Неистовая повесть главы 22-24

НЕИСТОВАЯ глава 22

Возвратились с дачи, детей снова в садик, сами работать. Галка, правда, к этому времени себе другую работу приискала, в садике вышла прежняя работница из декрета, ей место освободить пришлось, а переходить снова нянечкой в группу – слишком зарплата мала. Вот Галке сосед снизу с первого этажа и присоветовал, тут недалеко на предприятие в охрану пойти.

 Работа в основном в ночь, формой и питанием обеспечена, страшного ничего, территорию обошел, замки проверил и отдыхай у пульта, сигнал тревоги всегда услышишь. Даже поспать возможность есть и деньги побольше платят, за ночную смену. У них там почти все женщины, так что коллектив хороший, слаженный. Она и пошла, да уже неделю там работает, не жалуется. А днем дома, если дети приболеют или что, она днем дома, мать ночью, справятся.

Хельга даже рада, Галка на работу вечером уйдет, ворчать на мать за то, что пиво сосет, некому. А она детей уложит, давай Ваське звонить, почву зондировать. Он сначала насмешничает над ней, а потом пошлет, скажет, нам с молодой спать пора. Хельга злится, ну сволочь, отомщу я тебе. С Мишкой стало не совсем хорошее происходить, он уже говорить начал, но заикается, может, тот случай с собакой отразился. Вот она ему часто про то, какой отец сволочь, да бросил их, а они сиротки несчастные, говорила. А теперь Мишка стал в комочек сжиматься, на коленки опустится, сам весь сожмется, ноги под себя, а голову руками прикрывает и воет, ну что волчонок голодный, на одной ноте.

Она уж его и трясет, и обнять пытается и уговорить, а он тянет свое уууу, на одной ноте и ни слова не говорит. А ее отталкивает. Она с ним к врачу помчалась, врач их к невропатологу направила. Обследовали, ничего не находят. Невропатолог посоветовал к психиатру обратиться, так Хельга тигрицей взвилась, вы что, считаете, что у меня сын психопат? Да я вас по судам затаскаю, да вы меня попомните. Нашумела, сына подхватила и домой. Ей слово психиатр что красная тряпка для быка. Нормального ребенка в психушку упекут, да ни в жизнь этому не бывать.

И только Галке, когда она с Мишкой сидела, приболел он немного, открылся он, что по папке скучает, и наверное он очень плохой, если папка от него отказался. Значит, это он виноват, поэтому и мамка часто кричит и ругается, что это из-за него Мишки случилось. Галочка его обняла, прижала к себе, утешает – Ни в чем ты Мишук не виноват. Ты так вообще не виноват. Просто папа другую тетю полюбил и ушел к ней, а ты хороший мальчик, но несчастный без папы, я тебя понимаю. Что еще она ему объяснит, только поплакать вместе может. Сама в таком же положении была.
И Мишка затих на какое-то время, перестал выть. Но как только Хельга опять в дурном настроении рвать и метать начинает, приступы повторяются. Так что Хельга уже для себя решила, что это он нарочно ее так изводит.
Стала она его игрушками дорогими задаривать, потом купила ему плеер с играми, он им увлекся и реветь перестал. Теперь Хельга нашла путь к успокоению сына. Либо сладким кормить, либо игрушками заваливать.

Вместо того, чтобы время на общение с ним уделить, она откупаться от него стала. Нашла удобный для себя способ. Правда, всегда неустанно говорила – Вот сынок, цени, мамка для тебя ничего не жалеет, не то что папка твой, гад ползучий. Мало себя накручивает, еще и ребенка стропалит. И постепенно Мишка эти ее слова стал связывать с выгодой для себя. Как только она на мужа прежнего ярится, он тут же канючить начинает, она успокаивать, а он просьбу новую о чем-то, что у детей в саду видел и себе хочет. Знает, купит мать, никуда не денется.

Потом стала она Василию выговаривать однажды, что мог бы, хоть иногда сына навестить, подарок ему купить, мол Мишка скучает, плачет по отцу, а тот ответил – Ты его родить хотела, я не просил, ты и разбирайся. Я не знаю, может и ребенок не от меня, с вашей ****ской породы станется. Она просто задохнулась от этих его слов – Ах, ты паскуда вонючая – кричит – это ты мне, это я то *****, а не ты ли мне изменял, не ты ли мою дочь испортил, да я, да тебе, да ты меня еще вспомнишь, и не раз – Бодливой корове бог рогов не дал – ответил он и трубку бросил.

Что делать тут? Только на развод подавать, ждать больше нечего и надеяться тоже не на что. Она и подала. А когда суд был, она и на алименты тоже подала, а он не один, а с адвокатом заявился. И говорил не он, а адвокат все больше. И вот этот адвокат справки суду предоставил, что его клиент в детстве свинкой переболел и от него, дескать, детей быть не может, а эта женщина и вульгарная, и блудливая ,и лживая, и жестокая. Она мол и мать больную клиента избивала. Даже предоставил заявления двух якобы свидетелей соседей, которых Хельга отродясь не знала. А кто что слышать мог в том доме, где вообще почти звуконепроницаемое все. А тот дальше аргументами кроет – и что хозяйка она плохая, и готовить не умела и не умеет, и что мать отвратительная, дочь вон из дому убегала и ребенка нагуляла. Значит, и она невесть с кем дитя прижила, в то время, когда клиент его по командировкам ездил, а на него обузу свалила. И что они в свою очередь требуют генетической экспертизы.

Хельга аж онемела. Разевает рот, хватает воздух, а вместо слов одни нечленораздельные звуки вырываются. Такого от своего бывшего благоверного она не ожидала. А он сидит и улыбается, что, мол, съела? А когда голос прорезался, она и понесла про то, что у дочери ребенок от него, что он дочь насиловал и даже беременность первую она сама прервать заставила, а вторую не успела предотвратить. А судья спокойно так спрашивает, что же вы, зная об этом, не заявляли в милицию, не судили его. Ему же срок грозил, за развращение малолетней, а вы мать и не предотвратили? Она что-то начала мямлить насчет своей любви к нему и жалости. А адвокат возьми и скажи – Вот, вот, видите, даже здесь лгать не стыдится, а мы еще и вторую экспертизу потребовать можем, по второму ребенку. Вот все вранье этой дамочки наружу и выплывет.

