Глава 6

Сны

Он пришел первым. Поднялся по склону холма. Сначала показались рога, плоские и ветвистые. Как будто покрытые бархатом. Потом печальные глаза, полуприкрытые мохнатыми веками, а затем зверь вырос из темноты . Лось подошел к спящим в обнимку Кэшу и Лисичке и наклонил к ним голову. Горячее дыхание коснулось лба Кэша и он проснулся.
– Опять ты? Чего тебе от меня надо? Дай поспать, рогатый, – и Кэш повернулся на другой бок, скинув с себя ногу Лиски. Потом, внезапно очнувшись ото сна, вскочил и со страхом уставился на гиганта. Лось не пошевелился, только протянул к нему голову и зашлепал губами.
– Ты не должен меня пугаться. Ты должен меня слушать. Может быть, ты поймешь меня. Тогда я помогу тебе понять себя.
– Но кто ты такой? Я сплю, что ли? Откуда ты взялся? Чертовщина какая-то....
– Твой дед попросил меня....
Страх холодом ударил в виски и застыл в животе. Кэш смог только пробормотать, – дед же умер....
– Может быть и так... Наш род Лося большой и я не могу знать, кто живет в Ближнем, а кто в Дальнем мире. Это не важно. Для тебя важно, чтобы ты стал одним из нас.
– Как это? Лосем стать? С рогами и бородой как у тебя? – страх немного отпустил и Кэшу стало интересно разговаривать с таким прикольным зверем. Только странное чувство, что это сон и не сон одновременно, становилось сильнее. Голос зверя был негромкий, а слова повторялись слабым эхом. Себя Кэш не слышал. Он просто думал, что говорит слова, но они не звучали. Пожалуй, это сон. И если так, то можно посмотреть еще, а если нет.... Так это же чудо получается – лесной зверь разговаривает. Ну нет, херня это – животные не разговаривают. Конечно же, это сон, решил Кэш и даже не стал щипать себя и хлопать по щекам. Он подошел поближе к лосю и спросил:
– А зачем дед прислал тебя, он что-то забыл записать, а теперь вспомнил?
– Не понимаю, о чем ты говоришь. Твой дед просил найти тебя и стать твоим тотемом. Пока ты нуждаешься в помощнике.
– Так ты будешь помогать мне? Покажешь дорогу через болото и выведешь к дому лесника?
– Нет, это ты сделаешь сам.
– А ты мне на что, рогатый?
– У всех людей есть тотемы. Так определил Тот, кто нас создал.
– И нахрена это мне? Что-то ты темнишь, зверюга...

«Прикольный сон получается» – подумал Кэш, ему стало интересно и азартно. Конечно, он слышал о чуваках, которые учатся управлять своими снами, совершать путешествия в космос и прочие интересные места. И о том, что душа во время сна выходит из своего тела тоже читал и слышал. Но всегда потешался, когда при нем заходил разговор о вещих снах, пророческих сновидениях и прочей мутотени, типа колдовства, приворотов и заклинаний. Слова имели для него конкретный житейский смысл – потусоваться, срубить бабло, гнать на форсаже, трахнуть бабу, зависнуть.
Он умел формулировать сложные мысли, но ему этого не было нужно. Стремительный мутный поток жизнепроживания волок его в сердцевине, не давая возможности выбраться на берег и задать себе простые вопросы – кто я есть, какой я и что мне нужно?

Лось переступил с ноги на ногу и под его копытами густо хрустнула раздавленная шишка. Он совсем прикрыл глаза веками, пожевал губами, помолчал и ответил:
– Не знаю. Мы приходим к тем людям, которые нас зовут и выбирают.
– Ну и фуфло ты гонишь, рогатый, я не выбирал тебя и не звал...
– Так бывает всегда. Человек не понимает, что ему нужна помощь.
– Так ты же не хочешь мне помочь дойти быстрее до лесника и найти ключ!
– Я не могу делать за тебя твое дело. Я делаю свое. Я веду свое стадо по лучшим местам, где растут молодые деревья. Мои лосихи довольны, они каждый год рожают малышей и лосята всегда накормлены. Я забочусь о них, выбираю удобный путь через реки, охраняю от волков и от людей. Своих соперников я уважаю и позволяю им уйти из стада, когда приходит срок. И когда я вижу, что сделал свое дело хорошо, я горжусь собой...


