Жизнь поэта. книга 4-я. стр 121-140. продолж. 7 сл

-Мы не голодные, Розочка. Приступим? Ванечка, ты посиди, а мы поговорим.
   Идиотка, зачем она прихватила с собой меня? Наверно, хочет похвастаться подруге, что у неё молодой любовник. Вечно меня, слабовольного дурака подставляют бабы. Наверно, потому, что я сам их люблю.
-Ванечка, пошли, тебе сделают обмер.
-Обмер чего?
-Ты, что таки, не понял, чего? Раздевайся! Вот вешалка.
-Еп твою мать? -сказал я себе, -что они сейчас будут измерять его длину и диаметр?
-Что ты стоишь, снимай плащ!
-И брюки?
-Нет, брюки не надо. Окружность и длину я замеряю так. Пройдёмте со мной! –сказала тощая еврейка, с сантиметром в руках.
-Роза, смотри, таки, не ошибись! Отрез – дорогой!
-Не волнуйся, Рахель, будут ещё две примерки.
-Тётя Рахель, вы с Верой всё-таки решили мне сделать обрезание? Но я не хочу!
-Женщина захохотала.
-Розочка, я же говорила, что он большой шутник.
-Я тоже шутница, Рахель, я не стану делать ему обрезание, а отрежу ему - совсем.      Пошли шутник!
   Я, пока ничего не понимал. Но твёрдо решил, что снимать штаны не стану.
Рахель плелась сзади.
   Мы зашли в большую комнату, где стоял огромный стол, заваленный тряпками.
-Может быть, мы ему сделаем тройку? У тебя хватит ткани?
-Что ты меня спрашиваешь, я же не портной, как ты? Вот отрез, смотри сама!
-Юноша, вам нравится тройка? Она показала в журнале, на столе, чёрно-белый снимок костюма.
121
   До меня, дурака деревенского, стало доходить, что речь идёт о пошиве брюк или костюма.
-Мне нравится и пятёрка, но у меня нет денег.
   Роза удивлённо посмотрела на Рахель.
-Что ты смотришь, Роза? Меряй, таки, я могу дать  не только предоплату, но и все сразу.
-Все сразу!
-А если ты испортишь?
-Роза - лучший портной не только Енакиева, но и самой Горловки. Ко мне едут даже из Донецка.
-Тётя, Рахель, но я не знаю, когда смогу Вам отдать деньги.
-Помолчи свой рот! Разговаривать будем потом.
-Так, что, Рахель, мерить, али?
-Али, али, меряй, курва, что ты таки, смотришь на меня!?
-Но вначале я замерю отрез.
   Она развернула красивый, чёрный, с отливом, материал, измерила длину и ширину и сказала:
-Рахель, здесь сорок сантиметров лишних, будешь, что-нибудь заказывать из него?
-Нет, Розочка, оставь себе. Этот мальчик лучший друг моих курочек и я хочу сделать ему подарок.
-Рахель, ты дальновидная еврейка, строишь запасной аэродром.
-Розочка, нам, евреям, всегда надо иметь запасные аэродромы.
-Как тебя зовут, молодой человек?
-Ваня, Иван.
-Ваня, Иван, придёшь завтра вечером на первую примерку. Часов в семь вечера. Только один, чтобы эта старая, жирная еврейка не совала свой еврейский нос, в моё произведение искусства.
-Ванечка, но перед этим, зайдёшь к нам и я передам, для этой тощей еврейки, коробку конфет и бутылку молдавского вина, а то, у неё совсем обвисли титьки.
122
-Тётя Рахель, зачем вы это сделали? Потратились на меня?
-Ванечка, если бы не ты, не знаю, как бы сложилось у Галочки. Ты видел, как она расцвела. Когда я увидела её такой, я сказала себе:
-Рахель, старая ты овца, ты должна отблагодарить его, Ванечку, за это. Я долго думала как? А потом, когда ты ел баранину руками и одна жирная капля упала тебе на ширинку, я сказала: -надо пошить ему костюм из отреза, который подарили Мойше два года назад, на его юбилей. Зачем этому старому мерину костюм? А если он даже захотел бы пошить его, то всё равно ему не хватило бы на его жирное пузо.
-Спасибо, тётя Рахель, но может быть, всё-таки я отдам вам деньги за него?!
-Замочи свой рот!
   Засыпая, я обнял Верочку и подумал: -наконец-то этот самый длинный день в моей жизни закончился и завтра я увижу её. Два разных существа: страх и радость били друг другу морду в моей поганой, истерзанной душе.
