Наши земляки - Победители. Е. Ф. Ворожейкин

Юрий Рощин
         Исполнилось 72 года  Великой Победе.Каждый победитель внёс свой вклад в это исключительное  событие. Кроме того, победители в мирное послевоенное время отдавали все силы строительству новой жизни советского народа. В этой связи я решил опубликовать поздравление , которое написал к 60-летнему юбилею

             Евгению Фёдоровичу Ворожейкину. Это он на фото в своей фронтовой
              форме
             (см. Википедию, Интернет), участнику ВОВ,
             почётному гражданину Обнинска, моему Учителю и другу,
             автору уникального военного дневника.
             (Внизу , после стихов,  помещён отрывок
              из этого дневника об апрельских днях 1945г.
              Это истинная правда о войне. Прочтите, не пожалеете!)

             Будучи студентами мы звали его кратко и любовно - ДЕД.

    Панегирик учителю и другу

Вы начинались на Урале.
В почтовоящичных лесах,
Росли и горюшка не знали
На облепихе и грибах.

Там были скалы в малахите,
Сверкала ценная руда…
Своё призвание – УЧИТЕЛЬ –
Вы осознали в те года!

И Вы должны гордиться смело,
Что с юных лет взялись за дело –
С сорокового года аж
Педагогический Ваш стаж!

Он непрерывен по закону,
Хоть прервала его война,
И придан был спецбатальону
Дивизионный старшина.

И Вы железного Андрюшу
Сквозь десять стран проволокли,
Кляня безвинно Бога душу,
Чтоб только слёзы не текли.

Эх, не тому бы турпоходу
По заграницам проходить,
Да не такой ценой народу
За те маршруты заплатить!

Придя живым из смертной жути
В сиянье славы и побед,
Вы не стояли на распутье,
А сразу – в университет!

Потом сюда, в грядущий Обнинск,
Где мирный атом начинал,
Где сосны просто бесподобны
И так похоже на Урал…
       
           ***
Мы помним время золотое,
Теперь для нас оно – святое.

Тогда не слышно было стонов
Ни от обслуги циклотронов,
Ни от грядущих докторов.
Ни от подшефных хуторов.

Тогда директор был Глазанов,
Про электрон читал Стаханов,
Про атом – старший Работнов,
А про реактор – сам Орлов.

Тогда на кафедре марксистской
Витал народ , студенту близкий.
Любимец общий – Пилоян –
Был врачеватель первых ран.

Не уходил из наших снов
Светлейшей памяти Грязнов,
И вразумлял всех дураков
Колами Фёдор Салтыков.

А наш проректор К.Н.Н.
Играла с ними в КВН…

А уж вся кафедра инъяза
С нас не спускала вовсе глаза –
Сдавали мы по столько слов,
Что каждый был едва здоров!

Но Ворожейкин в альмаматер
Для всех был общий наш куратор,
Покорен был своей судьбе
И на работе, и в гульбе!

Рождён с талантами туриста
И педагога-полемиста,
Размером в рост баскетболиста,
Имея смелость слаломиста,
Характер прима-хоккеиста,
Всегда он был для нас, мифистов,
Примером ярким оптимиста,
При всём при том морально чистым,
И убеждённым альтруистом…

Большой знаток по женской части,
Он не страдал избытком страсти,
Свой холостяцкий быт хранил
И многих счАстливее жил...
    
         ***

Чтоб шло у Вас и дальше так,
Желаем Вам глушить коньяк,
Чтоб жизнь летела и звенела,
Коль возносила, так уж смело,
Коль опускала, так  умело,
И так горела, чтоб успела
Свершить задуманное дело!...

         ***

Не поливайте слёз из лейки,
Примите лучше наш поклон,
Любимый всеми Ворожейкин –
КУМИР СТУДЕНЧЕСКИХ ВРЕМЁН!!!

  30 ноября 1985г., г.Обнинск




Евгений Ворожейкин  ушёл на фронт добровольцем в 1942 году, закончил войну в Берлине.Когда удавалось, вёл фронтовой дневник, хотя это было строжайше запрещено, он буквально рисковал головой.
Вот некоторые записи из его дневника.Это абсолютная правда о страшной войне и человеке на ней.

