Зыбкая Глава4

Глава 4

Глаза не закрывались и не открывались толком - не хотелось закрывать их или открывать. Вообще ничего не хотелось: есть, пить, спать, бодрствовать, думать, говорить…  Казалось, что он словно порвался надвое, и та половина, что хоть чего-нибудь хочет, где-то спряталась или потерялась, а осталась только эта, без желаний и потребностей, упертая как бы взглядом в стену перед собой. Можно посмотреть на лежанку Таки или на отца, сидящего рядом, но…  не хочется. Можно спросить у отца, что же такое с ними происходит, но тоже не хочется. Можно попытаться повернуть голову в сторону двери, чтобы узнать – день или ночь, но... Вот бы сейчас было в стене окно, тогда бы он знал, сколько уже они так сидят, как зерна в серой каше,  увязшие в едва теплой пресной клейковине. Окно. Он видел дом с окном только один раз, очень давно в каком-то поселке. И не понял, что это, спросил у отца:
- Зачем в доме еще одна дверь? Почему так высоко, неудобно же в такую входить?
- Это дверь не для людей, а для дневного света. Называется – окно.
- Зачем?
Отец ответил не сразу, нос почесал, потом ухо:
- Когда-то давно во всех домах были окна, чтобы увидеть, например, что происходит за стеной, не выходя из двери. Или узнать – день или ночь. Но просто прорезать дыры в стенах люди не могли – иначе в дом будет заливать дождь…
- Как в самоходку нашу?
- Да, Дики, верно. А еще в те далекие времена зимой было холодно, а холод впускать в дом никто не хотел. Поэтому в окна придумали вставлять стекло.
- Вот бы и нам в самоходку, как бы хорошо стало…
- В кабинах самоходок тоже были стекла, сын. На нашей даже прорези для крепления стекла есть, я покажу тебе потом. Но стекло – хрупкое, его легко разбить. Когда случилась очередная война, взрыв был такой силы, что все-все стекла по всему миру превратились в осколки. Это окно в доме - большая редкость. Такой кусок стекла найти – настоящее чудо.
- А почему ты тогда сказал, что это дверь для дневного света? Почему? Зачем ему в дом?
- Ну, я слышал однажды, что раньше в домах не было вечных ламп, вот поэтому и окна придумали. Хотя, скажу тебе честно, я сам не совсем понимаю, как такое может быть. Вечная лампа потому и вечная, что вот стекла, к примеру, уже давно нет, а ламп этих полно, и они светят и светят и ничего с ними не делается с незапамятных времен.

