Однажды мы встретились...

Однажды мы встретились.  Это был какой-то город.  Еще один город,  который с тех пор стал, значимым для нас. Для нас, которые были еще до...
Мы встретились. Взглядами. Это была милонга. Ночь - ненавижу милонгу днем. Люблю когда темно и  слышно, только,  как общаются сердца с музыкой.
Я была в обтягивающем черном, окутанная  дымом сигареты в моих пальцах. Тонкие серебряные нити едва касались моей ключицы. И вишней. От меня пахло вишней. И та-ба-ком. Кто бы мог подумать, что однажды я возьму сигарету и увижу в этом что-то больше, чем просто осознанное самоубийство…? Боюсь, что никто...
------------------------------------------------
Особенно ты. Тогда, когда встретил меня совсем юной девочкой в сарафане цвета сливочного мороженого. Помнишь?  Ты стоял в своей идиотской куртке, которую я ненавидела все те годы, которые мы провели вместе, и смотрел вдаль, в никуда. Я сдуру подошла, и протянула тебе кофе, той стороной, где было написано моё имя – провинциальная кофейня здорово подражала старбаксу, но,  увы только этим.  Протянула тебе кофе и, впоследствии, вместе с ним своё сердце.  Так начались однажды «мы».  Мы были на набережной, какого-то маленького города, название которого со временем я предпочла забыть…
Мне не хочется говорить сейчас об этом, возможно когда-нибудь эта ахинея наших отношений оформится в вордовском документе. Но надеюсь, что в моей жизни не будет таких моментов, когда бы я печалилась о прошлом. Мне остается только, как там было в одной из книг моей юности: « Свободу нам дает именно восхищение прошлым, а не жизнь в прошлом. » Остается только восхищаться…
-----------------------------------------------------
Кто бы мог подумать, что однажды я возьму сигарету и увижу в этом что-то больше, чем просто осознанное самоубийство…? Да, именно больше. Это целое искусство. Это церемония. Это танец. В этом целая жизнь, которая начинается с мысли и заканчивается последним, едва осуществляющимся циклом дыхания…
Мои губы, обнятые красной помадой вначале вечера, завершили томный танец с тонкой сигаретой. Все это время ты смотрел на меня. Твои черные глаза следили за каждым моим жестом, движением, взглядом…как будто я была твоей.
----------------------------------------------------
Как было тогда…когда наши выходы в танцевальный свет заканчивались скандалом, когда ты бросал дверью и уходил с вечера, бросая меня в слезах на ступенях, обвиняя меня в том, что я шлюха. Может быть, ты был прав, когда я танцевала, я действительно отдавалась каждому из них так же, как с тобой в нашей постели. Прости, но ввиду моего возраста,   я не умела  врать. Особенно не умело врать мое тело. Но, глупцом был ты…не я. Мы играли на равных, на тех же условиях вечера. И я была безумно счастлива, зная, что после милонги, мы вернемся  на нашу кухню и вместе сварим кофе, по традиции добавив в чашку ноту сливочного ликера, чтобы нам хорошо спалось. И «спалось» нам с тобой, действительно хорошо…но таких моментов было, гораздо меньше, чем тех, когда  я возвращалась одна после кумпарситы, заходила в нашу комнату, стаскивала платье и забиралась в постель, под одеялом которой ты рисовано демонстрировал мне свою спину. В такие минуты, так хотелось быть счастливой и не плакать.
Что я могла поделать, если танцуя, мое сердце ощущало трепет и желание жить. Что я могла поделать, если танцуя с другими, мое сердце не знало боли твоей ревности.
Что я могла поделать, если танцуя в другом месте, мое сердце чувствовало себя свободным от твоих запретов.
Что я могла поделать, если танцуя, я чувствовала себя счастливой. А мне так этого хотелось.
