Изумрудный рог

ГЛАВА 1
Встреча Евгения и Василисы на берегу пруда была более чем случайной. Но и эта встреча была зафиксирована на пленку, можно сказать очевидцем с ближайшего здания. Между Василисой и Евгением стал устанавливаться любовный, эмоциональный мост отношений. Евгений выделялся из толпы, как цинния среди цветов, вроде и цвет тот же, да благородства больше.
И вдруг к Василисе подходит молодой человек и предлагает выйти за него замуж, а она два года как одна. Все бы ничего, но разница во всем. Это он моложе ее. Хотя других вариантов и нет, а те, кто старше ее исчезли, как мамонты.
Жизнь так складывается, что первые годы на работе Василиса была младше всех, потом возраст стал средним. И наступает такой момент, когда она почти всех старше, и до пенсии остается так мало времени, что менять работу — смешно и невыгодно из-за оформления многочисленных бумаг. Как будто она выросла из очередной рубашки.
Жизнь первая — когда живешь под крылом родителей и бабушек. Жизнь вторая — под крылом мужа, и выращиваешь совместных детей. Жизнь третья — живешь без родителей и без мужа, и выращиваешь потомство. Жизнь четвертая — дети переросли родительскую опеку, остается — одиночество, или выбор — выходить замуж в неравный брак. Если честно — одиночество не радует, будущее становится облачным.
И Василиса соглашается на замужество. Вот, интересно, будут ли ее обсуждать все знакомые и незнакомые, а жить они ей не помогают, так какое право имеют на обсуждение ее действий? Василисе надоело вспоминать свои старые любовные истории. Для жизни нужна новая любовь.
Десять лет назад ей предложили выйти замуж, и вновь предложение ей сделал человек, который десятилетия на нее влиял своими флюидами, но всему свое время, их отношения устарели и завяли. Сейчас только редкие звонки остались от былых пылких чувств. Гены по линии отца Василисе передались удивительные, кому они доставались, долго выглядели моложе своих лет. Это она с детства наблюдала. И вот результат.
Так выходить замуж с разницей в возрасте или нет?
Свинцовые тучи потеснили белые кучевые облака. Стало немного спокойней. На окнах разводы повышенной влажности. В душе отголоски переживаний. И тишина. Замужество. Снова лишать себя относительной свободы перемещения, которая не очень нужна.
Разговаривать одной со стенами не очень хотелось. Перекочевать к бабулям на скамейку, на которой сидят выпадающие из этой жизни люди, что-то не манило Василису. А так можно оттянуть иллюзию старости, которая маячит, а если маячит, значит, бывают и минуты молодости. Вот в эти минуты былой молодости и надо выйти замуж, несмотря на все препоны, которых и нет. Чьи-то вкусы и требования будут настойчиво вторгаться в ее жизнь.
Вот представьте, если бы вы знали при жизни Ахматовой, что она Ахматова? Может, ей тоже предложили бы руку и сердце? И сразу бы стали фигурой более значительной? Как много девушек выходит за более старых и достигших чего-то в жизни мужчин! Но посмотрите и на обратную тенденцию: женщины, достигшие мировых высот известности, тоже подвержены замужеству на молодых мужчинах. О, мадам Василиса чего достигла? Она стала главным конструктором. А теперь ей осталось выкрутиться из замужества, синусоида повернулась стороной мудрости. Почему принимает она такое решение? Бывают в жизни счастливые моменты. Если экономические связи ослабли, то и санкции носят профилактический характер, но если резать по живому, то больно.

Новая жизнь Василисы с молодым мужем Евгением начиналась обычно. Они гуляли у пруда. Шпильки зеленых изящных босоножек проваливались в песке, когда Василиса шла по пляжу. Она была довольно милое создание с приличной копной светлых волос, сверкающих в лучах заходящего солнца, падающих на плечи.
Одета она была явно не для пляжа, а для работы на твердой поверхности, где-нибудь в офисе под светом неоновых ламп. На лице ее играла вымученная улыбка, готовая исказиться гримасой в любой момент. Она шла так, словно ожидала, что ее непременно догонят. Нет, быстрым ее шаг нельзя было назвать, он скорее был настороженным.
Пляж был городским, урбанистическим, ухоженным. С одной стороны песочная полоска соприкасалась и исчезала в пруду, с другой стороны к пляжу подходили современные строения, которые построили в первой линии от пруда, и предназначались для офисов преуспевающих фирм.
В нескольких шагах от женщины шел божественный мужчина, грациозный и гибкий в каждом своем движении. Он был одет просто и одновременно несколько торжественно: черные шелковые брюки и кремовая рубашка, которая неуловимо гармонировала с волосами женщины в изумрудных одеждах.
Но его слова совсем не подходили его внешности:
— Василиса, когда ты научишься ходить на шпильках?! Если еще раз твои каблуки утонут в песке, то я уйду от тебя навсегда! — кричал молодой человек вслед женщине.
Женщина вздрогнула всем своим хрупким телом, из ее глаз брызнули слезы и покатились по ровным молодым щекам.
— Вот чертова баба, ходить на каблуках совсем не умеет! Можешь ты понять, что при ходьбе на каблуках наступают на носки, а на каблуки наступать нельзя! Каблуки не должны касаться песка!
Молодой человек ускорил шаг, догоняя женщину.
Василиса шла, глотая слезы, но шла дальше, а ее тонкие шпильки медленно поднялись из песка и зависли в воздухе. Она пошла на носках босоножек, боясь коснуться песка каблуками. Слезы на ее глазах высохли, но осталась горечь в душе.
Они вышли на асфальтированную дорогу.
— Василиса, сколько можно тебя учить ходить на каблуках! Покажи каблук! Ты испортила песком зеленую шпильку! Совсем ты обувь не бережешь!
— Евгений, перестань на меня кричать, — сказала Василиса. — В песке всегда каблуки проваливаются. Зачем ты повел меня на пляж? Если бы мы шли на пляж, я бы надела босоножки без каблуков.
Мимо высоких домов они шли молча. Она училась молчать рядом с ним. У нее появлялась мысль, что ему она после свадьбы абсолютно не нравилась. Зачем она ему была нужна, она не понимала, но она была не молода, и ей льстило внимание молодого мужчины. Она была ему нужна для любви физической? Да.
Но для нее главнее не это. Ни на одном пляже не было красивее его мужчин. Ноги стройные и длинные, тонкая талия, плавно переходящая в мощный торс и широкие плечи. Тонкие запястья, прекрасные ладони, пальцы, ухоженные ногти. Красавец, а не мужчина.
Страх возникал у Василисы в присутствии мужа, и такое чувство редкостью для нее не являлось. Она всегда прятала кухонные ножи в стол. Она боялась сказать мужу слово поперек. Она выполняла все его прихоти и терпела его нескончаемую любовь.
Василиса была хорошей девушкой, парней не меняла, занималась прилежно своими делами и не страдала от любви и сопутствующих чувствам проблем. Она вышла замуж за Евгения, когда ей не было и тридцати лет. Скорее это он на ней женился. Он к ней пристал как банный лист. Издеваться над ней или учить ее он стал сразу после свадьбы. Она еще слово «муж» не научилась произносить, а он уже постоянно делал ей замечания.
— Что у тебя сегодня за прическа? Что это за конский хвост сзади тебя болтается?! — кричал Евгений, едва оторвав голову от подушки. — Неужели ты не понимаешь, что хвост из волос — это не прическа для женщины?! Я хочу, чтобы ты была настоящей женщиной, а не девчонкой с хвостиками! Господи, на чем я женился?! — с болью в голосе говорил мужчина, отправляясь в ванную комнату делать себе прическу, и делал ее с чувством, с толком, чтобы волосы стояли по стойке смирно.
Василиса закрутила кончики волос, а потом целый час сидела у зеркала и делала гнезда для птиц из волос на голове. Она старалась быть красивой и делала на голове парадные прически, если была для этого возможность.
— Красивая прическа! — вскричал Евгений и повалил Василису на постель.
Прическа из птичьих гнезд превратилась в гнездо.
Василиса устала делать прически из больших волос. Да еще Евгений подарил ей журнал о прическах и все хвалил одну прическу. Это была прическа из коротких волос, хорошо уложенных на голове явно не без помощи крупных бигуди. Василиса пошла в парикмахерскую, подстригла волосы, сделала химию и накрутила на крупные бигуди.
С новой прической Василиса пришла домой. Евгений, увидев, что Василиса ему открыла дверь с новой прической, бросился бежать вниз по лестницам. Василиса побежала за Евгением по ступенькам вниз. Они остановились на лестничной площадке у мусоропровода.
— Ты что сделала со своими волосами? Ты для кого сделала такую прическу? Все! Ухожу от тебя!
— Евгений, я хотела тебе понравиться!
— Правда?! Пошли домой.
Дома Евгений после ужина лег с Василисой на постель, погладил ее волосы, а они легко легли на свое место. Мужу понравилось играть с волосами жены, потом с ее телом, потом с ее ногами. И забыл мужчина, что обиделся на прическу женщины.
Любовь бывает приятной и противной в исполнении одного и того же человека. На протяжении совместной жизни каскад страха и унижений менялся. Любовь мужа воспринималась женой как адское наказание. В таких случаях самое большое ее желание было — прекратить любовь. И самое большое желание — остаться одной.
На следующее утро Евгений сменил тему. Василиса вышла на балкон. С третьего этажа деревья казались совсем близкими. На балконе появился Евгений.
— Василиса, в чем ты ходишь?! Посмотри на свой халат!
Молодая женщина прекрасно знала, что на ней новенький халатик с воланами из той же ткани, расположенными по удлиненному вырезу на груди.
— Куда смотришь? Посмотри на длину халата! Колен не видно! Укороти халат немедленно! Сделай на две ладони выше колен!
Василиса зашла в квартиру. Ее зубы почти скрипели. Она отрезала подол халата на пятнадцать сантиметров и подшила его так, как требовал мужчина.
Евгений увидел на женщине халат новой длины: все ноги женщины были видны. Схватил мужчина женщину и понес ее в кровать. Халат он сбросил с нее в первую очередь.
У Василисы было новое платье вишневого цвета с воротником под горло. Молодые супруги собирались пойти в кинотеатр на премьеру фильма. Евгений презрительно посмотрел на воротничок платья женщины.
— Василиса! Что это такое! Что за воротник у тебя на платье! Сделай вырез!
— Можно после похода в кино?
— Ладно! И это моя женщина?! На чем женился!
После фильма Василиса сделала на платье глубокий вырез. Надела платье. Мужчина посмотрел на женщину в платье с вырезом, оголяющим ее юную грудь, и унес ее в кровать. Платье оказалось на полу.
Помните слова из песни: «Женщине из высшего общества трудно избежать одиночества»? Есть редкие супружеские пары, у которых жизнь гармонична и не содержит садизма. Но в таких парах есть чья-то мудрая хитрость, которая все держит в рамках приличий.
В период революции и после нее существовал анекдот: белые придут — грабят, красные придут — грабят. У женщины, когда она в расцвете лет, бывает такое: один придет — любит, второй придет — любит. Не отбиваться же от каждого физически? А мужики лезут. У Василисы в таких случаях появлялся страх загнанности: кого больше бояться?
По поводу социальной ступени. Что это такое? Социальная ступень не определяется структурой государства. Это не значит, что если муж — царь, то женщина стоит на самой высокой социальной ступени. А если муж — садист в любви, высокомерен в отношениях, подвластен другой женщине? Очень тонкий момент. Тогда принцессы и прочие дамы могут существовать в затравленном состоянии.
Где находится высшее общество? Точно не там, где большие деньги. Где очень большие деньги — там большие страсти, и криминал неизбежен. Ревность — страшная штука в таких местах. Где ступенька на социальной лестнице для женщины, на которой ей ничего не грозит? Быть сотой в очередь на любовь в гареме? Старость? Нет, и она не спасает ни от любви, ни от социальных проблем, ни от насилия.
Где женский рай? На небесах? Об этом не стоит говорить. Василису интересовала безопасная жизнь на Земле. Ой, как трудно быть женщиной! Сказать по секрету, когда хорошо? Мужчины обидятся. Хорошо после развода, как после грозы, но остается чувство потаенной обиды.
Фишка к фишке. Домой пришел муж Василисы, который разозлился на черепах и ударил по аквариуму рукой, стекло и разбилось. Аквариум стоял на тумбочке, черепахи из аквариума не могли выбраться, но вода могла, и она лилась из разбитой части аквариума на пол, на палас. Пришлось ему пересадить черепах в пластмассовый квадратный тазик, налить им воды, потом снять палас и замочить его в ванне дополнительно.
Василиса пришла домой и с порога увидела картину разгрома. Черепахи выросли. Одна из них умудрилась сильно укусить за палец мужа, вот он и разозлился. Результат? Унесли черепах в живой уголок.
На мужа напала лень, черепахам воду менять теперь не нужно, так ему и на работу расхотелось идти, а на этой работе и без него проблем хватает, и без него его работа стоит.
Василиса сказала ему, что после пяти прогулов с его стороны она с ним разведется, а сегодня он прогуливал уже шестой раз, пусть не подряд, но уже шестой раз. Вот тебе и муж — ленивец.
Муж дома в один из прогулов решил заменить переключатель-выключатель. В нем свет от трех малых помещений и одна розетка. Выключатель работал в четырех вариантах, потом розетка перегорела, и купили новую пластмассовую оболочку. Муж, потратив несколько часов на установку переключателя, добился лишь выполнения двух функций. Кухня осталась без света, розетка не работала.
Три недели жили с настольной лампой на кухне, потом пришел старый электрик. Он провозился три часа с переключателем, вздыхал, кряхтел, говорил, что потерял квалификацию, но все хвосты из проводов найти не мог. И решил он вскрыть часть стены над переключателем, потратив еще полчаса на поиск проводов, он добился четырех функций от одного совмещенного переключателя. Свет на кухне загорел, розетка заработала. Муж скромно спал с закрытой дверью, пока старый электрик завершал его работу.
Когда говорят, что на ночь есть нельзя, особенно булки, можно утверждать, что это ложь. Муж худой, утром ему кушать лень, в обед слегка поест, и начинает он есть усиленно после пяти вечера, к десяти вечера в ход идут все виды булок, чипсов, молоко стаканами или сок стаканами, еще и мороженое добавит, а утром встанет на весы — худоба, одни кости голодные.

Василиса не любила говорить по телефону. Она захватила лоб одной ладонью, высота лба равнялась ширине ладони, потом посмотрела на небо, откуда ее принесли черти из мысленного путешествия. Интересно, что все командировки в историческое прошлое начинались в юности и заканчивались не старше того возраста, в котором она находилась.
Она почувствовала под ладонью боль, действительно, путешествие было не из легких, выпила пару разных таблеток под медленные глотки черного кофе и подумала, что прошлое ее больше не тянет ни в каком своем проявлении. Она посмотрела на сотовый телефон и решила больше никогда не касаться его кнопок.
«В том краю, где бродят метеоры, космонавты в небо держат путь, вот они альпийские просторы, если хочешь, можно заглянуть»… — пела мысленно душа Василисы и смотрела на бескрайнее небо цвета ее глаза.
Почки на деревьях готовы были выстрелить листочками в пространство, согретое теплыми лучами. Земная благодать окружала ее со всех сторон, кроме одной.
А где солнце не светило? В ее душе солнце не светило, душа летела в космические просторы, где почки на деревьях не распускаются.
Зачем ей сдался алюминиевый космос? Начинка космолета, — это приборы, спрятанные в герметичных алюминиевых кружках. А где нужны такие кружки? В лесу у костра, значит, она на Земле, аксиома жизни и настроения доказана. Кому доказано?
Паршивое настроение не соответствовало весеннему настроению Земли. Следовательно, пора уходить в подкорку сознания, в темноту своих мыслей.
Алюминиевый прибор стоял на столе, он уже совсем сформировался несколько лет назад в чужих мозгах, да так и не заработал, теперь это чудище земное надо было переделать так, чтобы оно заработало в космических просторах и работало до тех пор, пока будет в космосе космический корабль.
Прибор отвечал за внутреннее воздушное пространство корабля. Сложный приборчик, многофункциональный.
Почему у прежних разработчиков прибор не заработал? Вот он стоит и не дышит, не работает, он не доработан. Автор этой разработки давно лежит в земле, не смог разработать космический прибор для космолета, и его душа тут же личной персоной посетила космос.
Его убрали за невыполненное космическое задание. Кто убрал? Это вопрос не ее компетенции.
Рядом с Василисой сидел еще совсем недавно некий инженер, окончивший институт с красным дипломом. Он разрабатывал этот прибор с предшественником. Его имя в данный момент украшает институт золотыми буквами и его скромную могилу.
Спился мужчина. Красный диплом ему не помог. После смерти своего друга он стал пить в обед джин с тоником. На работе этот запах кажется омерзительным, он не соответствует рабочей обстановке. И однажды он стал пить в день по бутылке водки без закуски, через пару недель он умер.
Значит, люди умерли за этот прибор, а он, треклятый, стоит и не дышит, не мигает своими светодиодами, не замеряет положенные параметры. Они умерли, Василисе осталась их работа.
От таких дум прибор не заработает, а настроение не поднимется, несмотря на почки на деревьях, которые с рабочего места не видны. Прибор такой сложности в одиночку не разрабатывают, она не одна, их двое: Она и Он. От них зависит дыхание этого прибора и космонавтов в космосе.
Василиса перелистала конструкторскую документацию, оставшуюся на этот прибор, отобрала то, что можно использовать в новой версии.
Чертежи были выполнены на компьютере, но по ним чувствовалось, что они еще сыроватые, но некоторые вполне можно было использовать для дальнейшей работы. Она склонилась над собственной прорисовкой сложного узла прибора, который надо было заставить выполнять свои функции.
Гремя ключами, в комнату ворвался Андрей Андреевич, это он второй ум данного прибора в новой версии. По внешнему виду Андрея Андреевича ни один человек не догадается, что именно его мозг стоит дорого, его вечно обтрепанные джинсы говорили о его безразличии к своему внешнему виду.
Неприглядность его старого свитера не поддавалась женскому пониманию, даже его жены. Этот молодой мужчина был семи пядей во лбу.
Василиса боялась лишь одного, чтобы Андрей Андреевич не спился, как его предшественник. Между собой они практически не разговаривали. Они всегда работали молча. Редкие диалоги возникали только тогда, когда интересы сталкивались на этом приборе. На работе они обычные сотрудники.
Кураторов у нового прибора оказалось великое множество, работу постоянно проверяли сторонние организации. Андрей Андреевич трудился в обычном режиме, но все требования быстро выполнялись, если это касалось изготовления прибора, его частей, его комплектации. Вместо премии за свой труд или медали фирма подверглась финансовым потерям.
Фирму подставили так, что она стала вся в долгу как в шелку. Фирму именно подставляли, ведь предыдущая фирма, выполняющая этот заказ, полностью разорилась. Так Василиса оказалась крайней в этой работе. Быстро сказки сказываются.
Работа над прибором продвигалась, несмотря на финансовые неурядицы фирмы. За этот прибор никто не обещал золотых гор, но его надо было делать и довести до полной работоспособности.
Они сделали прибор. Он заработал, все его семь функций выполняли свое назначение. Документацию делали и переделывали, сдавали и пересдавали.
И однажды позвонили:
— Спасибо за работу.
И вся награда.
Температура в офисе была ниже комфортной. Василиса достала плотный пиджак из шкафа, и стало легче переносить условия обитания.
Трофим вошел в офис с красным от мороза лицом:
— Когда будет лето?!
Василиса посмотрела в окно:
— Солнце уже появилось!
Андрей Андреевич оторвал взгляд от компьютера и повернулся к окну:
— Осталось добавить тепло, и будет лето.
— Как только дети в сугробах играют, там ведь холодно? — продолжил свою речь Трофим.
— Трофим, а ты видел, как дети строят снежные крепости? — спросила Василиса, поглядывая на его замерзший вид в теплой тужурке.
— И я о том же! — сказал Трофим, снял верхнюю одежду и окунулся в работу.
Тишина была недолгой, первым ее нарушил Трофим:
— Андрей Андреевич, зашей мне микросхему на мой дверной код, чего я стою, как суслик у своего нового подъезда, и мерзну, пока мне кто двери не откроют?
— Ладно, сделаю, если купишь, — отозвался Андрей Андреевич, не поднимая головы от маленькой платы, — Василиса, эта твоя конструкция универсального ключа не работает!
— Это почему же она не работает?! — возмущенно воскликнула Василиса и подошла к Андрею Андреевичу.
— Посмотри, твой цилиндрический ключ больше обычного, импортного, он не контактирует! — возмущенно сотрясал воздух офиса Андрей Андреевич.
— У меня все правильно сделано, давай размеры проверим! — сказала Василиса, забрала цилиндр у Андрея Андреевича и стала сверять размеры изделия с чертежом. — Вот, Андрей Андреевич, посмотри, в этой партии не все размеры соответствуют чертежу, есть большие отклонения от номинальных размеров!
— Мне все равно, что ты говоришь, ты не понимаешь, что ключ не контактирует! — продолжал свою песню Андрей Андреевич, не вникая в слова.
Василиса пошла в монтажный цех, подняла всех на уши, заставила найти нужную деталь, сама ее доработала, вставила в ключ, проверила на двери, светодиод светился красным светом, сигнал шел, контакт был, но дверь не открывалась.
Она победно явилась в офис:
— Андрей Андреевич, есть контакт, но светодиод светит красным светом, а не зеленым!
На тираду слов Андрей Андреевич откликнулся с лукавым выражением лица:
— Так я этот ключ, — он понизил голос, — для Трофима сделал, поэтому ключ здесь работать не будет.
Василиса вернулась на свое место и продолжила работу.
Дверь пискнула от ключа, в офис влетел Трофим:
— Василиса, дай чертежи на замок, закажем новую партию.
Она достала чертежи и размножила их в офисе Трофима. Мужчины о чем-то умном заговорили. Она размножила чертежи и оставила их на столе Трофима, красивейшего мужчины своего времени.
В ее компьютере на экране зеленые и белые линии большого чертежа заняли все внимание. В офисе все работали, звуки радио никогда не нарушали эту первозданную тишину.
Дверь пискнула, вошел Трофим. Василиса выключила компьютер и подошла к шкафу с верхней одеждой. Они вместе покинули офис. Метель мела мимо самолетов, домов, пешеходов, мимо напряженного состояния души.
Паяльник уткнулся своим носом в бесконечность пространства и излучал температуру пайки. Схема заработала. Василиса разрабатывала новый прибор. Квадрат плоского экрана светил ровно перед глазами, он звал ее нарисовать новую конструкцию, он тянул к себе и отталкивал, но жизнь без него пуста и скучна.
Экран притягивает, как мужчина, или собирает мысли о них, что одно и то же, жизнь у экрана становится нормой, повседневной жизнью. Жизнь с клавиатурой под пальцами становилась реальной и скучной.
«Еще одно удивительное явление происходит во время человеческой жизни, все фантастическое становится обыденным и естественным, а старая фантастика кажется слабым отсветом истории человечества. Человечество идет вперед гигантскими шагами, поедая все фантастические идеи» — она написала эту заумную фразу и даже не улыбнулась.
Обычное серо-грязное небо маячило на горизонте, пропуская сквозь себя заблудившихся снежинок.
Чего хотела Василиса? Хорошо выглядеть и чувствовать себя на месте там, где она находилась. А любовь? Эта пресловутая богиня чувств под хрупким именем Любовь ее особо не манила. Она ее побаивалась в свете последних событий в жизни.
Она взяла в руки скрепку, распрямила ее, потом согнула до боли в пальцах. Что-то сегодня было не так. А что? Вчера она весь вечер изучала свою фигуру у зеркала. Что в нем увидела? Пыль. Обычную пыль на зеркале, и подумала, что пора бы вообще протереть все в квартире от пыли с облагораживающим составом. А свою фигуру она видела в зеркале или нет?
Странно, она помнила пыль и не помнила своей фигуры. Куда она делась? Василиса посмотрела на себя в одежде и на самом деле увидела себя сидящей на стуле и покрытой пылью.
Тогда она посмотрела в маленькое зеркало под экраном монитора и увидела на нем небольшие разводы пыли, но своего лица в нем не увидела.
«А видят ли меня люди?» — подумала она. За ее столом то и дело ходили люди, но к ней они не обращались. С ней не разговаривали. «Куда я делась?» — стала думать она.
В комнату вошел интересный мужчина и, не глядя в ее сторону, подошел к сотруднику. Василиса узнала в нем Трофима! Они поговорили. «А я?!» — хотела крикнуть и промолчала. На мониторе были видны следы работы. Значит, она что-то делала? Вдруг монитор стал черным. Она посмотрела на себя и себя не обнаружила. Она тронула клавиши и ощутила их твердость пальцами, но пальцы не видела.
«Что за чушь?!» — хотела Василиса вскрикнуть, но не могла. Вдруг стало больно! На ее колени сел Трофим и тут же вскочил.
— Кто здесь? — крикнул он невольно и сам себе ответил. — Никого!
«Меня что, на самом деле не видно?» — опять пронеслось в ее голове. — «Но меня можно ощущать, это что-то». На пару секунд она замерла, потом тронула невидимой рукой чашку, выпила остатки чая и стала проявляться на глазах. Хорошо, что Трофим вышел из комнаты. Теперь она себя видела в зеркало.
Оставалось вспомнить, что было до того, как Василиса исчезла из поля видимости. Но этот момент полностью выпал из головы. Она посмотрела на сотрудников, в этот момент вернулся Трофим и подошел к ней.
— Василиса, где ты была? Я сел на твое пустое место, а оно как зашевелится подо мной!
— А ты на своем месте сиди, тебе показалось, я выходила в цех, там новый корпус привезли, смотрела, что получилось. Я его столько прорисовывала!
— Понятно, а я думал, ты попала в зону невидимости, если ты была невидимой, скажи, тут есть одно аномальное облако, оно перемещается в пространстве, кто в него попадает, становится невидимым.
— Честно? Я была вчера дома невидимой и сегодня на рабочем месте, а ты сел мне на колени.
— Посчастливилось мне, я сидел у тебя на коленях! А так бы не сказала, что с тобой было. Страшно быть невидимой?
— Состояние жуткое, ощущение безысходности давит на психику.
— Я думаю, что вражеский разведчик залетел к нам в этом облаке и бродит по КБ и заводу. Об этом не говорят, но многие уже попали в состояние безликости.
— Обязательно разведчик?
— А кому надо у нас тут все высматривать да выведывать?
— Нашел секреты!
— Тогда наши конкуренты.
— Ближе к истине, но удовольствие неприятное, хотя по художественной литературе весьма знакомое, — сказала Василиса и невольно вся передернулась, и в этот момент на глазах Трофима она стала исчезать из поля его видимости.
— Нет! — вскричал Трофим и попытался вернуть Василису из зоны невидимости, но она исчезла, и он хватал пустой воздух.
Дома Василису ждали дела, когда она их завершила, то написала опус.
ГЛАВА 2
Землю подморозило, а потом покрыло снегом. Брак Василисы и Евгения носил гостевой характер. Василиса времени зря не теряла, она о своем любимом мужчине всегда помнила в день его рождения. В этот день между ними возникал невидимый мост ожиданий и воспоминаний. Она была твердо уверена, что он ее ждет, только неизвестно где. Она была твердо уверена и в том, что она к нему больше не придет и не поздравит его с днем рождения. Пройдет еще несколько лет, и она забудет его окончательно.
В любой день рождения можно вернуть любимого, словно небо протягивает в этот день свою руку вселенского прощения. Но Василиса не готова принять помощь неба. Ей нужны его импульсы, его проявления личности. А если личность дремлет, то зачем ее будить? Вот и небо сбросило цементную серость, появилась лазурь, но остались облака как отголоски надорванных чувств.
Под плечом послышался щелчок, шуршание, и тело Василисы стало медленно сползать в сторону падения лежбища. «Более странный диван придумать трудно», — пронеслось в ее голове. У дивана массивная спинка и чахлое раскладное место для сна. Такой диван можно считать диваном для гостей. Сам диван в собранном виде вещал о своей могучести, напыщенности, вальяжности, а в разобранном для сна виде выглядел тощим и заносчивым. Вот и занес плечо Василисы до уровня плинтуса.
На второй стороне дивана засуетился худощавый Евгений, под его тщедушным телом диван никогда не рассыпался. Он огорченно посмотрел на дело плеч почти любимой и полной женщины и закопошился, пытаясь поднять опущенную часть дивана.
Василиса села в кресло, которое являлось прямым родственником дивана и при необходимости могло превратиться в односпальное логово с огромной спинкой и хилым спальным местом. Само собой разумеется, что для ее веса подобную мебель лучше не раскладывать. Она сидела и наслаждалась видом тощего субъекта, который нервно восстанавливал лежбище.
Зачем Евгений ей был нужен? Позвал — она пришла и уже немного об этом жалела. Она понимала, что позвал он ее из-за жадности, которую понять трудно. Он мог говорить только о деньгах, показывая пальцем в компьютере деньги, которые он получал и которые копил до последнего рубля. В голове у него мысль о финансовом благополучии, поэтому он не мог потратить деньги на модельную стрижку.
До Василисы дошло, что Евгений ее позвал, чтобы она его подстригла, а взаимные симпатии на лежбище — это оплата за ее труд. Его роскошные темные вьющиеся волосы росли на голове, покрытой если не струпьями, то белыми хлопьями. Более шикарные волосы на более паршивой голове трудно представить. Она знала о его проблемах с кожей и страшной жадности, поэтому принесла крем для лечения его кожи хотя бы в волосистой части головы.
Она обстригла его волосы и смазала кожу головы кремом. Он вздохнул облегченно. Она передернулась от неприятной процедуры. Она никогда его не могла понять, а ведь они были женаты, но в те времена у него не было в голове столько перхоти. Жуть и ужас охватили женщину от вида одинокого мужчины, плавно перешедшего в разряд холостяка.
Василиса пыталась ему покупать вещи, но он их отвергал, унижая ее до последней степени. Все, что она ему покупала, он выбрасывал. И зачем она вновь пришла? Память девичья: все хорошее — помнит, плохое — забывает. И любовь между ними была то шикарная, как спинка дивана, то чахлая, как само лежбище в разложенном положении.
Иногда Василисе хотелось забыть Евгения и вспомнить жизнь с первым мужем. Что там было хорошего? Ровным счетом ничего.

