Минотавры

                …мое отраженье меня не узнало…

1. Я – это я.

Ж – ж – ж – д!

Полированный металлический бок выпукло отражает длинную усатую мордочку с чёрными бусинами глаз.

Я инстинктивно хватаюсь руками за лицо – зверёк вцепляется розовыми лапками с аккуратными коготками в свои пухлые щёчки. За спиной в  воздухе что-то мелькает. Резко оборачиваюсь – хвост. Длинный. Розовый. Покрытый волосками цвета горького шоколада.

Со всех сторон надвигаются волны незнакомых запахов. Пронзительно пахнет недавним электрическим разрядом. Фоном к нему – свежеподжаренное мясо и палёная шерсть.

От мыслей о еде начинают чесаться зубы. Хочется грызть-грызть-грызть.

Перебарывая зверские позывы, перебираю лапками в сторону отражающей поверхности.

Ну что же? Сегодня я крыса. И останусь ею 75 часов. С точки зрения человека – не так уж и долго.

Интересно, а как крысы ощущают время? Мне предстоит это узнать, почувствовать на своей шкуре. Буквально.

Сегодня я крыса.

Рассматриваю себя. Зверёк вполне симпатичный. Похож на героя диснеевского мультика, который я смотрел недавно вместе с Анжеликой. Как трогательно!

Сажусь. Лапки автоматически складываются  в умильном жесте на объёмистом животике. Усы продолжают трепетать. Это хорошо!

Хорошо, что лапки. Хорошо, что животик. Хорошо – усы.

Анализ ситуации человеческим сознанием происходит непрерывно. Это тоже радует.

Перенос сознания произошёл успешно: тело не просто послушно, но и в хорошем состоянии.

В теле удобно. Оно великолепно приспособлено к окружающему. Намного удобнее, чем в прошлый раз. Надеюсь, и травм будет меньше.

 Моя задача – продержаться 75 часов. А потом снова в путь.

2. Путешественник в прошлое

Как выглядит путешествие во времени? Как бесконечный лабиринт. С единственным входом и множеством выходов. Вначале я двигался с опаской, ожидая на каждом углу чудовищ. Наверное, поэтому перенос сознания был случайным и бесперспективным: пастух, рыбак, крестьянин на покосе. Даже приблизительно не определишь век. И никаких исключительных событий. Радовал только сам факт переноса. И возможность совершенствовать навык выбора пути.

Устав от монотонной работы в поле, я решил пробежаться по лабиринту. За что и поплатился. Сознание перенеслось в тело вождя викингов. Во время схватки.

Нет, навык владения орудиями убийства вождём не утерялся. И руке не казался тяжёлым меч. И страха особого не было: я-то сам же не здесь. Я лежу себе удобно в институте. И точно знаю, что могу вернуться в момент опасности по показаниям приборов. Машина времени, мною созданная, подвести не может.

Просто противнику повезло больше.

И понял я тогда, что три дня косить сено намного приятнее, чем лежать с распоротым брюхом, испуская дух, потом бродить призраком около холодеющего трупа, а потом возноситься в огне.
Радостно, стряхивая с себя пламя, влетел  в лабиринт и вылетел удачно, королём Франции. Удача была ещё в том, что обнаружил способность получать информацию из сознания первоначального носителя тела. Иначе запутался бы во многофигурных дворцовых интригах. Особенно утомили бесчисленные любовницы. Ни одна не могла сравниться с моей Анжеликой.

Мысли о любимой сбили с пути. Промах следующего перемещения пришлось испытать на собственной спине. Галерный раб вместо императора Рима – промах болезненный. По ночам уснуть не мог. Философствовал на тему растяжимости времени. 75 часов из жизни и смерти викинга рядом не лежат с моральным унижением цепей.

Опыт оказался полезным. Научился изолировать боль и нащупал основной метод выбора «место-время-тело».

Чем больше радости несёшь в лабиринт, тем удачнее судьба.