   Я пришёл в техникум раньше обычного и с третьего этажа, где аудитории в основном для студентов шахтного обучения, смотрел на двор техникума, со стороны общежития, откуда уже толпами валили студенты.
   Но они появились со стороны города. Видно только что приехали. Она, моя королева, шла в зелёном, цвета кипариса, пальто и такой же шляпке. Пальто сидело на ней идеально. Многие парни, с шахтного отделения. что-то ей говорили и она, улыбаясь отвечала. Видимо, благодарила за комплименты. Моя душа цвела от радости, что она у меня такая стройная и красивая, и огорчалась, что, похоже, она уже – не моя. Когда они уже прошли меня, я тщательно посмотрел на её походку и вспомнил походку той, которую я принял за Люду. Нет, у той была другая походка.  Я проиграл битву в том глупом сражении с  ней.
123
   Время  ещё было, и я дождался, пока они вышли из общежития и ещё раз прошли мимо меня. Как же далеко она была от меня, чтобы протянуть к ней руку и потро-гать её ямочки на щёчках.
   Я быстро спустился на второй этаж, вошёл в аудиторию и сел за один из свободных последних столов, делая вид, что читаю книгу.
   Они вошли тихо скромно, обе в новых платьях и туфлях, видимо подарок гостей, их двоюродного брата и его жены, что ещё раз доказывало, абсурдность моих глупых, безрассудных действий. Голос ревности – затмевает голос разума. Но прошлое назад не возвращается.
   Я весь урок молил, просил, приказывал ей оглянуться назад и бросить мимолётный, пусть даже язвительный или презрительный взгляд, но моей мысленной силы было недостаточно, для того, чтобы она оглянулась.
   После звонка на пятиминутную перемену, она подошла ко мне, положила три книги на стол  и тихо сказала:
-Привет, Ваня, вот твои книги, я их прочитала. Спасибо!
-Тебе принести ещё? – поспешно, раболепно ответил я.
-Пожалуй, не надо. От чтения твоих книг, стало портиться моё зрение.
   Она повернулась и пошла к выходу в коридор.
   Мы при людно объяснились без бурных сцен и битья посуды, как это делают молодожёны. А мы почти, что себя ими считали. Во всяком случае – я. Как вовремя она тогда сказала, что цыплят считают осенью, а я, слишком умный, поправил её, сказав - «по осени». А сейчас как раз осень. Конец – октября. Но считать цыплят мне уже не придётся. Две курочки уже у меня есть. Плохо то, что я люблю вот этого цыплёнка, который, только что положил мне на стол книги, пахнущие духами, которые я  подарил.
   Пустота, царившая в моей душе, усилилась,  и чёрная тень, от тёмной полосы, нависла над головой. Ни о чём не хотелось думать. Хотел уйти  с занятий,  но я вовремя  одумался.
124
   Зачем давать лишний повод для насмешек? Кое-как досидел до конца, а затем, минуя столовую, пошёл в спортзал. Груша вздрогнула и сжалась от страха. Она сра-зу поняла, что и сегодня, ей не будет пощады.
-Ты сегодня снова пришёл озверевшим, -сказал тренер, поэтому я на спарринг не стану тебя ставить.
   В пять я уехал на Блочок, взял у Рахели свёрток для Розы и пошёл на примерку.
-Ты, молодец, что пришёл раньше, мне надо уходить. Давай сделаем примерку. Сидит хорошо. Это хороший, дорогой материал. Мойше не могли подарить плохой материал, он большой начальник. Забыла, как тебя звать.
-Ваня.
-Ваня, ты зря теряешь время, ухаживая за Верой. Галя выше тебя. Рахель никогда не выдаст своих девочек, не за евреев. А ты, раз не обрезанный – не еврей. Плюнь на всё. В новом костюме, который сошьёт Роза, все русские девушки будут твои.
-А украинские?
-Для нас, евреев, разницы нет, что русские, что украинцы. У меня много работы, и я хотела закончить твой костюм к маю, но раз Рахель подарила мне остаток отреза, из которого я выкрою короткую модную юбку, не для себя, и то, что она послала ещё этот свёрток, я сделаю тебе костюм к первому ноября. Только ты приди ещё раз завтра на вторую примерку, в это же время.
-Хорошо, я приду, тётя Роза.
-Ваня, а может, ты всё-таки сделаешь обрезание?
-Нет, что вы! Я – не хочу!
-Если надумаешь, приходи! У меня острые ножницы. Таких в Енакиево, да и во всей Украине, ни у кого нет. Я моментально отхвачу твою шкурку, которая прикрывает головку члена. Вместе с яйцами.
