Малахитовая внучка глава 12

Глава 12

В субботу майор был на службе и весь день я просидел дома, изредка выходя на балкон, отдавая должное пачке «Радопи» и её кисленькому вкусу. За месяц я совсем отвык от этой привычки. Телевизор был не интересен, а вот библиотека была, что надо. Я тут же наткнулся на Валентина Саввича Пикуля и весь день с «Акини-сан» мотался по морям и весям, даже не заметил, как появился хозяин.
- Привет, Михаил, - поприветствовал он и выставил на стол модный целлофановый пакет, который тут же шевельнулся.
- Ты тут в гостях не умер с голоду?
- Да ну, что вы, Геннадий Николаевич, вы столько наготовили.
- Ну ладно, басни баснями, а сейчас мы устроим небольшой пир. Мальчишник.
После этих слов в пакете началась бурная реакция, такая, что пришлось его придерживать рукой. Там протестовали два громадных живых карася. Я таких раньше и не видел, кило по три каждый, жарить их пришлось на сковороде без головы и хвоста.
Через сорок минут совметсной приятной возни с готовкой, мы дружно вздохнули и опрокинули по стопочке под жаренное лакомство. Вечер летел незаметно, тем более майор оказался хорошим рассказчиком, а жизнь его, видимо, побросала.
- Война на запад откатилась. Мост наши восстановили, а несколько вагонов так и лежали в воде. Мы мальчишками придём и уговариваем охрану, чтобы пустили порыбачить на вагоны. А там консервы и добро всякое немецкое, мы и ныряем весь день. Охрана спохватилась, пришлось им половину оставлять. Считай два лета там кормились. Во, смотри!
Он сходил в комнату и принёс два ножа, вернее кортика: один немецкий со свастикой и головой волка, другой итальянский, широкий, фигурка русалки , пучок камыша и секира.
- На этом камыш, охотничий видимо? 
- Это фасции,  пучёк розог. Символ фашизма.
- А смотрится как индейский, вигвама не хватает.
- Потом, конечно, официально подняли эти вагоны, шуму было! Там оказались какие-то документы и ценности, всех допрашивали. Но мы уже в армии были, кто во флоте.
- Вы во флоте?
- Нет, я в артиллерию попал, это уже через год на соревнованиях победил, меня и позвали в отряд пловцов.
- А друг с пулей?
- А, дааа, было дело, теперь можно говорить.
Я уже срочную отслужил, на сверхсрочной женился первый раз, заочно учиться в институте заставили. А у меня командир был, ветеран, до Вены дошёл, Астиранов Сергей Леонидович. Помянуть надо. 
Мы, молча, стоя помянули.
- Так вот, он какое-то время на Тихом океане служил, на островах. Нивхи, это такие жители, научили его под водой терпеть. Представляешь, восемь минут мог работать за одну задержку. Уникум человек. Он и дыхательной гимнастике нас всех выучил, скольких спасло это!
Так вот я уже командиром группы был и тут беда с «Новороссийском», слышал?
- Да, читал в «Комсомолке».
- Ну сейчас, принято врать о причине взрыва. А мы сразу поняли, кто, ну и на полгода помянули  наших ребят. Астиранов, царствие ему небесное, пулю получил в этом деле , а итальяшки к праотцам отправились , красиво так , всё их начальство. Трое суток вылёживались, потом водой уходили, у него рана открытая, пулю уже вырезал ножом сам. Представляешь, подобрали нас,  врач не верит. А Сергей Леонидович вот уже в наше время в автоаварии погиб.
- Может они отомстили?
- Нет, там машина с бетоном и пьяный водитель.
- Да, приключение.
- А всегда у нас, у русских, приключения. Вот ты не думал, не гадал. Ну не переживай, у нас всегда так: сперва мелится, потом кисель. Сейчас, Миша, время подошло, одно сплошное враньё будет. Вы то хоть нас не продавайте.
Я молчал.
- Молчишь, это правильно. Один уже клялся не продавать, да только до первых петухов и хватило. Помнишь, будь проклята всякая демократия торгашей и лавочников, нам сказал. Как в воду глядел. Представляешь, если зелёные уродцы договорятся с нашими уродцами. Это всё, Миша, крышка, всем и навсегда.
Разошлись мы только, опростав вторую бутылку. Я, например, так и проснулся утром в одежде.
После принятой у нас процедуры «возрождения», которая мне особенно-то и не нужна, мы завтракали котлетками и крепким чаем.
- Ты всё в коробке рассмотрел? – пробурчал возродившийся товарищ майор.
- Вроде.
- Не вроде, а посмотри. Я в Лежнёво за зарплату твою расписывался, найди и посчитай, мне расписку завтра в бухгалтерию сдавать.
Я с увлечением кинулся к коробке. Действительно, на дне лежал конверт, в нём почти тысяча рублей. И несколько экземпляров районной газеты «Маяк». На главной странице мой большой портрет и описание трудовых подвигов.
