Сколько стоит клятва Гиппократа

   Город готовился к празднику. Он не был отмечен в календаре и не утверждался никакими государственными указами. Тем не менее, этого праздника ждали все без исключения с томительным волнением в душе и трепетной радостью в сердце. В порт после тяжких трудов праведных входила китобойная флотилия «Слава».
   Все суда, которым доводилось в ту пору находиться в порту, были украшены приветственными вымпелами. Играл оркестр, местное начальство готовилось произносить триумфальные речи. Все, что имело хоть какие-нибудь звуковые сигналы, от обычного такси, до крупного предприятия, гудело, свистело, шумело, выражая тем самым свое отношение к событию чрезвычайной важности. Никого и никогда здесь более так не встречали. Город, в полном смысле слова, стоял на ушах. Толпы людей со слезами радости на глазах с нетерпением ждали, когда смогут обнять своих родных и близких.
   И, как всегда, особенно близко к сердцу это событие восприняли дети. Санька Нехаев вместе со всем своим третьим классом гурьбой ринулись на Приморский бульвар. Однако там оказалось много народу,  и пацанва приняла самое мудрое из всех возможных решений: подобно стайке скворцов рассыпалась по верхушкам самых высоких деревьев в Пионерском парке. Он располагался чуть пониже Приморского бульвара и оттуда, как на ладони, просматривалось все, что происходило  в порту. Возможно, с  этого момента  Санькина душа прониклась романтикой моря. Ему нестерпимо захотелось, чтобы его тоже встречали так же торжественно, празднично, с музыкой и цветами, с искренней любовью и пламенным восторгом. И стал Санька после училища моряком дальнего плавания. Детские впечатления, со временем, естественно, растворились без следа, и перешли в чисто практическую плоскость. Санька уходил в море на полгода, бывало и дольше, возвращался с приличными деньгами и богатой добычей. Как правило, это были заграничные тряпки, которые жена Алла успешно сбывала на толчке местным модницам. Жили добротно, приобрели четырехкомнатную кооперативную квартиру, красивую мебель, обе дочки благополучно учились неподалеку в школе, словом, все шло чин чинарем.
   Размеренный и стабильный ритм жизни нарушил шторм перестройки. Зарплату морякам стали выплачивать не регулярно, начались непонятки с рейсами и комплектованием экипажей. Все, тем не менее, компенсировалось частично тем, что морякам разрешили привозить бэушные иномарки. Поначалу чуть ли не вся улица сбегалась посмотреть на заморское чудо, которое привозил Санька. Иномарки, действительно, выгодно отличались от отечественных «Жигулей». Продажа одного такого автомобиля на время выводила семейный бюджет из критического состояния.
   Дальше дела пошли заметно хуже, и случилось так, что Черноморское пароходство приказало долго жить. Вместе с ним, разумеется, и торговый  флот. Сотни моряков оказались на берегу без работы с неоплаченными долгами по зарплате. Наиболее предприимчивые пошли на иностранные суда. Хотя и на кабальных условиях, но на хлеб с маслом вполне хватало. Санька же – запил. И запил по черному. Алла первое время просто бранилась, пыталась бороться, чтобы спасти Саньку от проклятого зелья, но, увы, ничего не получалось. Ко всему прочему, Санька прихватил еще и хроническую язву желудка. Уходил он из дому на два, на три дня, а то и на целую неделю. Обосновался он на автостоянке, где вечером после работы собирались любители не только поговорить, но и крепко выпить.
   Санька зарабатывал свои халявные сто граммов тем, что травил цветистые байки о былой морской жизни. Рассказывал он о том, как они возили зенитно-ракетные комплексы во Вьетнам, баллистические ракеты на Кубу, отряды спецназа в Анголу и многое другое. Например, как их судно однажды пытались остановить американские военные корабли. И в самый критический момент всплыли грозные атомные подводные лодки и «янкесы» в страхе разбежались кто куда.  Его рассказы нравились наивным сухопутным обывателям, и нередко случалось так, что кто-нибудь приглашал его домой. Там за новой бутылкой беседа возобновлялась, и Санька оставался на ночлег.
