Ожидание

(из проэзии)

Она пришла далеко за полночь, когда я уже перестал ждать и волноваться за неё, погрузившись в полусонное, как море, равнодушие.

Хлопок двери её машины ни с чем не спутаешь. Тем более, когда на часах далеко за полночь, и ты ждёшь этого хлопка целый вечер, вслушиваясь по-собачьи в каждый звук за окном.

У большинства иномарок, особенно немецких, весьма лисьи повадки. Мягкая внезапность, с какой эти повадки проявляются, превращают ожидание в тягучую патоку и звенящий ночной вопль жертвы, попавшей в хищные лисьи ласки.

Ожидание в полночь изматывает. От него невозможно избавиться даже за письменным столом в своём собственном кабинете: единственном убежище, где возвращение сил неизбежно.

Ожидание в полночь невыносимо так же, как и увертюра из оперы Вагнера "Тангейзер". Математические расчёты благоразумия до отказа заполняют окурками всю мою пепельницу, и я открываю вторую за вечер пачку сигарет, срывая с неё прозрачную стыдливую маечку обёртки. С одной из картинок на табачной коробочке на меня предупредительно щерится чей-то гнилой оскал. Я улыбаюсь ему, и оскал исчезает в лёгком облачке дыма.

На ум приходит ставшая крылатой фраза о любви к напалму из фильма Френсиса Форда Копполы. Но эта любовь приходит по утрам, как и музыка Рихарда Вагнера. А сейчас ещё только второй час ночи.

Леденеют ноги. Леденеют руки. И её телефон вне зоны доступа.

Некогда уютный мой кабинет превращается в одно из подвальных помещений госпитального морга. Его стены начинают пульсировать, а пустота - шириться и заполнять собою всё его пространство, раздавливая, как морские раковины, всей своей тяжестью мои виски.

К началу третьего часа ночи от меня остается маленькая крошечная песчинка. Та самая, что попадая в глаз, на время лишает зрения и размывает окружающий мир жгучими солёными волнами протестующего отчаяния.

Я встал и подошёл к окну. За его стёклами уже начинал пробиваться сквозь редкие облака ранний летний рассвет. От вчерашнего дождя не осталось и следа. Всё было мертво и покорно в ожидании приближения нового дня.

 "Деревья стояли как вкопанные", - подумал я и тотчас выругал себя за стилистическое безобразие своей фразы. Деревья не могут быть вкопанными, хоть они и стоят. Подумал, выругал, но всё же записал это на клочке бумаги, похожем на тающее в летнем небе облачко моего ожидания.

 ...
Она пришла далеко за полночь. Вернее, уже под утро.

Между хлопком двери её машины и хлопком двери нашей с нею квартиры был ещё короткий звук упавших на бетонный пол лестничной клетки ключей. Птичий и лёгкий, как упавший с плеч камень.

- Как же я по тебе соскучилась... Ставь чайник и помоги мне раздеться.


23 июня 2017