О чиновниках

Сейчас во многих объективных средствах массовой информации,  особенно в Интернете, много пишут о том, что беда нашего государства в том, что многие чиновники воруют, берут взятки. Причем на всех уровнях власти. Размышляя над этим, я вспомнил одну давнюю статью, опубликованную в газете «Правда» в годы горбачевской «гласности».  Именно в те годы стали появляться публикации, которые ранее просто не могли быть опубликованы. Я в те годы работал в городской больнице, был заведующим рентгеновским отделением, много лет секретарем партийной организации, поэтому и выписывал эту газету. Автор статьи – рядовой сотрудник Министерства химической промышленности СССР, видимо, неравнодушный человек, писал о том, что, по его глубокому убеждению,  кадровая политика в его министерстве страдает на обе ноги.  И приводил пример по своему отделу, где лишь 10% сотрудников когда-то работали на производстве. Все остальные – теоретики, в том числе и с учеными степенями.  И рассказал, почему так происходит.

Автор статьи как работник министерства часто ездил в командировки на различные предприятия отрасли и видел  там очень толковых специалистов, которые по уровню квалификации и практическому опыту достойны были работать в министерстве. Но для этого им надо было дать квартиру в Москве, а это была в те годы большая проблема. Служебного жилья Министерство не имело, самостоятельно жилье не строило, очереди на муниципальное жилье  были огромные.  И поэтому предпочитали брать на работу сотрудников с жильем в Москве.  И автор задал вопрос – а вы видели в Москве химкомбинат? Институты соответствующего профиля есть, а вот производства нет.  Но в министерстве рассуждали так – ничего, поездит новый сотрудник в командировки на заводы, оботрется, будет знать производство. И автор как человек, сам неоднократно бывавший в командировке, пишет, что в ней можно узнать в целом о предприятии, комбинате, но вот что творится в бригаде,  цехе, в лаборатории, почувствовать нерв производства,  в командировке невозможно. Для этого надо пройти все ступеньки карьерной лестницы именно на производстве. И вот этот молодой чиновник, ни дня не работавший в промышленности, со временем достигает уровня начальника сектора, потом отдела и так далее. И потом  такие клерки начинают писать  приказы, которые невозможно выполнить в реальной жизни. 

Я чиновником  становиться не собирался, но статья запомнилась, тем более что имела громкое название, что-то типа «Гимн чиновнику».

Вспомнил я о статье через несколько лет, когда стал главным специалистом в крае.  Чтобы быстрее познакомиться с лечебно-профилактическими учреждениями края в целом и рентгеновскими кабинетами в частности, я попросил оргметодотдел краевой больницы, где я получал зарплату как главный рентгенолог, включать меня в состав комплексных бригад, выезжающих в районы для консультаций больных, отбора  их на госпитализацию в краевую больницу, проведения оргметодработы на местах.  За несколько лет до моего перехода на работу в краевую больницу был сдан в эксплуатацию новый огромный корпус этого лечебного учреждения,   коечная мощность была значительно увеличена. Были открыты новые отделения, потребовались дополнительные кадры. По существующему положению на работу в краевую больницу могут претендовать врачи, которые работали определенное время, по-моему, не менее 5 лет, в первичном звене – в поликлиниках, амбулаториях,  стационарах.  Но для этого им требовалось предоставлять квартиры в краевом центре. Их, как и в Москве, не было в достаточном количестве, хотя какой-то жилой фонд больнице был выделен дополнительно при вводе в экспуатацию нового корпуса. И руководство края и самой больницы пошло по тому же пути, что и в московских министерствах. Стали брать на работу  врачей, имеющих квартиры в городе. Как правило, не свои, родительские. И многие вакансии была заполнены молодыми  выпускниками местного медицинского института,  среди них были  дети сотрудников больницы,   преподавателей ВУЗа.  Можно сказать, блатные.