Внезапный треск догорающей в костре ветки заставил Кэша вздрогнуть и оглянуться. Лисичка лежала на животе и что-спросонья пробормотала, Драга и Бот прижались друг у другу спинами и кто-то из них похрапывал. Рыжуху и Рику-тян вообще не было видно. Они накрылись с головой. Безмолвие и легкая теплая дымка угасшего костра. Его команда, они пошли за ним, он их заманил.... Он и отвечает за них... Так получается? Ну уж нет, каждый сам решил, и он, Кэш, им не нянька.....

Пока Кэш слушал Лося, темнота ночи пропала, и в лесу у подножия холма вскрикнула какая-то птица. Лось прикрыл глаза, наклонил голову к спящей Лиске и шумно выдохнул ей прямо в лицо. Она не проснулась, только во сне поглубже натянула капюшон. Взглянув на Кэша оценивающим взглядом, Лось задрал голову вверх так, что тяжелые рога легли ему на спину и заревел низким утробным рёвом...
Кэш вздрогнул от неожиданности и открыл глаза. Он лежал на спине рядом с Лиской, ее нога грела его живот, а руку она закинула ему на грудь. Казалось, что она защищает его от ночного страха и странных видений. Было темно, но звезды уже потеряли свой ночной блеск и были готовы убежать от рассвета. Кэш осторожно высвободился из легких объятий и сел, обхватив колени руками.
– Ну блин, вот уже кошмары снятся. Как деду, – подумал он и огляделся вокруг. И вдруг услышал низкий и какой-то шершавый гул, но очень далеко. Непонятно было, откуда шел этот звук. Казалось, что из-под земли.

Остальные крепко спали. Рыжуха и Рику-тян были укрыты сверху расстегнутым спальным мешком. Надо же, подивился Кэш, наверное, Бот позаботился, свой отдал. Девчонки не ожидали, что придется спать на земле и не захватили с собой спальники. Легкое ощущение досады на самого себя мелькнуло и исчезло. Могли бы и спросить его, что брать с собой в дорогу, вот придурки...
О себе и Лисичке Кэш подумал еще в Москве. Один его спальник, теплый, был расстелен, а другой был накинут сверху, как одеяло, и Лиска под ним свернулась уютным клубочком. Кэш улегся рядом с ней, но не обнял, и даже немного отодвинулся. Она что-то бормотала во сне и улыбалась слабой мягкой улыбкой. Он посмотрел на ее простенькое личико без макияжа и капризного выражения губ и ему пришла в голову мысль – вот было бы интересно попасть в ее сон, узнать, что ей снится.... Кэш улыбнулся, закрыл глаза и мгновенно уснул.


Мягко переступая лапами, рысь вышла из леса и посмотрела вверх на вершину холма. Уши, украшенные кисточками, напряженно ловили звуки ночи. За ее коротким хвостом, один за другим шли три котенка. Младенческая рыжая шерсть с нечеткими вертикальными черными полосками на лбу, раскосые глаза в белых ободках и куцые толстые хвостики, как маленькие курдючки. Мать осталась внизу, она лишь носом подтолкнула каждого котенка в направлении спящих на земле людей. Котята послушно одолели подъем и осторожно подошли к Лисичке. Она лежала на боку, отвернувшись от Кэша, и немного посапывала во сне. Три рыжих детеныша немедленно пробрались через преграду ее рук и пристроились рядом. Потом один пробрался к шее, другой остался около живота, а третий втиснул голову между сложенными ладонями Лисички. Они вразнобой замурлыкали и принялись лизать ее кожу везде, куда могли пробраться их шершавые горячие языки. Лиска во сне хихикнула, повернулась на спину и расстегнула куртку, так и не проснувшись. Котята быстро вскарабкались, цепляясь когтями за тонкий трикотаж майки, и успокоились на ее животе и груди. Мурлыканье становилось все громче, пока Лисичка не собрала всех троих в горячий пушистый ком, нежно прикрыв его руками. Во сне она пробормотала что-то вроде – какие же вы лапусечки, – почмокала губами и улыбнулась. Так они и спали до рассвета. Лисичка и три котенка рыси на ее груди.


