Дор. Истоки. Глава XXIX

     Главный врач слушал Дора со всё возрастающим изумлением и только нервно приглаживал редкие седые волосы. Вид у доктора Вирса был до крайности потрясённый, а лицо стремительно бледнело.
— Господин капитан, поправьте, если ошибаюсь: вы хотите провести ментальный взлом своему заместителю? Да ещё через два дня? Это безумие! Я не вдаюсь в детали, мне они ни к чему, ей-богу, но... лейтенант Дир ещё слишком слаб для подобных нагрузок. Он не в силах даже встать с кровати...
— В силах он, я лично проверял. Чтобы убить Альда Дира, нужно сильно постараться. Он вполне способен вставать, а во время взлома в любом случае будет лежать колодой в оцепенении. А Фрост талантливый менталист, взломает его бережно и деликатно. Мне и надо-то от Дира всего пару воспоминаний.
— Это неэтично, — стоял на своём Эдвин Вирс, — взлом запрещено применять в личных целях. Вы роете себе могилу, господин капитан.
— Моя могила, хочу и рою. Ваше дело принять Дира после взлома и исключить возможность кровоизлияния в мозг. Он нужен мне живым, здоровым, в твёрдом рассудке. Я не шучу. После взлома будете выхаживать его как родного и вопросов не задавать. Моей женой займётся Маттис Ридс.
— Ах вот как... — Вирс холодно поджал губы, но глаза его метали молнии. Главный врач получил чувствительный удар ниже пояса. — Маттис Ридс... Наслышан. Но, господин капитан, неужели мои специалисты не в силах помочь мадам Стайн? Я не видел ухудшения состояния, динамика небыстрая, но стабильно положительная, её организм...
— Её организм ухнул в пограничное, и мне нужен спец типа Ридса, пока она не сошла с ума окончательно. Ваши коллеги будут лечить её тело, он — разум. Ридс не из бригады, и Сая Стайн для него всего лишь очередная пациентка, к которой у него нет предубеждений.
Вирс уставился в пол. Капитан, как и Сая, всегда били по больному. Потому что одно из предубеждений Эдвина Вирса сейчас стояло перед ним и говорило совершенно возмутительные вещи.
— Как прикажете, господин капитан. Насколько я знаю, Маттис Ридс блестящий психотерапевт. Но неужели эта... процедура не может подождать, пока мадам Стайн и Альд Дир хоть немного поправятся? И почему взлом обязательно проводить в палате Саи, это зрелище может шокировать её и усугубить и без того тяжёлое состояние.
— Она должна видеть ментальный взлом в режиме реального времени. Через два дня. Это приказ. Подберите персонал для реабилитации Альда Дира, Эдера Фроста и моей жены. Да, забыл уточнить. Фила не привлекать. Иначе будете подбирать врачей для четырёх пациентов. Подготовьте Саю для визита Маттиса Ридса, я с ним уже созванивался. Если хоть у кого-то из троих наступит ухудшение, я найду нового главного врача. Свободны.