Мать Евгения копила деньги и складывала их в комнате бабули. И Евгений прятал деньги в комнате бабули, так как это была его комната, пока он не ушел к Василисе жить. Бабуля была сберкассой, но об этом не догадывалась. Она исправно каждый день зажигала фитиль в банке с подсолнечным маслом и на больных ногах несла открытый огонь в комнату. Свет старая женщина не признавала, свечи не зажигала, но очень любила живой огонек.
Все бы ничего, но увлекся Евгений Агнессой, она ездила на своей машине. Машина была простенькая и много раз отремонтированная, однако это была машина. Евгений стал ухаживать исподволь за женщиной с машиной. Ее не надо было провожать пешком, значит, время на психологическую обработку уменьшалось. Он стал писать ей письма по Сети. Агнессе его письма понравились. Но им стала мешать Василиса, сама о том не догадываясь.
Мужчине прежняя женщина стала не нужна. Все ее накопления он у нее вытянул. Компьютер у него уже был. Мужчина рядом со своей постелью поставил саблю, а кинжал положил рядом с компьютером. В женщине поселился страх. Василиса боялась Евгения. Она боялась сесть к нему спиной, она просто физически ощущала кинжал в спине и саблю на шее.
Но однажды Евгений вернул Василисе ключи, забрав компьютер из ее квартиры и свои вещи вместе с холодным оружием. У нее сильно разболелась голова. Она переживала уход молодого мужчины и в то же время была рада, что исчез постоянный страх за свою жизнь.
Евгений опять вернулся к маме, занял ее комнату и все силы направил на Агнессу с машиной. Женщина научила его водить машину. Он научил ее быть женщиной в машине. Домой он к ней не ходил — у нее был муж, домой к себе ее не приводил — там мама и бабуля.
Евгений был из серии чистоплюев, условия машины для любви его совсем не устраивали, и он вспоминал уютную квартиру прежней женщины, Василисы. Он всеми фибрами чувствовал, что ему такая жизнь не нравится. Хорошо было у Василисы! А у мамы пирожки да компоты. А у Агнессы вообще ничего не выпросишь, она сама требует от него денег.
Давать деньги Евгений психологически не мог, и поэтому Агнессе, первый раз изменившей мужу, он вскоре просто надоел. Да и она ему была больше не нужна, он научился водить машину, а это было главной целью на тот момент.
У его мамы скопилась приличная сумма денег, эти деньги очень нравились Евгению, а вот где лежат деньги, он так и не знал. Компьютер издавал звуки стрельбы по мишеням. Бабуле казалась, что где-то стреляют, она чувствовала себя плохо при звуках стрельбы, в ней возрождался страх военных дней. Старая женщина нервничала, она принесла новый фитиль с огнем, больная нога у нее подкосилась, огонь упал на постель, тряпки загорелись, политые маслом из кружки, в которой бабуля носила открытый огонь.
Евгений почувствовал запах дыма, вышел в коридор и увидел дым, который почти незаметно шел из комнаты бабули. Мужчина рванул дверь. Дверь была закрыта на задвижку, которую он сам делал для себя, когда жил в этой комнате. В комнате слышалась молитва из уст бабули. Он вспомнил о своих деньгах в этой комнате и сильнее рванул дверь. Дверь новая. Косяки хорошие. Евгений пошел за саблей, решил ее в щель засунуть и открыть комнату.
Сабля проникла в щель и резанула бабулю, которая сообразила подойти к двери, чтобы открыть задвижку. Раненая старая женщина, одурманенная дымом, потеряла сознание. Огонь вспыхнул с новой силой и охватил всю комнату. Евгений пошел звонить в пожарную часть. В квартиру влетела мать. Она с кулаками набросилась на Евгения, думая, что он закрыл бабулю и поджег ее. Евгений скрутил кричащую благим матом мать и бросил на диван и вызвал пожарную бригаду.
В соседней комнате трещал костер из старой мебели, мать с сыном новую мебель так и не купили. Послышался вой пожарных машин. Мать выла на диване, ведь горели ее мать и ее деньги, да еще и целая комната. Пожарные дверь в комнату открыли, пламя выплеснулось в коридор, но его быстрое затушили. Сухонькая старушка не издавала и звука. Она умерла. Пожар в комнате потушили.
Евгений с матерью бросились искать свои деньги, которые хранили в этой комнате, в общем-то, друг от друга. Деньги Евгения обгорели со всех сторон, они лежали в шкафу, в большом, старом, замусоленном кошельке, который ему достался от отца. Деньги матери лежали в жестяной банке из-под печенья и были целыми. На эти деньги похоронили бабулю.
Через неделю после пожара пришла женщина, капитан милиции, выяснять причины пожара, из-за которых произошла трагедия. Капитан заметила саблю в комнате Евгения. Она поняла, что именно этой саблей была ранена старая женщина, а он так и не убрал саблю с глаз долой. На сабле была кровь бабули.
То, что дверь была закрыта изнутри, капитан знала из досье пожарников. У нее возникла мысль, что старая женщина была ранена внуком и пряталась от него в комнате. Но, узнав о странностях старушки, она пришла к выводу: мотив был прост — неосторожное обращение с огнем.

В одну минуту можно стать нужным или ненужным человеком, граница между этими состояниями весьма призрачная. Василиса оказалась между небом и землей в своей семье. Она побросала свои вещи в пакет и побежала к Евгению. Евгений одобрил действия Василисы. Они вместе зашли в магазин, купили немного продуктов и явились в дом Евгения.
Мать посмотрела на сына, на его жену и поставила чайник. Она положила в розетки тертую смородину, положила в тарелку пряники и сушки. Пьет мать чай и с Василисой разговаривает, прощупывает почву: надолго явилась к ней эта странная внешне женщина. Василиса выпила чай и с последним глотком чая сказала, что она на три дня приехала, пока у них в доме нервы успокоятся.
Василиса зашла в комнату и услышала крики Евгения и матери, они ругались из-за вешалок, освобождали вешалки в шкафу для Василисы. Мать ушла на кухню. Евгений закрыл комнату на замок.
Обнял мужчину свою женщину без страха. После того, как они объединились, их любовь только усилилась. Василиса боялась остаться без него, поэтому побежала за ним следом, а теперь их объединяла любовь до полного изнеможения. Они заснули.
Утром мать напекла блинов, но первой фразой до слез обидела Василису. Василиса села в комнате и заплакала. Мать заглянула в комнату и поняла, что была излишне строгой, и заговорила более спокойно. Чего боялась? Что у них Василиса приживется, а женщины ей в доме были вовсе не нужны.
Только Василиса ляжет на разложенную тахту, книжку в руки возьмет, как в дверь начинает стучать мать. Евгений сидел у компьютера и давил клавиши в игре. Мать десять раз постучала, десять раз зашла, на одиннадцатый Василиса села в кресло и поняла, что ей пора уходить из этого дома. Вот и ЗАГС! Кому он нужен, если после него супругам вместе жить негде! Евгений холодно посмотрел на сборы Василисы, он выманил у нее наличные деньги, и она была больше не нужна. Василиса улучшила жизнь Евгения за сутки: заклеила окна, с ее помощью Евгений купил вешалки и в ванную, и в шкаф. Евгений безразлично посмотрел на Василису, но проводил ее до двери.
Дома Василису встретили спокойно, и она принялась за наведение порядка в квартире.

Если три недели были зимой с оттепелью, то теперь стояли три недели метелей и морозов. И кому тепло в метели—морозы, пусть на морозе повторят свои слова о потеплении на Земле.
Холодно. Снег блестит. Цветы в помещении одобрительно кивают. Они комнатные, но и им в морозы с ветром холодно бывает. В окна стучатся метели. Они находят щели и проникают к комнатным растениям на свидание, но комнатные растения не сдаются и зеленеют.
Трофим посмотрел длительным взглядом на снежные завихрения за стеклом. Справа от него в лучах дневного света поблескивали яркие губы Надежды. Она появилась совсем недавно, если Трофиму голову не поворачивать, то новенькой девушки ему совсем не увидеть.
Она паяла плату, шел недельный экзамен на ее профессиональную пригодность. Трофим мельком посмотрел на Надежду, в ее сексуальной пригодности не сомневался.
Его новые сапоги повернули свои носы в сторону Надежды, но Трофим набрался терпения и повернул их к своему рабочему месту. Вытяжка втягивала в себя отходы пайки, а Трофим пытался уловить запах духов новенькой. Какой он влюбчивый!
Как только появлялась новая обладательница губной помады на губах, так его неудержимо к ней.
Надежда и Трофим сидели за одним большим столом и паяли. Они соперничали между собой, и при этом невидимая сила эмоций тянула их друг другу волнами страсти. Как они хотели друг друга!
Рука Трофима с наслаждением случайно касалась пальцев Надежды, но у нее был муж, частенько поджидающий ее у дверей фирмы.
Надежда — блондинка с большими глазами, всегда красиво подведенными, очаровывала всех мужчин в монтажном цехе. Ее невысокая, складная, сбитая фигурка провожалась мужскими и женскими взглядами. Страсть, даже мысленная, наказуема; Надежду перевели в соседний цех.
Трофим остался один за большим монтажным столом. Надежда жила в одном подъезде с Василисой, значит, это она, Василиса, направила Надежду на это рабочее место. Случайно люди на фирму редко попадали, их приводили знакомые или родственники тружеников фирмы.
Трофиму на плату не хватало элементов, он подошел к комплектовщице, та сидела за компьютером и гоняла карты по экрану. Иногда у нее были простои. Девушка высокомерно выслушала Трофима, записала то, что он просил, и сразу карты исчезли с экрана, она занялась прямыми обязанностями.
С Трофимом у нее любовь вспыхнула и погасла, остались ревнивые взгляды друг на друга. Любовь у них не склеилась. Зато Трофим, стоя рядом с ней, косил глаза в сторону Надежды. А что делать ему, взрослому, холостому, среди красивых девушек местного значения?
Надежда, окинув взглядом мужчин в монтажном цехе, однозначно выбрала Трофима. Они выбрали друг друга из окружения, но еще не дошли до слов и прикосновений. Если бы Надежда была мужчиной, он бы с ней за руку поздоровался, а так ему надо ждать случая.
У Трофима появилась уверенность, что он понравился Надежде, и с этого момента он стал ей все делать наперекор. Их верхняя одежда висела в одном большом шкафу, Трофим стал вешать куртку в другом помещении, чтобы случайно не столкнуться руками с Надеждой.
Они перешли на стадию воздушных волн. Их притяжение нарастало медленно, воздух пропускал заряды их любви, вытяжка эти заряды высасывала из комнаты. Надежда заметила взгляды Трофима, мысленно усмехнулась: она ждала его внимания, и ей захотелось большего, но для большей победы нужно прилагать усилия.

Василиса и Евгений жили то вместе, то врозь. Василиса решительно позвонила Евгению, он был дома. Муж согласился встретиться, они вместе зашли в магазин, купили немного продуктов и явились в его дом. Мать мужа посмотрела на сына, на его жену и поставила чайник. Она налила в розетки тертую черную смородину, положила в тарелку пряники и сушки.
Пьет мать чай и с Василисой разговаривает, прощупывает почву: надолго ли явилась к ней эта странная внешне женщина. Василиса выпила чай и с последним глотком чая сказала, что она на три дня приехала, пока у нее нервы успокоятся. Она зашла в комнату Евгения и услышала крики матери и сына, они ругались из-за вешалок, освобождая вешалки для Василисы. Мать взяла подушки с дивана и пошла в свою комнату.
Евгений закрыл комнату на замок. Обнял мужчина свою женщину. Василиса любила Евгения, словно в последний раз, она боялась остаться без него, а теперь их объединяла любовь до полного изнеможения. Они заснули. Утром мать напекла блинов, но первой фразой до слез обидела Василису, та села в комнате и заплакала.
Мать посмотрела на Василису и поняла, что была излишне строгой и заговорила более спокойно. Чего боялась она? Что Василиса у них приживется. Только Василиса ляжет на разложенную тахту, книжку в руки возьмет, как в дверь начинает стучать мать. Евгений сидел у компьютера и давил клавиши на игре, и на Василису вообще внимания не обращал. Мать десять раз постучала, десять раз зашла, на одиннадцатый раз она села в кресло, и Василиса поняла, что ей пора уходить из этого дома! Евгений холодно посмотрел на ее сборы, он выманил у нее любовь и наличные деньги, и она, в общем-то, в ближайшее время была ему не нужна. Он безразлично посмотрел на подругу и не проводил ее до двери комнаты.
Василиса села в кресло в прихожей. Дойдя до внутренней истерики, до спазмов в горле, перехватывающих дыхание, она пришла к выводу, что пора немедленно прекратить себя жалеть! Необходимо перейти к любым положительным действиям. Судорога сжимала горло, она вновь села в кресло, поборола чувство жалости к себе любимой. Сказала вслух:
— Может, мне снять гостиницу?
В ответ услышала слова Евгения:
— Там очень дорого жить.
Василиса проглотила четыре таблетки, но они сразу не помогли, спокойствие мгновенно не дается. Как трудно менять стереотипы жизни! Необычайно трудно, у нее полоса невезения несколько затянулась. Василису практически выгнали из трех квартир. Вот чем заканчивается благородство: изгнанием благородного! Мать не давала ей жить со своим сыном! Как долго Василиса этого не понимала!
Между Василисой и Евгением завязалась переписка в стиле СМС.

«Нежная моя!
Ты не знаешь, как называется, когда смотришь на других, а все мысли о тебе? Стараюсь не сходить с ума от страсти, но это оказывается тяжело. Приехала б ты на все выходные, по возможности, конечно.
P.S.
Ты говори, что надо, я постараюсь быть полезным. Я согласен, что в такой ситуации решение найти не просто. Но все же попробуем… Евгений».

«Евгений, вот это письмо! Приятно. Осталось подумать, как выполнить. Что мы имеем? Три твоих прогулки с Леной-писательницей на моих глазах после второго твоего выпада со словами любви и хочу. После того как твое хотенье имело место быть, ты лезешь к незабвенной даме.
Вывод, когда следующий раз захочешь, то с тебя оплата за все прогулки с ней. Сейчас я видела вас три раза — это три тысячи рублей. Гуляй дальше, я теперь просто буду считать твои свидания в тысячах. Лифт с ней тоже считается. Неудач вам с ней в жизни всяческих! Василиса».

«Василиса, не подумай, что я со зла пишу это письмо. Хочу сказать Спасибо за то, что ты в очередной раз помогла мне понять, насколько глупо я выгляжу, гуляя (по-дружески и не более) с Леной в обед, причем лишь иногда. И тем более нелепо от того, что позволил себе пригласить тебя снова.
А попросту прошу тебя: забудь меня совсем, это ради моего будущего. Ты хорошая женщина и была мне прекрасной женой.
И чтоб развеять твои подозрения, могу сказать одно: я научился терпению у тебя, благодарю и за этот дар.
Как видишь, ты была хорошим учителем.
Еще раз СПАСИБО!
P.S.
Не пиши мне. Евгений».

Прошла пара дней, не меньше. Еще более сложным явлением в жизни с Евгением оказалось отсутствие кухни. На кухне всегда была его мать, и зайти на нее Василиса не могла, она боялась криков и скандалов на пустом месте, на святой женской территории хозяйки этого дома.
Связанная по рукам и ногам, отсутствием свободы перемещения, Василиса сидела в кресле и не двигалась, двигался Евгений. Слезы готовы были показаться на ее глазах. Он сновал из комнаты в кухню, а она сидела. Утром все остались в доме, она взяла свою многострадальную сумку и пошла на работу.
Василиса задыхалась от безысходности, она просто разболелась, пока сама себя за волосы не вытащила из болота страданий. Так, где начинается выдумка, а где эта выдумка является жизнью? Так-то! Долгая дорога успокаивала, как из-под земли рядом возник Евгений, он заметил Василису и догнал. Они пошли вместе в его квартиру.
Так они и жили.
В очередной раз Евгений — мечта и жизнь Василисы несбыточная осуществилась. Он ее заметил. Он ее подождал. Они вместе ехали в лифте. Смешно? Не то слово! Лифтовая романтика. А сколько впечатлений! Что она получает от этого человека? Вдохновение! Пальцем он ее не коснулся, а она от него прозу пишет. Дети бывают разные, а бывают и такие — творческие строчки. Иногда ее используют молодые люди для своего вдохновения, и просят прийти ее на романтическое свидание. И она бежит! Ночь не спит, собирается, одевается, выдергивает на себе последние волосы, словно ее увидят без одежды. Так, пообщаются на глазах других людей и разбегутся. Нет у Василисы любви. Нет. Облака иногда бывают красивые, а иногда никакой от них радости. Так и люди.
ГЛАВА 3

При первобытном заходе в интернет нужна обычная карточка.
Есть некие салоны сотовой связи, судя по всему, не имеющие руководства. И вот представьте: в большом супермаркете «Пятерочка» существует дверь, над ней слова «Салон сотовой связи». Рядом за желтыми стенами магазин запчастей. Это бывший двадцать пятый магазин.
Сегодня они Василисе доставили несказанное удовольствие, свойственное в целом интернету: подставлять. Ее элементарно, как тетку с кошелкой, подставили.
В этом салоне всегда была другая женщина, или Василиса на нее попадала, не первый год она покупала карточки для интернета. И вдруг новая продавщица с пучком волос, в чем-то одетая. После работы, после магазина, заходит Василиса в салон сотовой связи.
— Мне карточку за триста рублей.
Продавщица взяла пятьсот рублей и протянула карточку и две сотки.
Василиса удивилась, почему она не записывает и чека не дает, но усталость и нежелание связываться победило. Пришла домой, на часах было 17.30.
Дома только в 20.00 села к компьютеру, решила внести счет. Достала карточку. Она показалась старой. Стала открывать — легко открылась. Стала набирать номер карты и пароль карты — интернет сообщает об ошибке. Посмотрела год выпуска:
Использовать до 2004. Вот почему чек ей не дали!!! Сбывают старые залежи! Оделась Василиса, взяла карточку и вечерние нервы и пошла в салон сотовой связи. В салоне сидела женщина с пучком, в светло-сером платье — комбинации со стразами. Пучок волос и наглые глаза остались при ней. Рядом с продавцом на стуле сидела девочка-подросток.
Василиса обратилась к продавцу:
— Что Вы мне продали старую карточку!
— Женщина, у нас даже карточки в магазине нет!
Василиса показывает на витрину, на ней стоят карточки данной фирмы.
— Я была сегодня у вас после работы, вы взяли пятьсот рублей, дали две сотни и эту карточку.
— Женщина, вы что, посмотрите по документам, у меня по ним все чисто! Я вас сегодня не видела, вы у меня карточку не покупали! Я своих покупателей помню!
— Да, но я сюда хожу постоянно, это я вас здесь не видела, или за вас кто-то здесь сидел!
— Нет, я подписку давала, что работаю без замены!
— Так вот вы мне и продали карточку за прошлый год!
Да, плохо ходить без очков по магазинам, но за всеми не проверишь…
Василиса подошла к продавцу в соседнем отделе. Та сказала, что здесь конфликты постоянные. Около дома Василиса встретила молодого мужчину, который постоянно пользуется интернетом. Он сказал, что в этом салоне скандалы и недовольство — дело постоянное. И все, как один, не советовали пользоваться услугами салона сотовой связи.
Карточка-обманка лежит и напоминает: проверяй!
Василиса пришла в странное состояние от такого обмана.

Кондиционер дует за стойками из пластика. Прохлада медленно обходит офис, украшенный натуральными цветами в горшках. Фиалки, пальма и герань, и еще такие, кои названия часто не упоминают. Цветут цветы по очереди, их поливает Василиса, которая их чувствует. Солнце светит исправно сквозь прямые полосы штор. Лето натуральное до 30 градусов тепла.
Фирма она и есть фирма. Работы бывает много, а иногда происходит спад деятельности, пусть не у всех, но по очереди. Фирма веников не вяжет, она делает домики под ключ. Делается домик, потом его ставят на платформу и увозят в готовом виде к потребителю. Все дела по чину. Василиса пришла со сборочного участка и уткнулась в компьютер, чтобы внести некие изменения.
Вечером шла переписка между Евгением и Василисой…

«Евгений, твое будущее: полный повтор прошлого года.
Пруд. Пляж. Секс и она. По коням, вперед! ИДИОТ! Василиса».

«Василиса, ничего обещать не надо. Сиди дома. Там твое законное место. Счастливо оставаться! Евгений».

«Евгений, могу жить дома. Думаешь, одной плохо? У меня собака есть. Я с ней могу погулять. Василиса».

«Василиса, уж полдень на дворе, любимой все не видно.
Обидно… Нечего сказать в оправдание?! И не надо, я не в обиде. Тебя только жаль. Съедят тебя эти чертенята, а мне останутся только кости, но я ведь не собака. И потом, я сейчас на работе, как белка в колесе. Мне забота нужна, а ты опять на болезнях пала. Понимаю, я финансы зажал, но это только до конца года. Надо! В январе немного расщедрюсь, не обижу. Ты меня хоть иногда навещай. Люблю!!! Евгений».

«Евгений, ты хочешь, чтобы я к тебе пришла? Зачем? Шторы постирать и пыль смахнуть с посуды? Любви — нет! Василиса».

«Василиса, лучше бы ты домой ко мне приехала, это был бы самый лучший подарок для меня!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Я тебя люблю сильно-сильно!
Страшно скучаю! Евгений».

«Евгений, красиво пишешь. Зачитаться можно! А на самом деле, если я приеду, мы сходим на болото за родниковой водой. Кстати, у родника бабы собираются. Ищут суженых своих. Или тебя ждут.
Живи спокойно, пей свою воду из болотного родника. Василиса».

Написав письмо, Василиса пошла на тренировку. Странная темная белка перебежала ей дорогу. Она приостановилась. В голове пронеслась мысль о черной кошке, переходящей дорогу. Темная белка, по идее, к кошке не относилась, значит, можно было идти дальше. Белка быстро побежала вверх по коре сосны и исчезла в ее ветвях.
Асфальтированная дорога повернула в сторону. Василиса шагнула к пустырю, покрытому старой, высохшей травой, такой высокой, что в ней вполне могли спрятаться собаки. Василиса знала эту особенность тропы, проходящей через пустырь. Стоило пройти по такой тропе метров сто, как из сухой травы появлялись две собаки: одна светлая, вторая черная.
Попытки прикормить собак успехом не увенчались. Светлая собака пропускала дальше. Черная собака опускала лапы на плечи и не давала пройти. Василиса просмотрела пустырь и невольно отметила силуэты лежащих в западне собак. Ничего не оставалось, как пойти окружной дорогой. Собаки на асфальтированные дороги, по которым люди ходили значительно чаще, не выходили.
Василиса прошла мимо цветущих желтых цветочков мать-и-мачехи. Порывы ветра бодрили и заставляли прибавлять скорость. Вскоре она открыла стеклянную дверь, вошла в помещение спортклуба.
После холодного ветра захотелось войти в теплый ветер вертикального солярия. Василиса уцепилась за верхние поручни и окунулась в потоки воздуха из вентилятора, света из ламп, музыки с дисков. Постояв минут десять среди трех благ цивилизации, она пошла на беговую дорожку, на которой чаще всего бегали тонкие звонкие и прозрачные девушки.
Подруга ее, Надежда, в спортивный клуб никогда не ходила. Она от природы была стройной девушкой, спорт ее не привлекал или необходимости у нее в нем не было. Спорт их разъединял, а соединяли разговоры о девичьих проблемах и работа.
Василиса работала в мужском гареме, в такой обстановке можно работать, но нельзя вычурно одеваться и разговаривать и совсем нельзя видеть в упор тех, с кем работаешь. Техническая лаборатория — место для мужчин и редких женщин средней женственности. Здесь работают, создают новую аппаратуру, здесь мало курят и редко пьют. Ее задача выполнять все поставленные технические задачи и не озадачивать мужчин любовью и чувствами.
Технических вопросов Василисе хватало на работе, поэтому с Евгением последнее время она мало разговаривала, а он поддерживал ее разговоры, не сильно углубляясь в любую тему. Стоп. Время обеда на работе, мужчины встали и разошлись кто куда. Идти в столовую или в кафе Василисе не хотелось. Из дома она взяла фрукты—овощи. Она достала новую кружку, посмотрела в тумбочку — чая не было. Пить кофе в обед не хотелось.
Она вспомнила, что когда эту кружку покупала, ей подсунули пакет с фруктовым чаем. Она засунула руку в стол, достала черный глянцевый пакетик, насыпала в заварочную часть кружки завитки чая. Она думала, что сейчас в кружке появятся кусочки фруктов. Но вместо плода в заварке оказались милые листики неизвестного растения. Однако напиток получился весьма милым.
Закончив обед, Василиса приступила к делам, их все не переделать, мужчины постоянно что—то придумывают, и ей работы хватает.
Вечером домой пришел Евгений. Она услышала его голос, он разговаривал с матерью. Пройдя сквозь пожилую женщину, он предстал перед Василисой в новом наряде. Он был хорош своим внешним обликом. Она посмотрела на себя и сразу поняла, что сегодня он красивее, чем всегда. Василиса загляделась на его ноги. Икры его ног просто покорили, они так сексуально смотрелись, что она сама к нему тянулась. Потом она его рассмотрела полностью, и в целом он был всегда симпатичен.
Отношения у них развивались по типу свободных людей, то есть он жил у себя дома, она жила у себя. До замужества дело не доходило, этот вопрос Евгений усердно тормозил. Она заикнулась пару раз и замолчала. Кем он работал, она так и не выяснила, но за нее он мог при случае заплатить. Деньгами он не сорил, но и не жадничал. Они ладили по этому вопросу полностью.
Иногда Василиса возвращалась домой, она знала, что куда-то опять исчез Евгений, в которого она чуть окончательно не влюбилась, но пока он не мог ей помочь. Не складывалась в ее голове картинка его очередного исчезновения. У него были иные задачи, которые она не понимала. Поэтому у нее еще была подруга Надежда и друг, который занимался охраной интеллектуалов разного типа, к которым можно было отнести Василису. Может, поэтому Евгений иногда навещал Василису?