Всё остальное зависит от точного представления желаемого. Лучше всего работать с картинами художников: каждая деталь важна. «Всё в деталях…»

Осталось сформулировать постулаты для тех исследователей прошлого, что войдут в лабиринт следом за мной.

 Несколько эпизодов переноса  посвятил отработке точности попадания. Я не историк, поэтому сознательно не брался разгадывать загадки прошлого. Мысль о том, что после меня этим лабиринтом пойдут другие – что может быть слаще для первооткрывателя.

3. Точка невозврата

Катастрофа случилась неожиданно.

Прозвучал сигнал таймера.

Меня ждёт свидание с Анжеликой. Отправляясь в путешествие вместе, мы не могли заранее знать, кто каким путём пойдёт. Был запланирован период адаптации к перемещению сознаний и определено время-место встречи в прошлом.   

Обнимаясь рядом с машиной времени, мы уверяли друг друга, что уж здесь-то не промахнёмся. Нам не забыть первую встречу. Никогда.

3 года назад. Китайский ресторанчик рядом с гостиницей, где проходила конференция физиков. Я сидел за столиком, опьянённый успехом своего выступления, и смотрел на пухлые глянцевые губы девушки. Анжелика подошла сама. Она говорила и говорила, как её привлекает возможность путешествия во времени… А я не мог оторвать глаз от её губ и думал, насколько эротично могут звучать формулы.

Не скажу, что до Анжелики был монахом. Но девушки рядом со мной не задерживались. Через несколько дней после знакомства мы начинали раздражать друг друга. Их постоянные кафе, магазины, кино, разговоры ни о чём. Их эмоциональность и нелогичность…

На следующее утро, когда она выходила в дверь гостиничного номера, я думал, что больше её не увижу. Оставалась моя наука, моя машина времени, в то время ещё в набросках чертежей.

Анжелика добилась перевода в наш институт. Она смогла найти общий язык даже с моим отцом,  разгромив его на шашечном турнире.

Анжелика не походила ни на кого. Она, кажется, знала обо мне всё. Она предугадывала желания. Она стала моей ассистенткой. Она стала мне необходима.

Назначить свидание в том самом китайском ресторанчике, где мы познакомились, – отличная идея. А со временем я хотел схитрить. Оказаться пораньше, чтобы ещё раз на неё полюбоваться. Чтобы увидеть, как она меня находит…

Представляя картину Ди Хао, висевшую тогда над столиком, я столкнулся с Минотавром.

Лабиринт временного перехода казался уже привычным, когда вдалеке мелькнула рогатая тень и от рёва содрогнулись стены.

Я должен был оказаться рядом с Анжеликой «там и тогда». Как мы договорились. Туда, к ней, я стремился всем сердцем.

Очнулся я в Китае. Такую архитектуру не спутать ни с чем. Но не войти мне было ни в один дом. Потому что кроме усов у меня оказался хвост. Длинный и полосатый.

Считать ли моё перемещение в тигра ошибкой системы?

Животные не были запланированы. Запуская эксперимент, мы не обговаривали такую возможность. Недочёт мой. Надо было предвидеть…

Сейчас я меняю планы.

Необходимо вернуться. Вернуться в институт и всё проверить. Возможно, прервать эксперимент.

75 часов из жизни тигра.

Погоня и кровь…

Потом были мамонт, жираф и конь. К счастью, травоядные. К несчастью, не люди.

Люди для перемещения оказались недостижимы.

И я рванулся к машине.

Конь приблизил к моему «времени-месту». Максимально приблизил.

Я поломал ноги, когда пытался догнать автомобиль отца, направляющийся в институт. По времени года и верхней одежде водителя можно было определить, что я уже рядом. Опыт пребывания в теле животного принёс новые открытия. Выбор тела зависит от поставленной цели.
Совершаю ещё одну попытку… И я в комнате, сильно смахивающей на лабораторию. И в теле, максимально приспособленном для проникновения и выживания. Крыса способна пролезть куда угодно.

