Золото в облаках

                Часть первая
– Билл, – толкнул в бок товарищу один из путников, – ты слышал?
– Че? – недовольным голосом отозвался тот.
– Что-то в воздухе зашуршало…Будто пронесся какой-то тяжкий вздох. Что это было?
– Значит, сегодня или завтра может пойти снег.
– Билл…
– Саша, сколько тебе можно говорить, – не на шутку разозлился мужчина. – Меня зовут Гошей, а не Биллом!.. Я же тебя предупреждал: имя «Билл» у меня вызывает неприятные ассоциации…Давай, спи…Нам надо хорошенько выспаться, чтобы силы сберечь.
В палатке стало тихо. Только снаружи доносилось журчание воды на перекате и слышалось тихое шуршание, словно кто-то ходил кругами возле их временной стоянки. И это шуршание вызывало у Саши непонятное беспокойство, хотя он прекрасно знал, что вокруг, насколько глаз хватит, не было ни одной живой души, не считая, конечно, диких зверей, которые водились в этом затерянном крае в немалом количестве.
Гоша захрапел – сначала тихо, с присвистом, а потом неожиданно задержал дыхание и сделал глубокий вздох. А потом пошло-поехало… Вначале, когда они только начали обживать палатку, Саша никак не мог привыкнуть к храпу друга, но потом привык. А сейчас он даже рад был, что друг так сильно храпит. Слыша его посвистывание, глухой скрежет голосовых связок, Саша чувствовал себя защищенным, словно спал не в глухой тайге, а в своей уютной городской квартире.
Первым проснулся Гоша. Он вылез из спального мешка и выбрался из палатки. Услышав шорох, открыл глаза и Саша. 
– Ты где?
– Я здесь, – послышался за стенкой голос. – Давай, вылезай. Завтрак будем готовить.
Саша откинул москитную сетку над входом в палатку и высунул голову. Гоша стоял, пристально вглядываясь вдаль.
Саша подошел и встал рядом. Они оба были одинакового роста. Но на этом схожесть заканчивалась. Саша, хотя в плечах был шире друга, выглядел более слабым: рыхлым, с небольшим отвисающим животом, который за лето заметно скукожился. Гоша же в отличие от него напоминал сжатую пружину. Его серые глаза, над которыми карнизом нависали рыжие густые ресницы, на мир смотрели с прищуром, будто их владелец хотел сказать: «Вот, я посмотрю, а потом решу, что делать».
Лица обоих были покрыты бородами: у Саши – черными, у Гоши – рыжими.
– Вчера я тебе верно сказал. Смотри, – Гоша протянул вперед руку, – на перевале выпал снег. Вот тебе и разгадка вчерашнего шуршания, от которого ты чуть в штаны не наложил.
– Н-нет, ты, что? – пробормотал Саша, тревожно посматривая на перевал. – Я не наложил…Просто мне как-то не по себе стало. Предчувствие какое-то нехорошее появилось.
– Да, ты сегодня во сне кричал. Сон нехороший приснился?
– Ну, да, – нехотя ответил Саша.
– Давай, попробуем рыбу половить. Может, повезет.
– На спиннинг?
– Нет, спиннинг не годится – надо червей накопать, а у нас лопат нет. Надо что-то придумать…
– Может, сделать верши?
– Неплохо было бы, конечно, но как? – засомневался Гоша.
Саш кивнул головой в сторону палатки.
– Сниму москитную сетку. Все равно она теперь нам не нужна. Из нее попытаюсь что-нибудь смастерить.
– Хорошо, – согласился Гоша. –  А я пока пройдусь по берегу, соберу сухие ветки для костра.
Саша ножом срезал тонкий прутик ивы, осторожно согнул его в круг и, наложив концы друг на друга, крепко обмотал скотчем, чудом сохранившемся в рюкзаке. Потом к кругу привязал несколько тонких прутиков, концы которых соединил между собой. Затем приложил к каркасу москитную сетку и приторочил ниткой. Получилось, конечно, грубо и примитивно, но они за лето привыкли ко всему и научились выходить, казалось бы, из самой безнадежной ситуации.
Гоша вернулся с охапкой дров. Он скинул их на землю, взял в руки верши и повертел в руках.
– А, ничего, получилось. Я же давно говорил, что у тебя инженерный склад ума. Пошли, испытаем в деле. Но сначала надо разжечь костер.
Как только языки пламени стали пробиваться между дровами, Гоша вытащил из рюкзака резиновые сапоги и бросил их Саше.
– Надень.
– А ты?
– Я буду шугать рыбу, а тебе придется стоять на одном месте – околеешь.
Саша переобулся в сапоги, взял самодельные верши, и они направились к речке.
– Здесь тоже золото добывали, – высказал предположение Саша. – Вишь, как изуродовали реку.
– А, вся Якутия такая: копаная- перекопанная. Когда летишь на самолете, это особенно хорошо видно. Ни одной речки не осталось нетронутой.
– Кроме нашей, – довольно улыбнулся Саша.
– Но и ее мы лишили девственности, – хищно осклабился Гоша.
Саша оглядел вокруг и вздохнул.
– Все-таки, Би…извини, Гоша, нам повезло. Настоящий Клондайк нашли. Надо честно признаться…
– Ну, да, – буркнул Гоша.
Первым в воду ступил Гоша.
– Давай, лезь скорее! – скомандовал он. – Долго мы не продержимся – надо действовать быстро. Ты держи верши на стремнине, а я буду рыбу шугать.
Саша, раздевшись по пояс, вошел в реку и утопил верши. Все его тело пронзила жгучая боль. А вот Гоша, казалось, совершенно не замечал холода – он, по пояс погружаясь в воду, бил по ее поверхности палкой, неистово топал ногами. Вскоре, когда пальцы рук совсем онемели, Саша почувствовал сладкую тяжесть вершей.
– Гоша! – крикнул он. – Выходим!
Рыбаки выбрались на берег и, стуча зубами, побежали к костру, который разгорался все сильнее и сильнее. Друзья быстро оделись и вывалили содержимое вершей на землю. На мелких камушках бились шесть серебристых рыб.
– Я так и думал: одни ряпушки, – не стал скрывать своей досады Гоша.
        – Нам сейчас не до жиру, быть бы живу, – отозвался Саша. – Придется довольствоваться тем, что Бог послал.
Они стали чистить рыбу. Через час уха, заправленная всего лишь десятком рисовых зернышек, была уже готова.
Путники достали из рюкзака лепешку и переломили ее пополам. После недолгого раздумья Гоша предложил:
– Давай, второй кусок оставим на завтра.
– Слушай, я всего лишь пять дней назад в очередной раз продырявил свой ремень, – попытался пошутить Саша, – а сегодня – чувствую – придется сделать еще одну дыру. В блокадном Ленинграде хлебный паек и то был больше.
Гоша ничего не ответил – и так все было ясно: запасов ни муки, ни крупы почти не осталось.
– Нам надо как-то подстрелить либо зайца, либо куропатку, – мечтательно произнес Саша.
– Можно попытаться, – охотно согласился Гоша. – Только дичь специально выслеживать не будем – времени нет. Если по пути кто-нибудь попадет, подстрелим…надеюсь.
Вдруг Гоша послюнявил указательный палец и поднял его кверху.
– Чуешь, ветер переменился? Задул с севера. Значит, скоро будет мороз. У нас времени почти не осталось. Надо прибавить скорость.
Пока они готовили еду и завтракали, небо немного прояснилось. Лучи восходящего солнца скользнули по перевалу, и он заиграл серебристым светом.
Саша быстро достал из рюкзака небольшой фотоаппарат и навел объектив на горный хребет, но характерного щелчка спускового механизма не услышал.
– Фу, ты, черт! – выругался он. – Еще одна беда: аккумулятор сдох. Кажется, на сей раз окончательно и бесповоротно.
Гоша от души рассмеялся, что было большой редкостью в последние дни.
– Так, подзаряди его.
Саша взмахнул рукой в сторону друга.
– А это, между прочим, неплохая идея.
Он извлек из фотоаппарата аккумулятор и положил его возле костра. Через
минуту Саша вставил аккумулятор в камеру и снова навел объектив на заснеженный перевал. На сей раз аппарат сработал.   
– Отличный кадр! – обрадовался Саша. – Жаль, что последний. Но и это неплохо. Не зря я в Чите вместе с фотоаппаратом купил специальные аккумуляторы.
Гоша решил сменить тему разговора.
– Кстати, Саша, пока не забыл…Надо бы удалить некоторые кадры…Сам знаешь, какие. Так сказать, от греха подальше.
– Сейчас это невозможно, – возразил Саша. – Аккумулятор сел.
– Тогда вытащи флеш-карту и спрячь в надежном месте.
– Хорошо, – согласился Саша. – Конспирация в нашем авантюрном деле должна быть на первом месте.   
2
В «авантюрнее дело» они втянулись совершенно неожиданно и случайно.
Все началось с поездки в командировку в Алдан. Здесь, в пяти-шести часах езды от города, одна из российских компаний, принадлежащая москвичам, добывала золото. Вот туда-то, на «полигон», как выражаются сами золотодобытчики, и выехали в командировку два специалиста по бульдозерам: заместитель начальника по гарантийному обслуживанию Александр Гикалов и ведущий инженер по сервису Георгий Переверзев.
В городке золотодобытчиков их разместили в «балке» – деревянном домике, в которых проживали работники компании. Их соседом оказался геолог Олег Скородумов – земляк Гикалова. На этой почве они и сдружились. А когда Гикалов и Переверзев завершили работу на «полигоне», провожать их в Алдан вызвался никто не иной, как Скородумов.
До отправления поезда в Нерюнгри оставалось два с лишним часа, поэтому все трое пошли в ресторан. Как водится, заказали бутылку коньяка. И вот, когда была опрокинута третья рюмка, Скородумов предложил им сделку. «Я, вижу, ребята вы – надежные и вам, как, мне кажется, можно доверять, – начал он с комплимента. – Два года назад – тогда я работал совсем в другой компании – нас, то есть меня и моего товарища – тоже геолога отправили в командировку в поселок Хандыга. Мы должны были разведать запасы золота в бассейне трех притоков реки Восточная Хандыга». «Но это же дорогостоящее мероприятие, к тому же, как я знаю, весьма не простое, – поинтересовался Гоша. – Как же вы вдвоем рискнули взяться за это дело?» «Собственно говоря, как такового риска особо не было, – продолжил Скородумов. – Дело в том, что те места хорошо разведаны. Но, как это часто бывает, кое-где могли остаться участки, и, кстати, они до сих пор остались, причем, в немалом количестве, куда, как говорится, еще не ступала нога геолога. Во всяком случае, наш шеф был в этом уверен, иначе он не потратился бы на экспедицию». «А она дорого ему обошлось?» – спросил Саша. «Ну, как вам сказать? – уклонился от прямого ответа Скородумов. – Посудите сами: аренда вертушки, которая нас доставила туда, спутниковый телефон, экипировка, продукты и прочее. В общем, думаю, на миллиона полтора-два набралось». «Ну, а дальше что было?» – продолжал задавать вопросы Саша. «Дальше? – Скородумов задумался. – Дальше все пошло наперекосяк. Через неделю, как мы прилетели, сильно заболел мой напарник. Мне пришлось вызвать вертушку. Его вывезли на Большую землю, а я остался». «Один?» – удивился Гоша. Теперь пришел черед удивиться Скородумову: «А с кем еще? Конечно, один. Дело в том, что шеф пообещал мне выплатить двойную зарплату: мою и напарника. Вот я и остался».
Скородумов замолчал и уставился в одну точку. Казалось, он полностью ушел в себя. Гоша нетерпеливо посмотрел на ручные часы: «Олег, у нас скоро поезд». Скородумов поднял голову и грустно улыбнулся: «Вспомнились те дни…Извините. Итак, на чем я остановился?» «Ты остался один», – подсказал Саша. «Да, я остался один. И скажу вам: это не очень приятно. Вдвоем тоже нелегко, но одному…в глухой тайге, ой, как непросто! Да, досталось тогда мне…Дело даже доходило до того, что иногда я просто лежал в палатке и смотрел в потолок… Хандра – страшная вещь, я вам скажу».
Гоша нетерпеливо заерзал на месте и снова посмотрел на часы.  «Я уже заканчиваю, – поспешил успокоить его Скородумов. – Итак, на меня напала хандра. Но я знал: ни в коем случае отчаиваться не следует. Лучшее спасение от одиночества – это работа. И я стал искать золото. Облазил все вокруг, но ничего интересного не нашел – так…все по мелочи. Однажды я решил пойти дальше, за горный кряж. Я поднялся на вершину и предо мной открылась удивительная картина: уютная ложбина, куда с трех сторон стекались небольшие ручьи.  У меня сразу же сердце радостно забилось: тут что-то есть. Интуиция меня не подвела: как только я захватил лотком песок у берега и промыл, на дне лотка сразу же заблестели крупинки золота». Саша и Гоша невольно переглянулись. «И много там золота?» – стараясь быть равнодушным, спросил Гоша. «Непосредственно на том месте, где я копал, много, – кивком головы подтвердил геолог. – По моим подсчетам, с одного куба можно намыть не менее десяти граммов». «Шлихового?» – решил уточнить Гоша. «Нет, чистого». «Да, это неплохой показатель», – согласился Гоша. «А сколько тонн песка в одном кубе?» – полюбопытствовал Саша. «Около тысячи шестьсот килограммов. Если песок влажный, естественно, этот показатель выше», – ответил Скородумов. «Значит, чтобы получить килограмм золота, надо перелопатить не менее, – Саша начал считать в уме. – Не менее…» «Около ста шестидесяти тонн песка и гравмассы», – подсказал Скородумов. «Ничего себе! – воскликнул Саша. – И все это вручную? То есть лопатой?»  «Разумеется, – невозмутимо ответил Скородумов. – Десять граммов на куб – это очень хороший показатель. Мы, вон, извлекаем золота из одного куба всего ноль целых три десятых грамма, а то и того меньше. По одним и тем же местам идем третий раз. Выходим только за счет объемов. Вон, в прошлом месяце к нам поступили новые бульдозеры… Знаете, сколько песка они берут за один проход? Двадцать кубов! А таких тракторов у нас пять! Вот и посчитайте, сколько граммов золота за раз они вываливают для промывки на гидромеханический грохот».  «Давайте, ближе к делу, – вмешался в диалог Саша. – Мой отец говорил: «Нет спасения во многом глаголании». Итак, Олег, что было дальше?» «Я исследовал русло реки на целый километр вниз по течению, но там содержание золота в песке очень мало. Я думаю, все дело в особенностях русла. После слияния трех притоков примерно через полкилометра течение реки резко меняет свое направление: оно наталкивается на утес и чуть ли не под прямым углом уходит вправо. Из этого можно сделать вывод: весь наносный золотой песок остается на месте слияния трех притоков». «А какая там площадь, ну, хотя бы примерно?» – поинтересовался Гоша. «Площадь небольшая: в ширину где-то двадцать метров, а в длину, то есть по течению метров четыреста будет». «А ты шефу доложил об этом?» – спросил Саша. «Нет, – признался Скородумов. – Вначале хотел обо всем рассказать, но потом решил дождаться зарплаты. И правильно сделал. Шеф слова не сдержал – выплатил только одну зарплату. Если честно сказать, мужики, я угрызения совести не испытываю. Во-первых, наша компания, ну, та, на которую я работал, занимается только промышленной разработкой золотых месторождений, так что ради ста килограммов никто туда технику гнать не стал бы – не рентабельно. Во-вторых, как я уже сказал, шеф меня обманул». «И что же ты, Олег, теперь хочешь?» – прямо спросил Саша. Скородумов оглянулся по сторонам. «Хочу продать эту информацию». «За сколько?» – торопливо спросил Гоша. «За миллион». «Долларов?» – усмехнулся Саша. «Конечно, нет…За один миллион рублей… Ну, как?»
Гоша встал с места, подозвал официанта и выложил на стол три тысячи рублей. «Пошли, а то не успеем на поезд».
На перроне, перед тем, как сесть в вагон, они снова вернулись к прерванному разговору. «А там, ну, в том месте, о котором ты говорил, за сезон сколько килограммов золота можно намыть?» – как бы между делом  поинтересовался Саша. «На сколько человек?» «На двоих, допустим». «Н-ну, если все пойдет нормально, думаю, получится килограммов шесть, а, может, и восемь. Ну, что вы решили? Покупаете у меня информацию?» Саша положил руку на плечо Скородумова: «Олег, мы ничего еще не решили. Мы тебе позвоним».
Поезд уже стал трогаться, когда Скородумов прокричал: «Решайте скорее! А то я других покупателей найду!»

В Тынде Гоша и Саша купили билет на пассажирский поезд, следующий до Кисловодска. Им до сих пор никак не удавалось обсудить предложение Скородумова. С одной стороны, оно оказалось очень заманчивым. Шесть килограммов золота – это…что-то! Это же целое состояние! Но, с другой стороны, все произошло так неожиданно, что голова у обоих пошла кругом. Они вынуждены были признать – пока еще не вслух, каждый про себя – что психологически не подготовлены к возможным перепадам судьбы. Сами того не желая, как бы по умолчанию, друзья все оттягивали и оттягивали решающий разговор. К тому же, когда поезд уже стал отъезжать от перрона в Алдане, к ним подсели двое некурящих мужчин, которые не то что в тамбур, но даже в туалет вышли только под утро, когда поезд уже походил к Нерюнгри.
Но как только они одни оказались в купе и поезд, отъезжающий от Тынды, начал набирать скорость, притворяться не имело смысла.
Первым сдался Саша. Он испытующе посмотрел на Гошу: «Ну, что будем делать?» Гоша улыбнулся: «Я сам хотел тебя об этом спросить.  Конечно, заманчиво…но миллион рублей! Не дорого ли за кота в мешке?» «Я думаю, с ним можно сторговаться. Мне кажется, он блефует, когда говорит, что найдет других покупателей». «Конечно, блефует! – согласился Гоша. – Если бы у него была такая возможность, он давно бы продал информацию. И еще. Ты обратил внимание, что он ответил, когда я ему задал вопрос, сколько можно намыть за сезон?» «Обратил». «И что?» «Что это вряд ли возможно». «Вот именно, – оживился Гоша. – Чтобы на двоих намыть шесть килограммов золота, нам надо будет перелопатить 600 тонн песка и глины. Мы там от силу можем пробыть пять месяцев: май, июнь, июль, август, сентябрь. Итого 150 дней. То есть ежедневно мы вручную должны промыть не менее четырех тонн песка. Нет, это нереально. Даже нечего мечтать. Так что, давай, закроем эту тему».
Тему закрыли. Но не на долго.
Снова табу первым нарушил Саша. Как только проехали Олекминск, он достал лист бумаги и начал чертить: «По правде говоря, четыре тонны – это не так уж много. Всего одна машина». «Да, немного, – возразил Гоша, – но при одном условии: если мы только этим будем заниматься. Ты учти: мы должны готовить еду, охотиться, чтобы добыть мясо, ловить рыбу и тому прочее…если, кончено, возьмемся за дело. К тому же обычно в таких случаях никогда не бывает гладко, проблемы так и ссыпаются одна за другой. Так что, насчет шести-восьми килограммов Скородумов сильно загнул.  Из всего этого какой вывод напрашивается? Олег хочет во что бы то ни стало и как можно быстрее получить деньги за информацию. Значит, он может пойти на уступки». «Я тоже так думаю». «Допустим, нам удастся скинуть цену, скажем, до семисот-пятисот тысяч рублей, – продолжал рассуждать Гоша. – Плюс затраты на экипировку, продукты…» «Вертолет где-то надо раздобыть». «Да…В общем, по самым грубым подсчетам, нам эта авантюра в миллион обойдется». «Слушай, Гоша, – у Саши хитро блеснули глаза, – а если нам самим попытаться отыскать то место? Координаты примерно знаем, подробное описание места тоже знаем». «Н-не, вряд ли получится. Во-первых, точные координаты мы не знаем. Он же сказал так: «На месте слияния трех притоков в бассейне реки Восточная Хандыга». Ты знаешь, сколько тысяч квадратных километров составляет бассейн этой реки? Замучаешься искать…Так что, все это нереально». Саша сделал невинное лицо: «Что именно нереально?» «Все «это»! Понимаешь? Давай, лучше спать». 
В Северо-Байкальске, где поезда обычно стоят по полтора часа, они сходили на привокзальную площадь, на рынке набрали пива, омуля – вяленую и копченую – в аптечном пункте купили марлю, в вагоне пропитали ее сольным раствором и завернули в нее рыбу. Теперь за сохранность байкальского деликатеса можно было не беспокоиться.
Когда они расправились с первым омулем, Саша, задумчиво глядя в окно, за которым назад стремительно уплывали байкальские горы, спросил: «Интересно, там рыба водится?» Гоша с недоумением посмотрел на него: «Где?» «Там, куда мы собираемся», – как ни в чем ни бывало ответил Саша. «Мы никуда не собираемся, – жестко поправил друга Гоша. – По крайней мере, я».
Саша перестал жевать, медленно вытер полотенцем губы и руки. «Гоша, – тихо, но с твердой уверенностью в своей правоте, сказал он, – давай, не будем обманывать друг друга: мы поедем туда, обязательно поедем…Я же тебя знаю. Ты еще там, в Алдане, все решил». Гоша с любопытством оглядел друга, будто впервые встретился с ним: «Откуда ты это взял?» «Я заметил, как у тебя глаза загорелись, когда Скородумов сказал про золото. Кстати, ты с Олегом разговаривал на одном профессиональном языке. Вот, ответь мне: «Откуда ты знаешь про шлиховое золото?» «Я же в армии служил в Амурской области. Там, неподалеку от нашей части работала артель старателей. Они часто приходили в нашу часть то машину просить, то продукты покупать. Ну, я от них кое-что узнал о добыче золота. Немного, конечно, так, по мелочи». «Это хорошо!»
Гоша отодвинулся и пристально взглянул на Сашу. «Ты, что, всерьез намереваешься заняться этой авантюрой?» «Как сказать? Все зависит от ситуации. Если удастся уговорить Олега скинуть цену наполовину, почему бы нет? А че, у нас сейчас есть хорошее? Мотаемся месяцами по командировкам, а получаем ¬– гроши. Надо же когда-нибудь заняться настоящим делом. А тут такой шанс выпал!»
Гоша молчал долго – он размышлял. «Заманчиво, конечно. Но и риск немалый». «Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Банально звучит, но подмечено верно. Конечно, не мешало бы взять с собой еще одного человека в качестве подсобного рабочего. Тогда мы бы не отвлекались на второстепенные дела, а занимались бы только промывкой золота».
 Гоша решительно замотал головой: «Этого делать ни в коем случае нельзя. Как любил говорить мой отец «Если двое что-то знают, об этом узнает вся деревня, а если трое знают – то весь район». «Хорошо, пусть будет так. Если нам удастся намыть на двоих хотя бы три килограмма, а не шесть, как гарантировал Скородумов, нам и этого хватит на всю жизнь». Гоша лег на постель и мечтательно уставился в потолок. «Ну, что же, считай, что ты уговорил меня. Эх, придется продать машину!» «Зато, когда золото найдем, самую крутую иномарку купишь»,  –  улыбнулся Саша.       
               
3
К счастью для приятелей, Скородумова,  действительно, удалось уломать. После третьего телефонного разговора, ради которых геологу каждый раз с полигона приходилось выезжать в Алдан, сошлись на шестистах тысячах рублей.
Когда деньги по просьбе Скородумова были переданы его престарелым родителям, проживающим в соседней области, он прислал письмо с подробным описанием месторасположения залежи золота.  Когда Саша и Гоша разложили карту на столе, они удивленно переглянулись друг с другом – на карте синими чернилами были выведены не три, а всего два притока реки Саккырыр. «Видишь, как он хитро поступил? Про Саккырыр даже не упомянул.  Мы бы с тобой без карты век не нашли бы это место», – буркнул Гоша, явно намекая на предложение Саши, сделанное в купе вагона.
Зима прошла в хлопотах по подготовке к экспедиции. Оба понимали, что малейшая оплошность им может обойтись дорого. И в прямом, и в переносном смысле. Поэтому первым делом решили разработать план подготовки. Для записей завели специальную тетрадь. Вскоре на ее страницах появились разделы «Снаряжение и экипировка», «Оборудование», «Питание», «Лекарства», «Телефон», «Транспорт», «Безопасность».  После некоторого обсуждения и наведения справок раздел «Телефон» вычеркнули – спутниковая связь оказалась слишком дорогой, места много занимала в рюкзаке и, к тому же, как сообщил по телефону Скородумов, ненадежной.
Разбить план на разделы было делом несложным. Гораздо труднее оказалось их наполнение. Первый же раздел вызвал у партнеров немало споров. «Наше снаряжение должно отвечать следующим требованиям, – загибал пальцы Саша. – Первое. Оно должно быть надежным. Второе. Оно должно обладать многофункциональностью. Третье. Оно должно быть компактным и весить мало. Четвертое. Желательно, чтобы оно было недорого». «Но так не бывает, – возражал Гоша. – Ты рассуждаешь, как моя бывшая жена. Она всегда на рынке искал вещи, которые были бы красивые, добротные, но дешевые. Но эти категории несовместимые. А потому мы с ней обычно ходили до тех пор, пока не падали с ног от усталости.  Вот, ты хочешь купить палатку за тысяча шестьсот рублей. Но она – однослойная». «А какая разница»? «Разница большая. Однослойная палата собирает конденсат, а потому внутри часто бывает сыро. Нужен нам такой комфорт? Конечно, нет.  Давай, начнем с комплектации оборудования. Она покажет, какое снаряжение нам необходимо приобрести».
Конечно, они оба знали, что золото намывают. Но как это сделать в таежной глуши? Саша и Гоша перечитали о добыче золота не одну книгу, перетряхнули весь Интернет. Худо-бедно, но узнали, что в старину золото намывали при помощи простейших станков. К сожалению, их чертежей или рисунков они не нашли, поэтому, когда один из знакомых дилеров, который продавал бульдозеры, сообщил им о краеведческом музее в Усть-Каре – поселке на берегу Шилки, Саша и Гоша, взяв на работе недельный отгул, без промедления  вылетели в Читу.
Уже на следующий день они были на месте. Первым делом, сфотографировали макет промывочного устройства, которое стояло в середине зала и только потом начали слушать рассказ гида – местной учительницы-пенсионерки, которая до смерти была рада редким посетителям. Услышанное и увиденное, особенно старинные фотографии каторжан, которые в ужасных условиях, прикованные к тачкам, добывали золото, жили и в зимнюю стужу, и в летнюю жару в землянках, обоих потрясло.
Но настоящий шок им пришлось испытать, когда они поехали обратно в Читу. Отъехав от поселка примерно километров пятнадцать, местный таксист  остановил машину. «Вон там, – показал рукой он на пригорок, – есть старинное кладбище. Там захоронены политические заключенные, которых ссылало сюда царское правительство. Если интересно, сходите, посмотрите».
Пройдя метров двести по лугу, на котором уже пробивались первые подснежники, они вошли в березовый лес. Посреди деревьев приятели увидели кладбище, территория которого по периметру было опоясано железной цепью, окрашенной в черный цвет. Перешагнув цепь, они дошли до стелы, возвышающей посреди крестов и обелисков, сделанных  из местного мрамора и каменных пород. На некоторых обелисках еще лежал снег. Саша смахнул рукой снег с одного из них и стал читать: «Диковский И.А. 1773-1817. Застрелен ». Чуть ниже была  сделана еще одна надпись, которая, как и первая, сильно истерлась от ветра и влаги: «Диковская З.Ф. 1781-1819. Повесилась».  Рядом, ближе к краю кладбища,  примостился другой обелиск, поменьше, на котором были выбиты слова: «Диковская Соня. Дочь З.и И. Диковских. 1800-1820. Сошла с ума».  Другие надписи по содержанию мало чем отличались: «утопился», «умерла от голода», «умер от холеры», «повесился», «застрелен».
Рядом росла кривая береза, ствол которой почти касался обелиска Сони Диковской. На коре кто-то, видно, еще в прошлом году то ли ножом, то ли гвоздем нацарапал нехорошее слово. Гоша достал из кармана перочинный нож и, сделав небольшой надрез, снял лоскуток березовой коры с мерзким словом. Едва он успел сложить нож, как из раны дерева на обелиск стали падать капли березового сока. «Пойдем», – с трудом проглотив комок в горле, прохрипел Саша.      
По склону они спустились на дорогу и сели в такси. «Ну, как?» – спросил водитель. «Впечатляет», – ответил Саша. «А вы видели памятник, такой интересный? – повернул голову в сторону Гоши таксист. – Он в сторонке стоит. На нем выбиты два сломанных креста». «Нет, не видели, – с недоумением ответил Гоша. – А чем он интересен?» «Чем? – переспросил таксист, словно раздумывая: сказать или нет. – Он поставлен на могиле двух братьев, которые убили друг друга из-за бабы». «Из-за чего?» – не понял Саша. «Из-за бабы, – повторил водитель, продолжая крутить баранку. – Это было давно, еще до революции. Братья, как рассказывают, тайком занимались промывкой золота. Однажды к ним прибилась какая-то женщина, то ли ссыльная, то ли каторжанка. Братья не поделили ее и подрались, да так, что оба от ран скончались». «Тогда кто же им памятник поставил?» – спросил Саша. «Кто…Да эта же самая женщина, – усмехнулся таксист. – Говорят, она хорошо зажила после этого: поставила дом, вышла замуж, детей понарожала. Вот такая история…Поучительная». «Нас эта история не интересует, – сухо сказал Гоша. – Ничего в ней поучительного нет».