Василиса включила компьютер, попыталась открыть собственный текст, но он не открывался, компьютер выкинул табличку: диск переполнен. Она вздохнула и попыталась сжать архивом диск, он сжался настолько, что нужный текст открылся и не более того. Через некоторое время она взяла справочник с телефонами, нашла компьютерный магазин, потом перевернула страницу и уставилась глазами в объявление, гласившее, что магазин примет старый компьютер и продаст новый с учетом стоимости старого.
Спустя час Василиса опустила системный блок в сумку в клетку и поехала в магазин. Компьютер пятилетней выдержки оценили дешево. Она прошла по залу с помощью продавцов мужского пола и выбрала компьютер, в который обещали перекачать информацию из старого компьютера. Василисе оставалось погулять пару часов, пока новый компьютер начинят программами и старой информацией из ее компьютера. Дом Евгения находился рядом с магазином, можно было бы к нему зайти или позвонить, но вместо этого она пошла и пошла по дороге, тратя два часа. Так прошел час.
После свежего воздуха она завернула к блинчикам, к которым прилагались пластиковые ножи и вилки. Блинчик с сыром и соленым огурцом оказался на редкость вкусным, и Василиса попросила вторую порцию, пока остывал зеленый чай с лимоном. После этого она посидела в парке полчаса, потом простояла в пробке, поскольку ушла она далеко, а надо было возвращаться на автобусе к магазину.
В магазине все еще перекачивали информацию из ее компьютера. Она вышла на улицу, посмотрела на дом майора, но к нему не пошла и минут через двадцать получила компьютер, который опять вернул ее в сеть, где можно найти ту жизнь, которую в данный момент хочешь.

На компьютере появляется информация о ракете. За последние три года это девятая неудача. Василиса прочитала новости о падении ракеты, она перечитала о падении восьми ракет.
Мысли появились две: либо космические разработчики потеряли способности к запуску, либо некто планомерно причиняет ракетам вред на старте, либо до старта.
Город Степной расположен на берегу шикарной реки, место красивое, поэтому в городе живут люди весьма умные. В городе есть технический институт, в котором преподают замечательные специалисты и учатся продвинутые студенты. Сама Василиса училась в этом институте, и она знает, кто учится сейчас в нем. Еще надо помнить, что ракеты изготовлены в одной стране, а запускают их на территории другой страны.
Не надо ссор между странами, но сор возможен именно тот, который получается тогда, когда кому-то из серии хорошо образованных людей захотелось получить деньги. Вот и мотив преступления. Интернет породил широкое общение между людьми, информации, ранее хорошо засекреченные, перестали быть тайной номер 1. По идее, никто не должен ничего знать о ракетах, о времени их запуска.
Василиса может представить, как разрабатываются и изготавливаются сами ракеты. Конструкторов и разработчиков с каждым годом больше не становится, кадры, накопленные годами, ушли на пенсию. Новые разработчики порой оторваны от конструкторских архивов. Раньше секретность была превыше всего, что не давало распространять накопленные знания.
Следовательно, пробелы в изготовлении космических кораблей возможны. И она знает, как проверить изготовление космического корабля.
Василиса посещает завод—сборщик корабля под видом конструктора. Она разговаривает с технологами, с разработчиками. Она стоит у станков, она посещает цеха по изготовлению плат, она ищет пробелы в производстве. Она ищет тех, кто мог бы случайно или специально навредить.
Само изготовление двигателей, на которые чаще всего списывают космические катастрофы, ей мало знакомо, но она ищет людей, разбирающихся в этой проблеме. Топливо, его количество и качество, но и здесь все можно проверить. Это кажется, что все изготовление космического корабля покрыто сплошной тайной. Любую тайну Василиса раскручивает за маленькие зацепки.
И находит группу людей. Друзья по институту, их пять человек. Им нужны деньги на человеческие прихоти, но оклады инженеров их не устраивают. Они владеют языками, они умеют найти в сети всю информацию о заводах, работающих на космос. Они сами разбираются в технике.
Четыре парня и одна девушка объединились в союзе под названием «Бирюза». Именно их ищет и находит Василиса. Она узнает о судьбе девушки, через нее выходит на четверку парней, нашедших поддержку за пределами двух стран, связанных с разработкой и запуском космических кораблей.
Девушка на вид обычная, носит на себе бирюзу. У парней на перстнях — бирюза, это их отличительный знак. Бирюза — символ неба, в которое не должны взлетать, по их мнению, космические корабли. Неожиданную поддержку нашла группа людей «Бирюза» среди верующих старцев, на вид бедных, но богатых душой. Старцы обладают странной силой воздействия на людей, это завуалированные экстрасенсы. Василиса посетила одного из спонсоров группы «Бирюза», целью которой было не пускать космические корабли к Богу, то есть в небо.
Группа «Бирюза» нашла себе спонсоров среди тех, кто хотел унизить фирму «Русь», запускающую космические корабли. Василиса нашла тех, кто три года не давал кораблям взлетать. На окнах потоки дождя, в такую погоду никто не летает. Птицы перед дождем влетали в окна и с бешенством летали по комнате, пока Василиса не выпустила их в окно.
Группу «Бирюза» взяли в разработку мощные руки специальных людей. Но и десятый космический корабль не взлетел.
В чем тут дело? — думала Василиса. — Или не вся группа «Бирюза» ей известна, или есть другие группы, не дающие осваивать космос. Город Байку в это время проверяли специальные люди, но что-то их не устраивало. Червь сомнений носил бирюзовый оттенок. Бирюза. Гюрза! — осенило ее. — Надо искать группу «Гюрза».
ГЛАВА 4

В первую пятницу августа Василиса почувствовала, что теплое марево продолжается, нарастает жара и ощущение угарного газа. Голова перестала соображать даже после порции холодной воды. Она взяла из сумки носовой платок, намочила его в питьевой воде и выскочила из офиса, приложив треугольник платка на рот, а уголки заложила за уши. Так и шла по улице, не встретив в свой адрес удивленных глаз.
Дома она закрыла окна, включила вентилятор. Налила в ванну прохладную воду для повышения влажности, искупалась в ней. Уснула под вентилятором минут на двадцать, после этого приступила к уборке в квартире, где не была пару месяцев.
Почему-то на кухне все покрылось за это время жирным желтым налетом. Гречка, которую она два месяца назад, как обычно, из пакета засыпала в стеклянную банку — проржавела, стала зеленоватой от налета.
Пот с лица лил от всех движений. Еще раз пришлось охладиться водой в ванне и продолжить мыть плафон лампы, который просто желтел. На улице градусник показывал сорок градусов тепла, домашний — тридцать градусов. Разница в десять градусов оказалась просто живительной и не позволяла расслабиться и открыть окно, за которым виднелся белесый туман. Окна в доме напротив практически все были закрыты.
Субботу и воскресенье она занималась квартирой с закрытыми окнами. В воскресенье, в семь вечера, она посмотрела в окно и увидела открытые окна в соседнем доме.
Посмотрела в сторону деревьев, они еще были в белой дымке, но внизу появились парни, мужчины, которые шли в сторону магазина.
Вот оно чудо! Первыми в магазин пошли мужчины за пивом! Женщины и бабули на улицу еще не выходили. Мать ее вообще только под вентилятором лежала.
Василиса точно знала, что из дома до вечера лучше не выходить, разница в температуре давала возможность работать, употребляя холодную воду практически вместе с дыханием.
На юге, где она была в отпуске, народ недоумевал, как это при температуре в 38 градусов тепла столько тревоги в голосе диктора ТВ Клюквенного края? На юге жара — дело обычное, они давно обзавелись кондиционерами, поливными машинами на полях, артезианскими колодцами в усадьбах.
В дождливой местности, в которой 27 градусов тепла бывает две недели в году, ни о чем подобном не думали. То, что для других обычно, для жителей Клюквенного края стало невероятным. И если в смог открыть окно, то ощущалась слабость, как от отравления угарным газом…
Любое лето заканчивается, даже такое жаркое.

Евгений и Василиса зашли в магазин, купили очередную партию посуды для личной жизни и пошли домой. Ключ пискнул у входной двери подъезда. Дома было тихо. Ужин легко подогрели в микроволновой печи. Пользуясь отсутствием хозяйки дома, Василиса закинула две стирки в машину автомат, никто ей при этом не делал замечаний и не следил за ее действиями. Конец недели она отметила загаром.
О, прошла целая неделя, как Василиса жила вновь со вторым мужем! На крутящийся стул для пианино Евгений установил солярий. Василиса выключила свет, на диван положила белую простыню, разделась до плавок и легла загорать. Евгений говорил, когда пора переворачиваться. После загара в зимний морозный вечер, когда лето само посмотрело в комнату, можно было и отдохнуть.
На телевизионном экране шел весьма милый концерт песен прошлых лет. Бриллиант на пиджаке певца приятно радовал, его отец мелькал среди зрителей, и на этом месте Василиса уснула, успев нажать на пульт управления.
Утром она почувствовала прохладу в комнате, с детства ее плечи вылезали из—под одеяла и мерзли. Василиса спряталась под одеяло, придвинулась к нему. Он проснулся. Она обрадовалась и рванула к домашнему компьютеру. Евгений, включил телевизор, лежал и радовался коту из фильма для детей. Белье высохло, пора гладить…
Субботний день включает в себя всю суть женщины, даже если на неделе она работала в мужском обществе с мужским умом. Надо, надо готовить, гладить, убирать, после чего можно почувствовать себя нормальным человеком.
В дверь позвонили. Евгений не сдвинулся с места:
— Ребята шалят.
Василиса подумала, что к ней родственники приехали, но ее что- то сдерживало, и она быстро не среагировала на незнакомый звонок, вначале вообще подумала, что звонит телефон. Чужой дом, чужие звуки. Над потолком звук дрели — понятен, но трезвон в звонок — не особо знаком.
На молодую женщину нахлынули воспоминания из прежней жизни, она поняла, что возврат к ней ей еще не под силу. Незнакомо светило солнце в это время суток, в прежней квартире солнце было только с утра, а тут лучи солнца падали на новую книгу, и фамилия писателя горела в лучах света неоновым оттенком. Эта книга долго висела первой в рейтинге дня в Литературном портале. Когда Василиса увидела ее в газетном киоске, то взяла практически мгновенно.
Василиса на секунду задумалась над тем, кого она читала больше: Т. У. или Д. Д.? И не сразу могла дать на это ответ.
Евгений пошутил:
— Взяла книгу и сейчас уснет через три страницы.
Так и было в прошлые выходные, а сегодня над книгой так и не заснула, но еще и не дочитала. Солнце светило на неоновую фамилию. Как хорошо издана книга! Издательство работает. Опять мысли вслух, а вдруг к Василисе приезжали и звонили. Евгений прокомментировал ее мысли:
— Никто к тебе не приезжал.
Быть может. Компот пользуется успехом, борщ отдыхает, строчки читаются лениво.
Евгений подтрунивает:
— Весь мир знает, где ты живешь!
За окном далекая полоса леса, снега и солнца, еще час, и оно уйдет за новый горизонт. Евгений стал ее единственным мужчиной. Вот он и занимался кормлением черепах, мыл аквариум и давал им прогуляться ластами по полу.
Снежная каша на дороге местами мешала идти, но в целом приличная зимняя дорога, и Василиса шла по дороге своей жизни и уже не могла свернуть в сторону жизни некогда любимого мужчины Трофима. Теперь у нее иная дорога жизни и перекрестка на этой дороге нет, или пока нет, а есть экран монитора, и все, если Трофим не совсем утопил в виноградном вине свой ум, то вполне может прочитать послание в свой адрес. Ау! Мужчина! Не слышит, значит, пьет вино.

Василиса поняла, почему она постоянно находится между двух мужчин! Она от этого устала! Евгений вновь крутился рядом с ней и пил одну воду, это ее родной мужчина, теперь он любимый мужчина, он делает ей подарки в чужой день рождения! Спасибо, милый! Она рада, и она не свернет с его дороги, у нее нет иной дороги, есть одна дорога, Евгений! У них есть гастрономический ужин, он любит трубочки с кремом, а она халву в шоколаде, он играет в игры на компьютере и читает хронику, а она читает книги, такие они разные, и объединяет их вода. Они пьют воду, а Евгений пьет вино.
Не все так просто, за подарок мужчина ждет любви, обычной любви, а у Василисы стоп-кадр. Нет любви у нее в данный момент, и у природы сегодня другая погода, любовь ей сегодня не выдали, нет ее у женщины сегодня, и мужчина обиженно от нее уходит в соседнюю комнату.
Василисе стыдно, что она не оправдала его надежд, она идет на кухню и пьет воду. После этого в женщине собирается энергия на три поцелуя. И она поцеловала мужа в область шеи, где—то у уха. Мужчина не сразу прореагировал, он жал на клавиатуру компьютера, на котором мужчина ехал на машине и переезжал дорогу, где хочет и без правил, зато быстро.
Через пару минут перед женщиной появилось довольное лицо мужчины: на экране компьютера он получил новую машину и пришел выяснять причину трех поцелуев. Она сказала, что поцелуи обозначают: спасибо, спасибо, спасибо! И мужчина ушел играть дальше. Василисе осталось смотреть события дня. Сквозь такие события иногда просвечивают события, ушедшие в прошлое. Но так долго длиться не могло.
Утро Василисы начинается в шесть часов пятьдесят минут по ее будильнику или в шесть тридцать по будильнику ее мужа. Он выставил время побудки несколько раз на будильнике. Утро состоит из сплошного перезвона будильников. Он на звон будильника не реагирует, и она, занимаясь утренними процедурами, постоянно подбегает к его будильнику в надежде, что муж проснется. Сказка.
Сегодняшнее утро не отличалось новизной, Василиса бегала и выключала его будильник, который то и дело звонил с новой силой. Муж не просыпался, но ворчал, когда она приближалась к его звонящему будильнику. Бессилие — это слабо сказано. Будить спящего человека. Что может быть хуже? Последнее время он работал в Москве и был вне зоны ее доступа. Они живут в пригороде, и заработки у них ниже столичных. Она и не пыталась работать в центре, а он дерзнул. Поэтому она его почти не видела.
Муж просыпался после ухода жены, быстро собирался и уезжал на работу. Все его движения она могла прочитать по разбросанным предметам и неубранной постели. Он спешил, он никогда не оглядывался, оставляя за собой беспорядок. Замечания он в упор не слышал и искренне на них обижался.
Евгений предложил Василисе развестись в очередной раз. Она достала из шкафа свидетельство о браке. Они оба одновременно сели на один автобус и вышли на остановке загса. Мужчина пошел налево. Женщина направо. Василиса подумала, что Евгений платит за развод и спокойно зашла в здание загса. Она вошла в кабинет, спросила, как можно развестись, если оба согласны и муж уже пошел платить за развод. Ей ответили, что все в таком случает очень просто.
Василиса вышла из кабинета и стала ждать Евгения с квитанцией.
Он влетел с расширенными глазами:
— Ты что здесь делаешь? Идем со мной!
Василиса пошла за Евгением, но, не выдержав его молчания, спросила:
— У тебя что, денег не хватило за развод заплатить?
— Идем, тебя без хитрости никуда не вытянешь, — сказал Евгений и привел Василису в ювелирный магазин. — Надо отметить год совместной жизни! Выбирай золото, и на бриллианты у меня денег хватит.
Василиса давно хотела примерить сережки с янтарями, но они оказались тусклые и скучные, а еще замки английские на дорогих сережках, которые можно открыть только ногтями. Сережки оказались не на высоте, замки портили всю продукцию.
Продавец заметила крепление в сережках Василисы.
— У нас есть два типа сережек с таким креплением.
Василиса посмотрела на сережки в руках продавщицы, выбрала одни. Пара спокойно вернулась в то место, откуда выехала для развода.
Василиса отвела душу с Евгением. И все встало на место…
Надежда сказала:
— Василиса, ты развод на сережки променяла!
Евгений знал настолько много, чтобы мог многое изменять. Он мог сделать все: от блинов, подкинутых на сковородке, до компьютера. Он мог спаять и разработать плату. Он мог сшить себе модный костюм. Он мог перевязать воротник на свитере, если он его не устраивал. Из консервной банки он легко мог сделать ободок для линзы. Короче, это был красивый, умный, хорошо сложенный мужчина.
Но у него давно не было машины. У него были права на машину и молодая жена, которая любила менять одежду и обувь. Она любила камни. Нет, не изумруды, а всего лишь малахит. Хотя изумруды чистой воды дороже бриллиантов, поскольку они редкие. Василиса и сама работала, она рисовала белые и ярко—зеленые линии на черном фоне экрана компьютера.

С некоторых пор люди перестали лазить по горам из-за безопасности, а в качестве гор считали космические станции, опоясавшие Землю со всех сторон, которые так сроднились со своими орбитами, что даже не требовали коррекции по высоте. Богатые земляне, кроме дач на Земле, имели свои космические комплексы.
Океаны были полностью исследованы, как собственные ванны и бассейны. На небольших океанских глубинах выросли поселения. Нет, они не были расположены под водой, они возвышались над водой. Новые острова в океане удивления не вызывали, их несущие конструкции были основательно разработаны и не боялись штормов и землетрясений. Земляне давно перестали делиться на национальности и расы, существовала одна разновидность людей — земляне, потому что космические полеты расширили взгляды человечества на устройство Вселенной.
Большое число наземного, подземного, водного и воздушного транспорта позволило заселить все отдаленные участки Земли. Численность населения выросла незначительно, но значительно выросли запросы землян, они уже не любили старые высотки, им нужен был простор всей земли.
На работу, благодаря транспорту, люди добирались достаточно быстро, кроме этого, они могли работать дома, поддерживая связь через компьютер. То есть земляне на работу устраивались в любой точке Земли, не меняя места жительства.
Все это в равной степени относилось к Василисе, у нее существовала возможность выходить на работу в офис либо работать дома, все зависело от задания, но достать ее могли в любом месте и проверить служебную исполнительность.
Василиса ждала новогодние праздники, то есть длинные выходные. Погода царила нормальная, не морозная. В первый выходной день она умудрилась спину подорвать на пустом месте — не так встала. И все. Люди, которые прошли через боли в спине, знают, как ее лечить. Она почти знала, но боль этого не знала. Женщина крутилась от боли и не могла подняться с лежбища. Неделя ушла на борьбу за вставание. И вот, когда боль прошла, Евгений позвонил, словно почувствовал, что у нее все в ажуре. Евгений — молодой мужчина в расцвете лет. Он не красавец, но высокий, стройный, с гривой волнистых волос.
Что еще надо женщине? Любовь. Если он позвонил сам, то любовь будет. Она сама ему не звонила. Но если звонил он, она откликалась на его просьбы и зов его сердца. Василиса была занята делами, которые сама и придумывала, но для Евгения она старательно раздвигала все дела и освобождала местечко для встречи.
Она довольно быстро привела себя в порядок, забежала в магазин и позвонила в дверь Евгению. Его лицо любви и мыслей не отражало. Он не целовал при встрече. Она сама повесила верхние вещи в шкаф, зашла в комнату редких встреч и плюхнулась на новое покрывало, лежащее на диване. Василиса откинулась на спинку и оглядела комнату. Почти все знакомо, лишь предметы мягкой мебели стояли на других местах.
Евгений появился после небольшой водной процедуры. Удивительно, но они говорили о работе. Она пожаловалась на спину. Он, как фокусник, подал небольшой коврик с острыми иголками. Она легла на коврик спиной. И… вся ее одежда вскоре лежала рядом, а он лежал на ней, а под ней лежал коврик с иголками…

Василиса постоянна в непостоянстве своих привязанностей: то ей нравится неординарный Евгений, то загадочный Трофим встречается на ее пути. Ее подружке Надежде, которую она знает со школы, тоже нравятся: то Трофим, то шеф Андрей Андреевич.
Евгений ушел жить к матери. Но молчал он недолго. Раздался звонок, приятный мужской голос пророкотал:
— Привет.
— Чего звонил?
— Я один. Мама уехала на неделю.
— Сейчас приехать?
— Как хочешь.
Василиса думала мгновение, она зашла на кухню, взяла плов в контейнере, печенье в упаковке, оделась и поехала. Она подошла к двери, которая была закрыта, и на ней висела табличка со словами «Стучите». Она постучала по двери. Ей открыл Евгений. Она зашла в квартиру, где шел ремонт. Мог бы и сказать, что поехал к маме помогать с ремонтом.
Одна комната была отремонтирована, все остальное было в состоянии ремонта. Василисе стало скучно:
— Тебе помочь делать ремонт в твоей комнате?
— Я не хочу его делать, но после смерти бабушки мы решили отремонтировать квартиру. Мы с мамой сами все сделаем.
— А она куда уехала?
— Полгода прошло после смерти бабушки, уехала решать дела с наследством.
Василиса почувствовала, что Евгений уходит от нее окончательно.
— Евгений, ты работаешь? Вижу, твоя одежда висит на ручке шкафа.
— Работаю.
Раздалась мелодия на телефоне Евгения, экран засветился, но он не двигался с места. Вскоре по телефону перезвонили, мужчина нервничал, но сотовый телефон не поднимал. Было ощущение присутствия третьего лица. Евгений ушел кормить кота на кухню. Василиса взяла сумку, вышла в прихожую и стала одеваться. Появился Евгений:
— За контейнером приедешь?
— Нет, — ответила Василиса, надевая куртку.
Она сама открыла дверь и услышала вслед два слово:
— Прости и извини.
Василиса спустилась по лестнице и вышла в легкое облако апрельского снегопада. Она шла по улице под легкими снежинками по пушистому снегу, который к утру непременно растает. Апрель, конец третьей недели месяца. Женщина ничего не просила, она уходила в свое завтра без мужчины, который явно был нужен еще кому- то, но не ей.

Снег сошел, остались небольшие, спрессованные с грязью островки. Сквозь сухую траву медленно пробивается зеленая трава, значительно быстрее она растет там, где сухую траву собрали граблями, освобождая дорогу для новой травы. По краю дороги лежат белые шарики вещества, которое использовали зимой для таяния снега. Снег растаял, а белые шарики—камешки лежат у дороги и в траве, которая под ними совсем не спешит расти.
Весна за неделю до мая. И кто говорит, что потеплело? Пока погода апрельская, только отошли снежные вихри запоздалого снегопада. Вот люди и воюют там, где тепло, где солнце горячее и море прохладное. А здесь семь месяцев зима и ее отголоски, и три дня в году редкой жары. Бывает больше, но не всегда.
Иногда так хочется туда, где тепло, но желание быстро проходит после знакомства с ценами на билеты, жилье, питание. Можно посмотреть, какие бывают санатории, и успокоиться без отпуска вовсе. В то время, когда люди делают себе броневики на базе достойных автомобилей, она обходится без автомобилей. Да, есть такие умственные работы, которые дают скромные доходы из года в год, из десятилетия в десятилетие.
Нормально.
В чем заключается работа? Надо постоянно делать то, чего еще нет. Разрабатывать, придумывать, прочерчивать, доводить до промышленного образца и опять придумывать новое. Есть изобретения, а есть работа, состоящая вся из изобретений, при этом она изобретательством не считается, просто конструкторская работа.
Как-то так, при этом видеть заморские страны исключительно на экране.
Что можно? Ходить в спортзалы и бассейны, которые рядом, которые можно потянуть физически и финансово. Дома обычно у людей данного круга нет помощниц по хозяйству, люди все делают сами. Скромность и трудолюбие спасают от нравственного падения.
Небо затянуто серой пеленой. Так и жизнь затянута пеленой забот и обязанностей перед всеми, кто рядом, кто близко и не очень, далеко в моральном плане.
Иногда разработки не идут в изделие, а иногда летят в производство со скорость ветра и компьютерной техники. Рейсшина, кульман, компьютер.
Арифмометр, логарифмическая линейка, калькулятор, компьютер. Карандаш, линейка, угольник, миллиметровка, компьютер. Бумажные справочники перешли в сеть, в компьютер. Замечательно. Человек стал многофункциональный.
Раз — и пролетели две недели, пока весну ждали, пришло лето. Тепло. Светло. Зелено. Скучно? Скорее нет, просто в голове пусто после окончания очередного этапа работы. Мысли еще не нашли нового прибежища.

Василису на экране телевизора потрясли разрезы на лице женщины в районе виска. Хирург, делавший ей операцию, за страшное зрелище был вскоре убит. Смотреть передачу — было выше сил. Василиса переключила программы и вновь возвратилась на «Первый канал». Зрелище тягостное. Зеркало притянуло ее надолго, она посмотрела на свое лицо и поняла, что не пойдет на такие издевательства над собой. Просто очень захотелось дать совет дамам на телеэкране: лицо берегут с молодости! За лицом смотреть надо всегда, а не тогда, когда на вас деньги сыплются или ожидается, что вот то посыплются из рога изобилия.
Совет советом, и Василиса стала делать массаж лица, иногда она делала его в косметических кабинетах, но там так любят сквозняки устраивать, что лучше не рисковать здоровьем. Свое лицо Василиса знала наизусть, но зеркало всегда стимулировало работу пальцев. Крем. Пальцы. Лицо. Движения. Вот и весь секрет молодости госпожи Василисы.
Однажды Василиса почувствовала, что ей необходимо сменить на себе украшения. Она подумала, что если у нее украшения будут дешевле, то есть вероятность, что большему числу молодых людей она понравится, особенно тем, у кого с деньгами не густо. Она купила серебряные сережки с насечкой, которая искрилась в свете ламп не хуже алмазов. Потом добавила крупную, на ее взгляд, серебряную цепочку. Сережки искрились в ушах. Цепочка дремала на ее шее.
Никто ее не замечал, любовь и дружбу не предлагал. Она распустила пушистые волосы, но и это не привлекло к ней особого внимания. У нее возникло ощущение, что она стала невидимкой от всеобщего невнимания. Она крутилась перед зеркалом до умопомрачения, чем вызвала недовольство домашних. Скука всемирная заполнила ее душу, но серебро снимать она не собиралась.
Однажды Василиса невольно отметила, что серебро на ее ушах перестало сверкать, а цепочка на шее помрачнела. Что-то было не так. Она попыталась почистить серебро, но оно вновь покрылось дымкой недоразумения, скорее всего, под влиянием соленых волн. Она купила себе платье местного производства из великолепного хлопка. И стала вместе с платьем сестрой яркого желтого солнца, тогда ее перестали замечать мужчины. Она вновь превратилась в невидимку, что полностью устраивало ее.

