Сильней, чем страсть Из цикла Новые рассказы

   Артем  поддался  уговорам  однокурсниц и пришел на занятие театральной студии. Когда-то давно я работал в театре завлитом и стонал от этой проблемы, купируя женские роли второго плана и даже переделывая Викторов в Виктории – в отличие от реальной обыденной жизни авторы  не дают простора для женских ролей. В студии ведомственного клуба мальчики появлялись, влекомые чаще гормонами, чем тягой к искусству.
  В этом смысле однокурсницы ни на что не претендовали, полагая что у Артема уже есть какая-то принцесса, при его-то фактуре. И ошибались. Театр был юноше интересен, а вот общаться с однокурсницами еще и не в колледже очень не хотелось. Надоели. Суетой, постоянными интригами, вздорными мечтами и…наглостью. «Экономистки». Артем давно бы уже бросил колледж, да Максим удерживал. Для Артема музыка и танцы, наполнявшие смыслом и красотой жизнь друга, оставались сферой созерцания и восприятия. Он было попробовал, но понял, что бездарен. Артем много чего перепробовал и в спорте. Тоже без особых успехов. Так что театр стал очередной пробой.
  Кстати, в спорте не получалось не потому, что был слабее или ленивее сверстников – угнетало однообразие, отталкивала агрессивность. Максим однажды долго сосредоточенно рассматривал друга, а потом сказал: У нас с тобой общая склонность не жить, а сочинять жизнь, и, серьезно – я не понимаю, как можно жить, когда такой красивый, как ты.
  Ну вот, пока мы здесь рассуждали, читка пьесы, в которой Артему прочили роль, закончилась.
Руководила студией пожилая известная по фильмам актриса с претензией на юмор в стиле Фаины Раневской. Она посоветовала не относиться слишком серьезно к первым удачам и невзгодам в театре и задала три этюда для подготовки к следующему занятию.
           Х х х
 Иногда Максим, глядя на свое отражение в зеркале, задерживался на мысли, что брутальная внешность его маска-обманка, скрывающая известные ему слабости. Впрочем брутальным было только неподвижное лицо. Стоило Максиму отвернуться от зеркала, маска-обманка пропадала. Но морочила она его основательно – он считал себя некрасивым.
 В музыкальной школе у него сложилась репутация талантливого импровизатора , но после школы музыкального образования продолжать он не захотел – тетка не советовала. Зато увлекся танцами. Поздновато начал, но, обладая природной фактурой, быстро прогрессировал. Его тонкое, сильное, гибкое тело откликалось на любой ритм, совершая пластические чудеса. Не везло с партнершами. Педагог в студии просто не находил нужного варианта. Вот и сегодня рука Максима не находила диафрагмы партнерши, вообще не ощущала в ней жизни. После занятия он сказал об этом педагогу, на что тот ответил: А ты сам поищи в ней эту жизнь – ты же молодой, я через твои руки дюжину партнерш пропустил, и ни в одной нет жизни?
Х х х

  Артем  вышел в фойе, неспешно пошел вдоль традиционной портретной стены. Вдруг в сознании мелькнуло, что в ряду стандартных рам есть нечто, ради чего надо присмотреться – вернулся. Под фотографией молодой яркой женщины значилась фамилия его друга.
   В закутке за барьером пожилая женщина-вахтер смотрела на экран беззвучного телевизора. Подошел к ней, поздоровался. Она посетовала: Звука вот нет, сама сочиняю что говорят. Артем улыбнулся:
- Это забавное занятие, творческое.
- Оно бы и так, как раз я невостребованная сценаристка, но вас заинтересовало что-то другое.
- Портрет Жанны Рембовской.
- Актриса театра и кино, довольно известная, но, наверное, не вашему поколению. Говорили, что ей Гурченко дорогу перешла. А начинала как раз в студии. С занятия которой вы идете.
- Рембовский фамилия моего друга.