Конструкция промывочного устройства подсказала, какие плотницкие инструменты им понадобятся в тайге: поперечная двуручная пила, специальная ножовка для продольной распиловки дерева, коловорот, долото, пассатижи, гвозди и саморезы, отвертка, напильник...Молоток из первоначального списка вычеркнули – решили, что его с успехом может заменить топор.
Спор вышел из-за тачки. В музее Саша обратил внимание на то, что почти на каждой фотографии каторжане были с тачкой. Поэтому он предложил включить в список детали садовой тачки: резиновое колесо, ось и шарикоподшипник. «Остальное сколотим там, на месте», – сказал. Но Гоша отклонил это предложение. «Ты посмотри на это колесо, – стал он убеждать Сашу, когда они зашли в хозяйственный магазин. – Оно у нас займет минимум пятую часть рюкзака.  А ведь нам нужно взять с собой продукты, посуду, одежду, рыбацкие резиновые сапоги, ведро, карабин с патронами…Как все это запихнем в рюкзак? Зачем нам тачка?»
Казалось, друзья все учли, но без проблем все же не обошлось. И одна из проблем, которая потянула за собой и другие, всплыла, как только они приехали  в Читу. Их самолет, на который они купили билет, вылетал в Москву только утром следующего дня, поэтому они решили остановиться в гостинице «Горняк», где двухместный номер стоил очень даже дешево – всего две тысячи сто рублей.
В близлежащем продуктовом магазине накупили продукты и пива. Вот тогда-то, когда они уже опростали по бутылке пива местного разлива, Сашу будто ударили по голове.
«Послушай, Гоша, – поделился он своими сомнениями с товарищем. – Мы отсюда вылетаем в Москву, оттуда – тоже самолетом – домой. Потом, через неделю снова в Москву, а из Москвы – в Якутск. Из Якутска до Хандыги мы снова летим самолетом».  «Ну, да…А что тебя смущает? Цена билетов? Но мы же их заложили в бюджет». «Цена – это не самое главное, хотя…этот вопрос меня тоже волнует.  Я о другом...» «И что тебя волнует? Вопрос безопасности?» «Вот именно. Но назовем эту проблему не «вопрос безопасности», а «вопрос конспирации». Давай, пораскинем мозгами. Мы прилетаем в Якутск. Наши фамилии уже зафиксированы…Затем вылетаем самолетом в Хандыгу. Снова оказываемся «засвеченными».  Нужно нам это? Да, если все пойдет гладко, нам такая «известность» ничем не угрожает, но, ведь всякое может быть – сам знаешь, что нас ждет в случае неудачи».  Гоша выпил пива и долго сидел молча. «Да, старик, – вздохнул он, – ты, пожалуй, прав… Я как-то об этом не подумал. Нам надо забыть о самолетах и поездах.  И какой же выход из этой ситуации?» «Прямо отсюда, из Читы уехать в Якутск». От неожиданности Гоша аж подпрыгнул на стуле. «Как, уехать? А работа? А снаряжение?» «Работа?..На хрена нам такая работа? Мы же все равно решили с тобой уволиться. Дадим телеграмму с просьбой уволить по собственному желанию. Зачем нам ехать обратно? Перед кем отчитываться? Слава богу, ни у тебя, ни у меня семьи нет…Деньги у нас – на карточке, в Якутске их запросто снимем. Снаряжение и продукты закупим в Хандыге. Ты же узнавал: там туристам снаряжение даже в аренду дают. Мы отсюда по трассе «Чита-Хабаровск» доберемся до Большого Невера, а оттуда на попутке до Тынды. А там видно будет. Я думаю, добраться до Алдана автостопом или на такси проблем не будет, тем более этот маршрут нам хорошо знаком.  А от Алдана до Якутска каждый день отправляются мини-автобусы. Доедем до Якутска, а оттуда опять на попутке по Колымской трассе доберемся до Хандыги». «Но, если на то пошло, чтобы не «светиться» и до Большого Невера надо доехать на попутных машинах».  «Конечно, – согласился Саша, – отличная идея! Завтра с утра – в дорогу!»
Там же, в Чите, возникла еще одна проблема. Утром, когда они сели завтракать оставшимися бутербродами, Гоша неожиданно хлопнул ладонью по лбу: «Вот, дурак! Как же я об этом забыл?.. Карабин! Мы же совсем это упустили из виду!» Саша тоже престал жевать. «Действительно, этот вопрос я не продумал…Надо искать выход. Может, здесь купим?» «А кто тебе выдаст разрешение? Нет, это вариант не годится». «У тебя разрешение, естественно, дома осталось?» «Конечно… Лежит в квартире, в ящике стола», – подтвердил Гоша. «А если его переслать сюда, ты сможешь по нему в Чите купить карабин?» «Не знаю…Никогда не сталкивался с такой ситуацией. Но если даже можно было бы купить, все равно у нас ничего не получилось бы, ведь ключи от квартиры я никому не оставил. Так что нам по любому придется лететь обратно».  Но Саша так легко отказаться от общей, как ему, казалось, гениальной идеи, не собирался. «Слушай, Гоша, – наклонился он к приятелю. – Если, допустим, владелец оружия  потерял разрешение, ему новое выписывают?» «Не новое, а дубликат. Ведь у них, в УВД имеются все данные на владельцев оружия». «Так, может быть, отправить по факсу им заявление с просьбой выслать сюда по электронке или по факсу это разрешение?» Гоша с сомнением покачал головой: «Теоретически, конечно, можно, но на практике вряд ли получится. У тебя, что есть, вариант?» «Да. У меня двоюродный брат работает в МВД России. Недавно получил генерала. Если он позвонит в наше областное УВД, думаю, начальство вряд ли осмелится ему отказать». «А вдруг твой брат-генерал тебе откажет?» «Не откажет…Он мне должен. Дело в том, что в прошлом году я выручил его сына – а он в Москве занимается строительным бизнесом – помог купить два наших бульдозера, ну, по очень смешной цене. Но…всякое может быть – она, Москва, людей быстро портит. Но попробовать стоит... Попытка – не пытка». Саша на трубке мобильного телефона в «контактах» нашел фамилию брата и нажал на кнопку вызова. Брат незамедлительно отозвался. Саша, волнуясь, а потому несколько сбивчиво обрисовал ситуацию, естественно, умолчав о цели приезда в Читу. Не прошло и часа, как ему позвонил начальник отдела областного УВД. Саша передал трубку Гоше, который наплел, как в сердцах выразился Саша, «черт знает что». Тем не менее уже через день им позвонили из Читинского УВД и попросили приехать. Имея на руках разрешение, они с большой радостью отправились в охотничий магазин, где купили карабин «Сайга».
 
4            
Приятели добрались до конечной цели, хотя и с пересадками, без особых приключений. На последнем отрезке – от Улуу до Якутска – им пришлось ехать на попутном «КамАЗ»-е. Водитель-якут, который назвался Борисом, оказался словоохотливым человеком, так что путь длиной в 250 километров друзьям показался не таким уж утомительным.
Узнав, что Гоше и Саше надо ехать до Хандыги, Борис предложил свою помощь. «Через три дня я поеду в Нерский, так что могу подвезти вас до Хандыги», – предложил он на прощанье. Обменялись телефонными номерами и ударили по рукам. Перед тем, как разойтись, Борис предупредил: «Мужики, спиртягу лучше покупать здесь, в Якутске. В Хандыге она паленая».
Строго соблюдая правила конспирации, разработанные ими же самими, они решили снять частную квартиру. После долгих поисков им, наконец, улыбнулась удача – одна пенсионерка согласилась пустить их на одну ночь, и то только после девяти часов вечера. До назначенного времени оставалось еще три часа, поэтому приятели направились в близлежащий ресторан, который размещался на первом этаже гостиницы.
Но до этого они немного побродили по городу и, изрядно удивившись, как шикарные здания банков и деловых центров соседствуют с двухэтажными деревянными барками, жильцы которых, по полусгнившим дощатым тротуарам спешат в покосившиеся туалеты типа «уборная» во дворе, и накупив почти на полтора тысячи средств против комаров, отправились в ресторан. В очередной раз пересчитав оставшиеся деньги, приятели решили ограничиться только скромным ужином. «Саша, ты иногда, особенно после второй рюмки, становишься рубахой-парнем и начинаешь сорить деньгами, – предупредил друга Гоша.  – Хотя деньги – твои, но у нас один общаг. Так что…имей в виду».
Они, как только вошли в зал ресторана, еще издали заметили Тараса Гречко из города Мирный, главного механика компании «Гидротехспецстрой», который не раз приезжал к ним на завод договариваться насчет покупки бульдозеров. Тарас, могучий в плечах, с шапкой черных кучерявых волос на голове, сидел за столом один и, тоскливым взглядом посматривая на немногочисленных посетителей ресторана, откровенно скучал. Увидев Сашу и Гошу, которых считал своими друзьями, Тарас расплылся в радостной улыбке. Он встал с места и, широко раскинув руки, двинулся навстречу. Они обнялись, шумно приветствуя друг друга. Сначала заказали «по маленькой», потом – «еще чуть-чуть». Но в самый разгар веселья Саша и Гоша засобирались домой. «Мы тут сняли частную квартиру, – стали оправдываться они. – Хозяйка сказала, чтобы мы в девять часов были у нее». «Что за чушь! –загремел на весь зал могучим басом Тарас. – Какая квартира? У меня здесь, в гостинце номер «полулюкс». Вы можете остановиться в нем». «А ты?» – спросил Гоша. «Я к бабе пойду. Я, если честно сказать, только из-за нее сюда приехал. Так что, еще по маленькой?»

Утро выдалось похмельным и тяжким. Саша, когда открыл глаза, не сразу понял, где находится. В сумеречном свете, который сочился сквозь занавеску, он разглядел телевизор на низком столике, одежду и вещи, разбросанные на полу и на прикроватных тумбочках.  Но не это встревожило его, а отсутствие на нем трусов. «Что же было вчера?» – пытался он восстановить события того вечера, но все было тщетно.
Саша повернул голову и увидел Гошу, который спал на соседней кровати. Приятель лежал на спине, свесив правую руку. Одеяло наполовину сползло, оголив Гошу. На нем тоже не было трусов.
Вдруг Саша услышал шум воды в ванной. Он, не на шутку напуганный и в то же время удивленный, встал и осторожно приоткрыл дверь ванной. За полупрозрачной занавеской стояла голая девушка и принимала душ. Услышав шум, она выглянула из-под занавески и с улыбкой сказала: «Иди сюда. Спину потрешь». Саша, как ошпаренный, быстро закрыл дверь и бросился в комнату. Он наполовину открыл шторы и стал тормошить приятеля: «Гоша, просыпайся! Ну, вставай же!» Но Гоша только мычал и никак не хотел просыпаться. Наконец, Саше удалось его растолкать. Гоша руками потер глаза и хрипло выдавил из себя: «Че? Че случилось?» «Вставай, Гоша! – срывался на фальцет Саша, – Мы с тобой, кажется, влипли в неприятную историю».  В это время из ванной, на ходу обтираясь полотенцем, вышла девушка. Когда она закинула один конец полотенца за плечо, Саша увидел маленькие груди с темными сосками, плоский живот, а чуть ниже, на лобке – небольшой перевернутый черный треугольник кучерявых волос. «Доброе утро, красавцы! – непринужденно поприветствовала она приятелей. – Как вы себя чувствуете?» Гоша, как и Саша, ошарашенный, тупо уставился на нее. Наконец он пришел в себя «Вы…ты кто?» «Я? – ткнула себе в грудь пальцем девушка. – Я – Таисия». Гоша энергично помотал головой, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. «Я еще раз спрашиваю: «Ты кто?» «Сахалярка», – ответила девушка. «Кто, кто?» – не понял Саша. «Сахалярка», – повторила девушка и села на стул, раздвинув ноги и откровенно выставив на обозрение женские прелести. Саша с трудом проглотил воздух, комком застрявший в горле. «А что это такое?» – спросил Гоша. Он старался выглядеть как можно спокойнее, но голос, хриплый, дрожащий, выдал и его. «Сахалярка? – ловко закинула Таисия одну ногу на другую. – Что это такое, я вам скажу завтра». Гоша вскочил на ноги, но спохватился и прикрылся одеялом. «Чево!? – вдруг заорал он. – Какие еще «завтра»?! Что ты болтаешь, шалава»?  «Ах, зачем такие нехорошие слова говоришь? – защебетала девушка. – Вчера говорил, что я северная красавица, а сегодня говоришь: «Шалава». Гоша, совсем обескураженный, хрипло выдавил из себя: «Отвернись, нам надо одеться, умыться. И не смотри…так».  «А почему? – приподняла худые плечи Таисия. – Ночью говорил: «Смотри, какой он хороший», а утром говоришь: «Не смотри». «Ну, тогда, как хочешь», – равнодушно сказал Гоша и начал искать трусы, которые, причем, все без исключения, имеют удивительное свойство потеряться в номере гостиницы. Трусы он нашел на постели Саши, чем сильно смутил друга.
Гоша подошел к мини-бару и достал пиво. Он только собрался открыть банку, как Таисия вскочила со стула и отобрала ее. Гоша от неожиданности дар речи потерял. «Не пей здесь пиво, – тихо сказала Таисия. – У нас во всех гостиницах пиво и вино стоят в пять раза дороже, чем в магазинах. Я вчера из ресторана прихватила две бутылки пива. Вот… Пейте». Таисия извлекла из своей сумки две бутылки «Amstel». Открыв бутылки, мужчины с жадностью стали пить пиво. Таисия на них смотрела с таинственной улыбкой. Ее скуластое лицо, чуть раскосые глаза выражали удовлетворение, граничащее с чувством неизбежного собственного превосходства.               
   Опростав бутылку, Саша не удержался от вопроса. «Ты, Таисия, странная какая-то… Ну, вот скажи, какая тебе разница, сколько мы денег заплатили бы за пиво из мини-бара?»  «Потому что у вас денег и так мало осталось», – с детской непосредственностью ответила девушка. Гоша угрожающе привстал с кровати: «Ты, что? В наших карманах шарила?» «Зачем шарить?  И так все ясно».  «Откуда тебе все ясно?» – сощурил глаза Саша.  Таисия обернулась к Гоше: «Ты вчера за ресторан заплатил семь тысяч рублей». Гоша схватился за голову: «Семь тысяч?!» Саша не удержался от соблазна напомнить другу о назидательном совете, который дал ему Гоша перед ужином в ресторане. Таисия с жалостью в глазах взглянула на Сашу и окончательно добила друзей: «А ты, Саша, потом добавил еще шесть тысяч». Услышав это, Гоша плюхнулся на постель и почти до пола опустил голову. «Ну, почему так вышло? Как же мы так здорово лоханулись?» Таисия перевела взгляд на Гошу: «Ты спрашиваешь, почему? Да потому что, вы вчера выпили три бутылки виски, заказали четыре порции кобылятины и еще кое-что». «Ну, насчет кобылятины я ничего не могу сказать, – вклинился в разговор Саша. – Мы, действительно, хотели кушать. А вот, насчет виски я сильно сомневаюсь». Таисия протянула Саше какую-то бумажку: «Вот чек. Там все написано». Гоша поднял руку: «Не надо…Это сейчас не имеет никакого значения. Что было, то было. После драки кулаками не машут». Таисия широко раскрыла глаза: «Нет! Ты что говоришь? Никакой драки не было! Наоборот, вы со всеми обнимались». Рот Гоши растянулся в кривой усмешке: «Саша, ты слышал? Мы, оказывается, еще и обнимались. Мы и с тобой обнимались, мадам? Кстати, пока не забыл. Сколько мы тебе должны? И вообще, что-нибудь ночью было между нами?» Таисия поджала губы: «Об этом я вам скажу завтра». Гоша встал и потянулся. «Все, хватит! – сказал он решительно. – Нам надоело слушать этот бред. Давай, мадам, выматывайся отсюда». Перед тем, как уйти, Таисия обвела взглядом номер и, указывая рукой на тюбики с мазью и дезодоранты, посоветовала: «А все это выбросьте. Там, куда вы собрались ехать, они вас не спасут от комаров. Лучше купите одеколон «Гвоздика», накомарник и перчатки». 
Как только за Таисией закрылась дверь, Гоша достала из мини-бара банку пива. Повертел-повертел ее в руках, потом снова положил обратно. «Ну, что скажешь?» – уставился он на друга. «Ты смотришь на меня так, будто я один заварил эту кашу, – обиделся Саша. – Но, если трезво взглянуть на вещи, следует признаться: мы здорово влипли». «Да, – согласился Гоша. – Мне показалось, что эта мадам-сахалярка догадывается, куда мы собираемся ехать». Саша кивнул головой: «И у меня появилось такое подозрение». Гоша зло выругался: «Пипец! Вопрос стоит даже так: стоит нам ехать туда или полностью отказаться от идеи? Ну, и влипли в историю! А если не только Таисия, но и Гречко знает о цели нашей экспедиции?» «Откуда?», – усомнился Саша. «По пьяни могли проболтаться».
Они приняли душ, побрились и спустились вниз завтракать. Когда сели за стол, Гоша, убедившись, что их никто не подслушивает, продолжил начатый разговор: «Саша, самая главная беда даже не в утечке информации». «А в чем?» «А в том, что мы оба могли трахнуть Таисию». Саша недоуменно пожал плечами: «А если бы и трахнули? Что из этого?» «Неужели не догадываешься?» Саша медленно положил вилку на стол. «Ты…ты опасаешься, что мы могли подхватить…?» «Вот именно. В номере я нигде не обнаружил использованные презервативы. Если мы подцепили какую-то гадость, нам в тайге делать нечего».  Саша пожевал губы – так он всегда делал в минуты сильного волнения. «Черт! Надо во что бы то ни стало найти Таисию и выпытать у нее все!» «И где мы ее найдем? Даже телефонный номер не догадались взять». «Да, вот-так ситуация!» «Да, уж…Хуже не бывает. Что будем делать?» Вместо ответа Саша отломил от хлеба крошечный кусок, пальцами размял его и скатал шарик. Потом нацепил его на крайний зуб вилки и опустил руку под стол. «Угадай, на какой стороне вилки шарик. Если на правой – едем. Если на левой – возвращаемся обратно». «На левой», – не раздумывая, выпалил Гоша. Саша вытащил из-под стола вилку. «Да, на левой, – печально промолвил он. – Возвращаемся». «Как возвращаемся? – возмутился Гоша. – Это для тебя получается, что шарик на левой стороне, а для меня – на правой».  Оба они недоуменно посмотрели друг на друга и громко расхохотались.
             
5
Борис им позвонил на день раньше. «Ситуация изменилась, – сообщил он. – Я выезжаю в Нерский уже завтра. Если хотите поехать со мной, в шесть утра встречаемся на переправе».
Новость эта в какой-то степени застала врасплох путешественников. Дело в том, что они как раз в тот день окончательно должны были договориться насчет аренды вертолета.  Самостоятельно им не удалось выйти ни на частные лица, ни на фирмы, у которых можно было бы заказать небольшой вертолет. Когда, казалось, не осталось никакой надежды, они на страницах какой-то газеты, которая лежала на столе в фойе гостиницы, увидели рекламу туристической компании. Позвонив по номеру телефона, указанному в рекламе, узнали, что компания может им предоставить в субаренду что угодно, начиная с одноместной резиновой лодки и заканчивая речным теплоходом. «Мы хотим заказать двухместный вертолет, – сказал Саша. – Сколько это стоит?»  «Это зависит от степени сложности полета», – ответил представитель фирмы. «Но все-таки. Хотя бы ориентировочно».  Ответ их обрадовал: «От двадцати семи тысяч до тридцати пяти. А куда вам лететь?» Саша сделал вид, что не расслышал. «Мы можем заказать вертолет на послезавтра?» «К сожалению, на послезавтра вертушки нет». «А когда будет?» «Мы сожалеем, но вам сегодня точный ответ дать не можем, потому что вертолеты мы арендуем. Позвоните завтра после обеда. Но вы письменную заявку можете оставить уже сегодня. Только не забудьте прихватить с собой паспорт». «Спасибо», – сказал Саша и выключил телефон. «Да, этот вариант не годится, – задумчиво произнес Гоша. – Если мы заявимся туда с паспортами, вся конспирация летит к черту. Надо ехать в Хандыгу. Может, там удастся найти какую-нибудь левую вертушку?
Приятели еще с вечера заказали такси, которое подъехало к гостинице после пяти часов. Путники погрузили в него продукты, большей частью, консервированные, вещи и одежду, которые купили в Якутске, и в оговоренное время уже были на переправе. Выгрузили багаж на обочину дороги и стали ждать. Неподалеку стояли гаишники и что-то оживленно обсуждали. 
На дороге, ведущей из города к переправе, показался знакомый «КамАЗ». Подъехав к Саше и Гоше, он остановился. Борис спрыгнул с подножки кабины и подошел к ним. «Надо как можно быстрее закинуть вещи в кузов, – сказал он, поглядывая на сотрудников ГИБДД, дежуривших возле ледовой переправы. – Времени нет, надо поторапливаться».
Переправиться через Лену удалось благополучно. 
В Нижнем Бестяхе, который расположен на правом берегу реки и служил в качестве перевалочного пункта, несмотря на раннее утро царило больше оживление: некоторые машины готовились переправиться на левый берег, другие намеревались ехать дальше, на Север, в сторону Усть-Неры и Магадана.
Водитель пошел за сигаретами в близлежащее кафе. Саша и Гоша с любопытством стали наблюдать за происходящим. Они оба испытывали небывалый душевный подъем, как это часто бывает перед приключениями. «Наверное, и в Доусоне так было во время золотой лихорадки», – поделился своим впечатлениями Саша. «Здесь, этим водилам, никакого нет дела до золота, – возразил другу Гоша. – Они всего лишь выполняют свою работу, тяжелую и нудную – и никакой романтики».
За разговорами они даже не заметили, как подошел Борис. Рядом с ним стояла девушка в синей куртке, с капюшоном на голове, отороченным мехом. В руке она держала большую черную сумку. 
Борис открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья. «Мужики, – сказал он. – С нами поедет еще одна пассажирка. Кому-то из вас придется перебраться в кузов. Там есть свободное место, есть чем укрыться, так что не замерзнете».
Гоша, который сидел с краю, с готовностью спрыгнул с подножек и подал руку, чтобы помочь случайной попутчице залезть в кабину. Девушка откинула капюшон и в незнакомке Гоша узнал Таисию. Это был настоящий шок. В первую минуту оба: и Саша, который тоже узнал Таисию, и Гоша словно онемели.
Девушка вначале тоже растерялась, но быстро взяла себя в руки. «Здравствуйте! – громко поприветствовала Таисия старых знакомых. – Нам, кажется, по пути?» 
Саша тоже выбрался из кабины. «Мы поедем в кузове», – буркнул он, перекинувшись взглядом с Гошей. «Тогда прихватите, пожалуйста, и мою сумку» – попросила Таисия, ловко запрыгнув на подножку кабины.
  Как только друзья устроились в кузове, и машина тронулась в путь, они  принялись обсуждать сложившуюся ситуацию. Гоша высыпал целый ворох вопросов: «Во-первых, откуда она взялась? Во-вторых, как получилось, что мы едем на одной и той же машине? Случайно ли такое совпадение? В-третьих, кто она на самом деле: проститутка или шпионка, которую специально подослали, чтобы она следила за нами? В-четвертых, как нам от нее избавиться? И, наконец, что нам делать?» «Я попытаюсь ответить, – откликнулся Саша. – Начну с последнего вопроса.  Отступать нам уже поздно, так что экспедицию надо двести до конца. Избавиться от нее мы, конечно, избавимся, это – не вопрос… Кто она?.. Вроде, на проститутку не похожа: вид – не затасканный, не пьет, не курит, не матерится»... «А вспомни, как она голышом ходила по номеру, как сидела на стуле?» «Можно ходить в вечернем платье, вести себя строго по этикету и оставаться при этом последней б…Просто она – дитя природы». «Допустим, – улыбнулся про себя Гоша. – Но как ты ответишь на первые два вопроса?»  «Никак. На них у меня нет ответа».