Снег чистыми мягкими волнами простирался в бесконечность зимы. Мороз крепчал. Василиса по асфальту уходила от своего преследователя — бродячего пса. И чего он от нее хотел? Господи, у нее в сумке лежала колбаса! Если бы она взяла целый батон колбасы, он бы не излучал пахучую энергию мяса. Она умудрилась купить триста грамм колбасы нарезкой. Какая глупость! Бродячий пес клюнул на запах из сумки и теперь преследовал ее во все тяжкие голодного желудка. Она остановилась. Остановился и рыжий пес.
— Ты хочешь колбасу?
Глаза собаки налились голодной надеждой. Она потянула молнию на сумке, достала колбасу. Рыжая собака сделала стойку, и все триста грамм колбасы нарезкой оказались в голодной пасти.
— Как жить легко, но так все трудно! Ежедневная борьба за жизнь, главное условие относительно спокойной жизни, — сказала Василиса назидательно рыжей собаке, пока та уминала колбасу, и пошла по своим делам.
Собака лениво посмотрела ей вслед, теперь она была сыта и благодушна. Чего не скажешь о Василисе. Она шла к своему гражданскому мужу. Она переехала к нему. Евгений пришел с работы больным и уставшим. Он уже не первый день ленился и лечился, вот Василиса ему и купила колбасу, а себе бананы. На бананы рыжая собака не польстилась.
— Василиса, ты не могла мяса купить для поднятия моих жизненных сил?
— Жуй хлеб и бананы!
— Ты не знаешь, как мне сегодня было плохо! Слабость, кашель, насморк.
— Съешь антибиотик!
— Ты что, не знаешь, что у меня слабость от антибиотиков, я от них потом долго отхожу!
— Отходи, — сказала Василиса с неким раздражением в голосе, она уже шла на кухню.
Домашние условия жизни у Евгения неожиданного для него резко ухудшились. Его любимая мама из южного населенного пункта привезла бабулю, то есть бабушку. Жил себе парень в новенькой квартире, сидел на плечах у мамы и не работал пару лет. Хорошо жил, играл на приставке к телевизору, бил баклуши с утра до вечера. Хорошо! Благодаря бабушке им снизили оплату за квартиру, пенсию за бабушку получала мать, сама она постоянно работала и подрабатывала. Так они и жили.
Случайно мать встретила бывшего знакомого и через него устроила сына на работу. Парень попал в монтажный цех. Потихоньку втянулся в работу, деньги от лени не тратил и копил. И все же однажды он потратил деньги на покупку холодного оружия. Он купил целый набор, который в сувенирах числится. Евгений смотрел все фильмы, где показывали, как надо обращаться с саблями и кинжалами.
Когда мать уходила на заработки, он тренировался: прыгал с оружием и повторял все упражнения, которые видел в фильмах. Мышцы тела окрепли, жира у него не было. Сухощавый, с хорошими мышцами, он легко повторял упражнения с саблей и кинжалом. На работе рядом с ним сидела монтажница лет на пять старше, она и помогала осваивать новую работу. Евгений повторял все, что она делала. Он даже провожал ее до дома. Рядом с ее домом стояла береза, на которой был огромный кап, или его еще называют чага.
Через год Евгений превзошел свою учительницу. Его оценили, работу стали давать более сложную, а его напарницу просто сократили. Евгений стал лидером в монтажном цехе. Зарплата у него стала выше, накопления стали прибавляться быстрей, он не пил, не курил. Мечтал о компьютере, но не знал, как к нему подойти.
В соседней комнате за компьютером работала Василиса, он случайно узнал, что у нее достаточно высокая заработная плата. Евгений неназойливо изо дня в день стал появляться рядом с ней. Ему очень нравилась ее зарплата, а остальное не имело значения. У Василисы была семья, но ее семья ему не мешала, его все устраивало в этой семье. Василиса привыкла к Евгению, он подарил ей подарок на восьмое марта, и тут ее сердце растаяло. И она из него сделала настоящего мужчину.
О, Евгений уже знал, что нужно для компьютера, он приобрел цифровой фотоаппарат. И он понял, что в освоении компьютера и фотографий он превзошел свою учительницу. Василиса его перестала интересовать.
В организме Евгения возникли перебои. Пришлось сдать все анализы, и один врач все время ему повторял, что детей у него быть не может, но такой прогноз его сильно и не огорчил. Заводить детей он не собирался. Евгений привык жить у Василисы, комнату он занял основательно, двери закрывал и с ней порой сутками не разговаривал.
Захотелось Евгению машину. Но Василиса много тратила денег просто так, что у нее деньги не копились, а напротив, только исчезали. Вся ее зарплата уходила на его высококачественную кормежку, чего молодой мужчина просто не замечал. Он ел икру, красную рыбу, мясо очень дорогое и уже готовое. Пил самые дорогие соки. Ел самое дорогое мороженое. Он не пил просто чай, а только купленный чай в бутылке. Ел виноград и не опускался до ягод.
Василиса выбивалась из сил, она его обслуживала. Покупала красивое постельное белье. Она стирала, готовила, убирала, гладила, а он о ней просто забывал, иногда заходил к ней в комнату и ругался с полчаса, потом уходил к себе в комнату и играл на компьютере.
Копил Евгений на машину, жил за счет Василисы, и еще ему чего-то недоставало. Очень лень иногда ходить на работу, и иногда работу он стал пропускать. Евгений пришел к выводу, что пара пропущенных дней ему не вредит, и за хорошую работу пропуски ему прощают.
В комнате Евгения появились и новая постель, и новый диван, и новый ковер на полу.
Сидит он за новым компьютером, играет в игры, и все хорошо. Деньги он исправно отвозил домой и там прятал в укромное место. Бабуля все просила купить ей билеты и отправить ее домой, но стоило сказать, что билеты ей купят, как она говорила, что никуда не поедет. Василиса сердилась, что Евгений ей деньги совсем не дает, но постепенно привыкла к молодому мужчине и все ему прощала.
ГЛАВА 5

Зимнее утро особым холодом не отличалось. Снег и темная синева неба вдыхали прозу дня. Белокурая дама в светлой норковой шубе с сотовым телефоном у уха поднималась в автобус. Впереди нее карточку в турникет занес мужчина. Турникет противно засвистел, он опять запустил в него свою карточку. Турникет свистнул. Дама поднялась на две ступеньки и отключила сотовый разговор. Мужчина посмотрел на магнитную карточку:
— Я не ту карточку достал, эта от метро, — и стал доставать другую магнитную карту.
Женщина встала рядом с турникетом. Мужчина прошел в салон автобуса. Вертушка пропустила женщину в салон. Мужчина стоял у нее на пути как-то не так. Местные пассажиры встают так, чтобы пропускать остальных, то есть спиной к людям, проходящим сквозь салон автобуса.
Этот широкоплечий мужчина весь проход между людьми закрыл собой. Светлая, серая норка остановилась поневоле до следующей остановки. Василиса вдыхала мужской аромат одеколона из черного флакона, выполненного в виде книжки, но как он называется, вспомнить не могла.
До мужчины долетал запах женских духов из плоского флакона почти круглой формы, но название новых духов мужчине было неизвестно. Запахи поговорили между собой и соединились. Люди разговаривать не собирались, любое слово в автобусе услышат все пассажиры.

На кухне бабуля Евгения наливала лекарство в кружку, она считала:
— Двадцать, тридцать, сорок две капли…
Василиса посмотрела на дело рук бабули, почти все капли она налила на стол, в кружку они почти не попадали.
— Бабушка, но вы все капли мимо налили!
Бабуля смахнула лужицу лекарства рукой в кружку и выпила то, что налила, потом этими руками, взяла электрический чайник и стала в него цедить воду из-под крана.
— Бабушка, а почему вы наливаете такой маленькой струйкой воду?
— Так она чище, — ответила бабуля, держа под тонкой струйкой воды из крана руки в лекарстве.
Василиса поняла, что чай в этом доме ей сегодня не светит, и вернулась в комнату.
— Кто мне паутину отключил? — кричал изо всех сил Евгений.
— Это не я, — смиренно ответила Василиса и взяла бутылку с минеральной водой.
Евгений пошел по проводу для паутины по комнате, вышел в прихожую.
— Кто отрезал кабель интернета?! — вскричал он. — Кому мой провод помешал?!
В двери повернулся ключ, пришла его мать.
— Мама, кто отрезал кабель паутины?
— Я отрезала, мне нужна дырочка, через которую он проходит, я через нее хочу протянуть кабель антенны для нового телевизора на кухню!
— Ты что, телевизор купила?
— Да, только что!
— Если ты еще раз тронешь кабель паутины! — у него не хватало слов на ругательства, и они с матерью закричали, доказывая свою правоту.
Василиса взяла гладильную доску, утюг и пошла в комнату. Следом за ней влетела мать:
— Нельзя гладить в комнате! Василиса, я всегда глажу на кухне белье, в комнате будет много пыли!
Василиса вспомнила бабулю, ее лекарство и упрямо стала гладить белье рядом с компьютером, за которым сидел Евгений и не вмешивался в дела женщин.
В ванной комнате в двух косяках дверей торчали два гвоздя своими остриями длиной в три сантиметра. В голове Василисы возникли ноги бабули, перевязанные именно в этих местах.
— Евгений, забей гвозди в ванной!
— Какие гвозди?
Огромные гвозди так и остались торчать, пройдя сквозь косяк, у них еще оставалось острие. Василиса села в кресло, перекинув ноги через подлокотник. Она знала одно, что мать мужа привезла в дом свою мать, когда Евгения дома долго не было.
— Василиса, в этом кресле еще так хорошо никто не смотрелся, — сказал Евгений, нажимая на руль компьютерной игры.

Василиса сидела за компьютером, прорисовывая очередную разработку.
Человек с серьезным именем Андрей Андреевич сидел недалеко от нее, выдумывая новую конструкцию неизвестно чего. Неожиданно он спросил:
— Василиса, ты любишь перлы? Могу посодействовать и подарить тебе любой жемчуг, имеющийся на земле.
— Куда вас занесло! Вы на мне жемчуг видели? На мне всегда перламутровая помада, перламутровые тени, иногда перламутровый лак на ногтях, — вот и весь набор перл.
— Не густо. Ради чего мы разрабатываем оснащение жемчужной плантации, расположенной в лагуне Нетронутого острова?
— Это наша работа, и все. Жемчуг — побочный продукт наших разработок, а не цель жизни.
— Василиса, а тебе не нужен жемчуг молодости?
— Зачем? Нашли моложе меня исполнительницу ваших мыслей? Если она моложе меня по возрасту, то она еще в школу ходит, и все мои усилия быть младше ее — напрасны.
— Но ты можешь лучше ее выглядеть!
— Да?! А зачем? Электронные капсулы молодости лежат рядом со мной в шкафу.
Люди за них деньги платят, а я на их корпус съедобную оболочку перерисовываю, новую форму запускаю в производства.
— И ты не съела ни одной электронной таблетки? Они рядом с тобой лежат!
— Это моя работа, а я свою работу не ем.
— О, на твоем белом халате я вижу перламутровые пуговицы!
— Это мне купили рабочую униформу, точнее белый халат с перламутровыми пуговицами, чтобы он делал мою фигуру бесформенной.
— Пожалели настоящий жемчуг на твои пуговицы.
— Андрей Андреевич, вы чего сегодня завелись на жемчужную тему? Что-то произошло?
— Ты хоть знаешь, что на Нетронутом острове из перламутровой камбалы должны вылупиться марсиане? Точнее, неизвестные существа.
— Вам сегодня сон жемчужный приснился?
— Нет, по телевизору видел. Ты меня не понимаешь, а наша новая сотрудница меня понимает.
— Так, уже ближе, но она меня не младше.
— Василиса, извини меня, конечно, но она выглядит моложе тебя.
— По слухам, она жемчугом молодости питается, а сама уже сушеной воблой стала или, простите, камбалой. Это вы с ней на пару марсиан производите? Люди у вас уже не получаются?
— Зря я с тобой заговорил! Ты сегодня не очень добрая. Я в тебя сейчас запущу электронными таблетками, авось съешь, чтобы не отставать от других. Ты меня не хочешь слушать, а одна янтарная дама хочет изобрести золотистую энергию молодости.
— Знаю, мы ведь будем делать для нее золотистые стенды для химических работ.
— Хочешь, добуду тебе золотистую капсулу, содержащую энергию молодости?
— Это уже глупость. Золотистые капсулы я сама чертила, она их чем-то заполнит.
— С тобой не поспоришь.
Они замолчали.
В комнату влетел Трофим.
— Чего теперь изобретаете, умы вы наши конструкторские?
— Фрезы для нового города на Пологих горах, — ответила Василиса.
— Василиса, ты шутишь или издеваешься надо мной? Ведь все получилось, почистили гору в нужном месте, получили площадки с ровной поверхностью, какие натуральные, а какие сделаны из крошки. Слух прошел, народ едет, не бедствует. Есть новая работа, господа конструкторы!
— Выкладывай, Трофим, — протянул недовольно Андрей Андреевич.
— Что если…
— Обойтись без перлов и сварить перловую кашу, — договорила за него Василиса.
— Нет, что если…
— Купи нам машины с перламутровым покрытием и оставь нас в покое, — сказал Андрей Андреевич.
— Ближе, что если мы все полетим на жемчужную плантацию, на ней выращивают жемчуг с сексуальным эффектом.
— Кто про что. Трофим, на старости лет у тебя крыша слетела? — спросила ехидно Василиса.
— Я пошутил, вам для реанимации надо прибор переделать. Сердце надо возвращать к жизни в любых условиях.
— Мы это уже делали.
— Замените в конструкции аккумуляторы на солнечные батареи, которые использовали для полета на планету Рай.
— Трофим, а ты умен. Точно, это хорошая мысль, — заулыбался Андрей Андреевич.
Трофим, довольный тем, что его идея получила одобрение, покинул лабораторию корпорации предвиденных обстоятельств.
Василиса окунулась с головой в работу, у нее возникло ощущение, что она всю сознательную жизнь знает Трофима.
Вновь Василиса жила с Евгением. В дверь комнаты постучали, потом открыли дверь:
— Я вам купила новый постельный комплект с сердечками, — примирительно заявила свекровь и протянула Василисе плотный полиэтиленовый чемоданчик.
Василиса открыла молнию, вытащила из пакета желтое махровое чудо с яркими красными сердечками. Простыня по периметру была обшита бельевой резинкой. После стирки и сушки махровый комплект оказался на постели.
Василиса крутилась, крутилась и сказала:
— Постель колется, как точечный массаж.
— Да, спать непривычно, — ответил в унисон Евгений и всем телом потянулся к Василисе.
Над постелью склонило свои ветви дерево в огромном кашпо, похожее на группу страусов.

Что может быть противоречивее мыслей женщины? Только письма ее мужчины.
«Василиса, что спокойно? Прихожу с работы уставший, вечером сплю час, а потом до трех—четырех ночи бессонница. Я после твоего прихода сам не свой, еще сны снятся. А тут еще условия ставят. Несправедливо! И потом, я хочу тебя видеть всегда рядом, а не по интернету. В виртуальные маньяки не записывался! Это называется „все нормально“?
Теперь мое предложение: Радость моя, ты сама себе хозяйка или как? Не появишься на следующие выходные на постоянное место жительства, разводимся, мне эти игры через твою собаку не подходят! Кстати, все оскорбления твоя собака честно заработала.
Да, и простое замечание, ты меняешься не в мою сторону. Открой глаза, Трофим тебя губит, в общем, издевается, как может.
Я своих людей никогда не бил! Отругать мог, но не бить! Так что тебе решать, торчать в гниющем доме у себя дома или строить вместе со мной удобства в новом.
И в дополнение: принтер мы купим (какой ты хотела), как переедешь ко мне; за остальным дело не станет, денег у меня хватит для начала; смешную просьбу вместе пойдем покупать, сама выберешь!
Знаешь, все время стремлюсь подружиться с тобой, все отрицательное само по себе исчезает, да и средств не жалко, только скажи. А получается, что я во что—то встреваю, глупо это все.
Тебе самой не противно мне всякую гадость приписывать? Хотя я не виноград, сколько на меня ни дави, вина не выйдет. Не нужен, так и скажи, развод, и мое увольнение из твоего дворца тебя больше устраивает, наверно.
Вместо глупой ревности пусть твои люди на работу пойдут.
А вот ты поблагодарила, называется, то, что я оценки ставлю, никто не видит, бояться нечего! С твоими страхами рейтинг не повысишь.
Мой статус в сети — невидимка. Но теперь ясно видно, что вы все против меня! Евгений».

«Евгений, у меня слов нет на твой гнев. Ты и любишь, и не любишь одновременно. Если я к тебе приеду. Ты будешь дни считать, сколько я у тебя была. Василиса».

«Василиса, за неделю твоей жизни у меня ничего не образуется. Я привыкаю к одиночеству. Здесь хотя бы компот варят, и пирожки пекут, и не ставят палки в колеса. Ты стала враждебной ко мне, так что для меня надежды мало, впрочем, как и всегда. Зря, наверное, чего-то жду.
Боюсь только стать равнодушным опять, а это самое страшное для меня.
Ну, вот тебе раз, стоило мне уйти, как у вас проблемы. А у меня без твоего присутствия вообще мысли разные в голову приходят, то развестись, чтоб не страдать, то уволиться, я, наверное, с ума сойду от одиночества. Боюсь, у меня на нервах совсем желание отпадет возвращаться, и тем более заводить новые знакомства.
Не готов я к таким испытаниям. Было бы чему радоваться — выгнала меня, играет как мячиком: «Хочу — люблю, не хочу — пошлю», годовщину не отметили.
«Чтобы быть вместе, нужно быть рядом!» Твои слова. Ты даже не можешь 3..5 км до моего дома доехать — это твоя любовь? Любишь собак, люби. Я ведь сказка, иллюзия. Кстати, игры — это чтобы не думать, в какой тоске я живу.
Ты извини, что я так грубо, просто не хотел мешать тебе.
Хоть бы зашла, проведала меня, адрес знаешь.
Люблю Тебя!!!
Разведись со мной, да я уволюсь. Что-то темно стало и сыро, будто нет тебя на свете, кто приласкал бы меня, поцеловал, обнял крепко.
Сейчас все упиваются властью и превосходством над кем-то вместо содействия и поддержки, стало противно жить. А когда пытаешься быть полезным, тебя начинают ненавидеть!
Если ты не считаешь себя таковой, приезжай и поживи со мной хотя бы неделю, если считаешь, сделай то, о чем я прошу, у меня больше нет сил на эту жизнь, это жизнью трудно назвать.
Я знаю, ты меня тоже ненавидишь и проклинаешь, считаешь глупым, твое право, я ведь не раз делал тебе больно, прости, виноват.
Спасибо!
Чтобы духу вашего не было ни на моей почте, ни в телефоне, ни у моих дверей. Евгений».
Василиса перечитала письма Евгения. Письма эти были написаны по электронной почте, но уже давно она ему ничего не писала, и он помалкивает. Хотя иногда хочется позвонить или написать, но дух противоречия молчит.
Евгений приехал в квартиру Василисы. Если в квартире Евгения царил относительный порядок, то в квартире Василисы царил полный хаос после отъезда многочисленной родни на новогодние праздники. Ободранные обои в комнате дополняли беспорядок.
Она купила обои и приклеила их на одну стену, в это время и приехал Евгений. На этом мелкий ремонт остановился, ванна встала на первое место. Василиса пошла под душ после ремонта, а он уже чистым приехал, через пять минут чистая постель встретила славную парочку. Они впились каждой своей клеточкой друг в друга.
Вы видели халу?
Это хлеб переплетенный, так вот и они переплелись. Они дошли до редких и метких поцелуев. Руки его полезли в южную зону тела, они проникали под ее одежду и снимали свою. Василиса не отставала от партнера, снимая свою одежду из двух предметов. Объятия без одежды отличаются особой сексуальной силой.
Все клеточки двух любящих людей трепетали от личного знакомства. Руки Евгения с точностью фокусника достали из шкафа нежное масло для самых лучших мест любви, сам он при этом из постели так и не вылез.
Масло сроднило чувственные участки тел двух человек в одной постели, мышцы движения вышли на первый план общения. Они двигались, меняли позиции общения, взаимодействие двух систем дошло то чувственного апогея. Они дошли до позы морской звезды и остановились, уснули.
Мать Евгения иногда зарабатывала в день не меньше, чем красивые дамы за ночь. Это позволяло ей покупать вещи, похожие на те, что она видела в дорогих домах, где лечила. Евгений привык к хорошим вещам, и в доме Василисы ему все казалось слишком старым и ветхим. Вот и славно, он стал привыкать к тому, что она живет рядом с ним. Она перестала метаться между домами и почти привыкла к новой жизни. Хорошо это или плохо?
Он любил очень сильно, но бесплатно, а значит, платонически. А она его? Молчание. Следовательно, они были друзьями. Она думала, что он ее любит, поэтому и звонит ей, а он звонил всем, кого встречал по жизни. Это было его хобби: звонить, писать. У него было сто друзей и никогда не было ста рублей. А у Василисы было сто рублей, но не было ста друзей, была одна подруга Надежда. Так они и разошлись.
Когда Василиса поняла, в чем состояла суть любви Евгения, ей стало легко, и она решила его имя прочно забыть. Он и без нее найдет девушку, которой можно написать либо позвонить. А вот ей теперь стоило задуматься над тем, чем заняться в свободную минуту.
У Василисы появился мини—отпуск для больших дел. Много средств за мини—эффект. Голодовки или жизнь на грани диет? В выигрыше из всех знакомых те, чьи ноги худые, и спортом эти ноги не занимались.
Бред? Нет, действительность. Спортивные, накаченные ноги имеют весьма большой и плотный вид, верхние слои таких ног с трудом поддаются массажу, так вот этот верхний слой бывших спортивных ног, и ныне еще обладающих мышцами, что подтвердили два массажиста, и является холодным сектором.
Это не просто жир, это мышцы, а сбросить этот черный слой почти невозможно, а надо. А как из спортивных ног сделать тонкие ноги?
Только очень большой ленью и отсутствием калорий в употребляемой пище. Да здравствует лень процесса похудения! И еще несколько романов, которые можно прочесть во время лени и относительной голодовки под названием «диета».
Естественно, что Василиса, просмотрела все диеты. Самые рекламные диеты — кремлевская и японская. Она не в Кремле и не в Японии, ей бы что проще и чтобы чувство голода не мучило своим остросюжетным состоянием. Лучше читать остросюжетные романы, чем ощущать острый голод.
И все же — начинает сбрасывать вес, а не хранить свой обычный. Она ставит рядом с собой сок, рекомендованный по группе крови, и пьет, а остальное, то есть вид выбранной диеты, сохранит она в тайне, до поры до времени. Теперь всю жизнь борется она с весом, а ему все равно, но теперь удары по весу придется наносить более ощутимые.
Евгений ничего не хотел, кроме ужина, которого не обнаружил. На столе стояли лилии. Едой не пахло. Он достал из морозильника рыбу в лотке и поставил ее в микроволновую печь в надежде, что минут через двадцать у него будет готовая рыба.
Василиса последовала за ним. На кухне ужин был только что приготовлен, и еще горячий стоял на плите. Евгений сел на угловой диванчик и преданно посмотрел в ее глаза. Василиса взяла белую тарелку, положила в нее картофельное пюре большой ложкой и изобразила картофельные волны.
Рядом с картофелем положила кусочки мяса и полила все соусом.
Тарелку она поставила перед Евгением, пододвинула к нему хлеб и салат из свеклы. Он замурлыкал и стал жевать, да с таким аппетитом, что она себе тоже положила на тарелку мясо и картофель и села за стол.
Удивительный человек Евгений. Поел, встал, сказал: «Спасибо» — и исчез за своей дверью.
Василиса осталась одна в красном платье с белыми разводами. Ей предстояло выбрать одежду на следующий день. В обед Евгений ждал ее за столом в кафе. Увидев ее, он улыбнулся. И вся любовь.
Василиса подошла к окну и быстро от него отпрянула. Ей показалась, что если она выйдет из дома, то опять уедет, уплывет, а ей очень этого не хотелось. И тут она вспомнила о Евгении, который грустил в соседней комнате. Она поняла, что дальше они будут жить дружно, что все испытания позади.
Василису все знают и никто не знает. Она сама по себе, или кот в кубе по гороскопу. Представляете, как ей живется? Нормально, но писать о себе нет смысла, надо писать о себе — вымышленной. Кто она на этот раз? Пока не знает, но надеется узнать. С ее балкона виден лес, обычный лес из берез, елей, с небольшой долей осин. Из леса летели комары и мысли, ее и чужие. Ходить через лес можно, но не всегда, бегать вообще не рекомендуется.
Кого боятся? Чудища лесного? Бродячих собак. Они бывают разные, и если ходят сами по себе, то это еще ничего, хуже — если найдется вожак собачей стаи, тогда начинается цирк. Новая собака представляется вожаку, он ее осматривает и проверяет на стойкость. Людской подход.
Через лес ходят быстро или медленно, с собаками или кучками. А женщина шла одна и не прошла через лес. Ее нашли позже, из земли торчала рука. Лесной кошмар.
Василисе крайне необходимо иногда пройти через лес, иногда она может пройти одна по дороге, но после этого случая с женщиной она не может психологически приблизиться к лесной тропе. Собаки с вожаком и этот криминал появились почти одновременно. Предполагают, что на женщину напали мужчины, а Василисе все кажется, что стая собак с вожаком напала на женщину. Или чем отличаются мужчины от собак, если у них собачьи намерения? Из этого следует, что от дома Василисы в сторону леса дороги нет, даже если дорог в лесу много. Куда пойти? В сторону цивилизации, и вот она благодарность!
Прочитав книгу о счастье на три раза, Василиса благополучно не запомнила из нее ни единой строчки. Вероятно, поэтому невозможно удержать в руке птицу счастья. Хотя она вообще не привыкла держать в руках нечто живое из числа птиц и животных. Во времена писем, до благословенной всемирной паутины, были распространены письма счастья, авторы которых требовали переписать письмо большое число раз, потому что невозможно понять, что такое счастье с первого раза.
ГЛАВА 6

Василиса шла и крутила головой, переводя взгляд с одного дерева на другое. Жизнь налаживалась сквозь туман проблем и перегрузок. До этого момента она умудрилась купить теплую куртку такого странного цвета, что дало возможность попасть в серию неприятностей. Куртка притягивала к себе людей, желающих поругаться, поскандалить, унизить. Волшебная вещь, вызывающая в людях антагонизм. У нее появилось ощущение, что она живет в струях осеннего моросящего дождя, несшего одни неприятности. В этой куртке ее за человека не считали.
Надев пресловутую куртку, она ринулась к Евгению. Ключей от его квартиры у нее никогда не было. Она шла к его подъезду сквозь чумной ливень под зонтом. Рядом с подъездом из красивой машины выскочила дамочка, приложила ключ к двери, дверь в подъезд открылась, и она проникла в подъезд. Василиса за ней прошла, как безбилетник проходит через турникет автобуса.
На лифте она поднялась до нужного этажа, нажала на кнопку звонка. Жала, жала, но Евгений не открывал. Она притихла. Прислушалась. Услышала, что за дверью кто-то ходит; чувствовала, что на нее из глазка смотрят. Она опять нажала на звонок. Результат тот же. Василиса нажала один длинный звонок так, как жмут в автобусе, выходя через среднюю дверь.
Дверь открылась. Перед ней стоял с недовольным лицом абсолютно чужой человек помятой наружности.
— Ты меня разбудила, теперь у меня будет болеть голова, — сказал Евгений.
— Я тебе купила новые шторы, сними старые.
Его лицо стало еще более недовольным. Последнее время он жил один, без родителей, без домашней работницы.
Василиса уже несколько раз просила Евгения снять тюль с окон, но он не соглашался. Они сошлись на том, что он снимет старые шторы, а она погладит новые, упакованные с картонкой в полиэтиленовом пакете. Она выгладила шторы на большой гладильной доске на кухне, а он снял пыль с окон в тюлевой упаковке. Они столкнулись в прихожей: она несла глаженные новые шторы; он нес огромный клубок, напичканный пылью до отвала.
Они разнесли свою ношу по местам. Она села с ногами в огромное двухместное кресло, закинула ноги на подлокотник и стала следить за цирковым номером: фигура мужчины, распятого со шторами на окне, была олицетворением гибкости и мужественности.
Его широкие плечи казались еще шире, талия тоньше, ноги длиннее. Со спины он был великолепен. Потом он сообразил, что с компьютерного стола вешать шторы удобнее и встал на стол. Вся красота исчезла.
Василиса перевела взгляд с мужчины на свои ноги, им было удобно на толстом подлокотнике двойного кресла. Ей стало скучно. Она пошла на кухню.
За окном моросил дождь. На окне, на пластиковом белом подоконнике в керамических кашпо стояли цветы, земля в них давно высохла. Она подняла пластиковую бутылку с пола уже с налитой водой и полила цветы. Земля в цветочных горшках приятно потемнела, цветы улыбнулись, особенно кремовая роза.
У Евгения отменная кухня. Чисто. Светло. Просторно. Белые пластиковые окна слегка прикрыты дорогими полупрозрачными белыми шторами. Высокий холодильник увенчан микроволновой печью так, что кроме него никто не мог ее пользоваться.
В холодильнике зачастую стояли забытые продукты, видимо, некогда было их съесть, поэтому у него такая тонкая талия. Плита всегда сияла первозданной чистотой. Поддерживать эту чистоту трудно, но возможно. Соль таилась в белой пластиковой банке вместе с маленькой ложкой. Но на этой кухне у нее даже борщ не варился, все получалось хуже, чем дома.
Она решила не выдумывать и приготовила картошку, а котлеты уже остывали в сковороде. Приготовила. Вернулась в комнату, а мужчина все еще вешал шторы. Повесил третью штору, слез со стола.
Интересный случай, но между ними в этот вечер не возникало теплых флюидов. Он съел картофель. И все. Вроде двое старых соседей встретились, и поговорить не о чем. Скучно. Вспомнила Василиса, что у нее деньги на сотовом телефоне подошли к концу, оделась…
Евгений посмотрел на нее и сказал:
— Да, в такой куртке только в дорогой универсам ходить. Ничего ближе нет.
Так вот в чем дело!? В куртке. В этой куртке даже никакой мужчина ее не любит! Так Василиса и ушла от Евгения. Вот ведь как бывает, иной раз идет она по улице, и все деревья перед глазами играют своими нарядами, а бывает — пройдет, и ничего вокруг себя не запомнит. Так было в тот день. Все серое, особенно беспросветное небо, и состояние души — без ясного неба. Как-то жизнь застопорилась.
И на работе Василисе сменили систему в компьютере, а пока все программы восстановят для работы, нервы улетят, как неудачно напечатанные листы, а впрочем — все нормально. И театр сегодня отдыхает.
Она пришла домой, посмотрела на себя в зеркало. Да, вид весьма затрапезный, но улыбнулась своему отражению и пошла на кухню. От Евгения она всегда приходила голодной, у него лишнего не ела, а отсутствием аппетита она не страдала. Что ее заставило отнести шторы майору? Она проверяла свою интуицию на его любовь. Шторы шторами, картофель картофелем.
Поев дома, надев пресловутую куртку, Василиса отправилась на фирму, зная, что шеф долго работает, а вдруг он с ней в одном лифте поедет?

