Приличный человек

Нежно поглаживая брюшко, он поправил свесившийся на бок галстук, широко зевнул, исторгнув из недр организма глухой, протяжный стон и вяло пробормотал в трубку: 

- Послушай, что я могу сделать, чем я-то могу помочь? – не дожидаясь ответа – Понимаю, ... да, понимаю, но ничем помочь не могу. Я не всевышний. 
Плотно прижав к уху мобильник, затерявшийся в складках тщательно выбритой щеки и накрахмаленной рубашки, нащупав упаковку зубочисток в ящике, начал интенсивно ее трясти. - Думаешь мне легко? – продолжал он, пытаясь вытряхнуть палочку сквозь узкое отверстие - Кризис на дворе! Куча народу готовы вкалывать без выходных, практически за даром... Кстати, на какую зарплату рассчитываешь? - голос на том конце промямлил что-то. – Тем более! – восторженно воскликнул он, словно получив еще один аргумент в пользу железных рассуждений.
 
Вальяжно откинувшись в широком кресле он глубоко вздохнул и как удивленный первоклассник, впервые очутившись в кабинете завуча, с интересом начал рассматривать обстановку. Неслышно гудел кондиционер испуская прохладную струю в новенький офис, с недавних пор с его именем на табличке снаружи – Валерий Харитонович Туль, Гендиректор АО.

Новоиспеченный директор подвинулся на кресле к аквариуму – свежий элемент в интерьере нового кабинета. Безмолвные оранжевые, голубые, серебристо-лазурные, крупные и мелкие – обитатели фешенебельного водоема плавали в ограниченном пространстве, хищным взглядом высматривая корм пожирнее. На самом дне, под тенью густых водорослей, поблескивала подвижная пара глаз астронотуса. Он не ввязывался в повседневную суету соседей и нарушал свой покой только в исключительных случаях. Мелкие жители аква-рая не раз становились жертвой его вспыльчивого нрава. Хозяин постучал по стеклу, в надежде привлечь внимание любимца, что явно не пришлось ему по душе и он нехотя развернул неуклюжее туловище, скрывшись за плотной завесой водорослей. 

Отрезвленный пренебрежительным отношением, Туль продолжил уже приободрившимся тоном:
- Вон, у меня дюжина претендентов на одно место – молодые, все с образованием, у некоторых даже практика заграницей имеется, готовы работать за любые деньги. Так что, дело, конечно, твое, но с такими запросами,... - ухватившись за показавшийся кончик зубочистки, потянул. 
Голос на том конце замолк. Раскачиваясь в своем офисном “шезлонге” Туль вытянул ноги и принялся восхищенно рассматривать черные, лакированные ботинки с заостренными носами - подарок жены по поводу. Не замечая затянувшейся паузы, он продолжал размеренным тоном:
- Английским сегодня никого не удивишь – голос жалобно промямлил что-то – Испанский? Ну, сама подумай, к чему мне эти латиноамериканские наречия? – широко зевнул и на выдохе практически прокричал, - Вот если бы, китайский или японский, какой-нибудь, это уже другой разговор. 
 
“Надо было не отвечать! Потом, как-нибудь отвертелся бы!”, - корил он себя за очередное проявление слабости, великодушия, продиктованное довлеющими узами кровного родства. 
– Кризис! Берись за любую работу! Ты же юрист, должен понимать - люди в стесненных обстоятельствах и не на такое идут.

“Привыкли висеть на чужой шее. Моя Леночка - молодец, сразу их породу раскусила. Ничего поскулит-поскулит и отстанет!”, - доброжелательный и, в целом, отзывчивый г-н Т. в последний месяц интенсивно вживался в образ профессионального, беспристрастного  руководителя. Борьба с непритязательным внутренними противоречиями, в целом, компетентного начальника и, в общем, порядочного родственника, давалась легко и просто. Безусловно, не без поддержки семьи и, в частности, умудренной супруги. Удачливый бизнесмен и, по большому счету, просто хороший человек – Т. передвигался по жизни налегке, не обременяя себя припадками совести – этот “недуг” он преодолел без труда.   

Его организм автоматически фильтровал поступающую извне информацию, отсеивая весь “кармический спам”, как выражался его психоаналитик. Таким образом, Т. удалось выстроить радужный внутренний мир, лишенный блеклого налета непривлекательной стороны жизни. Он называл это “позитивным мышлением” и всеми силами поддерживал живительный огонь внутри, отправляя в топку своего позитивного очага любое - живое и неживое топливо.
   
Он смахнул невидимые пылинки с рукава и продолжил нравоучительным тоном, - У меня тут сплошные сокращения. Каждый день приходится увольнять. Ведь знаю, что ненавидят и что не понимают, тоже знаю, но что поделаешь? Трудно в лицо человеку сказать, что не нужен он. Между прочим, у них, там специальные люди этим занимаются,  а я - начальник, лично сообщаю, так сказать из первых уст.

Непробиваемые аргументы сыпались как фрагменты старого дома на снос, наглухо заваливая все наивно-романтические воспоминания из той, другой жизни. Летом в загородном доме бабушки, где ели спелые абрикосы прямо с дерева - она не дотягивала, а он - старший брат, срывал с верхних веток самые спелые и протягивал ей. А потом, они качались на гамаке под большой орешиной и смотрели в теплое августовское небо с мерцающими огоньками на темном бескрайнем полотне, замерев в нетерпеливом ожидании этого захватывающего приключения – взрослой жизни. 
 