   Она захохотала грубым мужским смехом, от которого мне стало жутко. Хоть она сама была похожа скорее на мужика, чем на бабу, но руки у неё были – золотые.
125
   В конце третьей пары, в аудиторию зашёл наш куратор – Петухов и сказал, что с завтрашнего дня начинается преддипломная производственная практика  на заводах  стройиндустрии  Донецкой  области.
   Часть  группы, в основном местных, енакиевских, оставили  на домостроительном комбинате  города, а остальных стали распределять по другим городам.
Когда, назвали  Новогорловку, Алла вскочила и выкрикнула:
-Можно нас с Людой? Это же совсем близко от нашего дома.
-И меня - поднявшись, сказала  Лора,  Я  тоже  оттуда.
-Туда требуется четыре человека, - сказал Петухов. Нужно ещё одного.
   Я сидел сзади безучастно и читал книгу.
   Валя Шестакова, то ли со злобой, а скорее  с  иронией,
громко сказала с места.
-Включите Капцова. Он тоже вроде оттуда.
   Все засмеялись, а мне стало невыносимо стыдно.  Но  я
съел этот кусок  дерьма,  молча.  Ведь  все  знали,  как  я страдал по Людмиле. И Петухов тоже.
-Капцова, так  Капцова – сказал  Петухов  и  включил меня в тот список.
   Оставшаяся половина дня ушла на оформление. Я спокойно дождался своей очереди, получил направление и деньги и поехал к Розе на примерку.
-Ваня, сейчас мы ещё раз примерим уже готовый костюм и если он тебе понравится, то мы пойдём с тобой...
-Делать обрезание.
-Нет. Мы пойдём искать тебе невесту. В костюмах, которые шьёт роза – самые популярные женихи.
-Я согласен.
   На меня смотрел красавец. Артист из зарубежного кино. Жаль меня в нём не увидит Люда. Костюм сидел на мне идеально. Это был первый такой красивый  костюм  у меня. Затем, когда жена, Рая,  работала бухгалтером в ателье,
126
я шил в год по три четыре костюма, но больше такого у меня в жизни не было.
-Спасибо тётя Роза! Как мне вас отблагодарить?
-Меня уже отблагодарила Рахель. Не все евреи такие, что берут двойную плату. Нам, евреям, во время войны, помогали люди разных национальностей, поэтому многие евреи изменились к лучшему. Я что-то устала. Давай попьём чай. Хоть я и не бедная, но у меня нет того, что есть у Левинсонов. Не волнуйся, сахар у меня есть.
-Вы одна живёте?
-Дочь замужем, в Иловайске. На выходные приезжают ко мне или я уезжаю к ним.
   Мы пили чай, и она рассказывала, как они с дочерью мыкались по жизни.
   Брюки от костюма и мой старый пиджак она завернула в бумажный пакет, а новый пиджак я надел, чтобы его не мять.
   Потом целый вечер Рахель с Верой суетились возле меня. Особенно Рахель, словно не мне сшили костюм, а ей новую модную юбку. Но я тоже суетился, как баба, вместе с бабами. А когда в зал вошёл приехавший с работы Мойша и увидел, подаренный ему отрез на его жопу, на моей жопе, он улыбаясь сказал:
-Ваня, мне бы он так не подошёл, как тебе, носи на здоровье. Мне было стыдно так, как невесте, целке, в первую брачную ночь при виде голого мужика.
   Потом все мы, вместе с Мойшей, обмыли мою обнову.
   Мы с Верой, эту ночь сделали прощальной.
   Следующий день тоже был насыщен хлопотами.
   В спортзале долго ждал тренера, узнать, когда будут соревновании, но он не приехал из Донецка.
   Вечером пришёл Вовка. Вовремя. Я собирался к нему.
   Он расстался с цыганочкой Лулу.  На месте, где располагался табор, должны построить промышленное предприятие и табор уехал в Молдавию. Я был доволен, что оставляю гарем в надёжных руках. Утром я – отчалил.
127
-Гаяз, привет!
-Привет, Игнатьич! Ты хочешь рассказать мне о наших делах в Елабуге?
-Какие  дела? Машина  сломалась. Вчера,  после  обеда. Загнал в сервис, там, в Елабуге. Ты, случайно не собираешься в Елабугу?
-Хотел поехать после обеда.
-Может, переменишь планы?! Не в ущерб себе.
-В принципе, можно. Только позвоню и предупрежу клиента, чтобы не ждал. Жди на остановке. Через минут сорок подъеду. Схожу в гараж за машиной.