– Эй, народ! Подъем! – голос Бота прозвучал негромко, но твердо. И никто не проснулся и даже не открыл глаза. Только Рыжуха смешно проворчала хриплым со сна голосом, – Ой, какой же ты зануда! Дай поспать... Еще темно... Бот оглядел компанию и усмехнулся.
Дракон скрючился невероятным образом. Капюшон его куртки соскользнул с головы и вчерашний аккуратный ежик волос превратился в обыкновенные нечесанные вихры, а пробритые полоски за ночь покрылись мелкой черной щетиной. Рыжуха лежала на животе, уткнувшись носом в согнутую руку, Рику-тян вообще исчезла, только одна нога в красно-желтом полосатом гольфе выглядывала из-под спальника. Через дырку застенчиво выглядывала розовая маленькая пятка.
– Кэш, пора идти, жара наступит быстро, нам надо успеть дойти до болота, – Бот потряс Кэша за плечо и тот неожиданно легко и бодро сразу вскочил на ноги. Потянулся и несколько раз шумно вдохнул и выдохнул туманный воздух рассвета. Пахло остывшим костром и сухой травой.
– Да, Ботан, конечно, заспался я... Чушь какая-то всю ночь снилась – лоси, рога, разговоры. А, фуфло все это.... Давай народ поднимать.

Солнце едва наметило на горизонте место своего торжественного появления, но птицы в в лесу уже провели первую спевку приветственного гимна. Сверху, с вершины холма казалось, что сам лес звенит, вскрикивает, насвистывает и жалуется тонкими голосами.

Лисичка смешно чихнула и свернулась клубочком, прижав голову к коленкам и обхватив себя руками. Полежала немного, сонно разглядывая близкую землю, примятую желтую траву и черные головешки костра. Потом села, убрала за уши длинные пряди и, широко раскрыв глаза, громко вскрикнула:
– Кэш! А где котята?
– Ты чего, какие котята?
– Ну как же... Такие толстые, теплые и рыжие.... У них ушки с кисточками! Надо поискать вокруг, они не могли уйти далеко..... Бот, ты давно проснулся? Не видел их тут?

Бот ответил не сразу, он сидел на корточках и заталкивал в рюкзак два спальных мешка – занятие требовало сосредоточенности и точного расчета – спальники за ночь стали толще в два раза. Это казалось странным, пока Бот не вспомнил, что вчера в рюкзаке был только один спальный мешок, а другой – пристегнут снаружи.

– Вот болван, этот сон крышу напрочь снес!, – пробормотал он вслух. Лисичке он ответил простым «нет», а про себя подумал, что бывает же такое – снится одно и то же разным людям. Симпатичные рысята прошли мимо него ночью. Когда он приподнялся и посмотрел в ту сторону, откуда они пришли, увидел их мать. Она стояла, напряженно вытянув морду и, казалось, взглядом вела детенышей на вершину холма. А потом вдруг исчезла, заискрилась туманом. И котята ее исчезли, а вместо них рядом с Ботом появилась Песочная волчица, его старая знакомая из ярких и тревожных снов, о которых он никому не рассказывал. Вот Бот и решил, что рысь и ее детеныши тоже ему приснились. Ну и что? Мало ли какие сны людям снятся... Странно только, что Лисичка, похоже, тоже видела их и думает, что котята были в самом деле. Надо потом ее распросить подробнее.

