Светлана

Как говорят в народе: не было бы счастья, да несчастье помогло. Началось всё с неприятности – Махницкий убил свою жену. Ну, не специально, конечно. Просто так получилось,  без всякого преступного умысла, исключительно в воспитательных целях.
Нет. Не так всё. Забудьте. На самом деле вот как было: на двадцать шестом году жизни скоропостижно скончалась Светлана Махницкая, в прошлом победительница городского конкурса красоты, жена начальника ГУВД Ыйска генерал-майора полиции Сергея Юрьевича Махницкого.
В день смерти Светланы супруги повздорили. Собственно, они часто вздорили между собой, о чём хорошо знали все жители посёлка. Крики и шум доносились из дома Махницких до самых дальних коттеджей, порой супруг выгонял Светлану из дома в чём мать родила и соседи могли подолгу любоваться красивым телом экс мисс города. Впрочем, всё, что в посёлке происходило, не выходило за пределы охраняемой территории, очень непростые люди здесь жили.
Тем более Сергей Юрьевич был в своём законном праве учить жену жизни. Было за что учить, если честно. Светлане было уже далеко за двадцать, а генерал-майору только слегка за пятьдесят. Но, несмотря на это, по городу упорно ходили слухи, что жена начальника полиции ищет и находит развлечения на стороне. Шептались даже, что генеральша больна страшным недугом, называемым нимфоманией. Махницкому досаждало больше даже не хобби жены, а неизбежные разговоры с ним связанные.
В тот день генерал вернулся со службы  рано, часов в восемь вечера. И супругу дома не застал. Светлана приехала только в девять. Выяснять, где благоверная пропадала,  Сергей Юрьевич счёл в этот раз ниже своего достоинства и просто с размаха ударил жену по голове уголовно-процессуальным кодексом с комментариями. За долгие годы охраны законности и правопорядка генерал научился бить, не оставляя следов. Всегда всё нормально было, а тут супруга кулем повалилась на пол и перестала дышать.
Сергей Юрьевич налил себе полный стакан виски, выпил залпом. Пошевелил тело жены носком ботинка, пробормотал «ну вот же сука!». Потом сделал несколько звонков.

Через полчаса приехали все необходимые службы. Труп Светланы сразу увезли в морг. Первый заместитель Махницкого взял у шефа обязательные показания, выразил сочувствие и заверил, что лично организует похороны.
–  Спасибо, дружище, – рассеянно поблагодарил генерал. – Только это, всё как надо сделай. Белый гроб, розы. Ну, чтоб красиво было, сам понимаешь. Люди важные соберутся.  Эх, Светка… Да, и насчёт кладбища и памятника не суетись, я сам организую.
Когда все уехали, Сергей Юрьевич налил себе ещё полный стакан виски и сел смотреть футбол, Лигу Чемпионов. Впрочем, игра не увлекала, голова была занята неспортивными мыслями. Через час позвонил начальник медико-криминалистической экспертизы Валерий Дроздов.
– Сергей Юрьевич, вечер добрый. Примите мои искренние соболезнования. Вскрытие закончили, я сам делал, лично.
– Спасибо Валера. Ну, чё там по вскрытию?
– Сергей Юрьевич, у неё основание черепа сломано.
– Да? Ну, так это, вероятно, когда упала она, после смерти. А умерла  от чего?
– Ээээ, да, вероятно… Я напишу – кровоизлияние в мозг. Точнее определить не получится. Хорошо?
– Хорошо, Валера, тебе виднее – ты специалист. Кровоизлияние значит кровоизлияние.
– Да. Жалко Светлану, молодая такая… Ещё раз примите мои соболезнования.
– Жалко, Валер, жалко. Ну что ж поделаешь, все под Богом ходим. Спасибо тебе.
Махницкий положил трубку и отправился спать.