- Это фамилия Жанны по мужу, знаменитому режиссеру. Впрочем, она была его, кажется, пятой женой. Бывает так в творческой среде.
А сколько лет вашему другу?
- Семнадцать.
- Интересно… Семнадцать лет назад Жанна умерла при родах… Муж ее значительно раньше, едва ли не на десять лет. А ей и сорока не было.
- Однофамильцы?
- Редкая фамилия для совпадений.
- Это меня и заинтересовало. Спасибо за объяснение. До свидания.
Х х х
  Слова педагога Максима смутили. Не то чтобы он не сознавал отсутствия у себя интереса к девочкам – смутило, что с возрастом это становится заметным для окружающих. Его отталкивала и гиперсексуальность парней, их постоянная озабоченность и болтовня – и навязчивые ласки девушек, то вкрадчивые, то буквально наглые. Свои отношения с Артемом он скрывал не из-за страха. А потому что интимное и должно быть интимным. Сейчас Максиму было обременительно идти рядом с Андреем, попутчиком до метро. В конце весны стояла приятная теплая погода, люди на радостях обнажались. Как назло, Андрей завелся: Посмотри, какие у парня сухие и мощные трицепсы.
  Андрей говорил это беззаботно и легко, тотчас переключаясь на девчачьи обнаженные животы, а Максима передергивало, как от слов педагога.
Х х х
  Артем знал, что его друг незаурядный человек, и чувствовал, что есть в нем какая-то тайна. Их отношения не исчерпывались эйфорией  интимной близости, скрывать эту тайну от него Максим бы не стал. Конечно, он ее и сам не знал. Оказавшись у истока какой-то тайны , Артем был взбудоражен. Его охватила даже не тревога, а какой-то необъяснимый ужас. Время стремительно приближалось к той минуте, когда они собирались встретиться, а мысли никак не оформлялись в слова, которые нужно будет сказать. Мнилось, что любые слова нанесут непоправимый удар.
Х х х
  Встретились  они у метро буднично. Как-то договорились не здороваться и не прощаться, ни за что не просить прощения и ни на что не обижаться. Мудрая романтика семнадцатилетних.
- Тетка просила зайти на рынок. Сделаем? Это обеспечит покой на вечер, а то я и так паркет не натер. Вот у тебя, казалось бы, дед, тебе бы при нем, тем более ученом, уместнее золушкой быть, а ты золотая молодежь. Где справедливость?
- Во мне. Рынок – пустяк. Паркет – пустяк. Есть хочу – вот это не пустяк. Кровушки твоей попить хочу – тоже не пустяк. Да еще тетки твоей боюсь.
- Чего ее бояться? Как раз накормит и кровушкой охотно поделится, если ты ей хоть раз поддакнешь. Пользуйся, больше-то она никого не подпускает.
«Ну вот,- подумал Артем,- пока заболтали, а там видно будет».

Х х х
  Артем знал, что Максим полный сирота от рождения, что тетя Соня его опекун. О подробностях они с другом не говорили, как и о семье самого Артема, жившего с малолетства у деда. В семнадцать лет предыстория жизни волновала меньше, чем будущее – не очень внятное, потому что колледж они дотягивали, зная, что экономистами никогда не будут.
  Разговор о своем открытии, как ни горько было что-то таить от друга, Артем отложил до поездки за город. Весна случилась теплая, ранняя, майские праздники долгими – почти неделю можно было провести вдали от города, в желанном уединении. От театральной студии Артем отказался. Мистический ужас уходил медленно, пока не прояснились детали биографии актрисы Жанны Рембовской, а потом и режиссера Евгения Рембовского. Бесплотные прямые сведения Артем обогатил по ссылкам упоминаниями в материалах второго, третьего ряда. Редкий диссертант так прилежно работает над темой – все ресурсы интернета были исчерпаны. Однако ясности, какое все это имеет отношение к Максиму, не наступило. Режиссер не мог быть  отцом – умер за пять лет до его рождения в восьмидесятилетнем возрасте. Жанна, вероятно, действительно была его матерью, но этот вывод можно было сделать и без подробностей. Может быть, они потребуются Максиму? Так или иначе, но Артем изжил ужас и пережил время недоискренности в общении с другом.