     Вирс со злостью захлопнул дверь в свой кабинет в торце коридора и бессильно грохнул кулаком по столу. Лысый выродок рехнулся окончательно, забыв, что его власть не абсолютна и он не может распоряжаться человеческими жизнями по своему усмотрению, точно феодал из тёмного средневековья. Модификантов Вирс в расчёт не брал, те были добровольными смертниками и шли в объятия Внешнего мира совершенно осознанно и без принуждения, их жизнь была предопределена раз и навсегда после двух подписей. Но весь остальной личный состав по праву мог рассчитывать на человеческое отношение со стороны командира, будь он хоть трижды "М+". Вирс утёр лоб. Нет, каково: в нарушение всех норм устава санкционировать ментальный взлом собственному заместителю, который чудом выжил в огненной пучине катастрофы и теперь похож на ожившую мумию, замотанный в регенерирующие повязки почти до пояса. Вирс признавался, что для своего возраста Альд Дир сохранил весьма неплохую форму, но нагрузка на сердце после ожогов была очень серьёзная. А ментальный взлом не шутки, кровоизлияния и инсульты происходили в пятидесяти процентах случаев, и предугадать, как поведёт себя мозг во время вторжения, было невозможно. Вирс ещё раз промокнул лоб. Чудовищно, бесчеловечно... он помнил, что у лейтенанта Дира за душой было много чего, и даже догадывался, по какой причине капитан внезапно решил подвергнуть заместителя ментальному воздействию, но всё же эта мера казалась Эдвину Вирсу если не чрезмерной, то удивительно несвоевременной. А тут ещё и Сая с переломами грудной клетки и собранной по кусочкам рукой, она не могла даже сесть самостоятельно, чтобы не задохнуться от боли. Постоянно держать девушку на анальгетиках было опасно, организм, измученный годами "радиант-плюса", отторгал многие лекарства либо начинались совершенно необъяснимые аллергические реакции, из-за чего Вирс подбирал обезболивающие так же тщательно, как и заново конструировал размолотую руку. Вирс не рискнул доложить взвинченному командиру об опасном ухудшении состояния его жены, именно психического состояния; девушка с утра была крайне подавлена и на все дежурные вопросы о самочувствии отвечала односложно или вовсе молча кивала или качала головой, глядя в одну точку. Фил кормил её с ложки, осторожно утирая губы салфеткой и что-то ободряюще бормотал, но Вирса нельзя было обмануть. Сая Стайн была надломлена и вряд ли только из-за переломов. Да, конечно, автокатастрофа просто чудовищная, но главврач видел, что Саю гнетёт что-то ещё. Но давить на девушку не решился, рассудив, что надо пронаблюдать за динамикой, а потом уж делать выводы. А капитан сделал их раньше него и пригласил Маттиса Ридса, который был признанным экспертом в области клинической психотерапии, цены драл заоблачные, но и результат того стоил. "Значит, мой персонал Саи Стайн уже не достоин, скажите на милость. Будто не они во главе со мной вытаскивали тебя самого из комы, сволочь модифицированную. Тоже мне, тиран, деспот, опьянённый властью как наркотиком..." Вирс опасался, что никакими доводами не сможет убедить капитана отказаться от ментального взлома или хотя бы его отложить. Уж больно взгляд у Дора Стайна был недобрый, и главврач терялся в догадках, но к середине диалога понял, что любопытствовать бессмысленно. Иначе это страшилище его попросту отправит в отставку, а для наблюдения над взломом найдёт медиков посговорчивее. И Эдвин Вирс, проклиная себя за малодушие, прикусил язык.

     Эти два дня выпали из памяти Дора, словно их стёрли, словно и не было их, сорока восьми часов мутного круговорота перед глазами, когда он машинально отвечал на приветствия подчинённых, не заходил ни в медблок, ни в секретариат, ни к Сайрусу Холту; Дор был похож на пустую оболочку без единого проблеска эмоций, говорящего манекена с пустышками вместо глаз. Он запретил себе интересоваться состоянием Саи, Дира видеть тоже не хотел, а Эдер Фрост не мальчик, сам поймёт, что от него потребуется, Дор очень подробно расписал менталисту его задание и выкинул того из головы. Капитану больше всего хотелось заснуть и проснуться уже в другом времени, где Сая не лежит в палате с винтами на руке и не смотрит на него как на предателя; где Альд Дир, как обычно, щеголяет идеальным пробором и цитатами на латыни; где его, Дора, путь не устилают трупы незнакомых и ни в чём не повинных людей и где нет места злу под названием "Истоки". Но даже капитан "Красного отдела" не мог обернуть время вспять. И он ждал, ждал мучительные, бесконечные двое суток, чтобы войти, наконец, в палату к Сае и своими глазами увидеть, что именно произошло на пустынном шоссе по пути в "Каньон".