И вот этот, без году недели «специалист» едет консультировать больных и учить уму-разуму опытных, имеющих стаж 10-15-20 лет врачей в районных больницах, в своей жизни многое повидавших и оказывающих квалифицированную медицинскую помощь тысячам больных. Мне зачастую было жалко приехавших со мной в бригаде молодых врачей из краевой больницы, которых, извините за грубость, «возили мордой об стол» местные врачи.  И эта не была вина молодых врачей, а беда не только их, а и здравоохранения в целом.

Через несколько лет, уже став  чиновником, первым заместителем начальника краевого управления здравоохранения, я в составе делегации поехал по приглашению японской стороны на обучение японскому менеджменту на 2-х недельные курсы в институте РНР. Этот институт основал Коноске Мацусита, владелец и основатель знаменитого концерна, больше известного по торговым марках Панасоник и Националь.  Нам читали лекции и проводили занятия люди в основном пенсионного возраста. Это были бывшие сотрудники ведущих компаний Японии, которые за годы работы в них стали начальниками предприятий, цехов, компаний и, выйдя на пенсию,  начали  привлекаться к преподавательской работе в этом институте. Причем не только из концерна Мацусита. Они делились своим личным опытом, как они достигли такой карьеры, как их компании стали ведущими не только в Японии, но и в мире.  Они не теории рассказывали, а передавали свой личный богатый опыт и приемы, которые помогли расти в профессиональном плане. А учитывая имеющийся в Японии принцип пожизненного найма и постепенный рост карьеры, не перепрыгивая через ступеньку, это давало им возможность до тонкостей знать японский менеджмент и учить нас ему.  Главный принцип его – «Мы решили», в отличие от американского «Я решил». Это помогает использовать знания всех членов коллектива и не допускать в своем развитии ошибок, свойственных авторитарному стилю управления.
 
Японцы не скрывали, а часто прямо говорили, что многое взяли из опыта нашего социалистического государства, совместив со своими традиционными ценностями.  Максимально используется инициатива работников, направленная на повышение качества и эффективности работы. Помните наши журналы для молодежи, где предлагались всякие рационализаторские предложения и изобретения?  Мы уже тогда знали, что они плохо претворяются в практическую деятельность предприятий и организаций.  Во многом эта ситуация  усугубилась в 60-е годы после выхода постановления Правительства во времена Хрущева. По этому постановлению рационализатор стал получать намного меньше своего начальника, не приложившего ни каких усилий  ни для изобретения, ни для его внедрения. При Сталине это было не так. Львиную долю премии получали изобретатель и организация, в которой он работал. Поэтому организация создавала условия для этого инициативного и оригинально мыслящего работника.  И такая постановка вопроса была справедливой. Так было и  в нынешней Японии, с которой я познакомился в начале 90-х годов.  Там любое изобретение рассматривается компетентной комиссией,  и если оно целесообразно, немедленно внедряется в производство. Если нет, то ложилось на полку. Но в любом случае изобретатель поощряется.  Это поощрение, естественно, разнилось в зависимости от результата, внедрено  оно или нет.
 
Или принцип коллективной ответственности работников.  Мы поражаемся высочайшему качеству и надежности японской техники и оборудования.  Оно достигается постоянным контролем на всех последующих этапах за качеством работ, выполненных на предыдущих этапах. И если в процессе эксплуатации появляется брак, то виновника найдут, но лишается премии вся смена, допустившая его. Такое есть только в Японии. Те же автомобили, собранные по одинаковым чертежам в Японии и в Европе, имеют разную надежность.  Чисто японская сборка качественней.  Поэтому выпускаемый для США бренд фирмы Тойота автомобиль Лексус собирается на японских заводах, а не в Америке, хотя там есть автозаводы Тойота, на которых работают американцы.  Американские и европейские рабочие не могут обеспечить высокое качество автомобилей. Как в последующие годы сборка электроники в странах юго-восточной Азии тоже сказалась на качестве японских брендов.  Сами японцы покупают только технику, произведенную в Японии.