Х х х
  Поездка началась с конфуза. Избегая дачных мест, решили отправиться в Болдино. Пушкин и все такое… Планировали сначала экскурсию, потом уйти куда подальше. Для этого снарядились основательно. Получилось только куда подальше. Проводница предупредила, что стоянка всего минута, так что ребята выпрыгнули ранним утром на безлюдную станцию с многочисленными тупиковыми линиями, забитыми грузовыми вагонами, и пошли по первой попавшейся дороге неведомо куда. Мимо пронесся парень на мотоцикле, только махнул рукой. Вышли на мост через узкую речку, почти ручей – берега плотно в ивняке. Пошли вдоль реки, вышли на пригорок с негустым лесом. Под пригорком за безлесым пологим спуском увидели проселок. Речка за ивняком, дорога под пригорком, лес, поляна – хорошее место. Поставили палатку, принесли воды, разожгли костер – внизу комары, на пригорке нет. Жить можно.
  Свежая зелень весны, теплые солнечные лучи, прозрачный воздух – рай! Ближе к полдню разморило, быт был налажен и пока без нужды; кофе сохранился горячим в термосе, пирожки-бутерброды вполне насытили. Максим, более привычный к наготе, полностью обнажился и растянулся на пледе. Артем тоже постепенно освобождался от одежды. Он думал, что надо как-то начинать разговор, и, хотя еще вчера знал как, сейчас четкое представление спуталось, поблекло – все сущности потеряли свою значительность. Зачем, когда и так хорошо? Артем даже задремал а позе роденовского мыслителя. Максим приподнялся, открыл глаза:
- Ба…какой стеснительный мальчик. Ну и что ты там в плавках прячешь?
- Проверь, если интересно.
- Да уж который день как интересно, хотя я и не о том – просто быть абсолютно голым в нашей городской жизни – редкая удача, уже кайф.
  Артем сбросил плавки, растянулся рядом, не собираясь затевать игру. Тела нежились.

Х х х

Софья Васильевна не раз пыталась наглухо закрыть в памяти несуразности своей молодости, но от этих несуразностей произошли работа, которая позволяла ей обеспеченно жить, квартира, доступная немногим по нынешним временам, и Максим, которому она посвятила всю свою жизнь. Максим благополучно вырос. Не конец ли это ее покою? До пенсии еще десять лет – в сущности она не старуха, но ломать жизнь у нее уже не получится. А он после колледжа в армию, после армии женится. Что его остановит? Все при нем – профессия, квартира, девками не потрепан, жить монахом нет причин. Тогда уж Софье Васильевне придется с женщиной объясняться, с сучкой. А кто она юридически? Опекун!
   Нужно было приложить усилия, чтобы Максим поступил в университет. Это еще 5-6 лет, за которые он узнает подлинную цену женщинам, приобретет статус для самообеспечения. Жизнь сложилась так, как сложилась, не стратегия – сплошная тактика. Крепкая стартовая площадка для Максима – это и спокойный угол для ее старости.
   Заметим, что, отказываясь от опыта своей молодости, Софья Васильевна совершала именно стратегическую ошибку. Не в том смысле, чтобы желать Максиму такого же авантюрного пути, а в том, что не ей его путь загадывать.
   Семнадцатилетней девочкой приехала она со своей станции Нея с путевкой в железнодорожное училище. Сами москвичи в училище это не шли. Долго для нее вся столица умещалась на площади трех вокзалов. Одежда форменная, питание казенное, стипендия – раз в кино сходить. Через полгода Соня записалась во дворце железнодорожников в драматическую студию. Два месяца никто там на нее внимания не обращал. А потом худрук Жанна вдруг велела ей после репетиции задержаться. Жанна была известной артисткой, почти как Гурченко, с тем же амплуа. Но моложе, хотя все равно немолодая. Такая же угловатая, как Гурченко, взрывная. Может, потому ей и везло меньше – зачем в одном кино две Гурченки?