- А, это, чтобы у твоего начальства сомнения отпали.
- Вы что, в институт отправили?
- Обязательно, ты же там отличился, вот теперь у них не будет сомнений, допускать тебя до диплома или нет.
- Ну что, раз так, то спасибо.
- На здоровье. Собирайся, вещи в камеру хранения, билет на автобус возьмём, городок посмотришь, куртку тебе купим – зима скоро.
Городок Челябинск 70, действительно, удивительный, компактный, чистый, он построен на берегу огромного озера и вызывает ощущения приморско-курортного праздника. В центре стандартный вождь, вокруг огромная площадь, обрамлённая вальяжными зданиями пятидесятых годов. На горизонте башенные краны мудрят над панельными девятиэтажками, жизнь катится в будущее. И оно реально, в виде содержимого городского универмага.  Сказка пещеры Аладдина, жаль, друган Виктор этого не видел.
- Солидно, подтвердил я, ступая на полированные полы универмага.
Было видно, майору приятно моё удивление.
Я же оторвался по полной.
В понедельник с утра колбасило как спаниеля перед охотой, еле дождался майора.
- Слушай, Михаил, - неторопливо начал он, пока мы спускались. – Сделай всё точно, как я скажу. Во-первых, ты не во что не вмешивайся. Во-вторых,  пока не вернёшься под душ, с Юлей не разговаривай. В-третьих, за ней приедут, ты даже не подходишь к ним и стараешься сразу исчезнуть. Бегом  на автостанцию и в Челябинск. Домой доедешь, ночуешь и в деревню на две недели. Если принесут повестку, сразу в институт, уезжаешь с любой станции, но не с Петропавловского вокзала  и лучше на частнике. Здесь в Свердловске  они тебя пригласят вежливо, можешь им всё рассказать, всё, не скрывая. Пройдёт время, они разберутся. Для чего я тебе это говорю, я хочу чтобы тебя не сделали крайним. У нас в конторе тоже хватает бюрократов. А так, пройдёт две недели, они возьмут правильный след, мы останемся в стороне. Понял?
- Понял.
- И ничего не бойся. Всё будет в порядке. Знаешь капитана Семёнова? Ванька – мой друг, чуть что – сразу к нему.
Мы пешком дошли до больницы и в новую пристройку вошли с главного входа.
Майор сей раз долго что-то заполнял, звонил и, наконец, махнул рукой.
За железной дверью был старый знакомый, он, видимо, устал всем объяснять, зачем жёлтые флаконы и просто сунул их нам в руки.
Майор был особенно молчалив и сосредоточен, мылся сидя и первым вышел одеваться.
Народу не было, видимо, мы попали на обеденный перерыв.
В большом зале меня, майор оставил у входа , а сам долго стоял без шлема перед одиннадцатой комнатой. Наконец, мне было разрешено подойти и снять шлем. Меня встретил визг и мат, слышимый из-за соседних дверей.
- Суки, жалко я вас не удавил! Ничего у вас не выйдет ! Ууууу…
- Не обращай внимания, - спокойно сказал майор.
Юля стояла у окна и улыбалась. Она заметно посвежела.
- У тебя всё в порядке?
- Да, милый.
- Как маленький?
Она смущённо улыбнулась.
Майор возился с дверью. Там было четыре замка, кодовые и обычные. Дверь тихо отворилась. Юля сделала шаг и повисла на мне. Вот чёрт, тот же запах. Шикарные волосы. Круглый животик.
- Ты мне не рад?
- Дурочка ты, Юлька!
- Ты холоден. Не целуешь меня.
Я поцеловал и утонул в её запахе и вкусе и, наверное, совершил для себя подвиг.
- Дурак, что ты делаешь? Ты самоубийца. Она тебя наверху кончит. Одумайся, придурок, - неслось из-за соседних дверей.
- Ну, пора, - тронул меня за плечо майор.
Он пожал мне руку, улыбнулся Юльке и мы надели шлемы на голову.
- Иди, Михаил, и ничему не удивляйся, - зашипел динамик.
Я оглянулся, к выходу из зала шло зелёное существо с огромным животом.
- Иди, Михаил, иди. Она теперь майор. Он махнул мне рукой.
Я двинулся догонять Юлю-майора. Ужас! По походке точно он, только рукой придерживает живот.
- У неё ничего не получится, - вырвалось у меня.
- Ослаблена, но ничего, она постарается, - хрипнул динамик.
Два шлюза мы прошли нормально, никого не встретив, но на выходе из второго появились встречные сотрудники. Они не обращали на нас внимания, видимо, для них это было привычно. Занимались своим делом, что-то несли, разговаривали, ехали на электрокарах.
Юля-майор смело шла вперёд, а вот я стал отставать, потому что в динамике что-то начало происходить.
Звук издалека, видимо, майор сбросил шлем, послышалась ругань отборная, визг, шум, борьба, затем выстрел из пистолета.