В Хандыгу они приехали вечером, в девятом часу. Хотя белые ночи только наклевывались, тем не менее было довольно светло. Борис остановил машину рядом с площадью. «Все. Приехали, – сказал он, открывая дверь кузова. – Я переночую у друга, а вы может остановиться в президентской гостинице. Там в такое время года обычно бывает пусто...Удачи вам, ребята». «Сколько с нас, Борис? – спросил Гоша. – Мы же с тобой забыли рассчитаться и за первую поездку».  Водитель с удивлением посмотрел на него и, на прощанье помахав рукой, сел в за руль. Через секунду на месте машины осталось только черное облачко выхлопного газа, которое медленно поплыло на стылом воздухе. 
 «Вы куда теперь, мальчики? – поинтересовалась Таисия. – У вас есть где остановиться? Может, помочь?» «Не надо, сами справимся», – ответил Гоша, который уже начал входить в роль лидера. Девушка одарила их иронической улыбкой и закинула за спину сумку. «Ну, пока, мальчики. Успехов вам!» «Пока», – сухо попрощались с Таисией друзья.
Девушка по «зебре» перешла дорогу и скрылась за углом двухэтажного здания, выкрашенного в синий и желтые цвета.
 Приятели еще не успели как следует осмотреться, как возле них остановился старенький джип «Субару». «Мужики, вам куда?» – спросил таксист, опустив боковое стекло кабины. «Нам бы в президентскую гостиницу, – ответил Гоша. – Есть здесь такая?» «Есть-то есть, только мест нет, – огорчил их водитель. – К нам сюда приехали из Якутска какие-то депутаты, поэтому все места заняты». «А другие гостиницы есть?» «Только одна – частная…На шесть номеров, – сообщил водитель, – Но и там свободных мест нет. Я только что оттуда». «Поня-тно», – разочарованно вздохнул Гоша.
Они остались одни на площади.
Видя, как расстроился Гоша, Саша решил несколько разрядить обстановку. «Хорошо, что мест в гостиницах нет», – задумчиво произнес он. Гоша недоуменно посмотрел на друга: «Это почему же хорошо?» «В гостинице нам пришлось бы показать паспорта. Таким образом, вся наша конспирация полетела бы к черту». «Да, – вынужден был согласиться с другом Гоша. – Я об этом как-то не подумал». «Так что, – продолжал гнуть свою линию Саша, – все, что ни делается, делается к лучшему».
Друзья перетащили тяжелые рюкзаки и сумки ближе к скамейке. На улице стало совсем пустынно, лишь редкие машины, подпрыгивая на ухабах, проносились мимо. Больше ни одна из них не остановилась рядом с ними. 
Гоша уставился на Сашу: «Что будем делать?» «Я только что сам намеревался задать тебе этот вопрос, – откликнулся Саша. – Простоять здесь до утра мы не можем. Это даже ежу понятно. Морозец, видишь, как крепчает. Надо искать какой-нибудь приют».
Они сели на скамейку и тоскливым взором окинули окресть. Чуть вдали, по левую сторону от площади, спрятавшись за пятиэтажным домом, две трубы-близняжки старательно коптили ночное небо, полусферой охваченное лазоревым светом от свалившегося на покой солнца.
«Ты оставайся здесь, а я пойду, поищу, где можно перекантоваться до утра», – предложил Гоша.
Не успел он сделать и пяти шагов, как возле них затормозил какой-то джип. К великому удивлению друзей, из него вышла Таисия и мужчина, одетый в черный бушлат. «Я так и знала, – вздохнула Таисия и тут же перешла на решительный тон. – Давайте, загружайтесь. Поехали». Мужчина подошел к ним и протянул руку: «Здравствуйте! Меня зовут Николай. Я вас приглашаю к себе домой». Друзья поочередно пожали ему руку: «Гоша…Саша».
Они погрузили в машину вещи и поехали. «Мы ожидали увидеть здесь захудалый поселок, – не удержался от комплимента Саша, – а тут, оказывается настоящий город, только небольшой». «Да, – удовлетворено хмыкнул Николай, сидевший за рулем. – У нас, можно сказать, все есть – не хуже, чем в Якутске. Одно плохо: нет газа. Приходится топить углем. Кто-то подсчитал, что на сто сорок жителей поселка приходится одна котельная. Оттого здесь снег всегда черный». «Здесь у вас холоднее, чем в Якутске», – заметил Гоша. «Это разве холод! – рассмеялся Николай. – Сегодня днем было десять градусов тепла, а на завтра обещают еще больше. Это сейчас, к ночи, подморозило. Если и дальше так тепло будет, думаю, дней через двадцать, а, может, и раньше на Алдане начнется ледоход».   
Машина завернула во двор пятиэтажного дома и остановилась. «Вот мы и приехали», – сказал Николай.
Они выгрузили вещи и стали заносить в квартиру, которая находилась на первом этаже. Им помогал мальчик лет четырнадцати. «Мой, младшенький, тоже Колей зовут, – с гордостью похлопал сына по плечу Николай. – А старшего дома нет – учится в университете в Хабаровске на прокурора». «Почему на прокурора? – посмеялся Гоша. – Может, он захочет стать адвокатом?» «Э, нет, – возразил Николай. – Только прокурором. У нас прокурор – самый уважаемый человек».
Таисия первая зашла в квартиру, за ней – остальные.
«Будьте, как дома, – сказал Николай. – Правда, тут у нас не убрано – жена немного болеет». Саша, собиравшийся повесить куртку на вешалку, в нерешительности остановился: «Тогда, может быть, мы…» «Нет-нет! Не беспокойтесь! – поспешил упокоить его Николай. – Все нормально. У нас тут три  комнаты. Места всем хватит. А жене уже лучше стало. Так что, помойте руки и проходите в зал».
Пока Гоша и Саша умывались и приводили себя в порядок, Николай успел наготовить строганины из нельмы и муксуна. Кроме того, Коля-младший выставил на стол горячие пельмени, сообщив по ходу, что они из медвежатины и свинины. 
Как только они уселись за стол, из спальни, поддерживаемая Таисией под руку, вышла сгорбленная женщина средних лет в теплом халате. «Здравствуйте!» – с приветливой улыбкой поздоровалась она. «Знакомьтесь, – с нежностью в голосе сказал Николай. – Это моя жена – Таня». Гоша бросила виноватый взгляд на женщину: «Вы уж извините нас. Нам очень неудобно…Вы уж извините». «Ничего, ничего, – продолжала улыбаться Таня. – Не переживайте. Мне уже лучше – Таисия помогла». Таня обернулась к мужу: «Коля достань из шкафа бутылку».
Все уселись за стол. Николай в деловито открутил пробку и стал разливать водку. Саша тревожно взглянул на Гошу, а тот, в свою очередь, на Таисию, которая резала хлеб. «У нас спирт есть, – деликатно, чтобы не обидеть хозяина, начал Саша. – Хороший спирт. Может, лучше… » «Не, не! – энергично возразил Николай. – Будем пить нашу водку. Она у нас хорошая. Это в Якутске продают паленую водку. А спирт вам самим пригодится». Таисия подняла голову, намереваясь что-то сказать, но только улыбнулась и смахнула ладонью крошки хлеба со стола.
После третьей рюмки, которую Николай предложил выпить за гостей, Саша осторожно завел разговор о возможности арендовать вертолет. «Конечно, арендовать вертолет можно, – также осторожно, тщательно подбирая слова, начал говорить Николай, – но, как говорит мой старший сын, слишком много геморроя. После того, как два года у нас упал вертолет, стало очень строго. Сейчас ни одна вертушка не поднимется в воздух без разрешения руководства аэропорта. И у нас, в поселке, так...К тому же надо указать точный маршрут полета». Николай вопрошающе обвел взглядом гостей. В комнате неожиданно воцарилось молчание. И для Гоши, и для Саши, да и, можно сказать, для всех сидящих за столом настал момент истины.
 Саша скосил глаза на Гошу, который сразу все понял и едва заметным кивком головы дал добро другу на откровенность, отрезав все пути назад. «Николай, дело, в общем, обстоит так, – медленно произнес Саша. – Мы ищем золото».  К удивлению гостей, хозяин квартиры отнесся к этому сообщению совершенно равнодушно, а Таисия и Таня, как ни в чем ни бывало продолжали пить чай с брусничным вареньем. Первым не выдержал Гоша: «Ну, что скажешь, Николай?» «А что тут сказать? – вопросом на вопрос ответил Николай. – Бесполезное это дело. Пустая трата времени». «Почему?» «Потому что геологи здесь давно все поразведали. Не случайно в нашем поселке базировалась геологоразведочная экспедиция. Мой отец работал в ней водителем.  Потом и я стал вместе с ним работать. А потом я подался в артель – намывать золото. Это когда все стало разваливаться. Так что я знаю, о чем говорю…». Николай задумался: «Правда, могут остаться места…не тронутые, но туда попасть трудно, к тому же надо точно знать, где они находятся. Но одно точно знаю: ни на территории нашего улуса, ни соседних улусов больше неразработанных месторождений не осталось – все выбрали». Гоша и Саша снова переглянулись друг с другом. Гоша, молча, вытащил из нагрудного кармана жилета полиэтиленовый пакет, в котором лежала карта. Он осторожно, чтобы не порвать,  развернул ее и положил на стол.
Николай надел очки и наклонился над картой, на которой месторождение золота было обведено красным карандашом. «Николай, нам во что бы то ни стало надо попасть туда, – подал голос Гоша. – Тебе знакомы эти места?» «Не очень. По Саккырыру мы поднимались, но вот до этого места, – Николай ткнул пальцем в карту, – не доходили. Но эти места мне знакомы…в общем-то». «Но добраться до этого места можно?» – не унимался Гоша. «Вот туда, – заскорузлый палец Николая завис над красным кружочком на карте, – можно долететь только на вертолете». «Нет, о вертушке и речи не может быть, – решительно заявил Саша. – Сам же сказал, что это полный геморрой». «Тогда остается только «Урал» или трехосный КамАЗ…Вам сначала надо будет проехать по Колымской трассе, затем по зимнику срезать вот этот угол, – Николай провел по карте пальцем, – а потом подняться по Саккырыру вот до этого места. А дальше придется идти пешком, потому что надо будет преодолеть горный хребет, а там сейчас лежит снег. Трудно вам придется…». «И сколько времени нам придется топать пешком, хотя бы примерно?» – спросил Саша. «Два дня…не меньше», – спокойно ответил Николай. Саша обхватил голову: «Елки-палки!»  Таня коснулась рукой плеча мужа: «Коля, гости, наверное, хотят спать. Завтра можете продолжить разговор». Николай встал: «Жена верно говорит. Вы, Гоша и Саша, будете спать в зале, а Таисия – в спальне. Мы будем спать в другой комнате. Места всем хватит».
Как только они улеглись на диване, Саша спросил вполголоса: «Ну, что скажешь? Какие твои впечатления?» «Тут нечего сказать, – отозвался Гоша. – У нас выхода нет. Без помощи Николая нам не обойтись. Даже если бы мы не признались, он все равно догадался бы».
 
На следующий день Гоша и Саша проснулись от шума в прихожей. Там кто-то, покашливая, раздевался. Через минуту к ним заглянул Николай. Он был в шерстяных носках, свитере и вчерашних дешевых джинсах. «Как спали?» – спросил он. «Очень хорошо! – в один голос ответили гости. – Спали как убитые». «Тогда сходите в туалет, умывайтесь, а потом будем завтракать. Сын ушел в школу, а Таисия скоро придет».
За столом разговор о поисках золота возобновился. Инициатором обсуждения стал Николай. «Я сходил к племяннику. Он неподалеку от нас живет. У него есть личный «Урал» с тентованным кузовом. Правда, машина старая, но надежная. Я поговорил с ним насчет поездки в верховье Саккырыра… Я не стал вас будить, потому что племянник собирался съездить в Якутск…пока зимник не закрыли». Заметив тревогу на лице гостей, Николай решил опередить их: «Не волнуйтесь – я ему про золото ничего не сказал. Сказал только, что вы собираетесь там поохоться, а потом спуститься на плоту по реке». «И он поверил?» «Конечно, поверил! Он не раз туристов забрасывал в тайгу, а потом те спускались на резиновых лодках по реке. Во всяком случае, он передумал ехать в Якутск». «И во сколько нам обойдется эта услуга?» – поинтересовался Саша. «Племянник сказал: двадцать-двадцать пять тысяч рублей». «Это хорошо! – радостно заметил Гоша. – Вертушка нам обошлось бы значительно дороже». «Но учтите: на МИ-2, который стоит у нас на аэродроме, вы не смогли бы перевезти столько груза, как на машине. Вам пришлось бы два рейса делать, а это очень дорого, – напомнил Николай. – А на машину вы можете погрузить столько, сколько надо». «И когда же ваш племянник готов выехать?» «Хоть завтра. Надо торопиться, потому что становится тепло. Туда по реке поднимемся без особых проблем, но обратно уже рискованно – местами вода может выйти на лед». «Мы готовы хоть сегодня выехать, – бодро отрапортовал Саша. – Нам надо только закупить здесь кое-что из снаряжения, инструментов и – все…пожалуй». «Э-э, – шутя пригрозил пальцем хозяин квартиры, – вот с этим спешить не надо. Тайга ошибок не прощает. Давайте, начнем обсуждение. Что вы уже купили и что собираетесь купить?» Гоша в ответ вытащил тетрадь и подал Николаю. Тот долго читал, о чем-то думая про себя. Потом вернул тетрадь обратно. «Многое тут у вас неправильно, – сделал он вывод. – Вот, вы пишете «совковая лопата». Что вы имеете в виду?» Гоша удивленно приподнял брови: «Лопата – они и есть лопата. Че тут такого…непонятного?» «Э-э, не спеши, дорогой, – снисходительно улыбнулся Николай. – Лопаты бывают разные. Вам нужны будут три лопаты: одна, штыковая – копать, то есть ямы делать, а две другие, совковые – песок подавать. Причем, они должны быть прочные, но в то же время легкие, потому что, с тяжелой лопатой, которую продают в магазинах, вы замучаетесь. Поэтому вам надо брать с собой титановую штыковую лопату и две совковые, сделанные из нержавейки и из дюралюминия. Вам теперь понятно?» Гоша и Саша, как на школьном уроке, синхронно кивнули головой. «А теперь другой вопрос, – продолжил Николай. – Вы лопаты собираетесь взять с собой с черенками или без?» «Конечно, без черенков, – не чувствуя подвоха ответил Гоша. – Черенки там, прямо на месте можно настрогать…Зачем таскать лишний груз?» «Я так и думал…Нет, ребята, и тут вы ошибаетесь. Там, в горах, куда вы собираетесь, из деревьев растет только лиственница. А она, знаете, какая тяжелая и прочная? В воде тонет! Если вы из нее сделаете черенки, да еще сырые, вы не то, что работать, даже лопаты не сможете поднять!» «Мы как-то об этом не подумали», – виновато пробормотал Саша. «Или, возьмем пилу, – продолжил Николай. – Вы написали «продольная ножовка». Это правильно, потому что вам надо будет распиливать бревна на доски. Но как вы собираетесь валить деревья?» «Этой же ножовкой, – ответил Гоша, – или топором будем рубить. Зачем нам двуручная пила? Это же лишний груз, к тому же ее в рюкзак не сунешь – в дороге мешать будет». «Все верно, – вроде согласился Николай. – Однако, давайте, подумаем. Продольной ножовкой вы спилить лиственницу не сможете, а топором – долго. К тому же в таком случае вам придется торцевать доски. Значит, вам все равно без двуручной поперечной пилы не обойтись. Но пилу надо покупать длинную, чтобы ее можно было свернуть в круг и положить в рюкзак – короткая может сломаться…Пойдем дальше».  Николай взял со стола карандаш и ткнул им в тетрадь: «Оборудование. Промывочное устройство» Что это такое?» «Это, чтобы песок промывать. Мы его конструкцию подсмотрели в одном музее», – надеясь, что на этот раз все обойдется, сказал Саша. «И все? – удивился Николай. – А где лоток с гребком?» «А зачем нам лоток? – вступил в своеобразную дискуссию с Николаем Саша. –   Мы же не собираемся лазить по горам и рекам в поисках золота. Мы придем на конкретное место и сразу начнем намывать золото». Хозяин квартиры вздохнул: «Эх, до чего же вы наивны…Так не бывает. Даже на приисках, где добывают золото, геологи каждый день берут пробы. Это в магазине на витрине золото лежит на виду, в природе не так…Вам постоянно придется снимать пробы, чтобы знать, где больше золота, где меньше…Так что вам лоток обязательно нужен». «А мы его там сделаем, – беспечно улыбнулся Гоша. – Из досок лиственницы сколотим». Николай укоризненно посмотрел на Гошу: «Не получится так…Лоток выдалбливают из клена, бука или, на худой конец, из тополя. Значит, лоток надо будет поискать... А теперь поговорим об устройстве для намывки золота. Вам, ребята, нужна будет бутара». «А что это такое?», – не стал скрывать своего интереса Гоша. «Это – устройство с грохотом. Туда через бункер насыпают золотой песок и водой вымывают пустую породу». «Но это, наверное, громоздкое устройство? – высказал предположение Саша. – Как мы ее довезем, вернее, донесем?» «Да, это трудный вопрос, – согласился Николай. – Самое сложное – это грохот. Остальное можно сделать там, на месте. Можно, конечно, грохот изготовить здесь, но это в поселке сразу вызовет подозрение». Саша прошел в прихожую и вытащил из рюкзака фотоаппарат. «Вот, смотри, – сказал он Николаю, показывая пальцем на монитор, – мы это устройство сфотографировали в одном музее в Читинской области». Николай внимательно посмотрел на монитор: «Ребята, это у вас «американка». Ее изготовить, кончено, легче, но у нее производительность низкая. Нет, вам нужна именно бутара… Да вот еще. Вам без тачки тоже не обойтись. Надо найти где-то хотя бы колесо для тачки...В общем, сделаем так. Я сегодня с племянником съезжу в Кескиль. Это недалеко отсюда, сегодня же успеем назад вернуться. Там живет мой друг. Тоже эвенк...как и я. Мы с ним в экспедиции вместе работали. У него лоток должен быть. Может, и грохот найдет…или сварит. А вы сидите весь день дома и никуда не выходите…мало ли что. Здесь все друг друга знают и каждый чужой сразу бросается в глаза. Что вам нужно, Таисия купит в магазине. Да пока не забыл. У вас ружье, надеюсь, есть?» «Нет, – помотал головой Гоша. – Только карабин». «Карабин, конечно, хорошо, но вам ружье обязательно нужно. Как же вы будете из карабина охотиться на зайца, на куропаток?..Я вам дам свою двустволку. Она не зарегистрирована…Так что, если че, ее можно бросить. Хотя она не «вертикалка», но бьет хорошо». Саша подошел к Николаю и взял его под локоть: «Коля, может, и ты с нами поедешь? Все золото разделим на три части: нам по одной доле, а тебе – другую». Николай медленно отвел руку Саши: «Нет, спасибо. Я никуда не поеду, хотя, как мне кажется, вы ребята надежные…Мне золота не надо. У меня все есть: дом, жена, сыновья. Что мне еще надо? Вы не обижайтесь на меня, но я вам скажу так: золото еще никому счастья не приносило». Гоша как можно ближе придвинул стул к Николаю, который сидел опустив голову, и, глядя ему прямо в глаза, сказал: «Коля, мне кажется, что ты еще о чем хочешь сказать, но не решаешься. Я прав?» «Да, прав», – вздохнул Николай. «Тогда, говори. Мы слушаем. Только говори все честно. Мы не обидимся. Наоборот, скажем только: «Спасибо». «Хорошо, – Николай поднял голову. – Тогда слушайте. Мой совет вам: «Не ходите искать золото. Я долго думал, прежде чем вам сказать это. Вчера почти всю ночь не спал – все размышлял… Вы погибнете в горах. Если что-то случится, вам никто не сможет помочь, а случиться может всякое». «Например?» – поинтересовался Саша. «Например? – переспросил Николай. – Вот, кто-нибудь из вас заболеет вдруг…Нет, вы, ребята, зря усмехаетесь. От тяжелой работы иммунитет совсем слабым становится. По себе знаю…Бывалые артельщики об этом хорошо знают. Всякие болезни начнутся. Что будете делать? Вот, вы в вену укол делать умеете?» «Нет, – спокойно ответил Гоша. – Зачем нам это? Мы болеть не собираемся». Николай укоризненно посмотрел на Гошу: «Не говори так. Я же только сказал: всякое может случиться. Чуть простудился и уже кранты – работать не в состоянии. И еще…дефицит витаминов. Вы же не сможете взять с собой овощи и фрукты». «А мы витамины здесь в аптеке купим», – возразил Саша. «Э, нет…Витамины в таблетках – это своем не то. Пользы от них там, в тундре, почти нет. Надо искать полезные травы и заваривать из них чай. Вы хоть знаете, какие травы полезные и от каких болезней спасают?» «Нет», – почти одновременно ответили Саша и Гоша. «Я так и думал, – медленно покачал головой Николай. – Вы, ребята, еще очень многое не знаете». «Ничего, – бодро улыбнулся Гоша. – Я бывал в тайге. В тайге человек не пропадет!» «В тайге – может быть, – не стал возражать Николай. – Но учтите: там, где вы собираетесь искать золото, не тайга, а лесотундра. К тому же погода в горах, очень не предсказуемая: сегодня – жарко, завтра – мороз. Вам надо будет уехать оттуда уже в сентябре. У вас от силу будет три месяца…К тому же половина времени уйдет на разные работы». «Какие еще работы?» – удивился Гоша. «Готовить надо? Надо, – Николай загнул один палец. – Охотиться надо? Надо. Дрова заготавливать надо? Надо. Бутару устанавливать надо? Надо. Продолжить?» «Не надо», – тихо ответил Гоша. «Николай, может быть твой племянник поедет с нами? – с робкой надеждой спросил Саша. – Мы бы его тоже взяли в долю». «Нет, Иван не поедет, – жестко ответил Николай. – У него скоро начинается туристический сезон, ему будет некогда».
Гоша и Саша были обескуражены и сильно расстроены. После того, как их приютил Николай, они снова было воспрянули духом, но теперь, когда эвенк все разложил по полочкам, шансы начали таять на глазах.
«И что же ты нам советуешь?» – спросил Саша. «Но учти, Николай, – добавил Гоша. – Нам назад ходу нет. Мы обязательно поедем за золотом. Чего бы нам это ни стоило».
Николай молча их обвел взглядом и неожиданно промолвил: «Таисию вам надо взять с собой, Таисию». Гоша бросил недоверчивый взгляд на хозяина квартиры: «Таисию? Ты это серьезно, Коля?» «Очень даже серьезно, – невозмутимо ответил Николай. – Она, можно сказать, выросла в тундре. Знает, как выжить в ней. Еще один плюс: она – медсестра, окончила в Хабаровске медучилище. Таисия хорошо знает…как ее? Медицину, ну, где применяют разные травы? Ах, да, народную! Вспомнил…Вот, моя Таня пять дней назад заболела. То ли радикулит, то ли еще что. Врачи в нашей больнице ничем не смогли помочь. Тогда я позвонил Таисии, и она приехала. За два дня Таню поставила на ноги». «А сама она согласна с нами ехать?» – спросил Саша. «Ну, об этом вы сами у нее спросите. Скоро она должна прийти из магазина. Только одно прошу: если вы берете с собой Таисию, пожалуйста, ее не обижайте. Хорошо?..Вот, и отлично. А теперь мне надо ехать. Если все будет нормально, завтра выезжаем».
Друзья напрасно опасались – Таисия сразу же согласилась поехать с ними, хотя и старалась скрыть свою радость.

6
Выехать удалось только через два дня, потому что Николаю с племянником пришлось переночевать в Кексиле. Зато они привезли с собой лоток, двое санок с широкими полозьями, грохот и одноместную палатку для Таисии. Перед выездом, уже под вечер, еще раз тщательно проверили багаж и улеглись спать.
Поселок, который Саше и Гоше так и толком не удалось рассмотреть, покинули рано утром, когда все еще спали. Николай, который вызвался проводить, Таисия сели в кабину, а Саша и Гоша улеглись в кузове на постилке из шкуры северного оленя. Было довольно прохладно, поэтому они укрылись  войлоком, который сильно вонял соляркой и маслом. Они не видели трассу, только по толчкам и реву мотора виртуально могли представить, по какой дороге едут. Примерно через два часа «Урал» сильно накренился на бок, нырнул вниз, взревел мотором и остановился. Гоша и Саша откинули брезентовую накидку, перелезли через борт и спрыгнули на землю. Перед ним открылась чудесная панорама: далекие заснеженные горные хребты, вершины которых сверкали на солнце, извилистая белая лента реки, а на ее берегах пихты и лиственницы, покрытые инеем. «Как красиво!» – радостно воскликнула Таисия, которая подошла и встала рядом. «Так, давайте, быстро перекусим и снова в путь! – скомандовал Николай. – Теперь начнется самый трудный участок пути – по руслу реки. Поднимемся на столько, на сколько можно. Будьте готовы ко всему».
Переваливаясь с борта на борт, натружено ревя мотором, то проваливаясь куда-то вниз, то круто взбираясь, «Урал» упорно двигался вперед. Наконец, когда, казалось, сил никаких не осталось терпеть это мучение, машина остановилась. «Все! Приехали! – послышался громкий голос Николая. – Выгружаемся!»
Пассажиры выпрыгнули из кузова. Машина стояла в устье небольшой реки, которая впадала в Саккырыр. Вечерние сумерки уже окутали горные хребты: с восточной стороны их склоны сливались с темнотой, а с западной отсвечивались золотом в предзакатных лучах солнца.
Когда все вещи были сложены в одну кучу, стали прощаться. «Может, вы не поедете? – тревожно поглядывая на горы, спросила Таисия. – Опасно ведь ночью ехать. Поставим палатки – в кузове же есть запасная палатка – разожжем костер, поужинаем. А утром уедете». «Нет, нам оставаться никак нельзя, – возразил Николай. – Сами видите, как потеплело. Уже к утру может пойти мокрый снег или даже дождь. Ничего, не впервой нам ездить по такой дороге. Сейчас по ночам уже не так темно, нетрудно ориентироваться. К тому же нам сейчас будет легче, потому что мы поедем по колее». Николай показал рукой на горы: «Вам завтра надо будет подняться, вон, по тому распадку. Потом спуститесь, пройдете вверх вдоль речки, снова подниметесь в горы – но они там небольшие, не бойтесь – и снова спуститесь. Вот там-то находится ваш участок». Саша поднял голову и критически оглядел горный хребет: «Да, придется попотеть».  «Нам надо договориться, когда вы приедете за нами, – Гоша топнул правой ногой, – вот, на это место». «Наверное, придется приехать два раза, – задумчиво произнес Николай. – Давайте, договоримся так: в первый раз мы приедем в начале августе, скажем, пятого числа. В это время обычно в реке воды бывает мало – можно проехать без труда. У вас к этому времени будет более или менее ясно, до какого месяца и дня продлится экспедиция…то есть охота. Мы привезем вам продукты, может, еще что-то». «Хорошо», – согласился Саша. Гоша раскрыл объятия: «Ну, что же, давайте, прощаться». Николай со всеми обнялся. «Ноги держите в тепле, – напоследок посоветовал он. – Берегите себя».
 Николай занял место водителя, и машина осторожно, чтобы колесами не наехать на вещи, сложенные в кучу, стала разворачиваться. Николай на прощанье дважды просигналил.  Путники стояли и смотрели вслед машине до тех пор, пока она не скрылась за поворотом. Никто не проронил ни слова.
Решили ставить только одну палатку – двухместную. Посчитали, что так  будет теплее.
Пока Гоша возился с палаткой, Саша и Таисия по берегам собрали сухие ветки пихты и лиственницы. Костер разложили с подветренной стороны палатки. Таисия, взяв котел, отошла в сторону и набила его лежалым, но чистым снегом. Когда в котле закипела вода, они санки придвинули ближе к костру и уселись на них с наветренной стороны. Перекусили полукопченой колбасой и сыром – продуктами, которые могли испортиться в первую очередь. Когда кипяченую воду разлили в кружки, Таисия предупредила: «Чаю много не пейте – придется ночью вставать…вылезать из спальных мешков, шуметь». «Ничего, у нас мочевые пузыри крепкие, – пошутил Гоша, – как у Уго Чавеса, президента Венесуэллы». «Откуда ты про это знаешь? – удивилась Таисия. – Уж не вместе ли ходили в туалет?» «В «комсомолке» вычитал».
Небольшое недоразумение возникло, когда укладывались спать. Таисия ни за что не хотела лечь в середку. «Вы такие здоровые, – аргументировала она свою прихоть, – а я такая маленькая. Вы можете меня задавить. Лучше лягу с краю». Гоша хитро посмотрел на девушку: «А с какого?» «Сегодня с левого края лягу, а завтра – с правого». «Удивительно, но и я так решил спать, – улыбнулся Саша. – Один день с левого края, другой день – с правого».  Гоша почесал грудь, крякнув от удовольствия. «Вот и отлично: можешь лечь на правую сторону. А завтра поменяешься. Я согласен». Таисия сжала кулачки: «А я не согласна!» «Почему?», – спросил Гоша. Таисия опустила голову: «Так вы поссоритесь…».  Гоша бросил на Таисию укоризненный взгляд: «Нет! Чего-чего, но из-за бабы мы ссориться не будем!» «Я – не баба», – тихо ответила Таисия.  Гоша хмыкнул: «А кто же ты?» «Девушка». «Девушка? – нарочито громко переспросил Гоша. – Ну, если ты девушка, тогда я – Папа Римский». «Ну, хватит вам пререкаться, – вмешался в разговор Саша. – Давайте, спать».
Когда они проснулись и выбрались из палатки, везде: на горных хребтинах, в расщелинах, на реке, на ветках деревьев лежал свежий снег. Горных вершин не было видно – их накрыл густой туман.