– Ну, понеслось... Ща пургу погоним, к мамке попросимся... Тапочки с кисточками, котлетки с котятками... Давай, вскакивай, герла, нефиг свои фантазии озвучивать! Идти пора...
– Дурак ты, Драга! Это не фантазии! Они пришли и сначала подвалились ко мне под бок, а потом я их согревала на груди. Они такие теплые и тяжеленькие и молочком пахну-у-у-т! – Лисичка плакала беззвучно, обхватив себя за плечи. Она покачивалась вперед и назад, как будто старалась вернуть острую и горячую близость мурлыкающих малышей.
«Неужели это было во сне? Разве такое бывает?» Лисичка сны видела редко, да и то, только кошмары – с тревогой и ужасом убегания от подвижных воронок черного мрака. Когда бежать не можешь, отчаяние и страх гасят волю, кажется вот-вот оно тебя поймает. Но ничего страшного не случается, ты просыпаешься, скрученная в комочек, со сжатыми зубами и слезами на глазах. Ее невеликая и простая душа не подозревала, что в таких снах она становится взрослее, а это всегда страшно и больно.
«Котята такие живые и теплые, от них внутри живота было сладко и горячо. Никогда такого не бывало со мной. Какой чудесный сон..» – Лисичка вздохнула, вытерла слезы и расчесала волосы. Она заплела толстые косички, оставив на свободе две пряди. Еще раз безнадежно огляделась и вдруг заметила пятна странной формы на груди, как раз там, где спали котята в ее сне. Тонкий трикотаж красной майки вобрал в себя отпечаток маленьких лап, испачканных пеплом костра.
– Ну вот! Я же говорю, что они были здесь! И вовсе мне не приснились! – Лисичка почти кричала и всем показывала свидетельство реальности ночного визита кошачьих малышей.
– Успокойся, Лиска, ты просто испачкала майку горелой шишкой. Вон она валяется на твоем спальнике. Давай кончай базар и собирайся... – в голосе Кэша чувствовалось напряжение и раздражение. Он хотел как можно быстрее уйти с места ночлега и успеть до вечера найти дом лесника.


Дракон уже собрал свой рюкзак и демонстративно стоял в стороне, перекатывая во рту комок жвачки, он сразу запихнул пять пластинок. Его смартфон спекся ночью, наушники он засунул в задний карман джинсов, и уши еще не привыкли к кристалльной чистоте лесного утреннего мира.

Рыжуха и Рику-тян потягивались, махали руками, толкали друг друга, и вообще изображали что-то вроде слэма, как на рок-концертах в кругу около сцены. Это у них называлось утренняя оттяжка – так девицы пропели Дракону в ответ на его мрачный взгляд и пригласили участвовать в их танцах. Он в ответ хлопнул Рыжуху по заду, а крошку Рику-тян поднял на руки и поставил на каменный куб опоры вышки. Она смешно причитала и просила спустить ее обратно на землю, хотя вполне могла и спрыгнуть сама – невелика высота. Дракон подождал, пока она не назвала его «Дракончик, миленький, славненький, ты – лучше всех..», и плавным красивым движением, одной рукой бережно обхватив под коленки, вернул обратно к Рыжухе. Все это он проделал с легкой усмешкой, но глаза остались угрюмыми. Иное крутилось в голове Дракона.

Ощущение опасности разбудило его ночью, когда он нащупал у себя под боком камень, врезавшийся в ребра. Откуда взялся этот гранитный острый обломок? Ведь тщательно проверил землю перед тем, как расстелить спальник. Бот, что ли, так пошутил? Или девчонки? Нет, они заснули мгновенно, аж засопели... Устали вчера – день был тяжелый. Привыкли в тачках рассекать, крайняк на метро, а тут пёхом перли километров двадцать. Кэш с Ботом? Нет, не стали бы они так шутить. Не гопники же...
Но главное не камень. Этот короткий треск в лесу, как будто сломали сухое дерево. А потом топот и похрюкивание. Точь-в-точь поросячье. Может не камень, а этот топот его разбудил, черт его знает... Не вспомнить уже.

Сам отец семейства, матерый лесной кабан, вепрь, появился позже. Как огромный валун, вопреки закону падения, он мчался от подножия холма вверх. Желтые клыки, задравшие верхнюю губу, толстая, морщинистая и черная лепешка рыла с двумя шквелящимися ноздрями-дырами, вздыбленный шетиной горб и отвратительный запах. Сквозь пламя почти материальной ярости, буквально распластавшей Дракона на земле, пробился короткий вскрик:
«Прочь с дороги, я спасаю свою семью! Огонь идет!».
Около вжавшегося в землю, готового раствориться в воздухе, оцепеневшего от неожиданности Дракона, кабан остановился на секунду и, как пуля в лоб, ударил коротко – Ты такой же как я, кровь и тело разные, а души едины! Помни – ум, сила, бесстрашие, семья! Ты нашего рода!

Дракон не успел испугаться, не успел толком рассмотреть это страшилище, его почти стошнило от волны запаха, плотного как вода, а кабан уже исчез в лесу. Там, с другой стороны холма, за вышкой. Треск сломанных кустов и шум еловых ветвей, преграждавших путь Спасателя семьи, постепенно отдалился и ночь вновь укрылась в тишину.