-Договорились.
-Завтра погода изменится. Ты подъехал на десять минут раньше.
-Как дела в Елабуге?
-Дом - на выходе. Наступила очередь твоего. На днях пригоню бульдозер для рытья фундамента.
-Не торопись. Возможно, я пробью себе новый участок, где коттедж Зарипова, генерала.
-Там не только генерала, много домов и его челяди.
-Там место царское.
-Тогда я начну рыть котлован под свой дом. Претензии не предъявляй!
-Дурак, ты! Я бы на твоём месте уже давно строил бы и себе параллельно, не в ущерб другим.
-Знаю, Гаяз, что дурак, но таким меня сделали родители. По-другому не умею.
-А как дела с ремонтом квартир?
-На двух работаем в Елабуге и на одной в Челнах. Вторая сорвалась.
-Отказались?
-Дней десять назад позвонила баба, сказала что ей дали мой телефон, те, кому мы сделали ремонт. Понравилось. Я приехал в Новый город. Большая трёхкомнатная квар-тира. Не засранная, как у многих. Но я больше смотрел не на стены и пол, а на неё, бабу.
128
-Красивая?
-Есть бабы красивее, но у них холодная красота. Нина, например, в десять раз красивее Эльвиры, а Эльвирка нам с тобой больше нравится.
-Нравилась. Мы уже с ними давно завязали.
-И красивая и идеальная фигура, и не баскетболистка, как раз для нашего роста.
-Уже уговорил?
-Ну, ты и не терпеливый! Слушай дальше.
-Слушать я тебя люблю. Ты красиво рассказываешь.
-У вас в квартире хорошо. Даже уютно. Некуда деть лишние деньги? – сказал я ей.
-Деньги лишними никогда не бывают. Хочу сделать мужу сюрприз, пока он в отпуске. Сделать косметический ремонт. Он удивится.
-Можно сделать мужу сюрприз не тратя ни копейки.
-Каким образом?
-Он приезжает и застаёт тебя с любовником в постели или муж находит его в шкафу.
   Она заразительно засмеялась.
-Да, этот сюрприз будет по круче, чем ремонт.
-Вань, такая баба! Не упускай шанс! Тебе, а лучше нам, надо отодрать её. – сказал мой Ванька-двойник.
-Ну, Ванька-двойник, ты даёшь?! То - всё время, гад, читаешь мне морали, то -развращаешь. По-полной.
-О чём ты задумался? – она тронула меня рукой.
-Думаю, какие же обои лучше будут смотреться на стенах зала?
-Ты, вначале, проигрываешь всё в голове, а потом воплощаешь в деле?
-Мы, строители – не музыканты! Художники. Вначале ставим всё в разные положения, позы, присматриваемся, оцениваем, а затем начинаем работать.
-Как художник с натурщицей.
-Художник  ставит  натурщицу  сразу  в  одну позу, раком,
129
а писать картину он начинает позже.
   Она снова заразительно засмеялась. Так, как когда-то смеялась Людмила. Интересно, также она смеётся сейчас и кто ей делает косметический ремонт в квартире?
-Чай или кофе не желаешь?
-Кофе пил утром. Сейчас бы лучше коньяк или ром, но я за рулём.
-Почти в рифму:
        Хочу ром,
        Но за рулём.
-Не поэт, случайно?
-Откуда? Строитель. Делаю косметические ремонты. Но могу и с сюрпризом.
-Как, так?
-Ты, приходишь ко мне, в любое для тебя удобное время, смотришь мою квартиру, где я недавно сделал ремонт, мы пьём чай или кофе, с ромом или коньяком, можно с вином и водкой, а затем у тебя  готовый ремонт, а на денежки покупаешь шикарное платье и в нём встречаешь мужа.
-Если таким образом делать всем ремонты, можно и разориться.
-В Космос первым летал только Гагарин.
-А причём здесь Гагарин?
-Другим не предлагали.
   Она снова захохотала.
-Давай пройдём в спальню.
-Игнатьич, она так сразу согласилась?
-Мне одна девушка, Людмила говорила:
-«Цыплят по осени считают».
-Ты, вроде уже об этом говорил. И что было дальше?
-Только для любимого мужчины женщина может так оборудовать свою спальню. Непередаваемый аромат духов, первым делом, встречал входящего. Полутьма или полусвет царили в ней, хотя солнце било светом во все окна. Я только глянул на кровать и мой друг сразу поднял голову,
130
чтобы тоже посмотреть на неё. Любопытный, гад.