   - У меня,- говорит, - для тебя есть хорошее предложение, но для начала разденься, совсем.
    Соня было оробела, у нее мелькнула мысль, что Жанна наметила ей роль, чтобы голышом. Но Жанна уточнила:
   - Не смущайся, думай, что у врача. Мне надо убедиться, что на тебе никакой заразы нет.
    Убедилась и объяснила, что ей в дом нужна молодая компаньонка. Не то чтобы домработница, но способная помочь при необходимости. Женщина, которая делает уборку и берет стирку, у нее уже есть.
    Но иногда надо квартиру на кого-нибудь оставить, когда гастроли или другие отъезды. Кто-то кота должен кормить, да и сама она часто завтракает и ужинает дома – в магазин, на рынок надо сходить. Жизнь актрисы суматошная – часто не предполагаешь, какие поручения возникают. Поэтому и компаньонка. Дескать, она заметила, что Соня девочка деликатная – что ж ей в казенных условиях жить.
    Можно сказать, полтора года Соня прожила барыней. Летом Жанна и вовсе уезжала, щедро снабдив компаньонку деньгами. Она не была ни жадной, ни вредной – Соня ей в самом деле оказалась полезной. И все бы так и шло, если бы Жанна не сошла с ума. Конечно, не в прямом смысле. Время было беспутное. По телевизору одна старая и жирная артистка вела передачу, во время которой голая сидела в ванне с мальчиком. Известная певица в десятый раз вышла замуж за знаменитого певца, которого все называли геем. Они искусственно зачали ребенка, но что-то там у певицы не получилось, не родила. Все это смачно обсуждалось. Еще раньше Жанна научила Соню пользоваться надежными контрацептивами, и у нее иногда случались не то чтобы романы, но так – встречи. Соня уж и училище закончила, а Жанна устроила ее дежурной по вокзалу.
   И вот Жанна сошла с ума.
   - Вот что, Соня, - сказала она,- я хочу ребенка, сама родить. Но ты мне должна помочь. Ты знаешь, в молодости я была замужем за знаменитым режиссером, но он умер от страшной болезни. Детей у нас быть не могло, а я хочу сохранить его фамилию. Хочу родить мальчика. Настоящего мужчину, не от этих моих коллег, сплошь уродов. Не солдата же мне снимать? Хотя почему и нет? Если с твоей помощью.
   Так Соня стала дегустатором и сводней. Соблазнять парней с условием без взаимных обязательств ей было просто. Отказать Жанне было и труднее и опасней. Водила. Жанна наблюдала. Понравившихся забирала к себе. Артистка же – умела. И ведь забеременела в самом деле. Своевременно сходила на узи. Получался мальчик. В своей среде произвела фурор. Но одно дело выносить, другое – родить. Родила, но родов не выдержала – умерла. Соня оказалась с Максимом на руках. Стала его опекуном, а надо бы усыновить, но не знала, как жизнь повернется. Повернулась вот так.
   
Х х х
 Всего этого Максим, конечно, не знал. Артем решился начать разговор только к вечеру, уже у костра. Не были они бесстрастными, но сюсюканья не любили. Обычно сдержанная речь становилась полной в своих смыслах через взгляды, жесты, прикосновения.
- Макс,- Артем положил руку на плечо друга,- мне никогда еще не было так трудно начинать разговор. Я больше недели изучал твою биографию.
- Ладно, сочинитель, выкладывай свою фантастику.
- Да нет, фантастику я не буду, хотя на меня и нашел сначала мистический ужас. Изучал, чтобы без домыслов. Что ты знаешь о своей матери?
