Бочка с салом или казак с кинжалом?

     В детстве была такая игра: к капитанам двух команд подходили пары с загадкой,
   спрашивая:
      --Что выберешь:бочку с салом или казака с кинжалом?
     Если один выбирал казака, то другому доставалась бочка. Так подходила каждая
     пара со своей загадкой. и все ребята делились на две группы для игры в лапту.

     И в детской игре-загадке всегда выбирался казак с кинжалом! Почему? да
     потому, что уже тогда в детском впечатлении отложилось:сало съешь или продашь
     а казак добудет десять таких бочек--меньше или больше--или вообще не добудет
     ничего,но зато он защитит кинжалом.
         Поэтому всегда он казался черноусым,высоким и черноглазым. Разве можно
     его сравнить с бочкой? Но толстобрюхая конопатая Валька всегда выбирала
     бочку салом. Она до сих пор живёт припеваючи, а вот другая девчонка-Ромашка,
     так её прозвали в детстве из-за любимого цветка,осталась на всю жизнь с   
     казаком. Первый казак прискакал внезапно--таким виделся в снах.
     Наверное, самая сильная и чистая любовь бывает в пятнадцать лет, когда
     кровь рвёт жилы, бешено колотится сердце и первая разлука навсегда
     оставляет сожаление на всю жизнь: может,тогда лучше бы сложилось?
          Встреча случилась позже,через много лет,и была она подобна пепелищу:
     давит жизненный опыт--у каждого свой--собраны камни и уже разбросаны, и
     теперь всё равно--броситься на груду этих камней или с доброй улыбкой
     посмотреть на глыбы и равнодушно отойти при их падении,а может,лучше,
     хотя бы временно, подставить плечо под его камень, потому что теперь уже
     безразлично,куда полетит твой.

          Второй казак свалился как снег  на голову в её любимую февральскую
     пургу, закружил снежной фатой и запорошил глаза,а очнулась уже озябшая,
     под снегом невзгод. Эх, сальца бы да побольше, уж натёрлась бы до жару.
     Стылой речкой следы потянулись, а рядом детские--сыночка любимого.
     Следы-то всё больше да больше,а уж глядь--и её переросли! Ну, слава Богу,
     свой казачок подрос, А мороз крепчает, скорей к той долине,там теплей и
     время бежит быстрее. Сама помогла сыну перейти талую речку, а там в
     круговерти да в сочной травке-муравке пошёл сам. Нет, погоди, вон высокое
     дерево. Не оглядывайся, сын--плохая примета.

          Сколько есть сил--до грыжи, но подсажу на ветку, а дальше упрямься,
     цепляйся--с вершины увидишь сам--плохого тебе не хочу.
     И не знает он того, что это сибирский кедр, не всем равный, что спелые
     шишки отскакивают от него и бьют по голове не только,но и её.
           Вытрясти бы заранее,принять боль на себя,но поздно уже--дело сделано.

     Теперь ничего не надо.Сын врачует души людей.Труден путь. И ведь родился
     сынок в Иванову ночь,а я в Касьянов день,а потому всегда насмешничали:
     одного не хватает. Усвоил сын десять заповедей Господних. Люди про то
     скажут   

            Хорошо на опушке горит костерок: толстые брёвна--надолго хватит.
     И вправду говорила мать,что два полена горят быстрее.

     Вот и появился третий казак. Чернявый да кудрявый, на коне с крыльями,как
     из сказки--так и несёт в реку, в пропасть--всё равно куда! Вместо кинжала--
     нож охотничий, ловко костёр заправил. Жаром пышет не костёр, а он сам,даже
     ноздри раздуваются. Вот почему сала не надо и без него хорошо греет. И
     костёр давно погас, а тепло идёт неизвестно откуда. Надолго ли?

            Схватил меня--да в седло, не успела охнуть и оглянуться.
     Страшно--уже в лодке, озеро неизвестное, берега далеко друг от друга и
     рёв мотора заглушает всё живое. Нет уже и сказки,только житейское
     сказание будней и редких праздников.
   
     По-настоящему ливень промочил одежду до нитки, рассерженный шторм заливает
     лодку, ледяные брызги охлаждают только что жаркое,огненное тело.

     И уже ничего не страшно: тоненькое дно лодки отделяет жизнь от смерти.
     Она запрокидывает голову: там серое небо,здесь потоки воды соревнуются
     с крутыми гребнями волн. Чего бояться? Остаётся вглядываться в далёкий
     берег. Кажется, вон какое-то каменное строение--скорей, ближе,ближе,а это
     просто гряда камней и по обеим сторонам--пустынные горы, где суетная жизнь
     зверья,мошек, говорящих водопадов, запах колдовских трав и равнодушных
     деревянных божков, поставленных по тайным местам, ведомым только изредка
     появляющимися местным жителям. Слепо смотрят идолы с высоких деревьев на
     двоих в лодке, напоминая о бренности существования и нет никому дела среди
     этого большого пустынного пространства, что вот сейчас зубастая пасть волны
     захлестнёт лодчонку, ливень дополнит накренившийся край лодки и ты, не
     успев прочитать молитву, уже без страха, а только в обиду за себя, что
     достанешься толстогубым налимам, уйдёшь на дно, закрыв глаза, не взглянув
     последний момент на небо.

     Но спутник  упрям. Он направляет лодку так, что она режет волны.
     Скрюченные пальцы до онемения держат края лодки и отхлопанный до синяков
     зад, не успев приземлиться, снова вздымается вверх, чтобы с новой силой
     ещё больнее хлопнуться о сиденье рвущейся вперёд лодки.

     И вот какая-то передышка:шторм чуть стихает, сверху льёт противная холодная
     жижа, в рваных  кусках неба появляются желтоватые просветы и уже веришь:
     ты ещё кому-то нужен! Впереди избушка заповедника. Двенадцать часов пути
     из-за перебоев мотора, непогодицы потом кажутся мелким пустяком.
 
     Мокрая одежда среди мокрых сетей. Не хочется шевелиться, потому что
     быстро теряется накопленное тепло. Эх, натереться бы сальцем да погреться
     у костерка. Что смерть, что остановка--едино, кровососы лезут на уставшее
     тело под мокрую одежду и только ветер да скорость лодки спасает от верной
     гибели.

     Наконец-то избушка: чай и рассказы двух охотников, один из которых твой
     казак-журналист. Страшные байки уже слушаешь в полусне под тёплым одеялом,
     после горячего чая и не верится в существование берега, где доброта,тепло
     и счастье. Сквозь полуопущенные веки видишь, что он рядом, твой казак с
     кинжалом, защитник, о каком мечтаешь в детстве.


     И всё другое: любовь не та, преданность, доверие, горячая благодарность--
     чего не описать и что тоньше женского волоса.

     Его крылатый Пегас с норовом, только она знает, как это трудно. И объяснить
     кому-то ещё труднее.  Несёт его Крылатый, не спрашивая,куда. А ей-то что?

     Снова сухари и пожитки в дорогу. Тяжело. Понимает равный, а другим всё 
     странно. Снова мой костерок. Два полена легче горят. Сама выбирала.
     Что возьмёшь? Бочку с салом или казака с кинжалом.