Материальность времени

ПАВЛОВ А.Н.

МАТЕРИАЛЬНОСТЬ ВРЕМЕНИ
     Обсуждая предельную мгновенность получения информации через наблюдения  или измерения, Павел Александрович Флоренский пользовался понятием атомов времени, как единичного элемента восприятия [Флоренский, 1993]. Работа, на которую я ссылаюсь, является публикацией рукописи Павла Александровича. Она представляла собой конспект лекций, читаемых им в течение 3-х учебных годов (1924 – 1925) во ВХУТЕМАСе. При подготовке рукописи к печати тщательно исследовались архивы Флоренского. В них нашлись материалы, датированные 5 июля 1919 года, под названием «Атомы времени». Там оказались ссылки на буддийскую философию. Приведём одну из ключевых выписок этой рукописи:
• Согласно теории мгновенности, смена в составе содержания происходит настолько быстро, что самый процесс перехода к новому содержанию не поддаётся наблюдению. Момент («кшана»), не будучи нулём, является столь малою частицей времени, что он непосредственному наблюдению недоступен…
Теория мгновенности заключается, таким образом, в условном сведении потока сознания и его содержания на уровень одинаковых, бесконечно малых частиц времени.
    Обсуждая этот вопрос, Флоренский отмечает, что однородное время не способно дать ритм, который предполагает пульсацию. Задолго до физиков на примере живописи и особенно классической иконописи он показывает, что время раскладывается  на покоящиеся моменты, но не менее атома времени, которые связываются в единый ряд и создают внутреннее единство при движении. Он называет это кинематографическим приёмом.
     Любопытно, что в исследовании фундаментальных понятий философские разработки всегда, и часто намного, опережают физико-математические теории, которые создаются независимо и в полном отрыве от предшествующих им философских результатов. Являясь более строгими, математические теории кажутся более корректными и более точными. Но это иллюзорная точность, поскольку она получена на множестве допущений, оговорок и условий и обычно такие теории экспериментально трудно проверяются или такая проверка бывает невозможна.