Так что местные чиновники, особенно высшего звена, воспитанные на принципах  японского менеджмента, являются очень подкованными во всех вопросах, касающихся той отрасли народного хозяйства,  которыми занимаются. И принятие решений является плодом продуманной до мелочей стратегии, принятой в отрасли. Мы встречались с японскими чиновниками уровня префектуры, когда были в Аоморри, и узнали, чем они занимаются,   какой объем работы приходится выполнять в зависимости от занимаемой должности. И мы убедились, что работы у них хватает и зря деньги им не платят.
 
Обучение в Японии разительно отличается и от нашего высшего образования. По крайней мере,  в медицине, где я неплохо знаю ситуацию.  Ведь у нас карьера многих преподавателей ВУЗа складывается как?  Хороший студент, чаще всего отличник, получает возможность поступить в аспирантуру и там написать диссертацию, в основном работая с имеющейся литературой, и лишь чуть-чуть используя её в своей работе, чаще всего тоже теоретической. Потом он становится ассистентом и начинает учить студентов тому, чего сам досконально не знает. Но студентам  для их обучения этих теоретических знаний хватает. А вот на курсах повышения квалификации – там просто беда. Зачастую приехавшие на них курсанты обладают не менее хорошими теоретическими знаниями и несравненно более богатым практически опытом.  Академик Шабалин, директор института геронтологии РАМН, не раз высказывал мнение, что наши опытнейшие кадры, закончившие практическое оказание медицинской помощи, не востребованы, не принимают участие в обучении, не передают свой богатейший опыт. В Японии такого быть не может. Используется опыт старшего поколения на все 100%. В Японии стать руководителем человек, не прошедший все ступени служебной карьеры, и молодой по возрасту, не может.  Все без исключение руководители фирм прошли долгий путь в своей карьере и, как правило, одни из самых возрастных в коллективе.  Я уже не говорю о возможности стать премьер-министром заведующему лабораторией, как Гайдар, или доценту Университета, как Медведев. В советское время, особенно перед Второй мировой войной и первые годы после неё, в СССР была другая политика.
 
Как у нас все происходило, я расскажу на собственном примере.  После окончания медицинского института я три года служил врачом на подводной лодке. Потом работа врачом-рентгенологом в крупной многопрофильной больнице со стационаром на 500 коек, тремя поликлиниками, здравпунктами, женской консультацией и с 2,5 тысячами сотрудников.  В 1977 году меня коммунисты избрали секретарем первичной партийной организации. Как вы помните, в тот год была принята новая Конституция СССР, где появилась статья 6 о руководящей роли партии в обществе.  В свете этой статьи был усилен контроль за работой всех подразделений больницы со стороны парторганизации. Мне, как партийному вожаку, приходилось вникать во все многообразие деятельности всех подразделений больницы.  И, видимо, это неплохо получалось, коль меня пригласили возглавить другую больницу, такую же большую, как наша. Но в те годы я не чувствовал себя подготовленным, чтобы  занять должность главного врача больницы, реально зная всю важность, многообразие  и ответственность за коллектив медицинского учреждения.

Через несколько лет меня назначили нештатным главным специалистом города, а когда поняли, что я с этой работой справляюсь, предложили должность уже штатного главного специалиста края. И через 2 года занявший должность краевого начальника здравоохранения Вялков стал формировать свою команду,   я стал вначале его заместителем, а затем первым  заместителем, т.е. вторым по должности человеком в здравоохранении края. И  почти 15 лет проработал в органах управления здравоохранения. Причем пришлось работать на переломе нашей истории, в тяжелые 80-90-е годы. Лично знаком со всеми министрами здравоохранения вначале РСФСР, потом Российской Федерации, с большинством заместителей министра в период с 1988 по 2000 год. Пройденный путь, да еще под руководством незаурядного организатора здравоохранения, каким был Вялков Анатолий Иванович, ставший во времена премьер-министра Фрадкова первым заместителем министра здравоохранения Российской Федерации, много дали мне в понимании сути работы чиновника.  Таким был путь большинства чиновников в органы исполнительной власти,  исполкомов, так называемой советской власти.

