Позолота забытых крестов исповедь на вольную тему

ПРОДОЛЖЕНИЕ 7
***
Едва Васька успел подняться по лестнице, к нему подскочил очередной мент:
– Вещи к досмотру!
– Да, пожалуйста, ты ж еще не видел, чего там….
От подобной наглости мент слегка опешил:
– Вы чего это тут…
–Для того, чтобы вот.
После проверки сумок и документов, мент спросил:
– Куда следуете?
– К вам.
– Зачем?
– Меня ограбили.
– Пройдемте.
***
Для Москвы еще были свежи в памяти события недавнего февраля, когда террорист-смертник, в вагоне метро, привел в действие взрывное устройство мощностью четыре килограмма в тротиловом эквиваленте. Сорок один человек погиб. Более двухсот пятидесяти – получили ранения. Двое включенных в списки погибших, впоследствии оказались живыми и здоровыми (не самая трагичная новость).
И вот тогда, в Москве стали применяться как бы беспрецедентные меры безопасности. Уже в августе, все вагоны Московского метрополитена были оснащены камерами видеонаблюдения.
Как известно, террорист-смертник прибыл в Москву в междугородном автобусе. Но в данном направлении никаких шагов не было принято, и еще много лет билеты в междугородные автобусы по-прежнему продавали без предъявления паспорта.
Но, зато людей обшаривали без каких-либо на то оснований. В законе не содержится трактовки конкретного понятия личного досмотра (впрочем, как и – обыска). А потому, ежели уж доблестный блюститель порядка залез к вам в карман, смело называйте действо сие личным досмотром. И прокуратура вам в помощь! Она тоже так считает.
Досмотреть могли везде, но особенно старались – возле вокзалов, станций метро и тому подобных заведений. Достаточно было простого подозрения, или – какой либо характерной приметы, к примеру, бороды. Ваське в  отношении бороды очень повезло. Работники милиции липли на него как мухи на свое любимое кушанье.
"Вот ведь, говорили мне в Певеке: побрейся", – думал Васька, – "Однако, уж поздно". А работник милиции, безо всякого интереса, ковырялся в его вещах. И двоих понятых, того же пола, рядом не присутствовало*.
***
Линейный отдел внутренних дел Казанского железнодорожного вокзала, по сравнению с пунктом охраны правопорядка в подземном переходе, был гораздо больше и вместительнее. Следовательно, всякого народу тут было более чем предостаточно. Несмотря на довольно таки поздний час (дело близилось к полуночи), жизнь здесь била ключом. Два терпилы напрасно пытались всучить дежурному заявление о краже денег в поезде. Дежурный: капитан со стажем, вел русло беседы с потерпевшими в несколько амбициозном ключе, но в пределах нормативной лексики. Из пламенной речи его, перемежаемой  цитатами и номерами статей из Уголовного Кодекса, получалось так, что либо потерпевшие сами потеряли свои деньги, либо их никогда не найдут. И тот, и другой вариант развития событий абсолютно устраивали дежурного капитана. Не устраивало его только то, что вот эти вот два урода (одно из самых любимых обращений москвичей к гостям столицы), так вот, эти два урода пытаются подпортить ему показатели раскрываемости и, вообще, ни хрена не смыслят в специфике работы Линейного Отдела Внутренних Дел.
В конце концов, терпилы ушли ни с чем. Дежурный капитан, радостно потирая руки, хлебнул остывшего чайку из эмалированной кружки и с каким-то тайным восхищением посмотрел на противоположную стену:

Милиция обязана принимать и регистрировать заявления, сообщения и иную поступающую информацию о преступлениях, административных правонарушениях и событиях, угрожающих личной или общественной безопасности, своевременно принимать меры, предусмотренные законодательством.
(ст.10 Закона Российской Федерации "О милиции")

– Классно написано, черт возьми! А главное – верно!
Наблюдая со стороны, за действиями капитана, Васька, ожидая своей очереди, в то же время обшаривал глазами помещение Отдела. Занятие – так себе. Все как обычно. Стенды: "Их разыскивает милиция", "Наши маяки", "Не переходите железнодорожные пути в неположенных местах". На первом стенде ориентировки на разыскиваемых лиц были до того старыми, затасканными и примелькавшимися, что у Васьки невольно возникло подозрение: А надо ли разыскивать тех, которых "разыскивает милиция"? Они, кажись, давно и благополучно скончались от старости. "Наши маяки", мало чем отличаясь от тех, которых разыскивает милиция, выпячивали вперед объемные животы, увешанные всевозможными медалями и знаками различия, ну а прочие, не взирая на призыв, по-прежнему переходили железнодорожные пути в неположенных местах.
И тут Васька бросил свой взгляд в укромный уголок, под лестницей. А в укромном уголке, по стойке смирно, стояли пять узбеков, а может быть, таджиков. А может, вообще, каких-нибудь казахов (Васька не стал особо заморачиваться на сем вопросе). Заинтересовало Макашова кое-что другое: все они, по очереди, вынимали из кармана деньги  и отдавали лейтенанту, который аккуратно распихивал отданное по карманам.
"Да возродятся вши на голове!"– Васька чуть было не присвистнул от удивления, но вовремя спохватился, свист в столь присутственном месте может дорого ему обойтись. А платить – нечем.
Все эти узбеки, таджики, киргизы неприкрыто шастали по Казанскому вокзалу, предлагая свои услуги в качестве носильщиков. И было их, таких носильщиков, далеко не пять человек…
"Инкассация, итит твою, в три господа бога, столицы, мать!!!" –  Ваське вдруг, в бешеной злобе, захотелось встать и уйти прочь из этого, насквозь пропитанного ханжеством и волюнтаризмом*, гадюшника; нет, не уйти, бежать, и – как можно дальше, пока последний полтинник не отобрали!