Если честно, то они уже много встречались раньше. В смысле Василиса и Евгений…
Домашняя пальма улыбалась чистыми листами двум любящим друг друга людям. Василиса улыбалась. Евгений хмурился. Кто из них пальма? Но сейчас не об этом. Он долго ждал ее, очень долго, недели две. Он писал ей письма ежедневно. Она не отвечала. Он посылал приглашения в кафе. Она не приходила. Он писал стихи собственного сочинения. Она молчала. Он стал худеть, мало бриться, его лицо стало хмурым, непроницаемым. Она погрязла в рабочих и домашних проблемах, и мельком читала его сообщения в почте, и сбрасывала их в один файл.
Дела цеплялись одно за другое, возникали предвиденные и неожиданные проблемы, она даже свалилась со стола, на который залезла. У стола подломились две ножки с одной стороны. Полет в пространство был неожиданным. Вся оргтехника на столе наклонилась и съехала с него, как с горки. Компьютер выдержал падение и вновь заработал. Головокружение от падения прошло через полчаса. Получилась ссадина на ноге…
Они лежали под домашней пальмой на огромном лежбище, ссадина на ноге сверкала всей своей красой.
— Я тебя звал, а дома ты только падаешь, ты даже рану не смазала.
Евгений достал йод, крем для заживления ран, смазал рану:
— Следующий раз, когда придешь с двумя новыми ссадинами, хоть эта заживет.
Он обнял ее. Она сдвинула ногу в сторону, чтобы до ее ноги мужчина не дотрагивался, а все остальное было в его распоряжение.
— Я готов жениться на тебе, — сказал Евгений и потонул в недрах ее организма.
— «Если б я была царицей»… Если бы я была хотя бы мэром столицы, — сказала Василиса, лежа на плече у мужчины.
— Зачем тебе это нужно? — спросил он, обнимаю ее голое тело.
— Я бы наложила запрет на любое строительство в центре столицы! Эрозия земель внутри первого кольца за пределами здравого смысла. Жажда наживы ни женщинам, когда они зарабатывают эрозию внутренних органов, от столкновения с мужчинами, ни земле-матушке, когда ее долбят сваями, здоровья не приносят. Изрытые, многократно застроенные земли просят отдыха. Снесли гостиницу, а взамен скверик посадить и не больше, урон экономический?
— Значит, я порчу твое здоровье? — спросил Евгений. — А земля внутри садового кольца меня не волнует, а за экономический ущерб тебя и дня мэром не продержат.
— Жаль, землю жалко, — сказала Василиса и поцеловала его в щечку.
— Птичку лучше пожалей, их совсем извели из-за того, что где-то пять человек умерли, — сказал нервно Евгений и крепко сжал в своих объятиях не мэра, а Василису.
— Знаешь, почему две башни протаранили самолеты? — спросила она у мужчины, поднимаясь с постели, свесив ноги с одной ее стороны.
— Террористический акт, — ответил Евгений, свесив ноги с другой стороны постели.
— Две башни это ноги.
— Чьи ноги? Великана? — спросил мужчина, направляясь открыть дверь комнаты.
— Не знаю. Если ты лежишь на пляже, перед тобой стоят ноги и мешают смотреть вдаль.
— Ты еще подумай, стоэтажные башни, ноги, пляж, — проговорил мужчина и ушел в санузел.
— Башни мешали смотреть вдаль, но кому? — протянула женщина, наливая кипяток на щепотку растворимого кофе в чашке.
— А что изображали два самолета, тараня башни? — спросил мужчина, наливая воду в кружку.
— Две стрелы амура.
— Хочешь сказать, что кто-то мстил за поруганную любовь? Ведь сильно пострадали рестораны, а повар вылетел в окно.
— Точно, это была мужская месть, — сказала Василиса, выходя из квартиры мужчины.
Она подождала, пока Евгений закрыл входную дверь в квартиру и подошел к ней, почти одновременно открылись двери лифта. Она посмотрела на себя в зеркало на стене лифта, перевела глаза на лицо мужчины.
Он неожиданно спросил:
— Почему свая угодила в вагон метро?
— Потому что я позвонила тебе, что еду к тебе, забыл?
— Ты кого из себя возомнила?
— Себя.
— Ладно, проехали, ты ведь не была в том вагоне метро.
— Я долго делала прическу, это меня и спасло, и опоздала в тот вагон, когда подъехала к метро, вход был уже закрыт, поэтому взяла машину, а когда подъехала к следующей остановке метро, и эта станция метро закрылась, так и приехала к тебе на машине.
— Стоп, — сказал Евгений, открывая дверь подъезда перед Василисой, — почему из-за тебя вонзили сваю?
— Ты забыл, что я работаю в большой компании, что мой телефон на прослушивании, когда я сказала, что еду к тебе, Илья дал команду ударить сваей по моей измене.
— Ладно, свая в метро местная, но две башни, они за морем-океаном находятся, или находились, с кем ты там говорила? — спросил Евгений, выходя на тропу, покрытую асфальтом с редкими наплывами льда.
— С Василисой говорила.
— Что?! Ты и там успела поговорить? Я в шутку спросил.
— Она была в том ресторане на каком—то шестидесятом этаже за сутки до катастрофы, то есть 10—го, а с ней я встретилась 12— го в столице на одном общем сборище.
— Врешь?!
— Еще чего, встреча зафиксирована, мое и ее присутствие тоже, а уж ее перелет через океан тем паче есть в «Аэрофлоте».
Они остановились на дороге.
— Так, а какое отношение ты имеешь к птичкам?
— Я еще про башни не договорила.
— Говори.
И они пошли дальше.
— Я все насчет сваи, если я твой единственный мужчина на данный момент времени, то какая может быть измена со мной? — спросил Евгений.
— И я так думаю, какая? — ответила Она.
— Логики никакой нет, — сказал Евгений, поставив на глупой теме точку.

На новом месте Василисе надо было найти себе место. Этим она и занялась. Евгений ей помогал, но вот сегодня вновь пришла жалость к себе! Опять ей стало плохо. Жгла обида на тех, от кого она ушла, и на Евгения за то, что он перечислял ей все, что он для нее сделал. Захотелось хоть куда—то уйти, где ее не будут покрывать бесконечными упреками. Она делала все, что можно, а остальное за пределами реальности. Евгений ушел в ванну, оставив Василису страдать, он не любил, когда она от него отворачивалась и погружалась в свои чувства, в свою жизнь, которую она покинула.
Он касался ее рукой, снимал прикосновением нервное напряжение. Василиса внутри себя была уверена в правильности своего решения и ухода из прошлой жизни. У нее не было выбора. Жевательная резинка оказалась во рту, мысли потекли в нужную сторону, она пришла в равновесие.
На новом месте многого еще нет, но все поправимо. Василиса обнаружила в шкафу пустую нишу, но класть в нее было нечего, она пришла с дамской сумкой…
Жизнь в чужом доме — чужой монастырь. Все с нуля: и амбиции, и вещи, за которыми зайти в бывший свой дом Василисе было не по нервам. Было время, когда она ежедневно меняла свой внешний вид, а тут у нее один комплект домашней одежды. Косметика хранилась в шкафу, на полке пустой до самозабвения.
Мороз и ветер обжигали лицо, завернув воротник у лица рукой, Василиса шла навстречу ветру и морозу, вся в инее дошла до автобуса. Четыре остановки по морозу — таков удел новых районов города. Автобусы в них большая редкость. Из-за этих самых автобусов и пришлось покинуть ей свой дом в старом районе, а его заняли те, кому ходить по морозу в новом районе не хотелось, хоть их дом на остановку ближе к действующей остановке автобуса. Огромные дома, но мимо них идет так мало людей, словно в них живут те, кому никуда не надо ходить.
Или люди исподволь меняются жилищем, когда терпеть отсутствие удобств им становится не под силу? Только теперь Василиса осознала, как было хорошо в прошлом году, а теперь пришла расплата за удобства, и света впереди не видно совсем. На морозе рядом с машиной продавали постельное белье, она купила комплект постельного белья и пошла дальше.
Вечерний мороз привычно впился в лицо, снег мерцал в лучах фар чужих машин. Памятник, стоящий у корпусов, очистили от снега, и он приятно возвышался над лежбищем замерзших машин.
ГЛАВА 7

Дед Мороз легким движением пальцев набросал на стекла маленьких птичек в огромном количестве. От морозных узоров веяло Рождеством. Настроение пассажиров автобуса медленно, но верно примерзало к стеклам. Они невольно отметили взглядом зимнюю сказку на стеклах автобуса. Все без исключения, но в разное время люди посмотрели на табло. На электронном табло по светодиодам бежала цифра 7 со знаком минус.
Пассажиры сидели пристукнутые массой собственной одежды, нахохленные, с воротниками свитеров у ртов. От них веяло холодом больше, чем от деда Мороза. Василиса выбежала из салона автобуса и нырнула в поток людей, шедших в открытом пространстве доступном космическому холоду.
«Какой мороз», — подумала она и увидела на электронном уличном табло минус двадцать семь градусов. Взгляд невольно опустился под ноги. Местами был виден асфальт, по которому можно было перемещаться без страха.
Рядом с асфальтом лежала полоса снега с проблесками льда. «В таких местах нос лучше не задирать», —  подумала она, быстрым шагом пройдя мимо деревьев с одной стороны и мимо людей с другой стороны. Уличные торговцы перекочевали в фойе зданий со своими рождественскими товарами. Новогодние товары хорошо было видно сквозь большие стекла.
Вечером по ТВ показали ужасы провинциального городка. Василиса, лежащая на диване, глаз не отводила от экрана. Нет, она не тащилась от ужасов. Она с содроганием понимала, что знает продолжение телевизионной истории. Передачу оставили незавершенной, назвав ее первой серией. Тем более была возможность ей самой передачу завершить, независимо от того, что покажут в следующий раз.
С героями провинциальных ужасов Василиса познакомилась совсем недавно. Ей надо было подточить собственную фигуру. Ручной массаж ей был страшно необходим перед Рождественским корпоративным вечером. Она обмолвилась об этом в дамском салоне. И чудо! Ее услышали. Женщина средних лет, предложила ей свои услуги по общему массажу. Она сказала, что делает массаж с детских лет, что ее еще бабушка учила массажу.
Уменьшаясь под умелыми и сильными руками массажистки, большая любительница пирожков и булочек насыщалась историями из ее жизни. Истории без криминала особого впечатления не производили, кроме одного момента, которому она не очень предавала значения до криминальной ТВ передачи. История простая.
Массажистка, обладая высшим медицинским образованием, решила заняться торговым бизнесом. Она взяла огромный кредит, закупила товар и обанкротилась в пух и прах. Долг ее для провинциального городка был космическим.
Сын массажистки, Мишка, решил уехать учиться в столицу, где заработки по провинциальным слухам были такими, что с ними легко можно было бы погасить долг. Мать сына одного в столицу не отпустила, поэтому они поехали втроем вместе с отцом. На троих сняли квартиру на окраине города в отдаленном районе. Работали тоже втроем, но все деньги забирала мать семейства. Мужчинам она выдавала деньги на проезд в общественном транспорте и на пару пирожков.
Мишка, молодой человек привлекательной наружности, понравился своей начальнице. Она ему давала огромные суммы денег на внешность и на жизнь. Но все его деньги под корень забирала мать и выдавала на два пирожка. Начальница, заплатив молодому человеку кучу денег, ждала от него небольших вложений в нужном месте, в нужный час.
Но Мишка был постоянно без денег и за ее кофе заплатить не мог, он и за свой кофе с трудом мог расплатиться. Ублажать даму он не стал, это в его мораль не укладывалось. Так он был воспитан матерью. Его уволили с денежной работы по продаже ковров уникальной работы мастериц, которые вплетали в ковры самоцветы в тон рисунку. И он покатился под гору с одной работы на другую, а мать забирала у него все деньги.
У Василисы на вечер был назначен сеанс массажа, но после того, как в ее голове сложились воедино две истории, телевизионная и массажистки, она побоялась идти на массаж. Она знала, что массажистка выплатила кредит с помощью сына и могла вернуться в родной город, в свою квартиру, расположенную в том районе, где произошла серия убийств, о которых говорили по ТВ.
Василиса не пошла на массаж, но пошла в спортивный клуб. Ее дорога проходила мимо лесополосы. В этом месте она всегда ускоряла шаг, если рядом не было людей. Она заметила свернутый ковер, лежащий в десяти метрах от дороги в лесополосе. Он был похож на большой пирожок с начинкой. Василисе стала страшно. Людей вокруг не было. За лесополосой стоял дом, где семейка массажистки снимала квартиру. Она ускорила шаг, потом побежала и упала, не заметив коварную леску, протянутую между деревьями.
Парень быстро закрутил Василису в ковер и отволок ко второму ковровому пирожку. Он приткнул один ковер к другому и ушел быстрым шагом.
Массажистка, увидев из своего ковра, что рядом с ней лежит Василиса, а Мишка ушел, заговорила:
— Я не знаю, что с Мишкой случилась. Озверел. Деньги мне больше не дает, сказал, что из меня пирожок сделает. Вот и закатал нас, как два пирожка, на которые я ему год деньги давала. — Ее голос шипел, нос сопел. Звуки постепенно исчезли в ковре.
Василиса попыталась высвободиться из ковра. Она стала крутиться и выкручиваться. Сжиматься и разжиматься. Движения давались с трудом. Она попыталась покатиться вместе с ковром ближе к дороге, тогда прохожие бы ее точно заметили. Темнело быстро. Прохожих не было. Стало холодно. Василиса вспомнила, что в квартире массажистки было два хозяйских ковра. Она чихнула. Потом расчихалась не на шутку.
В порыве отчаянья Василиса заорала диким голосом:
— А! А! А!
Ее голос услышал тренер, шедший через лес на тренировку. Он свернул к двум скатанным коврам.
— Але, живые есть? Вижу, что есть. Держитесь. Я вас сейчас раскручу. Какие же вы тяжелые, — приговаривал тренер, раскатывая ковер среди деревьев.
Василиса почувствовала свободу. Она оторвала свои руки от боков, оперлась о коряги и поднялась. Тренер в это время раскручивал второй ковер, из которого звуки не доносились. Ковер казался намного тяжелее, чем с Василисой. Он освободил пожилую женщину из плена, но она не шевелилась. Василиса попыталась с ней заговорить. Ответа не было. Тренер пытался уловить пульс одной рукой. Второй рукой он доставал сотовый из кармана. Пульс исчезал. Он вызвал скорую помощь и стал делать прямой массаж сердца массажистке. Тренер пытался растормошить закоченевшую женщину и согреть до прибытия машины.
Врач приехала довольно быстро. Потерпевшую увезли.
Василиса пошла с тренером в спортивный комплекс, где можно было позаниматься на тренажерах и погреться в сауне.
Мишка приехал к матери в больницу и забрал ее домой. Матери он объяснил, за что он ее в ковер закатал. За то, что она лишала его денег и свободы. Он сказал, что он их бы все равно освободил бы через час, но не учел похолодание и немного задержался в поисках денег дома в отсутствии матери.
Массажистка за собой вины не видела. Она считала нормально, что мужчины отдавали ей заработанные деньги до последней копейки. Обида матери была так велика, что она уехала в родной провинциальный город, где ее ждала отличная квартира, которую она на время столичной жизни даже не сдавала. Без долгов и на пенсию она могла вполне прожить.
Муж через несколько дней к ней присоединился. Мишка домой не вернулся.
Не все учла Василиса, за что ее и закатал Мишка в ковер. Она свою версию о причастности Мишки к серийным убийствам в провинциальном городке успела рассказать массажистке, а та Мишке. Мишка рассердился и наказал Василису, которая так и не посмотрела продолжение передачи о маньяке, но было ясно, что это не Мишка.
Дальнейшие события вновь переместились на экран ТВ. Мишка, дабы не снимать квартиру, прошел кастинг и попал на телевизионное шоу «Гостиница». С первого своего прихода он заявил о себе, как об активном человеке.
Василиса через недельку могла наблюдать за мастером, умеющим делать пирожки из ковров. Мишка сразу выбрал себе красивую девушку в пару. Она оказалось изощренно избалованной дамочкой. Она требовала денег и подарков, а сама сидела, как истукан. Девушка постоянно ругала Мишку, выла, кусалась, дралась. Она обливала его водой и кипятком, дабы он одевал ее с ног до головы в новые вещи. Вот такая несовременная девушка оказалась истинным наказанием для Мишки, у которого никогда за душой гроша ломаного не было благодаря эгоистичной маме.
Вопрос: «Где взять деньги?» стучался в его висках с новой силой. Как-то его девушка, совсем потеряв совесть, кричала на него в прямом эфире с такой силой, что он перестал думать о деньгах, а стал думать о мести. Месть дешевле денег.
Мишка обладал мощной растительностью на лице, по этой причине он брился станком с обычным лезвием. Он задумчиво смотрел на лезвие. Новогодние праздники сопровождались застольями, которые устраивали разные люди по разному поводу.
Свою проблему Мишка решил просто. Если его девушка унизила его своим визгливым голосом, то наказывать надо ее голос. Он случайно поставил сковороду с мясом в духовку под стеклянной крышкой. Крышка рассыпалась. Мясо он пожалел выкинуть. Острую приправу с мясом и подал в тарелке девушке. Результат превзошел все ожидания. Маленькие стекла повредили и голосовые связки, горло, пищевод.
Девушка попала в больницу в тяжелом состоянии. Мишка оказался благородным человеком, он ухаживал за ней. Ему помогали все. В этот период жизни в деньгах он не нуждался, а они на него сыпались со всех сторон. Мишка стал героям. Наказывали поваров...
Василиса с первой минуты, как только узнала о проблеме со здоровьем девушки, поняла, что это дело рук Мишки. Но кто бы ее услышал. Она вспомнила про тренера, спасшего ее из ковра, и подумала, что спортивный клуб после праздников уже открыли.
Василиса купила коробку конфет, плоскую бутылку коньяка и пошла в спортивный клуб. Мороз крепчал. Она натянула на лицо воротник свитера, но при этом внимательно смотрела на дорогу и махала вперед сумкой на тот случай, если опять натянут леску. Тренер надежд Василисы не оправдал. Он был занят, но дары принял.
Она осталась одна со своими мыслями и очень жалела, что недосмотрела первую передачу о преступлениях в родном городе Мишки. Ей теперь еще больше казалось, что и в тех преступлениях виновен он. Очень хотелось поговорить с массажисткой, но ее не было в городе.
Вечером, перед сном Василиса лежала на любимом диване и переключала каналы. В местных новостях показали портрет ее тренера в черной рамке. Она вздрогнула. Это уж совсем ни к чему. Мишку в телешоу «Гостиница» последние дни не показывали. Ведущий передачи сказал, что он в больнице ухаживает за больной девушкой.
Морозы стояли трескучие. Барометр показывал 18 единиц. Василиса смотрела в Интернете клиники с омолаживающими и прочими процедурами. В одну из них она закинула свои данные. Ей стали звонить и предлагать разные курсы лечения. Она приехала в клинику и там случайно услышала новость, что тренеру именно здесь проводили очистительные процедуры крови, а умер он от сердечного приступа. Резкое изменение атмосферного давления не выдержала вычищенная кровь.
Василиса отказалась от процедур, но отметила, что в смерти тренера Мишка не виновен. Она подумала, что самое правильное в морозы не чистить организм, а заполнять его едой из мяса, сала и хлеба. В морозы надо сытно питаться, чтобы сердцу было легче качать кровь по организму. Ей стало неприятно от всех скорбных мыслей, хотелось приятных новостей.
Постоянно угнетала мысль о недосмотренной передаче из провинциального города. Завертывание в ковер надорвало ее психику. Обвинять Мишку во всех грехах даже мысленно, она боялась.
Василиса пошла в дамский салон. Первой, кого она увидела — была массажистка, которая вернулась из своего города и вновь устроилась на работу, после того, как Мишку стали показывать в передаче «Гостиница». Василиса тут же пошла к ней на массаж, дабы выведать провинциальные тайны из первых уст. Она не ошиблась. Массажистка привезла новости от соседок по дому. Соседки рассказали ей о серийных убийствах в их районе, целью которых было ограбление. Они и сами думали, что в убийствах виновен Мишка.
Дед Мороз продолжал морозить.
Василиса вышла на мороз из дамского салона и столкнулась нос к носу с Мишкой...
— Ты, почему за мной следишь? Что я такого сделал?! Не успела мать вернуться, а ты уже здесь! Опять тебя в ковер закатать? Или так деньги отдашь!? Если ты ходишь в этот салон, то у тебя есть деньги! —  кричал молодой человек.
Василиса отступила на шаг в сторону и попыталась убежать. Мишка подставил ножку. Она упала в снег. Он прижал ее ногой к снегу, взял ее сумку, достал кошелек и положил в свой карман.
Но в это момент, какой—то человек, скрутил ему руки.
Позже Василиса узнала, что за Мишкой следили, но против него улик не было. В милицию поступили сведения о коврах с начинкой. Мишке дали возможность пройти на телевизионный проект, там все под контролем и под телекамерами. Никто не заметил лезвий в тарелке, но нашли обломок лезвия в корзине в комнате Мишки на телешоу. За ним шли по пятам и взяли у салона при очередном нападенье на женщину.
Словно почуяв опасность, из салона выскочила массажистка. Она попыталась вырвать Мишку из рук полиции, но ее усилия были тщетны.

Зимние каникулы кончились. Фирменные двери из пластиковых стеклопакетов приветливо встречали сотрудников фирмы, которые подносили пропуска к электронным датчикам, расположенным в кабинах вахтеров, и проходили внутрь помещения. Никакой фантастики. Сплошная современность. Скоростной лифт. И Василиса вошла в свой офис.
 Окна офиса лучились от солнечных лучей, проникающих в помещение сквозь забавные морозные узоры. Она посмотрела сквозь узоры вниз, машин на стоянке явно поубавилось, не все машины завелись при таком морозе. Вот и Василиса воспользовалась услугами автобусов с электронными кондукторами. Не жизнь — сплошная электроника.
Василиса жила в самом продвинутом городе. Что такое продвинутый город? Представьте, едет лыжник классическим ходом, сгибая ноги в коленях под девяносто градусов, а продвинутый лыжник сгибает ногу под сто двадцать градусов и скорость у него от этого возрастает. Так и в продвинутом городе скорость жизни выше, чем в любом другом месте страны. Здесь и Интернет в каждом доме появился лет на семь раньше, чем во всей стране. В ее городе снесли пятиэтажки тогда, когда в других местах они гордо возвышались над остальными строениями.
Вечером позвонила массажистка и сказала:
—  Мишку выпустили. Его проверили на группу крови, взяли отпечатки пальцев и сказали, что свободен. За твой пустой кошелек его в  милиции не оставили.
Василиса вспомнила, что ее кошелек после салона точно был пустой, зря он у нее его отбирал.
— Как чувствует его девушка с проекта «Гостиница»?
— Выздоравливает. У них скоро будет свадьба.
— А лезвие, которое она проглотила на новогоднем вечере?
— Невеста Мишки лезвия не глотала. У нее ангина.
— Облом, — сказала Василиса. — А то, что он нас в ковры закатал, преступлением не считается?
— Предложили Мишке выплатить нам с тобой материальную компенсацию за моральный ущерб.
— Нет, мне платить не надо! — воскликнула Василиса Леонидовна, она точно знала, что денег у Мишки нет. Месть дороже денег.
Одно к одному. Как просто стать вторым олигархом, уму непостижимо до чего просто стать обладателем огромного количества недвижимости в том случае, если у главного олигарха есть жена Лера Леонидовна, приятельница Василисы. Мишка даже не предполагал, что станет Михаилом Прохоровичем. Он затрапезный молодой человек, но беспредельно любящий детей, стал нянем в богатой семье.
У Леры было трое детей, когда к ней пришел Миша работать воспитателем при ее младшем. Миша, обладатель трех пядей во лбу и с огромными плечами, умудрился окончить институт по педагогической ориентации. Его примитивный облик не насторожил мужа Леры, он согласился взять Мишу на работу. Самого олигарха звали Самсоном. А Миша, он везде Миша.
В хорошей семье он приобрел лоск и ухоженный вид, поэтому, что вполне естественно, приглянулся матери воспитанника. Да он ей давно приглянулся.
И они разработали план развода. Самсону подсунули девочку, подружку Миши по пединституту, и застукали их. И Лера стала обладательницей половины состояния Самсона. Следовательно, Миша автоматически становился олигархом и отчимом детей бывшего главного олигарха страны.
Быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается. Любить женщину с несколькими детьми – это все равно, что любить воина, прошедшего войну. Нервная система того типа людей весьма раскрученная, выдерживать их не просто. Жить в супружестве трудно, а быть женой богатого человека  огромное счастье и крупное наказание одновременно.
В какой—то момент времени неизбежен нервный срыв с любой стороны, он не обязательно выражается примитивным криком, каждый человек нервные напряжения лечит по—своему. Жить жизнью мужа нельзя! Чтобы жить в браке и не роптать на партнера по постели и финансам, надо жить своей жизнью. Абсурд? Но другого варианта нет. Роскошь жизни затягивает в свой омут, у женщины олигарха есть все кроме элементарной свободы на перемещения в пространстве. А еще дети, много детей…
Естественно она в своих бедах обвиняла мужа. Кого еще обвинять Лере? Только Самсона. Житья ей бедной не дает! У детей есть няни, воспитатели и прочие люди для их обслуживания! Но ведь и этими людьми надо управлять! Это работа.
А если посмотреть на жизнь со стороны Самсона? Он крепкий мужчина без вредных привычек, кроме одной: хорошо развитой способности притягивать к себе капитал. Он финансовый магнат или магнит, что роли не меняет. В его многочисленных домах, дворцах и усадьбах всегда можно жить без жены и детей. Скрыться в тиши от них он может, а чего он не может? Он не имеет право.   Да, на все он имеет право! Тут важен момент, кто его жену против него настраивает, а настраивает кто-то из тех, кто рядом с ней находиться. Его увлечение на стороне не первое и не последнее, это его жизнь. Ему необходима женщина для представительства. Он не голубой, а жена при детях. Кто с ним будет совершать поездки, посещать зрелища? Жена такой нагрузки не выдержит. Кто виновен в этой ситуации? Устаревшие законы на супружество людей подобного уровня. Люди всегда правы.
Меньше всего Лера хотела развестись с Самсоном, их связывали дети, а о его бессметных сокровищах и акциях она старалась не думать.

