Чупакабра в хуторе Ч

Воскресенье выдалось радостное, светлое, солнечное, морозное. Дышалось здорово, полными вздохами. Под ногами аппетитно похрустывал сбившийся снежок.

Я шёл по хутору от дома к дому, – протведать-навестить почтенных хуторян, узнать – не надо ли чего, чем живут-дышат. Немного отвлечь новостями, перекинуться словечком, а порой и совета-разрешения спросить. Заодно проставить подписи в ведомость на выдачу  премиальных денег, снять по заданию бухгалтерши копии с паспортов и других личных документов. Деньги премиальные хуторским активистам-общественникам я выдал, а вот ведомость и документы только сейчас, спустя несколько дней, оформляю.

 Почтенных жителей в хуторе больше половины. Топать от усадьбы до усадьбы – путь неблизкий. Это не станица, где подворья и дома прилепились друг к другу, как станичники в очереди за водкой во время горбачевского сухого закона.
Хутора казаки заселяли вольно, свободно, кому - где приглянется, да где землица-матушка да водица подскажут.
Вот потому от дома до дома порой надо пройти несколько сотен метров, прежде чем достигнешь очередной хуторской усадьбы.

За визитами недолгий зимний день клонился к закату, смеркалось, когда я пришёл к очередной хате. В дом помог пройти восьмидесятилетний хозяин, Владимир Васильевич. Добрый, с умудрённой хитрецой в ясных глазах, крепкий, как гриб-боровик, дядька. В руках казачья нагайка, чтоб отбить меня от трёх наседавших в яростной злобе собак.

Прошли в дом. После приветствий и официальной церемонии с подписанием ведомости и копированием документов, начались разговоры.
Несмотря на возраст, слабость и хвори, его супруга Валентина Филипповна, ни за что не отпустит гостя без расспросов. Вот и сегодня обсудили немало тем: перспективы предстоящих президентских выборов, состояние озимых в связи с лютой зимой, чем занимаются молодые переселенцы, как зимуют и много чего ещё.
 Уже совсем завечерело. Пора покинуть гостеприимных почтенных хозяев. На прощанье Филипповна спрашивает:

- Семёныч, а ты не знаешь, это что за мужик кажный божий день с лопатой в сторону станицы мотается?

  - Да может Валерка, сосед ваш, куда чистить снег ходит?- отвечаю.

 - Неее, это не он! И не снег чистить он ходить, - лопата-то штыковая!

 Вот молодец, Филипповна! От её внимательного взора ни один злоумышленник по хутору не пройдёт незамеченным!


 А и действительно, куда может мужик каждый день зимой, в лютый мороз ходить со штыковой лопатой?
 Не придумав ничего путного, честно признаюсь:


 - Ну не знаю, Филипповна, это действительно загадка! Куда можно шляться ежедневно со штыковой лопатой наперевес в такой мороз?

 Покидаю двор под защитой дедовской нагайки и яростный лай тузиков. Выхожу в густые морозные сумерки на заснеженную улицу. До дома почти километр. Фонарей на улицах давно уж нет, только Луна подсвечивает забелённые снегом окрестности.

 Прибавляю ходу, чтоб быстрее достигнуть домашнего тепла. Из головы не выходит мужик со штыковой лопатой… .
А вот и он, лёгок на помине. Около соседнего подворья показалась фигура с лопатой, зажатой под мышкой. Подхожу ближе. Это наш, хуторской, сорокалетний холостяк Валерий:

 - Здорово, Валерий! А тебя Филипповна не узнаёт, - думает чужой в хуторе. Это куда ты с лопатой каждый день мотаешься?

 Шмыгнув носом, Валерий полушёпотом начинает говорить:

- Ты чё, Сергей Семёныч, телевизира не смотришь? Да там про чупакабру чуть ли не в каждом выпуске новостей рассказывають. Такая сволочуга завелась! Кладёть подряд животину у людей. И неважно, - овцы это, птица или кролы. Утром хозяин выходить на баз, а там – глядь! - рядами одни тушки бескровные лежать! На людей, гадина, кидается. Говорят, её даже собаки боятся. Вой в начале поднимають, а потом шасть по будкам!!– и тишина…
Вот и беру с собой лопатку… на всякий случай!