Крики, голос майора, он собирался вытряхивать из кого-то душу.
Мы дошли до шкафов, где надо было снять химический комплект. Я специально тянул с застёжкой, ждал, пока пройдут сотрудники, Юльке то снимать было нечего, не при них же ей трансформироваться. Улучив минутку, мы всё «сбросили». Я стал свидетелем, как она медленно стала пузатым майором в салатном костюме. И тут в снятом шлеме я услышал крик Геннадия Николаевича.
- Миша, слышишь, ответь, Миша! Ответь. Миша. Я бросился к шлему.
- Слышу, товарищ майор.
- Мишка, там была ещё одна самка, запомни, ещё одна самка. Они признались, Михаил, они из другого прайда, они глупые! Пришли вас с Юлькой убить, их послала другая. Вы заперлись в её логово, она была рядом! Другая, слышишь, Михаил, другая!
- Слышу, товарищ майор!
- Слушай, Михаил, там была другая, и Юлька не могла этого не знать. Они чувствуют на расстоянии. Михаил, они водят нас за нос. Передай всё Семёнову, друг Ванька, знает, что делать. Будь осторожен, она что-то задумала. Ну, прощай, друг!
- Как прощай, товарищ майор?
- Прощай, надо их как-то остановить. Я, дурак старый, позволил себя обхитрить, мне и отвечать.
Юлька оглянулась от двери и ждала меня. Теперь только не думать, только не думать. Но помощь пришли Василий Иванович и Анка пулемётчица с тазом.
- Что за глупости у тебя в голове? – спросил беременный майор, наклоняя голову на бок и пристально всматриваясь мне в глаза. Но я был в ключе и ничего другого в голову не лезло.
- О чём вы там поговорили с майором, милый?- майор провел ладонью по шеке.
- Юлечка, не пугай меня. Я ведь никаких дел ещё с мужчинами не имел.
- Ах, да, ну как ты меня находишь? Похожа?
- Вот животик, дежурный может увидеть.
- Ничего, я ему голову задурю, только бы посидеть, отдохнуть и он меня пропустит.
Она присела и отдохнула, пока я специально медленно натирался, а потом смывался струями душа. Это ужас какой-то, пришлось думать о чём угодно, но не о разговоре, я пел песни, бубнил стихи, только бы не выдать себя.
- Нет, что-то там произошло, вон ты каким оратором заделался. А Есенина знаешь? Люблю Есенина,  только по-английски,- шутила Юля.
Наконец я оделся, засунув одежду майора за шкаф, и мы вышли к охраннику.
С ним то как раз проблем и не было. Юля смело подошла к нему и … я первый раз видел как у человека летят искры из глаз.
- Отойди, - оглянулась и предупредила меня Юлька-майор.
Дверь немедленно отползла и мы двинулись вперёд, в фойе, где на посту нам выдали верхнюю одежду, и, наконец, свежий ветер.
За поворотом стояла чёрная «Волга».
- Папа, - закричала Юлька и бросилась к большому и вальяжному мужчине в кожаном пальто, норковой фуражке и весом примерно килограммов сто двадцать! Они крепко обнялись и почти бегом ринулись к открытым дверкам машины.
Я тоже ринулся, но обратно и ускоренным шагом по переходу в здание городской больницы, краем глаза заметив, что железные ворота всё ещё открыты, а дежурный стоит неподвижно, открыв рот, и оттуда стекает длинная слюна.
Через двадцать минут я впервые перевёл дыхание и понял, что нахожусь на автовокзале. Мне казалось, что меня ищут и те, и другие, поэтому, взяв весь багаж-рюкзак, предпочёл до объявления автобуса выйти из здания и стоять за киоском «Соки-воды» и дымить вкусной сигаретой.
Мотаясь беспрестанно по небольшому нашему гранд-королевству, я понял, что сон в поезде это особое психологическое состояние человека. Сны сочные, реалистичные, восторженные, похожие на те, что видишь в юности, когда во сне, мотаешься  по кустам пытаясь спрятаться с очередной голой одноклассницей. Вся прелесть таких снов в том, что они не запоминаются, остаются только ощущения. И временная влюблённость в героиню в реальности  до следующего сна, про другую одноклассницу или, не дай Бог, учительницу! В общем, в реальности меня еле разбудили, когда поезд, раскачиваясь, уже втягивался в Петропавловские перроны. Запах родины! Вот тоже загадка,  креазот на шпалах, как везде, засыпка балласта тоже, но дома всё это пахнет по-особенному. Думаю так по запаху, во вселенной можно отыскать даже свою планету. Поезд пришёл ранним утром. Земляки ещё спали и я не выспавшийся,  шёл по свежему городу, в одиночестве, под жёлтое помигивание светофоров. Я просто летел в родной дом. Чтобы поскорее согреться, уснуть и увидеть сон… обычный.