К чему окно вспомнилось? Оно ничего бы сейчас не изменило. Окна тоже не хочется, потому что нет желания отводить взгляд от ровной серой стены. Вот пришла бы кошка, тогда бы можно было повернуться к ней и… Нет, он все равно смотрел бы на стену. Кошка. Куда она пропала? Когда? Там, у Зыбкой, когда он бежал к отцу и кричал, кошка длинными прыжками двигалась рядом, по самому краю, не давая Дики шагнуть ненароком в песок. Терлась о ноги, пока отец вытирал ему слезы, спрашивал:
- Что ты кричишь? Что случилось? Да хватит уже рыдать!
А Дики сквозь давивший на горло ком отвечал:
- Думал, ты прыгнешь за ней следом, и я останусь здесь совсем один. Совсем один навсегда, - и обеими руками цеплялся за отца и никак не мог отпустить всю дорогу к дому, где Така. Отец шел быстро, буквально тащил Дики за собой:
- Быстрее, сын. Быстрее. Скоро остановится все, надо бы Таку уложить удобно и самим сесть хорошо, хотя….
- Что остановится?
- Всё. Когда вейлы нет - все останавливается.
- Как это? А она умерла?
- Нет, что ты. Ушла звать вместо себя вейлу, которая не даст этому поселку остановится, пока не придет кто-то, желая перейти через Зыбкую. А еще искать вейлу помоложе, которая проведет тебя на ту сторону.
- А разве ты не пойдешь?
Они вошли в дом. Отец, наконец отцепив от себя Дики, подошел к лежанке Таки и стал поправлять одеяло.
- Мне нельзя, Дики.
- Почему?
Он отошел от Таки, как-то устало потер лицо:
- Садись, спиной к стене облокачивайся так, чтобы удобно было, иначе тебе стоять придется целый год. И не задавай пока вопросов. Я постараюсь рассказать тебе побольше, пока все не остановилось.
Отец сел рядом, вздохнул, потрепал Дики волосы.
- С чего бы начать? Пожалуй, с Зыбкой. Ты уже знаешь, что есть болезнь беспамятства. Так вот, таких болезней две. На этой стороне Зыбкой тело человека забывает как жить, а на той стороне иначе. Тело все помнит, но человек забывает о том, что он человек. Беспамятство убивает ум, и заболевший не помнит, что должен спускать штаны, когда идет по нужде, что кашу надо есть ложкой, забывает, что умеет говорить, зачем нужны все предметы, в чем их смысл. В звереныша превращается, дикого и глупого, и умирает.
Дики стало страшно, он весь сжался, обхватил руками колени:
- Я не хочу идти туда. Не хочу.
- Не бойся. Зыбкая создана для того, чтобы разделить эти две болезни. Иначе люди давно бы все погибли. Пока ты идешь через ее пески, она меняет внутри твое тело так, чтобы болезнь на другом берегу не смогла к тебе прицепиться,  и убивает болезнь этого берега, чтобы ты не принес её на ту сторону. Ты выходишь из Зыбкой Стражем той стороны. Но для того, чтобы внутри тебя прошли все эти перемены, нужно время – три года. В песках почти нет еды и воды, чтобы человек смог прожить там так долго и преодолеть Зыбкую, поэтому умные люди прошлого изменили в ней время: в мире проходит три года, а в Зыбкой – три дня.
- А вейлы? Как же они там живут?
- Вейлы – обычные женщины, сын. Смысл в том, что когда умные люди создавали Зыбкую, они не были уверены в том, что их задумка сработает. Поэтому сделали так, чтобы пески сохраняли женщин вне времени. Как бы ни складывались события в мире, женщины в любой момент могут вернутся из Зыбкой и возродить род человеческий. Почти каждая из них носит под сердцем дитя, мальчика. Но он не растет, пока вейла в песках.
- И даже та старая?
- Нет, старая – нет. Вейлы без детей живут на береге, ждут Стражей. Когда Страж приходит, они ныряют в Зыбкую за вейлой, которая поведет его на другой берег. Вейла с ребенком под сердцем почти не выходит из песков, чтобы ребенок не рос. А еще старые удерживают поселок в обычном времени. Пока вейла в  поселке – время идет как обычно, и Страж может прийти в это место. Сейчас вейла ушла, поэтому скоро время здесь почти остановится, и мы вместе с ним.
- Я боюсь.
- Не надо. Ты не заметишь, как пройдет год.
- А почему вейлы не тонут?
- Пески не причиняют вреда женщинам, но не могут удержать мужчину. Песок становится вроде воды, и человек тонет. Только вейла может сделать песок твердым под ногами мужчины, чтобы он смог пройти за ней следом на тот берег.
- А почему тебе нельзя идти в Зыбкую?
- Видишь ли, я уже ходил через Зыбкую четыре раза. Если пойду еще, то не вернусь из песков. Там миражи, красивые и чудесные. С каждым разом все трудней расстаться с ними, выйти на берег, в этот мир. Зыбкая затягивает, зовет… Скажу тебе честно: я чуть не прыгнул за вейлой. Если бы ты не закричал, то…
- Ушел бы?
- Да. Утонул бы. Старая вейла не стала бы держать подо мной пески. Если мужчина поддался зову Зыбкой, значит ,он слаб и бесполезен для мира. Нет смысла оставлять ему жизнь.
Дики вздохнул, почувствовал радость и гордость. Вот только что он, оказывается, спас отца от гибели. И не стоит стыдиться слез, и того, что за руку цеплялся…
- А Така? Что я должен принести для нее?
Но отец не ответил, а Дики вдруг стало все равно, что он ответит. Только серая ровная стена перед глазами и ничего не хочется. А кошка? Она не заходила с ними в дом. «Наверное, это она унесла и куда-то спрятала ту мою половину, которая хоть чего-то хочет. Тая-тая-тая…»

продолжение http://www.proza.ru/2017/07/06/256