*    *    *

     В назначенный день капитан первым прибыл в медблок, но несколько секунд стоял, не решаясь нажать на дверную ручку. Слишком хорошо он помнил остекленевший от боли и отчаяния взгляд жены, сменившийся сначала тёмным бешенством, а потом испугом; он помнил каждое слово Саи, отдававшееся в ушах грохотом обвала, помнил всё до мельчайших деталей, и свои угрозы тоже. Дор знал, что сегодня так или иначе потеряет Саю навсегда. Либо взлом подтвердит её обвинения, и капитану ничего не останется делать, как водворять Дира в изолятор, а потом начинать процедуру развода, потому что они уже не смогут быть вместе, как бы страстно Дор Стайн не желал обратного. Сая никогда не простит ему поддержки своего мучителя. Либо выяснится, что Сая в запальчивости огульно обвинила его зама, и в дело вступит Ридс. И Дор боялся, что после клинической психотерапии наряду с медикаментами Сая изменится до неузнаваемости. Хотя Альд клялся на конституции, что Маттис Ридс вернёт Саю капитану здоровой, весёлой и безо всяких неправильных мыслей в голове. Но Дор всё равно не находил себе места и, наконец взяв себя в руки и досчитав до десяти, быстрым шагом вошёл в палату.
Сая полулежала на койке, не поднимая глаз. Она уже выглядела получше, Вирс бросил все силы на алтарь её выздоровления, и всё же девушка, хоть не такая бледная, как в прошлый раз, была измучена и подавлена. Она сто, нет, тысячу раз успела пожалеть о своём глупом порыве, ментальном взломе без единого основания, и теперь пожинала плоды. На Дора она боялась поднять глаза, хотя прекрасно знала, кто именно вошёл к ней в палату. Она узнавала его шаги, его дыхание... даже его молчание. Которое, впрочем, продлилось недолго.

— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, — прошептала Сая и ещё сильнее съёжилась на постели. Дор что-то неслышно пробормотал, а потом произнёс, глядя в окно, затянутое белыми жалюзи:
— Очень хорошо. Сая, я за тебя волнуюсь. В прошлый раз я наговорил тебе всяких резкостей. Извини. Но сделанного не воротишь. Сейчас ты будешь смотреть на ментальный взлом Альда Дира.
Девушка тихо шмыгнула носом и покосилась на тройку врачей за стеклянной перегородкой. Медикам ни к чему было знать, что будет видеть Сая Стайн на большом настенном мониторе.
— Неужели ничего нельзя изменить? — Взгляд Саи был просящим и подозрительно влажным. Дор подавил вздох. Эту историю необходимо было прояснить раз и навсегда.
— Нет, бельчонок. Ничего нельзя изменить. Потерпи. Тебе нужно увидеть совсем немного. Не терзай себя, тебе нужна ясность, она у тебя будет. И я тоже устал от этой неопределённости.
— Я не хочу ничего знать...
— Два дня назад ты требовала Дира на заклание и тебе было безразлично, перенесёт он ментальный взлом или нет. Тебе было безразлично, отправит меня Гарт в отставку или влепит неполное служебное соответствие. Тебе было безразлично наше будущее. Ты хотела знать правду. Я покажу тебе эту правду. Не прячь голову в песок.
Сая подобралась ещё сильнее. Она вдруг поняла, что с этой минуты осталась одна-одинёшенька в целом мире, как тогда, в далёком и почти забытом прошлом. Своим идиотским упрямством она добилась лишь одного: сломала мужу карьеру и жизнь, взамен получив никому не нужную правду о том, чего уже не изменишь. Сая уставилась на сломанную руку и прошептала:
— Я всё испортила... Сама... своими руками... наверно, я заслужила видеть этот взлом...
Дор так и стоял у окна, не в силах повернуться и посмотреть Сае в глаза. Его что-то жгло изнутри, разрывая внутренности и подкатывая к горлу едкой желчью. В глубине души он надеялся, что Саю ещё можно вернуть, пусть и с помощью доктора Ридса. Дор слышал её шёпот и догадывался, что девушка казнит себя последними словами за свою вспыльчивость, но поделать ничего не может. Слишком сильно она тогда полоснула по живому, слишком громким эхом отзывались в нём эти полные бессильной ярости слова, выплюнутые в лицо, и слишком тяжкими были обвинения. Дор незаметно сжал кулаки. Он её вытащит. Ценой отставки, ценой поражения в борьбе с невидимым противником, ценой собственного будущего, но вытащит Саю из омута психического расстройства. Иначе зачем ему вообще жить.