После завтрака путники стали собираться в дорогу. Когда часть вещей была уложена на сани, Таисия подняла руку: «Нет, так дело не пойдет!» Саша и Гоша, удивленные, повернули головы в ее сторону. «За один раз все вещи мы не перевезем, – начала говорить она. – Дорога трудная, идет в гору… Снега выпало много. Значит, часть вещей нам придется оставить здесь». «Ну, и в чем проблема? – пожал плечам Гоша. – Оставим, а вторым рейсом заберем». «Нам надо переложить груз, – продолжила Таисия. – В первую очередь надо забрать продукты». «Какая разница?» – спросил Саша. Девушка подняла голову: «Большая…Мы уйдем, а потом сюда придет медведь и съест все наши продукты».  Саша осмотрел по сторонам: «Медведь?.. Откуда он здесь может быть?» «Вчера, когда дрова собирали, я его следы видела. Видно, шатун. Или, может быть, слишком рано вылез из берлоги». «Он, че, и консервы может вскрыть? – стал иронизировать Гоша. «Может, – твердо ответила Таисия. – Эсэ все может. Если по ветру, за пять километров чует запах еды…Он особенно любит сгущенку. Знаете, как ест ее? Берет банку и просто зажимает ее лапой. Когти протыкают банку насквозь. Потом высасывает сладкое молоко». «Пусть будет так: заберем первым рейсом продукты, – согласился Гоша. – Но ведь там, где мы разобьем промежуточный лагерь, нам все равно придется оставить их, потому что надо будет вернуться за оставшимися вещами». «Это не страшно. Вы вернетесь обратно, а я останусь сторожить вещи. Только дайте мне ружье. Если дедушка придет, я буду стрелять в воздух, и он убежит». Гоша повертел рукой возле своего виска: «Мадам, вы случайно не того?...Какой дедушка?» «Да, дедушка! – обиделась Таисия. – Так мы называем медведя. Эсэ – по-нашему дедушка. Мы очень уважаем дедушку». «И он за это не задирает ваших коров, да?» – послышались издевательские нотки в голосе Гоши. «Нет, почему же не задирает? Задирает…Ему ведь тоже хочется покушать». Гоша, не зная, что ответить, повертелся на одном месте и без слов начал заново укладывать поклажу.
Примерно через час все было готово к броску через горный хребет. Мужчины впряглись в санки, и они пошли: впереди Таисия, прокладывая и протаптывая тропинку, с рюкзаком за спиной, за ней – Гоша и Саша. Вначале идти было нетрудно: сани на свежем снегу скользили хорошо, но потом, когда они стали подниматься по распадку, ситуация изменилась. Снежный наст Таисию еще выдерживал, но под мужчинами постоянно ломался, а санки, если полозьями наезжали на след, часто валились на бок то в одну сторону, то в другую. Но все же, сделав несколько коротких привалов, они поднялись на вершину. Хотя спускаться было легче, тем не менее только после обеда путники добрались до небольшой речки, затянутой льдом. Мужчины быстро перекусили, немного отдохнули и, оставив Таисию, пошли обратно за оставшимся грузом. Когда они вернулись, палатка уже стояла, весело горел костер, а в котле варился суп из тушенки.
Как только Саша и Гоша добрались до привала, в изнеможении упали на спальные мешки, которые лежали на полу палатки. Таисия бросилась к ним и стала развязывать шнурки на кожаных берцах. «Ты что делаешь?» – попытался возмутиться Саша. «Надо сушить ботинки и носки…видите, какие они мокрые, – щебетала девушка. – А вы пока на ноги наденьте запасные носки и те большие резиновые сапоги, которые называете рыбацкими». Гоша приподнял голову, чтобы что-то сказать, но лишь слабо махнул рукой и снова уткнулся лицом в спальный мешок. Таисия проворно сняла с них обувь, стянула носки и, прихватив вещи, быстро вышла. Затем она вернулась с парой меховых носков, подаренной им Таней в день отъезда из Хандыги. «Наденьте носки, – сказала она, – пока ноги не замерзли».  «Таисия, – прохрипел Гоша. – Я больше не могу…Сил никаких не осталось. Налей нам чуточку спирта». Таисия всплеснула руками: «Ах, что ты говоришь? Мы только первый день в пути, а ты уже спирт просишь. А ты знаешь, сколько таких дней у нас еще будет?..Вставайте, хватит вам лежать. Суп уже готов».  Гоша медленно сел. «Хорошо. Мы идем…Принеси только рыбацкие сапоги».

Снова, как на берегу реки Саккырыр, они уселись вокруг костра на санках. Таисия разлила горячий суп по алюминиевым чашкам. «Ух, какой соблазнительный запах! – глубоко вдохнул в себя аромат свежего супа Гоша. – Должно быть очень вкусно». Саша повернул голову в сторону девушки: «Таисия, принеси, пожалуйста, бутылку спирта. Мы понемногу…чисто символически». Таисия осуждающе покачала головой, но бутылку из рюкзака все же достала. Саша хотел разлить спирт по трем кружкам, но Таисия решительно отказалась пить – никакие уговоры и аргументы не помогли.  Но, чтобы не обидеть друзей, она все же разрешила Саше капнуть две-три капли спирта в кружку с водой.  Саша встал и произнес короткий тост за удачу. Все чокнулись кружками и выпили. Когда суп, за который мужчины от души похвалили повариху, был съеден, Гоша обратился к девушке: «Таисия, мы берем тебя в долю. Отныне ты равноправный член нашего…коллектива. Мы тебя назначаем главным поваром, главным завскладом, главным администратором и главным врачом. Ты не против?» «Не против, – опустив голову, прошептала Таисия. – Спасибо». Гоша потянулся. «Ну, и хорошо! А теперь всем спать!» «Вы идите, – махнула рукой в сторону палатки Таисия. – Мне еще надо посуду вымыть».
Саша проснулся посреди ночи. Рядом сопел Гоша. Таисии в палатке не было. Саша на четвереньках выполз наружу. Возле костра на санках сидела Таисия и, глядя на языки пламени, напевала какую-то грустную песню на якутском языке. Саша надел сапоги и подошел к костру. «Ты почему не спишь?» – спросил он. Вместо ответа Таисия задрала голову кверху. «Посмотри, как небо прояснилось. Посмотри, сколько звезд стало. Может, там, где-то далеко-далеко на какой-то планете сидит у костра такая же девушка, как я, и смотрит на нашу землю». «Таисия, сейчас не время сидеть и любоваться звездами. Надо спать…Завтра нам будет очень трудно. Иди в палатку». Таисия встала, обошла костер и вернулась, держа в руках берцы. Она сунула руку внутрь. «Носки давно высохли, а ботинки еще нет. Еще минут десять их надо сушить». «Так, ты все это время сидела здесь и сушила обувь?!» – поразился Саша. «Конечно. Нельзя в тайге ходить в сырых ботинках – ногу можно натереть». «Ну, что ж, давай, тогда посидим вместе. Тебе не холодно? Может, куртку накинуть?» «Нет, не холодно. Когда костер горит, никакой мороз не страшен». Саша подбросил в костер несколько веток. «Таисия, кем тебе приходится Николай? Он, как сам сказал, эвенк, а ты – якутка. Так?» «Так, так…Но какое это имеет значение?» «Ну, я просто…ради интереса спросил». Таисия устремила свой взор на горы, вершины которых уже стали угадываться в предрассветном полумраке. «Потом расскажу…как-нибудь. Ты иди спать. Надо силы беречь... Я тоже скоро приду». «Если я усну, тебе придется лечь с краю». «Конечно, с краю». «Ты рядом с Гошей ляжешь?» Таисия зашла за костер и переставила местами берцы. Потом пришла и села рядом с Сашей. «Ты иди спать, – тихо сказала она. – Я лягу там, где есть свободное место».
Саша снял сапоги и, согнувшись, залез в палатку. Он придвинулся как можно ближе к Гоше и, убедившись, что рядом достаточно свободного места, крепко заснул.



Часть вторая

1
Лагерь они разбили чуть ниже слияния двух речушек – там, где был большой ровный участок на берегу.
Местность, на которой им предстояло провести все лето, представляла с собой овальную чашу. По краю ее огибала река, образовавшаяся из двух притоков, стекающих с горного хребта. Правый берег был крут, с нависшими над руслом утесами, на которых, извиваясь, росли карликовые деревья. По левому берегу, вдоль всего русла тянулся пологий участок, покрытый мелколесьем. Чуть поодаль, примерно в ста метрах начинался лиственничный лес, утыканный довольно высокими деревцами. Он поднимался по склону, покрытому валунами, обросшими с южной стороны мхом, а северной – лишайником. Восточную и северную стороны чаши от холодных ветров прикрывали заснеженные гольцы, которые первыми встречали утреннее солнце.
Хотя речка выглядела довольно безобидной, тем не менее золотоискатели решили подстраховаться от весеннего паводка и поставили палатки чуть поодаль, на краю леса. В одной палатке разместились мужчины, в другой, одноместной – Таисия.
Почти неделя у них ушла на подготовку к сезону золотодобычи. Кое-что они вычитали из литературы, зачерпнули из Интернета, высмотрели в Усть-Каре, о многом, о которых даже не догадывались, им рассказал Николай, тем не менее почти до всего им приходилось доходить своим умом и учиться на собственных ошибках.
Саша подсчитал, что для строительства бутары, корыт и наклонного стола потребуется не менее одного кубометра пятидесятимиллиметровых досок. Поэтому в первые дни они с утра до вечера валили деревья. Еще полдня ушло на строительство «пилорамы», на которой они намеревались распиливать бревна. Однако первая же попытка запустить ее в производство закончилось полным провалом, потому что бревно никак – ни веревками, ни гвоздями не удавалось жестко зафиксировать. «Да, – вздохнул Саша, – надо было взять скобы с собой». Гоша перестал махать топором: «Давай, мы с тобой раз и навсегда договоримся: никогда не говорить «надо было», «хорошо бы»…У нас таких поводов для расстройства, как сейчас, будет еще много. Так что, давай, лучше побережем нервы».
Решение пришло совершенно неожиданно. Как-то Саша бросил взгляд на правый берег и увидел узкую расщелину, которая тянулась от вершины до самого низа. Он взвалил на плечо бревно, топор заткнул за пояс и потопал к берегу. Саша перешел по льду реку и топором вбил бревно под углом в расщелину. Гоша, который сразу же оценил смекалку друга, прибежал с ножовкой в руке. Он провел несколько раз ножовкой по торцевой части бревна и остался очень доволен – бревно, зажатое с двух сторон при помощи клиньев, крепко держалось в расщелине. Однако, как они ни старались, до вскрытия реки все бревна так и не удалось распилить.

В середине мая солнце стало припекать все сильнее и с близлежащих отрогов побежали ручьи. Лед на реке почернел, стал рыхлым и по левому берегу начал интенсивно крошиться. Большая вода пришла ночью, когда неожиданно все заволокло облаками и начался дождь. Он всю ночь стучал по палатке, убаюкивая друзей. Когда проснулись, они с трудом узнали знакомый пейзаж: река, которая разлилась и едва не добралась до палатки, бурлила на перекатах, неся на себе поваленные деревья и ветки.
Саша и Гоша, воспользовавшись вынужденной передышкой, решили сделать навес, сколотить из досок стол и скамейку. Однако это предложение решительно отвергла Таисия. «Скоро начнется жара, – убеждала она друзей. – Появятся комары. Здесь, возле леса они нас съедят – даже накомарники не спасут. Как только большая вода уйдет, нам надо будет перебраться ближе к реке, на открытое место, где ветер дует. Там, где ветер, комаров меньше. Паводка больше, я думаю, не будет, так что нам опасаться нечего». Доводы девушки друзьям показались убедительными, и они отказались от идеи разбить постоянный лагерь возле леса.             
 Чтобы пополнить запасы еды, Саша и Гоша несколько раз сходили на охоту. Первый раз они вернулись с пустыми руками, зато потом им удалось подстрелить десять куропаток и двух зайцев.
Как только река успокоилась и вошла в привычное русло, они перенесли лагерь ближе к воде. Таисия сразу же предложила укрыть обе палатки ветками. Это предложение вызвало полное недоумение у мужчин. «Так, на всякий случай, – пояснила Таисия. – Мало ли что – вдруг самолет или вертолет пролетит над нами». «А, маскировка!» – догадались Гоша и Саша.
На следующий день они перетащили бутару и установили ее почти на середину потока, закрепив с нижней стороны течения воды колышками, вбитыми в дно реки, покрытое гальками, перемешанным с илом и глиной. К вечеру собрали навес и сколотили из досок стол.
Им не терпелось приступить к промывке золота, но одно «ЧП» прервало привычный ход событий.
…В первый же день, как только они обосновались у речки, Таисия перенесла свои вещи в одноместную палату. «Все мальчики! – раскинув руки, закружилась она. – Теперь я буду спать одна». Гоша и Саша, занятые обустройством лагеря, никак не отреагировали на эту новость. Таисия перестала кружиться и обиженно вытянула губы: «Что-то я не вижу слез в ваших глазах». Гоша, усердно мастеривший запасный черенок лопаты из ствола пихты, отозвался нарочито равнодушно: «Все правильно. Каждый сверчок должен знать свой шесток». Саша удивленно взглянул на Гошу и тихо, чтобы Таисия не услышала, бросил в его адрес упрек: «Причем тут сверчок? Мне кажется, эта пословица в нашей ситуации вообще не уместна».  «Что вы там шепчетесь?!» – крикнула Таисия. «Да, вот, Саша беспокоится за тебя, – попытался отшутиться Гоша. – Боится, что ночью придет к тебе эссе и утащит в лес».
А ведь как в воду глядел Гоша!
…Случилось это почти в полночь. Саша и Гоша, сильно уставшие за день, крепко спали. Вдруг в ночной тиши раздался страшный крик Таисии. Мужчины в один миг проснулись. Первым из палатки выбежал Саша, за ним, держа в руке карабин, выскочил Гоша.
В матово-белесом тумане, опустившемся вечером на реку, рядом с палаткой Таисии Саша вдруг увидел медведя. Еще не осознав, чем может обернуться эта встреча, Саша схватил прислоненный к палатке тяжелый черенок лопаты, выструганный Гошей, и бросился на зверя. Медведь, не ожидавший нападения, встал на задние лапы, ощерив клыкастый зев. Саша, еще не успевший стряхнуть с себя остатки сна, зацепился ногой за растяжку таисиной палатки и со страшным криком упал, успев, уже в падении, выбросить вперед черенок, который угодил медведю прямо в грудь. Гоша вскинул карабин, прицелился и нажал на курок, однако ожидаемого выстрела не последовало. Он хотел перезарядить карабин, но медведь фыркнул, опустился на все четыре лапы и резво побежал в сторону мелколесья.
Когда улеглись первые волнения, стали вспоминать, как все произошло. Первой начала рассказывать Таисия, которая, наконец, пришла в себя: «Мне ночью вдруг захотелось в туалет. Я вышла из палатки и сразу увидела медведя. Со страху я закричала изо всех сил и спряталась в палатке. Ужас, что было! До сих пор меня дрожь бьет». «А я первоначально даже не понял, что случилось, – признался Саша. – Я даже не помню, как у меня в руках оказался черенок лопаты – все делал как бы машинально. Я испугался только тогда, когда упал. Вот тогда чуть в штаны не наложил. Мне показалось, что медведь собирается броситься на меня. Даже не знаю, как мне удалось попасть черенком в медведя». «Если бы сильнее бросил, сейчас мы бы медвежатину ели», – в шутку сказал Гоша. «Нет, это ты должен был накормить нас медвежатиной, – возразил Саша, – ведь карабин был в твоих руках. Почему же ты не стрелял?» «Ты думаешь, я железный? – обиделся Гоша. – Я ведь тоже здорово перетрухнул. Даже забыл снять карабин с предохранителя…Нажимаю на курок, а он не стреляет». «Эссе не хотел напасть на нас, – заступилась за медведя Таисия. – Он пришел на запах еды. Мы же вчера сварили мясной суп, а кости выбросили рядом с палаткой. Теперь будем умнее – будем закапывать остатки пищи». «А еще лучше, – добавил Саша, – вообще ничего не оставлять, а все съесть». Гоша широко зевнул: «Давайте, спать. Завтра будет трудный день». «Спать? – встрепенулась Таисия. – Я одна не буду спать. Боюсь…» «Ты же говорила, что вы уважаете дедушку, – напомнил Таисии ее же слова Гоша. – Так чего же боишься?» «А ты бы не испугался, если бы нос в нос не столкнулся с медведем? – заступился за девушку Саша. – Тут любой, даже самый смелый в штаны наложит».
 Они опять все вместе начали спать в палатке. Но это длилось недолго, всего дня четыре, пока не наступила жара. В первую же ночь палатка превратилась в душегубку и спать втроем, когда даже руки не раскинешь, физически стало просто невозможно. Надо было кому-то перебраться в одноместную палатку. Но кому? Таисию, испытавшую шок от встречи с медведем, сразу же исключили из списка. Остались двое: Гоша и Саша. Решили так: они, меняясь каждый день, поочередно будут спать в таисиной палатке. Кинули жребий. Удача улыбнулась Гоше, которому первым предстояло испытать сладости ночи, проведенной вместе с девушкой.
…Из-за отрогов, за которыми скрылось солнце, в долину просочилась ночь, комаристая, парная и душная.
Молча поужинав за столом, все разошлись по палаткам: Гоша и Таисия скрылись в одной, Саша – в другой. 
Хотя в таисиной палатке по сравнению с двухместной было относительно просторно, тем не менее Саше не спалось. Стоило ему зарыть глаза, как откуда-то всплывала одна и та же картина: Таисия, стараясь не смотреть ни на кого, скрывается в палатке, а за ней, пряча улыбку, исчезает Гоша. Наконец, Саша не выдержал и, укутавшись в простыню, чтобы комары не искусали, выбрался наружу. Он подобрался совсем близко к палатке и замер, прислушиваясь к каждом шороху. Ревнивец, стоически отбиваясь от комаров, простоял почти часа два, но ничего подозрительного не услышал – только одинокая сорока недовольно трещала в мелколесье, будоража зверей своим крикливым ворчанием. Как только Саша зашел обратно в палатку, она тут же успокоилась.
Во второй раз Саша подкрался к соседней палатке уже под утро, но снова за стеной не раздалось ни одного подозрительного звука, даже гошиного храпа не было слышно. А сорока, которая, видно, где-то неподалеку свила гнездо, опять во все горло чакакала и непонятно было, то ли она жалеет этого странного существа, страдающего бессонницей и ревностью, то ли осуждает.
 У Саши в тот день ничего не клеилось, да и Гоша нет-нет да и садился отдыхать, чего за ним прежде не наблюдалось. Большей частью они молчали. Только один раз, когда Саша случайно порвал веревку, Гоша что-то хотел сказать, но только стиснул зубы.
Снова настало время ужина и снова настала ночь.
Гоша, на ходу бросив «Спокойной ночи», направился к таисиной платке, теперь уже бывшей, а Саша и Таисия зашли в свою. Саша хотел спросить у девушки, как ей спалось в предыдущую ночь, но она без слов повернулась к нему спиной и засопела.
Снова Саше не спалось. Он долго лежал, думая о чем-то. Мысли путались, постоянно перескакивали с одной темы на другую, лишая покоя и сна. Он уже начал проваливаться в дурное забытье, как вдруг за стеной громко затрещала сорока. Саше вдруг стало смешно и стыдно, стыдно и за себя, и за друга.
На следующий день Таисия, которая уже несколько дней осуждающе-строго посматривала на мужчин, неожиданно предложила устроить баню. «Мы все грязные и воняем потом, – пояснила она. – До начала промывки надо бы хорошенько попариться».
Гоша и Саша переглянулись между собой – скорее всего, по привычке, а не стараясь понять друг друга, как было раньше – и возражать не стали.    
Таисия стала нагревать воду в ведре, Саша и Гоша разложили второй костер, натаскали камней и бросили их в огонь. Пока камни накаливались, они вытащили из палатки все вещи и сложили рядом. Затем часть камней, которые успели накалиться докрасна, лопатами положили в ведро, занесли в палатку и поставили на доску.  «Кто первым пойдет париться? – крикнул из палатки Гоша. – Ты, Таисия, или мы?» «Вы, вы! Я потом, после вас!» Мужчины плотно застегнули палатку, разделись и встали вокруг ведра. Гоша из пятилитрового полиэтиленового ведра, которое они прихватили с собой на всякий случай в экспедицию, кружкой зачерпнул горячую воду и плеснул на камни. Камни зашипели, и в потолок ударила струя горячего пара, который тут же стал растекаться по палатке. «Ух, как здорово! Никогда бы не подумал, что так может быть», – выдохнул Гоша. «Я тоже ничего подобного прежде не испытал! Эх, веничка бы!» – поддержал друга Саша. «Ничего, в следующий раз наломаем…чего бы это нам ни стоило». Когда жар начал спадать, Гоша крикнул: «Таисия, приготовь воду! Мы выходим!» «…И отвернись!» – добавил Саша. Когда они выскочили из палатки, Таисия стояла спиной к входу и смотрела на горы. «Встаньте рядом, – предложила она. – Я буду на вас лить воду, а вы будете мыться». Таисия зачерпнула кружкой воду из ведра и стала лить ее на плечи, на спины мужчин.  Другой рукой она поочередно намыливала им спины. Вдруг Гоша громко вскрикнул: «Ой! Ты че делаешь, озорница?» Саша скосил глаза в сторону друга и не на шутку рассердился: «Хватит!  Нечего здесь цирк устраивать! Нашли, чем заниматься». «Иди, Таисия в баню, – тут же спохватившись, перешел он примирительный тон. – Сейчас мы к тебе занесем каленые камни».
Таисия скинула себя одежду и зашла в палатку. «Ну, кто занесет в баню камни?» – буравя взглядом Сашу, спросил Гоша. «Я занесу. Ты сегодня свою порцию удовольствия уже получил», – сквозь зубы ответил Саша.
Таисия, вся распаренная, с распущенными волосами, выскочила из походной бани, по грудь обмотанная полотенцем. Его нижний край едва прикрывал промежность. «Что вы такие…кислые? Даже «С легким паром» не сказали. А ведь сегодня у меня праздник – день рождения». Саша и Гоша недоверчиво посмотрели на нее. «Да, да! Я не вру: у меня, действительно, сегодня день рождения. Так что, прошу к столу». Только сейчас Гоша и Саша заметили, что стол под навесом был накрыт запасной москитной сеткой.
Таисия, прыгая на одной ноге, нацепила на себя трусики, надела цветастую кофту и зашла под навес. «Мальчики! Прошу!»
Мужчины, тоже уже одетые, стараясь не смотреть друг на друга, последовали за ней. Таисия с торжественным видом сдернула сетку. На столе стояли початая бутылка спирта и две алюминиевые чашки: одна – большая – с гречневой кашей и зайчатиной, другая – с прошлогодними ягодами брусники, собранными Таисией в лесу.  Мужчины, не проронив ни слова, сели за стол. Гоша, также – молча, разлил спирт по кружкам. Саша встал и поднял кружку: «Ну, что ж, Таисия, с днем рождения тебя! Будь счастлива!» «И всего лишь?» – обиженно надула губы Таисия.  Гоша тоже встал и деланной улыбкой поднял кружку: «Здоровья тебе, конечно…исполнения желаний и…тому прочее». Мужчины одним махом выпили спирт. Таисия отлила половину спирта обратно в бутылку, налила в кружку воду и, зажмурив глаза, выпила.
Все усиленно стали есть. «А почему вы не спрашиваете, сколько лет мне исполнилось?» – спросила Таисия. «Ну, и сколько?» – буркнул Гоша. «Завтра скажу, – кокетливо поиграла плечами девушка. – В последние дни вы мне не нравитесь…оба». Саша сонно опустил голову: «Если мы тебе не нравимся, пошли спать. Мы что-то устали». Гоша не смог скрыть своего раздражения: «Кто это «мы»? Если ты устал, иди спать – че, за меня отвечаешь?» Таисия вышла из-за стола: «Саша, прав. Мы все сегодня сильно устали. Пошли спать...только все вместе. Я так хочу. Гоша, вставай! Пошли!»
Они снова оказались в одной палатке.
Таисия стянула с себя кофту, легла на самодельный матрас, набитый сухим мхом и лишайником, поманила мужчин рукой: «Ну, что вы стоите, как истуканы? Разденьтесь и лягте рядом со мной. Идите…» Саша вдруг почувствовал, как бешено забилось сердце. Гоша облизнул сухие губы, опустился на колени и повалился на бок – лицом к Таисии. С другого бока примостился Саша. Таисия ловко выгнулась и стянула с себя трусики. «Делайте, как я, – приглушенно сказала она. – Вот так…Смелее…Молодцы. А теперь положите руки на меня…Нет, лучше обнимите…Не стесняйтесь». Саша и Гоша стали тяжело дышать. Таисия вдруг вскочила на ноги: «Подождите! Я сейчас». Она бросилась к своему рюкзаку, которая стояла в углу, и вытащила из кармашка коробку. «Вот…презервативы. Гоша, надень…А ты, Саша, ляг на спину…Нет, не прямо – мы так не разместимся. Нет, Саша, тебе презервативы не нужны…пока.   Ты ляг поперек…Хорошо.  А ты, Гоша, зайди за спину».
Утром, едва проснувшись, мужчины пошли на речку умываться. Гоша зачерпнул рукой воду и плеснул на Сашу. Тот тоже не остался в долгу и тоже обрызгал друга. «А хорошо придумала Таисия! Ловко у нее все получилось.  Вот, девка!» «Да, ничего не скажешь, – согласился Саша. – Догадалась же положить в рюкзак кондомы. Значит, она заранее все продумала». «Трудно сказать…Сам же сказал: «Дитя природы». Саша промолчал. Гоша посмотрел на палатку и твердо сказал: «Саша, давай, больше из-за бабы не ссориться. Хорошо?» «Полностью согласен».
В тот же день по совету Таисии они переставили одноместную палатку. Ее пристроили к двухместной, соорудив один общий вход. Таким образом Таисия получила возможность без боязни спать в своей палатке.
Теперь они занимались любовью только втроем. Гоша, как-то начал донимать Таисию: «Вот, ты скажи нам: кто из нас двоих тебе больше нравится?» «Оба нравитесь». Но Гоша не унимался: «Хорошо. А если мы тебе предложим поочередно спать с нами, кого ты первым выберешь?» «Никого. Только вместе…втроем». «А почему? Тебе так нравится? Но это же извращение?» «Все, что хорошо дво…троим, это – не извращение. Извращение: это – когда женщину обманывают, предают, бросают».