Твои черные глаза следили за каждым моим жестом, движением, взглядом…как будто я была твоей… Приглушенный красноватый свет, странного вида люстры, падал на лицо и обнажал твой презрительный прищур. Я медленно потушила сигарету, оставив ей на память отпечатки моих губ.
Куртина затухает. Пуглиезе. Его композиции словно созданы для танд бывших. Отличное музыкальное сопровождение для душераздирающих историй, продолжения которых не последует больше.
Ты намекаешь взглядом на танец. Небрежно ставишь свой виски и, как всегда, решительно и смело отрываешься от стены. Идешь в мою сторону. Смелость и решительность. А ведь я даже ничего тебе не ответила. Просто молча смотрела на твои действия, пока ты не оказался в метре от стола на высокой ножке рядом со мной, с которого я резким движением взяла бокал терпкого, и отвернулась.
Ты подошел так близко, что моя кожа обнимающая ключицу сжалась от твоего дыхания.  «сейчас. ты. идешь. танцевать. со мной. » - прохрипел и больно сжал мой локоть. Я  поднесла к губам  бокал терпкого и  медленно сделала глоток. Боль стала сильнее, его пальцы впились в кожу, заставляя мышцы крепче сдавливать кость. Стекло коснулось стола. Он высвободил из заточения локоть, позволив самой пройти на край танцпола.
Черный вельветовый пиджак, который мы вместе выбирали в Италии. Черная рубашка, порванные места которой зашиты моими руками. Черные брюки и туфли, которые ты привез из Аргентины, решив уехать на полгода туда без меня. И черные запонки, которые я подарила тебе на твои 33. И конечно, одеколон, который ты носил тогда, когда мы встретились на набережной. Как будто ты готовился к нашей встрече в любом месте. Смешно.
Я смело смотрела тебе в глаза, все тело вызывало тебя на схватку, в висках стучало, вино проникало в кровь.
Ты сделал шаг и раскрыл свое объятие навстречу мне. Сделав вдох, я согласилась на это безумство. Бандонеон терзал и напоминал о прошлом, скрипка впивалась в сердце, фортепиано давало надежду. На каждом шаге, я пыталась вырваться из твоего объятия, чтобы танцевать на безопасном расстоянии. Но нет. Не с тобой. И не в этот раз. Это был танец на грани, когда один неверный шаг, жест, взгляд, вдох и мы можем упасть в пропасть, поднявшись из которой будет паршиво и гадко. Резкий шаг в сторону, вдох, мои руки слабеют и  разум в тумане. Я чувствую твою силу, настойчивость, правоту, злость, ревность, претензию, боль, беспомощность, бессилие. «Я понимаю тебя, но я не могла иначе…!» - безмолвно кричала ему я всем своим существом. Но нет. Тебе этого не понять…прошло так много лет, а ты так и не понял. Жаль.
Последний аккорд. Ты прижал меня к себе еще сильнее, так чтобы я не могла дышать. «я люблю тебя, дура» - сказал и высвободив меня в пространство, резкими шагами направился к столу с твоим стаканом. Ты схватил виски, сделал глоток и бросил в меня стакан. пролетев мимо разбился о зеркало. Осколки разнеслись по комнате в разные стороны. Дверь ударилась об стену.
Тишина. Такая громкая. Такая оглушающая тишина.
Что я  тогда могла поделать, если танцуя, мое сердце ощущало трепет и желание жить.
Что я тогда могла поделать, если танцуя с другими, мое сердце не знало боли твоей ревности.
Что я тогда могла поделать, если танцуя в другом месте, мое сердце чувствовало себя свободным от твоих запретов.
Что я тогда  могла поделать, если танцуя, я чувствовала себя счастливой. А мне так этого хотелось.
И тогда я сделала это. После кумпарситы, я ушла к другому. Тогда на мосту, я скурила свою первую сигарету со вкусом вишни. Тогда, той ночью я решила, что не вернусь к тебе больше никогда. Тогда, я решила больше не плакать.
Тогда я решила, быть счастливой.

Как жаль, что именно этот город стал свидетелем этой истории. Поэтому его название, я тоже предпочла забыть.

Прости.