 И оглянулся при этом, и лопату взял в руки покрепче. От жуткого рассказа у меня неприятно засосало под ложечкой. Я действительно вспомнил, что многочисленные собаки в хуторе, нередко в последние лунные ночи истошно завывают.

 - Ну, давай, пока! - и Валерий протиснулся в калитку,  шустро загремев валенками с резиновыми подошвами по старенькому крылечку.

Клацнула щеколда, и я остался один. …
Луна полным диском светила сквозь ветви тополей и клёнов. Я с хода набрал скорость, насколько мог позволить себе это сделать в валенках на заснеженной дороге.
 Луна светила в спину, хрустел снег под подошвами армейских валенок. Над лесом висела зловещая, в розоватом, почти багряном лунном цвете на снежных сугробах, тишина.
В голове ритмично отбивали такты хищные слоги:  «ЧУ-ПА-КА-БРА! … ЧУ-ПА-КА-БРА!!»

До спасительного дома оставалось не более ста метров, когда от речки раздались невнятные звуки.
И вдруг … почти разом взвыли в хуторе собаки. К нашим псам, присоединили голоса две соседские собаки, потом ещё одна в следующем подворье.

Во двор я входил под разноголосые рулады встревоженных собак. Около сарая рука потянулась к заготовленной в дело арматуре. На всякий случай. До ружья в доме и патронов ещё надо было добраться!
Чуткие собаки хрипло завывали и косились в сторону речки. Я стал в тень сарая и затаился.
 На высокий крутой берег речки с хрипом поднималось НЕЧТО.
 Луна светила как лампа, и в её свете я едва различил, как на обрыв выползла тёмная фигура и замерла. Застыл в ожидании и я. Собаки не унимались, то завывая, то переходя на истошный лай.

 - Эх, жалко до ружья не успел добраться!!!» - подумалось мне.

 Было хорошо видно, как, немного посидев на обрыве, чупакабра тронулась в сторону хутора, сгорбившись, не торопясь и пошатываясь. Собаки не унимались. Видно, моё присутствие вселило в них уверенность, и они не собирались прятаться по будкам. Отчетливо стало видно, как чупакабра перешла на бег трусцой.

 И вдруг, споткнувшись, грохнулась на обледеневшую дорогу. В морозную ночную высь, к холодной багровой Луне после тяжёлого всхлипа, метнулись родные, русские матюки!!!...

 Это была не чупакабра!!

Это после дружеской попойки из-за речки возвращался домой в сильном подпитии сосед Михаил Васильевич. В недалёком прошлом тракторист местного дорожного участка, печник и огородник, приехав совсем юным парнем в наши края из Тамбова,  мастеровой, доброй души человек, уйдя на пенсию, Михаил ударился в беспробудное пьянство.

Выхожу из укрытия и подхожу к забору.

 - Здорово, Михаил Васильевич! Миша, как же ты по узенькому скользкому мостику, да в таком состоянии умудряешься перебраться? И не боишься в речку юркнуть? Ведь утонешь, - недаром собаки при тебе вой поднимают. … Или чупакабра тебя сцапает.

  - Здорово, Семёныч!» – бодренько здоровается Михаил Васильевич, - Не боись!!! Перебираюсь через речку запросто! Когда подхожу к мостку, ложусь на пузо. Держусь крепко за края, и переползаю по-пластунски. … Не боись!
Всё будет в порядке! … Чупакабра…

 Развернувшись на полусогнутых ногах, слегка пошатываясь, он направляется в сторону своей хатёнки.

 … Светила Луна. Выли собаки. А по следам хуторского выпивохи кралась ненасытная «чупакабра», - злобная тварь, в пасти которой сгинул не один русский мужик. …

 Прошло более пяти лет. Скоро снова будем избирать Президента.

… Слава Богу, все хуторяне - герои рассказа - живы. Про здоровье – не спрашивайте.

… Валерий женился, развёл большое хозяйство.

… Михаил Васильевич с выпивкой сильно подсократил. Во всяком случае, собаки в хуторе выть перестали.