Нуга-Бест

               
     Геннадий Иванович, можно сказать, мужчина преклонного возраста, но всё ещё лёгок на подъём и скор на ногу. Любил пошутить в молодости, да и сейчас не прочь. Нет-нет, да и отчебучит, что-нибудь этакое, из ряда вон выходящее. Хоть стой, хоть падай!
     По правде говоря, по документам он был вовсе не Геннадий. Так уж получилось, что родители его нарекли Евгением, но это имя деревенским жителям показалось, видимо, каким-то вычурным. А в имени Евгений ударение падает на слог «ге», вот и стали называть его на свой лад – Генка. «Прилипло» это имя к нему, и до сей поры все его так и зовут.
     Как обычно, в это утро Геннадий обежал полгорода, обошёл магазины, набрал продуктов, и уже держал путь домой, как вдруг его взгляд зацепился за яркую афишу.
     - Едри-и-т, тебя-я, через коромы-ы-сло-о! – крякнув, протянул он от неожиданности.
     Приблизившись к афише, Геннадий осторожно оглянулся по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, стал пристально рассматривать фото пышногрудой блондинки в бикини, которая лежала, раскинувшись на кушетке. Её расслабленная поза и томный взгляд, как магнитом притягивали к себе. Геннадий остолбенел. 
     - Ах, ты кака-а-я! - не сдержав нахлынувшего восхищения, проговорил он, зачмокав губами. - Ну-ка, ну-ка! Что там пишут? - полюбопытствовал он, читая то, что было написано мелким шрифтом под шикарным фото.
     Бесплатно приглашали пенсионеров посещать кровать Нуга-Бест, которая делает массаж всего тела. Обещали, что улучшится самочувствие, стабилизируется давление и даже восстановится потенция.
     У Геннадия, как говорится, перехватило дыхание.
     - Ох, ты! – вырвалось у него само собой, прочитав заманчивое обещание.
     Почесав затылок и поразмыслив, он всё-таки решил обо всём точно разузнать.

     - Здравствуйте! - сказал он громко, войдя в небольшое, светлое помещение, удивившись тому, что было довольно много посетителей и в основном, пожилой контингент.
     - Добро пожаловать! - подскочила к нему молоденькая девушка. - Проходите, пожалуйста, присаживайтесь, - ласково предложила она.
     Геннадий был не из робкого десятка. Он смело прошёл к столу и присел на стул, на который указывала кареглазая девица.
     - Давайте знакомиться. Меня Кариной зовут, а вас? – одаривая очаровательной улыбкой, спросила она, глядя ему прямо в глаза.
     - Геннадий, - представился он, слегка смутившись, то ли от оказанного внимания, то ли от пронзительного, цепкого взгляда девушки.
     - Геннадий, я познакомлю вас с оздоровительной и омолаживающей продукцией компании «Нуга-Бест», - начала Карина, - вы сами видите, сколько к нам приходят желающих поддержать и восстановить своё здоровье.
     Взгляд Геннадия невольно упёрся в глубокий, откровенный вырез её блузки. И тут он поймал себя на мысли, что совершенно не слушает то, о чём говорит эта прекрасная фея. Геннадий почувствовал, как его лицо запылало огнём и запульсировала кровь в висках, а всё тело охватила мелкая предательская дрожь… И он ничего не мог с этим поделать. Между тем Карина, взяв Геннадия за руку, подвела к какой-то кушетке.
     - Геннадий, не волнуйтесь так. Это кровать Нуга-Бест, - продолжила она, - вы получите великолепный массаж для оздоровления вашего позвоночника, прогревания и расслабления мышц, а в целом это – средство для прекрасного настроения и желания жить! – улыбнулась Карина, поглаживая руку Геннадия. - Давайте попробуем? – всё так же ласково заглядывая ему в глаза, завораживающим голосом говорила девушка.
     И Геннадий попробовал… 
     И уже не мог отказать себе в удовольствии наслаждаться чудом техники! Он ежедневно стал ходить на этот сказочный массаж, высиживая длинные очереди с такими же, как и он, пенсионерами. Но супруге Валентине Егоровне об этом рассказывать не стал, пока держал всё в тайне.