Тут судья ей в прямую вопрос и задает, – Истица, согласны вы на проведение генетических экспертиз и решение вопросов об алиментах по их результату. А ей и ответить нечего. Настолько растерялась, потом еле слышно проблеяла – согласна.
– Не слышу ответа – говорит судья. Согласна – погромче ответила Хельга. Тут ее муж впервые голос и подал – Только, ваша честь, предупредите ее, что обе экспертизы за ее счет, так как она меня в страшных грехах обвиняет, а сама надеется выйти сухой из воды.

В общем, развели их, а вопрос об алиментах так и остался нерешенным до экспертизы. Как только сделаете и получите результат, в случае подтверждения отцовства, вопрос будет решен в вашу пользу – сказала ей судья. А в ином случае – спросила Хельга. В ином случае на рассмотрение ответчика, будет ли он подавать на вас в суд за клевету, дабы подтвердится, что отец не он – отчеканила судья.

Ушла Хельга из суда как оплеванная, а муженек с адвокатом мимо нее на джипе королями прокатились. Она к Люське бросилась, вся в слезах да в соплях, а та ей говорит – Насчет Галки, даже не вздумай заикаться, не его это ребенок, уйдет от тебя девка, снова уйдет, если дергать ее будешь. Дурища ты, Хельга, не слушала меня, когда нужно было, теперь хлебай. А насчет Мишки делай смело, ты же знаешь, что он его сын, так что делай. Денег дам, потом отдашь. – Да есть у меня деньги – ревет Хельга. Тогда тем более, делай и не сомневайся.

В общем, Василий явился на забор крови по вызову, не мог не явиться. У Мишки тоже кровь взяли, и конечно же все подтвердилось. Алименты ей присудили. Вот только взыскивать их не с кого. Муженек официально нигде не оформлен и куда иск отсылать? И ей сказали судебные приставы, что она должна сама выяснять, на какие доходы он живет, а они тогда с него взыщут. Так-то вот. Осталась она ни с чем у разбитого корыта, а муж ухахатывается – Что, птичка Обломинго прилетела. Не зарься на чужое добро...

Статьи-то о тунеядстве теперь нет, никто его ни к чему принудить не может. Вот ведь напринимали законов, уроды – ярится Хельга. И в этой своей ярости придумывает разные способы мести бывшему, ищет способ нагадить ему, так, чтобы кровью умылся, за ее слезы. И ведь придумала, чем его достать. Смоталась на Казанский вокзал, поошивалась там, поприглядывалась. Быстро вычислила ушлого мужичка, явно смотрящего, подошла к нему, шепнула – Дело есть. – Он спросил – А что дашь? Ну она и сказала, по ходу разговора договоримся. Он ей велел ждать на третьем перроне у второго столба, туда подойдет.

Она прошла, и он скоро подрулил. Ну, что за дело, красивая? Она ему и обсказала, что ей нужно пару человечков, дачу сжечь. Поселок охраняемый, но она подходы знает, где проскочить можно. Только дело сварганить нужно так, чтобы наверняка и комар носа не подточил. Тот и сказал – стольник. Ладно – согласилась она. Сто тысяч – уточнил он. Поняла, не маленькая. Только чтоб и фотки были, на слово не поверю. Все будет, красавица. Адресок давай и телефон, куда сообщить.

Она дала ему телефон разовой симки, чтобы потом сбросить и концы в воду, и адрес и план местности тоже дала. В общем, через две недели, еще раньше, чем отчет ей предоставили, подтверждение, что дело сделано, пришло от собственного муженька.

Он ворвался к ним разъяренный и растрепанный, видимо прямо с пожара приехал - Ты, ты сука? – заорал прямо с порога. Чего я, чего ты меня сучишь-то? – Твоя работа? – Где, ты о чем? – Дачу мою, говорю, ты спалила? – Ага, прям вот сейчас взяла и спалила. Совсем что ли очумел, допился да?- повертела она пальцем у виска. Я только что с работы пришла, еще детей кормить собираюсь, а ты с какой-то дачей ко мне. Да на хрена она мне сдалась-то. – А я и не говорю, что ты сама, кого-то подослала. – Да? Ну так ты докажи, докажи. – И докажу, не сомневайся. Убью сука, если подтвердится. И умчался, хлопнув дверью, а она злорадно рассмеялась. Отомстила. С исполнителем через день встретились, она даже и доказательства смотреть не стала, мол, знаю уже. Деньги отдала и разошлись.

А доказать-то ничего не удалось. Поджигателей не нашли. Сказали, что видимо по причине неисправности проводки пожар возник. Так она с ним за подлость расплатилась. Ох и легко на душе стало. Даже вкус к жизни появился. Правда о поступке своем никому не сказала, ни подруге, ни Галке. Ни к чему им знать, меньше людей знают, лучше, никто не протрепется, а уж она не дура себя под удар подставлять. Даже на радостях в парикмахерскую сходила, прическу сделала, маникюр. А как же, нужно мужика искать, жизнь налаживать. Вспомнила про Любу, позвонила ей, договорилась о встрече, что интересно теперь предскажет. Да не одна пойдет, с Галкой. Может, и ей судьбу хорошую нагадают. Кто знает.

Как раз в свой свободный день, Галка-то всегда днем дома, дети в саду, поехали к Любе вместе. Галка сначала отнекивалась, потом согласилась, любопытно стало. Люба Хельгу видом своим удивила. Лет-то много прошло, а она словно бы помолодела. Ей ведь под шестьдесят должно быть, а она на сорок пять, не более, выглядит. И одета модно, со вкусом, и прическа теперь короткая. Может именно прическа молодит, а может еще что. И с Хельгой она словно бы в одном возрасте смотрится. Люба на Галочку посмотрела, да и говорит, а тебя, милая, через три года счастье ждет нежданное, негаданное, но верное. Пока не торопись свою судьбу решать, она тебе уже вперед написана. А что, что ждет-то – робко спросила Галочка. Замуж выйдешь, за того, за кого хотела – ответила Люба.

А Хельге сказала – Ну ты свою золотую рыбку, карасика по своей вине упустила, сунулась в его дела, а я тебя предупреждала, так ведь? Так – ответила Хельга. Вот, а теперь муж новый к тебе сам, прямо домой придет, искать ходить не нужно. Правда, опять от тебя зависеть будет, упустишь или удержишь. С этим от Любы и ушли, гадая, как это все выйдет.