Считаю, что неплохо знаю кухню принятия решений на уровнях от районного до республиканского звена, работу большинства чиновников, по крайней мере, в здравоохранении.  Будучи чиновником, пройдя перед этим большую школу работы в первичном звене, а потом в краевых учреждениях здравоохранения, я всегда представлял, как можно будет выполнить тот или иной приказ или распоряжение, выходящее из-под моего пера. И если не видел такой возможности, этот приказ не издавался.  По такому принципу я говорил и документы на уровне краевой администрации.

Вот как, например, рождались постановления губернатора края о выполнении на территории края Закона РФ «О медицинском страховании».  При этом наши решения требовалось  обсудить и утвердить у народных депутатов.

Большие дебаты при разработке программы ОМС вызвал подход к выбору лечебно-профилактических учреждений, какие должны были финансироваться из ОМС, а какие из бюджета. Я твердо придерживался в этом подходе следующего принципа: ОМС - это оплата сдельная, чем больше принял больных, тем больше заработал. Но есть подразделения в крупных больницах или отдельные больницы, финансирование которых не должно зависеть от числа принятых больных. Например, родильные, психиатрические, детские и инфекционные отделения или больницы, скорая и неотложная помощь, травматологические пункты, которые должны работать круглые сутки независимо от числа принятых вызовов или больных. И некоторые другие службы. Почему я пришел к такому выводу? В свое время, будучи секретарем партбюро больницы, знакомился с результатами проверки травматологического пункта больницы, где мне пришлось в свое время поработать  и с работой которого был не только хорошо знаком, но и знал нюансы. В травматологических пунктах обычно есть два вида приемов - первичных больных и повторных. Первичные - это все обратившиеся с травмами - ушибами, порезами, переломами и т.д. Планировать, сколько больных поступит, невозможно. Но прием должен вестись 24 часа в сутки, ибо когда придет больной, неведомо, а помощь должны оказываться экстренно. Там приходилось зашивать раны, вправлять вывихи или переломы со смещением, гипсовать и т.д. На повторный прием, который идет определенные часы, приходят больные травматологического профиля, как правило,  с переломами и в гипсе. Им уже оказана первичная помощь. Такой прием планируется по нормативам, и нагрузка на врача приличная (8-10 человек в час). Но врач там практически не делает никаких манипуляций, только осмотр и некоторая коррекция гипса или что-то еще. Ну и оформление документации о приеме и больничных листов. И мне пришлось доказывать комиссии городского отдела здравоохранения, состоящей из бухгалтеров и статистов, что нагрузка на первичном приеме не может быть спланирована, она зависит от количества людей, получивших травмы случайно, но прием должен быть круглосуточный.  И я доказывал  комиссии свою правоту, в то время как экономист больницы молчал. И доказал. Что потом мне помогло с большой долей уверенности доказывать перед депутатами свое видение на разделение ЛПУ по финансированию из бюджета или ФОМС.

Хватило мне аргументов доказать и членам рабочей группы непосредственно в нашем  управлении здравоохранения, какой должен быть подход к выбору отделений и больниц для финансирования из бюджета или ФОМС.  Потом, при расчете тарифов ОМС для лечебных учреждений мы высчитали статьи расходов, которые должны быть постоянными независимо от числа принятых больных. Это коммунальные расходы и еще некоторые другие. До сих пор я уверен, что наша рабочая группа, которую я возглавлял, действовала совершенно правильно и программа ОМС в нашем крае была очень сбалансированная. Потом с неё стали брать пример другие территории Дальнего Востока, входившие в Ассоциацию нашего отдаленного от центра региона,  и вносить коррективы в свои программы ОМС.