- Немного. Была она дальней родственницей тети Сони, старше ее. Тетка приехала в Москву лимитчицей откуда-то из деревни. Мать приютила ее, помогла с работой.
- А об отце что знаешь?
- Еще меньше. Чувствовал, что тетке эти расспросы неприятны, поэтому не настаивал. Нет их и нет, что ж тетку-то обижать? Раньше удивлялся. Ну ладно, мать-отец, но ведь еще бывают бабушки-дедушки. Они-то что? Удивлялся, что дом у нас старинный, квартира большая, соседи сплошь старики, а знакомых среди них у тетки нет. Фотоальбом: я и тетка, опять же я всех возрастов.
- И ни разу не было откровенного разговора?
- Нельзя. Чуть откровеннее, она замучает заботой и вниманием. У нее мания находить для меня льготы. В детстве я все по санаториям мотался из-за придуманных теткой диагнозов. Узнала бы, что я гей – нашла бы льготы для геев.
- Но ты же не гей.
- И ты не гей?
- Нет. Мы просто друзья, очень близкие, интимные. Для меня в тебе нет ничего поганого, а во всех других есть. Не было бы тебя, я бы вообще был асексуален.
- Хорошо. Целоваться будем или ты мне мою биографию расскажешь?
  И Артем рассказал все, что узнал об актрисе Жанне и режиссере, который числился отцом, но отцом быть не мог – не вмещался в биографию Максима по датам жизни.
- Ни перед кем я за биографию, которую сделали до меня, не отвечаю. Есть тетя Соня, есть ты. Может быть, когда-нибудь мне еще кто-нибудь нужен будет, но вас я терять не хочу. Думаю, что больше, чем люблю. Говорят, что все определяют гены. Эта химия от меня не зависит. Да и не мешают мне они.
- У меня ведь тоже с семьей странности. Дед тайны не делает. Раньше что-то выдумывал, а в прошлом году инициацию мне сделал. Хряпнули мы с ним коньячку под Новый год. Он и выложил как о чем-то постороннем:
- Ты,-говорит,- только никуда не уходи нынче. Встретим по-семейному, уж какая у нас есть семья. Бабушку ты не помнишь, а я давно пережил. Ты вот вырос – главная моя ценность. Была еще дочь, мать твоя. С ней история получилась. Залетела она. Ты родился. Пока грудной был, кормила, выхаживала. А потом сказала, что встретила человека и решила свою жизнь устраивать, а ты чтобы при нас пожил, пока у нее наладится. Вот все эти годы и налаживается. Там других родила, двух братьев и сестру. Может, когда-нибудь с ними и сойдешься.
Х х х
  Мне нет нужды создавать у читателя иллюзий, но я и не публицист, выступающий с предзаданных позиций. Я, автор, есть и потому появляюсь в тексте, когда мне это нужно.
  Читателю герои представлены в счастливый период их жизни, но к семнадцати годам мальчики из случайных семейств успели пройти через ад депрессий, вызревание сознания, научились ориентироваться в обществе. Потому и сумели увидеть друг друга. Конечно, нужно какое-то количество людей, чтобы произошла такая встреча, но место и время только внешнее условие. Еще нужна способность любить, а объект  любви всегда найдется. Секс? Человек надприродное существо, способное не только к гастрономическим изыскам. Надолго ли удерживает секс людей рядом?
  Это зависит от фертильности, а в возрасте гиперсексуальности и от степени подавления влечения. Максим, скованный дома постоянным присутствием женщины, даже в своей комнате не рисковал обнажаться. Для него мужественность близкого человека была большей ценностью, чем для Артема, которого воспитывал дед и который не стеснялся ни эрекции, ни обнаженности. Природная мужественная красота оберегала его от желания нравиться – он и так слишком нравился, страдал от назойливого внимания к себе.
  Не проявляй он инициативы, Максим никогда не позволил бы себе прикоснуться к нему. Но Артем был щедр на ласки, и тогда инициатива переходила к Максиму. Так или иначе, но три дня уединения открыли перед ними новую ценность – телесное удовольствие, когда можно все, в чем нуждается здоровый молодой человек.