Хорошо сказано, сам домой придет, а когда? Трудно, невмоготу трудно ждать, да и не умеет этого Хельга, ей бы прямо сейчас, поэтому придя домой и не обнаружив ожидаемого жениха, она заявила – Да, поиздержалась видно Люба, неверно предсказывать стала, значит, нечего и ждать у моря погоды. И ударилась снова в свое любимое занятие, пивко. А так как удовлетворение ей пиво приносить перестало, сколько ни пей, никак не легчает, она стала снова раздражаться на дочь и детей. И им уже просто от нее житья не стало.

 Всем приходиться присматриваться к ее настроению, подстраиваться под него, а поди угоди, если ей все не так. Мишка и тот, как только она в крик, руками закрывается и реветь начинает, а Дашка вообще дрожит от любого звука, голову в плечи втягивает, не знает как угодить. Дашке она строго-настрого запретила называть себя бабушкой, какая я мол бабушка, мама я тебе, старшая мама. А та теряется, как это две мамы, так ведь не бывает, но скрепя сердечко обращается к Хельге, как правило ища ее взгляда, без названия, просто скажет – а можно мне то-то, иногда шепнет мама, но испуганно так.



НЕИСТОВАЯ глава 23

Галка тоже к гаданию, видимо, серьезно не отнеслась, да и не верила в него скорее всего. В один прекрасный день пришла домой после работы, Хельга в этот день как раз работала, и сказала, что они с Дашкой съезжают от нее.

Как съезжают, куда съезжают и когда, не говорит. Сказала только, что ей капризы Хельгины надоели и Дашка постоянно запуганная ходит и Мишка зареванный. Надоело ей все, будет свою жизнь без матери устраивать.
– А как же я, как я без тебя справлюсь? – Раньше же справлялась, и теперь справишься – ответила жестко Галка – а мне тоже для себя и для дочери пожить хочется.

Хельга на работу ушла, решила, придет потом, уговорит, а вернулась в пустую комнату. Галка успела все свои и Дашкины вещи собрать, Дашку из сада забрать и укатила. Куда, зачем, никаких координат не оставила. И искать теперь бесполезно, совершеннолетняя, мать власть над ней потеряла.

На следующий день Хельга Мишку в садик отвела, побежала на Галкину работу, а там ей отвечают, уволилась. Вот и здесь концы оборвала. Умеет ее дочь спрятаться, когда хочет. Все лето от бабки соседка названивала, мол, Хель, тебе приехать необходимо, землю оформить, а то поселковый совет землю отберет как бесхозную, а она кричит в ответ, нах ничего не надо. Не вяжись.

 Так зла и на Галку, за ее поступок, и на бабку. А осенью та же соседка сообщила, что бабка умерла и завещание Галочке оставила, надо бы приехать. А где ее непутевую искать? Правда, завещание Хельгу заинтересовало, но не ехать же.
И не поехала, а по весне пакет официальный пришел из Нотариальной конторы на имя Галки. Его не под роспись вручили, а просто в почтовый ящик сунули. Не по закону, конечно, но кто тогда законы соблюдал-то. А пакет большой, плотный. Любопытство Хельгу разбирает.

Она его и вскрыла, а что, чай, не чужой человек, мать родная, право имею. А там копия завещания бабкиного, в котором сказано насчет дома, что три пятых по-прежнему Галке и Сережке отходят, а две брату бабкиному завещаны самой бабкой, но в случае, если Галочка и Сергей оспаривать будут, то это спорный вопрос и решится судом, так как они наследники первой очереди. И насчет земли там тоже распоряжение есть. 14 соток тому же брату завещаны, десять соток детям и шесть соседке, той, что звонила.

 Хельга обматерилась. Вот ведь сука старая, обворовала их. А чего обворовала, ведь просили же ее приехать, оформить, да бабке вынужденно так поступить пришлось, как потом оказалось. Только Хельга все одно не верила, на своем стояла, бабка их обманула.

И еще в пакете сберкнижка оказалась на Галочку оформленная, бабка ей отдельно на книжке 15 тысяч оставила. Хельга брату Мишке позвонила, он ей сказал, что им такой же пакет пришел с документами. Она словно между делом спросила у брата, ничего мол, больше в пакете не было? Оказалось, что нет. Значит, Сережке бабка денег не завещала, только Галочке.

 Хельга узнала все, что нужно, пообсуждала с братом бабку, ну на том разговор и закончила. А на неделе полетела в Можайск. Там у нее в сбербанке одноклассница работала. Она ей с три короба наплела, что Галочка с маленьким ребенком сидит, по этой причине приехать не может, а вот тут мол наследство ей оставлено. Бумаги в порядке, сберкнижка налицо. В общем, та, ни в чем плохом Хельгу не подозревая, посодействовала с получением денег.

В общем и это дело провернула, потом про себя решила ничего Галочке не говорить, бегаешь и бегай, так оно лучше будет, а ей деньги ой как сгодятся. А если потом завещание предъявит, то упоминания там о деньгах нет, никто ничего и не узнает. А то, разве не Хельга дочь растила и сейчас на внучку да на дочь тратилась? Имеет право на компенсацию за свое добро. А то, что деньги эти бабка от себя отрывала и для Галочки передавала, чтобы было на что девчонке вступление в наследство оплатить и оспаривание по суду, Хельга ни на минуту не задумалась. Это ей и в голову не пришло.

Бумаги она припрятала, да и думать о них забыла. С глаз долой, из сердца вон. Да тут и перемены в ее жизни случились, которые напрочь все мысли о бабке и наследстве из головы вычеркнули. Сбылись Любины предсказания, точь-в-точь, как она и говорила.

В свободный от работы день, отведя Мишку в садик, Хельга наладилась по магазинам. Нужно было кое-чего для хозяйства прикупить, ну и продуктов заодно. Почти полдня на шопинг потратила. В самый раз в обед домой возвратилась. Идет к себе и видит, дверь в Аллочкину комнату, небывалый случай, открыта и голоса оттуда доносятся, один Аллочкин, другой мужской.

 Хельга зашла к себе, продукты и покупки выложила, что в холодильник, что в стенку на полку, а сама взяла пакет, чтобы пельмени себе отварить, и направилась на кухню.
И тут-то ее Аллочка неожиданно сладким голоском окликнула-Хеленька, солнышко, – что это с ней, – зайди ко мне на минутку, дело есть. Ну, Хельга заглянула, остановившись на пороге. А там мужчина за столом сидит, красивый, глаза светло-карие, почти рыжие, волос черный, до плеч волной, лицо чуть вытянутое, но ближе к круглому, просто худоват, губы полные, красиво очерченные, подбородок с ямочкой и на щеках, особенно на левой ямочки заметны, когда он улыбается.