Еще очень важно было найти принципы, по которым медицинские учреждения  предстояло разделить на краевые и муниципальные, как это было прописано в законе об ОМС. Это сейчас их все объединили под одну крышу,  мне так и не понятному принципу - деньги идут из ОМС, а руководит отраслью Минздрав. Известная поговорка гласит "Кто платит, тот и заказывает музыку". А у нас что получилось в настоящее время? Мне лично непонятно, но не все руководящие документы я знаю, может,  поэтому не могу понять.

Но в ту пору их надо было разделить. Много копий мы поломали с администрацией города Хабаровска, когда решили перевести Хабаровскую городскую больницу скорой медицинской помощи в разряд краевых.  На трех или четырех заседаниях краевой комиссии мне пришлось отстаивать наше мнение о том, что медицинские стационары, где есть единственные в крае (!) специализированные отделения (спинальное, ожоговое, нейрохирургическое, микрохирургии) должно быть на краевом бюджете, а не на муниципальном. Потому что в этих отделениях в основном  лечатся пациенты со всего края, доля городских больных около 30%.

Я подобрал соответствующую статистику и честно говоря, бил именно на то,  что муниципалитету невыгодно нести расходы за людей, которые не являются городскими жителями. И уговорил, у нас появилась краевая больница № 2. Главным врачом больницы был Удалов, очень грамотный руководитель, который правильно воспринял мое предложение. Потом её сотрудники много раз благодарили меня за то, что мне удалось это сделать. Все же финансирование краевых учреждений в то смутное время было  несколько лучше, чем городских больниц.

 Сейчас, когда я слышу о супердоходах чиновников высокого ранга,  я диву даюсь. Когда я переходил на работу в краевой отдел здравоохранения из краевой больницы, я потерял около 30% заработка. Да, мой оклад стал выше, чем у заведующего отделением, но я в больнице работал по бригадному подряду и совмещал преподавателем на кафедре рентгенологии в медицинском институте, поэтому мои заработки были выше. А сейчас в каждом регионе власть предержащая творит, что хотят, устанавливают чиновничеству огромные оклады, совершенно не соответствующие их вкладу в  народное хозяйство.  И тем самым при росте числа чиновников бюджетные деньги идут на обогащение чиновников всех мастей.  И я понимаю, откуда растут корни недовольства простых людей, которые видят, как чиновники разъезжают на иномарках, покупают дорогие вещи и катаются в отпуск за границу, когда простые труженики едут на свои 6 соток, чтобы элементарно выживать.

Хотя скажу, труд чиновников в мое время был нелегок, особенно у руководителей и их заместителей. Огромная ответственность перед своим министерствами, партийными и советскими органами. Мой рабочий день был 10-12-14 часов со всеми рабочими субботами. И примерно так работали многие руководители отделов Хабаровского крайисполкома. И никаких взяток не брали, по крайней мере, я об этом не слышал.  Хотя я сужу по Дальнему Востоку, где коррупция получила развитие позже, чем в других регионах страны, в частности,  в европейской части. Помню, на совещании по ГО в 1980 году зам. председателя правительства Венедиктов произнес фразу, которая мне запомнилась на всю жизнь. Он сказал: «Так называемая «конвертная» система добралась до Уральских гор». Но это было давно и теперь эта система цветет повсеместно.

Вообще большие оклады должны быть только у самых больших чиновников. У них и задачи, и ответственность намного больше.  Клерки, которые перекладывают бумажки из папки в папку, должны иметь  маленькие зарплаты. Помню, в 1990 году был в США, на Аляске. Там максимальный годовой заработок чиновника местного муниципалитета Анкориджа был в пределах 60 тысяч долларов, в то время как практикующий врач-терапевт имел доход в 120 тысяч, а врач хирургического профиля – в пределах 180 тысяч долларов.  Поэтому-то в местном горздравотделе Анкориджа работал всего 1 врач, а в наших - масса чиновников с врачебными дипломами, которые бы принесли больше пользы, если бы практиковали, лечили больных.