     С таким взглядом   на « физиков и лириков» рассмотрим результаты исследований проф. Николая Александровича Козырева, которые вошли в науку под названием «причинная механика» [Козырев, 1991]. Николай Александрович рассматривал её как науку о физических свойствах времени.
     Современная физика принимает только одно свойство времени, связанное с его длительностью. Сюда же причисляются его одномерность, непрерывность и однородность. Этот взгляд получил название реляционного:
• …в природе нет никакого времени «самого по себе»... Время – это всегда конкретное физическое свойство данных конкретных физических тел и происходящих в них изменений» [Чернин,1987, с.194].
Заметим, что сказанное полностью соответствует геостратиграфическим взглядам С. В. Мейена [1974]/
     Н.А. Козырев предлагал и обосновывал другой подход, называемый субстаyциональным. Суть его состоит в том, что время представляет собой самостоятельную сущность, это явление природы, которое должно воздействовать на объекты мира и протекающие процессы и, возможно, испытывать воздействия и обратного характера – со стороны самих объектов и процессов.
     Этот подход Николай Александрович конкретизировал постулатом о том, что время кроме длительности обладает другими физическими свойствами, которые он называл активными. В частности, он показал, что время обладает переменной плотностью. Физические свойства времени могут исследоваться опытным путём. При этом речь шла об экспериментах в макросистемах и об астрономических наблюдениях. И те и другие он успешно проводил.
     Н.А. Козырев принимал, что существует только время и пространство, а вещество является не самостоятельной сущностью, а только относительно стабильными сгустками пространства-времени (вроде солитонов).  Для темы нашего разговора это последнее обстоятельство является особенно важным, потому что мои собственные построения привели практически к тем же выводам [Павлов, 2006].
     В геологии построены специальные опорные разрезы, играющие роль эталонов и позволяющие воссоздавать геологическую историю отдельных регионов и Земли в целом. Но эта история «нанизана» на временную шкалу последовательности событий. В обычном понимании времени, как протяженности, геологические шкалы можно назвать псевдовременными. Ведь совпадение событий не гарантирует их одновременности. Одинаковость событий не означает их совпадения во времени.
     Можно констатировать, что события-часы пишут свой циферблат в пространстве. Время как бы «вмораживается» в него, материализуясь в горных породах, минералах, остатках животных и растений, в древних храмах, городах и т.п. Становясь прошлым, события-часы останавливаются, перестают «тикать».
    Получается, что прошлое – это время, связанное с пространством. Оно имеет градиентную размерность, фиксируя то, что можно назвать временной напряжённостью. Обозначим её через Е t . По существу, такая напряжённость и есть циферблат (с/м):
                Е t = grad t                (1)
     В соответствии с основными понятиями теории поля напряженность представляет собой силу воздействующую на источник. Она направлена по этой силе и является величиной векторной. Напомним, что если эта сила действует по радиусу от источника, напряженность считается положительной, если по радиусу к источнику – отрицательной.
В нашем случае «остановившееся» время t выполняет функции потенциала поля. Величина  grad t показывает ту «силу», с которой   
                пространство поглощало время.
    Она направлена по радиусу к источнику времени и потому является величиной отрицательной.
    Следуя базовым представлениям теории поля, мы можем записать:
                ; = – D grad t                (2)
В этой фундаментальной формуле ; – время без пространства («поток» времени из будущего, с); D – пространство без времени – настоящее (м),grad t– прошлое (с/м).
    Таким образом, мы приходим к совершенно необычной схеме:
• Время без пространства неосязаемо, оно находится вне сферы чувственного восприятия и принадлежит будущему. Это и есть некое дление. Дление вне нас, в запредельном.
• Пространство осязаемо, мы чувственно воспринимаем его в рамках геометрии Евклида, мы его часть.
• Время становится осязаемым только в пространстве. Пространство связывает время и останавливает его ход. От этого взаимодействия остаются различные события-метки (следы событий), которые формируют различные событийные шкалы, иначе – циферблаты.
     В таком виде становится понятной  мгновенность настоящего, скрытость будущего и реальность прошлого. Заметим, что в нашей схеме
стрела времени направлена  из будущего в прошлое.
     Похоже, что древние греки ещё воспринимали именно такую картину прошлого, настоящего и будущего. Во всяком случае, в их мифах могучий и коварный Крон, представляя всепоглощающее время (хронос – время, Крон – дитя Земли; у римлян Крон назывался Сатурном), пожирал своих детей. А ведь дети и есть будущее. Позже эта несколько запутанная идея потерялась, поскольку будущее стало восприниматься как цель, к которой движется всё. Время стало осознаваться как стрела, направленная из прошлого. Мне кажется, что это заблуждение теперь пора исправить.
Из прошлого направлен вектор временной напряжённости пространства,
который показывает его «аппетит» к пожиранию времени, к превращению потенциальных возможностей будущего в реальность прошлого, «аппетит», без которого невозможны процессы и события.
     Выражение (2) – это дифференциальное  уравнение в частных производных.                Формально оно имеет смысл только для математической точки (математическая точка – абстрактное понятие; то, что неделимо и не имеет линейных размеров). Именно это обстоятельство и определяет теоретическую мгновенность настоящего, его нуль-протяженность, его отсутствие, где бы то ни было. Однако решения этого уравнения, называемые интегральными следствиями, всегда связаны с реально  воспринимаемым пространством: отрезком, площадью, объемом. Они-то и насыщаются временем в виде событий, которые их материально оплодотворяют.
     Поэтому, если забыть о математической точке, то настоящее  D, помимо линейной размерности, приобретает конкретные очертания. Мгновение перестает быть нулем: точка размазывается, становится областью. Это уже квантовый мир.

     По Козыреву время ортогонально нашему миру. И это обстоятельство является причиной того, что мы не можем ни зрительно, ни с помощью приборов в этот ортогональный мир заглянуть. Наверное, в этом и состоит смысл замечания Мартина Лютера, приведённого в эпиграфе, что «мы воспринимаем время вдоль, Бог видит его поперёк».
     Один из постулатов причинной механики утверждает, что причины и следствия всегда разделены пространством и временным различием, сколь угодно малыми, но не равными нулю.
      Нетрудно увидеть в этом полную аналогию с представлениями П. Флоренского и понятием «кшана» в буддийской философии. Эти единичные сколь угодно малые промежутки времени, разделяющие причину и следствие, вполне можно называть «атомами времени». А коль скоро им можно приписывать активные физические свойства, наверное, проще говорить о материальности времени.
     Наверное, можно думать, что Бог как-то отражается в наших головах как внешнее время, которое мы видеть и воспринимать не можем. Это другая координата бытия. Мы лишь способны строить сложные математические его конструкции, которые нельзя проверить. Поэтому время, как таковое, мы не способны определить. Мы можем только догадываться о нём и верить в него.
     Внутреннее время – это наш инвариант, это цикл жизни окружающего и воспринимаемого нами мира. Это возрастные интервалы нашего бытия.