 А он как раз улыбнулся, увидев ее. На вид ровесник. Хельга, можно сказать, внутренне стойку сделала, вот оно, мужчина ее мечты. Ростом он немного выше нее оказался, встал, когда стул ей предлагал, но рост ее не смутил, хватит с нее высоких. А он уверенно так, по хозяйски приглашает ее пройти, присаживаться, мол, познакомимся, наслышаны о вас много, интерес имеем. Аллочка ужом крутится, вы мол тут поворкуйте, я чайничек быстро поставлю, чайку попьем, а сама со стола бутылочку прячет, чтобы Хельга не заметила. Ага, фарья старая, можно подумать я слепая и ничего не видела.

А мужичок-то и так и сяк Хельгу обхаживает. Ну разговорились. Альбертом, Аликом его зовут. Надо же, вот и тут с Люськой пересеклись. У той Алик и мне тоже Алик наклюнулся. А он соловьем разливается, что, мол, холостой он, и давно ее приметил, только сам к ней подойти не решался, вот Алла Савельевна и поспособствовала. Он ей о своем интересе сказал, она в гости и пригласила, чтобы значит их познакомить. – Где это, интересно, вы меня видеть изволили – кокетничает Хельга – Да здесь – отвечает, – у подъезда, и не одну, а с сыночком вашим и малышкой. – Как это, когда-удивляется Хельга. – Да я частным извозом занимаюсь, отвечает, от таксопарка, соседку вашу, как индивидуального клиента вожу по делам ее и обратно подвожу.

Ой, ведь и правда, не врет, Аллочка всегда на такси ездит и вроде на одной и той же машине. Только она никогда внимания на водителя не обращала, а он значит ее приметил. Тут Аллочка и чай поднесла, а Хельга уже и про пельмени думать забыла, сидят болтают, он анекдоты, да разные случаи из жизни рассказывает. А Аллочку уже смаривает, видимо коньячок выпитый знать себя дает. Вот Алик и говорит, может, пойдем к вам посидим, что мы хозяйке отдохнуть своими разговорами мешаем.

Хельга с радостью и согласилась. Так в ее жизнь вошел Алик, ему в этот день больше ехать никуда не нужно было, они и время вместе провели, ну и любовью занялись, как-никак изголодалась Хельга, с радостью откликнулась. Потом за Мишкой в сад вместе сходили. Короче остался он у нее жить. На следующий день и вещи свои привез. Негусто их оказалось, один чемоданчик, но Хельга на радостях, что человек ей нашелся и с лица и в постели хорош, решила, что вещи дело наживное. Приоденет она его, сделает видным человеком. Слепит по своему вкусу.


Алик оказался мужиком добрым, спокойным, покладистым. С Мишкой общий язык быстро нашел, тот даже потянулся к нему. О футболе рассуждают, Алик ему целый альбом с игроками разных команд известными подарил и Мишка расцвел. Наизусть имена все выучил, от зубов отлетало, кто есть кто и в какой команде играет. Хельга снова расцвела, помолодела. Гормоны заиграли, любовь благотворно сказывается. Главное, плечо мужское рядом есть, а ей это в радость.

Ближе к Новому году Галка позвонила, сообщила, что Дашенька в больнице лежит с мононуклеозом. Простыла в садике, куда теперь ходила, и осложнение случилось. Ну Хельга в больницу к ним помчалась, передачки, то се. Заодно с дочкой увиделась. Узнала, что она с человеком живет, только тот замуж ее брать не торопится, родители настаивают, чтобы она в институт учиться шла, чтобы мужу соответствовать. А работает она теперь в компании «Бурда», в экспедиции. Занимается рассылкой журнала, ее туда парень этот устроил.

В общем, договорились, что после выписки, когда она к Денису, так парня звали, вернется, мать придет к ним знакомиться. Она сказала, что мужчина у нее есть. Дочь за нее порадовалась и сказала, – Сразу видно, ты добрее стала. А когда дочь выписали, она в ближайшие выходные к ним и приехала. Жили они в районе метро 1905 года, престижный район, престижный дом.

Алика с Мишкой дома оставила, неудобно как-то по первости всем шалманом заявляться. Не понравились Хельге родители Дениса, да и сам, здоровый, толстый, так она про себя его определила. Чем-то он ей Василия напомнил, может обращением своим с родителями, тоже манерно немного. А может, и тем, что крупный такой же. А родители, уж больно много из себя воображают, и культурные они и начитанные, и все ее про спектакли спрашивают, понравился ли ей спектакль в таком-то или в таком театре и что она думает об игре того или иного актера. А что она думать о них может, если по театрам не ходит. Так и ответила, некогда мне по театрам мотаться, у меня работа и сын. Татьяна Николаевна, мать Дениса, губки и поджала, а Алексей Григорьевич и вовсе интерес к ней потерял.

Ну, а как обедать сели, она и вовсе себя не в своей тарелке почувствовала. Во-первых, они приборы разные на стол выложили, а Хельга не знает, как и чем пользоваться. Во-вторых, домработница блюдами обносит, а Хельга не знает, что и как брать. Тут Денис, правда, выручил, а домработница фыркает.

Ох, Хельгу это и взбесило, ишь интеллигенцию из себя строят, унизить ее хотят. И ведь не ошиблась, как потом оказалось. Именно унизить и хотели. Сыну демонстрировали, с какой средой он связался, не по себе дерево срубить пытается. Видишь, мол, сынок, не нашего круга это люди. Но это потом открытым текстом Галке скажут, мать у тебя хабалка бесстыжая, а сейчас все словно бы ненароком делается. Но Хельга почувствовала сразу неладное.

Галка-то тоже зажато себя чувствует, и ей, Хельге, от этого только обидней становится. Все-таки ее кровь, родная и в таком унижении. А если они из деревни, а не городские, то что, рожей не вышли? Потом стали показывать фильмы отснятые, там Дашка стихи читает, прямо поэмы наизусть шпарит. Бабушка Таня, как она мать Денисову величает, натаскала. А эта сидит гордая, что начищенный пятак сверкает. Ну Хельга не выдержала, сорвалась и высказала им все, что о них думает, с тем и отбыла от них.