   В один из теплых летних вечеров Саньку пригласил в гости старожил автостоянки, которого все называли просто Семеныч. Тот, понимая, что Санька стал на гибельный для себя путь, очевидно, планировал серьезно поговорить с ним и не спешил выставлять на стол традиционную бутылку. Санька, тем временем, сам того не желая, предвосхитил развитие событий. Его внезапно прихватил настолько острый приступ язвы, что Санька от боли потерял сознание. Семеныч, отдать ему должное, не растерялся, вызвал Скорую, и сопроводив Саньку в больницу, остался ждать результата.
   Примерно, через полчаса вышел врач, назвался хирургом и сказал:
   - Случай тяжелый, нужна операция. Это будет стоить двести долларов.
   - У меня нет таких денег,- откровенно признался Семеныч, да и где их взять в час ночи?
   - Ну как знаете,- хирург неопределенно пожал плечами. – По крайней мере, я буду здесь до утра.
   В то время доллар котировался гораздо выше, чем в более поздние времена и двести долларов для простого смертного представлялись, чуть ли не целым состоянием. Потому Семеныч озадаченно почесал затылок и стал размышлять, что делать дальше. В конце концов, он пришел к выводу, что таких денег все равно никто в долг не даст и нужно искать Санькину жену – Аллу. Только вот беда, адреса, где она проживает Семеныч, не знал. Пришлось идти пешком домой, обзванивать всех знакомых, вытерпеть целый воз матюков за поздние звонки и  в итоге Аллу он разыскал только на рассвете. Алла, не мешкая, собралась, взяла деньги и бегом устремилась в больницу. По иронии судьбы, она находилась рядом с их домом.
   В приемном покое ее остановила медсестра.
   - Женщина, вам куда? Для посетителя вы пришли слишком рано, смотрите график.
   - Я по другому вопросу,- пояснила Алла. - Вчера вечером к вам привезли мужчину с острым приступом язвы желудка. Хирург сказал, что нужна срочная операция и потребовал двести долларов. Я принесла деньги.
   - Минуточку, - сказала медсестра и вышла в другую комнату. Вскоре она вернулась и с некоторой долей растерянности поглядела на Аллу
   - А вы кем ему приходитесь?- чуть погодя спросила она.
   - Я его жена, - ответила Алла. – Он гостил у приятеля, там случился приступ и пока тот меня нашел…Короче, сказал, что без денег оперировать не будут.
   - Все так, но, к сожалению, ваш муж сегодня ночью умер.
   Алла не сразу осознала смысл сказанного.
   - Как это умер!?- недоуменно спросила она. – Вы ничего не путаете? Ведь он еще совсем молодой мужчина!
   Медсестра покопалась в своих бумагах и снова куда-то исчезла. На этот раз она отсутствовала заметно дольше, но, судя по ее выражению лица, ничего не изменилось.
- Нехаев Александр?- чуть ли не сердито спросила медсестра. Алла, наконец, все поняла и, не в силах говорить, в ответ лишь кивнула головой.
   - Острый перитонит,- мрачно констатировала медсестра. – Со смертельным исходом.
   - Как же так!- воскликнула Алла. – Неужели все было столь безнадежно?!
   - Спасти его могла только экстренная операция,- словно нехотя пояснила медсестра.
   - Так в чем же дело!?
   - Видите ли, сейчас ни в одной больнице бесплатно операции не делают. Наш врач в этом смысле не исключение.
   - Позвольте!- возмутилась Алла. – Почему бесплатно! Ваша больница государственное учреждение, вы за свою работу получаете зарплату! Когда моему отцу здесь же удаляли грыжу, никто не требовал никаких денег!
   - Когда это было,- хмыкнула медсестра. – За царя Гороха!
   - Короче, где я могу видеть этого вашего хирурга!?
   - Его сейчас в больнице нет. После дежурства он уехал домой отдыхать. Будет послезавтра.
   Еле сдерживая себя от побуждения впасть в истерику, Алла вышла на свежий воздух. Едва придя в себя, возле входа в больницу увидела молодую женщину. На груди у нее висела картонка с текстом, сделанным от руки: «Помогите, люди добрые! Сыну нужна срочная операция. Кто, сколько может и дай вам, Бог, здоровья!» Опытным глазом бывшего завсегдатая одесской толкучки Алла безошибочно определила – не фальшивка. За последнее время всякого рода мошенников, попрошаек и поддельных калек развелось в городе немерянно, но это был не тот случай: истинное горе матери не изобразит никакая актриса.
