Реквием неудачнику. Продолжение. 2

                Переход к началу произведения: http://www.proza.ru/2017/06/22/53

                Глава II

     В тот роковой день они ехали домой из районного роддома, где  неделей ранее появился на свет их сын. Он. 
    
     Потом было счастливое, правда, очень короткое детство, в семье.

     Но однажды родители ушли в гости к родственникам в соседнее село. У сельских жителей  тогда  было в порядке вещей отмечать большие и маленькие радости, неизбежные горести вместе, в кругу родственников, соседей односельчан. Дети, оставшиеся дома на попечении старших, как и в другие похожие вечера, не спали, терпеливо ожидая родителей, чтобы потом радостно приветствовать. Угадать этот момент было несложно. Оповещала песня, издалека доносящаяся в вечерней дымке: приятный, чистый баритон отца и мягкий грудной - матери. В этот день всё было по-другому.

     Молчаливые родители внезапно, появились у порога.  Радостные крики детей, готовые сорваться с уст, так и застряли на полпути. Они также, молча, разделись. Отец, мимолётом взглянув на них, велел идти спать, а сам с матерью, бережно поддерживая её, быстро прошёл в спальню. Дети, почуяв неладное, притихли. Всю ночь они слушали, как в соседней комнате мать стенала, металась, бредила каким-то волком, якобы преследующим её. Наутро ей стало хуже, и вскоре приехавшая по вызову «скорая» увезла её, как выяснилось позже, навсегда.

     Мать похоронили в конце сентября. С тех пор он не любил этот период года. Осень рождала у него  неприятные воспоминания, в памяти неизбежно вставала одна и та же картина...

    Пора золотой осени…На многие километры, радуя человеческий глаз, разливается  широкое разноцветье «бабьего лета», начиная от золотисто-ярко-жёлтых тонов до багряно-пурпурных окрасок вдали. На улице  необычайно тепло и солнечно. Рядом, неслышно перешептываясь, кружатся в едва уловимом для глаз танце жёлтые, багряные листья клёна, дуба, искрятся в лучах солнца серебристые нити паутины, ноздри приятно щекочет запах прелых листьев. Тихо-тихо  на много миль вокруг. Кажется, если чуть внимательно прислушаться, будет слышно, как звенит воздух в округе. Блаженство, рай для души, но чу…

        Что за скопление народа в тёмных одеждах и с траурными лицами на опушке леса? Какая нужда вытащила их сюда? Хоронят молодую женщину. Гроб обёрнут  в красную материю, а внутри лежит его мать, странно неподвижная…Чуть поодаль сгрудились детки, испуганные и растерянные.
 
     Люди с грустными лицами подходят к ним, что-то говорят, кто-то жалостливо гладит по голове, много незнакомых лиц, окидывают детей сочувственными взглядами.

     Было очень страшно и одиноко. Он стоял, глухой и немой ко всему происходящему вокруг.  Ему страстно хотелось только одного:  уйти как можно дальше от этого печального места, убежать домой в надежде встретить там прежнюю живую, любимую  маму.

     Но мать никто не вернул и не мог вернуть обратно. Отец после той трагедии  не смог смириться с тяжёлой утратой и ушёл в глубокий запой. Их, пятерых детей, оставшихся без присмотра родителей, бдительные государственные мужи разместили в детские дома, в разные интернаты.

    Он очень тяжело переживал разлуку с близкими, в первое время часто плакал, забившись незаметно в угол, потом перестал и замкнулся. На неизбежные в этих местах придирки ребят научился зло огрызаться и давать сдачу - да так, что с ним боялись связываться не только ровесники, но и мальчишки постарше. На все попытки нянек и воспитателей найти ключ к сердцу, он ещё больше замыкался в себя. И,  названный с лёгкой руки детдомовской воспитательницы «волчонком»,  он  нёс это прозвище   как пропуск по жизни.


                Глава III

     Он снова взглянул в окно. Дождя уже не было. Плотные, низко нависающие тучи постепенно освобождали небосклон. На горизонте из-под багрово-сизых облаков блеснули жидкие прощальные лучи  осеннего солнца. Ярким огнем заиграли гроздья рябины. Внизу шумно захлопали двери подъездов, и пространство между дворами привычно заполнила неугомонная, затосковавшая по солнцу детвора. Откуда-то из окон раздались крики встревоженных родителей – город после вынужденного безделья снова возвращался к своему привычному ритму.

