Пора платить

Помню шум, ворвавшийся отовсюду свет и руки бережно меня поймавшие. Помню вокруг были чужие люди. Помню чужие руки меня держали. Помню время на стене кругло отсчитывало секунды и минуты пульсирующей по пуповине, между мной и родившей меня женщиной, красной влаги. Помню кто-то шлепнул меня и сказал:
- Проснись, мальчик. Пора платить за любовь криком и слезами.
Помню. Помню мамин голос, биение ее сердца, запах молока и пугающий шум чужой жизни. Я чувствовал это всем телом, всей кожей и содрогался от непонимания и ужаса. Её биение сердца, как мерный перестук колёс бегущего по рельсам поезда, проникает в меня и я засыпаю.

Просыпаюсь от того, что кто-то легонько теребит меня за плечо:
- Малыш, вставай. Пора платить за проезд, за плюшевого мишку и мыльные пузыри, за вчерашнюю радугу и божью коровку. Пора малыш, пора.
Меня одевают мамины руки в майку, шорты, гольфы и сандалии. Всовывают в мои руки мишку с конфетой и под стук колёс везут на трамвае в садик. Там такие же, как я ревущие лишенцы-безбилетники со своими мишками, зайцами, мячиками платят за проезд сопливым детством сидя ровным рядком на горшках. И только на пару часов можно забыться в своих грёзах.
 
Снова кто-то отнимает сон и вытряхивая меня из-под паруса одеяла со словами:
- Малой вставай. Пора платить за проезд, за синяки и ссадины, за первую любовь и порванный Светкин фартук.
Нехотя собираю рваные учебники в портфель, прячу свой красный галстук поглубже в карман брюк туда, где уже лежат спички и украденая у отца папироса. Надеваю кеды с рваными шнурками и проваливаюсь в трещину глобуса ненужных знаний. 
А колёса времени всё стучат и стучат разгоняясь быстрее. И всё сильнее покачивает вагон за окнами которого пролетела туманом юность. Хочется выйти на ближайшей остановки вместе с Машкой, взяться за руки и бежать навстречу всему миру за который уже заплатил подзатыльником от отца за все не выученные уроки сразу и пятерку по физре.

Но тут кто-то снова дерзко будит меня:
- Эй, парень проснись! Это тебе не у мамки под крылышком до полуденных петухов спать. Это советская армия, сынок. Ты понял? И пора платить за гимнастёрку, кашу и жидкий чай.
А вагон летит всё быстрее. А колёса всё ритмичнее выбивают искрами время из-под кирзовых ног. Раз-два, раз-два, левой-правой, левой-правой по плацу шагает взвод. Эти ритмы по-уставу, семьсот тридцать дней в зачёт. Кругом люди, лица, форма цвета хаки. Мама, где же твои руки и бездонно выплаканные глаза? Как далеко меня увезли от тебя. Мама, мама я сплю? Разбуди меня мама.

- Молодой человек проснитесь, пара платить. Что ж вы едите то все бесплатно? За себя и за родителей, и за жену, и за дочь нужно платить. А как вы хотели? Поезд вас ждать не будет или платите или на следующей станции вон из вагона.
И платил друзьями, подругами, вином и деньгами. Платил прошлым и настоящим. Платил будущим которое мгновенно становилось вчерашним сном. Настоящего было так мало, а прошлого так много. Вагон нищал и становился все свободнее и просторнее.  А потом я заметил как состарился мой дом, мой отец, моя мама и мамина сирень под окном, и вместе с ними состарился я.

- Ну что, гражданин, вот и настало время самых больших плат за проезд. Теперь ты будешь рассчитываться самым дорогим.

***Никифор***