   Кто знает, может при каких других обстоятельствах Алла прошла бы мимо, но в данном случае острое чувство обиды, которую она  вынесла  из стен этой, будь  она проклята, больницы,  изменило ее отношение к чужому горю.   
   - Сколько сыну?
   - Восемь.
   - И что за беда?
   - Порок сердца врожденный. Врачи сказали дело поправимое, но на операцию нужны деньги. А где их взять? Я преподаю в школе в младших классах. Моей зарплаты за целый год и то, едва ли, хватит…
   - А что же, муж, родственники?
   - Да нет у нас мужа, бросили нас. Одни мы с Санькой.
   Последняя фраза больно резанула по сердцу, напомнив о собственной трагедии. Алла достала из сумочки доллары и протянула женщине.
   - Тебя как зовут?
   - Галина.
   - Меня Алла Николаевна. Вот, возьми, пусть твой сын растет здоровым.
   - Голубушка вы, моя! Такие большие деньги! Не жалко?
   - Муж мой умер в этой больнице, потому что хирург отказался оперировать без денег. Деньги я привезла, но выяснилось – слишком поздно. Домой я их не повезу, пусть пойдут на доброе дело.
   - Не знаю как, вас и благодарить. А горю вашему сочувствую от души. И этот хирург… Они ведь, когда получают диплом, клятву Гиппократа дают! Как он будет смотреть людям в глаза после этого?
   - Наверное, привык. Я ему желаю только одного – испытать то же, что и я!- с чувством произнесла Алла. – Вот мой телефон, держи в курсе дела насчет сына. Может, какая помощь понадобится.
   Месяц прошел в печальных хлопотах, которые обычно наступают после похорон. За ними остальные заботы как то сами  по  себе  отошли на задний план. И вот однажды последовал не совсем обычный телефонный звонок.
   - Алла Николаевна, Галина беспокоит. Хочу поделиться с вами радостью. поскольку вы к ней имеете самое непосредственное отношение. Мальчишке моему сделали операцию, удачно! Врачи сказали – через месяц может заниматься любым видом спорта. Как видите, у вас оказалось не только доброе сердце, но и легкая рука. Спасибо вам преогромное! Дай вам Бог здоровья и хорошего настроения. А деньги я вам в скором времени верну.
   - Галина, ты? Очень рада за тебя! За деньги – прекрати! И больше с этим вопросом ко мне не обращайся! Это в память о Саше… Своего рода – искупление. Ведь моя вина в том, что в ту роковую минуту меня не оказалось рядом с ним. А за добрую весть – спасибо! Приходите в гости вместе с… Санькой.
   - Спасибо, Алла Николаевна, обязательно зайдем. Есть еще одна новость, вот только не знаю, стоит ли говорить. Там  такой кошмар! Вы, конечно, хорошо помните того хирурга, который отказался оперировать вашего мужа без денег?
   - Помнить то помню, да он мне как то ни к чему. А что, собственно, произошло?
   - Вы тогда пожелали ему испытать то же, что и вы. Так вот, три дня назад поздно вечером в больницу, где он в то время дежурил, Скорая привезла молодого парня с тяжелой черепно-мозговой травмой. Сбила машина на пешеходном переходе. Ему, как положено, доложили, что поступил неопознанный мужчина без документов. Хирург, недовольный тем, что его разбудили, обругал санитара и сказал, чтобы по поводу всяких там бомжей и беспризорных до утра его не беспокоили. К утру, парень скончался, и его отвезли в морг. Патологоанатом, придя на работу, осмотрел труп и ему, показалось, что он этого парня где-то видел. Потом вспомнил, позвал хирурга и, что вы думаете? Это оказался его сын! Представляете, отказался спасти собственного сына! А ведь мог! Как вам такое? Врагу не пожелаешь…
   - Господи, да разве можно так жестоко?- воскликнула Алла.- Пусть он жадный, бездушный, подлый, наконец, но…
   - Вот поэтому я и не хотела вам об этом говорить. Думала, вы начнете винить себя…
   -  Господи, да я то, здесь причем? К нему вернулось то самое зло, которое он сознательно взрастил, откинув всякие угрызения совести и принципы морали. Он предал клятву Гиппократа, и рок осудил его по делам его. Жадность – вот истинная причина его трагедии. Хоть это он понял?
   - Он повесился в собственном кабинете.