Игра, которой нет

- Вернись! Где ты находишься? Ты будто не здесь.
- В куда вернуться? Из откуда? И что такое здесь?
- Ты совсем ненормальный? Посмотри на себя. Ты в последнее время сам не свой.
- Посмотреть на отражение в зеркале? Полагая, что оно это я? Что такое последнее время? Вялотекущие секунды, олицетворяющие смену настроения, которое я же сам и создаю? Как я могу быть своим или не своим?
- С тобой просто невозможно разговаривать.
- Не разговаривай.
- Но ведь жить-то как-то надо.
- Живи как-то.
- А ты?
- А что я?

Некоторое время они молчат. Можно было бы предположить, что это некоторое время представляло собой привычные отрезки. Конечные отрезки.

- Ты вообще соображаешь, где находишься?
- Я ничего не соображаю. Нет никакой разницы, в каком «где» находиться.
- Но ты же здесь! Рядом со мной!
- Это твоё «здесь». И твоё «рядом со мной». Ко мне это всё не имеет никакого отношения.
- А что имеет к тебе отношение?
- Ничто.
- А люди, которые вокруг? Жизнь твоя? Поступки твои, мысли? Обязанности в конце концов? Это-то всё есть или нет?
- Есть.
- И что?
- То, что это всё есть, ещё не значит, что это имеет ко мне отношение.
- А к кому тогда это всё имеет отношение, скажи, пожалуйста.
- К тому, что есть.
- А ты?
- А что я?
- Ты-то сам где?
- Я сам? Я не сам.

Апрельская капель. Преждевременно. Если бы её не случилось, всё могло бы быть совсем по-другому. Совсем.

- Ты можешь быть самим собой?
- Кто-то определил этому значение?
- Чему?
- Как быть самим собой.

Дезориентация периодична до состояния занудной прогрессии. Подобно оргазменным пикам, наваливается, упираясь тупым окончанием в висок. И настойчиво бьётся, пульсирует где-то внутри тебя. Которое иногда называют «самим собой».

- Хорошо. Давай по-другому. Что ты хочешь от будущего?
- Какого будущего?
- Твоего.
- Его нет.
- Как нет?
- Есть только настоящее.
- А будущее?
- Его нет.
- А завтра что будет к примеру?
- Настоящее. Завтрашнее.
- И что, это не будущее по-твоему?
- Это настоящее. Будущее не потрогать.
- О будущем следует позаботиться.
- Заботится настоящее. И то, только о том, что оно настоящее.
- А ты?
- А я и есть настоящее.

Недоверие. Параноидально. Когда к самому себе начинает вытягивать тебя куда-то вверх. И оттуда бросает каждую ночь. Останавливает за каких-то полшага от поверхности. Поверхность гладкая, в клеточку. Шахматное поле. Фигуры.

Начнём с самого важного. С пешки. Она мелькает перед твоим взором ежедневно и делает шаг за шагом в твой глаз. Настырно лезет, клетка за клеткой. Всё ожидание пешки сводится к ожиданию очередной клетки. Клетки очередного поступка, клетки следующего дня, клетки новой, уже опоздавшей мысли. Пешка вымеряет твоими шагами все твои расстояния. Но спасение от неё в том, что она не знает. Она не знает куда. Она не знает докуда. Буква. Просто буква недописанного слова.

Теперь о королеве. Она молчит. Она стоит на том самом месте, которое считается самым важным в твоём сердце. И молчит. Именно это молчание этой королевы разрушает тебя изнутри. Ты начинаешь ненавидеть её за это. Но ничего не сделать. В какие-то моменты ты готов разбрасываться пешками. В какие-то моменты ты ловишь себя на мысли, что это не твоё поле. Точнее, что это поле, не более, чем проекция твоего представления о том, как это могло бы выглядеть. В случае если дать хоть малейший шанс этому состояться. Состояться в изречении. А мысль изречённая есть ложь. Только потому, что уже является интерпретацией в виде изречения.

Остальные фигуры. Их нет. Не потому, что они не нужны. Им нет названия, а значит их нет. До тех пор, пока не определить, пока не обозначить «это» - его нет.

Далее. Стратегия. Назначаешь очерёдность ходов и присваиваешь цифры. По мере возрастания, по мере убывания, никакой разницы. Цифры нужны для того, чтобы, подобно пешкам, врываться в твою обыденность номерами телефонов, датами и временем встреч, адресами, памятными датами. Определять, какое это имеет значение? Каким бы ни было значение – оно утрачиваемо. Утрачиваемо категориально. В зависимости от того, насколько ты хочешь быть зависимым от него.

Впрочем, нюанс нашей игры без правил заключается в том, что выбранное поле безгранично. Оно напрочь лишено границ, буквенных обозначений по одному краю, цифирных по другому. Краёв нет. И даже королева могла бы пойти куда угодно, но она останется стоять в самом центре того, что ты можешь в какой-то момент обозвать собой, своим сердцем, душой, либо ещё каким-либо произвольным набором букв.

Иногда эти буквы имеют смелость совпадать с придуманными алфавитами придуманных языков и прочими установками разных ментальностей, как-то правилами поведения, социальными нормами, конституциями и уголовными кодексами.

Вот оно. Это близкое состояние, когда в тебе остаются последние миллиметры твоих нервов. Они раненными нерпами кричат своими сорванными голосами на заброшенном пляже среди скалистых утёсов. И слышит их только одинокий прибой.

И последнее. Стать свободным от игры, даже если она без правил, возможно. Возможно в том случае, если сумеешь понять, что клеток на самом деле нет. Как и краёв. И поле можно мерять не только по диагонали, но как угодно. Кругами до бесконечности. Спиралями восходящими или нисходящими. Можно стоять на месте и в этот момент поле само будет двигаться вокруг тебя.

А когда поймёшь, что нет даже поля – исчезнет необходимость в игре. Вот тогда-то мы и пожелаем тебе удачи в том, чтобы заглянуть в себя. А не всматриваться в игру, которой нет.