Просто ли служить?

  Обычно, сидя в баре, они травили разные байки и судачили о жизни. Кто-то рассказывал о своих делах, другой хвастался успехами, третий шутил, а иной сидел молча и слушал остальных. В общем, это были обычные пятничные посиделки в баре за кружечкой эля.

   Заведение было небольшое, но уютное и собирались в нём люди исключительно одной профессии. Все они были оруженосцами и были в услужении у благородных и не очень рыцарей. Состояние оруженосца зависело от знатности и богатства его господина и от того на сколько рыцарь был скуп или щедр. Одни рыцари платили своим слугам достойное жалование и те могли позволить себе каждую пятницу гулять от души, другим их господа платили немного и им приходилось заказывать эль попроще. А кто-то, кроме себя самого, содержал ещё и семью, отправляя большую часть своего жалования домой. Но, всех их объединяло одно ремесло, одинаково опасное сколь и тяжёлое. Натаскавшись за неделю тяжелых мечей, топоров и щитов, начистившись доспехов и шлемов, они все стекались в бар отвести душу. И как тут без разговоров о том, что эта неблагодарная работа не стоит их драгоценных жизней. Особенное место в этих беседах занимало обсуждение рыцарей – этих жадных, наглых, глупых и неблагодарных господ, на которых им оруженосцам приходилось работать. 

   Больше всех всегда жаловался молодой оруженосец по имени Сэм Мельбурн.

   – Мой сэр Бирмингем вчера учудил! – рассказывал Сэм. – Проспал турнир, а потом всё свалил на меня. Сказал, что это я его не разбудил в условленное время. А, я разве виноват, что поздно лёг спать из-за того, что местная фермерша позвала меня на сеновал? Ну и притомился чутка, петухов не услышал. А он как понёс на меня, что мол жалования за месяц лишит, что я у него победу отобрал. Одним словом, дурак!

   Или.

   – Тут на днях, говорит мне – Сэм ты мол плохо почистил мой шлем, и благородные дамы воротили от меня нос, – жаловался оруженосец в другой раз. – А, я что? Как мог так и почистил. Все руки уже стёр о его шлемы да щиты!

   – Жалование, говорит, я тебе решил немного увеличить. И добавил мне пару медяков в месяц. Всего-то пару медяков! Скупердяй!

   –  Говорит мне не далее как вчера – Сэм друг мой, сегодня я еду на бал. И мне нужно, чтобы ты почистил моего коня и постирал его попону. А, я как раз собирался после полудня по своим делишкам сбежать, пока сэр Бирмингем спать будет. Вот ведь приспичило ему на бал переться. Пришлось с его конягой до самого вечера возиться!
 
   Коллеги дружно поддерживали Сэма бурчанием и тоже ругали своих рыцарей. И каждый раз все сходились на мнении, что эти самые рыцари в конец обнаглели и дерут с них честных оруженосцев в три шкуры, а сами жмутся на жаловании и отпусках.

   Все эти разговоры не поддерживал только один старый оруженосец Виго Манчестер. Сам он был из разорившихся рыцарей и пошёл в услужение из необходимости зарабатывать на кусок хлеба. Оно и понятно, отчего он не жаловался никогда – ведь сам был рыцарем когда-то и по полной эксплуатировал оруженосцев. Он вообще редко участвовал в разговорах своих нынешних коллег, а в основанном сидел за своим маленьким столом и потягивал эль.

   Но вот однажды, Сэм разошёлся пуще обычного. Уж он ругал своего рыцаря на чём свет стоит и обвинял того во всех своих бедах и невзгодах. И, видимо, Виго Манчестер не выдержал. Он так треснул своей деревянной кружкой по столу, что зал притих, и все посетители обернулись к нему.

   – Сэм Мельбурн! А ты хоть раз задумывался, кому ты обязан тем, что имеешь работу? Что у тебя есть деньги и ты сидишь сегодня в этом баре и попивать эль? – сказал он не поднимая взгляда от своего стола.

   – Чего это ты Виго? – растеряно спросил Сэм. – Я, что обидел тебя чем-то? Ты же сам уже не рыцарь, а как все мы простой работяга.

   – Ответь на мой вопрос, Сэм, – настаивал разорившийся рыцарь.