Несколько слов о системе подготовки кадров по организации здравоохранения, т.е. будущих главных врачей и чиновников в органах управления здравоохранения.  Приведу опять собственный пример. Когда я перебрался в Сибирь, решил устроиться на работу в Тюменскую медицинскую академию на преподавательскую работу.  Пришел на прием к ректору. Он внимательно изучил мое резюме и сказал примерно следующее: «Вы нам подходите, у Вас есть большой опыт и знания организации здравоохранения. На нашей кафедре по организации здравоохранения есть вакантная должность, но в настоящее время её делят между собой молодые сотрудники кафедры для подработки. Если Вы займете эту должность, у них не будет возможности для дополнительного заработка. Начнутся недовольства, к Вам будет нехорошее отношение, микроклимат на кафедре ухудшится. Вам это надо?»  Его совсем не волновало, что его молодые сотрудники кафедры, ассистенты, не имеющие никакого практического опыта, чему-то учат студентов. Мой приход и показательные занятия позволили бы и самим ассистентам узнать что-то новое, чего нет в учебниках, и тем самым уровень подготовки студентов по организации здравоохранения улучшился бы.  Нет, это ему было безразлично. Поэтому неуклонно снижается уровень выпускников медицинских ВУЗов, потому что их учат теоретики, а не практики.  Я ответил ректору, что я в таком случае не буду настаивать на своем трудоустройстве в академии.  С тем мы и расстались…

Я сейчас хочу остановиться на тех людях, которые руководят нашей отраслью в постсоветское время.  Министры менялись как перчатки, и все чаще на высших должностях были совершенно случайные люди.  Вспомним некоторых. Зурабов и Голикова вообще не имели медицинского образования. Дмитриева была хороший специалист по психиатрии, директор профильного института и стала Министром здравоохранения России. Шевченко – хороший кардиохирург,  ведущий в Санкт-Петербурге, стал Министром. Но они хоть имели медицинское образование. Нынешний министр Скворцова имеет такой послужной список: институт – аспирантура – ассистент кафедры – зав. кафедрой – директор профильного института – Министр здравоохранения. Где в этом списке работа в первичном звене здравоохранения? Она может знать, как работают  все основные подразделения больниц и поликлиник? Конечно, не может. Отсюда и непонятные решения нынешнего Минздрава России.

А вспомните о той реформе, которую предложил Козак, сам никогда до этого не работавший руководителем? Так сказать, теоретик от науки.  Появились какие-то монстры в лице супер-Министерств, объединивших по два-три министерства приблизительного одного профиля. Ниже их были  агентства, которые по сути дела исполняли те же функции, что и министерства до реформы Козака.  Структура стала более громоздкой, ответственность за принятие решений размытой, неизвестно было, кто и за что отвечает. А чиновников федерального уровня стало больше. Вот тогда и стала Министром здравоохранения  Голикова, финансист по образованию.  Позже все понемногу стало возвращаться, ибо это была совершенно нежизнеспособная идея. Это напоминает басню Крылова «Квартет»,  согласитесь?

А вот некоторые заместители Министра прошли хорошую школу в практическом здравоохранения. Мой бывший шеф, Вялков Анатолий Иванович, ставший первым. замом при Министре Шевченко,  работал врачом, заведующим поликлиникой, директором медицинского училища. Затем инструктором горкома и крайкома партии, заведующим отделом здравоохранения крайисполкома. А потом в Москве был начальником Главка, заместителем, потом первым заместителем министра.  И тот же Стародубов Владимир Иванович имеет схожий послужной список, Ваганов Николай Николаевич был главным педиатром в Коми АССР. И все они получали предложение занять вышестоящее кресло совершенно заслуженно.