О сокровищах хозяев думал Миша, должен ведь он о чем-то думать, он и думал. Подопечный малыш его заколебал, этот маленький олигарх знал свое место в жизни с рождения и держал гиганта Мишу в постоянном подчинении. Отношения между ними были вполне сносными, тут лишь бы терпения хватило у няня. Нет, он не был усатым, это было оговорено в контракте. Он был чисто выбрит, отлично подстрижен и благоухал как все в этом престижном доме. И ходил в том, что ему предлагали.
Однажды он заметил, что связан по рукам и ногам, но не веревками, а догмами дома из высшего света.
 Миша напряг мышцы, изобразил перед зеркалом Геракла, разрывающего цепи, чем вызвал восторг малыша. Он вздохнул, представил себя клоуном и стал смешить ребенка, тот скептически взирал на няня. Тогда Миша кинул малышу мяч, который только, что прокусила собака. Мяч быстро сдувался, но сдутый, он стал более покладистым. Миша стал бросать этот мяч малышу, тому понравилась новая игрушка. Так они и играли, пока дворецкий не заметил, что они играют спущенным наполовину мячом. На этом их счастливые броски прекратились.
Мальчик больше всех игрушек любил человечков —  пауков и прочих модных героев мультфильмов и компьютерных игр. Так что Мише приходилось выполнять перестановку дисков в компьютере. Спокойствие наступало, когда малыша уводили гулять или заниматься с учительницей.
В такие минуты Миша впадал в мечтательное состояние. Родителей малыша он практически не видел, круг людей вокруг него был резко ограничен. Он вспоминал однокурсницу, вздыхал и приводил себя в порядок для очередной встречи с малышом.
Конечно, Лера  Леонидовна с олигархом не развелась, а вот сам Миша с однокурсницей по имени Люба подружился. Лере только такого друга и не хватало.
ГЛАВА 8
Люба сменила автобусы на воздушные трамваи, которые не могли сойти со своего пути, они практически плыли в воздухе по узким рельсам, выполненные из материала пятого поколения. Раньше такие дороги использовали для подъема в горы, при этом кабина вполне могла зависнуть. Воздушные трамваи имели индивидуальную систему доставки, а не простой мотор для прокрутки полупрозрачных канатов.
Люба сидела во втором вагоне трамвая и смотрела на город, проплывающий за окном. Она привыкла к таким полетам, к плавности перемещения, к беззвучной работе двигателей. В данные момент она ехала —  летела в магазин, где продавали семгу, форель, креветки и икру от производителя. Дома намечалась славная вечеринка под названием «Рыбный день или возвращение».
Совершенно неожиданно появились два летающих диска и обстреляли канаты, расположенные за трамваем. Люба только теперь сообразила, почему канаты сделали прозрачными, чтобы их никто не испортил. Она видела, как пули отлетали от препятствия, и чувствовала покачивание трамвая.
Диски, постреляв, улетели. Покачивание прекратилось. По канатам прошла струя восстанавливающего материала. Люба не полетела дальше, а вышла из трамвая на первой остановке и услышала оживленные голоса людей. Оказывается, некий парень попытался на руках повисеть на невидимых канатах, а его дружок снимал его на камеру. Парня сняли с канатов.
Домой она пришла нервная и без рыбных деликатесов. Дело в том, что последнее время она вновь жила со своим бывшим мужчиной Михаилом, и в знак примирения хотела купить рыбные деликатесы, но все сорвалось.
Вскоре воздух квартиры Михаила сотрясала ее ругань, состоящая практически из одного слова. Это универсальное слово, передающееся по наследству в семье Любы, преследовало Михаила в том случае, если он совершал благое дело.
Михаил совершил страшный поступок: он сделал косметический ремонт помещения за время отсутствия Любы. Она не оценила его ремонт и выкрикивала это жуткое слово. Куда пойти молодому мужику, если его выгоняют из дома за великолепный ремонт, который он сделал сам? Он лежал пластом, обиженный несправедливыми обвинениями, которые еще доносились из-за закрытой двери кухни.
Так он и уснул.
Проснулся Михаил ночью в полной тишине, под дверью виднелась полоска света, эта полоска мешала ему уснуть. Состояние обиженного человека требовало реабилитации. Он подумал, что если бы у него в этот момент была капсула с ядом, он бы ее непременно съел. Он закрыл полоску света, и этого оказалось достаточно для продолжения сна.
Светило солнце.
Кучерявые, рыжие деревья виднелись со всех сторон. Михаил шел мимо травы покрытой изморозью, смотрел на проезжающие автомобили, и совсем не думал о ремонте и наказании за него. Надо было что—то предпринять, но он знал, что выхода у него нет. Ему от нее, то есть от Любы, не избавиться. Когда—то все было наоборот. Теперь у него ничего нет, все у нее.
Были непродолжительные промежутки времени, когда Люба вела себя адекватно и жизнь казалась прекрасной, поскольку готовила она великолепно. Что она терпеть не могла, так это любого изменения в ее окружающей среде. Он обновил ей кухню!
Она покрывала его светской бранью.
Вечером предстояло Михаилу вернуться домой, что он и сделал с великой неохотой. Как ни странно, но Любы дома не оказалось. Квартира была пустой, не было ничего из мебели, одежды, посуды. Голые стены с новыми обоями, которые он наклеил, смотрели на него весьма безобидно. Искать, исчезнувшую даму Любу с мебелью у него не было ни малейшего желания.
Счастьем казалось ее отсутствие.
Он вспомнил про антресоль, где хранил спальный мешок, палатку, надувную лодку. Туристическое снаряжение оказалось на месте. Михаил почувствовал себя богатым! В рюкзаке лежал котелок, кружка, ложка.
В кухонных встроенных шкафах осталась крупа, в холодильнике нашлись замерзшие пельмени. Жизнь холостяка вступила в свои права. Как все хорошо окончилось, а он хотел покончить счеты с жизнью! Надо было только немного подождать, сделать паузу в общении ...
Безоблачной жизнь не бывает. Если нет облаков, то есть жара, холод или еще что—то непредвиденное. Люба обиделась. Что за ерунду Михаил наклеил на стенах?! Какие—то разномастные обои! Ужас! Все знакомые будут потешаться от их вида!
В гости никого нельзя пригласить, все будут рассматривать художественное творение Михаила. Нет, чтобы купить обои с одним рисунком и необходимое число рулонов и заклеить стены равномерно! Но он так не делал. Он купил три рулона с рисунком, один белый рулон и однотонные обои в цвет рисунка. Потом все это художественно наклеил на стенах.
Как только она увидела его творчество на стенах, вся ее нервная система тут же вышла из берегов. Люба от ярости забыла все слова, кроме одного святого: блин.
Теперь Люба сидела с телефонной трубкой в руках и жаловалась на жизнь своей приятельнице Василисе среди обновленных стен. Василиса предложила ей вернуться домой.
Любе грузчики помогли вынести мебель, которую она заработала за жизнь с Михаилом. Даром она ему готовила? Нет, конечно. Живя с Михаилом, Люба совсем забыла, что у нее дома небольшая квартира. От жадности она прихватила не только мебель, но и посуду, и одежду свою.
Куда все это деть в небольшой квартире она и не подумала. Всю свою злобу она выложила на голову матери. Иногда она произносила обычные слова, состоящие из набора претензий разного рода. В конечном счете, она отдала посуду на кухню, а мебель пересмотрели, и лишнюю сдали в комиссионку.
Неназойливо Люба села на кухне в квартире матери, и практически ее не покидала. Она была твердо уверена, что мать обои на кухне не переклеит.
Михаил лежал в спальном мешке на полу по центру комнаты и осматривал стены.
Это он на кухне сменил обои, а в комнате еще и не начинал творить. В его голове стали рождаться идеи, которые носили геометрический характер в цветовом исполнении. Он придумывал, как можно художественно оформить стены, пока у него нет никакой мебели.
Молодой человек забыл обиды, он придумывал, и был счастлив. Найдя решение, он приобрел материалы для продолжения ремонта, который делал по утрам до работы, или по вечерам после работы. Он наслаждался тем, что творил на стенах.
Ему было хорошо.
Естественно, что он стал часто бывать в магазине с кратким названием «Обои». За прилавком стояла худенькая девушка, которая легко его понимала, и находила те обои, которые он просил.
Надо ли говорить, что Михаил и девушка из магазина «Обои» встретились у него дома? Она с любопытством рассматривала стены, восхищалась его творчеством. Он был рад общению на любимую тему. Они сидели на спальном мешке, и пили чай из алюминиевых, походных кружек.
На другой кухне сидела Люба, смотрела в окно на пролетающие в воздухе воздушные трамваи, и в буквальном смысле тосковала о Михаиле. Без него ей было скучно, если честно она успела отвыкнуть от мамы, ее тянуло в его грубоватые, сильные объятия.
Она физически ощущала его отсутствие, словно земля ушла из-под ее ног, будто она все время летела по воздуху в воздушном трамвайчике, и никак не могла долететь до остановки на башне.
Бывает однотонное, безликое небо серого оттенка, иногда так тянутся бездонные дни. Вспышки чувств, как свет солнца в сером небе, бывают крайне редко. Михаил после того как осуществил свой замысел по изменению цветовой гаммы стен в квартире, загрустил неизвестно о чем, или о ком. Ему вдруг надоели игры с обоями, захотелось съесть что-нибудь вкусное, с пылу —  с жару, приготовленное его единственной женщиной.
—  «Кто может сравниться с Любашей моей», —  пропел он неожиданного для самого себя.
Его призыв закружил вокруг Любы. Она встрепенулась у плиты, стала готовить, жарить, парить, резать, укладывать еду в герметичную тару.
Забыв о гордости, она думала только о своем голодном, единственном мужчине. Она взяла в руки кладь с едой, и внезапно опустилась на стул, словно раздумывая о чем—то горестном, потом улыбнулась себе любимой, и вышла из квартиры с едой для любимого человека.
Михаил ждал ее. Он физически ощущал, что его любимая еда сама к нему едет, идет, взлетает в скоростном лифте. Он просто подошел к двери и открыл ее. Точно, его Люба шла к нему из лифта. Он схватил ее тяжелую сумку, прижался щекой к ее щеке, вдыхая ее запахи косметики и, приготовленной пищи.
«Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок» был проверен на личном опыте. Любовь после хорошей еды —  святое дело, даже естественное. Спальный мешок так и лежал по центру комнаты с великолепными стенами, украшенными по замыслу дизайнера, сытого до последней степени.
У спального мешка есть хорошее свойство —  он не скрепит, он безразмерный, поскольку части тела, не вмещающиеся на его поверхности, спокойно могут касаться пола.
Люба подошла к двери, посмотрела в глазок, увидела нечто тощее и невысокое. Открыла дверь. Перед ней стояла худенькая женщина. Люба даже не удивилась, ведь она только, что вспоминала ее худым словом.
—  Простите, Михаил дома? —  сказало нежное создание.
—  Леночка, зачем он вам? —  сурово спросила Люба, извергая пламя ненависти из глаз.
—  Я не Леночка, меня зовут Алена, —  сказала молодая женщина голосом снегурочки из сказки. —  Люба, так это вы вывезли у Михаила мебель из комнаты, —  сказала она храбро.
—  Не пищи, уши режет! —  возмутилась Люба. —  И уходи отсюда!
—  Фу! Какая ты злая! Михаил на полу спит? Так нельзя поступать с ним! Он хороший, —  проговорила жена Михаила, отступая к лифту.
Из лифта вышел Михаил. Увидев Лену, он закричал:
—  Лена, опять сюда ходила? Я тебя предупреждал, чтобы ноги твоей не было у порога. Я следил за тобой, —  проговорил он гневно.
Люба, увидев, что опасность в лице соперницы миновала. Она захлопнула дверь квартиры. Оставшись наедине с Михаилом, она почувствовала угрызения совести. Мебель надо было возвращать, но возвращать было нечего, она прочно встала на другие свои места. Ничего не оставалось, как купить нечто новое. Люба прошла по квартире, мельком взглянув на цветовую гамму помещений, и полетела на любимом воздушном трамвайчике в магазин с кратким названием «Уют».
Кто бы удивился, но она не выразила удивления, обнаружив в качестве продавца мебели молодого человека Лены. На нем висела табличка с именем «Михаил». В голове у Любы всплыло в памяти, что она правильно назвала Лену Леночкой —  одиночкой.
Есть у нее чутье на такие вещи. Купила Люба новую мебель, посмотрев на образцы в магазине. Пока она ехала домой, к ней со всех сторон от производителя везли мебель. Прибыли они к дому практически одновременно. Михаил проснулся от шума. Рабочие в униформе вносили в дом новую мебель, выпущенную фирмой Любы без мистических присадок.
ГЛАВА 9

По понедельникам у дочери Василисы, Фаины был отдых. Вечером в воскресенье Фаина и Люба, ее названная сестра, пили шампанское по бутылке на человека или шли в лучший ресторан округа. Они сидели в ресторане за столиком и медленно пили тягучие крепкие напитки. Дамы мало ели и много танцевали. Это у них был своеобразный тренинг для похудения. Домой возвращались к семи утра, когда народ просыпался дабы идти на работу.
Самое обидное, что мужчины их не особо интересовали, они веселились сами по себе, этому способствовали современные танцы, абсолютно лишенные половых признаков: толпа топчется на месте, каждый в своем ритме. Блондинка и брюнетка с фигурой типа амфоры были слишком ленивы для интимных отношений. В их кругу платонической любовью не страдали. Любовь за большие деньги с одним партнером им тоже приелась.
Надо сказать по молодости, или точнее юности, они впадали в грех по наивности и еще живой чувственности. Это некая аномалия общества, где женщины себя сами обеспечивают и не хотят взваливать на себя мужские запросы, ревности и драки. Фаина однажды прожила с одним молодым человеком почти год, все закончилось постригом, но не в монахи. Она постригла всю его одежду на полоски, так душевно освободившись от нервной напряженности взаимного существования.
Молодая женщина с фигурой амфоры, по имени Фаина обладала властным характером и любила менять парики с длинными волосами. Василиса ее просто сопровождала, и потакали ее прихотям в дни отдыха и отпуска. У Фаины было свойство делать больно всем, кто находился рядом с ней с наибольшей неожиданностью. Для нанесения психологических ударов она изучала психологию. Благодаря знанию этой науки она могла легко и легально извлекать деньги из людей и наносить удары тем, кто не платит ей за свое спокойствие.
В то же время Фаина не предала отца своего раннего ребенка. В ранней юности она была высока и фигуриста, определить возраст по ее внешности было весьма затруднительно. Она и повелась на вспыхнувшие к ней чувства в мужчине старше ее в два раза. Она была несовершеннолетней, неопытной и страстной.
Мужчина предлагал пожениться, она отказалась. Отец Фаины готов был смести с лица земли первопроходца. В результате жизнь смела с лица земли ее отца. Итак, вокруг Фаины всегда вились женщины селенами, что их привлекало в ней — непонятно. Мужчины для нее существовали где—то за горизонтом общения и понимания.
Амфора фигуры Фаины заключалась в перепаде размеров между талией и бедрами, этот размер был сантиметров сорок, не меньше. Достаточно тонкая верхняя часть тела, узкая талия с мягким переходом на бедра, более женственной фигуры и представить трудно.
Василиса Леонидовна с Фаиной не спорила и держала по возможности нейтралитет, она думала, что отец ребенка Фаины мужчина старше ее в два раза.
И вот пробежали года. Выходит Василиса из дома и встречает глаза красивого, высокого молодого человека, она и прошла мимо. Идет назад из магазина и встречает глаза пожилой женщины. И тут она обомлела: эта женщина сильно походила на ее внука! Просто не передать! Василиса поговорила с ней и пошла домой. Вечером сон к ней не шел, перед ее глазами стояли эти два человека: мать и сын. Сказать, что Василиса их не знала, значит соврать. Знала она их и давно. Так вон оно как! А, что если Фаина ей соврала?! И ее внук является — внуком этой красивой женщины? Так, так, так... И Василиса уснула.
Утром она проснулась от воспоминаний. Утро в тот далекий день было солнечное, теплое. Василиса вышла на балкон, встала под солнечные лучи, прикрыла глаза от наслаждения, а когда открыла и опустила их вниз, вздрогнула непонятно почему. Под балконом стояли двое мужчин. Они говорили и махали руками. Потом молодого человека сел в свой грузовик и заехал на газон, и на глазах Василисы Л выпал из кабины мертвый. Толпа сбежалась быстро. Отчего он умер? Ему сказали, что его сын не его сын. А кто тогда отец ее внука? Ведь Фаина сказала, что это Руслан, а не этот молодой человек с их двора.

Сегодня Василиса прочитала новый указ президента Теплой страны, который своим приказом законсервировал свою страну в собственном соку с кровью. Степень ненависти президента к собственному народу уму непостижима. Самое интересное, что жители Большой страны и Теплой страны с незапамятных времен имеют общие корни, а он вздумал их корчевать приказом, запрещающим всякое общение жителей двух стран.
Жаль. Василисе нравятся медузы в море с йодистой капустой, а как она туда поедет, если у нее никогда не было загранпаспорта и она так стара, что новые языки ей не под силу? Мозг не усваивает новые приказы, разрушающее то, что создано веками, тысячелетиями...
Больше всего поражает политика фрау, сегодня она улыбается президенту Большой страны, а завтра пресмыкается перед королем Заокеанской страны. И, больше всех страдает ее страна от назначенных ею санкций. Самобичевание, вот что такое санкции. Жаль, машины они выпускают крепенькие, и сталь хорошая, но кто теперь их купит?
Взбодрился Президент Теплой страны от очередной патоки санкций, на основании их, он решил, что его страна поднимется круто по экономической лестнице. Вперед, и с песнями. Важно, чтобы технические книги на свой язык успел перевести. Или экономика повысится от умной Стены? Паутина.
А дружно жить не получается, каждый норовит себя показать и других унизить. Это ни есть благородство. И какое благородство ждать от Заокеанской страны? Только корм для рыб в лужах, где нет асфальта.
Что еще. Морская страна. Два брата, не студента. Один проклял другого и проклятый попал в аварию. Кто проклял их мать? Вот, что такое проклятие от слов до дела — сутки прошли. Не поддавайся старшему брату, живи и царствуй! Не вы назначаете санкции, а ваш первый слуга, надо сказать весьма озлобленный человек, раз тешится наказаниями в виде санкций. Алле, старший брат, не того проклял, ваше величество.
Поэты пишут историю в стихах, высказывая мысли в сеть. Писатели высказывают мысли через множество не рифмованных слов. Результат — на литературных сайтах. Публикации в сети породили пишущих людей, способных высказывать мысли пусть не вслух, но в сеть. Василиса вспомнила свою юность.

Трофима Трофимовича направили наблюдателем на выборы в Южную страну. Безбрежное солнце в конце октября приятно грело. Деревья едва окунулись в золотую осень. Пруд оживляли маленькие стайки уток.
Благодать царила в природе и в народе, но через неделю все резко изменилось: пошли серые дожди, полетели листья, напряглась избирательная информационная лента новостей и общественная обстановка стала неуправляемой.
Голосование происходило необыкновенно просто: избиратели приходили в пункты голосования, вводили в машины считывания информации личную карточку, код карточки считывался, и машина запоминала того, кто проголосовал. Машин стояло несколько по числу кандидатов.
Служба регистрации голосов избирателей не имела права сообщать о том, кто за кого проголосовал. Все просто. Но в выборы вмешались золотые запасы далекой Океанской страны. В стране жили умнейшие хакеры, им заплатили родственники жены кандидата.
Жена кандидата родилась в Океанской стране, и хотела быть женой главы страны. Хакеры на своем самолете прибыли в страну.
Климатические условия в странах были очень похожими, это позволяло использовать хакерские наработки без дополнительных переработок. Хакеры испортили результаты голосования. Возникли проблемы с выбором главы страны.
В старые времена Трофим Трофимович был на приеме у главы страны, а сейчас все примолкли, праздничные и светские визиты в кругах власти отсутствовали.
Мысленно Трофим Трофимович решил проанализировать ситуацию в Южной стране. Что же произошло в стране, покрытой редким налетом снега? На дачном приеме отравили кандидата. Власть не выдавалась лишь по одному желанию кандидата. Кандидат захотел и страну, и одну из самых популярных в политике бизнес—леди себе в помощницы.
Она была любима мультимиллионером этой страны. Он из-за службы безопасности не согласен был отдать свою бизнес — леди в логово. Политика исчезла, как мыльный пузырь с лица кандидата, и на первый план вышли соперники бизнес — леди. Она стоила того, чтобы из-за нее происходили стычки между сильными мужчинами, а окружающие при этом думали, что идет борьба за место под теплым солнцем.
Представьте, что за столом на фешенебельной даче сидели: бизнес-леди, кандидат и сам мультимиллионер. Все трое были так умны, что подставить их мог только четвертый человек или его исполнитель. Скоро сказка сказывается, а Трофим Трофимович быстро вернулся домой со странных выборов.

Настал день рождения некогда любимого мужчины Василисы, Трофима. Годами она о нем думала ежедневно, а теперь вспомнила только в день его рождения. Два звонка по телефону ушли в пустоту, сейчас он уже пьет за себя, но где? Пусть пьет, в этот день она с ним рядом никогда не было.
Василиса вспомнила про своего давнего поклонника многолетней выдержки. В трудное для нее время он вел холостой образ жизни, жил один в однокомнатной квартире. Ему она и позвонила однажды.
Трофим ответил:
—  Василиса, я сегодня поздно приеду, приходи ко мне.
Василиса собиралась на свидание весьма серьезно, легла в ванну с огромной массой пены, вымылась новым гелем до блестящей чистоты, высушила феном волосы, сделала прическу, тщательно разрисовала лицо, как индейцы перед боем, накрасила ногти, надела новые вещи с учетом вкуса Трофима. Купила она в магазине его любимое вино и продукты для закуски, и поехала.
Ехать до друга на автобусе минут пятнадцать. Интересно, что мебельный магазин тоже на этой остановке, это к слову. Подходит Василиса к дому Трофима по узкой тропе, протоптанной в сугробах снега, смотрит
 на окна, а они темные. Трофима нет дома. Постояла она на одном месте, потопталась и решила все же позвонить в дверь.
Давит на кнопку, а сквозь кучу дверей и звонка не слышно. Стоит, никто не открывает. Вышла на вечерний мороз и пошла в сторону остановки. Через метров сто встретила Трофима, он шел ей на встречу. Она развернулась и пошла с ним.
Мужчина приехал с работы. Встала Василиса к плите и стала готовить на чужой кухне. Трофим пил, ел, говорил и вконец утомил Василису. Время позднее, она спать ложится в 22 часа, а время уже два ночи, а мужик из-за стола даже и не выходит. Скука на нее напала страшная, желания в ней уснули, готова была уехать домой, но время позднее.
Василиса сказала Трофиму, что пойдет спать. Он кивнул, и она пошла в комнату, а до этого времени они все были на кухне, красивой, но кухне. Дома она на кухне готовит и гладит белье, и иногда ест, а чаще ставит тарелки на поднос и ест в комнате, в кресле у телевизора...
Зашла она в прохладную, большую комнату, в ней было два спальных места. Сняв верхние вещи, забралась под прохладное одеяло и отключилась, уснула. Проснулась часа через два, Трофим все еще сидел на кухне. Опять легла спать. Встала утром часов шесть, оделась и ушла.
На следующий раз они были вдвоем. Великолепная бутылка с отличным виноградным вином не подняла его мужское достоинство на нужную высоту. Трофим стал пить водку, он пил еще вино, но уже ему изменил, и любовь ему изменила, ее не было, был массаж. Василиса массажировала его огромную спину, потом встала и ушла. Он был пуст, как выпитая бутылка вина, в нем появился спирт мужского бессилия.
Следующая встреча была почти прощальной. За столом сидело человек пять. Трофим сидел рядом с другой женщиной и не пил вино, которое стояло рядом. Он пил водку с новой женщиной. Они допились до спиртовых поцелуев за столом. Василиса замерла, похолодела от измены, которая происходила на ее глазах, в ней умерло к нему чувство.
Еще пару лет она смотрела на витрины с виноградным вином, еще мысленно искала великолепное вино для любви, но уже четко сознавала, что покупать чудесный напиток ей некому.

Если у страны есть конституция, оговаривающая права и обязанности людей, то в семье нет ни одной бумажки, в которой бы были расписаны права и обязанности членов семьи. В семье у Василисы было право: молчать в присутствии мужа. Это было главное условие мужа для сосуществования в одной квартире.
Все остальное входило в обязанности: любить мужа, готовить еду и покупать продукты, убирать в квартире, стирать и гладить, работать на работе инженером 8 часов в день, отводить сына в сад.
Второй тип семьи просуществовал двадцать пять лет. Постепенно муж стал все больше отсутствовать дома, переложив на плечи жены все права и обязанности, забрав с собою только любовь, он покинул ее дом в тяжелый год.
Страна переходила на новые рельсы экономики, а мужа как — будто кто-то звал в далекое прошлое. Он переходил на раздельное питание, но ему лучше не становилось. Его невиданная сила тянула в Холодный город.

Первый раз он уехал на месяц. Приехал весь пропахший дымом и с пальцами на ногах, с гангреной. В аптеке Василиса купила все новейшие лекарства, провела курс лечения, и поставила его на здоровые ноги.
Муж не выдержал любви с правой рукой Василисы и покинул ее.
Он все мечтал о золоте, все хотел найти клад. Муж всегда был сексуальным мужчиной. Но с годами, как будто исчерпал лимит любви и благоразумия, которое в свое время привело его в город умных людей. Всплеск технических знаний сильно поколебали события в стране в начале девяностых годов двадцатого столетия.
Приехала Василиса домой, а у нее сломался табурет на кухне, на котором сидел Трофим. Ножка отломилась и не вкручивается. Чего проще! Поехала она в магазин, там стоят эти табуреты и все по одному. Взяла тот, у которого ноги, такие, как у тех табуретов, что у нее дома есть. Сверху все равно сиденья закрывались чехлом. Продавщица щедро дала пакет, сунула в него табурет, и табурет благополучно упал на пол. В руке Василисы остался порванный пакет. Пришлось отвернуть табурету ноги, и положить его в плотную сумку.
Вышла она на проспект. Дом от дома далеко! Место сказочное. С одной стороны поселок городского типа, с другой город с гигантскими домами. Стоит, глядит на дома, ждет автобус. Рядом фрукты овощи продают, а у нее табурет в сумке, класть фрукты уже некуда. Ждала, ждала, подошел автобус с турникетом, сунула в него магнитную карточку, и прошла в салон автобуса. Плюхнулась Василиса на сидение, и радуется жизни.
Рядом девушка встала с парнем. Она — с русыми волосами. Он — с русыми волосами. Одним словом, оба они одной масти. У нее грудь прыгает под футболкой, ноги выпрыгивают из-под короткой юбки. У него глаза из орбит вылезают, так он на нее смотрел. Потом Василиса заметила женщину с корзинкой, с такой фирменной корзиной, что глаз не оторвать, а корзина — полная опят. За окном дома большие, большие. Собрала Василиса дома табурет, поставила на кухню, и позвонила Трофиму, чтобы навсегда прекратить одиночное существование, но его не оказалось дома.