2
Первые две недели особого успеха не принесли – с трудом удалось намыть всего около четырехсот граммов шлихового золота.
Как-то вечером они сидели под навесом. Саша достал ручку и стал писать на клочке бумаги, которую случайно у себя в рюкзаке обнаружила Таисия. «Вот, смотрите, друзья, что у нас получается, вернее, не получается. Мы за день намываем примерно четыре куба песка. То есть за три недели мы должны были добыть не менее восьмисот граммов чистого золота, а у нас – в два раза меньше. Если шлиху убрать, будет и того меньше. Ко всему прочему, вода в реке стала убывать. Если и дальше будет такая жара, нам каюк. Выход у нас один – надо строить плотину». «Опять придется отвлечься на посторонние работы», – вздохнул Гоша. Таисия тоже стала жаловаться: «Продукты заканчиваются.  Надо сходить на охоту или на рыбалку. Там, ниже по течению, есть глубокие места. Завтра я схожу, попытаюсь кого-нибудь поймать».
Беда не приходит одна – в конце июля занемогла Таисия. Она начала жаловаться на головокружение и тошноту, которые стали ее постоянно преследовать.
Однажды вечером они сидели возле костра, глядя, как догорает закат за ближними гольцами. Вдруг Таисия запела печальную песню на своем языке. Когда она умолкла, Гоша тихо спросил: «О чем ты пела?» «Это песня об олененке и ее маме. Мама прощается с олененком. «Я покидаю тебя навсегда, – говорит она олененку. – Ты больше меня никогда не увидишь. Но ты не плачь, потому что я рядом буду с тобой». Маленький олененок спрашивает: «Но так разве может быть: ты покидаешь меня, но в то же время обещаешь рядом быть?» «Да, может быть, – грустно отвечает мать. – К тебе однажды подойдет человек – твой хозяин. Он тебя погладит рукой. Ты опустишь голову к его унтам и почувствуешь мой запах. Ты поднимешь свои грустные глаза и увидишь на руках человека варежки, от которых будет исходить мой запах». Гоша почему-то стал тереть пальцами лоб: «Да, очень грустная песня. Кто ее сочинил?» «Я, – просто ответила Таисия. – Сегодня сочинила…Мне вдруг стало грустно. Я вспомнила маму…» «А где она сейчас? – поинтересовался Саша. – В Якутске?» «Нет. Она уехала в Хабаровск».  «Она, что, развелась с твоим отцом?» «Не развелась, – грустно промолвила Таисия. – Она, когда была молодая, полюбила русского. Тот приехал из Харькова в длительную командировку в Якутск.  Потом родилась я. Вы как-то спросили меня, помните, в гостинице: «Что означает слово «сахалярка?» У нас так зовут детей, рожденных от мамы-якутки и отца-русского. Я, вот – сахалярка. Таких, как я, у нас много…В Якутске даже памятник поставили. Скульптор изобразил якутку и русского. Они прощаются. Русский навсегда уезжает на Большую землю, где его ждет семья. А женщина-якутка остается…Я всегда думала, что этот памятник поставили в честь моей мамы».
Долго они еще сидели, не проронив ни слова. Первым нарушил молчание Саша: «Таисия, мы с Гошей решили тебя отправить домой. Через два дня должен приехать Николай. Сейчас снега нет. Можно за день добраться до Сыккырыра. Мы тебя проводим». Таисия опустила голову и всхлипнула: «Почему вы меня прогоняете? Неужели я вам надоела? Может, вы думаете, что я здесь из-за золота? Да не нужно мне никакого золота! Просто вы мне понравились…еще там, в Якутске». «Нам показалось, что ты каким-то образом догадалась, что мы собираемся золото искать. Или мы ошиблись?» – задал Гоша вопрос, давно мучивший их. «Там, в ресторане, – Таисия взмахнула рукой в сторону заката, будто ресторан находился рядом, сразу за ближайшим горным хребтом, – когда вы уже много выпили, Саша захотел записать адрес вашего друга. Гоша, ты достал из кармана бумагу и подал Саше. Тот ее уронил на пол, а я подняла. Тогда-то я увидела на карте красный кружок. А потом, когда Саша показал мне на фотоаппарате какой-то музей, и я там увидела «американку», сразу поняла, что вы хотите найти золота».  «Но как ты в Нижнем Бестяхе оказалась? И как тебя Борис нашел?» – удивился Саша. «Совершенно случайно, – неожиданно всхлипнула девушка. – Мне позвонил Николай…Сказал, что заболела Таня и чтобы я срочно приехала лечить ее. До Нижнего Бестяха я доехала на такси. Стояла возле кафе, голосовала. Вот тут-то меня заметил Борис, ваш водитель. Он и согласился меня взять с собой».  «А кем тебе приходится Николай?» – спросил Гоша.  «Никем. Просто он любил мою маму…Сильно любил. Но маме понравился русский. И тогда Николай уехал домой, в Хандыгу. Но он все равно часто приезжал к нам, подарки мне постоянно привозил».               
Саша встал и начал ходить взад-вперед. Потом подошел к Таисии и погладил ее по голове. «Пойми, Таисия, дело очень серьезное. Если с тобой что-либо здесь случиться, мы тебя спасти не сможем. Николай – наш последний шанс. Тебе надо обязательно с ним уехать. Ты не бойся: мы тебя обязательно разыщем. Ты только симку на телефоне не меняй».  Гоша тоже подошел к Таисии: «Не беспокойся –  свою долю ты получишь…если все пойдет нормально. Мы и Николая не обидим…но тебе надо уехать. Другого варианта нет… Мы тебя любим». Таисия не удержалась, обняла обоих и заплакала: «Я…я…я вас тоже люблю…очень сильно люблю».
Николай сдержал слово. Когда троица спустилась к Саккырыру, он с племянником уже был там. Пока Иван возился под капотом, Николай отвел в сторону Сашу и Гошу: «Вам в поселке появляться нельзя. Милиционеры ищут каких-то бандитов. Всех опрашивают, не появлялись ли в поселке чужие. Недавно туристы из Москвы были. Они хотели сплавляться по Восточной Хандыге. Так, чтобы проверить их, милиционеры в тайгу вылетели на вертолете. Может, к тому времени, когда вы завершите работу, успокоятся, но рисковать не стоит». Саша и Гоша обменялись тревожными взглядами. «Вы не беспокойтесь, – попытался успокоить их Николай. – Придумаем…что-нибудь. Только скажите, когда нам приехать за вами?» Гоша почесал затылок: «Даже не знаем, что ответить…Дела идут неважно». «Но как бы ни было, вам уже в конце сентября надо уехать оттуда. Дольше оставаться рискованно». «Хорошо, – согласился Саша. – Двадцать пятого сентября мы будем здесь».  Гоша вытащил из кармана деньги и протянул Николаю: «Вот здесь двадцать тысяч рублей... За машину, за продукты». Николай пересчитал деньги и вернул обратно пять тысяч: «Нам этого достаточно. А вам деньги еще пригодятся». «Здесь, в тундре»? – чуть не рассмеялся Гоша. «Хоть в тундре, хоть в городе… деньги, они, нужны везде», – философски заметил Николай. 
Гоша и Саша взяли только часть продуктов, которые привез Николай. «Для нас сейчас каждый час дорог, – объяснил Николаю Саша. – Если мы возьмем все, что ты привез, нам придется сделать две ходки. А такую роскошь мы позволить себе не можем».
Они обнялись. Гоша, как показалось Саше, излишне сильно прижал к себе девушку и тихо промолвил: «Ты прости меня, Таисия…за то, что я тебя иногда обижал».
Николай и Таисия, которая едва сдерживала слезы, сели в кабину, и машина, переваливаясь на обмелевших перекатах, скрылась за утесом, нависшим над руслом реки.

3
У друзей дела пошли совсем плохо. Теперь им за день удавалось намывать всего около десяти граммов золота. К тому же у Гоши начались боли в животе. Причина была известна: после отъезда Таисии, чтобы сберечь время, они ни разу не варили ни супа, ни каши – обходились тушенкой и копченой колбасой, которую, обмотав просоленной марлей, чтобы не испортилась, зарыли на берегу реки.      
Однажды, когда они уже собирались спать, Гоша не выдержал: достал карту и в сердцах порвал ее. «Я этого Олега достану из-под земли! Заставлю вернуть все деньги, которых мы лишились из-за него». Саша нагнулся и собрал с земли куски бумаги. «Зря ты карту порвал. Придется склеить. Мы же должны предъявить ему вещдок, что он нас кинул». Саша, как пазл, начал собирать на столе карту. Вдруг он нагнулся и стал внимательно вглядываться в лоскуток бумаги. Поднял его к свету. «Гоша, подойди-ка. Посмотри вот сюда. Видишь, крест? Вот здесь, в углу... Простым карандашом нарисован». «Ага, вот теперь вижу». «Интересно, что бы это значило?» «Не знаю…Но раз нанесли отметку, значит, не случайно – наверное, что -то означает. Надо бы сходить туда и проверить – мало ли что. Все равно нам терять нечего». «Далековато…Вряд ли за день дойдем. К тому же придется преодолеть горный отрог». «Если с раннего утра выйдем в дорогу, успеем. Пойдем налегке. Возьмем только немного еды, карабин, скребок и лоток, а ружье спрячем. Даже палатку не будем брать». «Нет, без палатки никак нельзя. Нам же там придется переночевать – комары съедят». «Я возьму фотоаппарат». «У тебя аккумулятор еще не сел?» – удивился Гоша. «Сел. Но я вставил другой, тот, который купил Чите. Он более емкий».
Только на закате солнца они добрались до места. Когда спустились с гор, их удивлению не было предела – местность представляла собой почти точную копию их «прииска»: те же два притока, впадающие в реку, такой же крутой правый берег, только утеса, нависшего над руслом, не было.
Они поставили палатку и, сильно вымотанные, повалились спать. Утором, едва проснувшись, прихватив гребок и лоток, направились к реке. Золотоискатели разулись и вошли в реку: Саша – с лотком и гребком, а Гоша, взяв в руку обломанную ветку лиственницы, встал прямо в середине потока и начал ковыряться в илистом дне концом палки. Вода сразу обожгла ноги, но они этого не замечали.
Саша, хотя и был убежденным атеистом, перекрестился и приступил к работе. Он со дна реки захватил лотком породу и, стоя в воде, стал гребком сбрасывать крупные камни и гальку. Потом зачерпнул лотком воду, прополоскал содержимое и вылил ее обратно в реку. Эту операцию он проделал несколько раз. Наконец на дне лотка осталась только шлиха. Саша нагнулся, чтобы лучше рассмотреть. «Гоша! Гоша! – радостно закричал он. – Иди сюда! Смотри! Смотри!» Гоша, поднимая брызги воды, бросился к другу. Он нагнулся к лотку, который Саша держал на полусогнутых коленях. В это время солнце выглянуло из-за горного хребта. Саша наклонил лоток, и луч солнца скользнул по шлихе, в которой вдруг заблестели, заиграли крупинки золота. Они выскочили на берег и стали кричать, бегать, прыгать, как сумасшедшие. Особенно старался Саша. Он, оголив живот, натянул на голову футболку, и, размахивая руками, вопил: «О-хо-хо, хинанна! О-хо-хо, хинанна!» Наконец, друзья перевели дух и снова принялись рассматривать шлиху. Сомнений не было: они наткнулись на богатую золотую жилу.
На перенос лагеря ушло четыре дня, потому что и бутару, и стол, и навес пришлось разобрать. Особенно трудно было перетаскивать через горы доски. Они не умещались в рюкзаке, поэтому их пришлось нести на плечах. Вначале друзья хотели не брать доски, оставшиеся от разобранного стола и навеса. Особенно на этом настаивал Гоша, который уже успел натереть ноги. Но Саша, поразмыслив, решил их тоже перенести, предварительно распилив продольной ножовкой. «Там, на той речке мало воды, – убеждал он Гошу. – Мы замучаемся черпать ее ведром. Значит, нужно строить плотину, сделать желоб, по которой вода поступала бы в бункер. А из чего мы будем делать желоб? Только из досок. Там мы их распилить не сможем – нет приспособлений. Конечно, на все это мы потратим несколько дней. Но зато, когда все сделаем, сможем наверстать упущенное». «Жаль, нет Таисии, – вздохнул Гоша. – Она бы сейчас нас здорово выручила бы…Я часто ее вспоминаю. Как она заставляла нас ежедневно пить отвар из лечебных трав…Просто ужас! И настырная такая! Пейте и – все!». «А вспомни, как она заставляла нас есть прошлогоднюю морошку и бруснику». «Брусника – это еще терпимо. Это не дикий чеснок жевать. Не забыл, как она нас мучила этим чесноком?» «Нет, конечно. Я тоже все помню…Вначале, как только она уехала, мне все время казалось, что она вот-вот подойдет к речке и, как всегда, весело крикнет: «Мальчики, пора обедать!» «Интересно, как она сейчас себя чувствует?» «Не знаю…Будем надеяться, что все обойдется».
Первым делом они соорудили плотину: вбили поперек русла бревна из лиственницы, соединили их между собой плетенью, плотно связанной из прутьев ивы, и обмазали глиной. Хотя запруда плохо держала воду, тем не менее ее уровень поднялся на столько, что стала свободно поступать по желобу прямо в бункер бутары, которую поставили в глубокую яму, вырытую прямо посередине русла реки.
 Проработав два дня, Саша решил сколотить наклонный стол, чтобы анализировать выход золота. «Смотри, Гоша, – говорил он, вороша рукой шлиху, – здесь не такая мелкая фракция песка, как там, где мы работали. Здесь, в основном, крупинки. Некоторые даже весьма тяжелые». «Что из этого?» «А то, что их даже очень сильное течение воды унести не сможет – они осядут на дне шлюза. Значит, мы смело можем увеличить угол наклона бутары. Это даст нам возможность увеличить скорость потока воды, а, значит, больше промывать песка. Нам сейчас нужны объемы и только объемы, ведь осталось работать  всего-то один месяц».
Расчеты Саши полностью оправдались, но только в отношение добычи золота. Жизнь, как это часто бывает, внесла свои коррективы. Первая проблема возникла, когда они подсчитали запасы продуктов. Со всей очевидностью стало ясно: без пополнения запасов им не продержаться. Пришлось отправиться на охоту. За два дня им удалось подстрелить всего трех куропаток. На песчаном берегу ниже по течению они заметили следы медведя, но гнаться за ним по лесотундре не решились.
Однажды вдруг вдали послышался рокот вертолета. Они, побросав все, спрятались в палатке, которую предусмотрительно замаскировали ветками лиственницы. К счастью, он пролетел чуть в стороне от лагеря в направлении северо-востока. Через день этот вертолет снова показался в небе. На сей раз он летел обратно. Больше ничего не сбивало их с ритма – они намывали и намывали золото.
Казалось, друзья все предусмотрели: и снаряжение, включая одежду, и обувь подобрали удачно, и бутара не подвела, и на жилу набрели, но в суматошной погоне за золотом упустили одну мелочь, которая потом сыграла в их судьбе роковую роль – они не взяли с собой ни электронные часы, ни карманный календарик.  На первом этапе, ручкой ставя палочки в ученической тетради, которую в самый последний момент перед отъездом из Хандыги сунул в рюкзак Саша, учет дней вела Таисия, но потом, как она уехала, Гоша и Саша не стали утруждать себя таким мелочным занятием. Спохватились только тогда, когда в один из дней, уже вечером, неожиданно повалил снег. Вот тогда-то они и вспомнили о Николае. Вспомнили и за голову схватились: а какое же сегодня число? Стали считать, восстанавливая день за днем. Получилось, что сегодня двадцать второе сентября. Еще раз пересчитали: все верно – через три дня за ними должен приехать Николай. «Мы по любому не успеем», – вынес приговор Саша.
Снова возник вопрос: «Что делать?» Сейчас, в этот промозглый вечер, он, казалось, навис не только над ними, но и над самой природой, над всеми, что их окружало: над горами, скрытыми за пеленой снега, над рекой, изрытой ими, над деревьями и кустарниками, с которых уже слетели листва и хвоя. Снег падал на палатку – вкрадчиво шурша и убаюкивая. Вдруг Саша вскочил на ноги и стремительно выскочил из палатки. Когда он вернулся, Гоша шутливо спросил: «Что, медвежьей болезнью заразился?» «В такой ситуации чем угодно можно заразиться», – отшутился Саша. «Да я и меня, как только понял, что опоздали на последний поезд, со страха чуть не вырвало. У меня в таких случаях появляется тошнота». «Но, что бы то ни было, нам надо найти выход из ситуации». Гоша направил на друга указательный палец: «И не только найти, но и извлечь определенную выгоду». «Н-н-не понял…» «Сейчас все поймешь…Мы теперь не привязаны к Николаю. Опоздали, значит, опоздали…Поезд уже ушел. Я предлагаю еще дня четыре поработать здесь. Надо выбрать весь участок… Жаль оставлять. Можем намыть еще граммов триста». «А потом что? Пробиваться на Саккырыр?»  Гоша достал карту. «Вот, смотри. Здесь наш участок. А вот тут, в углу, виднеется фрагмент какой-то реки. Она, судя по всему, значительно больше Саккырыра. Конечно, жаль, что у нас нет цельной карты, но и без этого ясно: эта река впадает, скорее всего в Индигирку. А может, эта река и есть Индигирка». «И что это нам дает?» «Шанс дает. Идти на Саккырыр сейчас у нас нет никакого резона. Только на дорогу потратим минимум четыре дня». «Но и к твоей реке, судя по карте, топать не меньше, к тому же надо будет преодолеть два горных хребта. Нет, давай, будем пробиваться на Саккырыр. Туда хоть дорога знакомая…А этот маршрут, который ты предлагаешь, – полная неизвестность». «Хорошо. Допустим, мы придем на Саккырыр. Дальше что? Николая там уже не застанем, воды в реке – кот наплакал– на плоту вниз по течению не спустишься. Что делать будем? Пешком по руслу пойдем?» «А чем хорош твой вариант?» «Тем, что по той реке можно сплавляться на плоту. Берега таких рек обычно не бывают пустынными: либо на оленеводов натолкнемся, либо на охотничий заимок, либо на какой-нибудь поселок, пусть даже заброшенный…Таких здесь тоже немало». «Ладно…Пусть будет так. Все равно у нас другого выхода нет».
Через три дня, когда чуть потеплело, и снег на равнине растаял, они собрались в дорогу. Взяли с собой самое необходимое: пилу двуручную – валить деревья для плота, два мотка прочного шнура – связывать бревна, топор, всю одежду и обувь, палатку и спальные мешки, котел, кружки, спиннинг, ружье, карабин, патроны и остатки продуктов. Ножовку, лопаты, оставшуюся часть гвоздей, ведра, гошины рыбацкие сапоги, которые стали пропускать воду, решили оставить. Бутару разобрали. Доски попытались сжечь, но они, пропитанные влагой, очень плохо горели. Грохот утопили в реке. Добытое золото разделили пополам – пока только на глаз.
Друзья взвалили на спины тяжелые рюкзаки, бросили последний взгляд на реку, которая их осчастливила, и направились на северо-восток, туда, где белели отроги горного хребта. Когда они поднимались на перевал, Саша, идущий сзади, подал голос: «Гоша, можно я тебя буду называть Биллом?» «Почему?» «Вот мы сейчас бредем с тобой и, знаешь, че я вспомнил? Рассказ Джека Лондона «Любовь к жизни». Мы тоже голодны, устали и тоже несем с собой золото». «Нет, у нас гораздо интереснее получилось. Так что твой Джек Лондон отдыхает». Когда они уже почти спустились в долину, Гоша вдруг остановился: «Постой. Там, кажется, один друг бросает другого?.. Да вспомнил: бросает Билл. Нет, больше не называй меня «Билл» – дурная примета». «Жаль – мне так понравилось это имя».

4
Путники закончили завтракать.
– Вот теперь жить можно! – погладил по животу Саша. – За сколько дней впервые поел горяченького.
Но Гоша не разделил его восторга.
– Мы с тобой ошибку совершили. Смотри, что получилось. Нам сейчас надо  высушить сапоги. Потом нам придется форсировать реку – значит, снова промочим ноги. Нам вчера надо было перейти реку и поставить палатку на том берегу.
– Гош, мы же с тобой договорились никогда не ссориться из-за бабы, никогда не упрекать друг друга и никогда не говорить «надо было», «если бы». Лучше, давай, думать, как извлечь выгоду из сложившейся ситуации, как ты любишь говорить.
Гоша чуточку отодвинул от костра сапоги.
– Вот именно из этой ситуации, в которой мы оказались – поверь мне –никакой выгоды невозможно извлечь…У тебя, что, предложение есть?
– Да есть. Пока сушатся сапоги, я предлагаю еще раз половить рыбу. У нас еды почти не осталось. Что нас ждет впереди, не знаем. Нам придется топать минимум два дня. Если мы не запасемся здесь рыбой, придется сесть на голодную диету.
– Тогда я предлагаю поступить так. Свернуть палатку, взять вещи с собой и перейти реку. Там сразу же разложим костер. Сапоги поставим сушиться, а сами полезем в воду. Одно плохо: придется голышом ловить рыбу. Как бы не простудиться.
– Ничего! – расхрабрился Саша. – Купаться голышом в реке – это мелочь по сравнению с тем, что нам пришлось испытать. Погреемся у костра и никакой простуды не будет. 
Они разделись, взяли вещи и осторожно, стараясь не поскользнуться на камнях, перешли реку. Быстро оделись и стали собирать по берегу сушняк. Когда костер разгорелся, им снова пришлось скинуть одежду.
– Давай, теперь поменяемся местами, – предложил Гоша. – Я буду стоять с вершами, а ты будешь рыбу шугать. Когда двигаешься в воде, не так холодно.
Гоша опустил верши в воду.
– Давай! Начали!
Саша старался, как мог: топал ногами, поднимая со дна ил, бегал, а один раз даже погрузился в воду почти по пояс.
– Хватит! – взмахнул рукой Гоша. – Вылезай!
Гоша уже выбрался на берег, когда вдруг сзади услышал всплеск воды и крик Саши. Гоша обернулся назад и увидел Сашу, который, обхватив руками валун, лежал по грудь в воде. Гоша кинул верши подальше от берега и бросился в воду. Он обхватил Сашу за грудь и пытался поднять его.
Саша застонал.
– М-м…Ой! Больно!!!
Гоша вытащил друга на берег и поволок его к костру. Он постелил куртку на землю, уложил на нее Сашу и прикрыл его второй курткой.
Саша был бледен. Его била дрожь.
– Потерпи, Саша, – прошептал Гоша. – Я сейчас.
Гоша развязал рюкзак и извлек полиэтиленовую бутылку со спиртом. Он вылили его остатки на ладонь и стал растирать друга. Когда добрался до правой ноги, Саша громко застонал от боли.
– Саша, надо как можно быстрее одеться. Иначе замерзнешь.
–Ты сам сначала оденься, – тихо сказал Саша. – Я хоть укрытый…
Гоша быстро оделся и опустился на колени перед другом.
– Давай, сначала попытаемся одеть трусы.
– Нет…Трусы не надо. Давай, сразу джинсы.
Когда Гоша взял руками правую ногу Саши, тот не выдержал – снова застонал от боли.
– Саша, потерпи, потерпи…Тебе во что бы то ни стало надо одеться. Обуться, я боюсь, пока не получится.
– Мне, кажется, у меня нога сломана…Я поскользнулся и упал…как-то неудачно…Извини…Плохи мои дела, старик.
– Нет, нет, Саша, – пытался успокоить друга Гоша. – Все будет нормально…Ты, самое главное, не расстраивайся.  Мне кажется, у тебя всего лишь вывих.
– Какая разница, – горько усмехнулся Саша.
– Я поставлю палатку. Но сначала соберу мох и лишайники, чтобы постелить. Помнишь, как это делала Таисия?
   Саша закрыл глаза.
– Помню…
Гоша в полиэтиленовом мешке принес мох и лишайники. Он высыпал их на пол палатки и ровным слоем расстелил. Потом осторожно затащил Сашу вовнутрь.
– Сейчас все будет о, кей, – бодрился Гоша, стараясь не смотреть в глаза другу. – Ты, самое главное, лежи спокойно…не расстраивайся.
Саша повернул на бок голову и по его небритой щеке покатилась слеза. Гоша сделал вид, что не заметил.
– Саша, – выдавливал из себя каждое слово Гоша. – Нам надо поговорить…Надо рассудить трезво.
– Ты, ты…Хочешь меня бросить?!
– Нет, что ты? Но…
Саша схватил рукой за друга.
– Гоша, не бросай меня! Мы выберемся отсюда, обязательно выберемся! Выстругаем инвалидную палку, и я буду ковылять на одной ноге.
Гоша медленно убрал руку друга.
– Саша, так мы с тобой никогда не доберемся до реки. Ходу до нее не менее двух дней. Нам надо преодолеть два горных хребта…Они уже покрылись снегом. Как мы с тобой их преодолеем? Ползком? 
– Да…Если надо, я буду ползать хоть на четвереньках, хоть на животе.
Гоша бросил укоризненный взгляд на друга.
– Саш, ты и сам не веришь в эту сказку.
– Ну, тогда, может, перезимуем здесь? Спальные мешки у нас есть, ружье и карабин есть – мясо будем добывать. А потом, когда нога срастется, двинемся в путь.
– Саш, это тоже сказки. Палатка у нас – не утепленная, спальные мешки – не зимние. У нас даже берцы осенние. Если останемся, мы даже месяц не продержимся.    
– Хорошо…Уходи…только сначала наложи шины на мою сломанную ногу.
 Гоша вышел из палатки, нашел лиственницу, срубил две ветки, обстругал их и наложил на сломанную ногу друга. Хотя боль была нестерпимая, но Саша не проронил ни слова – только губы кусал.
– Все…Теперь можешь уходить. Можешь забрать с собой все, что захочешь. Золото, что в моем рюкзаке, тоже забери. Только ружье оставь мне. Но сначала его заряди один ствол жаканом, а другой – картечью…Я здесь на песке заметил свежие следы медведя. Не хочу, чтобы он живьем меня съел.
– Саша…Как только выберусь к людям, я сразу же организую спасательные работы. Ты до них продержишься…Поверь, это у нас единственный выход. 
«Если ты это сделаешь, все наши мучения будут напрасны; потому что нас арестуют и посадят», – хотел сказать Саша, но промолчал.
– Я тебе оставляю все продукты и всю рыбу. Котел тоже оставлю. Спиннинг, сапоги, шнур возьму собой.
Саша облизнул сухие губы.
– Пилу тоже оставь, она теперь тебе ни к чему. А топор возьми…Когда будешь сплавляться по реке, спички хорошенько заверни в полиэтилен, чтобы они не промокли…Да, чуть не забыл! Возьми мой паспорт, банковскую карту, телефон и фотоаппарат. Нет, паспорт оставь…Как только выйдешь к людям, сразу же позвони моим родителям. Их номер найдешь в телефоне. Скажи, что меня долго не будет…и что я не смогу связаться с ними…Скажи, что я завербовался в экспедицию.
Прощались в палатке. Гоша встал на колени, нагнул голову и обнял друга. Оба понимали, что видятся последний раз.
Гоша уже собирался выходить, когда Саша вдруг спохватился.
– Гоша, ты не обижай Таисию… Помоги ей. Если она родит сына, пусть назовет Сашей – в честь отца, а, если появится девочка, пусть назовет Машей. Так зовут мою маму.
– А почему ты решил, что она должна родить?
– Потому что я проткнул один из презервативов. Помнишь, она их после использования промывала и сушила для повторного применения?
– Помню.
– Так, я один из презервативов проткнул гвоздем, а потом, ночью, его использовал.
– Почему ты это сделал? Хотел застолбить Таисию?
– Да.
Как только Гоша ушел, Саша, превозмогая боль, вылез их палатки. Он приподнялся, опираясь на руку, и увидел вдали спину удалявшегося друга.
– Гоша! – вырвался хриплый крик из его горла. – Гоша!
Через минуту Гоша скрылся за деревьями. Он ни разу не оглянулся назад.
Саша уронил голову на землю и в отчаянии стал колотить руками.
– Гоша! Гоша!..       