А сейчас кто руководит отраслью? Теоретики.  Я уже сказал про систему финансирования по одноканальному принципу, который внедрен последним составом Министерства. В очередной раз скопировали с американской системы, где все финансируется через страховые компании. Но даже там есть системы Медикей и Медикер, финансируемые из муниципальных бюджетов и на эти деньги оказывается помощь малоимущим и пожилым людям бесплатно.  Не всегда то, что работает в самой богатой стране мира, подходит для нас, страны с растущей экономикой, с большим количеством нищего  населения.  В той же Англии и еще в 3-х развитых странах существует государственная система финансирования, которой жители этих стран вполне удовлетворены.

Но я отклонился от вопроса о чиновниках.  Убежден, что без чиновников не может функционировать ни одно государство, тем более такое огромное по территории, как наша Россия и тем более СССР. Но не в таком количестве, как сейчас.  Несмотря на то, что в СССР было намного больше народное хозяйство, чиновников было меньше, чем в нынешней России.  Видимо, в начале 80-х годов после завершения всяких экспериментов, состав и структура органов управления всеми отраслями народного хозяйства была оптимальной,  и народное хозяйство было в надежных руках. В целом, не более того. Ибо всегда считал, что из Москвы невозможно планировать, сколько гвоздей выпустить в стране или  еще какую-нибудь мелочь.  Планы, которые  в те годы спускались сверху вниз, не отличались продуманностью и адекватностью.  Видимо, их верстали такие же неграмотные чиновники, как в Министерстве химической промышленности.  Система кооперации в стране тоже была не продумана, так же как и логистика. Лет 10 каждое лето школьником я ездил к бабушке, которая жила рядом с Транссибирской железнодорожной магистралью,  и постоянно наблюдал, как везут лес-кругляк или пиломатериалы встречные поезда.

Созданная в первые годы советской власти система партийного контроля над всеми сторонами жизни страны в виде партийных комитетов изжила себя к концу правления Сталина,  и он хотел оставить за партией лишь пропаганду и идеологию.  Но это не устраивало партийную верхушку, и поэтому Сталин и его верный последователь Берия были убиты. А потом партийная верхушка во главе с Хрущевым еще более завинтила гайки, применяя все способы, чтобы усилить власть партноменклатуры, и повела страну к развалу, что и случилось в 1991 году.  Хотя если сравнить общее число партийных и советских работников с количеством нынешних чиновников, они были значительно меньше по численности.  И подбор руководящих кадров для руководства предприятиями и отраслями народного хозяйства в советское время был жесткий, чем в партийные органы, особенно низового звена, куда многие попадали по блату. Но все равно численность аппарата партийных и советских органов неуклонно росла и в советские годы. Так, в начале  70-х годов крайком партии и крайисполком занимали два рядом стоящих здания и прекрасно справлялись со всеми задачами по управлению народным хозяйством края. Когда я пришел работать в крайисполком в 1988 году, было уже построено новое здание крайкома партии, так называемый «Белый дом», и все старое знание заняли отделы и управления крайисполкома.  В отделе здравоохранения в то время было около 30 штатных сотрудников. В конце  советского периода 1 чиновник был на 75 жителей страны.

 Потом с развалом страны и так называемыми «демократическими» реформами появились чиновники, работающие в фонде медицинского страхования, лицензионной комиссии. И все они являлись надстройкой над лечебно-профилактическими учреждениями и стали занимать новые помещения. А сейчас в одном министерстве здравоохранения края больше 100 человек, оно стало занимать помещения уже в другом здании.  Все получают высокие зарплаты. А спросите людей – от этого стала лучше медицинская помощь? Все говорят - хуже, доступность и качество медицинской помощи страдает, хорошую помощь можно получить только за  большие деньги. А это не по карману немногим людям.