     Дверь в палату распахнулась, и коренастый медбрат, похожий на мясника, вкатил койку на колёсиках, на которой неподвижно лежал заместитель Дора, накачанный обезболивающими и заново перевязанный. Глаза Дира были открыты и смотрели, не мигая, в лицо Саи. Девушка всхлипнула и отвернулась, не в силах выдержать этот взгляд. Альд Дир всегда пугал Саю до мокрых ладоней и мурашек по всему телу, но сейчас, израненный и обездвиженный, он пугал её ещё больше. Дир негромко кашлянул:
— Здравия желаю, господин капитан. Мадам Стайн.
— Как ваше самочувствие? — Дор пристально осмотрел своего зама и отметил, что тот немного порозовел. Лицо уже не казалось восковой маской, хотя глаза были тусклыми и стеклянными от лошадиных доз лекарств и невозможности нормально шевелиться.
— Пока жив. Хотя Эдвин Вирс в этом не уверен. У вас всё готово к взлому? Где этот типчик, Фрост?
— Здесь. — Фрост вошёл и настороженно огляделся, чувствуя себя на редкость неуютно. Палата была просторная, светлая и с большими окнами, но Эдеру Фросту казалось, что он попал в изолятор на минус двадцатом этаже. Как менталист, он физически ощущал эманации боли и страдания, причём у всех присутствующих, и от этого кончики пальцев мерзко кололо. Эдер прикрыл глаза и прислушался к себе. В висках стучало, дыхание сбивалось, а ладони покрылись холодным потом. Да-а, тут дела серьёзные. Он глубоко вдохнул. Ознакомившись с заданием, он выяснил, что ему предстоит не просто взломать самого одиозного из заместителей капитана, но сделать это в медблоке, где Дир находился после аварии, да ещё в присутствии самого командира и его жены, тоже пострадавшей. Плюс транслировать взлом в реальном времени на монитор, что оптимизма не добавляло и здоровья тоже. Правда, Дор Стайн особо отметил, что лейтенант Дир согласился на процедуру добровольно, это немного облегчало дело, но сейчас Эдер Фрост пребывал в сомнениях. Уж в слишком тугой клубок были скручены нервы у Саи Стайн и её мужа, это создавало помехи и отвлекало от задания. Для ментального взлома требовались абсолютная сосредоточенность и спокойствие на грани медитации, а в голове Фроста почти звенело от окружавшего его напряжения. Он сделал пару дыхательных упражнений и перевёл взгляд на Альда Дира. Тот, в свою очередь, изучал менталиста с плохо скрываемой насмешкой. Дир лучше всех знал, что из себя представлял сержант Эдер Фрост лет эдак пять назад.
— Давай, вампирёныш, не тяни кота за яйца. У тебя два дна на подготовку было. — Дир прямо-таки сочился сарказмом, не желая демонстрировать Эдеру свою беспомощность. Фрост тряхнул головой, отгоняя все ненужные мысли, подошёл к жертве и внимательно посмотрел в потускневшие глаза.
— Вы почувствуете лёгкое головокружение, а потом боль, схожую с мигренью. Это будет означать, что я проник к вам в сознание. После чего, когда контакт будет полностью установлен, вы почувствуете нечто вроде оцепенения. Не сопротивляйтесь, это нормальная реакция на ментальный взлом. Постарайтесь максимально расслабиться и попробовать задремать. Я проведу процедуру максимально осторожно. — Он сел в заранее подготовленное кресло с откинутой спинкой и подголовником, прикрепил датчики и закрыл глаза. Через пару минут Дир скривился от боли, пронзившей голову, точно огненная стрела. Ощущения были, словно кто-то прикасался к оголённым нервам, а виски сдавило стальным обручем. Но ещё через несколько минут боль отступила, а в глазах у Альда потемнело, и он провалился в забытье. Эдер Фрост полностью взял под контроль мозг лейтенанта Дира.