-Если бы меня, под угрозой смерти, заставили делать здесь косметический ремонт, я бы не стал. Здесь всё хорошо.
-Я знаю. А здесь я и не собираюсь делать. Хотела узнать мнение специалиста.
-Хотела узнать шабашник я, или художник? Шабашник всё равно предложил бы делать.
-С тобой интересно.
-А что за артист из Голливуда у тебя на фото. Красивый, но я его не помню.
-Мой муж в Голливуде не снимается. Он работает на Камазе.
-Будь я бабой, я бы тоже имел такую спальню для такого красавца. Прости, за моё приглашение к себе!
-Что уже передумал? А уж думала, когда выбрать время, чтобы заскочить.
-Мои двери всегда открыты для тебя. Мы, как китайцы. Они могут часами разговаривать, не зная имён, друг друга.
-Я знаю. Ты – Иван. А я – Ландыш. Но все и муж зовут меня - Дина.
-Ландыш красивый весенний цветок, но подснежник красивее. Но ты такая нежная и милая, что больше похожа на маргаритки, лилии или орхидеи. Но я больше всего люблю сирень. Пусть она не такая красивая, как другие цветы...
-Сирень даже очень красивая. Я люблю сирень. А муж – нет. И он совсем не любит цветы, даже не знает названия многих.
-А дарит?
-На праздники.
-У вас дети есть?
-Двое. С ним на море.
-Охранниками.
-Его нечего охранять.
-Значит, он не рыбак.
131
-Он, не рыбак?! Он заядлый рыбак.
-Рыбак – я! А он – рыболов.
-Какая, хрен, разница? Что - ты, что – он?!
-Большая. Он вытаскивает из прудов рыбу, а я русалок и баб, которые идут топиться, что не хватает мужика.
   Она залилась колокольчиком.
   Если она также сладко трахается, как смеётся, то ей нет цены.
-Моего от баб охранять не надо. Вернее, надо, потому, что сучки, даже сейчас, виснут на него.
-Он перестал быть таким красивым, как на фото?
-Иван,
-Лучше, Ваня или Вано.
-Почему Вано? Ты что грузин?
-Вырос на Кавказе, возле Батуми.
-Надо же! А я из Хосты. Знаешь, где Хоста?
-Недалеко от Сочи.
-Мы, почти – земляки.
-Почему – почти? Земляки. Чукчи и ненцы тоже мои земляки.
-Ты и там жил?
-Живу и сейчас. Катаюсь вместе с ними на одном шарике, который называется Земля. Поэтому все мы – земляки. Даже ненавистные мне американцы-засранцы.
-Ты - интересный мужчина. С тобой весело.
-Это – стоя. А лёжа со мной ещё интереснее. Так почему же ты сказала, что твоего мужа охранять не надо?
-Ты сам уже на него ответил. Он рыболов, а не рыбак и бабы его не интересуют.  А ты, значит, хотел купить меня за сюрприз, то есть – за ремонт. Я, может быть, ****ь, но не проститутка. Не продаюсь!
-Ландыш, миленькая, прости! Не только все бабы, вначале открывают рот, а затем думают, но есть и некоторые мужики. На этот раз им оказался я. Ещё раз прости!
-Всё нормально. Не переживай! А твою квартиру я всё-таки приду посмотреть.  А  затем  буду  думать,  какой делать ремонт. И не зови меня - Ландыш! Я - Дина!
132
-Слушай, Игнатьич, а почему ты у себя не сделаешь ремонт? У тебя же, в некоторых местах висят клочки обоев, следы кошкиной работы.
-Гаяз, Не могу найти хороших отделочников. Не по-дскажешь?
-С тобой, правда, весело. Всё переводишь в шутку. Значит, у тебя с этим цветочком, Ландышем, Диной - вышел облом?
-Почему – облом? С чего ты взял?
-Она же тебе сказала, что не продаётся?
-Гаяз, бабу, не считая проституток, купить трудно, но уговорить всегда можно. Обезьяне можно сказать, что она – пава. Слонихе, что – стройная лань. Жирафе-баскетболистке, что она – окапи и так далее. Бабы любят, считать себя лучше, чем они есть на самом деле. Если я тебе скажу, что ты похож на Рината Ибрагимова, то польщу тебе.
-Я, правда, на него похож. Мне многие об этом говорили и говорят.
-И я это не отрицаю. Да, внешне похож. Но не пастью. Пасть, ты, правда, тоже открываешь, как он, только не поёшь, как он.
-Язва, ты! Значит, ты её уговорил?