Как обойтись без парикмахерских услуг, когда финансы поют романсы? Когда в кармане две копейки серебром. Задача медленно, но выполнимая. И не сразу об этом, вначале о том, как Василиса дошла до такого состояния, когда нет денег.
Жизнь офисная чревата увлечениями, падениями, удачами и неврозами. Во времена социализма на Руси в одном офисе родственники не сидели. А сейчас человек — хозяин, а не начальник лаборатории, как раньше, теперь он может сидеть в помещении по диагонали от супруги. Он всем судья и отец родной. Небольшой фирмой управляют супруги вдвоем, он — принимает на работу, она увольняет на правах отдела кадров. Так и развлекаются. А каково быть между ними, когда они ссорятся?
Ужасная ситуация. Во время ссоры жена кричит больше мужа. Невроз передается окружающим, в частности — Василисе. И все это страшная ерунда, но из-за того, что она не выдержала их очередного скандала, она ушла с работы и осталась без денег.
И, работая в такой фирме, деньги не очень ее радовали своим наличием. Когда фирма получала приличную прибыль, начальник пускал деньги в дело: покупал квартиры себе и родственникам, делал детям ремонты на европейском уровне.
Почему — то пустить деньги на дизайн изделия ему было бесконечно жалко. Но он мог развернуться и взять в аренду огромный офис, или несколько помещений, сделать в них руками сотрудников скромный ремонт. Набрать лишних человек двадцать — тридцать.
А потом заказ накрывался. Почему? Он у одной фирмы покупал изделия, наклеивал на него свой ярлык, и продавал по другой цене. После того, как деньги из реки превращались в ручеек, супруга на правах отдела кадров по одному начинала увольнять сотрудников. Работы у нее было много, и она в награду от супруга получала — норковую шубу. Как все просто.
По одному начинали сдавать назад офисы, денег на их аренду не хватало. Офис, где они сидели, имел мраморные колонны, видимо они и просили денег. А у Василисы возникал вопрос, как привести голову в порядок, не имея на это денег?
Заколебали они ее, заколебали. Уж лучше дома вы б друг другу глотки рвали.
Цены в парикмахерских — забубенные, а у нее крести козыри давно не выпадали по жизни. Да, если шеф не думает о дизайне изделий, то и на дизайн внешнего облика сотрудников никаких денег не хватит.
Фигаро — Василиса здесь сама покрасит. Фигаро — сама и подстрижет свои волосы. Фигаро — сама себя и полюбит. А у шефа — есть супруга, которой ничего нельзя говорить, дабы не испортить настроение. А ей все можно, даже ходить в хламиде времен далеких, цвета неопределенного. Василиса ушла от них. Сама себе волосы подстригла, покрасила и успокоилась.
У Василисы была подруга, которой она верила, и доверяла свои секреты и мысли. Сколько лет они разговаривали в трудные или хорошие минуты. Но и тут не все просто было. Подруга жутко любила унижать Василису скользкой фразой. И далеко не сразу Василиса поняла, что подруга обливала ее грязью перед другими людьми, ей дорогими. Если бы она отмотала назад время, то с ней бы не дружила. И она все хотела быть ее цирюльником, показывая, что она делает все лучше Василисы.
Нет, Василиса лучше. Цвет волос и стрижка — удались. Волосы, когда она их первый раз покрасила, были темнее, чем надо. Очень хотела перышки сделать. А парикмахерская не по карману. Пришлось купить светлую краску и еще раз покрасить. Вместо обещанного цвета на три тона светлее, получила нужный цвет.
 Как сама стригла? Одно стационарное зеркало сзади, второе в руке спереди — и подстригла неровности. Поразительно, как хорошо ровные волосы лежат! Они цепляются друг за друга и усиливают сами себя.

Пронзительное небо отмерило еще один июньский день, прошедшая ночь нависала своим холодом над растительностью в средней полосе, будем надеяться, что холод ночи не повредил бутоны цветов, и они еще расцветут. Организм требует простого, человеческого отдыха, а не гонки за здоровьем с таблетками всех видов от всех болезней. Еще наросла усталость от всех видов трат. Одно желание — отдых души и тела, хоть на короткое время, без больших проблем и желаний.
Василиса устала от тревог и волнений, ей не хотелось вникать во все дела.
И в сети она не читала те разделы, где ее могли уколоть, обидеть, она пропускала чужие мысли о себе. Никто ее не опубликует, не издаст, не оплатит ее литературный труд, так зачем вступать в диалоги? За четверть века беспросветного хобби ее так и не охватила апатия к творчеству, просто пишет. Вот и зеленная масса листвы колышется, как строчки, пишущих людей, и, публикующих свое творчество в сети.
Второй день Василиса перечитывает любовный роман американского писателя, читала она его лет десять назад, но роман не устарел, хотя не лишен мужских слов и оценок действительности тех лет. Круто он пишет от первого лица о тех слоях общества, которое Василиса иногда видела лишь на телеэкране. На первую кружечку кофе уходит сорок страниц текста. Класс!
А сколько страниц пьет кофе Василиса? О, она бы с удовольствием добавила в кофе и сахар, и молоко, и бутерброды, что иногда и делала, но при хорошем настроении пьет черный кофе с яблоком, и все равно ее вес больше веса героини книги. Вес Василисы равен весу героя в книге «Чья-то любимая», минус вес героини, плюс...
Телефонный звонок оторвал от книги, номер телефона был неизвестен.
— Василиса, что с вами случилось? Почему не приходили на массаж? Я массажистка.
— Усилились боли, я и на работе сегодня не была.
— Что такое?
— В течение двух недель я точно не приду.
Массажистка издала вздох разочарования, и Василиса положила телефонную трубку. Голос у массажистки вкрадчивый, но страшная лень обволокла Василису с ног до головы, и выход из дома у нее был не запланирован. Еще ей было непонятно, где массажистка взяла ее номер телефона?
На третий день лежачего образа жизни боль стала притупляться. Василиса физическую нагрузку в любом виде отвергала, хотя дела исподволь для нее намечали. Все обязанности не отвергнешь и их надо выполнять, но пусть боль покинет измученное тело и Василиса после этого готова будет приступить к делам.

Жара исчезла под отвесными струями дождя. Ветер, изменивший направление, принес прохладу в отношения людей. Переключая каналы телевизора, Лиза увидела отрывок знакомого фильма, когда-то она с большим удовольствием смотрела сериал «Возвращение в Эдем». Она стала смотреть фильм, не отрывая глаз от экрана. Героиня возвращалась в жизнь с необыкновенно красивой прической. Сейчас много фильмов об изменении внешности женщин, а это был первый такой фильм, да еще художественный.
Тут же Василисе захотелось бежать в парикмахерскую и сделать прическу, как у героини фильма. Потом пришла мысль, о том, что сколько раз после химической завивки она оставалась с кошмой на голове, а волосы утрачивали свою структуру, и приходилось покупать парики.
О, а что если у Тары парик? Хорошая мысль, уж очень красиво, вот и в парикмахерскую идти не надо, обойдусь перышками. Дальше Василису привлекла сцена в бассейне, где родной муж Тары пытался ее утопить, но в него выстрелила любовница... Интересная мысль, когда смотришь импортные фильмы о дворцах и бассейнах, в первый момент появляется зависть, что у них свой бассейн. Во второй момент понимаешь, что бассейн — это спасение от жары, и, в общем-то, это не для нервных людей.

Василиса обратилась к монашке с просьбой объяснить, как можно заставить человека прекратить пить. Монашка была в хорошем расположении духа, но от такой просьбы она в лице изменилась:
— Это очень сложный вопрос, для ответа на него надо много знать. Есть духовная сфера. За человека, который пьет, отвечает не бог, а демон. Вы готовы молиться тысячу раз богу, чтобы он взял к себе человека демона? Вы понимаете, чего вы захотели!? Очень сложно взять человека у демона и вернуть его под власть бога! Для этого надо стать святой! Вы готовы стать святой? Вы готовы молиться и каяться в грехах священнику? Но через день вы уже не можете быть святой!
Василиса смотрела на монашку глазами полного непонимания. Она ничего не понимала в сложной науке богослужения.
— Скоро пасха, в это время путь к богу у человека самый короткий, вы можете обратиться к богу со своей просьбой. Но. Дело в том, что в пасхальные дни лучше просить у бога здоровья лично для себя, а не для других. Это единственная возможность в году просить для себя!
По простоте душевной на следующий день Василиса сказала Трофиму, что в пасхальные дни у бога можно попросить здоровья на целый год. Трофим пришел в бешенство:
— Где ты наслушалась пятидесятников?! Это их идеология.
Василиса опешила:
— Мне так монашка сказала.
— Так монашки говорить не могут! Где и в каком храме она служит?!
Дальнейший разговор смысла не имел.
«Великолепно», — подумала Василиса и вышла, оставив Трофима решать свои дела по телефону. Он был владельцем собственной фирмы и всегда был на связи. Пленительность мужчины падала в ее глазах, но оставалась в сердце, такой уж он был пленительный мужчина Трофим, — закончила свою мысль Василиса, и вспомнила Леру. Это она стала периодически пить.
Василиса вновь зацепила мысли Трофима, он разговаривал по телефону, а глаза его смотрели вслед уходящей женщине, но он прекрасно знал, что подойти к ней он не может, все общение с этой женщиной зависело только от нее. Он положил телефон справа от руки, допил бокал вина, но с места не сдвинулся. Трофим только привык к мысли, что у него сменилась хозяйка, как ему объявили, что его гостиница идет под снос. Она мешает городским властям. Гостиница не деревянная изба не перевезешь на другое место. Василиса не нашла общий язык с руководителями города. Решил Трофим поговорить с Василисой.
Она на такую новость даже не прореагировала:
— Трофим, все отлично, надо внести оплату нужным людям, и они с глупостями больше не потревожат.
— Ты так думаешь? А где деньги возьмешь?
— Где всегда брали, там и возьмем. Лера об этом и не узнает, пусть кораблики строит со своим бывшим.
— Василиса, все-то ты знаешь.
— На том стоим, Трофим.

Улица на удивления была пустынна и не могла вмешаться в весенние разборки желаний. Василиса и Трофим продолжали разговаривать в лучах заходящего солнца, на берегу пруда, еще покрытого снегом.
— Василиса, что касается супружеского долга моей супруги, так она от меня в прямом смысле откупилась. Супруга купила мне целый дом на колесах, дабы я не тревожил ее благородное тело. Мало того, она одобрила тебя, как свою заместительницу на сексуальной ниве, а ты меня на другого заменила! Не пойдет! — продолжал возмущаться Трофим.
— Откуда мне было знать, с кем я на сайте переписываюсь? — слабо защищаясь, ответила Василиса.
— Знать надо, что интимные отношения для некоторой категории граждан наиважнейшие, так природой заложено. Это право мужчин сплошь и рядом нарушают, особенно в армии. Южные люди, чья жизнь короче, самые лучшие годы оставляют в армии. Понимаешь, два сексуальных, сильных года они проводят вдали от женщин! А потом думают, почему детей мало. Мужики в армии вдвойне агрессивные, у них расцвет, а их к девушкам не пускают.
— Трофим, я замерзла, и я не в силах решать армейские проблемы, — сказала Василиса, и пошла в сторону своего дома.
— Так тебя не просят — любить целую роту, я прошу тебя, быть моей женщиной! Что так трудно, удовлетворить одного мужика?! — Продолжал вести свою линию Трофим.
— Если тебе нужна женщина, найди ее среди тех, для кого интимные отношения являются профессиональным долгом!! — вскричала Василиса и побежала к своему подъезду.
Сильная рука Трофима приподняла Василису над землей, такую поддержку не стыдно было бы показать на льду фигуристам.
— Милая моя, ты пойдешь к себе домой только со мной! — заключил Трофим в своих объятиях Василису.
Она, обвернутая мужчиной, пролепетала:
— Идемте ко мне, только опустите меня на землю.
— Другое дело! Сразу бы в гости пригласила. Я в курсе, что ты живешь одна, — одобрительно пробасил Трофим, опуская жертву на землю.
— А вы не маньяк? Может вы серийный преступник! Хотя, что это для меня меняет, — разговаривала сама с собой Василиса, под сопровождением Трофима.
— Василиса, жизнь прекрасна и удивительна, а я хороший и пригожий, — расхваливал Трофим себя, закрывая за собой дверь в квартире Василисы.
 А вот и дочь Фаина  вспомнила про мать. Надоело ей жить в большой квартире, вот она и звонит:
— Мама мы к тебе приедем на пару дней.
— А потом на сколько?
Иногда Фаина не хочет жить в особняке, не хочет жить в большой квартире, ей бы в комнату в маминой квартире вместе с дочкой Ниной, и под крылышко...
И стоит машина Фаины рядом с особняком, а она вызывает такси и едет к маме. Победила в семье — дружба. Накануне приезда няни с Ниной, Фаина пошла и закупила продукты. На следующий день няня с Ниной была уже дома, когда с работы пришла мама Фаины. Книжки и игрушки лежали повсюду в большой комнате, значит, приехала внучка, и навел свой порядок.
Фаина рассказала маме, что произошло с прежней няней, красивой женщиной с педагогическим образованием. Няня умудрилась удалить родинку, еще до того как пришла к Фаине работать. На месте родинки у нее остался шрам в десять сантиметров. Последнее время она себя все хуже чувствовала, каждый синяк в месте ушиба разрастался на десять квадратных сантиметров. После осмотра врачей ей стали делать химию терапию.
Фаина с детства помнила, что родинки удалять нельзя. Бабушка Василиса два дня наслаждалась заботой о внучке, квартира порядку не поддавалась, она с ней гуляла, и незаметно два дня прошли. Фаина уехала и увезла с собой Нину. Через час после их отъезда все в доме было на своих местах, и тихо улыбался чистый пол. Семейная идиллия, вещь редкая и непостоянная, катить бочки на родных, все равно, что на себя грозу навлекать.
У мамы Фаины было проклятие: «Чтоб тебя дождик намочил!» И это проклятие вчера полностью сбылось в отношении ее. Бабушка протерла жидкостью стекла и зеркала, уснула минут на двадцать, ее разбудил звонок Фаины:
— Мама, приезжай сейчас, посиди с Ниной, у меня есть дела.
У Фаины от отпуска два дня осталось, встала отдохнувшей и полетела в платье выполнять свой долг, если сидеть в доме, то в платье удобней. Отпустила бабушка молодых по их делам, Нина спала.
ГЛАВА 10

На прошлой неделе Василиса ездила в город Клюкву. Она доехала до станции, добежала до электрички, плюхнулась на сидение и наслаждалась тишиной, пока не пошли певцы. Одни пели группой, другие играли на гитарах или гормоне. Василиса не выдержала музыкальной атаки и вышла в тамбур, куда не доносились звуки из вагона, но скрежетали сами вагоны.
После того, как прошли певцы, Василиса села на свое место, разглядывая в окно, окраину Клюквы. Дома теснились все плотнее и плотнее, — это приближалась конечная остановка.
Клюква — огромный город, начинался с киосков, продажи дорожных сумок, и постепенно устремлялся через метро в сам город.
Вынесенная людским потоком Василиса оказалась среди огромных домов, дорог, и плотных масс автомобилей. Она перешла через переход, и чуть не вошла в скоростной общепит, куда народ втекал и вытекал тонкой, но постоянной струйкой. Она обошла людей с цветными коробками с картошкой и гамбургерами, и оказалась на тихой улице с вывеской стоматологии.
Но ей не сюда, ей дальше, минуя тихий перекресток, она вошла в тень домов, возраст которых перевалил за сто лет. Еще метров сто, несколько лестничных пролетов и она оказалась там, куда шла, но еще не видела того, к кому пришла.
Он вышел из палаты в синей пижаме с недовольным выражением лица. Он был зол на Василису за то, что она сказала, а вот что она сказала, он уже давно не помнил, но продолжал злиться. Так, наверное, происходят вендетты. Никто не знает из-за чего сыр — бор разгорелся. Ладно, Василиса хотела посмотреть на Евгения. После операции прошло достаточно времени, чтобы он мог ходить, но еще недостаточно, чтобы его выписали.
От встречи повеяло зимним холодом прощания. Она, убедилась, что с ним все в относительном порядке и решила прекратить всякое вмешательство в его жизнь. Пусть наслаждается злобой к словам, которых сам не помнил. Василиса вышла из больницы, вдохнула воздух весны, и пустилась в обратный путь.
Обида — это чувство, которое всегда хочется отодвинуть подальше от себя, вот так и Евгений ушел в зону, закрытую от доступа. Он стал нести в себе отрицательные эмоции, их количество значительно превосходило положительные значения чувств. Чувство жалости и сострадания вечным не бывает, хотя бы потому, что они сами забирают положительный потенциал происходящего. Чтобы жить, надо переходить в зону положительных эмоций, надо создавать условия для положительного эмоционального состояния.
Василиса неожиданно для себя накричала на человека, симпатичного во всех отношениях, но всегда негативно относившегося к Евгению. Ночь была не из легких, ей было психологически тяжело, потому что два нужных ей человека оказались в зоне отрицания.
Андрей Андреевич выражал к ней симпатию с первого дня появления на работе. Он и она были одного поля ягоды, одной породы, почти с одинаковым официальным уровнем образования.
Вероятность реального сближения была мала, но творческие отношения были просто необходимо для работы. С Евгением у Василисы могли быть личные отношения, с Трофимом только служебные, — это предстояло осознать и не переходить границы дозволенного общения. Условностей в жизни больше, чем можно представить с первого взгляда. Получалось, что ей необходим Евгений, но он отодвинулся от нее забором отчуждения, словно ушел в другое измерение человеческих чувств. А Андрей Андреевич был занят и основательно.
Из всего вышесказанного Василисе оставалось вместо обиды, одно состояние — пресловутое одиночество. От нечего делать она зарегистрировалась на сайте знакомств, и стала проявлять инициативу в знакомствах. Успех не заставил себя ждать. Некий человек откликнулся, завязалась переписка. Они созвонились. Услышав голос и признания мужчины в том, что он женат и ищет развлечения, она ретировалась.
Евгений вернулся домой. Василиса без приглашения нагрянула к нему в гости. Странное дело, но ей вдруг понравилось быть верной именно ему, несмотря на его хроническое свойство вызывать у нее состояние обиды. У них на двоих было одно положительное свойство, они чувствовали друг друга. Их прикосновения носили электрический характер, а это немало! Но бесконечно мало, потому, что электронной тяги друг к другу у них хватало ненадолго. Они неизбежно расходились по своим домам до следующей притягивающей встречи.
Жить жизнями мужчин Василиса не могла, увлекаемая своими планами. На воспитании у нее были цветы, она их поливала по заведенному графику. Если появлялись цветы, требующие другого ухода, то их судьба была предрешена. Это сугубо личное дело цветов: быть или не быть, и без вопросов, и без обид с их стороны.
Мужчины обладают чувством под названием обида, или уязвленная гордость. Василиса забыла свое знакомство на сайте знакомств, но ее там не забыли. Некий человек с сайта вдруг материализовался и встретил Василису. Она уловила знакомую интонацию его бархатного голоса, слышанного ею по телефону.
Его звали Григорий, имя его она запомнила. Помнила она и его фотографию на сайте, а теперь она видела его в реальной жизни. Он был то, что надо, но ей было не надо на данный момент времени. Григорий шуток и отказов не принимал, его Василиса зацепила, он ее запомнил из многих особ, достававших его на сайте. Он реально ее хотел, а она, удовлетворенная Евгением, еще ничего не хотела. Попытка Василисы отшутиться от Григория и уйти, ни к чему не привела.
Весна разбросала свои сети, и в них оказались Василиса и Григорий. Уязвленный отказом мужчина не хотел его воспринимать всерьез. Василиса не на шутку забеспокоилась. Они стояли на улице, но ситуация требовала конкретного решения. Она хотела уйти от него без объяснения. Он не понял и резким движением схватил ее за руку и привлек к себе. Василиса почувствовала, что находится в мужских тисках неподдельной страсти.
— Василиса, я не понял! Ты меня сама соблазняла, ты согласилась на свидание после телефонного разговора, а теперь ты меня избегаешь! Не хорошо, — пробасил мужчина страшным голосом.
— Григорий, простите, но я не знала, что вы женаты! — пыталась возразить Василиса.
— Слушай, а ты думала, что на сайте знакомств люди глупостями занимаются? Нет, они делом занимаются, они судьбы свои устраивают.
— Но вы женаты! — опять промямлила Василиса.
— На вид ты умная девушка, но произносишь отъявленную глупость.
— Но вы сами сказали, что вы женаты.
— Я не силен в математике, но до трех считать умею. Если я ищу для себя женщину, то остальное ее не должно касаться. Мало ли с какой точки зрения люди идут на женитьбу.
Я — свободен от интимных отношений и предлагаю их вам, Василиса. Вы мне симпатичны.
— Но я не совсем свободна. У меня есть мужчина, а когда я вам писала письма, его здесь не было.
— Так не пойдет! — взревел мужик. — Ты за свои слова отвечай, ты меня зазывала. Я — здесь!
Зови меня дальше! На твой отказ от меня я не согласен!
В голове промелькнуло, как она к нему заходила в гости. Он тогда ее мгновенно схватил на руки и завалил на постель. Любовь была столь экспансивной, быстрой и чувственной, что она сама от себя ничего подобного не ожидала.

Космический ветер носил над головой темные облака пепла. Леденящий холод пронизывал сквозь одежду. Синее небо между облаками казалось чужим и незнакомым. Василиса шла по старой асфальтированной дороге, расположенной среди лесных деревьев.
Она любила придумывать новые картины, наблюдая за жизнью, и лучше всего выдумывалась любовь в акватории бывшего замка, а выдуманную любовь она изображала на поверхности картин и шкатулок.
Трудно избавиться от приобретенных навыков и знаний, с годами они берут верх над всеми другими интересами. Семейная жизнь была фоном ее творчества, иногда ей хотелось покинуть акваторию первой любви, очень хотелось, но она давно поняла, что это практически невозможно. Воспаленный мозг выдумывал сказки, спокойный мозг их забывал, и жизнь начиналась сначала в отблесках солнца или в каплях дождя.
Василиса устала от ненависти, горьких обид и воспоминаний о своей жизни, поэтому она решила полечить нервы мужским способом, а не женским — таблетками. Она разрешила себе пять дней в восемь вечера принимать по пятьдесят грамм коньяка, запивая его водой. Правда после выпитого коньяка аппетит возрастал, и она бежала на кухню жарить, парить и варить. Диета в этот момент отдыхала.
В мозгах женщины возникала небесная пустота, она забывала ненависть и объектов, которые вызывали в ней неприязнь и обиду. Космическая пустота в мозгах располагала к сытости и отдыху. Прошло пять дней, на шестой день в восемь вечера организм затребовал коньяк, кровь вскипела во всем организме. Ей стала страшно от собственного состояния и того ощущения, что организм требует коньяка! Что делать?
Но у нее было! У нее был однопроцентный кефир, как напоминание о диете. Двое суток в восемь вечера она выпивала по пачке кефира, и требование организмом коньяка — прекратилось.

О Василисе. У нее есть дочь Фаина. С ней опять произошла неприятность. Некто подарил ей шикарный браслет, который она потеряла, потом его нашел доморощенный детектив Мусин.
Мусин бежал за тем человеком, до которого оставалось всего нечего. Неожиданно преследуемый бросил под ноги преследователю небольшой предмет, который блеснул в лучах вечернего освещения улиц.
На Мусина напал ступор. Он остановился и забыл куда бежал. Он посмотрел себе под ноги, нагнулся и поднял браслет. Ничего особенного браслет не представлял: маленькие крупинки бриллиантов окружали ягодки рубинов с зелеными листочками изумрудов, которые были расположены по всему периметру браслета, выполненного из белого золота.
«Может быть, это бижутерия?» — подумал Мусин. Ослепительный отблеск маленьких рубинов говорил, что они настоящие. Он вспомнил, что бежал за неким мужчиной по своему неровному дыханию. Он посмотрел туда, куда бежал, но там никого уже не было. Он оглянулся назад и увидел ту, из-за которой бежал.
Фаина поднялась с земли и посмотрела на мужчину сквозь пелену слез. Он подошел к ней.
— Вы из-за браслета плачете? Вот браслет, возьмите, — и Мусин протянул красный отблеск Фаине.
— Спасибо! — выдохнула она, и тут же присела, ойкнув от боли. — Ногу больно.
Мусин оглянулся, увидел скамейку и как приличный человек помог дойти молодой женщине до скамейки, стоявшей недалеко от фонаря. Она вытянула одну ногу, потерла лодыжку, простонала и только потом протянула руку за браслетом. Но браслета у Мусина не было, он его ей протягивал, а она в тот момент нагнулась к своей больной ноге.
Они оба прозевали третьего, который схватил браслет из рук Мусина вместо девушки. Он как барс подошел к ним с темной стороны и теперь убегал от них во второй раз. Он бежал не в темноту, а к автомобильной дороге, где остановилась машина, в которой он и приехал.
Мажор сел за руль в машину и улыбнулся фарфоровой улыбкой человеку на заднем сиденье:
— Самсон, ваш браслет у меня, — и покрутил им в воздухе.
— Дай его мне! — радостно воскликнул Самсон. — Езжай быстро! Потом разберемся! — крикнул он и тихо добавил: — За нами могут организовать погоню.
Машина исчезла в темноте.
Мусин проводил машину взглядом, но с места не тронулся. Фаина перестала стонать над своей ногой, теперь она пыталась реветь, но слез не было.
— Вы кто? — спросила она Мусина, словно никогда его не видела.
— Я? Я свободный художник, в том смысле, что я свободный детектив. Женат.
— Сразу и сказал, что женат! Мог бы при такой внешности промолчать о жене, — протянула Фаина, обхватывая свою лодыжку и, хмурясь от боли.
— У вас нет перелома кости? — спохватился Мусин.
— Нет у меня перелома, нога целая, но ушиб сильный, — сделала сама себе диагноз Фаина.
— Вы плакать перестали. А браслета не жаль?
— Чего мне браслет жалеть? Мне его подарил Самсон, а теперь его человек у меня его забрал.
— Не понял, какой такой Самсон?
— Все вам расскажи! Знаете, бывает первый парень на деревне, а в нашем городе есть Самсон, первый красавец. У него был отец. Неужели вы его не знаете? Он скользкий, всегда ускользает, как рубиновый браслет. Смешно да? Мужик и браслет! А вот бывает и такое на свете. Он всегда носит красно — вишневые камни, подсвеченные бриллиантовой крошкой хорошей чистоты. Не, я в них не компетентна, но наслышана.
— Забавно. Браслет вернулся к хозяину. А я зачем за ним бежал? Я подумал, что у вас что-то отобрали и, повинуясь рефлексу, бросился в погоню.
Самсон шел и горевал под серым небосводом. Холод. Дождь. Ветер. Они преследовали его изо дня в день. Он приехал из Теплой страны, а здесь ему все казалось холодным. Хотелось солнечных лучей, тепла или простого участия в его судьбе. Сегодня было солнечно. Ему казалось, что никто его не любил и не жалел. Состояние у него было такое, что впору было идти к специалисту по психологической настройке.
Жена Лера и теща последнее время постоянно угнетали его своей раздражительностью или положительностью. Он им звонил с добром, а они ему отвечали со злом. Мало того они пытались сбросить на него своего раздражение от жизни. Да, вот что значит...
Самсон чуть не споткнулся об жену.
— А, что значит? — спросила Лера, словно слышала его мысли.
— Чем я не хорош для тебя?
— Ты симпатяга.
От этой фразы Самсон выпрямил спину, потом улыбнулся лучезарной улыбкой фарфоровых зубов. Ему захотелось общения, обычного человеческого. Тут он подумал, что правильно люди создают общества для всех возрастов, есть куда пойти человеку: в детский сад, в школу, в колледж, в университет, на фирму. "Фирма", — и он задумался.
— Ты захотел собрать всех дам под свое крыло?— спросила жена.
— А, если дамы не подобреют? Или от финансового обеспечения добреют все?
— А оно тебе надо, обеспечивать злых дам?
— Мне туземцев достаточно. Что сделать такого, чтобы люди на меня внимание обратили?
— А зачем тебе внимание?
— Нет, всеобщее внимание мне на дух не нужно. Я могу включить обогреватель с теплым потоком воздуха. Могу создать зал с искусственным солнцем и с южными растениями, с водоемом. Примитив для девушек в купальниках.
— Нет, тебе это не поможет, — заверила жена Лера, которую он вернул с острова.
Принца Самсона охватила тоска вселенская, из которой надо выбираться. Возникло ощущение, что пивной губернатор зовет его выпить пива на небесах. Появилась боль под правым ребром, которая усиливалась с каждой минутой. Скука прошла, появилось тревожное чувство обреченности и бренности жизни. Никто не тревожил Самсона.
— А кому надо тебя тревожить? — тут же спросила жена.
— Некому, если от меня никто не зависит.