     «Гуль, гуль…», - послышалось совсем рядом. Он скосил глаза и приметил  любопытную картинку: совсем рядом, на подоконнике, ворковали два голубка так близко, что дыхание, глядя на них, перехватывало. Самец горделиво выхаживал вокруг самки, попеременно то вытягивал, то втягивал стройную шейку и что-то нежное, наверное, очень важное шептал в невидимое ушко своей возлюбленной. Самка слушала, кокетливо склонив голову, сладко щурила глаза, и даже ему, далекому от биологии человеку, было понятно, что здесь, под его окнами, рождались великие чувства.

     Странно,  подумал он, даже звери способны на чувства. А мы, люди? Скорее всего, нет.  Похоже, времена героев классической литературы безвозвратно канули в прошлое. А что теперь? Теперь всё иначе. На первое место выходят деньги, материальное благополучие, стремление жить в комфорте… А чувства, любовь отошли на третье, может даже на десятое место. Под любовью мы теперь ошибочно принимаем юношескую влюблённость, эгоистическое стремление во что бы то ни стало завладеть желаемым. Если настоящая любовь и зарождается где-то в глубине каменных джунглей современной цивилизации, то она быстро гаснет под ударами житейской рутины.

      А любил ли он?

     После завершения учебы ему каким-то чудом удалось избежать печальной участи большинства детдомовских выпускников. Он не стал алкоголиком, наркоманом, не воровал по мелочи в магазинах, в чужих домах, не попрошайничал на переходах… Не угораздило его  и отбывать срок в местах лишения свободы.  Напротив, удалось устроиться по рабочей профессии. Жил, как вся иногородняя заводская  молодёжь, в общежитии. Жизнь здесь развивалась по законам, которые ему были привычны по будням в детском доме. Выходные с почти постоянными вечеринками, гуляньями протекали бурно, но он от всего этого старался держаться подальше. Даже с девушками, несмотря на возраст, особо тесно не общался.

     Нельзя сказать, что они избегали его, скорее - наоборот. Высокий брюнет со жгучим взглядом и аскетичной внешностью привлекал противоположный пол. Но он вообще панически боялся «этих самых близких отношений»  с любыми людьми. Девушки охотно флиртовали с ним, но всё завершалось ничем - за единственным исключением.

     Звали её Лена. Встретились они на одной из вечеринок рабочей молодёжи, куда его затащили, несмотря на упорное сопротивление, соседи по комнате.  Вечер начинался, как обычно, с застолья, шуток, разговоров. Она весь вечер была рядом, за одним столом. Искоса  он мимолётным взглядом отметил необычно милую для девушек её круга красоту и женственность, но, прекрасно помня результаты прежних романов, особых иллюзий на что-то значимое с ней не строил. Однако уже вскоре  в его настроении неосознанно произошли перемены, словно там, внутри, хитрый и таинственный механик - «щёлк!» и включил рубильник.
 
     За весь вечер, кроме дежурных фраз, они даже особо не произнесли слов, пока… Зазвучала медленная мелодия, и парни с девушками парами начали вступать в ритм танца.

- Не хотите, ли пригласить девушку на танец? – она, улыбаясь, с лёгкой иронией взглянула на него  и опустила густые и длинные ресницы.

     «Она прекрасна!» - мелькнуло в голове. По телу прошёл лёгкий разряд.

- Разрешите, - хрипло выдавил он, в душе страшно ругая себя за неотёсанность.

- А вы всегда такой стеснительный? - спросила она, уже кружась в танце.

- Вовсе нет, - нарочито сердито буркнул он.

     Чувство неловкости нарастало. Лёгкой тенью скользнула по её лицу понимающая улыбка и скрылась в глубине глаз под длинными ресницами.

- Лена, - представилась она и вновь обезоруживающе улыбнулась.

     Он ощутил  неожиданные приливы тепла и новые порции неловкости.  «Какой же я дурак, каким болваном кажусь ей», - продолжал терзать  себя.

- Серега…то есть Сергей, - осипшим голосом только и сумел выдавить.

     «Она считает меня, наверное, неотёсанным мужланом», - с досадой мелькнула мысль. Он не узнавал себя. С ним творилось что-то неведомое, незнакомое ранее. «Господи, я же зрелый мужчина, а млею перед девчонкой, которой, похоже, нет  и восемнадцати, млею, как сопливый пацан-малолетка», - обескуражено в душе ругал себя.

- Пойдёмте.

- Куда? - неожиданно очнулся от мыслей.

- За стол, - просто ответила она, - танец уже закончился, - и снова улыбнулась милой улыбкой.

     «Опять в который раз в глупом положении», - с досадой подумал и послушно направился к столу.


                Продолжение следует. http://www.proza.ru/2017/06/25/623
                Рис. Левитан И. И. Над вечным покоем. 1897.