-Не уговаривал. Измором взял.
-Поделись секретом. Каким образом?
-Договорились мы на прошлую среду..
-Я же в среду в обед тебе звонил и предлагал пойти в сауну с шлюшками, а ты сказал, что не можешь, заболел.
-А я тебя не обманул. Я, правда, заболел этой дамой, уж больно хороша. Правда, вечером ругался, плевался и пил коньяк, один. Жалел, что не пошёл с тобой в сауну. Эта стерва позвонила в одиннадцатом часу вечера и сказала, что у неё не получилось, придёт завтра. Я и на следующий день приготовил фрукты и прочее. Ром оставался, а коньяк и торт пришлось снова покупать. Она снова не пришла. И на третий день не пришла.
   В воскресенье позвонила и спросила:
133
-Ждёшь, дорогой или нет?
   Хотел послать её на три буквы, но сказал - нет и отключился. Она через минуту позвонила и сказала, раз перестал ждать приду. И пришла. Проводил утром.
-Поэтому трубку весь день не брал?
-Всем, кто работает в ночную смену, дают день – отсыпной.
-Ну, и как она?
-Голые все одинаковые. На вид. А на ощупь, одни нежнее, другие грубее, одни орут, как кошки, другие молчат и только закрывают глаза, одни плачут, жалеют мужей, что рога подрастают, другие смеются. У этой, Гаяз, было всего по немножко, но больше всего нежности. Тело у неё нежное, нежное. Я её не щипал и не мял, но всё равно оказалось пару синяков.
-А как теперь с ремонтом? Будешь делать бесплатно?
-Она отказалась от ремонта. Зато я подарил ей...
-Золотую цепочку?
-Пять.
-А на хрена ей пять цепочек?
-Пять стихотворений. Она, может, из-за этого и пришла. В первый день, когда её ждал, сочинил пару стихотворений, и когда она позвонила, прочитал ей. Она была в восторге. Потом, между шуры-муры, я читал ей стихи и рассказывал, вкратце о своей любви к Людмиле. Даже чуть-чуть прочитал из её дневника.
-Мне ты уже много рассказал о Людмиле и обещал рассказывать дальше, а дневник читать не даёшь.
-И не дам. Это не моя вещь, хотя хранится у меня.
-Игнатьич, почему ты не напишешь книгу? Рассказываешь ты здорово. Но всем же, не расскажешь. А книга – есть книга.
-Вот и она, Ландыш-Дина тоже об этом спросила. Наберусь духу и примусь за книгу.
-Ты хотел сказать: -«брошу баб и возьмусь за книгу».
-Одно другому не мешает. Кстати,  знаешь,  почему  её
134
зовут Ландыш? У неё мать русская, из Вологды, а отец – татарин. Но имя – Ландыш она, почему-то не любит.
-Познакомишь?
-Познакомлю. Но она тебе – не даст!
-Раз тебе дала, значит, и мне даст.
-Не даст! Ты не умеешь писать стихи и так складно рассказывать.
-Приехали. В каком сервисе у тебя машина?
-На горе, недалеко от конторы Елаза.
-Сразу будешь забирать?
-Если готова. Подождёшь пару минут?
-Конечно.
   Но машину не сделали. Обесточена мастерская.  Авария на линии. Сказали приехать завтра, а лучше послезавтра.
   Заехали на дом, заместителя начальника Елазстроя, который по очерёдности был вторым. Его уже заканчивали, я дал необходимые распоряжения, и мы поехали в Челны.
-Игнатьич, рассказывай дальше, что было в этой твоей истории любви с Людмилой.
-А ты думаешь, я помню, на чём я там остановился? Рассказываю тебе кусочками из разных периодов.
-Но у меня складывается чёткая картина твоего повествования. Книги читать я не люблю, Телевизор смотреть некогда, да там и нечего смотреть, американские сраные однотипные боевики, да наши детективы, где бандиты всегда и успешно мочат ментов. Больше и нет развлечений.
-А бабы?
-Это не развлечения – жизнь. Остановился, если мне помнится, ты на том, как вас послали на преддипломную практику, и ты должен был получить место в общежитии. 
-Хорошо, продолжу рассказ с того места. Меня тогда подселили к удивительному типу, аргентинцу. О нём нельзя не рассказывать подробно.
-Так рассказывай. Спешить нам некуда.
135
                РУССКИЙ АРГЕНТИНЕЦ
   Поселили меня в общежитие химкомбината,  которому
принадлежал полигон, где  мы  проходили  практику.