4. Способ определения точного времени

Голоса. Движение.

Гашу в себе позыв броситься к людям. Никто мне помогать не станет. К крысам здесь относятся соответственно. Значит, ничего странного не жрать. Ловушек избегать.

Но главное – определить, «где» я и «когда». Все приметы лаборатории. Пятый этаж? Возможно. Только вот левое или правое крыло? Повезёт, если левое. Однако запах палёной шерсти… Как предупреждение.

Густая струя нового аромата даёт точную привязку по месту. «Английский самогон,»  – шутила Анжелика. В институте так пахнет только дядя Фердинанд. Значит, можно не беспокоиться: ничем колоть не будут, будут подкармливать вкусным. А вот и вкусное. Тянусь в направлении острого сырного запаха. Пол под ногами опрокидывается.

И я снова в лабиринте. Сверху свешивается длинный красный нос Фердинанда:

 – Тезей, друг мой, ты готов к подвигам?

Имя, которым меня называют, радует. Перед отправлением на машине времени героическая крыса была звездой испытательного лабиринта.

Сколько разговоров о её подвигах и необыкновенном уме было выслушано за традиционными субботними семейными обедами! Последнее время дядя Фердинанд занимался усложнением лабиринта. Квест для крысы…

Только вот незадача… Крыса я или человек? Буду разгадывать путь или вспомню уязвимое место конструкции…

Бросаюсь в сторону, противоположную запаху сыра. Поворот – ещё поворот.

Прыжок!

Хватаюсь зубами за что-то, отталкиваюсь лапами как от трамплина – и вот она, свобода.

За спиной обиженный вопль Фердинанда.

Прошмыгнув в коридор, прячусь под постаментом, на котором стоит скелет.

И воспоминания пронизывают меня. Анжелика смеётся, рассказывая лаборанту Эду, как любимая крыса Фердинанда сбежала из лабиринта, укусив его за нос. Она изображает жалующегося старичка. Я в это время как раз начинаю раздеваться…

Точное время – полчаса до отправления в прошлое на машине времени!

5. Моя семья

Родственники бывают всякие. Теоретически. У Анжелики их нет совсем.


У меня же…

Отец. Дядя Фердинанд.

И мой дед.

Я прячусь сейчас рядом со своим дедом.

Каждый день с самого детства я встречал его улыбку, иногда махал ему рукой, проходя мимо. Именно к нему когда-то я пришёл рассказать о своей идее. И получил молчаливую поддержку.
Мой дед – основатель института. Человек, посвятивший всю жизнь науке.

И после смерти он остался со своим детищем: завещал тело для исследований.

Умер он до моего рождения. Когда в лаборатории института раздался мой первый крик (отец не мог пустить дело продолжения рода на самотёк и лично участвовал в процессе появления на свет наследника), скелет был торжественно установлен на постамент.

Он стал символом служения науке. И своеобразным переходящим призом: каждый год комиссия определяла самое успешное направление и скелет устанавливался на этаже победителей.

Как я мечтал, что дед, после моего прорыва в прошлое, поселится в подвале. Рядом с машиной времени.

Пока же место, где я отдыхал маленьким ребёнком, ожидая, когда отец вечером отвезёт меня домой, было свободно. И крыса может здесь…

6. Анжелика, любовь моя…

Запах знакомых духов призывал и манил.

Анжелика! Только она может так, постукивая острыми высокими каблучками, спешить по коридору.

Только почему она ещё здесь?

Если, учитывая укушенный нос дяди Фердинанда, я правильно определил время, она сейчас должна ложиться в соседний ложемент, чтобы искать меня во времени и пространстве.

Или её запуск решили отложить?

Но это же хорошо! Я могу предупредить её об опасности. Я могу остановить её!

Вылетаю следом и попадаю в вязкую волну запаха самого на сегодняшний момент опасного врага.

Тедди, фокстерьер отца.

Крыса моей комплектации и опыта может справиться с котом. Но перед этим охотником никаких шансов нет.