   – И чего завёлся старик? – пробурчал тот, но ответил. – Кому ещё кроме самого себя родимого я могу быть обязан, тем, что в тяжких трудах добываю своё жалование? Конечно, в этом только моя заслуга.

   – Хорошо. А чего тогда ты бурчишь на своего рыцаря, когда только ты и отвечаешь за свою судьбу и все описанные тобою страдания? Ругай себя, Сэм.

   – Ещё чего! Я тут не причём. Это всё мой сэр Бирмингем виноват в том, что у меня постоянно полно разных забот и практически нет свободного времени.

   – Хорошо. Скажи мне тогда, раз ты хороший, а твой рыцарь такой плахой, чего ты не уйдёшь от него? Не станешь ремесленником или крестьянином, которым ты был до того как он взял тебя в услужение?

   – Смешной ты старик, Виго Манчестер, – рассмеялся Сэм. – Ни в ремесленниках, ни к крестьянстве не заработать такого жалования. Да и работа там такая, что все мои братья фермеры давно уж загнулись от неё. Один я и остался.

   Все посетители, отставив в сторону кружки и положив игральные кости, с интересом слушали эту необычную беседу. Все ждали, чем старик ответит на столь весомые слова Сэма.

   – Не значит ли это, Сэм, что по сравнению с другими, тебя можно считать счастливчиком? Ты смог попасть на службу, где есть не только тяжкий труд, но и жалование побольше обычного, да и в приключениях можно поучаствовать.

   Сэм задумался, он чувствовал, что в этом безобидном вопросе кроется подвох. Но, никак не мог найти в чём именно. Поэтому он ответил:

   – Можно сказать и так, Виго. Но к чему ты клонишь?

   – Я только повторяю твои выводы, Сэм Мельбурн. Только твои выводы. И выходит, что ты счастливчик судьбы, выбившийся из землепашцев в оруженосцы благородного рыцаря, хаешь его почём зря во всех своих несчастьях. И при этом не испытываешь даже капли уважения и признания за то, что он выбрал именно тебя к себе в помощники.

   – Да, чего тут благодарить-то? – начал Сэм, но Виго перебил его.

   –  Я сам был рыцарем и прекрасно помню как выбирал себе оруженосцев. Кандидатов всегда было хоть отбавляй, каждый хочет попасть в услужение к рыцарю. А брал я только одного. Другим оставалось только возвратиться к своим плугам или молотам и добывать свой хлеб в тяжком труде. Да, быть оруженосцем не просто. Это не простой и иногда опасный труд. Но, и награда какова? Рыцари платят золотом и серебром, иногда отдают часть своих трофеев. А женщины? Ты сам, Сэм рассказывал про фермершу. Женщины любят оруженосцев. Да, и на бал иногда можно попасть и попробовать изысканных яств, послушать музыку, выпить вина. А если повезёт, и сильно постараешься, ты и сам сможешь стать рыцарем. Я многих своих оруженосцев рекомендовал в школу рыцарей при королевском дворе. Вот за всё это и стоит быть благодарным своему сэру Бирмингему. Он выбрал тебя на эту работу и даёт тебе возможность честно зарабатывать на хлеб и кружку эля. И только тебе решать радоваться этому или быть несчастным.

   Сэм потупил взор, было видно, что ему нечего возразить на эти слова.

   А Виго Манчестер тем временем продолжил:

   –  Если бы ты знал парень, сколько рыцарей полегло из-за того, что их оруженосцы наплевательски относились к своим обязанностям? Не подлатал вовремя доспех и дракон сжевал того как гнилой орех. Щит не проверил и какой-нибудь колдун сжёг бедолагу своим заклятием. Да, что тут говорить, тебе ведь всё равно важно только поспать да по девкам бегать. Ты, поди-ка, и слов таких не знаешь – долг и честь.

   С этими словами старик осушил свою кружку, встал и вышел из бара.

   Некоторое время висела тишина, но постепенно народ разговорился, и обычный гомон голосов снова напомнил зал. Один Сэм Мельбурн сидел в задумчивости, ему больше не хотелось ни пить эль ни есть окорок.

   –  Эх, братцы! –  вдруг громко сказал он. –  Пойду я. Сэр Бирмингем завтра на дракона собрался идти, надо ему доспехи проверить. А то нехорошо будет, если что случиться…