     … А тем временем, в один из дней, Валентина Егоровна, обнаружив пропажу крупной суммы денег, с нетерпением ждала прихода своего благоверного с прогулки.
     «Что-то он зачастил куда-то ходить… Наглаживается, нафуфыривается… - в недоумении рассуждала она. - А сегодня его долго нет… Не случилось ли чего? Ведь уже немолод…- волновалась Валентина Егоровна. - И зачем он их взял? Ни много ни мало – девяносто тысяч! На похороны ведь откладывали.  А главное, мне – ни слова…»
     И тут, взглянув в окно, увидела, как к их подъезду подъехала большая грузовая машина, а из кабины выскочили её муж и двое парней.
     «Ой, что это он?» - у Валентины Егоровны внутри всё так и захолонуло в предчувствии чего-то неприятного.
     И, глядя, как парни начали вытаскивать из машины объёмные и тяжёлые коробки, она поняла, что её муженёк что-то приобрёл, и моментально подскочила к двери.
     «Ну, уж нет! Не впущу! Будешь знать, как тайком деньги брать и транжирить! Ишь, чего удумал!» – распалялась она.
     В дверь позвонили.
      - Кто там? - спросила Валентина Егоровна так, будто ничего не видела и ничего не знает.
     - Открывай, старая! Хозяин пришёл!
     - Я тебе дам – старая! Иди-ка ты, хозяин, туда, откель пришёл! - услышал дед в ответ, ещё больше разозлив супругу за непочтительное к ней обращение.
     - Да ты что?! Я такую штуку купил! Тебе и во сне не снилось!
     - А я тебе сказала: иди отсель! И эту штуку забирай с собой! Всё равно не впущу!
     Геннадий был обескуражен таким поведением супруги. Если честно, то даже ушам своим не поверил. Обычно, она: спокойная, уважительная, немногословная. А тут – на тебе!
     «Ох, как разозлилась! Чего это она?» – недоумевал он, стоя перед закрытой дверью квартиры. Постояв ещё несколько минут, обдумывая ситуацию, Геннадий, махнул рукой: «Поехали!»
     Подъезжая к дому старшей дочери, Геннадий чуточку волновался, рассуждая про себя: «А вдруг и Любка не пустит? Нет… Не должна… Отец я или нет?! Пустит! Куда она денется?!»
     Груз подняли на пятый этаж, и Геннадий уверенно позвонил в дверь.      Дверь открыла его старшая дочь, миловидная женщина лет пятидесяти, очень похожая на отца: небольшого росточка, такой же разрез карих глаз и удивительно добродушная улыбка.
     - Здравствуй, доченька! - радостно приветствовал он Любу.
     - Здравствуй, папа! - ответила она ему, - а это что? – удивилась, увидев коробки.
     - Доченька, понимаешь, я купил массажную кровать, - слегка заискивающе проговорил отец.
     - Массажную кровать? Мне? - недоумённо переспросила Люба.
     - Нет, себе!
     - А сюда, зачем привёз? К себе домой и вези.
     - Да я так сразу и сделал. Привёз к себе домой, так бабка не впустила. Вот и решил пока у тебя оставить.
     - О-о-о! Нет-нет! - протянула дочь. - Куда её ставить?! Нет, папа! Не обижайся… - и быстро закрыла перед носом Геннадия дверь. Он и опомниться не успел.
     - Люба, доченька! Впусти отца! Ну, куда я теперь с ней?! – барабанил и кричал он в массивную дверь, надеясь на сочувствие дочери, но, не дождавшись результата, сконфуженно посмотрел на притихших парней, которые стояли с коробками на лестничной площадке и тоже с выжиданием смотрели на деда.
      - Ладно, мужики, поехали дальше! - видно что-то придумав, с надеждой в голосе, скомандовал он.
     - Послушай, дед, долго ещё по городу колесить будем? У нас ещё и другие заказы есть, - поднатужившись и вскинув на плечо коробку, проговорил один из грузчиков.
     - Да вы не переживайте, я всё оплачу! Ведь не бросите же старика в беде?
     - Нет, дед, не бросим! Только ты лучше позвони тому, к кому собрался везти. А то вдруг тоже откажут? - посоветовал другой паренёк.