Часть третья

1
 Робко отворив дверь, в кабинет вошла Марина.
– Георгий Иванович, к вам посетитель.
– Что за посетитель? Я никого не жду. Ты спросила, что ему надо?
– Спросила, но он ничего не сказал. Говорит только, что надо с вами лично встретиться по очень важному вопросу.
– Н-ну, ладно…Пусть войдет.
Как только Марина прикрыла за собой дверь, в кабинет вошел мужчина в сером костюме. Он был выше среднего роста, худощав, с ямочкой на подбородке. В его глубоко посаженных глазах играла улыбка.
Мужчина подошел к столу и протянул руку.
– Здравствуй, Гоша! А ты, я вижу, неплохо устроился: шикарный офис, крутая охрана, аппетитная секретарша. Наверное, и любовница у тебя такая же шикарная?   
Георгий Иванович почувствовал предательскую тошноту в горле.
– Кто вы? И что вам надо от меня?
Мужчина выдвинул из-под приставного стола стул и с чувством превосходства, медленно, опустился на него.
– Да, извиняюсь – забыл представиться. Я – Владимир Сергеевич Горин, но для тебя, мой дорогой Гоша, я просто Володя.
Георгий Иванович нажал на тревожную кнопку.
Гость, заметив это, лишь снисходительно улыбнулся.
– А вот вам этого не стоило делать, потому что я привез вам письмо от вашего друга Саши.
– К-к-какого Саши?
– От Саши Гикалова. Вы же с ним золото копали. Неужели забыли? Нехорошо друзей забывать.
– Так он жив?!
Дверь резко отворилась, и в кабинет вбежали два запыхавшихся охранника. Георгий Иванович, старясь выглядеть как можно спокойнее, поднял обе руки.
– Ребята, все нормально. Я случайно нажал на кнопку. Можете идти.
Георгий Иванович выпрямился в кресле – он уже успел взять себя в руки.
– О каком письме вы говорите? Можно взглянуть?
Гость просьбу хозяина кабинета пропустил мимо ушей.
– Гоша, я что-то проголодался. Надо бы подкрепиться.  Я здесь, рядом с вашим офисом заметил хороший ресторан. Может, сходим? Только заранее предупреждаю: я ограничен в средствах.
– У меня через полчаса должна начаться планерка, – сухо ответил Георгий Иванович.
– Ну и что? Пусть заместитель проведет. Ну, как?
– Хорошо. Пусть будет по-вашему.
В ресторане они заняли угловой стол, чтобы никто не мешал разговору.
Владимир взял в руки меню и деловито стал изучать его.
– Так, я закажу, салат с красной икрой и с трюфелями, жюльен, мясо по-французски и..,впрочем, пока хватит – там посмотрим. А пить что будем? Ты, Гоша, что пьешь? Коньяк, виски или текилу?
– Мне все равно.
– Тогда закажем «Hennessy. v.v.s.o.p.». Кстати, ты случайно не знаешь, что означают эти буквы?
– Не знаю.
– Ты, что в Париже ни разу не был?
– Не был.
– Ай-ай-ай…Глава такой компании – и ни разу не был в Париже. Как так можно? Но, ничего, эту ошибку мы исправим.
– Владимир, у меня время ограниченно. Давайте, сразу прейдем к делу. О каком письме вы завели речь в моем кабинете? Можно взглянуть на него?
Владимир достал из нагрудного кармана кожаный бумажник, открыл его и подал Григорию Ивановичу вчетверо сложенный лист бумаги.
– Пожалуйста. Это – копия. Оригинал, как сам, наверное, догадался: хранится в надежном месте. 
– Кстати, вы так и не ответили на мой вопрос: «Жив Саша или нет?»
–Ты сначала прочти письмо.
Георгий Иванович положил письмо на стол и стал читать: «Мой друг Переверзев Георгий бросил меня одного умирать в тайге. Он взял мое золото, которое мы намыли с ним. Поэтому я, Гикалов Александр Тарасович, паспорт 98 01 №485867, выданный Заречинским РОВД г. Средневолжска, завещаю все свое золото в объеме 6 кг тому, кто найдет это письмо с условием, что он купит новый дом моим родителям, которые живут в Белгородской области». 
– Как это письмо оказалось в ваших руках?
– Не спешите. Все должно быть по порядку. Надо сначала выпить. Итак, за что пьем?
– Мне все равно.
– Тогда, давай, выпьем за дальнейшее наше сотрудничество. Надеюсь, оно будет плодотворным и оч-ч-ч-ень взаимовыгодным.
Георгий Иванович насторожился.
– Что вы имеете в виду?
– Гоша, не торопись опережать события. Скоро все узнаешь.
Георгий Иванович выпил коньяк и впервые не ощутил никакого вкуса.
Владимир съел жульен и положил ложку на стол.
– Тебя интересует, как это письмо попало в мои руки? Да очень просто – я его купил, причем за большие деньги.
Георгий Иванович через стол протянул письмо Владимиру, но тот не взял его. 
– Нет, нет, пусть оно будет у тебя, так сказать, для сличения почерка.
– В этом нет необходимости – я почерк Саши хорошо знаю.
– Тем лучше.
– Пока вы конкретно не скажете, как вам попало это письмо, у нас дальнейшего разговора не будет.
Владимир взял зубочистку и, насмешливо поглядывая на собеседника, стал ковыряться в зубах.
– А вот решение этого вопроса, будет  у нас дальнейший разговор или не будет, предоставь мне. Гоша, ты меня понял или нет? Чего-чего? Говори громче.
– Хорошо… Согласен.
– Вот это уже ближе к деловому стилю беседы. Давно бы так…
– Владимир, так, как оно попало к вам?
– О, это интересная история!
Владимир выпил еще один бокал коньяка.
– Ты, наверное, думаешь, что я шантажист. Нет, нет, не отнекивайся! По глазам вижу: так думаешь. Ну, и черт с тобой, думай. Но вот что я тебе скажу. Я работал на северах, служил в МЧС. Все было прекрасно, но я случайно прогорел... Был суд. Мне дали три года.
Георгий Иванович решил пойти на хитрость.
– А за что вас судили? Вы вроде на преступника не похожи.
– Да, в общем-то, по пустяковому делу. Мне инкриминировали кражу авиационного бензина. Но меня судили по более мягкой статье – «Мошенничество». Но это неважно…В колонии я познакомился с одним мужиком – мы с ним на нарах рядом спали. Он-то мне и рассказал про это письмо. Говорит, что брат, когда рыбачил на реке, нашел в воде бутылку, а в ней – письмо. Он мне и рассказал про содержание этого письма. Я, как только освободился условно-досрочно, сразу же вылетел в этот поселок. На мое счастье, брат того заключенного письмо никому не передал и не выбросил. Я сразу же понял, какое значение имеет это письмо и выкупил его. Вот и вся история. Интересная, да?   
– Да, интересная…но как вы разыскали меня, ведь в письме не был указан адрес?
– О, это тоже целая история! Я долго шел по твоему следу. Сейчас не буду вдаваться в подробности. Скажу только одно: ты прокололся в Якутске, когда два раза снял с карты деньги. Мне пришлось сильно напрячься, чтобы узнать твои паспортные данные.
– Допустим…И что же вы теперь от меня хотите?
– Как, что? Свою долю в твоем бизнесе. Согласно завещанию Саши половина активов должна перейти мне. Ты же построил свою империю и на его деньги? Верно? Так почему я не имею права претендовать на свой кусок? Ну, что ты молчишь?
– Я…я должен подумать. Это так неожиданно. Давайте, завтра продолжим разговор.
– О кей! Но у меня, Гоша, на правах твоего компаньона – учти: равноправного компаньона – будет небольшая просьба.
– Говорите.
– Я тут остановился в гостинице «Пегас», в номере «люкс». Так, будь добр: пока я буду отдыхать здесь, в ресторане, оплати этот номер на неделю вперед. А теперь можешь идти. Спасибо за компанию. Только не забудь рассчитаться за ужин. До завтра!

2
  Георгий Иванович, как только вышел из ресторана, сразу же набрал номер телефона своего друга – адвоката Маврина.
– Витя, нам с тобой надо срочно встретиться. Желательно прямо сейчас.
Маврин долго не заставил ждать – сразу же подъехал к офису.
Витя был ярким представителем вымирающего класса мужчин, обреченных страдать из-за женщин. Он, хотя ростом был ниже Георгия Ивановича, но в плечах явно выделался. В нем удивительным образом сочетались, казалось бы, два несовместимых качества: мужественность и чувственность. Раздвоенный подбородок, орлиный нос, высокий лоб придавали его лицу суровость. В то же время вывернутые губы, большие светлые глаза говорили о его чувственности. Маврин обладал всеми достоинствами, кроме одного – он не был однолюбом. В начале своей карьеры, когда его взяли на работу в УВД области, он подавал большие надежды, но после нескольких скандалов из-за его многочисленных любовных похождений, его попросили уволиться.
 Они разместились на заднем сиденье мавринской машины.
 Георгий Иванович подал письмо другу. 
– Витя, что ты на это скажешь?
Маврин быстро прочитал письмо и вернул его обратно.
– Пока ничего не понял. Что за золото? Ты, что, в старательской артели работал? Ты мне никогда об этом не говорил.
– Вить, я тебе расскажу обо всем…попозже. Ты уж извини. Но все должно быть строго между нами.
– Обижаешь, Иваныч! Мог бы не напоминать. Итак, что ты от меня хочешь услышать?
– Меня тревожит это завещание. Имеет ли оно юридическую силу?
– Конечно, не имеет. Во-первых, не заверено у нотариуса, во-вторых, оформлено неправильно. Но самое главное, даже не в этом. На основании этой бумаги нельзя оформить отчуждение имущества.   
– То есть обладатель этой бумаги не имеет права претендовать на мои активы.
– Совершенно верно.
– Большое спасибо тебе, Витя. Ты меня успокоил. Но твоя помощь мне еще понадобится.
– Звони в любое время. Чем могу, тем и помогу.

На следующий день рано утром, пока не возникли пробки на дорогах, Георгий Иванович поехал на работу. Хотя тревога где-то таилась в уголках души, тем не менее он чувствовал себя бодро и уверенно.
У входа в офис его ждал  Владимир.
– Владимир, что вы здесь делаете в такую рань?
– Хотел перехватить тебя. Охрана не пускает – я же не успел оформить  пропуск.
– Я, думаю, он не понадобится вам.
– А я думаю иначе.
– Но это ваше право. А теперь, извините, мне надо пройти в офис – скоро начнется утренняя планерка. Всего хорошего. Не скажу, что рад был познакомиться с вами.
Владимир устремил свой взор на крышу противоположного дома.
– Как знаешь…Иди, проводи планерку, а я пошел в милицию писать заявление, как ты незаконно добывал золото и как не оказал помощи человеку, попавшему в беду. А потом зайду в редакцию и расскажу, как депутат городского собрания  Переверзев забрал золото у друга, оставил его одного в тайге и как тот замерз. Вот будет сенсация! Ну, что ты стоишь, как истукан? Я же сказал: «Иди, проводи планерку».
 – Что ты еще хочешь?
– Пока, для начала, чтобы ты провел меня в офис. Учти: я тоже буду участвовать в проведении планерки. Пока меня коллективу представлять необязательно, а вот, когда я войду в совет директоров, тогда – да. 
Владимир подошел ближе и сквозь зубы процедил.
– Ты, что, уже успел проконсультироваться с адвокатом? Дурак! И без адвоката мог бы догадаться, что завещание не имеет юридической силы. А Саша, между прочим, умер. Его звери полностью обглодали. Если бы не паспорт, ни за что не опознали бы. Жаль…Говорят, хороший человек был...Ну, что? Пошли на планерку? Кстати, для меня подбери отдельный кабинет – пока можно без секретарши.
Как только завершился рабочий день, и Владимир ушел ужинать в ресторан, где, по его словам, успел познакомиться с очаровательной официанткой, Георгий Иванович позвонил Маврину.
– Витя, извини, но ты мне очень нужен. Приезжай в офис. Срочно. Я в своем кабинете.
Георгий Иванович гостя сразу же повел в «греческий зал», как он любовно называл комнату отдыха. Хозяин кабинета достал из холодильника початую бутылку шотландского виски.
– Я за рулем, – сразу же предупредил Маврин. – Поэтому пить не буду.
– Я же тебе предлагаю пить не за рулем, а за столом, – попытался пошутить Георгий Иванович. – Давай, выпьем хотя бы по чуть-чуть, потому что на трезвую голову мой рассказ не будет восприниматься… Машину оставишь возле офиса, а сам домой поедешь на такси.
–  Считай, что ты уговорил меня. Итак, я слушаю тебя.

Когда Георгий Иванович закончил свой рассказ, Маврин глубоко вздохнул.
– Да, ты был прав: без бокала виски этот рассказ невозможно слушать. Сюжет так и просится на сериал.
– Но, к сожалению, он еще не завершился. Сегодня после обеда этот шантажист, знаешь, что заявил? Он потребовал, чтобы я внес изменения в учредительные документы.
– Зачем?
– Он хочет, чтобы кто-то из его подельников – фамилию, правда, не назвал – был включен в состав учредителей с пакетом акций «пятьдесят процентов плюс  одна акция».
– Но это же чистейшей воды рейдерский захват!
– Вот именно.
Георгий Иванович достал из кармана пиджака цифровой диктофон.
– Вить, я хочу, чтобы ты прослушал эту запись. Я этот разговор записал сегодня утром перед началом работы. Я теперь все разговоры с Владимиром записываю на диктофон – вдруг судиться придется.
Георгий Иванович включил диктофон.
Маврин сосредоточенно слушал запись.
– Ну-ка, ну-ка, прокрути-ка еще раз этот фрагмент… Да, весьма любопытно.
– Что тебя так заинтриговало?
– Откуда ему известно, что люди говорили про Сашу, если о вашей экспедиции, кроме вас, знали всего два человека: Николай и эта девушка-якутка?
– Может, он встречался с ними?   
– Вполне может быть.
– Надо тебе немедленно связаться с ними. Где они теперь живут?
– Николай там же, в Хандыге. А Таисия с дочерью живет недалеко отсюда, в пригороде. Она давно мечтала переехать в среднюю полосу России и жить в своем доме с садом.
– Ты помог ей купить дом?
– Конечно. И не только ей: Николаю помог купить трехосный КамАЗ. Родителям Саши от его имени отправил миллион рублей, чтобы они могли построить новый дом.
– Ты не знаешь, они Сашу не объявляли в розыск, ведь прошло три года, как он исчез?
– Не знаю…Наверное, нет. Если бы объявили, милиция рано или поздно вышла бы на меня.
– Да, немного странно это…
– Витя, я тебе завтра позвоню.
– Хорошо. Но ты сначала свяжись с Николаем и Таисией.
– Конечно. Николаю позвоню с утра, а к Таисии съезжу. Надо навестить, давно не был у нее.

3
Таисию Георгий Иванович застал в саду. Она окучивала грядки, а рядом, на большом надувном матрасе играла Машенька. Увидев Георгия Ивановича, идущего по садовой дорожке с огромным пакетом, Таисия,  на ходу стягивая с рук хозяйственные перчатки, поспешила навстречу.
– Гоша! Наконец-то ты вспомнил про нас. Машенька! Дядя Гоша приехал!
Девочка, побросав игрушки, подбежала к ним.
Георгий Иванович и Таисия нежно обнялись.
– Молодчина, Таисия, – похвалил хозяйку гость. – Сад у тебя выглядит просто великолепно. Все цветет, все благоухает! Молодчина, молодчина…
Георгий Иванович присел перед Машенькой и вытащил из пакета плюшевого медведя.
– А это, Машенька, для тебя. Его зовут «эсэ», то есть «дедушка».
– Это не дедуска, – звонким голосом сказала девочка. – Это – Миска! Мама, смотли, какой холосий Миска!..Спасибо, дядя!       
Таисия ласково потрепала по рыжим волосам дочку.
– Пошли в дом. Чайку попьем, посидим, поговорим…А то дядя Гоша давно у нас не был. Совсем нас забыл.
– Таисия, я не забыл. Просто я закрутился…Времени совершенно нет. Даже сейчас я не могу у тебя долго пробыть. Поэтому, давай, лучше здесь поговорим.
Они сели на скамейку. Георгий Иванович, стараясь не упустить ничего, рассказал о своей встрече с Владимиром. Под конец он достал из кармана бумагу.
– Вот письмо Саши. Прочти его внимательно.
Таисия прочла письмо и долга сидела молча. Она словно унеслась на три года назад, когда они все были вместе и все были так счастливы.
Таисия опустила голову.
– А мне Саша часто снится…Я иногда посреди ночи просыпаюсь и плачу.
– И мне снится…Я, думаешь, не переживаю? Сколько раз я в мыслях возвращался к тому роковому дню! Не могу простить себе, что я не остался с ним в тайге. Тогда мне казалось, что я делаю правильно, что я принял единственное верное решение. А теперь думаю по-другому. Не всегда надо прислушиваться к холодному разуму. Веришь ли, Таисия, мне жизнь стала не мила. Богатство мне ничего не дало: ни спокойствия, ни счастья.
– Жениться надо, Гоша. Никого еще не встретил?
– Как сказать?..Встречаюсь я…с одной, молоденькой.
– Так, женись на ней.
– Хм…Жениться? Не-е-е-т…Не смогу я жить с ней. Ее только мои деньги интересуют: шоп-туры, курорты...Месяц назад съездили в Таиланд. Лежим на пляже, загораем…Она балдеет, а мне – тошно: везде толчея, шум, все изгажено. Я лежу под пальмами, а перед моими глазами наша речка, наша палатка, наши горы, где девственная чистота и красота. Мне так хочется снова туда попасть.
Таисия грустно вздохнула.
– И мне туда очень хочется. Может, организуем поездку? Закажем вертолет…Николая и Таню возьмем.
– Нет, без нас троих: без тебя, без Саши я ту тайгу не представляю. Как тогда было хорошо! Я постоянно вспоминаю, как мы намывали золото, как в бане парились, как на охоту ходили.
Вдруг Таисия встрепенулась и резко схватила за руку Георгия Ивановича.
– Гоша! Но этого не может быть!
– Чего не может быть?
– Саша не мог написать такое письмо.
– Как не мог? Почерк-то его!
Таисия повернула голову в сторону Георгия Ивановича. Ее глаза светились радостью.
– Понимаешь, Саша там, в тайге, не мог написать это письмо!
– Почему?
– Помнишь, как однажды ты собрался на охоту?
– Это когда я куропатку подстрелил?
– Да. Помнишь, когда ты уже собрался идти, Саша тебя сфотографировал?
– Помню.
–Так, вот, когда ты ушел, Саша стал просматривать снимок. Он тогда очень расстроился – прямо на твоем лице виднелось какое-то черное пятно.
– На мониторе фотоаппарата?
– Да. Саша тогда сказал, что в фотоаппарат попал мусор и надо его оттуда убрать. Он снял объектив и начал дуть. Я его еще спросила, как он раньше чистил фотоаппарат. Он сказал, что продувал при помощи резиновой груши или спринцовки.
– Дальше что было?
– Он долго сидел и думал, как удалить мусор. Потом вдруг вскочил и крикнул: «Эврика!» Это слово я тогда запомнила хорошо, хотя и не знала, что оно означает. Саша взял ручку, вытащил стержень и ножом отрезал один конец...там, где еще оставалась паста. Потом взял стержень, один конец сунул в фотоаппарат, другой взял в рот и начал сильно дуть. Таким образом, он убрал мусор из фотоаппарата. Я тогда его еще обругала, что он лишил нас единственной ручки.
Георгий Иванович встал со скамейки и в волнении стал ходить взад-вперед по дорожке.
– Получается, что история с запиской в бутылке – абсолютная ложь. Значит, Саша тогда не погиб, а письмо написал потом, когда спасся.
– Выходит, так.
– Если так, почему же он не позвонил ни мне, ни тебе?
– Может, Николаю позвонил?
– Нет, не звонил. Я только что по телефону переговорил с ним. Никто к нему не обращался по поводу нас. Он про Сашу тоже ничего не знает.
Таисия с любовью взглянула на дочку.   
– Я же тебе говорила, что, когда мы с Николаем приехали за вами и вас не застали на берегу, мы пошли за вами.
– Да, говорила.      
– Знаешь, что мы там нашли? Использованные презервативы. Они валялись на земле. Николай, конечно, обо всем догадался, но виду не подал.
Вдруг Георгий Иванович почувствовал, как кровь приливается к голове. Он притянул к себе Таисию, и страстно прошептал:
– Пошли в дом…Пока Маша играет, успеем.
Таисия медленно разжала его руки.
– Нет, не надо.
– Что, разлюбила за эти годы?
– Нет, я вас по-прежнему люблю. Но…не надо. Ты, Гоша, не обижайся только. Хорошо?
– Ну, что ты? Откуда ты взяла, что я обижаюсь? Разве можно за это обижаться?
– Можно. Хотя ты значительно старше меня, умный и богатый, но многое не понимаешь. 
– Да, ладно, будет тебе, – засмеялся Гоша. – Кстати, как твоя мама? Она все еще в Хабаровске?
– Нет. Переехала в Якутск. Живет в нашей прежней квартире. Постоянно звоним друг другу. Мама очень хочет увидеть внучку. Да и я скучаю по ней – все же мама. Думаю, этим летом съездить к ней. Машенька уже стала большая – перелет, надеюсь, перенесет хорошо.
– Конечно, надо съездить! Если на дорогу денег не хватит, позвони. Кстати, пока не забыл. Послезавтра тебе привезут и установят теплицу. Я пришлю рабочих.
– Спасибо.
Георгий Иванович сделал шаг в сторону калитки и вдруг остановился в нерешительности. Таисия подошла к нему и вопросительно взглянула в глаза.
– Таисия, – еле вытолкнул из себя заветное слово Георгий Иванович, – я давно хотел сказать тебе, что я…
Таисия ласково приложила к его губам указательный палец и тихо промолвила:
– Я знаю, Гоша. Можешь не говорить. Давай, больше не будем возвращаться к этой теме. Хорошо? Пока не время…Сам должен понимать.   

Вечером Георгий Иванович и Маврин снова встретились в комнате отдыха.
– Да, – выслушав друга, покачал головой Витя. – История очень запутанная. Если Саша, действительно жив, то где он находится и почему до сих пор не выходит на связь? Тут что-то концы с концами не сходятся.
– Раз Саша не погиб в тайге, значит, могу послать к черту этого шантажиста?
– Думаю, спешить с этим не следует. Надо все хорошенько обмозговать.  Если этому… Владимиру как-то удалось получить сведения о вашей экспедиции, где гарантия, что про нее больше никто не знает? Ты же говоришь, что он часто с кем-то по телефону консультируется. Если его послать сейчас на три буквы, я боюсь, что он, действительно, может поделиться с правоохранительными органами информацией. Потом начнется расследование. Выйдут на Таисию, на Николая…Потянут за ниточку и…
– И что ты предлагаешь?
– Надо срочно вылететь туда. Якутск – вот печка, от которой надо плясать. Необходимо пробить по всем каналам: УВД, прокуратуры, больницы сведения о Саше. Не может быть такого, чтобы в наш – в компьютерный – век он бесследно исчез.
– Но ведь для этого нужен выход на соответствующие органы. Кто мне, рядовому гражданину, предоставит эту информацию? Нет, мне одному не справиться… Может, вместе поедем? Все расходы я возьму на себя.
– Я бы с удовольствием – как-никак экзотика, экстрим. Но у меня на носу соревнования по шахматам среди ветеранов правоохранительных органов. Мне же надо будет защитить свой чемпионский титул.
Георгий Иванович налил горячий кофе в чашки.
– Дался тебе этот титул…Неужели ты будешь убиваться, если тебя лишат его?
– Нет, конечно. 
– Тогда в чем же дело? Едем?
Маврин взмахнул рукой.
– А, хрен с ним, поехали!
– Может, тогда и Таисию прихватим с собой? Только предупреждаю: по отношению к ней не допускай вольности.
– Обижаешь, Иваныч! Мог бы не говорить. Ты, что, меня не знаешь?
– Знаю, а потому говорю.
Той же ночью, когда Георгий Иванович уже начал засыпать, позвонил Маврин.
– Я тут лежу в постели – нет-нет, на сей раз лежу один, а потому могу говорить откровенно…Гоша, на время поездки нам надо нейтрализовать Владимира.
– Ты предлагаешь мне нанять киллера?
– Нет. Во всяком случае, об этом говорить пока рано. Все зависит от результатов нашего расследования. У нас пока локальная задача – надо усыпить бдительность шантажиста.
– Как?
– Ты назначь его своим первым заместителем с правом подписи – пусть тешится. Но все важнейшие документы, особенно финансовые, предварительно подпиши. Также оставь главбуху чистые бланки со своей подписью. Предупреди ее, чтобы она носила к Владимиру на подпись только документы, имеющие второстепенное значение. Ему скажи, что сам уезжаешь по срочному делу в Токио…ну, в общем, придумаешь – ты же географию хорошо знаешь.
– Травматику берем с собой?
– Обязательно. Только разрешение не забудь взять.
– Костюмы?
– Тоже берем. Вдруг придется идти на прием к министру.