А через месяц Галочка с Дашкой домой возвратились, закончилось ее хождение замуж. Не выдержала она их высокомерия. Тут уж Хельга ее не поддевала. Понимала, плохо девке, туго пришлось. Так и стали вместе жить. Дашку опять в сад, в ту же группу пристроили, Галочка там же в «Бурде» работать осталась, Хельга с Аликом в одной части комнаты живут, а Галочка с Мишкой и Дашкой во второй половине на большом диване спят. Тесновато, конечно, но жить можно.

Хельга документы на получение жилья подала, не вечно же в коммуналке ютиться, тем более дети разнополые растут, должны дать. Четверо на восемнадцати метрах прописаны, по всем статьям тесно. Хельга теперь не пила, Алик запретил, а она его потерять боится. Хотя иногда хандра на нее нападает, но держится. И с Аллочкой друзья не разлей вода, все-таки она счастью поспособствовала.

Тут и Люська подсуетилась. Купила она себе дачный участок в садовом товариществе по Дмитровскому направлению и предложила Хельге там же приобрести участок, а Алик сказал, что денег недостающих на оплату даст. Съездили, посмотрели и взяли. Плохо ли, своя дача будет, все будет куда детей на лето вывезти. Хватит в Москве сидеть. Участок неплохой, десять соток, воды, правда, нет, из реки берут. Электричество есть, газ, плитку с баллонами купить можно, если прохладно, калорифер поставить. А домишко маленький, но теплый вполне, пока хватит, а там отстроимся. В общем, светлая полоса в жизни пошла. За участок и просят вроде недорого, семьдесят пять тысяч. Пятьдесят у Хельги было, двадцать пять Алик добавил. Хороший знак, значит, всерьез к ней подкатил, а не просто так. Вот только, когда дачу оформлять стали, Хельга, сама не знает по какому наитию, документы все на Галку выправила. Может, боялась, что Василий узнает, да отомстит ей, не объяснишь почему, но сделала так.

А потом пришла бумага из районного отдела по жилищным вопросам, что им необходимо обновить данные по семье, там очередь будет переформатироваться, кто внеочередник, кто особо нуждающийся, ну и заодно сведения о доходах работающих членов семьи предоставить. Хельга Галочке велела документы собрать и справку о зарплате принести. Свою тоже приложила. А в ее справке указано, что заработок у нее десять тысяч, так она хозяйку попросила, хотя сама пятьдесят получала. Ей это необходимо оказалось, для того, чтобы их еще и как малоимущих на очередь бесплатную поставили.

У Галки десять и у нее десять, у обеих дети несовершеннолетние на руках, других доходов нет. Вот она бумаги Галкой собранные отнесла, а там их в льготную бесплатную и поставили, да еще посоветовали за субсидией по оплате квартиры обратиться. Хельга и за это ухватилась. Поди плохо, меньше платить, вот добрые люди, подсказали хорошее дело.


А когда потом документы остальные принесла, закрутилась, забыла, про те бабкины давно, да Галке сунула бумаги, – Убери, – говорит – в папку, ты знаешь какую. У нее с документами всегда все в полном ажуре, все аккуратно, в папочках по файлам разложено, она и Галку так приучила.

Та убирать стала, да на то письмо с завещанием и наткнулась. Сроду бы дочь смотреть не полезла, если бы там Хельгино имя стояло, а она свое увидела и конверт открыла. Так она и узнала и про наследство и про то, что бабка умерла. Вот рев-то подняла. Хельга даже приревновала, ишь, как по бабе чужой убивается. Сколько долбила ей, не твоя это бабка, твоя на кладбище лежит, сама видела, а она знай свое, жалко ей бабушку, видишь ли. И Дашка, глядя на мать, разрыдалась, мать обняла, жалеет ее, по щеке гладит. Ну, Хельга на них и прикрикнула, хватит здесь мокреть разводить.

А дочь, как успокоилась, спрашивает, что ж ты так долго молчала, не говорила мне ничего – Да, чего говорить-то. Я и думать забыла, сама понимаешь, не до этого мне было. Ты ушла, я одна вертелась, потом вот Алик встретился, ну за своими делами и забыла. – Так ведь наследство оформлять же надо – А чего там оформлять, колчужки старые. Дом-то почитай со смерти деда не ремонтировался, да сейчас уже два года прошло, там вон, соседка сказала, племянник ее алкоголик живет, он туда и шалман наводит и горел три раза. Сама подумай, что там от дома осталось?

А она ладит, что бы ни осталось, мне дедушкин дом родной, я хочу потом в нем жить. Хельга ей и говорит – Хорошо, давай мы с Аликом в выходной съездим туда, узнаем, что там да как. Если дом нормальный, будем оформлять, а если плохо там все, решим, что делать. Согласна? Галочка согласилась, езжайте, говорит. Ну они и съездили, Хельга оттуда вернулась мрачнее тучи и Галочке заявила, все как я и говорила, хуже некуда. Дом в ужасном состоянии, просел, покосился, окна все перебиты, и котел и колонка из строя выведены, туалета считай нет. Он и унитаз разбил, на ведро ходит, и ванну засрал, и плиту изуродовал. В общем, тихий ужас. Все гниет и плесневеет. К тому же тебе только две маленькие комнаты и глухая терраска принадлежат, а все остальное их, и он мне документы показал, там все уже оформлено и дом разделу не подлежит, как жить-то там. И земля вся ихняя, его мать так сказала, она все на себя оформила. А вам с Сережкой, только по полсотки оставили, чтобы значит к дому подойти могли. Огород весь ихний, и где тебе жить? И Алик тоже самое подтверждает, что да, мол, так и есть, документы видели.

Галочка растерялась, а Хельга ей еще в огонь масла подливает – Нет, конечно можно судиться и все твое отсудить, только ведь денег нам на суд не хватит, там знаешь сколько платить нужно, дороже, чем ваша земля и наследство стоит. Оно тебе надо, у меня таких денег нет, а у тебя и подавно. Дочь и спрашивает, а что же мне делать? Хельга ей и отвечает, доверенность на меня оформляй, а я с Сережкой договорюсь и мы вашу долю продадим. Вон у меня таджичка знакомая есть, они с удовольствием купят. Им жилье, тебе деньги, а мы на эти деньги домик на участке поставим, будет вам с Мишкой пополам дача своя. Ну, что, согласна. Галка и кивает, согласна, мол.