Думаю, что такая тенденция имеется и в других отраслях народного хозяйства. Причем раз практически во всех. По статистике сейчас 1 чиновник приходится на 50 жителей страны.  Некомпетентность руководителей всех уровней власти зашкаливает, все считают себя временщиками и перед ними стоит задача – быстрее нахапать, чтобы обеспечить свое безбедное будущее. Отсюда и такая повальная коррупция и воровство.  Я помню старый анекдот советских времен. Армянскому радио задают вопрос – какая самая богата страна в мире? Армянское радио отвечает – Советский Союз. 70 лет воруют, никак не разворуют.  Были в те годы все эти пороки, но уровень их сейчас просто зашкаливает.

Но продолжу о чиновниках.

Наряду с руководством подведомственными предприятиями, организациями, учреждениями перед чиновниками стоит задача давать правдивую информацию в вышестоящие органы  о состоянии дел в той отрасли народного хозяйства, где он работает. Но и сам чиновник получает такую информацию от нижестоящих по рангу подразделений.  Есть такая поговорка «бумага все стерпит». Вот и занимались приписками все, кому не лень, чтобы выглядеть лучше перед начальством. И получалось – «гладко было на бумаге, да забыли про овраги».  И в советские времена так было, и во времена после развала СССР.  Не думаю, что что-то изменилось и сейчас, особенно в госкорпорациях.

Знать все невозможно, хотя стремиться к этому нужно. Так что у начальника, если он желает эффективно руководить, должна быть группа советников из числа его заместителей, которые бы досконально знали свой раздел работы и давали советы, как лучше поступить. А еще лучше, чтобы писали бы аналитические материалы и предлагали решения в виде проектов руководящих приказов или указаний.  И доказывали начальству, что так и надо поступить, обосновывая свои предложения.  К сожалению, так не часто бывает. Что может предложить чиновник своему начальнику, если он ничего не знает? Правильно – ничего! И получается, как у Черномырдина – «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда». 

Меня всегда удивляют разговоры о том, что вот появился молодой руководитель, он уж наведет порядок. Сломать сломает, в вот навести – вряд ли. Вспомните Михаила Евдокимова, известного юмориста, ставшего губернатором Алтайского края.  Чем он закончил? Я имею в виду  не ДТП со смертельным исходом, а то, к чему привело его хозяйствование -  к развалу экономики края. На моей памяти есть такой пример. В начале 90-х годов все стали выдвигать свои кандидатуры на должности глав местных администраций. И чем больше человек критиковал власть, тем охотнее за него голосовали избиратели. Главой Ульчского района был избран корреспондент местной газеты, который больше всех писал критических статей. Пришел руководить тяжелым районом, не зная всех рычагов власти и приводных механизмов. Район покатился вниз, народ стал митинговать, что стали хуже жить, и через год или полтора новоиспеченный глава района попросил отставку.  И такие походы во власть малокомпетентных людей не единичны. Но наш народ продолжает наступать снова и снова на те же грабли. Пример с митингами в поддержку Навального яркий пример тому.

И еще об одном явлении хочу сказать. Было это и прежде, но сейчас тем более. Всезнайство первого руководителя, который считает себя знатоком во всех делах, и который считает себя непогрешимым.  Но если раньше на такого руководителя могли найти управу в вышестоящих партийных органах, то теперь у кого? В «Единой России»? Вот и творят такие руководители в своих регионах все, что хотят, пользуясь безнаказанностью. Строят себе дворцы в укромных местах за миллионы долларов, отделывают свои служебные кабинеты так, что арабскому шейху и не снилось.  Разъезжают на дорогущих служебных автомобилях. И позволяют воровать своему ближайшему окружению.  Разве не так? 

Вот такими своими соображениями я хочу поделиться с вами, уважаемые читатели.  Возможно, я высказал не всегда бесспорные истины, но,  побывав в шкуре чиновника, я могу рассуждать об этом более глубоко,  и аргументировано, чем обыватель на кухне,  критикующий  всех и вся.  Если эти мои заметки будут кому-то интересны, я буду рад.