Самсон распустил на время своих людей. Придя к неутешительному выводу, он задумался. Он позвонил знакомому врачу, вызвал его и успокоился. Небо за это время нисколько не изменилось и серого беспробудного цвета не утратило.
Мысли очистились от тоски. Его взгляд упал на зеркальный стол, на котором были рассыпаны изумрудные камни. Великолепное зрелище поразило своим неожиданным появлением. Насколько он помнил, в его доме такого стола не было. Слуги на сюрпризы не способны.
На сюрпризы способна жена Лера.
Самсон посмотрел на дверь, которая не открывалась и не закрывалась. Он посмотрел на потолок, но люка не заметил. Тогда он хлопнул себя по лбу и посмотрел на пол под столом. Да, именно там был люк с лифтом. Из нижней комнаты некто, скорее жена, ему прислала этот столик.
Так, это уже интересно.
Он подошел к столику, взялся за ручку и подкатил его к любимому креслу. Вблизи изумрудные камни не утратили свою красоту, но казались глупыми и не к месту. Зеркало заиграло с изумрудами. Реальность утратилась. Крыша поехала. Голова закружилась.
Очнулся Самсон на собственной кровати с рогом во лбу. Рядом с ним сидели два человека в белых халатах. Один из них сказал, что он потерял сознание, когда упал лбом на столик с изумрудами. Один изумруд вытащить не смогли и ждали, когда Самсон придет в себя.
Удивительно, но Самсон не чувствовал боли от постороннего предмета во лбу. Он чувствовал себя комфортно. Настроение было замечательное. И он с удивлением слушал о том, что ему предстоит хирургическая операция по удаление постороннего предмета из его черепа.
Самсон резво вскочил с кровати, подошел к большому зеркалу. Он увидел сияние в центре своего лба, от которого его глаза стали умными и выразительными. Он себе понравился!
— Господа! Я не хочу удалять из своего черепа этот предмет. Мне с ним комфортно. И я вас не звал!
— Господин Самсон, но это немыслимо оставлять во лбу изумрудный рог! — воскликнул разговорчивый врач.
— Вы — свободны! — с пафосом воскликнул Самсон.
От его слов люди в белых халатах вышли из его комнаты, словно их ветром сдуло.
Самсон потрогал рог рукой, усмехнулся и сказал:
— Я теперь единорог! Это жена мне изменила на острове!
От этих слов над его головой закачалась люстра и рухнула на него, окутав его металлическими кольцами и хрустальными висюльками. Он вновь потерял сознание. Когда он очнулся, то увидел тех же двух докторов.
— Больной! — резко сказал врач. — Мы вас предупреждали о том, что изумрудный рог необходимо удалить! Теперь нам пришлось извлечь из вас сотню хрустальных граней. Но два хрусталика торчат у вас как рожки. Удалить без наркоза их невозможно. Предлагаю удалить рог на лбу и рожки на голове.
Самсон был весь напичкан импульсами противоречия. Он вновь резко вскочил со своего места и подошел к зеркалу. Перед ним был он, но с хрустальными рожками и с сияющим лбом. Он себе понравился!
— Господа врачи, я себе нравлюсь! И вы — свободны!
Естественно врачей из комнаты вынесло то ли ветром, то ли нечистой силой.
Самсон остался один. Он молчаливо взирал на себя в зеркало. В нем было нечто демоническое и радужное. Да, фондовые биржи ему давно надоели, ему надоело быть клерком. Он хотел быть...
— Кем ты хотел быть? — спросила жена Лера, заходя в комнату, с недоумением рассматривая рога и рожки на муже.
— Не кем, — ответил он и потрогал рожки. Он почесал за ухом. Потрогал нос. Он усмехнулся и поперхнулся, увидев, как в полу открывается люк.
В комнате вновь появился зеркальный столик с изумрудами. Но Самсон с места не сдвинулся. Неожиданно зеркало перед ним выгнулось в его сторону и лопнуло как мыльный пузырь. В облаке зеркальных осколков перед ним стояла жена в безбрежном зеленом платье.
— Привет! — нежно проворковала Лера.
— Здравствуй! — пробурчал Самсон. — Кому я обязан рожками и рогом?
— Кому? — отозвалась жена, рассматривая себя в платье. — Двум врачам, которых я встретила в доме, — ответила она. — Один наградил тебя рогом, второй рожками, — насмешливо проговорила она, подходя вплотную к Самсону.
Лера резко выдернула из его головы хрустальные рожки.
— Изумрудный рог удалять будешь? — спросил Самсон, потирая голову двумя руками.

ГЛАВА 11
Василиса целый месяц жила в большой квартире мамы. Вот и вспомнила она, почему стала художницей. У нее был дядя художник, мамин брат, который работал с нефтяниками! Нефть добывал. Он на заработки ездил, а отец к нему, как на экскурсию ездил, или опять краски ему отвозил. А изумрудная брошка? Изумруды тоже там добывали? Что связывает отца и художника? Отца давно нет, а следы художника потеряны. Хотя, Василиса к нему ездила один раз, уже после того, как он цветной ремонт сделал в квартире ее мамы. А сейчас она затеяла ремонт трубно — металлический.
Жил художник в халупе, точнее в маленьком доме и лежал на печи. Наверное, северный мороз из себя прогонял, а выгнать так и не мог. Особого достатка она у него не заметила. Так зачем он подарил такой дорогой подарок? Или художник так за масляные краски с отцом рассчитался? Непонятно. Понятно, что он жил скромно, и не высовывался. Она этого художника мало видела. Значит, кроме нее вспомнить его некому.
А, где сейчас изумрудная брошка? Брошь была золотая с тремя крупными изумрудами. Знать бы, где она, тогда бы и следы ее нашлись. Вот, хорошо, что не успела мать выкинуть решетку со старых батарей. Осмотрела Василиса ее изнутри. Брошка с изумрудом лежала в нише, расположенной ближе к верхнему углу батарейной решетки. Когда-то у матери Василисы было платье с огромным воротником, на который она и закалывала эту брошку. Брошку она спрятала по одной причине, маленькая Василиса играла с ее украшениями, вот она спрятала брошку в радиатор.
Дворники все пошли южные, как и те парни, что делали ремонт в ее квартире, они подъезды не моют, приходиться мыть самой. А куда деваться? В грязи жить тоже не очень хочется, а до князей с их доходами и вовсе далеко. Не имея особых средств, Василиса купила материалы для ремонта. Вот и ремонтировала квартиру мамы уже две недели. Часто появлялись мысли позвать мастеров на помощь. Но это — фантастика. У нее не было денег на помощников, она лучше купит еще материалы для ремонта, и, отдохнув еще раз, возьмется за обои, кисть, краски.
Ситуация бывает из рук вон никакая, вроде еще вчера Василиса переносила мелкую мебель, а сегодня лежит живым трупом и не шевелится, еще чуть- чуть и кома наступит. И вроде все хорошо, и вроде ничего не болит, но тело холодеет, не мерзнет, а именно холодеет и становится недвижимым. В мозгах ничего особенного, обиды отсутствуют, но мысли ленивые, еще не сон, его просто нет. Одним словом аморфное состояние.
Василиса вспомнила, что где-то на полочке стоит скипидар. Она собрала остатки воли, поднялась, включила воду в ванну, налила в нее скипидар для поднятия давления и для понижения давления. Температура воды была около тридцати семи градусов, она еще кинула в нее какую-то соль, что под руки подвернулась и легла в воду.
Рост у нее большой, ванна небольшая, поэтому вся она в ней не умещается, так и перемещается, то одно греет, то другое. Через полчаса она вышла из ванны и легла под теплое одеяло на полчаса, но уже включила телевизор и осознанно смотрела на экран.
Через час она уже гладила белье, забыв, что полтора часа назад концы отдавала. Вот и весь выход из стопроцентной слабости и внутреннего охлаждения, хотя температура в комнате была нормальной.
Итак, за батареями рабочие обнаружили парочку наганов, то есть два старых револьвера, каждый с барабаном и курком. Что они там делали? Вроде Василиса осмотрела батареи перед приходом рабочих, или так смотрела, что не досмотрела. Старые батареи, покрытые решеткой, простояли полвека. Много воды утекло через них. Кто за это время приезжал? Был один визит лет 40 назад.
Приехал тогда художник, брат матери, из мест отдаленных. Отец Василисы несколько раз посылал ему холсты и краски. Мужчина был невысокого роста, кудрявый, без особой седины. Отец к художнику ездил на Север Уральских гор. Он говорил, что дороги там сделаны из досок. Больше ничего в памяти не осталось.
Художник нарисовал портрет Василисы, когда ей было лет 7, и научил ее рисовать карандашом портреты. Много она портретов в ту пору нарисовала. Художник сделал ремонт квартиры: пол выкрасил ярко — синей краской, а стены выкрасил в два цвета.
Стены в квартире в то время только белили побелкой, используя кисточки из мочала, даже обоев не было. И вот такая красота получилась. Мама цветные стены забелила, а пол покрыла обычной краской.
Ремонт, ремонт, а наганы? Зачем наган художнику? Но более неординарных людей Василиса не помнит. О, он ей оставил брошка. Она ее тогда недооценила. Три изумруда, расположенных в углах равностороннего треугольника из золота, изображали лепестки. Итак, брошка помнит, а наганы не помнит. Что еще? Кошка Соня, точнее ее мордочка и брошка ассоциируют с треугольниками. Клеймо на нагане с треугольником.
Решетки на батареях были выполнены в виде треугольников. Логично, если бы за ними лежал наган выпуска конца 19 века, а не наган выпуска 20 века. Наган Василиса рассмотрела. Рукоятка, корпус, как полукруг. Ствол, чуть толще карандаша. Барабан для патронов сварной в изготовлении. Наганы начала 20 века были офицерские и солдатские. При использовании офицерских наганов, надо было только стрелять. А в солдатских наганах надо было взводить курок для выстрела.
Стены белые, а решетка была на батареях что надо! На радиаторы, что поставили сейчас, такая решетка и не подойдет, в них наган не спрячешь, в них можно уложить пару автоматов, столько пустого места оставлено в кожухе над радиатором.
Когда она делала ремонт, то забывала о продуктовых магазинах, и посещала только магазины, содержащие обои, краски. Она забывала о косметике, прическе. Она превращалась в бабу с платочком на голове. Во время ремонта она медленно, но верно поедала старые запасы продуктов.
Иногда она выходила из дома, вся из себя чистая. Но без грима. Покупала нечто для ремонта, прихватывала пару продуктов питания и в логово. В качестве развлечения запломбировала несколько зубов, и опять за ремонт. Ремонт он и есть ремонт.
А, если вы хотите сказать, что ваша голова не запрокидывается назад, чтобы потолки белить или красить. Так перед ремонтом надо отдохнуть, сделать массаж воротниковый, и — трудитесь себе в удовольствие.
Самое главное, что никто и никогда не ценил ремонт Василисы. Константин просто сорвал часть изумрудных обоев, в знак протеста и не пустил Василису домой, когда она вышла из дома вынести рулон старых обоев. А наганы? Их он переделал под резиновые пули для своей поездки в горы...

Василиса посмотрела на новые батареи, и пошла к себе в комнату. В голове ее застряло слово "наган". Что она о нем помнила? Что он не выплевывает гильзы и хранит тайны выстрела. Тайное оружие легко умещалось в руке. А ей оно зачем? Ей он не нужен, стрелять она не умеет. По квартире сновали черноволосые рабочие, стройные и энергичные. Вся мебель была сдвинута от окна.
Парень быстро отрезал старые батареи и повесил новые, белые. А из старого радиатора вынул два нагана. Она их туда точно не прятала. Василиса сказала парню, что наганы — игрушечные. Дети, мол, когда играли, то спрятали, а потом о них забыли. И парень вроде поверил.
Часа через четыре из верхней квартиры стали сверлить потолок в квартиру Василисы. Один из рабочих взял в руки пластмассовую корзину, влез на табурет, приветствуя корзиной падающую с потолка штукатурку. Потом просверлил в полу два отверстия. Рабочие ушли, пришел старательный паренек, который принес в квартиру трубы. На следующий день трубы встали на место после двух часовой сварки.
По телевизору шла олимпиада из Морской страны. Благодаря ремонту Василиса посмотрела выступления гимнастов и гимнасток, марафонский бег по загадочному городу. Олимпиаду она смотрела, чтобы не мешать рабочим — творить свои чудеса ремонта. Отдохнуть ей не дали, она еще не придвинула мебель к окну, как позвонила дочь и сказала, что она возвращается домой. Скорость наведения порядка пришлось увеличить в два раза. Василиса хотела рассмотреть наганы, но ей было некогда.
Так всегда, и надо было позвонить ей дочке, чтобы сказать, что батарею уже меняют. Она сказала с мыслью, чтобы дочь отдыхала спокойно, но в жизни все бывает наоборот.
Эмоционально ремонт в квартире восприняла Соня, кошка. Она или пряталась от рабочих, либо самозабвенно мяукала, перевесившись через раму открытого окна, закрытого решеткой, дабы кошка не выпрыгнула на улицу. Соню в возрасте 2 месяцев всей семьей увидели по сети и взяли по общему согласию.
Ее мордочка была украшена белым и черным треугольниками.
Наган кошку точно не интересовал, ведь она не стреляет. Василиса все же взглянула на один наган и увидела клеймо: стрела в треугольнике, расположенная внутри круга, и рядом год выпуска двадцатого столетия. Последние цифры были затерты. Она завернула наганы в тряпку и спрятала. Кошка кричала и просила любимые кошачьи палочки.
Оказывается главное достоинство животного — это его правильное поведение, которое удовлетворяет требованиям хозяина. Были у Василисы в разное время две кошки, но больше полугода у нее не жили — сбегали, когда взрослели. Последствия их жизни можно было найти, где угодно при любом перемещении мебели.
После сбежавших кошачьих невест жил — был в семье породистый песик. Он очень громко лаял, но в целом вел себя прилично. Дабы наградить его за примерное поведение, ему купили собачку той же породы. Собачка оказалась менее воспитанная и породистого песика научила вести себя плохо вместе с ней. Они метили все! За это их вместе и отдали другим хозяевам, где они и производили потомство на продажу.
После собак через пару лет появилась кошка Соня, дама странной расцветки, но воспитанная. Она вела себя, как обезьянка, лазая по шторам. Шторы пришлось сменить и не одни. Потом ей понравился косяк, над которым маячила антресоль. Обои на косяке сменили несколько раз, пока она показывала цирковые номера, взбегая по косяку на антресоль.
Восьмого марта все услышали дикие вопли кошки Сони, которая исправно ходила в свой лоток. Вопли длились два дня. Кошке нашли породистого кота с собственной жилплощадью. Оплатили три дня чувств кошки и кота, после чего кошка вновь оказалась у нас дома.
Худая кошка стала полнеть в области живота, она перестала цепляться к шторам, а потом забыла и про косяк, ведущий на антресоль. В положенный срок из пестрой кошки вышел рыжий котенок. Потом появилось три котенка, похожих на кота, то есть серо — белых.
Росли котята. Две недели кошка котят кормила исправно, но котята пошли в папу, очень большого кота. Кошка устала, пришлось Василисы кормить котят из ложки. Котята в месяц уже ходили на лоток. Умница — кошка научила котят главному — ходить в лоток. Всех котят Сони отдали в хорошие руки. Итак, бывает, то семья большая, то одна кошка…
А погода... Василиса думала о себе. Ее родители дали ей возможность окончить институт и поддерживали ее при рождении детей. Она может сказать спасибо мужу, как бы жизнь не складывалась, он был человеком и замечательным мужем и отцом.

Василисе предложили поехать в санаторий, на обдумывание этого вопроса дали десять минут, и она согласилась поехать дней на десять. Ее посадили за столик в углу огромной столовой санатория, за этим столиком уже сидел седой, очень крупный мужчина, в его внешности было нечто иностранное.
Окно слева, окно прямо, и прямо перед ней сидел необыкновенный представитель мужского пола. Породистое лицо, неспешные движения, импортная одежда. Весил он явно больше 130 килограммов, но на нем они достаточно равномерно распределились.
Он занимал один квартиру в элитном домике, приходил в столовую, потом шел пешком по одному маршруту. Однажды ее вынесло на его дорогу. Пройдя с ним, Василиса узнала, что он приехал из западной страны, но бывший житель ее страны. Пенсию он складывал на книжку и раз в год на пенсионные деньги приобретал путевку в санаторий.
Санаторий был некогда номенклатурный, но и сейчас в нем было весьма неплохо. Мужчина шел по своему маршруту с одной скоростью, его возраст... ему уже 80 лет, но Василиса и предположить не могла, что так мужчина может выглядеть в 80 лет. В прогулках он потерял три килограмма, что на нем заметить просто невозможно. Его дети уехали в западную страну, он не знает местного языка, его внуки почти не знают своего языка.
А Василиса, зная в свое время немецкий язык, так им и не пользовалась, но из этого мужчины, не хочется его называть просто дедом, иногда вылетали знакомые слова. Надо сказать, что одна одноклассница вышла замуж за иностранца и уехала в западную страну, и она у нее была перед отъездом. Они и здесь жили явно хорошо, Василиса ее помнила по школе, но и в школе она бедной не была.
В свое время у них почти в один день родились сыновья, вместе лежали в больнице, но ехать в другую страну она не очень стремилась. Квартира у одноклассницы была большая и отделана, как музей, но муж ее уезжал, и она, возможно, с ним уехала.
Это была крупная женщина, дочка заводского начальства. Еще у Василисы был учитель по немецкому языку той же национальности. Маленький худой мужчина, полная противоположность тому человеку, которого она встретила в столовой санатория.
Немецкий язык он, похоже, хорошо преподавал, потому что в институте особых проблем с языком у нее не было. В институте немецкий язык преподавала строгая женщина в коричневом платье, той же национальности, и в ее подгруппе было пять западных студентов. Немецкий язык они знали просто хорошо, с ними легко было учиться. Таковы скудные непосредственные знания.

Странные цветы стали дарить в прозрачных горшочках, корни у них зеленые и любят свет. Кто дарит букеты, а кто дарит орхидеи, весьма интересные растения. Сиреневые орхидеи Василисе подарила на восьмое марта внучка Нина. Она сразу их пересадила в большой горшок с землей, но корни из земли все равно вылезли.
Вскоре пришла подруга Лера и прочитала Василисе лекцию по выращиванию орхидей, но сама подарила розы. Когда ушла Лера, пришла Фаина и подарила белые орхидеи в прозрачном горшке. Она тоже прочитала лекцию по выращиванию цветов. Когда гости удалились по домам, Василиса перечила в Интернете советы по уходу за строптивыми цветами.

Василиса позвонила Лере Леонидовне, просто поговорить. И что она от нее услышала:
— Начну с нуля исповедь женщины, достигшей должности главного экономиста и проработавшей на этом месте к данному моменту девять лет при общем стаже — 37 лет, к тому же написала четыре романа и тьму стихотворений. Как я дошла до жизни такой? Я знаменита? Известна? Скорее нет, чем да. Я не заработала своим трудом на дачу и машину, только на жизнь с постоянными ограничениями во всем. Я никогда не курила и практически не пила. В трудные годы шила и вязала, кроме постоянной работы. Стихи и проза отодвинули спорт и рукоделье в сторону. Я так и не опубликовала стихи и прозу в бумаге, мало того, я не вижу в этом смысла. Спасибо Интернету за возможность публикации литературных произведений.
 
Василиса позвонила Фаине. И у нее свои проблемы. Вот, что она сказала:
— Я спустилась на землю, дочь Нина за это время подросла и стала писать забавные стихотворные строчки. Я помогала дочери их оформить и запустить под псевдонимом в Интернет, и только теперь поняла, что дочь некоторые вещи пишет значительно современней. Смена поколений и молодые читатели сразу больше стали читать дочь. Свои стихи она запускала под своим именем и ее все знали на протяжении многих и лет, и вдруг дочь, пишет свои детские глупости и приманивает читателей, на несовершенные по технике стихи.
 
Василиса перезвонила Лере Леонидовне, узнать ее отношение к этому вопросу и услышала:
— Я уступила стихи молодым, но от прозы я отказаться не могу, это моя жизнь.
По другой трубке ей говорила Фаина:
— Телефон дома звонит постоянно, и все спрашивают дочь, а не меня, словно все забыли. Все чаше мальчишеские голоса звенят из телефонной трубки. Окинула я взглядом свою фигуру и поняла, что за последние годы, заполненные беспрерывными проблемами, я ее забросила. Фитнес клуб помог бы оживить мышцы. Дома у меня есть два тренажера, но дома заниматься спотом неимоверно скучно, и лень, а на людях всегда потенциал организма резко повышается, как — будто силы кто добавляет. Множество тренажеров позволяют менять нагрузки на различные группы мышц, бассейн после физических нагрузок, успокаивает и съедает неровности на фигуре, потом можно прогреть все суставы в сауне, и если после всего этого комплекса посмотреть на себя в злобное зеркало, оно явно станет добрее.

Василиса отличалось цельностью характера, мужчин не меняла и на импозантного мужчину внимания не обращала. Она с удивлением читала в СМИ о достоинствах мужчин, особо ничего не понимая. Поэтому она обратилась к женщине весьма привлекательной, у которой была пара мужей и один любовник.
Вот что ответила умудренная жизнью женщина, а точнее Лера Леонидовна:
— Все трое моих мужчин отличались по своим достоинствам.
— А кто из них был лучшим любовником? — спросила Василиса, краснея.
— Кто? — переспросила женщина. — Знала бы, кто из них лучший, не меняла бы. Первый муж был моим первым мужчиной, я считала, что форма его достоинства в виде эскимо — единственная для всех мужчин. Мне с ним было комфортно в сексе, пока была между нами любовь. Когда любовь стала проходить, то его достоинство средних размеров превратилось для меня в гигантскую змею, которую я ненавидела. Потом я дружила с одним красивым человеком, который обладал странным достоинством. С ним было приятно в первое мгновение, потом все исчезало. Дальше дружбы мы с ним не пошли и вскоре расстались. Мой второй муж обладал мощным оружием, но сам по себе страстью не отличался. А достоинство его в любое мгновение могло превратиться в сдутый шарик. С кем было лучше? Скорее, с чем? Со страстью, с любовью — все достоинства прекрасны. А без любви получается фантик от эскимо, бумажка от кекса и сдутый шарик… Самсон оказался добротным малым. Он крепко стоит на своих мощных ногах. Он построил себе дом, купил большую квартиру и в два раза сократил в ней число комнат, за счет убранных перегородок, которые сам и убрал.
Так получилась, что в зрелые годы Лера Леонидовна  избавилась от мужчин и родственников, она сделала себе однокомнатную квартиру и жила относительно спокойно.

Летом, на время ремонта в квартире, Василиса переехала жить к матери Евгения, но как оказалось, ненадолго. В детстве Евгений любил забивать в футбольные мячи в ворота, состоящие из двух кленов. Теперь на этом месте стояла скамейка, и Василиса любила на ней сидеть. Вскоре к ней подсела мать Евгения. Над нами шевелились темно — зеленые листья клена. На ясном небе плыли белые облака. Женщины жаждали общения. Надо сказать, что мать Евгения была на три года младше Василисы.
Василиса вздыхала, хмурилась. Она вспомнила, что раньше жила дома и там у нее все было хорошо. Жить дома ей стало трудно после того, как она стала встречаться с Евгением часто. Теперь отношения матери и дочки просто не складывались. Мать и дочь друг друга не понимали.
— Прости, Василиса, а почему дети тебя должны слушать? — не выдержала Зоя Зиновьевна ее страданий по поводу того, что дочь Василисы ее не понимает.
— Дочь сказала, что я буду жить теперь дома, с ней.
— Что!? — удивилась Зоя Зиновьевна сверх всякой меры.
— А, что Вас так удивило? — спросила Василиса. — Я сама пытаюсь узнать, где Евгений, но никто, мне ничего не сказал. Говорят, что он стал какой-то богатый.
— Что-то ты меня расстроила, — сказала Зоя Зиновьевна, бросив на землю помятый лист клена.
Женщины вдвоем сидели на скамейке под трепетной березой.
— Все думают, что ток всегда бежал по медным проводам, а оказывается, иногда его запускали и по алюминиевым проводам. Алюминиевые провода казались легче и дешевле. Так и в жизни мы иногда пытаемся жизнь прожить не на тех проводах. Кто как, а мне трудно иногда выбрать из двух — одного молодого человека. Кто из них окажется медным проводом, а кто алюминиевым сразу и не поймешь. С кем из них можно жизнь прожить, а с кем только пообщаться. Таких выборов в жизни не избежать, — назидательно проговорила Василиса, продолжая прежнюю тему.

Василиса пришла к Лере домой и схватила трубку звонящего телефона и уже спрашивала:
— Самсон, ты Леру любишь? Да? Тогда купи ей зеленый велосипед, — и, протянула трубку телефона ей.
Лера взяла трубку и поправила:
— Самсон, ты меня любишь? Тогда я меняю зеленый велосипед на джип любого цвета.
Они встретились втроем.
Когда-то Самсон предложил Лере свою новую квартиру, если она выйдет за него замуж, но с одним условием: ей надо будет работать вместе с ним, в его фирме. Лера уточнила, где находится квартира, и в чем суть работы и сказала, что подумает. Джип ей он не предлагал.
Шла Василиса домой и думала об одном, что слово «любовь» сильно напоминает процессе приватизации. Если ты кого-то любишь, то этот человек тебя приватизирует, и ты становишься его собственностью. Получалась, что она свою любовь должна отдать и таким образом улучшить жилищные условия, но это ее не сильно привлекало.
Из-за угла по пешеходной дороге, прямо на нее выехал зеленый велосипед. И только после того, как велосипед остановился рядом с ней, она подняла глаза. Зеленые глаза молодого человека смотрели в ее глаза и смеялись:
— Василиса, тебе не нужен зеленый велосипед? — спросил Евгений.
— А, что сегодня день зеленого велосипеда?
— Нет, сегодня день нетронутой любви. Ты не знаешь, как называется, когда смотришь на других, а думаешь о тебе? Стараюсь не сходить с ума от страсти, но это оказывается тяжело. Приехала бы ко мне на зеленом велосипеде...

Лера не мешала паре Евгения и Василисы, она нашла себе поклонника Самсона случайно, сев в его машину, чтобы доехать до своего дома, но доехала до его двухэтажной дачи, да так и осталась у него.
Эстрадные звезды целыми партиями выпускались из телевизионных застенков на большой экран и публику зрительных залов. Некоторые молодые певцы и певицы действительно становятся эстрадными звездами и теснили более зрелых эстрадных кумиров общества. Трудно годами удерживать внимание зрителей, это удается совсем немногим. Кумиры времен знакомства Василисы и Евгения переходят в наставники молодых звезд.