-Симпатичная, можно в комнату, где поменьше жильцов. Хоть у меня нервы и крепкие, но я не выношу храпа.
-Тоже мне нашёл симпатичную, старую бабку!
-Какая же вы старая? Вам и сорока нет!
-Спасибо за комплимент, но мне уже шестой десяток. А храп я сама не люблю. Мой храпел так, хоть ночью убегай. Слава Богу, сам убежал от меня на тот свет. Могу подселить к аргентинцу, но там – жарко, как в парилке.
-Я с Кавказа. Люблю жару.
-Витька там, вроде, не храпит, а насчёт аргентинца не знаю.
-Почему – аргентинец?
-Приехал с Аргентины. Милок, нет времени. Сам у него расспроси. Да, пьянки не устраивать и баб не водить. Шепну, по секрету. Если по-тихому, то можно. Но узнают – выпрут. У нас – строго.
-Мне некого водить. У меня нет девушки.
-Что, в штанах - не стоит?
-Поссорились.
-Баб, как грибов в лесу. Собирай, не ленись. Вот постельное бельё. Не сышься?
-Что, вы? Нет, конечно!!! «Мой» всю ночь терпит.
-Направо, седьмая комната. Матрас на койке.
   Я раскинул матрас на железный панцирь койки, которая заскрипела, как старая карга, которую ставят раком, чтобы сделать клизму, и улёгся в брюках с книгой в руке.
   Делать было нечего. Все необходимые процедуры были выполнены. Осталось с утра получить пропуск и выходить на работу бетонщиком. А говорили, что мы должны работать помощниками мастеров. Какая разница?
    Новогорловка находилась на одинаковом удалении от Енакиево и Горловки, приблизительно в тринадцати кило-метрах.
136
   Первым пришёл с работы молодой парень, года на три старше меня.
-У нас новый жилец? Будем знакомы. Я - Виктор.
-Иван. Я ненадолго. На пару месяцев. Студент техникума. Из Енакиево. Вить, выпьем за знакомство, я купил.
-Не могу. Побежал на занятия. Учусь на вечернем. В другой раз. Выпей с Григоричем. Он будет рад. Может, ты его разговоришь? Мутный мужик. Придёт, ляжет на кровать, сунет руки под голову и часами лежит, молча, уставившись в потолок. Я уж и на потолок смотрел, но ничего там не увидел. Извини, побежал.
   Минут через сорок вошёл пожилой, лет пятьдесят с лишним, угрюмый мужик. Но стройный и красивый. Вместо приветствия мотнул мне головой, разделся  и лёг в свитере на кровать, подложив руки под голову.
-Давайте знакомиться. Я новый жилец. Зовут Иваном.
   Я подошёл и протянул руку.
-Семён. – он протянул свою.
-А по отчеству?
-Григорьевич. Только кому это нужно?
-Семён Григорьевич, я купил водку, обмыть новоселье.
-У нас с этим строго. Если поймают, то выгонят, а мне больше идти некуда. Я без голоса.
-Как без голоса? Вы же разговариваете?!
-Без права голоса. Не гражданин СССР, то есть – бесправный.
-А мы нальём в стаканы, махнём и уберём их, вместе с закуской. Ведь, потом никто не станет проверять, выпил ты или нет.
-Хорошо, Иван, только закрой дверь на ключ.
   Я закрыл дверь, порезал колбасу с сыром и хлеб и разложил на столе.
Григорьич, а есть в комнате можно? Или тоже за это выселяют?
-Есть, можно, но без выпивки.  И  электроплиткой  пользоваться нельзя.
137
Готовить можно в общей кухне.
-Тогда мы сидим, ужинаем. Присаживайтесь. Водку я разлил, а бутылку убрал.
   Он с осторожностью присел на краешек стула. Как стеснительный пришелец в гостях.
-Ну, что, первый тост я предлагаю за знакомство. Пусть в этом доме царит мир и спокойствие.
   Мы чокнулись и выпили.
   Он съел маленький кусочек колбасы с хлебом и сказал:
-Спасибо, я пойду.
-Вы, что отказываетесь поддержать компанию?
-Мне хватит. Завтра на работу.
-Мне же, тоже на работу! Тем более, первый день.
-Вы – дома. А я – нет.
-Как понять?
-Меня, за малейшее нарушение режима, могут отправить в лагерь для заключённых. А там, мне сказали, очень плохо.
-Вы преступник?
-Нет. Я же сказал, что без права голоса, потому что приехал из другой страны, а мои родители – беженцы. Уехали после революции в Турцию, оттуда переезжали во многие европейские страны, пока не осели в Аргентине.