А с утра Сергей Юрьевич занялся решением похоронных проблем. Вначале позвонил Никанору Антипову, директору мемориального кладбища. Собственно, кладбище, расположенное в самом центре города напротив краеведческого музея,  давно закрыто было. Покоились там знатные горожане дореволюционного еще погребения,  да находился мемориал погибшим в Великой Отечественной. Так что директор был больше архивариус, чем администратор.
Антипов сразу взял трубку. Этого звонка он ждал, хоть и надеялся, что пронесёт. Не пронесло. Городок небольшой, новости среди нужных людей  разносятся мгновенно.
– Здравствуй, Никанор Евгеньевич. Махницкий тебя беспокоит. Горе у меня. Жена умерла, Светлана. Неожиданно так, нелепо.
– Здравствуйте, Сергей Юрьевич! Примите мои самые искренне соболезнования. Смерть забирает самых лучших, самых красивых…
– Да, Никанор Евгеньевич, именно этих и забирает. Вот поэтому и просьба у меня к тебе будет. Хочу Светлану на твоём кладбище похоронить. Можно устроить?
– Сергей Юрьевич! Поймите, у нас уже семьдесят лет никого не хоронили. Вот мемориал после войны построили – и всё. Закрыто кладбище. Ну никак… Каждый сантиметр буквально занят. Я вам очень сочувствую, но…
– Нельзя значит? Ну что ж, нельзя так нельзя. Извини за беспокойство.
– Что вы, Сергей Юрьевич, абсолютно не побеспокоили. Ещё раз мои соболезнования примите…
– Спасибо, Никанор Евгеньевич. Да, раз уж позвонил тебе, ещё сообщить хочу. Ну, горе горем, а работа работой, сам понимаешь. Тут один чудак заявление накатал, что якобы на вашем кладбище чуть не целыми днями археологи какие-то рыщут, могилы старые раскапывают. Ордена, медали всякие, золотишко с покойников снимают. Вроде как целый век никто не безобразничал, а сейчас начали. Чушь, конечно, я знаю, что ты такого не допустишь. Но отреагировать на сигнал обязан, сам понимаешь. Ну, я тебе через пару дней оперов пришлю, встреть. Ладно? Ну, бывай!
– Сергей Юрьевич! Я тут подумал…  Мы можем у входа часть забора снести и там Светочку похоронить. Прямо перед военным мемориалом. Ну, если вы точно знаете, что у неё родственники на нашем кладбище лежат. Если вы ручаетесь…
– Да? Спасибо тебе, Никанор Евгеньевич. Родственники у неё там лежат, да. Вспомнил – говорила Светлана про это. А забор сносить  я оперов пришлю, встреть. Ладно? Ну, бывай!

Договорившись насчёт кладбища,  Махницкий стал решать вопрос с памятником. Собственно, тут никаких сложностей вообще не предвиделось. Генерал позвонил своему старому другу, начальнику областного управления ГУФСИН Станиславу Васильевичу Гришину.
Когда-то, очень давно, ещё во времена горбачёвской перестройки, старшему лейтенанту милиции Махницкому удалось задержать  уголовного авторитета Голоса. На хате, куда нагрянула группа Махницкого, Голос держал в руках окровавленный нож, а на полу валялся труп другого уголовного авторитета Севы Сочинского. За быстрое раскрытие Махницкому светила внеочередная звёздочка, но он пренебрёг карьерой. Дело в том, что по документам Голос в это самое время находился в следственном изоляторе по другому делу. Изолятором руководил Гришин.
Вместо того, чтоб сразу дырявить погоны, Махницкий привёз Голоса в тюрьму, сдал того на руки Гришину и начал расследовать убийство Севы Сочинского с чистого листа. И раскрыл преступление за две недели, поймав настоящего душегуба  – бомжа и наркомана. И получил-таки капитанские звёзды. А главное – получил верного друга на долгие годы. С тех самых перестроечных лет были они с Гришиным не-разлей-вода, во всем друг другу помогали.
– Здорово, Стас! Слышал, Светка моя умерла.
– Привет. Старик, соболезную…
– Да ладно, фигня.  Я по делу к тебе. У тебя на четвёрке Семанчук сидит? Отдай его мне, вообще. Очень нужно.
- Хорошо Серега, подъезжай. Устрою.