Так Хельга из неловкого положения вывернулась, а заодно и к выгоде своей все обустроила, как она тогда думала. Уж алкоголика она в два счета вокруг пальца обведет, так она решила. Только оказалось, что наследство, после бабкиного брата, не этому алкашу оформили, а сыну его, то есть внуку, и тот рогом уперся, что ничего продавать не будет. Тогда Хельга и заявила, ну и черт с ним, с этим домом. Сама видишь, их не прошибешь и сама ничего сделать не сможешь. Забудь про этот дом, есть у тебя теперь дача, а дом потом поставим потихоньку. Так Галочка погоревала, но делать нечего. Она в этом не смыслит, а в матери пока не разуверилась, доверяет ей.




НЕИСТОВАЯ глава 24

На лето поехали на дачу. Частями разбивать пришлось. Сначала Хельга месяц там с детьми двумя отдыхала. Алик им и продукты завозил и все выходные с ними проводил. Построил песочницу детям. Вырыл яму под туалет и они будку купили готовую. Потом бочки под воду приобрели, шланги от реки протянули, насос в реку опустили, как у всех тут сделано, и стали с водой своей. Мебель по друзьям и знакомым набрали. И кухоньку соорудили, Алик перегородку поставил и холодильник старый перевезли, новый домой купили.

Даже телевизор и музыкальный центр установили. По телевизору через видеомагнитофон дети мультики смотрят, да на приставке в игры играют. Остальное время во дворе. Маленький бассейн им прикупили, они в нем плещутся. Довольные, поди плохо на воздухе. А на июль Хельга работать, а Галочка на даче с детьми крутится, ей не впервой с ними управляться. Алик им также продукты подвозит и в выходные они вместе, все здесь же проводят время. Деревня рядом, в магазин за хлебом или молоком прогуляться всего пятьсот метров.

К Люське в гости ходят. У той уже больше обустроено и бассейн они себе в земле выкопали и пленкой специальной затянули. Вот там у Люськи в выходные и купаются. А Алик все обустраивает и благоустраивает участок Хельге. Огородом она заниматься не хочет. Они большую часть газоном засеяли, столько проливать пришлось, но прижился хорошо. А перед домиком и с боков она цветы насажала. Перед входом перголу поставила, клематис ее обвил, красота. Для Хельги бальзам на душу. Одно неудобство, входить и выходить из домушки по камням прислоненным приходится, замечтаешься, сверзится можно. Надо будет потом крыльцо смастерить.

Ну, руки у Алика умелые, сделает. Тут как раз Люська в разговоре предложила ей на ее имя две палатки оформить, тебе будет денежка идти, процент неплохой, ты будешь товар со своего склада поставлять, на оборот, от продаж новый закупать, а Алик доставлять его в свободное время будет. Я, мол, сейчас на себя еще открывать не могу, у меня потолок, а дело расширить хочется. Хельга и говорит, да у меня-то деньги откуда? Люська ей отвечает, ссуду в банке возьмем, миллион, на твое имя, документы в мэрии оформим, у меня бухгалтер хороший, она тебе все рассчитает и аренду и процент взносов в банк. Платить по ссуде буду я и фактическим владельцем тоже я буду, а ты только номинальным. Согласна? Но деньги у тебя за это тоже будут, как зарплата, немалые.

Сто пятьдесят тысяч в месяц Хельге лишними не будут, и риска в принципе никакого, Люська свой человек, а остальное все в ее руках, поставляй товар вовремя. Работников Люська ставит, зарплату им она платит. Поди плохо. Хельга согласилась. Потом вот с Людмилой ее Люська и познакомила. Долли, как стала ее Хельга величать, стала потом задушевной подругой, чуть не ближе Люськи. К тому же она недавно в Хельгином подъезде квартиру себе на четвертом этаже купила, так что и деловой партнер и подруга в одном лице у нее появилась. Отчетность по работе павильонов, как они в документах именовались и по аренде, их ей всегда Долли составляла, сама она в этом не смыслила, а Долли разбиралась на щелчок пальца. У нее комар носа не подточит.

А Хельге остается только документы подписывать, товар поставлять, да аренду раз в три месяца в мэрии оплачивать. На аренду Люська деньги дает, она же и ссуду гасит. В общем, неплохо зажили, Хельга планы наполеоновские строит, вот и на дом наберем и глядишь еще что прикупим, поди плохо. Нет, здорово подруг деловых иметь.

Но тут, где-то через полгода ровно сглазил кто, позавидовал им. Пошла черная полоса в их жизни. Алик что-то там в таксопарке с двумя заказами напортачил, то ли машину не вовремя подал, то ли вип-персон не на уровне обслужил, а только уволили его из таксопарка, а без машины каким извозом заниматься? Хельга подумала и решила, а давай-ка мы машину купим? Поехали машину присматривать. А он какую попало не хочет. Если уж брать, говорит, то хорошую. А хорошая и стоит хорошо, лишних денег у нее нет, в обороте на товар крутятся. Но и мужику без работы сидеть нельзя. Часть у нее есть, они, правда, жили последнее время на широкую ногу, она вон и компьютер сыну по его просьбе купила, и Алика приодела и себя с Галкой и Дашкой не забывала. Да и питались неплохо, все больше в дорогих гастрономах затоваривалась, с ценой не считаясь. Детей вывозила то в Аква-Парк, то в бассейн, то в цирк. А поесть так в Макдональдс или в Глобал-сити в ресторан. Там же и на детские аттракционы сходят. Мало ли соблазнов.

Деньги ведь они такие, сколько ни заработай, все через пальцы утекает, словно затмение на нее нашло, забыла о своей скупости на время. Да и Василия нет-нет увидит, то здесь, то там. Рассекает он прожигая жизнь, и ей доказать ему хочется, что вот она не бедней его живет. И за дачу нужно ежемесячно на благоустройство товарищества, на электрообслуживание и разные там нужды пять тысяч вносить. Да налог на землю раз в год платить. В общем, на тот момент денег свободных не хватало. А на машину нужно сумму изрядную отвалить. Там быстрое оформление, то да се. В конце-концов недостающее позаимствовала она, ни слова не говоря, из денег за выручку, потом, мол, возмещу. Машину купили, оформили экспресс-кредит на нее, на Хельгино имя. Алик-то, оказалось, в Москве не прописан, хотя штамп о регистрации в паспорте стоит.

