Отголоски. Заводские гудки. Часть 4

Вы не обратили внимание на то, что перестали звучать заводские гудки? Те самые: «Вставай, иди, гудок зовет и мы приходим на завод».  Ответ напрашивается простой  – многие вещи устаревают и от них отказываются, но что в данном случае? Гудок устарел -  починить или заменить его совсем не трудно; можно и модернизировать, добившись иных, менее тревожных тональностей. Заводы устарели – здесь дело сложнее, особенно, когда государству уже глубоко плевать на бывшего «гегемона», оно демонстративно не имеет средств на модернизацию старых и создание новых производств, кивая в сторону каких-то не приходящих из дальних стран инвесторов. Есть ещё один момент – в революционное время гудок символизировал призыв к борьбе с эксплуататорами, поднимал рабочие предместья, звал их на помощь – но это в прошлом. Чего его ворошить?
Во времена строительства социализма гудки ещё функционировали, но уже без мобилизационного лейтмотива. Сам помню их звук. Звали они на работу или отмечали середину дня.  Во времена строящегося коммунизма, плавно перешедшие в  оформление развитого социализма, они всё ещё были в исправности, но гудели только по случаю траурных мероприятий.  Знаковых, естественно - таких, как похороны лидеров партии. Вошли они в ритуал со времени похорон Ленина и  стали традиционными. Отмечу, что это единственное новшество в скорбной процедуре – остальной ритуал был позаимствован в Уставе гарнизонной и караульной служб.  Гудели не всем, конечно – Никита Сергеевич этой чести её не удостоился.
Включили их и при прощании с «дорогим Леонидом Ильичом». Под их шум гроб с телом уронили в могилу, но это была лишь прискорбная случайность.  Царствие его по истечении лет, несмотря на скудность жизни, можно было бы признать достаточно удачным, если бы не роковой декабрь 1979 года, обозначивший вступление Советского Союза в десятилетнюю кровавую тягомотину афганской войны. Сникать лавры победителей было делом абсолютно безнадежным. В принятии решения победили доводы членов « малого Политбюро» -  Ю.Андропова, А.Громыко, Д.Устинова, К.Черненко.  Поддерживал их и А.Суслов, второе лицо партийной иерархии.  Против ввода войск выступили А.Косыгин и начальник Генштаба Н.Огарков. Современники пишут, что Брежнев «лично» сильно переживал эти события, но изменить ничего не мог – мнение «ребят»  было выше его собственного я.
Я позволю себе назвать Брежнева практическим предшественником грядущей перестройки. Ему, вне всякого сомнения, принадлежит выдающаяся роль в резком снижении статуса и престижа высших воинских званий и государственных наград. Дело даже не в том, что Маршал Советского Союза и кавалер ордена «Победа» не смог стать вдохновителем и организатором очередных ратных побед, а в том, что значительное количество подлинных ветеранов Отечественной войны и Вооруженных Сил чувствовали себя оплеванными, но выразить свое отношение к происходящему не имели возможности, кроме традиционных застольных бесед в тесном кругу своих и с водкой под нехитрую закуску. Награды имели для них совершенно иное значение.
Анекдоты преследовали «дорогого Леонида Ильича» и после кончины – от ернического «Неужели лично?» до футуристического « Вы меня ещё в жопу целовать будете!»… Время его правления вскоре назовут «эпохой застоя», но бурные события перестройки и чудовищное разочарование её результатами вскоре вывели этот термин из оборота.
Страна с его уходом мало что потеряла – началась «пятилетка пышных похорон » - население не успевало привыкнуть к новым лидерам. Да не особенно к этому и стремилась.  История взяла перерыв на пару-тройку лет.