Андрей Семанчук было когда-то всемирно известным скульптором, лауреатом различных конкурсов,  обладателем множества творческих наград. Но неудачно сел за изнасилование тринадцатилетней натурщицы. Может, проступок этот и сошел бы большому таланту с рук и других органов, но натурщица оказалась дочкой какого-то важного папы. Отчего Семанчук в тот раз пренебрёг привычными натурщицами из детского дома остаётся загадкой.
Скульптор получил одиннадцать лет зоны. Отсидел два. Тяжело отсидел, сложно. Потому как в российских лагерях наказание для насильников тринадцатилетних натурщиц базируется на ветхозаветском принципе «око за око…». Спасало немного только то, что Семанчук часто выполнял какие-то заказы для начальства и даже имел собственную  мастерскую в промзоне. Когда Махницкий прибыл в лагерь  на своем «Гелентвагене»,  любитель малолетних муз  как раз там отдыхал от сложностей пребывания в общем бараке.
Скульптора доставили в кабинет начальника колонии. За столом сидел Сергей Юрьевич.
– Заключённый Семанчук прибыл по вашему приказанию.
– Садись, заключенный Семанчук. Знаешь кто я?
– Знаю, воспитатель сказал…
– Хорошо, что знаешь. Ну, так вот. У меня горе – жена вчера вечером умерла. Похороны через два, максимум три дня. А теперь слушай – есть два варианта. Если ты за это время сделаешь такой памятник, что все ахнут и заплачут – сразу, слышишь, сразу выйдешь на свободу. По состоянию здоровья тебя актируем. А второй вариант – ты не справишься. Тогда – до конца срока только общие работы. И только общий барак. Ну, что скажешь, заключённый Семанчук?
– Да как же? Да за три дня невозможно… Ну, если только из мягкого песчаника, а уже потом на мраморный заменить.
– Пойдёт. Мраморный как поставишь – так сразу на свободу с чистой совестью. Слово даю.  Делать будешь не здесь – у меня в гараже. Что тебе нужно?
– Материалы и инструменты,  я напишу какие. Натурщицы нужны… Двое помощников… Чифира нужно… Три дня говорите? Винтом бы ширнуться…
– Обнаглел. А впрочем,  ладно, будет тебе всё. Но смотри,  облажаешься – месяц не проживешь.

Через три дня состоялись похороны. От клуба УВД, где проходило прощание,  до центрального кладбища белый гроб везли на лафете гаубицы. Это военком сам предложил, проявил уважение. Курсанты Школы полиции усыпали весь путь лепестками роз и с утра отгоняли прохожих, чтоб те не затоптали цветы. 
За гробом, в плотном кольце охраны,  вместе с безутешным вдовцом следовало всё городское и областное начальство и специально приехавшие из столицы представители министерства. Следом, несколько в отдалении,  шли родители Светланы и другие посторонние.
Красивая получилась процессия, запоминающаяся. Но самым грандиозным  было надгробие  госпожи Махницкой. Забор исторического пантеона разобрали  со стороны городской площади. Могила находилась частично на территории кладбища, а частично на тротуаре. От пешеходной зоны захоронение отделяли мраморные вазоны с цветами. А в голове находился памятник  работы Семанчука.
Скульптор превзошёл самого себя. Оно и понятно, при таких-то ставках. На белоснежном пятиметровом обелиске были высечена эпитафия и ФИО покойной. А рядом трехметровый ангел со скорбно опущенными крыльями поднимал к небу тело юной девушки. Злопыхатели поговаривали, что слишком уж юное тело ангел, тело скорее подростка, чем двадцатишестилетней женщины.  Но понимающие люди сразу увидели в этом  аллегорическое изображение чистоты и невинности покойной. У ног ангела валялся меч, понятно было, что крылатый посланник неба бросил его, чтоб девушку поднять.  По лицу текли слезы. Ну, на кого намекал ангел с мечом - тоже понятно было.
Монумент оценили. Губернатор восхитился силой  любви Махницкого к покойной жене.
– Достойно, очень достойно. На мировом уровне, – сказал столичный представитель министерства.
– Это шедевр. Пусть скорбный, но шедевр, – похвалил мэр города.
– Офуеть не встать, – подытожила начальница управления культуры.
В общем, похороны прошли очень хорошо, всем понравилось. Единственная накладка – гроб пришлось заводить в могилу под немыслимым углом, чуть не вертикально. А материться при этом могильщикам было нельзя. Ну, ничего, справились.
Отгремел оружейный салют, рота почётного караула повесила на плечи автоматы.
Гости отправились на поминки. Начальство – в ресторан «Генацвале», а потом в банный комплекс «Сосновый пар». Простая публика - в кафе «Ласточка».