Как он заснул, Дракон не помнил. Разбудил его Бот, когда солнце еще не взглянуло на холм, но вершины деревьев уже обнимались с его первыми лучами. Первая мысль была тревожной – что я здесь делаю? – и вызвала желание немедленно оказаться дома, на маминой кухне. И чтобы перед ним стояла тарелка с жареной картошкой и котлетой, и стакан морковного сока – сейчас он был готов согласиться даже на скользкую овсянку, которую его заставляли есть каждое утро.
А потом он вспомнил свой сон. Подробно, с мелочными деталями – запах зверя, его клыки, рыло и щетину горба. И главное – его слова и свою тревогу, словно удар камнем в живот.


Пока девчонки собирали вещи, бегали в кусты, а Кэш и Бот упаковывали рюкзаки, Дракон стоял на самом высоком месте холма и разглядывал лесной мир, в который им предстояло сейчас войти.
Впереди до границы видимого пространства только деревья толпой – чужой и враждебной. Что там, под этими елями? Они похожи на молчаливую стенку гопников, готовых по сигнальному слову вожака в хлам разнести чужака, случайно попавшего в их квартал. Дракон ненавидел эту тупую агрессию быдла, у которого нет собственной цели, их жестокость не имеет внятного объяснения. Мастерски выплевывая шелуху семечек, они с дебильным упорством малюют на стенах домов слово «fuck” и рисуют чудовищные гениталии.

Солнце уже жарко дышало в затылок и прогнало мрачные мысли. Лес как лес – деревья, кусты, полянки. Должны быть ручьи или маленькие речки, так сказал Бот, знаток природы.
Дракон усмехнулся и подумал, что неплохо бы сейчас бутылочку холодной газировки и пару здоровенных бутербродов с копченой колбасой. Голод потихоньку начал перетекать из желудка в мозг. А если мы не дойдем до этого лесника сегодня, что жрать-то будем? Придется охотиться на живность какую-нибудь. Кэш, вроде, хвастался, что с дедом много охотился. Да и ружье у него настоящее, охотничья двустволка. Все путем, с разрешением.

Интересно, а кто в этих лесах живет? Зайцы, лисы да кабаны лесные. Медведи, волки? Дракон поежился, вдруг осознав в какую веселую прогулку отправился он сдуру, по предложению Кэша. От летней тусни в клубах, ночных гонок по Москве в компании случайных телок и надоевших сетевых войн с выдуманными вампирами-зомби и супер мочиловом на мониторе. И вновь вспомнился Вепрь из его сна:
– Ты такой же как я, кровь и тело разные, а души едины! Помни – ум, сила, бесстрашие, семья! Ты нашего рода!
И неожиданно Дракон поверил зверю, ему стало легко и просто. Он поверил в свою силу – не зря его гонял тренер Глеб в спортклубе. Он поверил в свой ум – будущая профессия потребует и знаний, и бесстрашия.
Хождение по лезвию информационной бритвы, как выразился один журналист. Когда твое слово может взорвать толпу, а может усмирить ее. И все это у него есть. А если вдруг слово окажется бессильным, он не растеряется. И спутники, собранные вместе по прихоти Кэша, вдруг показались ему семьей – Кэш и Бот, Лисичка, Рыжуха и нежная белоснежка Рикутя. И пусть временно – что с того? Он будет считать, что это игра – новая компьютерная игра, которую они вместе придумают и вместе сыграют до конца. И для него в этой игре уже написана особая роль – Спасателя семьи.


Дракон развернул козырек бейсболки назад, поправил свой рюкзак, подхватил на
плечо рюкзачок Рикути, мимолетно чмокнув ее в нос, и заорал громко и победно:
– Народы! В путь! Клады, сокровища и кучи поверженных врагов! Оу-хей!
Вот так, самонадеянно, романтично и горделиво создал Дракон свое ближайшее будущее. Но он был молод и не знал, что его желание стать Героем уже привлекло Врагов. Из поля неисчислимых вероятностей, по космическому Закону полярности... А готовность защитить свою семью предопределила поступки, пока еще им не совершенные.