     Дор наблюдал за работой менталиста и в который раз поражался способности этих людей вторгаться в чужой разум. Это было... неправильно, как третий глаз или шестой палец на руке. Дор читал, что до второй войны менталистов почти не рождалось, а те, кого называли телепатами, в массе своей были шарлатанами и жуликами, умело читавшими язык тела. Но в Ойкумене ментальные способности людей резко выросли, хоть и далеко не у всех. Учёные этого объяснить не могли, сами менталисты и подавно. Дор смотрел на щуплого темноволосого мужчину с мелкими и резкими чертами лица, и впрямь похожего на вампира, который читал мысли Альда Дира, вытаскивал на свет божий его воспоминания и транслировал их через датчики на большой экран. По телу Дора пробежал неприятный озноб. Ментальному взлому невозможно было сопротивляться, а при должной настойчивости оператор мог докопаться до самых потаённых уголков сознания вплоть до раннего детства. Но Дору Стайну не нужны были сведения о детстве лейтенанта Дира. Его интересовали гораздо более поздние события.
— Фрост, откатитесь на три дня назад, начиная с того момента, как я отпустил Альда Дира отдыхать после своего возвращения от Роя Мидаса. С этого момента и до дня сегодняшнего. Приступайте.
Фрост кивнул, провёл Диру краткий инструктаж и впал в своеобразный транс, который вытягивал силы не хуже тяжёлой болезни. Вены на висках Эдера вспухли, лоб покрылся испариной, мужчина дышал неровно и поверхностно, а его пальцы неосознанно шевелились, словно их сводило судорогой. Врач за перегородкой внимательно следил за показаниями на мониторе, в любой момент будучи готовым прервать взлом и отправить Эдера Фроста на реабилитацию. Но пока всё шло в штатном режиме, и настенная панель транслировала воспоминания Альда Дира о его роковой поездке в джаз-клуб.

     Сая замерла на постели, забыв даже дышать, и смотрела, не отрываясь на монитор, внезапно нестерпимо вспыхнувший, а потом заигравший калейдоскопом картинок. Она видела мир глазами Альда Дира, слышала его внутренние монологи и чувствовала настроение. Погружение в чужой разум завораживало и одновременно заставляло стыдливо ёжиться, будто подсматривая в замочную скважину. Но Сая не отводила глаз, приказав себе смотреть до конца, каким бы он ни был.