В предбаннике послышались громкие голоса, суета, хохот. Через мгновенье в узкий дверной проем пролезла долговязая шея, а потом показалось и все туловище. Маленькая голова, круглая, как бейсбольный мяч, смотрелась неестественно на широких плечах. Хитрые глазки с прищуром улыбались, на щеках играл морозный румянец.
- Приветствую трудовые кадры! – иронично произнес наглый посетитель.

В толстом свитере из грубой пряжи, плаще цвета хаки и высоких брезентовых сапогах, он не сочетался со строгой офисной обстановкой. Он был словно собран из отдельных, не сочетающихся деталей: тонкие, длинные конечности были скреплены коротким туловищем, а широкие плечи дополняли несуразную композицию. Разнузданной походкой, разведя руки в стороны, он обошел кресло и фамильярно присел прямо на стол начальника подвинув металлический латок с аккуратно сложенными папками.
Это был давний приятель Т. Они дружили со школы, их тандем был нерушим. Спокойный и пухленький Т. выгодно подчеркивал достоинства своего друга - весельчака и дамского угодника. А тот, в свою очередь, придавал стеснительному Т. недостающей дерзости и, иногда, откровенного хамства.

– Ну, мне пора, - привстав на встречу другу, бессвязно пробубнил он и бросил трубку. 
- Проходи, проходи! - улыбаясь во весь рот.   
- Ну, что это такое?!, - сказал долговязый, - мы его уже полчаса ждем там, с ребятами. Все давно готово: пиво, закуски, чистый воздух, - девочек правда нет, возраст уж не тот - а он, тут начальника из себя строит!
- Ты с кем это? Снова чью-то высокопоставленную 5-ю точку ублажаешь?!, - расхохотался друг, - Ладно, закругляйся, я не за этим пришел. 
- Да, какое там?! Родня донимает. Обратная сторона медали, знаешь ли. Им кажется, что с каждым новым креслом растут Их шансы выбиться. Приходят и просят, и просят, а самим предложить нечего. Присосутся как пиявки и сосут, и сосут, - скорчив мину  он продолжил справедливое, как он считал, негодование. – Подумать только родная, двоюродная сестра и то, туда же. Периодически названивает, через жену передает.
– А что ей ?, - вертя в руках малахитовую черепашку безразличным тоном поинтересовался друг. 
- Ерунда! На работу проситься. А ведь, ты знаешь мои принципы –  блатных на борт не брать, мыльные сопли не разводить. Да, и потом, ты же ее видел, знаешь – оба переглянулись фыркнув. - Брось, тебе ли привыкать?!  - сказал долговязый. 
- Говорит, даже "просто секретаршей поработаю". Прикинь! – зубочистка поползла вверх. - Понятное дело - ответственности ноль, заморачиваться не надо: кофе сварить, подать, позвонить, ответить, максимум перепечатать и, в сущности, все. A ты видел какие секретари там. Недавно, у одного моего европейского коллеги видел - говорит на нескольких языках, в компьютерах разбирается, одета со вкусом, манеры, хоть на королевский прием прям с работы веди. А у нас, если, не официантка, то секретарша - Т. встал и начал расхаживать по кабинету - с сомнительной внешностью, с непонятными корочками, без опыта работы, не имеют самых элементарных навыков для этого дела - одни проблемы из-за таких горе-специалистов. 
 
Долговязый зевнул и занял место увлеченно разглагольствующего друга. Кожаная обивка на кресле смачно заскрипела. Рывок и он уже у окна, еще один – возле аквариума, вдоль стенки, еще – и перед ним засверкала дверная ручка, запачкав серо-голубой ковер грязными сапогами он вернулся по тому же маршруту. 
Т. был полноценно погружен в собственные размышления и незаметно для себя от воображаемого возмущения перешел на крик. 
- Вчера, я такой перспективной отказал, - продолжал он, - Ну, куда я тебя возьму, дура? – зубочистка метнулась влево.
 – Сам виноват, - заключил длинный, - посадил на шею, - демонстративно похлопав себя по затылку, - и тащишь! 

Т. поправил фотографию на столе, на которой краснощекая девочка, лет двенадцати и беззубый мальчуган, улыбались во весь рот. Чуть поодаль, в богатой рамке из слоновой кости - подарок от коллектива – за происходящим наблюдала женщина средних лет, не то чтобы красивая, но не без изюминки. По мнению Т., ему посчастливилось вовремя разглядеть эту самую особенность и навсегда связать свою жизнь с его Леночкой. По каждому вопросу, Т. "консультировался" с любимой. Инструктаж давался в любой точке света и в процессе любого действия и даже бездействия. Подкаблучник Т. – статус его не очень тяготил – чтил мнение супруги. Со временем он наловчился убедительно озвучивать не свои мысли, как собственные.

- Ладно, закругляйся, - выпалил заскучавший товарищ, стукнув по столу, – Родня, работа, ...Забей! На сегодня, хватит! Без тебя разберутся! Я всегда говорил, ты - тюфяк! Вот и наглеют. Отучай, пока совсем не поздно. 
Оба направились к двери.
– Слушай, кстати, как там моя девочка? Она – находка, скажи, а?!, - нашептывал на ухо долговязый, подталкивая товарища к выходу - Ты ее не очень-то загружай. И, еще - руками ничего не трогать! Хотя, твои яйца - давно в ридикюле женушки! Ленка тебе шею свернет, если что! - захохотал товарищ.

Оба вышли, громко обсуждая подробности предстоящего мероприятия.