12. Дневники. КЮМ. Горьковский поход. 1972 г

(Продолжение. Начало см. на авторской странице)

23 ИЮЛЯ 1972 г.
УТРЕННИЙ АВРАЛ И ДНЕВНОЙ ШТОРМ

С утра пораньше весь свободный от вахты народ высыпал на палубу – делать  зарядку. Проводил её Олежка Лебедев – причём, очень рьяно. После завтрака начался аврал – уборка корабля. Мне, честно говоря, не повезло, потому что в обязанности моего судового номера 3-16 входила уборка капитанской каюты, а капитан у нас весьма привередливый. Вдруг ему чего-нибудь не понравится? Вот Вере Нищёвой хорошо: прошвабрила первый кубрик – и иди гуляй.
Когда аврал закончился, мы с девчонками пошли читать книжки. Я взяла с собой в поход «Отважную охотницу» Майн Рида. Очень интересная! А ещё я была весьма  обрадована тем, что в этом походе нас, девчонок, не заставляли идти на камбуз и проводить там уйму времени. Туда посылали теперь проштрафившихся товарищей – на целый день. Всё по справедливости!
Тем временем наш тральщик шёл всё дальше и дальше вниз по Волге. Уже давно проплывали мимо совсем незнакомые берега, а река становилась много шире. Дул сильный, порывистый ветер, и вода пенилась от белых гребешков. Мишка Богомолов выглянул в иллюминатор и сообщил:
- Ого! Уже в море входим!
- В водохранилище, - назидательно сказала Оля Мазаева.
И правда, берега были далеко-далеко. И к тому же усилилась качка.
- Пойдёмте наверх, посмотрим на Мишкино море,  - предложила я, и мы с быстротой, присущей всем настоящим морякам, взобрались по трапу на палубу. Перед нашими глазами открылся восхитительный вид: почти безбрежное водное пространство, огромное, неспокойное и шумящее. Правда, если вглядеться, -  где-то там, у горизонта, был виден дальний берег, но его можно было и не замечать, а представлять себе, что наш кораблик бороздит настоящие морские просторы и не скоро отыщет землю. Где-то далеко прошёл белый теплоход, и нам даже не потребовалось давать ему бортовую отмашку, что было тоже совсем как в море. Словом, куда ни посмотришь – кругом сплошная вода, только один наш маленький тральщик карабкается с волны на волну и упрямо стремится вперёд, несмотря на разгневанную морскую стихию.
- Да, вот это штормик! – сказал, подходя к нам, Олег Лебедев. – Володя говорит, что 7 баллов.
- Так уж и семь? – усомнилась я.
- Точно! Не веришь, так спроси.
Я тут же поверила и ужасно обрадовалась: теперь всем и каждому буду хвастаться,  что побывала в самом настоящем шторме, причём в семибалльном. Но тут я осознала, что ветер яростно свистит в ушах, волны вздымаются гребнями, а качка так сильна, что невозможно стоять, не держась за что-нибудь. Мы попробовали пройти по палубе, но неожиданно почувствовали, что это сделать очень трудно. Нас качало из стороны в сторону и бросало от леера к стенке. Ноги были совершенно неустойчивы, а палуба словно уходила куда-то вниз, и можно было спокойно потерять равновесие и грохнуться на ровном месте. Мы начали смеяться, но тут появился старшина экипажа и приказал:
- Всем свободным от вахты – живо в кубрики! И спать! Володя велел.
Внизу мы задраили все иллюминаторы и легли на койки. Было странно, потому что мы то поднимались вверх, то опускались глубоко вниз, будто в бездонную яму. Я почувствовала, что меня, кажется, начинает укачивать: ощущения были не из приятных. «Вот ещё новости – морская болезнь», - подумала я с неудовольствием. Но, видимо, не одной мне сделалось не по себе, потому что Ольга вдруг вытащила из своего рундука какую-то скляночку и извлекла оттуда дюжину маленьких белых таблеток.
- Лен, принеси, пожалуйста, водички, - попросила она. – Мы запьём таблетки. Это от качки.
Я встала с койки, взяла знаменитую старшинскую кружку (очень большую) и полезла по трапу наверх. До камбуза я дошла хорошо, налила там кипячёной воды и отправилась в обратный путь по качающейся палубе. Но около кают-компании меня вдруг так бросило в сторону, что рука дрогнула, и половина кружки вылилась прямо на меня. Зато остальные полкружки я донесла благополучно, и водичку принял в люке Сашка Закалин. Ольга дала нам каждому по таблетке, и мы их моментально проглотили, запивая водой. Это было сделано вовремя, потому что маленького Серёжку Гусева уже сильно тошнило. Потом мы снова улеглись на койки и поспешили уснуть от греха подальше.