18 апреля 1945 года.
По тревоге едем вперед по небольшой лесной дороге. Слышу - летит наш самолет, а потом - ломаются деревья и стало тихо. Оказывается, в воздухе был ранен в голову наш летчик - капитан, потерял сознание и приземлился в мелком лесу. Наша братва быстро осмотрела самолет и посмотрела, нельзя ли чего-нибудь стянуть. Самолет не жаль, а вот человека жаль.
В нашей бригаде танки большие - ИС ("Иосиф Сталин"), поэтому они ломают такие деревья, что дай боже. Вот за этими-то танками мы и едем теперь по густому лесу, по таким дорогам, которые немец не знает.
Мы направились в местечко Гросс-Луя. С левой стороны хорошо видно, как идет бой за переправы через речку Шпрее. Через мост тянутся один за одним наши тяжелые танки, которые идут в прорыв. На мосту шныряют немцы, но наши никаких мер не принимают, почему - не знаю. Около моста пришлось ждать три часа, пока пройдут танки. Вот уже третью ночь приходится мало спать - это потому, что стремительное наступление.         .
19 апреля 1945 года.
Еще не рассвело, а уже сыграли подъем по тревоге к выезду за ж/д мост. Мы едем к переправе через реку Шпрее. Немец находится в полутора километрах. Ночью он мосты обстреливал, но утром молчит. Как только переправились, я сейчас же из Шпрее набрал воды, хоть и мутной, в кухню. Это большое дело, что русские уже пьют воду из реки, которая течет через столицу Германии Берлин.
Только заехали в деревню Страдов, солдаты - по домам, наводить свои порядки. Мои хлопцы поймали уже свинью и барана. Танкисты, глядя на мою кухню, говорят, что теперь она уже не нужна. Пусть отдыхает. Теперь есть что кушать и без нее.
Я спросил у начразведки бригады капитана Жуковского, далеко ли еще нам сегодня ехать. Он мне ответил, что будем ехать, пока не встретимся с союзниками. Интересная встреча произошла у повара Буслаева со своим дядей, которого он не видел около шести лет. Остановились рядом машины, и он спросил у сидящих в кузове: "Знаете или нет лейтенанта Буслаева?" А он сидит в кабине машины.
Когда налетели самолеты противника на нашу колонну и стали обстреливать, мой шофер убежал. Остался я один. Все кричат: "Машину гони!" Я сел за руль, но у меня ничего не получилось. Хорошо, что прибежал гв. ст. сержант Азерин, который сел за руль и погнал машину.
В Притцене мы получили новое направление движения: не к союзникам, а строго на север, на западные окраины города Берлина. Около местечка Реддерм на нас налетело около двух десятков "мессеров", которые сильно бомбили дорогу впереди. От бомбежки я не знал, куда спрятаться, потому что кругом лес, да притом он горит у самого корня.
Поехали дальше, объезжая машины, на которых еще продолжают рваться боеприпасы. В этом лесу мы встретили караван мирных жителей, которые едут со своим барахлом домой. Хотели мы их подрастрясти, но нам не дал гв. лейтенант Голария, который сказал, что уезжаем.
Нашему дивизиону приказали занять огневые позиции на окраинах города Колау. В городе еще в кое-каких домах немцы. В этом городе четвертая танковая армия соединилась с третьей танковой армией генерал-полковника Рыбалко.
Некоторые наши хлопцы ходили к русским девушкам, которых сегодня освободили. Ни одна не отказала русскому солдату в первую ночь освобождения.
20 апреля 1945 г.
Через 15 минут после подъема покидаем город Колау и едем в Лукау. Дорогой на Лукау полковник Франченко приказал старшине Туркатову расстрелять фрица, переодетого в штатскую одежду. Он ехал на велосипеде по лесной дороге, по которой ехали мы. Туркатов его обыскал и из автомата выстрелил ему в живот. Он быстро с криком упал. Я взял свой карабин, наметился ему прямо в голову, выстрелил. Так я первый раз видел, как расстреливают людей и сам первый раз принимал в этом участие.
Мы должны сделать глубокий рейд в тыл врага, который противник не ожидает. Бригадой нашей командует гвардии полковник Герой Советского Союза Фомичев. Чтобы дорогой не напутать, наша бригада имеет свой дорожный знак Д-4-Ф. В деревнях нас особенно хорошо встречают французы, поляки, русские. Все стоят на дорогах и от радости кричат, и так хотят нас расцеловать, но мы едем без остановки. В лесу мы сделали на машине белые кресты - это условный знак с нашими союзниками.
Уже стало темнеть, когда мы поехали на Юниртдорф. Там было много немцев и они подожгли два наших танка фаустпатронами. Завязался бой. В этом месте большая ж/д станция, на ней оказался эшелон танков, но он успел уйти. Очень муторно было слушать тревожные гудки города Луккенвальде, в этих гудках слышно было голос немцев: час расплаты настал и русские идут до нас. В большом напряжении пришлось провести всю ночь. Гудки гудели до самого утра, пока их не заглушили наши войска.
21 апреля 1945 г.
Утром нашему дивизиону было приказано дать залп по станции и центру Яниндорфа.
Деревня почувствовала, что такое русские "катюши". На дороге ведут шесть пленных фрицев. Вдруг едет на "виллисе" командующий четвертой танковой армией генерал-полковник Лелюшенко. Он остановился около пленных, подозвал меня и сказал: "В расход", а сам поехал дальше. Мы их завели в лес и расстреляли. Я расстрелял молодого фрица с 1929 года. Он твердил, что он ничего не делал, но для нас приказ генерала есть приказ.
Утром видел первый самолет союзников, который бросил две светящихся ракеты. Комдив из города привез много варенья.
Едем туда за трофеями на "студебеккере", за старшего гв. ст. л-т Серебряный. В центре города всё разбито нашими снарядами, много валяется трупов мирного населения, но больше трупов немецких солдат. После погрузки пошли лазить по квартирам. В крайнем домике Александров и я обнаружили скопление немецких баб...  Машина политотдела бригады заехала в г. Мукау прямо к немцам. Немцы открыли огонь, в результате чего был убит Саша Беликов (мой бывший шофер на продскладе) и писарь политотдела гв. старшина Штурмо, который заполнял мой партбилет.
Вечером пришлось побегать от "мессеров" , которые так и кружились над нами, как комары.
  *
Слава, Вечная Память и Великая Благодарность Героям-Победителям!!!

  ** приведённые отрывки публиковались в СМИ
  *** фото из И-нета