*    *    *

— До завтрашнего дня вы свободны, сегодня вы мне больше не понадобитесь. — Сая узнала голос в динамике коммуникатора. Дир бросил: "Так точно" и задумчиво откинулся в своём кресле, изучая потолок. Сая впервые видела кабинет заместителя капитана. Он был довольно просторным, а на одной из стен висела фантасмагорическая картина, изображающая множество обнажённых людей, диковинных животных и причудливых то ли растений, то ли аппаратов. Люди выгибались в странных и смущающих позах, сидели в прозрачных шарах или осыпали друг друга цветами и фруктами, некоторые были скрыты створками раковин, а какие-то и вовсе обнимались с совой или с рыбой. Зрелище было притягательным и отталкивающим одновременно, и у Саи против воли покраснели уши. "Где он нашёл такую... извращённую картину?" Об Иерониме Босхе она ничего не слышала.
Дир тем временем раздражённо листал ленту новостей, а девушка видела круговерть картинок, бесконечно сменяющихся у неё перед глазами. Подросток, играющий с большой лохматой собакой... просторный холл с лестницей... какая-то женщина, стреляющая в затылок мужчине из странного пистолета... потом монитор закрутило... Сае в лицо бросился нестерпимый жар... незнакомый кабинет и незнакомый врач, что-то успокаивающе бормочущий... а потом этот калейдоскоп иссяк и Сая снова вернулась на рабочее место Альда Дира. Он что-то читал в планшете... Сая видела письмо и фотографию топлесс неизвестной смуглой девушки. "Мулатка? Что за бред... Диана совсем попутала... эта шлюха выглядит, будто её модифицировали... ну и дрянь, подумать страшно... и кровь не видна будет..." Сая поняла, что Дир изучал новенькую проститутку из салона мадам Дианы, и её передёрнуло. Дир равнодушно размышлял об измывательствах над этой "ночной бабочкой" и пришёл к выводу, что та розовенькая, Делла, гораздо аппетитнее. Саю захлестнул уже знакомый ужас, который она запрятала так далеко, что, казалось, эта страница её жизни перевёрнута навсегда. И воспоминания Альда вытащили на поверхность её собственную боль, разрывающую внутренности и втаптывающую в грязь. По щекам девушки заструились непрошеные слёзы, но она продолжила смотреть.

     "Вот, приплыли, Дир. Бросай якорь. В кои-то веки тебя не мурыжат здесь до ночи, а теперь тебе и податься некуда. Стайн, сука... надо было ему вытаскивать эту историю... и чего он добился? Ничего. Только нервы мне попортил, андроид переделанный... но не здесь же торчать... так, что мы можем предложить себе на вечер?"
Дир закопался в планшете, выискивая заведение поприличнее. Сая, не дыша, наблюдала, как он листает подборку ресторанов с живой музыкой. С экрана на неё физически лилось раздражение пополам с досадой.
"А, вот. Это что... "Дуэль на саксофонах". Кто придумывает все эти идиотские названия? Ну и что у нас там... саксофон. Джаз. Та-ак... а выбор ничего так, не "Тасманово море", конечно, но на сегодня сойдёт... господи, хоть бы меня отпустило под все эти саксофоны... присяга... Интересно, этот сателлитчик хоть что-то понял из моего рассказа? Все эти годы... чёрт бы побрал все эти годы... хотя где ему... его волнует только, что я развлёкся с его девчонкой... а они что, для чего-то ещё нужны... знал бы, зуботычиной обошёлся... нет-нет, всё. Баста. Кабинет на замок и в "Саксофоны", иначе у меня крыша съедет..."

     Сая невольно сглотнула. Неужели Дор был прав, и его зам решил просто развеяться после трудного дня... она смотрела, слушала и отказывалась верить. Сам Дир замер в оцепенении, не в силах противиться ментальному взлому. Лицо его было бледнее, чем до процедуры, а уголок губы почему-то подрагивал. Сая взволнованно сжала в кулачок здоровую ладонь и вновь приникла к монитору.

     На сей раз Альд, аж трясясь от раздражения, осматривал белый двухместный кабриолет, как поняла Сая, свой собственный. "И тебя в утиль... после Линды... и на кой чёрт я его купил... нужен-то раз в год... а, ладно. Зато с ветерком, хоть башка прочистится... ну Стайн, ну ублюдок лысый... гартов выкормыш... давно меня так не выбешивали... так, Альд, спокойно... исповедался и ладно... так... куда мне... "Каньон"... м-да... далековато... вот и чудненько, чем дальше отсюда, тем лучше..." Он завёл автомобиль и выехал на трассу.