Да и штамп этот уже недействителен и паспорт просрочен. В общем, рассказал он ей, что это был его второй брак, первая жена у него на Севере и двое детей, а вторая москвичка, у нее он и был зарегистрирован. У нее дочь от первого брака и сын у них общий девяти лет, но жизнь вот опять не сложилась, она стервозная оказалась, развелась с ним и регистрацию аннулировала, только штамп и остался. Так гаишникам предъявлять не страшно, а вот за кредитом или еще чем не сунешься.

Тут бы Хельге и задуматься, а не ради ли угла он к ней прибился? Но нет, звоночек не прозвенел, не насторожилась она, тем более Алик с ней нежен и внимателен всегда и замуж постоянно зовет, надо бы отношения оформить официально. Не возникло у нее подозрений.

Она Алику и говорит, ты теперь на своей машине работай, лицензию тебе выправим, доверенность оформлю и работай, нужно долг гасить да кредит выплачивать. Только вот сразу заработать не удавалось, да и денег она сверх меры на лицензию и прочее потратила. А ему нужно восстанавливать клиентуру, она же за парком осталась.

Одна только Аллочка, но эта ездит редко да и много на ней не заработаешь. В общем, выручка в палатках за квартал резко упала и Люська с Долли вопрос ей задали, в чем дело? Тут уж не поюлишь, пришлось признаваться. Люська конечно выговорила, что подло это, но на первый раз простила и даже денег на товар дала, сказав, частями возместишь, за счет тех, что от меня получаешь. Доход резко снизился семейный, а жить широко уже привыкла.

Туго пришлось, раздражаться опять начала да на своих покрикивать. А уж Галке больше чем прочим доставаться стало. Хельге все кажется, что она на работу, а Галка с Аликом в кровать. Ревность ее забивает, уж больно они подружились, не к добру это. Наверное змеища снова зубы на ее мужика точит. Алик уж ей говорит, ну что ты девчонку поедом жрешь, она и так стеснительная да зажатая, а ты дергаешь. А Хельга сказать ему про свои подозрения боится, и в себе носить их тяжело. Хоть разорвись.

В общем, поначалу Алику пришлось просто за клиентами по Москве как простому начинающему чайнику гоняться. Выматывался сильно, иной раз по четыре часа в сутки спал и дома бывал. Но нашел таких, кому машина периодически нужна для постоянных поездок, и появились клиенты свои и время свободное. Все ведь расписано у постоянных. Один, правда, упорно звал его в персональщики перейти, но Алик заявил, я их знаю, работал. Поначалу горы золотые обещают, а потом на шею садятся и погоняют. Каким бы хорошим хозяин ни был, кончается одинаково, на тебя как на предмет из личного обихода смотрят. Стал Алик и деньги неплохие привозить, чуть легче пошло, долг перед подругой погасила и кредит пока без задержек платит.

Второе лето снова также поочередно на даче проводили, а в августе неожиданность свалилась. Садик их детский закрыли, отобрали под какую-то организацию. Они пометались, нигде мест нет. Вот ведь моду взяли, сады закрывать, а детей куда? Помучились с недельку, побегали по инстанциям, ну им в муниципалитете и предложили временно, до открытия ремонтирующегося неподалеку сада, отдать детей в загородный, типа пансионата, садик. Пришлось отдавать, не бросать же работу. Отвезли Хельга с Аликом детей, аж в Бронницы. Там этот садик был. Навещать можно раз в неделю, по выходным, остальное время не допускают родителей. А там половина деток, таких как их, из семей временно без садика оказавшихся, а вторая половина детдомовские. Эти всегда здесь живут.

Вот после этого сада, два месяца дети там пробыли, а память на всю жизнь осталась, после него Мишка снова заикаться и канючить как маленький стал. А ведь шесть лет уже с половиной, в школу скоро пойдет.

Да еще перемена. Галка вдруг совсем неожиданно в конце августа парня домой привела. Сроду такого не случалось, а тут на тебе. И парень-то видный, стройный, худоват немного, но это проходит с возрастом, а так и на язык ушлый. Хельга про себя думает, где это моя нескладеха парня такого отхватила, я ж ее и так одеждой зажимаю, тесную покупаю, чтобы она ребенком смотрелась, а не женщиной соперницей, а на нее и такую глаз положили.

 Ну она парню-то прямо в лоб и ляпни – И откуда ты такой взялся – А он не смутился, смеется в ответ, зубы скалит – Из интернета. Я не просто так пришел, я вашу дочь забираю. Смотрит Хельга, а Галка-то и правда вещички укладывает. Не все, а видимо на первое время смену одежды. Она и опешила – Как это забираешь, на подержание что ль. – Нет – отвечает – замуж ее хочу взять. – А она тебе сказала, что ребенок у нее есть – И сказала, и показала – отвечает – Да и ребенок это мой.

Тут уж Хельгу оторопь взяла – Как это твой, где ж тогда все это время был, пока она одна с ребенком мучилась? А он отвечает – Дома жил. О дочке не верил, что она у меня есть. Думал, Галочка меня обманывала, а оно вот как оказалось. Потому и забираю их обеих. Хочу семьей жить. Да уверенно так говорит, а Хельга про себя думает, врет, Галка сучонка его так научила наверное. А то она не знает, чей Дашка ребенок. Но парень твердо, решительно настроен и Хельга не знает уже как ей поступить, да с другой стороны, согласия ее никто и не спрашивает, так перед фактом ставят и все тут.

 А Галка, в ответ на ее попытки расспросить поподробнее, отвечает – Отстань, твое дело какое, нашла я себе человека по сердцу и ухожу. Тебе же легче будет, перестанешь меня во всем подозревать, да своих мужиков ко мне ревновать. В общем, ушла с этим парнем. Сказала, что за остальными вещами потом как-нибудь приедут. А Хельга, правда, успела с ним переговорить, он оказывается в компьютерах разбирается хорошо, даже на продаже их работает. У Мишки-то компьютер слабенький, мало на что годный. Вот парень и пообещал им другую модель достать, заодно и наладить. Ну, разве Хельга свое упустит когда, везде нужно выгоду свою справить.

И правда, нужно должное отдать, не обманул парень. И компьютер привез, Хельге только чек оплатить осталось. И стол специальный им приобрел и стул для Мишки удобный. Потом программу наладил и Мишке многое показал, где какие игры брать и прочее. Посоветовал Хельге, в какой компании лучше интернет оформить, чтобы недорого было, да и самой ей многое показал. Ой, она в игры втянулась крепко. А потом и в социальные сети полезла. Подсела на Одноклассники, хлебом не корми. Даже чуть не до драки с Мишкой доходит, кому за компьютером сидеть. Так вот иногда и польза бывает от дочкиных женихов.