Через полтора месяца Семанчук заменил временный монумент из песчаника  на мраморный. В вечном камне памятник смотрелся ещё лучше, вполне конкурировал с шедеврами Микеланджело и Бернини. У Махницкого мелькнула было мысль законопатить Семанчука в дальнюю какую колонию и сгноить там, чтоб ничего подобного больше сделать не смог. Но потом он отказался от этого плана и даровал заключенному свободу. Сергей Юрьевич был честным и порядочным человеком, слово своё держал.

Впервые историю памятника придумала гид городского бюро путешествий и экскурсий Лариса Энтина. Собственно, достопримечательностей в Ыйске немного было. А путешественникам надо что-то показывать.
Краеведческий музей, дом народовольца Ойхмана, который планировал генерал-губернатора взорвать, но к несчастью сам подорвался. Памятник Ленину уже неактуально демонстрировать было, хоть и стоял он на прежнем месте напротив администрации города. А вот к вечному огню на центральное кладбище туристов стали очень активно водить.
Лариса Энтина свою программу растягивала на три с половиной часа. Дольше всех других гидов. Больше – ну никак не получалось, очень уж скучный Ыйск город. А платили экскурсоводам по времени, каждая минута разговоров оборачивалась рублём.  Поэтому, когда очередные школьники на выходе с мемориала Великой Отечественной спросили что это за огромный монумент на площади стоит, Лариса подумала «была – не была», подвела детей к памятнику Светлане Махницкой и начала свой импровизированный рассказ:
– Дорогие ребята, в нашей жизни всегда есть место подвигу и беззаветной преданности Отечеству. Несколько лет назад экстремисты из запрещённых в нашей стране радикальных организаций задумали совершить террористический акт в нашем городе. И если бы не отважная молодая девушка Светлана Махницкая, их подлые планы могли осуществиться. Но Света…
Повествование о подвиге Светланы, ценой собственной жизни предотвратившей теракт и спасшей множество сограждан,  заняло полчаса. Что, в условиях небогатого событиями Ыйска, очень и очень не плохо. Да и школьникам история с бородатыми злобными террористами и хрупкой девушкой Светой, которую с плачем хоронил весь город, очень понравилась. Мальчиков привлекала приключенческая составляющая, девочек – описание романтического погребения  и рыдающего мужа.
Впрочем, кто такой Сергей Махницкий Лариса понятия не имела.  Некоторым горожанам нет нужды знать начальника ГУВД, они и без этого знания  замечательно живут. Соответственно, кто такая Светлана Махницкая и отчего памятник ей на площади поставили, экскурсоводше тоже было неизвестно. В интернете информация отсутствовала – генерал  распорядился заблокировать сайты, где пытались про монумент  рассказать.
А раз правдивой истории всё равно нет – значит можно её… ну… смоделировать. Ведь понятно, что обыкновенной девушке в центре города на площади памятник не поставят. Значит – героиня какая-то, не иначе.
Постепенно рассказ про отважную девушку, спасшую город от террористов, включили в программу и другие гиды. Людям нравилось, оплачиваемое время шло.

Сам генерал-майор о героическом прошлом своей покойной жены узнал, когда давал интервью репортёру местного телеканала. С прессой начальник полиции общаться научился давно, поэтому неожиданный вопрос «а правда, что ваша покойная супруга крупный теракт предотвратила?» его из колеи не выбил. Махницкий ответил в том духе, что, во-первых, не обо всём можно рассказывать. А во-вторых, до сих пор любит он погибшую и говорить о ней непереносимо больно.
За «во-вторых» Сергея Юрьевича дома ждал скандал от его девятнадцатилетней подруги, которую неприятно удивило, что любит он кого-то там, а не её. Впрочем, скандал Махницкий пресёк в самом начале, избив подругу туго свернутой газетой «Человек и закон»  и выгнав голой на улицу.
На следующий день, с помощью оперов выяснив, что рассказывают городские гиды, генерал-майор решил, что история достойная и надобно её всячески поддерживать.
А через пару месяцев Махницкого перевели с повышением в министерство, в Москву, и миф о героически погибшей Светлане стал жить уже сам по себе, никем не ограничиваемый и никем не направляемый. Каждый рассказчик добавлял в него новые подробности. Окончательный, канонический вид история приобрела, когда о мемориале снял сюжет один федеральный телеканал. Не самый популярный, но все же федеральный.