     Геннадий промолчал, но про себя решил: «Нет, звонить не буду. Лучше так, нахрапом! Танюшка-то помягче характером…»
    И груз подняли на восьмой этаж.
    Геннадий, перекрестившись, позвонил в дверь и прошептал: «Господи, помоги!». Долго не открывали, но он настойчиво продолжал трезвонить. Наконец-то, по другую сторону двери, Геннадий услышал шорох и, что есть мочи, завопил: «Танюшка, это папа, открой!» Дверь открыла его младшая дочь.
     - Привет! - произнёс Геннадий и, без предисловий, кому-то коротко бросил: «Заноси!»
     На этот раз грузчики не растерялись и молниеносно, пока деда не выпроводили с покупкой, метнулись в распахнутую дверь.
     - Папа, что это?! - ничего не понимая, испуганно отскочила в сторону миниатюрная блондинка.
     - Потом, дочка!  Всё потом… - отмахнулся от неё отец, - ребята, спасибо! Сколько я должен?
     Грузчики, прикинув, озвучили гонорар за свой труд.

     И с этого момента началась у Татьяны «развесёлая» жизнь. Она работала на шахте посменно. И, придя домой с ночной смены, ей, конечно же, хотелось лечь и выспаться. Но не тут-то было…
     Кровать «Нуга-Бест» была установлена в её спальне, так как другого места не нашлось. И отец повадился приходить каждый день, с раннего утра до позднего вечера, поправлять своё здоровье. Приговаривая, он укладывался на кровать и включал её. И та, исполняя волю хозяина, мяла его тело и час, и два с небольшими перерывами на чай, а затем ещё и ещё… Механизм кровати при  переключении на разные положения то рычал, то повизгивал, а отец постанывал, да покряхтывал от восторга и удовольствия: «Вот так… давай-давай, миленькая… ещё разок…» Разве при этом уснёшь?!
      Долго Татьяна терпела экзекуцию над собой, не зная, каким образом выпроводить отца с его кроватью. Но решение всё-таки пришло.
      - Папа, я буду делать ремонт, - набравшись смелости, объявила она отцу.
     - Когда?! - оторопев, спросил Геннадий.
     - Пожалуй, сегодня и начну выносить мебель из спальни.
     - Танюшка, а кровать мою куда?
     - Ты, папа, не обижайся, но свою кровать вези к себе домой, - наконец-то проговорила Татьяна то, что хотела сказать уже давным-давно.
     - А, может… - заикнулся отец.
     - Нет-нет, никаких «может»! Не переживай, я сама найму машину, грузчиков и оплачу, - сказала она тоном, не терпящим возражений.
     И кровать Нуга-Бест благополучно перекочевала на новое место.

     К этому времени Валентина Егоровна уже чуточку поостыла и промолчала, когда дочь привезла чудо техники.
     А Геннадий, в этот момент, глядя на супругу, вдруг, ни с того ни с сего, подумал: «А она ещё ничего – ядрёная… А когда сердится – ещё красивее! А уж в молодости и вовсе глаз оторвать не мог – как была хороша... И брови дугой, и коса ниже пояса, и грудь пышная… И, как только за меня, кривоногого, замуж пошла? Вот вопрос!» И, лукаво глядя на Валентину Егоровну, ласково продолжил вслух:
     - Ладно, Валюша, не сердись, я ведь её ради тебя купил… - И, приобняв супругу, слегка похлопал её ниже пояса.
     - Вот чумовой! – оттолкнула она мужа, - как это ради меня? Ты что такое говоришь?! Разве я просила?! – возмутилась Валентина Егоровна.  - Мы же на похороны деньги откладывали! А, ну, что случись с кем-нибудь из нас? Стыдоба! Скажут, что даже на похороны себе не накопили!
     - Да кто скажет-то? - возразил Геннадий. - И вообще, я не собираюсь помирать, да и тебе не советую. А эту штуку купил, - продолжил он, указывая на кровать, - для бодрости духа, поднятия настроения, а главное – для потенции! - и для значимости сказанного, поднял указательный палец правой руки вверх. Вернее сказать, не палец, а одну фалангу от него. Ещё в молодости Геннадий покалечил палец на работе.