-Значит, вы сын белогвардейца?
-Мой отец работал приказчиком, а мать домохозяйка.
-А братья?
-Братьев, увы, не было. Сестра. Младше меня. Но она умерла, после смерти родителей.
-Значит, у вас никого не осталось?
-Молодой человек, вы не оттуда? Если оттуда, напрасно стараетесь. Нового, кроме того, что есть в деле, я вам ничего сказать не могу.
-Откуда, оттуда? Я вас не понимаю.
-Из КГБ. Что тут не понимать.
-Я студент техникума из соседнего города Енакиево.
138
-Сотрудник КГБ, может прикинуться кем угодно.
-Послушайте, мне с вами жить два месяца. До нового года. Я понимаю, что вас загнали, как лошадь на скачках, но верить в кого-то надо? Хотите, я вам расскажу, как я, не веря своей любимой девушке, потерял её. А вам, я не задам больше ни одного вопроса, за то время, что буду жить здесь. Присядьте к столу. Мне тоскливо и хочется высказаться.
   Я разлил водку по стаканам и стал рассказывать. Но, вначале, его не интересовал мой рассказ, а спиртное на столе. Он боялся провокации и косо смотрел на стаканы.
   Я начал рассказ с того момента, когда договорился с Людой, где и как встретиться после моего приезда от брата и закончил тем, когда в техникуме, на вечере увидел как они танцевали со Славой, а потом, взявшись за руки, пошли к ней в общежитие.
   Рука аргентинца сама потянулась к стакану.
   Мы выпили, и я убрал стаканы и бутылку с остатком водки. Затем продолжил рассказ. Когда рассказал до того момента, когда она возвратила мне книги, дав понять, что между нами всё кончено, он сказал:
-Да, любовь – это счастье и не каждому дано его испытать. – в его глазах появилась оттепель, как весной при появлении солнышка.
-Будете ещё?
-Давай, по чуть-чуть. Как это всё далеко?
-Что? Извините, я обещал, что больше не стану ни о чём вас спрашивать.
-Юность и любовь. Они уже далеко. А жизнь быстро проходит. Глупо поступают те люди, которые не спешат жить. Я тоже никогда не спешил, как все в Аргентине. Там время, словно стоит на месте или витает в воздухе под звуки танго.
-А вы умеете танцевать танго? По-настоящему. Как показывают в кино?
-В кино танцуют актёры  и  профессиональные  танцоры.
139
А в жизни танцоры обычные люди, но всё равно, там,  в Аргентине, танцуют этот танец лучше, чем в других местах.  Полёт в танце можно сравнить с полётом птицы.
-Знаю, она мне об этом говорила. Особенно в вальсе.
-Вальс у нас тоже танцуют. Но танго – национальный танец, как на Кавказе – лезгинка.
-Я родился и вырос на Кавказе. Возле Батуми. Знаете, где это?
-Нет, не знаю.
-А Тбилиси?
-Что-то, вроде бы слышал. Сталин, якобы из тех мест.
-Да, из Гори. А Гори находится недалеко от Тбилиси. А Тбилиси – столица Грузии. А Батуми, грузинский город. Но в Батуми лезгинку не танцуют. Там танцуют хоруми.
-Ты, Иван, меня запутал. Я небольшой любитель истории и географии. Не знаю, где находятся многие страны.
-А Аргентину вы хорошо знаете?
-Аргентина же моя родина. –  сказав это он побледнел. Я хоть и был тогда зелёным юнцом, но понял, что родиной теперь он только должен был считать СССР, раз его пустили к нам.
-Да, человек считает своей родиной то место, где вырос, провёл юношеские годы. Я вот сам родился тоже в Грузии, но далеко от Батуми и, то место - родиной не счи-таю. Потому, что не помню его. Мы уехали, когда мне было пять лет. А вот Кобулети считал и всегда буду считать своей родиной, даже если туда не вернусь. Там очень красиво. Тепло, море, пальмы, кипарисы, только нет танцующих танго,  пар - на улицах города. Правда, что там, в далёкой Аргентине, все танцуют танго на улицах, особенно влюблённые, как показывают в кино?
-Да, правда. Но не все. В основном профессиональные танцоры. Они этим зарабатывают на жизнь. Богатые туристы дают им хорошие чаевые.
-Наверно, в основном американцы, из США?
140
Продолжение 7 следует.

На Стихи.ру заканчивается публикуется моего романа в стихах: "Поэт и Лира".

мой сайт:
www.kapczov-stihi.ru