4
 
В аэропорту Якутска их встречали Таисина мама и, к великой радости Гоши, Николай.
Таисия, как только вышла в зал, держа в руках дочку, сразу кинулась навстречу матери. Николаю же достался Гоша. Эвенк улыбался во весь рот и, не стесняясь слез, тискал в объятиях гостя. Как только Гоша освободился от объятий, к Николаю бросилась Таисия. Маврин стоял в стороне и с улыбкой наблюдал за ними.
Они вышли на площадь, мокрый и грязный от июньского дождя, и направились к стоянке для машин.
– Охо! – похвалил эвенка Гоша. – Ты, как-никак, купил «Паджеро – Спорт»? Молодец!
– Это машина брата. Я на ней езжу по доверенности. Но у меня тоже новая машина, – пояснил Николай. – Я купил трехосный КамАЗ и «санитарку», правда, поддержанную.  Большое спасибо тебе, Гоша, за помощь.
Как только Николай занял место водителя, сразу же вошел в роль командира.
– Сейчас все вместе поедем к моему брату. Он уже ждет нас.
– Нет, нет, – стала энергично возражать Таисина мама. – Сначала поедем ко мне.
Они спорили до тех пор, пока не вмешался Гоша.
– Вы уж извините, но мы сейчас поедем только в гостиницу. Мы устали с дороги – летели всю ночь. Мы отдохнем, выспимся, а потом созвонимся и решим, у кого встретиться.
– Тогда в какую гостиницу вас отвезти? – обиженным голосом спросил Николай.
– Таисия знает, – ответил Гоша, сидевший рядом с водителем.–  Верно, Таисия? Че, молчишь?
Таисия, сидевшая с краю на заднем сиденье, в ответ лишь многозначительно кашлянула.   

  Первый день пребывания в Якутске прошел сумбурно и бестолково: сначала гостили у брата Николая, потом – у Таисины мамы.  Даже с Николаем детально обсудить ситуацию не удалось.
 Гоша втайне рассчитывал на помощь старшего сына Николая, который работал следователем в республиканской прокуратуре, но того, как назло, как раз в день их прилета отправили в командировку в Нерюнгри. Рассчитывать на Николая тоже было бессмысленно – он совершенно не располагал нужной информацией. Эвен, которому, как оказалось, о приезде дорогих гостей сообщила Таисина мама, их мог выручать только транспортом, да хорошим знанием географии и природы республики.          
   Когда и второй день прошел безрезультатно, Маврин не выдержал.
– Эх, дураки мы с тобой, Гоша! Нам надо было начать плясать, знаешь, с кого? С твоего шантажиста!
– Как это?
– А так…Надо было поручить реальным пацанам провести с ним воспитательную беседу: мол, уважаемый, ну-ка расскажи нам, как к тебе попало это письмо? На сто процентов уверен: через полчаса такой беседы он вспомнил бы даже то, что кричала мама, когда его рожала.
– Витя, как ты – юрист – так спокойно можешь говорить об этом?
– А что нам остается делать? Может, действительно, позвонить пацанам, чтобы они по душам поговорили с этим…Владимиром? 
Гоша не на шутку рассердился.
– Даже думать об этом не смей! Надо искать другие варианты.
– Вас понял: буду искать другие варианты.
– Кстати, Витя…Давай, договоримся никогда не говорить: «надо было», «если бы»…У нас, сам знаешь, миссия сложная, всякое может быть.
На следующий день Витя, не сказав ни слова, надел костюм, начистил туфли и ушел. Гоша остался в номере и весь день по телефону решал производственные  вопросы с главным инженером и с главбухом.
– Как ведет себя, Владимир Сергеевич? – спросил он их.
– Нагловато, – ответил главный инженер. – Пытается вмешаться в производственный процесс, хотя сам в нашем деле ни бэльмеса не смыслит.
– Пусть вмешивается. Ты, наоборот, хвали его. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Продержитесь, пока не приеду.
– А когда вы приедете?
– Пока не знаю. Возможно, уже через дня два…дольше оставаться здесь нет смысла.
 Но Гоша ошибся – благодаря Маврину их командировка затянулась надолго.

5
Витя пришел только после обеда – довольный, с таинственной улыбкой на лице.
– Ты что-то подозрительно радостный выглядишь, – поддел его Гоша. – Классную бабу встретил?
Витя снял пиджак и упал в кресло.
– Нет, не классную…зато разведенную. В шесть часов договорись встретиться у ресторана.
– И что это тебе даст?
Витя многозначительно улыбнулся.
– Что-нибудь да даст. Женщины не только щедрый источник сексуального наслаждения, но и информации.
Гоша начал нервничать.
– Витя, хватит ходить вокруг да около! Говори: что ты задумал? И что это за женщина?
– В общем, я сегодня пошел обедать в эмведовскую столовую.
– Но как ты попал туда? Она же, должно быть, закрытая?
– Все верно. Но я взял с собой ксиву, свидетельствующую, что я помощник депутата Госдумы. Не бойся, она настоящая. Я ее получил еще два года назад.
– Это хорошо!
– В столовой я присмотрел одну женщину. На вид, так себе…примерно нашего возраста, полноватенькая. Прямо скажу: формы не очень соблазнительные. Но меня привлекла другая форма – служебная. Понимаешь, эта женщина – майор. Еще один плюс – она носит кольцо на левой руке. Я присел к ней и завел разговор, дескать, я – юрист, приехал сюда по заданию комитета Госдумы…Чувствую: объект мною заинтересовался. Но окучивать ее до конца времени не хватило. Поэтому договорились продолжить разговор вечером в ресторане.    
 – Думаешь, она как-то сможет помочь нам.
– Не знаю…Но мне надо закрепить достигнутый успех. Поэтому на сегодня я снимаю отдельный номер – должно же быть логическое завершение романтическо-практического вечера.
Гоша от души засмеялся.
– Но ты, даешь! Не зря говорят: «Сколько ни корми волка, он все равно в лес смотрит». Ладно, бери десять тысяч и…импровизируй.
– Гош, десять тысяч – это только на ресторан…
– Ах, да! Совсем забыл. Бери еще столько же. Но учти: если реальных результатов не будет, вернешь все до копейки.
– Иваныч, ты меня обижаешь…Как реальных результатов не будет? Я, что, импотент?!
Маврин явился только на следующий день, ближе к обеду. Он прошел вперед и с торжественным видом выложил на стол флеш-папку.
– Шеф, вот вам видимый результат! А если я отчитаюсь о невидимом результате, вам со мной век не расплатиться.
– Ну, хватит тебе зубоскалить.  Давай, посмотрим, что ты принес.

В папке лежала копия судебного приговора. Когда Гоша прочел его, он долго не мог прийти в себя – Сашу, оказывается, судили за «непреднамеренное нанесение повреждения вертолету в результате выстрела из ружья».
Гоша с трудом перевел дух.
– Как это понять? Из приговора не совсем ясно.
Маврин снял брюки, аккуратно повесил их на спинку стула и лег на кровать.
– Света хорошо знает это дело.
– Значит, твою новую пассию Светой звать?
– Да. Но для тебя она – Светлана Михайловна. Именно она мне рассказала все подробности этого дела. В тот день вертолет МЧС вылетел в один из отдаленных поселков. Когда он возвращался обратно, его чуть не подбили – пуля попала то ли в бензобак, то ли еще куда-то – Света не запомнила. Пилот совершил вынужденную посадку и вызвал по рации подмогу. Прилетели и полицейские. Они на вертолете облетели территорию и обнаружили полуживого Сашу. Они забрали его и поместили в больницу при СИЗО. Началось расследование. Саша не признался, что копал золото, хотя  следователи, по словам Светы, очень прессинговали его. Он и во время следствия, и на суде твердо стоял на своем: охотился один; заблудился; сломал ногу; когда увидел в небе вертолет, выстрелил в воздух, чтобы привлечь внимание пилота;  специально в вертолет не целился, так как находился в обморочном состоянии. В деле есть заключение медицинской экспертизы, подтверждающее слова Саши. И это его спасло – по основной статье его полностью оправдали. Но зато дали два года за незаконное приобретение, хранение и ношение оружия. Ну, как? Впечатлительных результатов я добился? Чего молчишь?
– Дай-ка немного прийти в себя...Получается, что Саша, действительно, жив. Но почему тогда он не дает о себе знать? Может, его вынудили написать такое письмо, а потом убили?
– Будем это выяснять. Я попросил Свету разузнать, в какой колонии сидел Саша и фамилии его сокамерников, а также сделать запрос, не вылетел ли он куда-нибудь.
– Что-то подозрительно быстро ты ее завербовал…
– Плоды искусства обольщения, мой друг!
Гоша поморщился, как от зубной боли.
– Вить, давай-ка, посерьезнее...
Маврин поднялся с кровати.
– Хорошо. Света – и я вынужден это признать – оказалась далеко не глупой женщиной. Она сначала меня прощупала, так сказать, чисто с профессиональной точки зрения: задавала вроде бы ничего не значащие вопросы юридического характера, пыталась узнать мое мнение о резонансных делах…Я даже допускаю мысль о том, что она связалась с приемной депутата Госдумы.
– Витя, это нам надо?
– Надо, Гоша, надо. Это даже хорошо, что она проверяет меня – больше будет доверия. Но чтобы ее сердце полностью завоевать, не мешало бы наши отношения подкрепить материально.
– Ты, че, ей взятку хочешь дать?
– Гоша, зачем так грубо? Не взятка, а подарок – украшение из бриллиантов Саха-Якутии.
– И сколько тебе надо?
– Думаю, обойдусь двадцатью пятью тысячами.
– Ладно…Пока сними со своей карточки. Я тебе завтра возмещу. Кстати, ты и сегодня будешь ночевать в своем «полулюксе»?
– Нет. Я его уже сдал. Сегодня буду гостить у Светы. Ее дочь как раз в обед вылетела в Москву. Так что нам будет приволье, и я надеюсь развить уже достигнутый успех.      
– Витек, ты не исправимый…
– Если бы я поддался исправлению, мы бы ничего не добились.
 
6
Только через три дня ситуация стала проясняться – и то только благодаря Светлане Михайловне. Оказалось, что Саша сидел в камере вместе с Гориным. Их обоих освободили условно-досрочно: Горина – в апреле, а Сашу – в июне. После этого следы Саши полностью теряются.
 Снова навис вопрос: «Что делать?»
– Что делать? – озвучил его Маврин. – Пока поедем в гости к Свете – она хочет с тобой познакомиться. Только предупреждаю: по отношению к ней не допускай вольностей.
В ответ Гоша только улыбнулся.
Они заказали такси, по дороге купили цветы и поехали к Светлане Михайловне.
Хозяйка дома, увидев большой букет эквадорских роз, который держал в руках Гоша, расплылась в улыбке.
– О, какой роскошный букет! Я даже забыла, когда мне в последний раз дарили цветы.
– А Витя разве вам не дарит? – спросил Гоша, снимая обувь в прихожей.
– Витя? Ни разу не дарил. Я однажды даже не выдержала и сделала ему замечание: «Ты бы вместо бриллиантовой финтиклюшки лучше бы цветы подарил».
– Ничего себе «финтиклюшка»! – усмехнулся Маврин. – Да за такую «финтиклюшку» любая женщина носила бы мужика на руках.
– Витя, – укоризненно покачал головой Гоша. – Ты все перевернул с ног на голову.
– Ничего страшного, – продолжала улыбаться Светлана Михайловна. – Он уже начал исправляться… Пройдемте на кухню. У меня на столе уже, наверное, все остыло. Георгий Иванович, проходите. Будьте как дома.
– Светлана Михайловна, зовите меня просто Гоша. Это я в своем городе Георгий Иванович, а здесь я снова превратился в Гошу.
Хозяйка дома бросила на него удивленный взгляд.
– Как? Вы разве раньше были в Якутске? Витя мне ничего не говорил.
Маврин нежно обнял за плечи подругу и повел ее на кухню.
– Светочка, я тебе все объясню…попозже. Ты только допрос не устраивай.  Лады?
Разговор за столом, как это обычно бывает, начался с погоды.
– Я не думал, что в мае здесь может быть так жарко, – сказал Маврин. – У нас сейчас холоднее, чем здесь.
– О, у нас лето всегда жаркое. Вы, знаете, какой самый ходовой товар сейчас на рынке?
– Нет.
– Рассады помидоров! В Якутске за лето успевают созреть помидоры. У нас даже загорать можно, не хуже, чем в Сочи. Но люди все равно летают на юг. Даже  билеты на Москву все раскуплены. Я еле-еле отправила дочку.
Гоша не на шутку встревожился.
– Что? На Москву билетов нет?
Теперь встревожилась Светлана Михайловна.
– Вы собираетесь улететь? Так рано?
– Мы оказались в патовой ситуации, – ответил Маврин. – И назад ходу нет, и вперед не можем двигаться.
Светлана Михайловна уронила руку на край стола.
– Неужели выхода нет?  Должны же мы найти какое-то решение! Мы и морги проверили, и списки пассажиров проверили, больницы…Нигде его следов нет. Ну, не может быть такого!  Может, он с кем-то связывался по телефону? Вы можете узнать, звонил он родителям или нет? Мы бы детализацию звонков сделали и узнали бы, откуда он звонил.
Маврин прикусил губу, мучительно стараясь что-то вспомнить.
– Постой, постой…Звонил другой.  Гош, ты знаешь номер мобильного телефона этого…Владимира?
– Конечно.
– Ты как-то говорил, что он часто консультировался с кем-то.
– Да. Совершенно верно.
– Придется попросить помощи у бывших коллег...Света, если мы предоставим тебе номера здешних телефонов, на которые поступили звонки из нашего города, ты можешь установить их владельцев?
– Постараюсь.
Маврин притянул к себе Светлану Михайловну и чмокнул в щеку.
– Молодчина! Умничка, ты моя! Золотце! Что бы мы делали без тебя?

Чрез день перед ними лежал список с фамилиями владельцев телефонных номеров, но которые звонил Горин, и с их домашними адресами. В списке значились всего две фамилии: Батаев Аслан Магомедович и  Хорольский Владислав Иванович.
– Света сказала, что Батаев приехал сюда полтора года назад и уже успел занять определенное положение в своей диаспоре. Есть подозрение, что он занимается нелегальными поставками драгметалллов в Ингушетию.
– М-да, это любопытно. А что известно о Хорольском?
– Личность тоже интересная.  Он – местный. Трижды был судим. Первый раз за грабеж, второй раз – за мошенничество, а в третий раз…Погоди, погоди…Кажется, Света говорила, что в последний раз его судили за кражу авиабензина. Вон оно что! Выходит, что все трое связаны между собой. Но как Саша оказался среди них?
– Вернее, в их руках.
– Так, так…Пока еще не горячо, но уже значительно теплее.
 – Итак, какие версии напрашиваются?
– У меня пока одна версия: Сашу похитили и заставили написать письмо. Они его либо насильно удерживают где-нибудь, либо убили.
– Но как похитители узнали про золото? Саша проболтаться не мог. Допустим, бандиты пытали его. Но ведь никто человека так просто пытать не будет. Значит, они предварительно каким-то образом узнали про нашу экспедицию. Но как?
– Да, это большая загадка, – согласился с Гошей Маврин. – Но нам, как бы сложно ни было, придется ее разгадать. Конечно, если бы официально велось следствие, Сашу разыскивать было бы значительно легче. Ничего не поделаешь, придется снова обратиться за помощью к Свете. Кстати, как она тебе показалась?
– Хорошенькая, довольно миленькая… От нее веет спокойствием и домашним уютом. Хозяйка – она великолепная, готовит отменно. Просто удивительно, какой дурак мог с ней развестись?
– Я спрашивал ее, но она ничего не ответила.
– И о чем ты хочешь ее на сей раз попросить?
– Нам надо очертить круг знакомств этих двух, вернее, трех бандитов. Мы должны попытаться выйти на кого-нибудь из этого круга. Нам надо узнать, где сейчас находятся они, чем занимаются. Надо бы организовать за ними негласное наблюдение. Хорошо бы, конечно, нанять частного детектива, но вряд ли его можно найти в Якутске.
– А если нам самим создать группу слежения? Привлечем Николая, его племянника из Хандыги, другого брата, Таисию и еще кого-нибудь. Хорошо их проинструктируем…Думаю, неплохую команду можно собрать. Я сегодня же позвоню Николаю, чтобы он с племянником немедленно вылетел в Якутск.
– Да, эта идея неплохая. Конечно, об оперативно-розыскной деятельности как таковой и речи не может быть, но…другого выхода у нас нет – мы в цейтноте. Если мы здесь останемся еще на неделю, у твоего шантажиста могут возникнуть подозрения и тогда охота начнется уже за нами.
– Нет, вряд ли…Как мне вчера сказал главный инженер – а я звоню туда каждый день – Горин развил бурную деятельность: участвует на различных совещаниях, постоянно бывает на стройплощадках, вникает в проблемы. Главный говорит: «Я этого нахала вырублю». Я еле-еле его успокоил – говорю: «Наоборот, ты его загружай работой. Даже советуйся с ним – пусть чувствует себя начальником». Так что, думаю, Горина нам особо опасаться не следует.
 
7
  Разделившись на три группы по два человека, чтобы можно было, как инструктировал их Маврин, «оперативно передавать объект слежения по эстафете без угрозы обнаружения», они стали наблюдать за подъездами домов, в которых проживали Батаев и Хорольский. Хотя первый день не принес никаких результатов, тем не менее Маврин был в восторге. «Я балдею от такой работы, – говорил он, когда вечером подводили итоги дня в квартире брата Николая. – Следить за человеком в Якутске – одно удовольствие. Дома стоят на сваях – нагнулся и все видно: как человек обошел дом, куда завернул – даже бегать за ним не надо».   
   На второй день наблюдения Хорольский – невысокий мужчина средних лет с лысиной на голове – вышел из подъезда с молодым щупленьким парнем, то ли якутом, то ли эвенком или эвеном. Таисии и Николаю, которые сидели в машине, вооружившись фотоаппаратом, было хорошо видно, как они о чем-то переговорили между собой, пожали друг другу руку и разошлись: Хорольский сел в «Хонду» и уехал, а парень отправился пешком. Николай едва успел сделать несколько кадров.
 – Я поеду за лысым, – сказал Николай, который, к удивлению, быстро вошел в роль частного детектива, – а ты иди за парнем. Постоянно будь на связи…Давай, быстро!
Николай проследил за «Хондой», пока та не скрылась за воротами какого-то оптового склада на окраине города. Пока он ехал, Таисия звонила несколько раз,  подробно описывая маршрут своего движения.
Николай тоже хотел заехать на базу, но его остановила охрана. Пришлось встать в стороне и наблюдать. От нечего делать Николай на мониторе фотокамеры стал просматривать последние снимки. Как только всплыла физиономия парня, Николай спохватился: прошло уже двадцать минут, а от Таисии нет звонков. Николай быстро набрал ее номер, но Таисия не ответила. Он повторил звонок, но снова безрезультатно.
Николай, не на шутку встревоженный, связался со «штабом», который в целях конспирации устроили в квартире брата Николая.
– Гоша, Таисия что -то не отвечает.
– Где она сейчас?
– В последний раз сказала, что находится на улице Якутская возле девятнадцатого дома, и что парень зашел во двор этого дома.
– Это далеко от нас?
– Нет, не очень. Иван знает, как доехать туда.
– Спасибо, Николай. Мы с Витей и с твоим племянником немедленно выезжаем. А ты продолжай наблюдение. Только будь осторожнее.
– Я тоже подъеду, ведь фотоаппарат у меня, а там снимки этого парня.
– Давай, только побыстрее.

Им повезло: первая же женщина, сидевшая во дворе с детской коляской, увидев снимок на мониторе фотоаппарата, узнала жильца из соседнего подъезда и даже указала номер квартиры. «Он недавно прошел с какой-то девушкой», – сообщила она.
Как только они, старясь не шуметь, поднялись на этаж, Маврин достал из кобуры, спрятанной под мышкой, травматический пистолет. Затем извлек из кармана пиджака глушитель и вкрутил его в дуло пистолета.
– Ты, что? – прошептал Гоша. – Очумел?
В ответ Маврин лишь приложил палец к губам. Он несколько раз махнул рукой назад, чтобы все спустились ниже на один лестничный пролет и позвонил дверь – один длинный и два коротких сигнала. В ответ – полная тишина. Маврин еще раз нажал на кнопку. Наконец за дверью послышался вкрадчивый голос:
– Кто там?
– Это я. Открой, кацо.
– Кто ты такой?
– Кацо! Это я – Рамзан! Ты че, нэ помнишь меня? Аткрой, надо срочно пагаворить – рыжий попал в аварию.
Дверь тихо приоткрылась. Маврин только этого и ждал. Он, ударом плеча распахнул дверь и, держа в руке пистолет, ворвался в квартиру. За ним устремились и другие: Гоша, Иван и Николай.
Маврин с ходу свалил с ног парня, который от неожиданности выронил нож, и, приставив дуло пистолета к виску, прижал несчастного к полу. Остальные бросились в зал, где на стуле сидела Таисия – вся обвязанная бельевым шнуром и с тряпичным кляпом во рту. Николай поднял с пола нож и порезал шнур, а Гоша вытащил кляп. Таисия, всхлипывая, пересела на диван и стала потирать онемевшие руки.   
Тем временем Маврин продолжал прессинговать парня.
– Если ты будешь и дальше молчать, я тебе отправлю на тот свет. Пистолет – с глушителем, выстрела никто не услышит. А потом твой труп вывезем и скормим собакам. Ты понял? Итак, считаю до трех…Р-а-аз, два-а-а…
Гоша бросился к Маврину.
– Постой! Шлепнуть его всегда успеем. Давай, сначала поговорим с ним.
Маврин с недовольным видом поднялся и легконько пнул ногой парня.
 –А че, с ним чикаться? Не хочет говорить – и не надо. Че, его жалеть? Мразь! Девушку….землячку хотел убить.
– Я не думал ее убивать, – не очень внятно пробубнил парень.
– Тогда ты почему ее связал?
– Она… все время шла за мной. Я только хотел узнать, почему она следит за мной.
Гоша подал руку парню, помог подняться и увел его на кухню, закрыв за собой дверь. Он усадил парня прямо перед собой.
– Как тебя звать?
– Виктор.
–Так, вот, Виктор, слушай меня внимательно. У тебя есть выбор: или быть убитым – прямо здесь, буквально, через минуту или быть богатым. – Гоша достал из кармана пятитысячные купюры. –  Вот здесь ровно двадцать тысяч рублей.  Я тебе их дам. Бери, бери…Че, дрожишь? Они твои, но ты нам за это расскажешь все, что знаешь о Батаеве и Хорольском. Согласен?
– Это про Аслана?
–Да.
 Парень испуганно стал озираться по сторонам. Заметив за стеклянной кухонной дверью Маврина, стоящего с пистолетом в поднятой руке, он, судорожно дернувшись, схватил деньги.
– Я все расскажу, только не убивайте.

Гоша махнул рукой и в кухню вошел Маврин.
– Слушаем мы тебя, Виктор.
Виктор инстинктивно отодвинулся от Маврина.
– Я не могу. Они убьют меня.
Маврин усмехнулся.
– Хорошо…Можешь не говорить, но тогда мы убьем тебя. Так что, выбирай.
– Что вас интересует? – с трудом выдавил из себя Виктор.
– Чем конкретно занимаются Батаев и Хорольский?
Виктор бросил испуганный взгляд на Маврина.
– Я этого не знаю.
Маврин сел на стул, положив на колени, пистолет.
– Хорошо. Тогда вопрос сформулируем по-другому. О чем вы сегодня говорили с Хорольским?
– Мы должны выехать послезавтра...По колымской трассе в район Куранах-Сала…Ждали, когда вода в реке спадет.  Мы с другом поведем один «Урал», а другой «Урал» поведет сам Хорольский с братом.
– Как называется река?
– Не знаю. Дорогу знает только Хорольский.   
– Что везете?
– Мы повезем продукты, а что повезет Хорольский, я не знаю.
Гоша обернулся к Маврину.
– Позови-ка Николая.
Маврин едва успел приподняться со стула, как в дверном проеме возникла фигура эвена.
– Николай, ты знаешь, где находится…Виктор, как ты сказал?
– Куранах-Сала.
Николай удивленно присвистнул.
– О, это очень далеко! Почти на границе с Магаданской областью. Там такая глухомань!   
– Ты раньше туда ездил? – спросил Маврин Виктора.
– Нет, первый раз. Туда раньше только Хорольский с братом ездил… Ну, и Аслан с друзьями…вроде бы. Но я это точно не знаю.
– А почему они туда ездят?
– Я не знаю…
Гоша встал со стула.
– Николай, ты побудь-ка здесь с Виктором, а мы поговорим.
Маврин и Гоша, закрыв за собой, вышли в прихожую.
– Ну, что будем делать с этим парнишкой? – спросил Гоша. – Может, завербуем его?
 Маврин почесал за ухо.
– Рискованно. Где гарантия, что он не проболтается? Нет, его отпускать нельзя.
– Хорошо.
Они снова зашли в кухню.   
Гоша решил развеять все сомнения парня.
– Виктор, мы – не бандиты. Ты не должен бояться нас. Но мы тебя пока отпустить не можем. Еще дня два ты побудешь с нами, но только не здесь, а в другом месте.  А потом с деньгами мы тебя отпустим. Согласен?
Виктор обвел всех испуганным взглядом.
– Не-е-е…Не пойдет так. Если я исчезну, они везде начнут искать меня. У них сразу возникнут подозрения.  Я их боюсь – они очень жестоки. Даже среди ментов у них есть свои люди.
– А если ты заболеешь?
– Тоже не пойдет…Как же так: был человек здоров и вдруг ни с того ни с сего заболел? Не поверят…
Гоша хлопнул ладонью по колено Виктора.
– Я придумал! Ты прямо сейчас, отсюда пойдешь в ресторан и будешь гулять: пить хорошее вино, танцевать с красивыми девушками. Завтра опять будешь гулять, послезавтра – тоже. А чтобы у твоих друганов не возникли подозрения, мы к тебе прикрепим одного нашего товарища – Ивана. Кстати, ты кто по национальности?
– Эвенк.
– Вот и отлично! Он тоже эвенк. Значит, вы быстро найдете общий язык. Если на тебя наедут, скажи, что встретил закадычного друга.
Виктор сосредоточенно нахмурил редкие брови, затем хитро ухмыльнулся.
– Тоже не пойдет. По ресторанам ходить у меня нет ни костюма, ни денег.
– Как нет?! – возмутился Гоша. – Я же только что тебе дал двадцать тысяч рублей!
– Э-э, они за информацию…
– Ну, ты и хитрец!  Иван, зайди-ка сюда!
 Иван боком протиснулся в кухню.               
Гоша протянул ему три купюры.
– Иван, вот тебе пятнадцать тысяч рублей. Твоя задача, вернее, ваша с Виктором задача: прокутить их в ресторанах за три дня, начиная с сегодня.  А костюм покупать не обязательно, сейчас в ресторанах девушки смотрят не на одежду, а на толщину кошелька.
Иван отпрянул назад.
– Н-не, у меня есть жена…в Хандыге.
Маврин поспешил его успокоить.
– Чего ты боишься? Мы тебе предлагаем прокутить деньги не с женой, а с девушками.
Николай, до сих пор молча наблюдавший за происходящим, взял под руки племянника.
– Иван, бери деньги…А пока выйдем отсюда – я объясню, что тебе делать.
– Виктор, еще одна просьба. – Гоша выждал паузу. – Тебе в течение трех дней нельзя появляться в квартире. Поэтому бери собой все необходимое и закрой дверь на ключ. Все! Пошли! 