     Дор тоже заинтересованно наблюдал за воспоминаниями Дира и совершенно не удивился негативу в свой адрес. Ещё бы, вспомнил капитан тот рассказ в клубах дыма, и ведь Альд говорил, не утаивая ничего, а сам, наверно, в сотый раз проживал тот прекрасный солнечный день, а теперь вот выплёскивал накопившееся бешенство на глазастом кабриолете. На мониторе навстречу зрителям неслась почти пустая полоса знакомого Дору шоссе.

     Сая замерла. Приближался кульминационный момент, ради которого она и хотела подвергнуть Альда Дира ментальному взлому. По затылку девушки побежали мурашки. Пока Дир ничем не выдавал своей причастности к аварии, но ведь за долгие годы он мог научиться не забивать голову лишними вещами... Сая понимала, что её версия притянута за уши, но уж слишком привлекательной казалась ей мысль о финальной точке в судьбе этого садиста и насильника.

     "О, кто это у нас там?" Дир прищурился и рассмотрел номера на машине Саи. "А-а-а, крошка Стайна. Выписали, что ли? Вот тоже у девки судьба: радиацию глотать в "Гипносе" этом... а потом в лазарете валяться тряпкой... хотя Хард ничем не лучше. Хард... Что-то о тебе давно не слышно... как там твоя мамочка?.. тьфу, зачем только вспомнил... всё, Альд, отрешись ты уже... но что же так тянет под ложечкой... хватит уже... ох, ё... а это ещё что?!" Альд вытаращился на дорогу в неподдельном изумлении пополам с непониманием, настолько это было дико.

     И Сая увидела. Увидела глазами Альда несущийся на свой автомобиль чёрный внедорожник, появившийся словно ниоткуда, видела себя за стеклом... распахнутые в ужасе глаза и пальцы, добела стиснувшие ручку... Милн, явно не успевавший сориентироваться... внедорожник приближался с бешеной скоростью, и вдруг белый кабриолет рванул вперёд. "Если это расплата, я не мог пожелать лучшей." У Саи в ушах звучала эта фраза, странно спокойная, будто Альд разом решил все свои проблемы. А через мгновение раздался удар и монитор залила кровь.
"Ш-ш-ш... чёрт... больно-то как... голова..." Мысли Дира метались обрывками, пока он выбирался из покорёженной машины. Перед его глазами всё плыло. "Жив... как же так... такая махина и не смогла меня раздавить... а-а-а... кровищи-то...  стоп, девчонка." Он пошатываясь вышел на шоссе, и Сая в ужасе закрыла рот ладошкой. Её автомобиль был натуральным образом смят, впечатан во внедорожник... она увидела сначала того водителя, с куском стекла в горле, а потом "Супердрайва", замеревшего в неестественной позе... и себя, зажатую на пассажирском сидении, с откинутой головой и кровью на жакете.
"Мамочка, да что же это было?!" У Саи по щекам текли слёзы. Бедный Милн, такой добрый, такой основательный, он казался ей непоколебимой гранитной глыбой, а погиб, переломав все кости, будто они были из пластика. "Хоть бы он не мучился..." И девушка, заходясь от ужаса, вновь вперилась в монитор. Глаза Альда обнаружили её и несколько секунд он фокусировал взгляд, стирая с лица кровь.
"Жива... быть того не может, один шанс на миллион... в такой мясорубке... ну Дир, что стоишь? Сам не сдох, так спасай, сволочь, она же кровью истечёт... господи, ну и мешанина... как подобраться-то... хоть дверь почти не заклинило... дыши, дыши, Сая, дыши, чуть-чуть совсем продержись... я сейчас..."
Он подлез поближе и осторожно прикоснулся к плечу девушки. Та с трудом открыла невидящие глаза.
— Пирс? Это вы? — Шёпот был едва различим.
"Чёрт с ним, побуду Пирсом..."
— Да-да, Сая, не надо ничего говорить. Просто моргай, если "да", окей?..