В последней редакции Светлана Махницкая, жена офицера полиции, была захвачена в заложники одной из радикальных группировок.  Её держали в уединённом загородном доме, где у врагов рода человеческого  была штаб-квартира.
Террористы пытались принудить Светиного мужа  пронести на военный завод мощное взрывное устройство. Но мужественный офицер, несмотря на то, что всем сердцем любил жену, отказался выполнять требования злоумышленников. Потому, что долг сильнее любви.
 Всё это Светлана узнала из разговора бандитов. А ещё она услышала, что из-за невозможности взорвать военный завод, экстремисты решили устроить теракт на стадионе во время футбольного матча. Тогда героическая девушка рванулась к лежащей на столе бомбе и взорвала её, уничтожив всех террористов, но и себя тоже…
История получилась хорошая - с большой любовью, верностью долгу, самопожертвованием. Поэтому никого и не смутило, откуда известны подробности Светланиного подвига в логове у бандитов, если всё взорвалось к чёртовой матери и все фигуранты погибли. Все Ыйские СМИ рассказ о Светиной  погибели  перепечатали. Колледж, где она когда-то училась, назвали её именем.

Так памятник стал обязательным объектом всех туристических маршрутов города. Сюда приезжали молодожены после ЗАГСа, школьники возлагали цветы в день смерти Махницкой.
Монумент вошёл во все буклеты и книги о Ыйске и очень быстро стал неофициальным символом города. Ну, в самом деле, архитектурных сооружений красивее здесь не было. Да и вообще красивых архитектурных сооружений не было, кроме памятника Ленину, но это неактуально уже.

Но настоящий размах история Светланы Махницкой получила, когда местный драматург Пустотин написал пьесу для Ыйского драматического театра о жизни и смерти героической землячки. А пьеса эта, неизвестно как попавшая в Москву, неожиданно очень понравилась популярному режиссёру.
Маэстро поставил спектакль. В его театре все роли играли исключительно мужчины, женщина не могла попасть в труппу даже в качестве  уборщицы. Вроде как во времена Шекспира было так принято, а мэтр чтил культурные традиции. Главную роль Светланы исполнил известный актёр, который из-за причуд  женской логики много лет считался секс - символом страны и главным героем девичьих грёз. О спектакле говорила вся столица, имя Светланы стало нарицательным.
Крупный московский предприниматель и меценат Тамирбек Абдулнагирович Типун-заде учредил фонд помощи семьям женщин, погибших на службе Отечеству, «Светлана» и организовал в Ыйске ежегодный фестиваль её имени, что позволяло не платить НДС с торговли лесом.
Популярные артисты, литераторы, журналисты и политики со всей страны и в наши дни  принимают участие в Светланинском  фестивале, который стал главным культурным, да и экономическим событием в жизни города.

Выступая на открытии последнего  сезона,  генерал-лейтенант полиции Сергей Юрьевич Махницкий сказал:
- Светлана… Светочка… свет моей жизни, трепетный огонёк, согревавший своим теплом всё вокруг, освещавший даже самый мрачный день. Она ушла – и свет навсегда погас для меня. Мы не успели долюбить, договорить друг другу самые важные слова. Столько всего Светка мечтала сделать в жизни, к сколькому стремилась. Но поступить иначе она просто не могла. Долг перед Отчизной и бесконечная любовь к своему народу были для Светланы выше даже собственной жизни…
Сказал так и заплакал. Без игры, искренне, от сердца. Впервые с момента смерти жены. Потому что верил в то, что говорит. Всё дело в том, что в органы внутренних дел принимают только людей со стабильной, здоровой психикой. А человек со стабильной, здоровой психикой не может не верить в то, во что верят миллионы его сограждан.