А там и Алик подключился, теперь просто очередь в компьютер стоит, пришлось, чтобы не спорить да Мишкино нытье не слушать, ноутбук приобретать. Алик его себе целиком в пользование забрал. Ну, Хельга спорить не стала. Чего уж, мужик с собой его на работу берет, наверное когда клиента ждет, играет. Так-то Хельга недоверчивая, частенько к нему в телефон залезает, когда он спит, проверяет, с кем контачил, да нет ли любовницы у него. За мужиками глаз да глаз нужен. Не верит она теперь никому, все они кобели одинаковые. Но у него только мужики в контактах, да падчерица и дочка. С ними он общается. А вот сыновья ни от первого брака, ни от второго с ним не ладят почему-то. Он даже жалуется ей иногда на это.

А в октябре Галка со своим Димкой приехали вещи остальные забирать и объявили, что заявление в ЗАГС подали и расписываться будут на Новый год. Что это так поздно-то, спросила Хельга. А они отвечают – Денег набрать нужно, мы откладываем. – А чего откладываете, родители что ли помочь не могут. А он отвечает – Отец у меня алкоголик, пропивает все, а мама инвалид, многое ли на ее пенсию справишь, жили мы все на ее деньги, так что самим нужно управляться. Она было предложила дать им, не хотят брать. Мы сами должны, отвечают. Вот ведь спелись, гордецы.

Ну, да ладно, ей то что, баба с возу, кобыле легче. Сами так сами. Вещи они все собрали, погрузили в машину и отбыли. Дашка-то тоже вроде как чужая стала, не дает потискать себя, морщится, вырывается, к отцу льнет. Черт его знает, может и правда отец он ей? Вон ведь, Галка сказала, что уже и свидетельство о рождении Дашкино выправили на его имя. Сам в ЗАГС сюда приезжал, отцовство оформлял. А чужой-то мужик, еще не женившись, не будет же так делать.

 Поди вот пойми их, нынешних. А как уехали они, Алик и говорит, ну что, может и нам пора отношения оформлять, все-таки четыре года почти вместе, неужели еще не удостоверилась во мне? Что ответишь, может и вправду пора? Она и согласилась, а что, Галку переплюнет. Пошли на следующий день и подали заявку, на ноябрь роспись выпала, отлично, вперед дочери свадьбу справлю.

В ноябре и расписались. Хельга Люську с мужем в свидетели позвала. Люськин Алик теперь тоже выпить не дурак стал, жизнь людей меняет. Он на свадьбе снимал их на камеру. Хельга, правда, с Аликом своим тоже выпили перед ЗАГСом изрядно, чего-то волновались. Вроде не молодые уже, а волнение сильное. А выпили, море по колено.

А Люськиного Алика сильно развезло, он пару раз упал с камерой, ну и наснимал их несколько смазанно. Галка с Димкой потом фильм им свадебный делали, изругались все, еле набрали из нарезок, правда, еще заставки из фотографий официальных сделали, вроде неплохо получилось. На память добрую, как они сказали. Хельга там отлично смотрится, словно с картинки журнальной, даже в интернет, на одноклассники себя выставила, пусть любуются и завидуют. Саму свадьбу дома, в тесном кругу справили, Люська с Аликом, Долли, у нее мужа нет, одинокая она, Галка с Димкой и дети. Вот и всех гостей. У ее Алика никого друзей не оказалось, потому и брали Люську с мужем в свидетели.

А под Новый год и Галкину свадьбу отгуляли. Там вот основательно с Димкиной семьей и познакомилась. Ой, свекровь-то Галкина, сморчок горбатый, согнутая вся, сморщенная. А поди ж, выражение лица суровое, губы тонкие, ниточкой поджатые, а Дашка к ней льнет. Без конца, бабушка да бабушка.

Муж ее так, пустое место. Мужик высокий, но видно, что сильно пьющий, потасканный весь изрядно. Как говорится, во весь лоб печать стоит, алкоголик. Он все в сторонке себе нет-нет да нальет рюмасик, опрокинет. Пользуется тем, что заняты все. А сыновей у этой парочки трое оказалось, и ребята все видные. Старший и младший полные, не толстые, нет, а плотные. А старший, эх, где он раньше был!? Хорош, ох хорош. Хельга аж прям сердцем зашлась, ну почему такой мужик не мне достался. Жена у него конечно красивая, но против Хельги не фонтан. Хельга виднее и ярче будет. Да и тихоня, сидит себе в уголке, рот лишний раз не откроет, а он и шутит, и разные конкурсы предлагает и компанию держит.

Молодежи много собралось, все видные, веселые. Дашка и та осмелела, даже стихотворение матери с отцом сама читать вызвалась. Вот ведь, дома-то бывало не допросишься, а тут сама. Хельга себя во всей красе показала, она и молодым пример подала, как целоваться нужно, и шутила и смеялась с ними, ну и выпивать не забывала. Мартини ее любимый на столе, разве она упустит. А потом Галка, видно, подустала от шума. Да и свекровь ее почти не сидит за столом, все больше на кухню сидеть уходит, правда, следит, чтобы на столе у всех всего хватало, подносит блюда, меняет и опять на кухню.

Чудно, нелюдимая какая-то, что ли. Она даже Галке об этом замечание сделала, а Галка говорит, мать всегда так, не выносит она шума, голова у нее болит. Нет, вы слышали, мать. Это она, выходит, эту бабу уже матерью величает. Ничего себе, тихоня моя, думает Хельга. И было бы кого, ведь баба-Яга без грима, а они все к ней тянутся.

Потом жена старшего сына и говорит, эта молчальница, голос вдруг заимела – А не пойти ли нам, гости дорогие немного на улице прогуляться, поразмяться. Хельга отвечает, вот еще, гуляем мы хорошо, еды и питья много, зачем же расходиться.? А та заявляет – Так мы и не будем расходиться, потанцуем немножко на улице, проветримся и пойдем к нам, здесь рядом, через два дома, а матери отдохнуть нужно. Мы и еду и питье с собой возьмем, не обидим. Ну на это Хельга согласилась, а про себя подумала, мне это даже на руку. В домашней обстановке я с твоим муженьком поближе познакомлюсь. А об этой-то старухе как заботятся, переживают, берегут свою бабу Ягу.