МАЛЕНЬКИЙ ГОРОД ЧКАЛОВСК

Проснулась я от звонков на построение и моментально вскочила.
- К Чкаловску подходим, - сообщил Мишка.
Мы быстро поднялись на палубу и построились.  Я думала раньше, что Чкаловск - довольно-таки большой город. А тут перед нами выросла какая-то деревня. Не было там  дебаркадеров, а только причальная стенка. Набережная казалась совсем маленькой и не производила впечатления, хотя была заасфальтирована. А дальше стояли сплошные деревянные сараи, и на зелёной травке между ними сидели грузчики и играли в карты. Общий пейзаж украшали только белый дом и асфальтированная насыпь, далеко врезающаяся в русло реки. По ней гуляли парочки, любуясь прекрасным летним закатом. Да ещё стоял на берегу голубой щит, на котором было написано: «Чкаловцы приветствуют вас, дорогие гости!». Как они приветствуют нас, мы скоро убедились…
Тральщик подходил к причальной стенке всё ближе и ближе. Но вдруг случилось непредвиденное: при швартовке капитан слишком рано пустил машину. Трос сильно дёрнулся и вдруг с треском лопнул. Шкипер на берегу грубо заорал и сообщил, что теперь он нас не пустит к причалу. Нам пришлось отходить на рейд и становиться там на якорь. Ну и ладно, не особо расстроились…

ИГРА В «ЧЕПУХУ»

Вечером всё общество собралось в нашем носовом кубрике. Мы научили мальчишек, как играть в «чепуху». Игра всем очень понравилась, и от желающих не было отбоя. Каждому участнику выдавался листочек бумаги и ручка. Сначала все письменно отвечали на вопрос «Кто?», затем загибали свою бумажку, чтобы не было видно ответа, и передавали её соседу. Второй вопрос был «С кем?». Конечно, надо было называть знакомых ребят, чтобы всем было интересно. Потом шли вопросы «Когда?»,  «Где?» и «Что делали?». На последний вопрос желательно было ответить посмешнее. У нас это хорошо получалось, так как фантазия работала расчудесно. Когда всё было готово, листы с коллективным творчеством разворачивались и читались вслух под общий хохот.  Вот, например, некоторые сюжеты:
«Галя Трудова с Валерой Виноградовым на ранней заре в капитанской каюте торговали мятными пряниками». «Витя Тычина с Леной Клюквиной поздно ночью на кладбище сидели и играли на дудочках». «Валера Попов с Серёжкой Гусевым во время аврала на клотике ловили ярких, красивых бабочек».
Мы так громко смеялись, что весь корабль дрожал. Этот шум привлёк Владимира Николаевича, он спустился к нам в кубрик и приказал вести себя приличнее. Не знаю, как бы это нам удалось, но тут принесли ужин, и волей-неволей пришлось переключаться с литературного творчества на еду.
В нашем кубрике ужинать было одно удовольствие. Все сидели тихо-чинно и не спеша пережёвывали кашу, тогда как во втором кубрике всё время стоял невообразимый гвалт, и велись шумные баталии по поводу добавки. Олег Лебедев не выдержал этого в первый же день и явился к нам со своей миской. Мы его пустили за наш большой стол, и он стал полноправным членом нашей весёлой компании.

(Продолжение см. на авторской странице)