*    *    *

— Довольно!!! — В уши Дору врезался крик, полный нечеловеческой муки. Он резко обернулся и увидел, что Сая бьётся в истерике, закрывая рукой глаза.
— Довольно, прошу вас, прекратите! Пожалуйста, не надо больше! — Она кричала, глотая слова и захлёбываясь слезами, и Дор рванулся к ней, не в силах слышать эту боль в родном голосе.
— Всё, всё. Успокойся. Успокойся, бельчонок, сейчас взлом остановят. — Дор гладил Саю по волосам, одновременно подавая знак медикам. Те только этого и ждали.
Завертелась небывалая суматоха. Вирс, бросив на капитана ненавидящий взгляд, вкалывал Диру какое-то лекарство, отчего тот внезапно открыл глаза и зашёлся булькающим кашлем; толстенький Фелт массировал виски Эдеру Фросту, выводя из ментального транса, а к Сае подбежала дородная высокая блондинка со шприцем наготове.
— Господин капитан, пожалуйста, подвиньтесь... вот так... Сая, дайте ручку... дышите, дышите, глубже, иначе я не попаду вам в вену... — Блондинка профессиональным движением зафиксировала Сае руку и ввела успокоительное. — Сейчас всё пройдёт... дышите глубже...
Сая не слушала докторшу со шприцем, она смотрела на Дора и из глаз её безостановочно текли слёзы. "Плачь, бельчонок, плачь. Смывай всё, все свои страхи, свои обиды, свои подозрения... плачь, смывай свою боль. Это, наверно, и есть тот катарсис, о котором говорил Альд... плачь..." Он достал салфетку и осторожно промокнул залитые глаза. Сая вздрогнула и умоляюще вперилась мужу в лицо.
— Так это правда... Это правда?!
— Правда, бельчонок, правда. Ну не надо плакать. Давай ты успокоишься, сейчас подействует укол, а потом придёт доктор Ридс. Ты ведь будешь слушаться доктора Ридса? Всё кончилось, Сая. — Дор говорил это, гладя жену по волосам, и понимал, что для него всё только начинается. Такого вопиющего самоуправства государственный канцлер не потерпит.
— Как мне теперь вам в глаза смотреть... — тихо прошептала Сая, начиная понемногу успокаиваться. — Как я... Я поверить не могу... Но почему он это сделал, почему? Почему не оставил меня там умирать, на кой чёрт я ему сдалась...
— Сая, — вздохнул Дор, — я же говорил тебе. Альд Дир не желает тебе зла. И не собирался он выслуживаться передо мной... спасать тебя показательно. Он собирался умирать вместо тебя, бросив свою машину под колёса этого монстра. Но не умер. И ты не умерла. Так что... просто прими это, Сая. Я постараюсь сделать так, чтобы вы больше не контактировали, если тебе тяжело его видеть. А он без твоей благодарности проживёт.
Сая вытянула шейку и постаралась рассмотреть Дира, вокруг которого суетился Эдвин Вирс, поддерживая голову и не давая захлебнуться кашлем. Альд морщился от боли в голове и во всём теле, он чувствовал себя так, словно по нему проехал дорожный каток. Кое-как отплевавшись и восстановив дыхание, он тоже поймал взгляд Саи.
— Господин капитан, — Альд обращался к командиру, а смотрел на его жену, — взлом завершён? Всё прошло успешно?
— Да лежите вы уже, — У Дора голова натурально шла кругом, — успешно и довольно быстро. Всё, все расспросы потом. Вами займётся Вирс, Саей ваш сокурсник. Фрост вроде сам очухался. Поправляйтесь. — Он перевёл взгляд на Саю. — Больше не казни себя за те мысли. С каждым может случиться...
Сая начала что-то отвечать, поминутно всхлипывая, как у Дора заверещал коммуникатор. Он посмотрел на дисплей и медленно вдохнул как можно глубже. С блестящего экрана на него смотрел Рифус Гарт, белый от бешенства.



Продолжение: http://www.proza.ru/2017/06/25/1631