Х х х
- Если я вернусь к танцу, то только в собственной постановке,- рассуждал Максим,- танец – это каскад эмоций. Можно переживать чужие эмоции?
- Любой артист исполняет не себя, а роль.
- В музыке и танце не так или не совсем так. Или у меня не так. Мне нужен другой танец. С партнершей у меня нет контакта. Я не чувствую в ней жизни и сам перестаю жить.
- Но ведь и экономисты из нас никакие. Мне даже смешно думать, чтобы этому посвящать жизнь.
- Тетка вон жизнь посвятила мне, а работает на железной дороге.
- Знаешь, когда ты меня раздражаешь? Вот когда пялишься на мою модельную внешность.
- Я не пялюсь, а люблю смотреть на тебя. Ты ж вот на меня смотришь – я не обижаюсь и вообще не думаю об этом.
- Вот и не думай. Садись вот сюда, будем вместе в одну сторону смотреть, на лес.
  В этот момент мир как бы замер перед глазами друзей, пространство зазвенело, из подлеска выбрела и направилась в их сторону корова – бокастая, с тяжелым выменем. Корова подошла близко, уставилась на них и, сочтя за пустяк, недостойный внимания, продолжила свой путь.
  Уединение было нарушено. Максим сказал, что надо соблюдать приличия и надел шорты.

Х х х
  Три счастливых дня в уединении и разговорах о самом главном закончились, станция оказалась гораздо ближе – путь к ней короче, чем путь от нее. Пришли за час до поезда, сетуя, что в усадьбу Пушкина уже не успеют. И от кассирши в вокзальчике узнали, что это другое Болдино, а к пушкинскому надо ехать до станции Ужиха.
Кассирша посмеялась и утешила, что не они первые – недавно так же обломалась художница из Германии.
Х х х
 Никогда учеба не отнимала столько времени и сил, как этой весной. Началось с ЕГЭ в конце мая, потом защита диплома. Почти все время сидели у Артема. Не то чтобы было трудно, скорее утомлял прессинг обязательности. Волновался только дед Савелий Степанович и доволновался до того, что его госпитализировали. Деньги, лекарства, еду и разные вещи носили в больницу  по очереди. Однажды завотделением пригласил Максима и задал ему вопрос о том, кто из взрослых родственников больного мог бы в ближайшее время с ним встретиться. В тот же день в больницу пошел Артем и вернулся с серобледным лицом: у деда диагностировали рак в четвертой степени.
  Впрочем, врачи поняли, что это не тот случай, когда от пациента нужно скрывать правду.
  К концу июня были сданы все экзамены, об участии в праздновании окончания колледжа мальчишки запретили себе даже думать. Нерешенным оставался вопрос что дальше.
  Артем не был беспомощным ребенком, но, зная неизбежность недалекого ухода деда из жизни, представить себе этого не мог. Дед был всегда.
  Савелия Степановича переместили в хоспис. В середине июля он попросил Максима, чтобы пришла Софья Васильевна.
Х х х
 - Софья Васильевна, ваш племянник и мой внук очень дружны. После моей смерти Артем попадет в очень сложное положение, формально. Я многое предусмотрел, а то, что не дотяну до его восемнадцатилетия, не знал. Точнее, не мог знать.
  Старик собрал едва ли не последние силы, чтобы объяснить сущность своей просьбы.
И Софья Васильевна сумела подготовить необходимые документы еще до смерти Савелия Степановича, почти сразу после похорон у Артема появилась опекунша.
  Похороны в конце июля были немноголюдными – Савелий Степанович давно был пенсионером, так что в крематории его провожало не более десяти человек. Далеких родственников Артем даже не стал оповещать. Теперь жизнь предстояло строить исключительно на собственных основаниях.

Тугулым                Июнь 2017