     Наступила пауза. Валентина Егоровна, приоткрыв рот, уставилась немигающим взглядом на высоко поднятый «огрызок»…
     - Для чего - для чего? - ошалев от услышанного откровения, тихо переспросила она.
     - Ну, для этого… - смутился Геннадий.
     - Для чего «для этого»? – допытывалась Валентина Егоровна,  усмехаясь.
     - Так… для ласк, для любви… - покраснев, выдохнул он. - Для тебя же старался… думал и вправду, может ещё что получится, сюрприз хотел преподнести…
     - Да ты никак рехнулся! – не сдержалась Валентина Егоровна. - Сколь годов-то уже без этой самой ласки живём и вдруг – на тебе! Такие деньжищи отвалил! О-ё-ёй! - всплеснула она руками. - Старый, ты, хрыч! Ну, смотри теперь, не вздумай помирать, пока деньги не накопим! - добавила решительно супруга в приказном тоне, слегка пристукнув кулаком по столу.
     - А я и не собираюсь! - рассмеялся Геннадий, поняв, что жена уже окончательно его простила. – Ты, хоть разок-то, испытай эту штуковину! - посоветовал он ей, кивнув на неподвижно стоящую посреди гостиной, предмет их размолвки – кровать Нуга-Бест.
     Валентина Егоровна, покосившись на неё, промолчала, но когда Геннадий на следующий день пошёл прогуляться, подумала: «А, дай-ка, я и вправду попробую это чудо! Что-то уж больно он её хвалит…»  И легла на кушетку. Её тело напряглось от ожидания неизвестности. Пересилив страх, нажав на кнопочку, на которую нажимал дед, когда ложился, она почувствовала, как под ней заработал механизм, и кушетка моментально пришла в движение. Набирая обороты, невидимые щупальцы обхватывали разные части её тела, приподнимая и опуская их, одновременно массируя. И Валентина Егоровна почувствовала необычайное, неведомое, до сей поры, наслаждение, лёгкость, можно сказать, восторг!
     «И, пра-а-вда, как хорошо-о… Вот уж сюрприз, так сюрприз! Вещь стоящая! Надо же, отвалил такую сумму, не пожалел… Эх, одно`ва живём…– блаженствовала она. - А слово-то, какое чудное выискал – по-тен-ци-я! - и коротко хмыкнула, - какая уж теперь потенция?»
     И Валентина Егоровна невольно вспомнила, что в молодости Геннадий хоть и был невысокого роста, да и с лица не больно красив, но зато весёлый, добрый, а ухаживал за ней долго и терпеливо. И всегда был о-го-го какой горячий, да ласковый… Что прожили они долгую семейную и, надо сказать, счастливую жизнь. И что многое им пришлось вместе пережить. Вырастили двух дочерей, есть и внуки, и даже правнучки. Семья у них крепкая, дружная, работящая. А сам Геннадий Иванович ещё шустрый и весёлый, хоть и перевалило ему уже за восемьдесят.
      «И чего я так взбесилась? Вон, какая красотища! Лежишь себе, а тебя обихаживают… Неужто за всю жизнь не заработали себе на этакую благодать? Так-то, оно так… - мысленно рассуждала Валентина Егоровна, - но, ведь и о похоронах подумать надо. Годы не спрашивают - берут своё. Зачем же на дочерей сваливать ещё и эту обузу? Им хватает и других хлопот: оплаты за учёбу детей, ипотеки… Будь они неладны… Похороны…  Ох, как дорого обходятся! Пенсия, хоть и невеликая, но затянем потуже поясок и накопим… Нам не привыкать… А, если честно, то помирать совсем не хочется... – включая уже который раз кнопочку и массируя своё натруженное тело, размышляла, полёживая Валентина Егоровна. – А, где же это мой Иваныч запропастился? Что-то долго его нет… Кабы чего не случилось! – шевельнулась беспокойная мысль. - Господи, - устремив глаза в потолок, уже вслух произнесла Валентина Егоровна, - дай ему здоровья на долгие года! Только Ты знаешь, как я люблю этого старого хрыча…” - наконец-то, на исходе жизненного пути, она призналась сама себе в самом сокровенном.