Визг ужаса… визг боли…

Я опоздал!

Любимая стоит у прозрачного колпака, под которым находится тело, когда-то принадлежавшее мне. Сквозь кровавую пелену мне видно спину, обнажённые руки, пальчики, которые опускаются на пульт управления…

Что делает Анжелика?

Отстранённо наблюдаю, не в силах сдвинуть решётку вентиляции, сверху за тем, как она вводит код. Как она изменяет параметры. Холодное дуновение вздымает шерсть на хребте: воздух? или дыхание смерти?

Тот, кто лежит неподвижно в ложементе машины времени, бывший я, не сможет вернуться никогда.

Это не сбой программы. Это новая программа.

Почему она так со мной?

И где засоня-лаборант Эд, который должен сидеть на посту?

7. Рождение Минотавра

Боль, кажется, разрывает мозг на неравные части. БОльшая, человеческая, отключается. И крыса смотрит на человеческую самку. Насколько нефункционально это тело. Накладные когти накрашены в пронзительный цвет. Глаза вымазаны красками, ресницы тяжелые и грязные. Губы тоже испачканы неаккуратно. Видно: они неровной полноты. Сознанье человека подсказывает, что силикон. Молочные железы уплотнены этим же материалом.

Появляется самец. Насколько нелепа вертикальная человеческая стойка! Но походка его, по крайней мере, выглядит естественно, в отличие от самки, ноги которой закованы в колодки. Уверенные лапы самца начинают снимать их: высокий каблук, множество тонких кожаных ремешков, переплетенных между собой. Губы самца приближаются к ступням самки…

Анжелика!

Как смеет мерзавец лапать мою девушку!

Забыта боль, сознание крысы отодвинулось, давая место гневу. Сквозь решетку вентиляции я смотрю на ту, которую называл своей богиней. Смотрю на молодого ассистента… Рядом с ними неподвижно распростерлось на ложементе моё тело, бывшее моё тело. Любовникам это нисколько не мешает.

Если бы я мог заорать. Нет. Я могу только грызть свою лапу. И я впиваюсь в неё зубами.

Это длится бесконечно.

Это длится до сигнала таймера.

15 минут до отправления.

Анжелика устраивается удобнее на ложементе. Полуприкрытые глаза, мечтательная улыбка (как я любовался ею в такие минуты! – перебой сердца сотрясает сейчас моё-крысиное тельце). Эд методично подсоединяет к ней систему: капельницы, катетер, провода, датчики... Закрывает прозрачным колпаком. И начинает собирать одежду, разбросанную по полу. Через 3 часа, когда придут сменить его на вахте, в ложементах машины времени будут лежать два путешественника. И никто не узнает, почему в конце эксперимента встанет только один.

Одна! Анжелика. Которой и достанется вся слава. Все деньги проекта. И моя трёхмиллионная страховка, любовно подписанная на её имя.

Зная руководство нашего института (как не знать собственного отца!), могу уверенно предсказать судьбу моего бывшего тела: умереть ему точно не дадут. Благодатный материал для исследования.
Ощутить иронию на вкус. Эта женщина будет проходить мимо скелета моего деда, смеяться над моим беззащитным телом. И когда-нибудь займёт место моего отца…

Злость придала силы.

Израненная крыса тяжело падает вниз и, оставляя за собой кровавый след, ползёт к системе управления ложемента, на котором лежит женщина. Зубы тянутся к проводам.

Грызть – грызть – грызть!

Я точно знаю, что делаю. Мои руки создавали эту машину. Сейчас мои зубы её усовершенствуют.

Там, в лабиринтах времени, мы встретимся, Анжелика.

Когда ты не сможешь вернуться, когда тебя будет бросать из одного века в другой всё дальше и дальше от нашего времени, ты сама начнёшь меня искать.

Я жду тебя, любовь моя.

Моё дыхание полно огня. Мои рога остры…

Я – Минотавр.

Я жду тебя, возлюбленная жертва!