Вечером друзья снова собрались в «штабе» – не было только Ивана, который, выполняя задание, отправился с Виктором в ресторан, и брата Николая.
Первым «разбор полетов» начал Гоша.
– Таисия, что все-таки случилось?
– Я шла за ним. Когда он скрылся за углом, я побежала  – думала, он не заметит. Как только я забежала во двор, он схватил меня и наставил нож в спину. Сказал: «Если крикнешь, убью. Иди рядом со мной». Я так сильно испугалась, что даже рот не успела открыть. Он привел в меня в квартиру, посадил на стул и связал. Вот и все. Остальное вы знаете. 
Гоша повернул голову в сторону Маврина.
– Витя, что это за фокус был с глушителем? И как ты его провез в самолете?
В ответ Маврин достал из кармана глушитель и выложил его на стол.
– Смотрите! Это же не настоящая глушилка, а всего лишь муляж. Но его на вид трудно отличить от настоящего. Если эту игрушку врезать в ствол травматики, практически любой человек ее воспримет за настоящий пистолет. В аэропорту, когда я проходил досмотр, меня заставили ее извлечь из сумки. Ты, Гоша, в это время тоже проходил досмотр, поэтому не увидел, как сразу три сотрудника прибежали кот мне. Я спокойно достал глушилку и показал им. Они вертели ее и так и эдак, но, в конце концов, вернули.
– Но ты здорово напугал этого парня! – засмеялся Николай. – Даже я испугался: думал, вот-вот выстрелит.
– Николай, этот спектакль называется «плохой полицейский – хороший полицейский». Прием – известный: один играет роль плохого: кричит, угрожает преступнику, а другой вроде по-человечески, даже с сочувствием относится к преступнику. Тот, естественно, проникается доверием к хорошему полицейскому, совершенно не подозревая о том, что на самом деле оба полицейских играют свои, заранее расписанные роли. 
– Но у вас это здорово получилось, – от души похвалила «полицейских» Таисия.      
– Что делать, приходится идти на хитрость. Но, в целом, мы все сегодня поработали на славу,– подвел итоги  Гоша. – Теперь, давайте, обмозгуем дальнейшую тактику. Вопрос первый. Мы до сих пор не знаем, где Саша.
– Очень сомнительно, что его держат где-нибудь взаперти в Якутске, ведь год прошел, как он словно в воду канул. На сегодня цепочка «Саша – Горин – Хорольский – Батаев» прослеживается четко. Также мы знаем, что через два дня Хорольский выезжает в какую-то Тмутаракань. Спрашивается, зачем? Вопрос второй. Зачем он везет туда целую машину продуктов?  Вопрос третий. Что он повезет в кузове второй машины?
– Николай, ты бывал в тех местах? Что там такого, необычного может быть? – спросил Гоша.
– Я по колымской трассе несколько раз ездил до Магадана. Проезжал и Куранах-Салу. Это – небольшой поселок. Раньше там стояли связисты. Места –  глухие: горы, леса, реки...Зимой по зимнику еще можно проехать, но сейчас?..Я сильно сомневаюсь.
– Но если Хорольский собрался ехать, значит, как-то на «Уралах» можно добраться?
–Можно…если знать дорогу...Вы, что, собрались туда ехать? Тогда и я с вами поеду.
Взметнулась вверх таисина рука.
– И я!

 Гоша взял ручку и прочертил на бумаге линию.
– Вот здесь Якутск, а тут Хандыга. От нее начинается федеральная трасса «Колыма», но почему-то все ее называют «Колымской трассой». Если мы выедем раньше Хорольского, где-то на середине трассы можем устроить засаду. То есть спрятаться где-то на обочине, дождаться его и поехать за ним. Можно так, Николай?
 – Погоди, Гоша, – вмешался в разговор Маврин. – Что мы на пустом месте создаем для себя проблемы? Надо заказать вертолет и полететь туда.
– Вертолет не годится, – возразил Николай. – Там очень большая территория, а мы даже не знаем, что конкретно искать. Можно целую неделю летать над горами и ничего не найти. Нет, так годится. Нам надо следовать только за Хорольским.
– К тому же вертолет может напугать тех, кто находится там, в тайге, – поддержал Николая Гоша. – Надо ехать только на машинах. Николай, мы можем использовать твой КамАЗ-вездеход?
– Он вряд ли подойдет, лучше всего годится «Урал». Я предлагаю так, – степенно, явно чувствуя свою значимость, промолвил эвенк. – Мы завтра же вылетаем в Хандыгу. Подготовим две машины: «уазик-санитарку» и «Урал».  Гоша, ты же ездил на нем, помнишь?
– А как быть с Иваном? – поинтересовалась Таисия. – Он же должен гулять с новым другом?   
– Ничего страшного, – спокойно продолжил Николай. – Мы вылетаем завтра, во вторник, а Иван прилетит следующим рейсом – в четверг. Как раз успеет. Мы  встретим Хорльского в Хандыге – он его миновать никак не может. Потом будем следовать за ним на двух машинах. По дороге меняться будем, чтобы он не заметил. К тому же мы будем ехать с отставанием от него.
– А вдруг он свернет с дороги, а мы не заметим? – выразил свою озабоченность Маврин.
– Зимой, действительно, можно не заметить, а сейчас все видно: если машина едет, за ней над трассой поднимается такая густая пыль, что ее можно увидеть за десять километров.
– А если дождь пойдет?
Эвенк сосредоточенно начал думать – он явно не учел капризы погоды.   
– Может, нам выбрать такой вариант? – предложил Гоша. – Пусть впереди машины Хорольского едет «санитарка». Наш «Урал» будет замыкать колонну. Мы все должны строго соблюдать дистанцию и постоянно находиться вне зоны видимости Хорольского. А чтобы мы могли поддерживать связь друг с другом, надо завтра купить мощные автомобильные рации и установить их на машины. Николай, во сколько завтра вылет? Мы успеем?
– В тринадцать часов…Из аэропорта Маган. Это недалеко отсюда, можно быстро доехать.
– Стоп! Стоп! – Таисия тоже решила внести свою лепту в обсуждение тактики дальнейших действий. – Вы подумали о том, как мы будем узнавать машину Хорольского, ведь номера ее не знаем?
– Верно... Молодчина, Таисия! – похвалил Гоша женщину. – Николай, звони племяннику – пусть спросит у собутыльника номер машины Хорольского.
Николай набрал номер.
– Иван, Виктор с тобой рядом? Че? Не слышно! Очень шумно!..Спроси его номер машины Хорольского, на которой он собирается выехать!..Хорольского!..Че?! Говори громче! Какая восьмерка?! А, восьмиколесный? Хорошо, все понял? Как вы там? Нормально? Ну, и отлично! Ты только приходи домой ночевать, то есть к дяде! Мы вылетам завтра, а ты – следующим рейсом – в четверг! Мы будем тебя дожидаться в Хандыге! Ты все понял?! Ну, и отлично!
Николай вложил телефонную трубку в чехол.
– Номер машины Виктор не помнит. Сказал только, что Хорольский выезжает на восьмиколесном «Урале», то есть на четырехосном …Плохо дело.
– Почему плохо? – не понял Маврин.
– Видимо, там такая дорога, что можно проехать только на таком танке. Скорее всего, придется ехать по реке.
– И что нам делать?
– Надо готовиться: придется взять с собой побольше запасной резины, цепи для колес, установить на «Урал» лебедку…За «санитарку» я не беспокоюсь – в случае чего ее возьмем на буксир. Для нас самое главное – «Урал». 
– Мы успеем подготовить его? – спросил Гоша.
– Успеем.
–Ну, и отлично! – подытожил Гоша. – Начинаем очередной этап операции, надеюсь, на сей раз последний.
    
8
Расчет Гоши оказался верный. Экипажи машин благодаря радиосвязи получили хорошую возможность полностью контролировать передвижение обоих «Уралов»: четырехосного, выкрашенного в оранжевый цвет, на котором с братом ехал сам Хорольский, и старенького, шестиколесного, в кабине которого вместо Виктора сидел молодой парень кавказской внешности.
Иван всю дорогу молчал. Даже попытки Маврина «расколоть» его и узнать, как они «кутили» в ресторане, не увенчались успехом. Только один раз, когда с высоты открылся чудесный вид на реку Восточная Хандыга и Гоша, не выдержав, схватился за фотоаппарат, Иван открыл рот.
– Здесь еще не так красиво. Но впереди будет «Желтый прижим», а потом «Черный прижим», вот, там красиво. Я могу там остановиться, и вы сможете сделать хорошие снимки. Там все туристы останавливаются.
– А почему так называется: «Желтый прижим», «Черный прижим»? – спросил Гоша.
– Сами скоро узнаете…       
Гоша и Маврин всю дорогу гадали, что же везет Хорольский в закрытом кузове своего «Урала»? Маврин постоянно прикладывал к глазам бинокль, но так и ничего толком не смог разглядеть.
Загадку удалось разгадать только после того, как «Уралы» спустились с перевала и остановились у небольшой речки.
– Стоп, Иван! – скомандовал Гоша. – Давай, назад! Мы оказались на виду. Давай, быстрее!
Как только Иван остановился и начал сдавать назад, чтобы скрыться за деревьями, Маврин, сидевший с краю, схватил бинокль и на ходу выскочил из кабины.
Тем временем Гоша связался с экипажем «санитарки».
– «Сокол», прием.
– «Сокол» на связи, – послышался в динамике голос Николая.
–  Притормозите. Объект остановился на привал. Когда начать движение, скажем. Как поняли?
– Хорошо понял.
– Конец связи.
Гоша вышел из кабины и побежал вниз по дороге. Через минуту он увидел спину Маврина, который стоял, спрятавшись за лиственницами, и наблюдал в бинокль за происходящим в долине. 
Маврин протянул Гоше бинокль.
– Смотри, – прошептал он, словно боясь, что их кто-то может услышать. – Нам будет очень жарко.
Гоша приложил к глазам бинокль. Все было видно, как на ладони: внизу, возле речки стояла группа мужчин, которые что-то оживленно обсуждали. Двое набирали из речки воду в полиэтиленовые емкости. Вдруг один из мужчин направил бинокль в их сторону. Гоша и Маврин бросились на землю.
– Их всего пять человек, – в полголоса докладывал Маврин. – Один пошел в кусты. Уже становится темно – трудно разглядеть, но мне, кажется, в кузове едут кавказцы. Ты заметил, они только сейчас первый раз появились на свежем воздухе, а ведь едем почти двенадцать часов. Интересно, куда они писают?
– Наверное, в пэт-бутылки.
Незнакомцы постояли еще две-три минуты, потом разошлись по машинам. Четверо залезли в кузов оранжевого «Урала».
Гоша и Маврин вышли из укрытия и направились к своей машине. Гоша тут же связался по рации с Николем и дал команду тронуться.
Машины ехали всю ночь. Только один раз, уже под утро, когда засеребрились горные отроги, Иван остановил «Урал», чтобы поменяться местами с Мавриным, который после первой остановки забрался в кузов и, укрывшись одеялом, успел хорошенько выспаться. Именно тогда Гоша понял, какую ошибку они совершили, включив в один экипаж Николая и Таисию. 
Он тут же связался с Николаем, который отозвался сонным голосом.
– Николай, тебе надо пропустить чужаков. Ты можешь съехать с трассы и спрятаться где-нибудь между деревьями? Нам надо тебя подменить.
– Кем?
Гоша замялся: действительно, кем?
– Н-ну, я мог бы тебя подменить.
– Какая разница? Ты не спал всю ночь, и я не спал. Я хоть привыкший…Так что едем.
– А Таисия что делает? Спит?
– Вы разве не слышите? Поет, что-то болтает, хохочет, постоянно мне какие-то дурацкие вопросы задает – наверное, боится, что я могу уснуть за рулем.
– А ты выдержишь?
– Выдержу. Я скоро совсем развеюсь, потому что мне надо заправиться. Я сейчас попытаюсь оторваться от вас километров на тридцать. Потом остановлюсь и залью оба бака.
– Хорошо. Конец связи.

   Действительно, Куранах-Сала оказался заброшенным поселком: несколько покинутых домов, полуразобранная котельная с торчавшей ржавой трубой,  двухэтажное здание связистов, около которого с ломами в руках сидели двое хмурых мужиков. Несмотря на жару, они были одеты в рваные телогрейки и серые от пыли картузы.  Перед ними возвышалась куча кирпичей, выковыренных из стен дома связи.
Гоша попросил остановить машину. Он выскочил из кабины, подошел к мужикам и протянул каждому по пачке сигарет.
– Ребята, тут недавно не проезжал четырехосный «Урал»?
– Такой оранжевый?
– Да.
– Проезжал. Минут пятнадцать назад.
– Спасибо, ребята.
Как только Гоша направился к машине, к нему подбежал один из мужиков.
– Слушай, браток! Тебе кирпичи не нужны? Дешево продадим.
– Нет. Не нужны.
Однако мужик оказался настойчивым.
– Браток, а браток! Может, металл нужен? Отдаем почти задарма: тонну за…пол…за сорок рублей. А может, медь возьмешь?
– Возьму, возьму! Только на обратном пути.
Мужик схватил Гошу за рукав ветровки.
– Слышь, друган…Дай тогда аванец – рублей триста...или спиртягу плесни.   
Гоша вытащил из кармана двести рублей и протянул мужику.
– Вот, возьми. Вам этого хватит. 
Гоша уже взялся было за ручку дверцы кабины, как его осенила мысль. Он повернул обратно и подозвал мужика, которому дал деньги.
– Браток! Подь сюды!
Мужик со всей прытью подбежал к нему.
– А сколько ты меди можешь продать? Она в отливках?
– Не-е-т! У нас только медный провод. Пять мотков, больших таких. Возьмешь? Только они в оплетке. Но ты не волнуйся  – мы оплетку обожжем. 
– Ладно, договорились. Вот тебе еще пятьсот рублей.
Мужик дрожащими руками схватил купюру и быстро сунул в карман телогрейки. Его напарник, заметив это, быстрым шагом направился в их сторону.
Гоша, прищурив глаза, стал смотреть на дальние горные отроги.
– Ты ведь здесь всех знаешь?  – спросил он мужика.
– А как не знать? – ухмыльнулся мужик. – В поселке всего-то пятнадцать человек осталось.
– Тогда скажи мне: ты ничего подозрительного не замечал вокруг поселка?
Мужик недоуменно уставился слезящимися от солнца глазами на щедрого незнакомца.
– Но ты же в тайгу ходишь на охоту? Ты никого там посторонних не видел? Или машины? – уточнил Гоша.
– Нет, не видел. Какие здесь посторонние могут быть?
– Санек, – подал голос подошедший мужик, – а помнишь, нонешней зимой на Мус-Тарыне следы от «Урала» видели?
Гоша нетерпеливо пальцами выбил дробь на крыле «Урала».
– А что это такое?
Второй мужик охотно пустился в объяснения.
– Мус-Тарын  – это река. Она будет слева, сразу за поселком. Мы следы машины видели где-то в пятнадцати километрах верх по течению.
– Спасибо вам большое.
– Так, мы вас будем ждать! – дружно прокричали на прощанье два представителя жителей вымирающего поселка Куранах-Сала.

9
Проехав по дороге, которую только условно можно было назвать «дорогой», километров пять, они увидели Николая, стоявшего на обочине. На правой стороне, в глубине лиственничного леса, виднелась «санитарка».
– Хорльский не проезжал? – первым делом поинтересовался Гоша.
– Нет.
– Значит, он свернул влево на Мус-Тарын. Николай, это – река такая. Мы ее только что проехали.
– Ах, вот в чем дело...Теперь мне все понятно! Но нам надо торопиться. Не дай бог, Хорольский свернет в какой-нибудь приток. Пока мы можем ориентироваться по цвету воды. Но если муть осядет, мы его можем упустить.
К счастью, Мус-Тарын оказалась неглубокой речушкой. Они поднялись вверх  по течению километров двадцать, когда им дорогу перегородил утес, нависший над рекой. На левом берегу, на галечно-песчаной узкой ленте суши отчетливо виднелась глубокая борозда, оставленная правыми  колесами «Уралов».
– Останови! – приказал Гоша Ивану.
Гоша взял в руки бинокль и спрыгнул с подножки кабины прямо в воду. За ним последовал и Маврин. Николай, который следовал за ними сзади, правыми колесами заехал на берег, отчего «санитарка» круто наклонилась на левую сторону. Николай, открыв дверцу кабины, соскользнул с сидения прямо в реку. Таисии же выбраться из кабины удалось с большим трудом. Зато она спустилась прямо на песок, нисколько не замочив ноги. 
Гоша перешел речку и, выбрав пологий склон, полез на утес. Он долго смотрел в бинокль. Впереди, примерно в километре, на самой середине реки стояли два «Урала», а рядом возились люди Хорольского.
Гоша обернулся и поманил рукой.
– Николай, забирайся-ка сюда!
Эвен не заставил себя долго ждать и, осторожно ступая ногами на выступы, полез на утес и лег рядом с Гошей.
– Что они там делают? – спросил Гоша, протягивая Николаю бинокль.
– Мне кажется, они снимают ремни вентиляторов, – высказал предположение Николай.
– Почему?
– Видимо, впереди глубокая яма. Если вентиляторы будут крутиться, вода зальет мотор, и он заглохнет, – пояснил Николай. 
– И нам придется проделать эту операцию?
– Скорее всего, да.
– Хорошо, что мы здесь остановились, иначе они нас заметили бы.
– Увидеть – не самое главное.  Они могли услышать шум моторов.
В бинокль хорошо было видно, как люди Хорольского сели в «Уралы» и тронулись в путь.
Гоша хотел спуститься вниз, но Николай схватил его за руку.
– Подожди. Они должны скоро остановиться.
И точно – «Уралы» проехали примерно с полкилометра и остановились перед очередным поворотом русла реки. Снова появились водители, которые стали возиться возле машин.
– Они сейчас устанавливают вентиляторы, – перешел на шепот эвенк. – Как только тронутся, поедем и мы.
Подъехав к яме, они тоже вынуждены были остановиться и проделать то же самое, что и группа Хорольского. Хотя Николай и Иван работали проворно, все равно они сильно отстали от преследуемых.  Кроме того, им пришлось ехать, соблюдая все меры предосторожности: перед каждым поворотом русла останавливаться, пройти вперед и рассматривать в бинокль, чтобы ненароком не натолкнуться на людей Хорольского. 
Между тем стало темнеть. Хотя солнце еще не успело спрятаться за горными хребтами, которые тянулись вдоль правого берега Мус-Тарына, его лучи уже не доставали русла реки. Только иногда, когда они пробивались между гольцами, вода на перекатах начинала играть золотыми бликами.
За очередным поворотом реки Иван остановил машину.
– Дядя фарами сигналит, – пояснил он.
Гоша вышел из кабины, выбрался на песчаный отмель и подошел к «санитарке».
– Что случилось? – поинтересовался он. – И почему рацией не воспользовался?
– Привычка, – начал оправдываться эвенк. – Нам дальше ехать нельзя. Уже стало темнеть, придется фары включить. Это очень опасно – могут заметить. Конечно, сейчас белые ночи, не совсем темно, но все равно рискованно…И вообще дальше придется продвигаться без машин.
– Почему?
– Потому что река становится все уже и уже. Хорольский тоже бесконечно не может подняться вверх по течению. По моим подсчетам, он либо уже добрался до места, либо остановился на ночлег. Нам тоже надо отдохнуть. Здесь берег пологий – удобно палатки ставить.
К ним подошел и Маврин.
– Зачем палатки ставить? – сделал он удивленное выражение лица. – Переспим в машинах. Матрасы есть…Что еще нужно?
– Э-э, – хитро усмехнулся Николай. – В машинах нельзя – комары съедят. Вишь, сколько их, а под утро будет еще несколько раз больше. В машинах душно – придется окна открывать, а на них москитной сетки нет. 
– Николай прав, – поддержал эвенка Гоша. – Давайте, ставить палатки и готовить ужин.
Пока мужчины ставили палатки, заготавливали дрова, разжигали костер,  Таисия вымыла в реке десяток картофелин, почистила их и накрошила в ведро, черное от сажи. Затем вскрыла несколько банок тушенки и вывалила содержимое в булькающее варево. Вскоре воздух соблазнительным ароматом вкусной пищи.
Когда все уселись вокруг костра, Гоша сходил к «Уралу» и принес бутылку спирта.
– Помнишь, Таисия, – сказал он, разливая спирт по кружкам, – как мы втроем пили там, в тайге?
– Помню, – отозвалась грустным голосом Таисия. – Я постоянно вспоминаю те дни. Это было самое лучшее в моей жизни…Но и сейчас, конечно, неплохо, но тогда…– Таисия всхлипнула. – Но тогда…я даже не могу выразить это словами.
– Я тоже все время вспоминаю, – вздохнул Гоша. – Даже если бы захотел  забыть, все равно ничего бы не получилось. Да, бывает моменты, которые переворачивают всю жизнь. Как правильно сказано: «Никогда ничего не вернуть»! Давайте, выпьем за то, чтобы…– Гоша, не найдя слов, в отчаянии рубанул по воздуху рукой. – Эх! Давайте, просто выпьем.

   Ничто так не умиротворяет душу, как ночной костер. Глядя на языки пламени, пляшущие в темноте, освещая кусты и ветки деревьев, фейерверк искр, которые, угасая, взметают ввысь, чувствуешь себя необыкновенно легко; в душе рождается умиление от всего, что тебя окружает; и вскоре ты начинаешь верить, что больше в жизни никогда не совершишь такого, за что придется потом краснеть.
    Первым на себе благодатное воздействие ночного костра ощутил Маврин, который после первого же тоста пошел к «Уралу» и из рюкзака извлек спутниковый телефон. Хотя он удалился от палаток на приличное расстояние, тем не менее до друзей, сидящих вокруг костра долетали обрывки фраз: «Привет…Да, Светичка моя…Ну что ты?...Хорошо…Да, пока все хорошо…Нет, не надо, мы сами…Не волнуйся…Я тоже…».
Пока Маврин по телефону успокаивал свою пассию, Гоша сделал попытку разговорить Ивана, который за весь путь проронил не более десяти слов.
– Иван, ну, расскажи, как вы погуляли в ресторане с этим…тьфу, забыл его имя…
– С Виктором? – подсказала Таисия.
– Да, да, с Виктором.
Иван, молча, подкинул несколько сухих веток лиственницы в костер.
Теперь уже не выдержал Николай.
– Ну, что ты молчишь, как партизан! – напустился он на племянника. – Тебе трудно что ли рассказать нам, как погулял в ресторане?
–А че рассказывать? – пожал плечами Иван. – Ничего интересного. Виктор веселился, а я сидел и скучал.
– По жене? – спросил Гоша.
Иван опять неопределенно пожал плечами.
– И по жене, и по сыну…и по Хандыге.
–Ты просто не привык к цивилизации, – сделал резюме Гоша. – Вот завершим операцию, приедем домой и я для тебя с женой куплю турпутевку по Европе. Поедете, посмотрите, как живут люди.
– Да я был в Европе, – равнодушно отозвался Иван. – Во Франции был, в Голландии был.
– Как? Ты даже в Париже был?
– Был.
– А как ты туда попал? По путевке ездил?
– Зачем по путевке? Бесплатно ездил. На соревнования по национальным видам борьбы малых народов.
–Ты, что, борец? – удивился Гоша.
– Иван – чемпион по хапсагаю, – пояснил Николай. – Хапсагай – это якутская национальная борьба.
Из-за палатки показался Маврин. Он подошел к костру и сел на поваленную лиственницу, служившую скамейкой.   
– Ну, как тебе Европа? Понравилась? – поинтересовался Гоша.
– Нет, не понравилась, – честно признался Иван. – Там и лес другой…какой-то искусственный, и реки другие. Там природы мало.
– Как мало? – Маврин с недоумением посмотрел на Ивана. – Там, знаешь, как заботятся о природе? Знаешь, как ее берегут? Нам до них, охо-хо! как далеко!
– Знаю…Когда узнали, что я с Севера, меня повезли на охоту. Но это разве охота? Сидят с ружьями за столом, пьют вино и ждут, когда олени выйдут на прикорм. Или рыбалка…Нас привезли на площадку возле горной реки. Люди прямо с площадки закидывают удочки в реку. Ловят форелей…которых специально подкармливают. А потом пойманных рыб потрошат и тут же – а там рядом ресторан есть – их жарят. Но как это можно назвать рыбалкой?!  В лесах везде площадки для отдыха, для костра…Нигде ни одной ветки на земле не увидишь… Это разве природа? Нет, я там жить не могу…Душно там.  Вот у нас – природа-так природа! Даже европейцы восхищаются.
Маврин недоверчиво покосился на Ивана.
– Откуда это ты знаешь?
– Знаю, – многозначительно ответил Иван.
Но Маврин продолжал наседать.
– Все-таки?
– Я туристов возил до самого Магадана. Два раза…В первый раз в группе был немец, а во второй раз – француз и поляк. Знаете, как они радовались, глядя на нашу природу? Говорят, ничего подобного прежде не видели. 
– Таисия, – обратился Гоша к подруге. – Спой, пожалуйста, ту песню…про олененка. Помнишь, ты ее однажды спела нам с Сашей?
– Нет, Гоша, – грустно опустила голову Таисия.– Не получится. Чтобы песня родилась и зазвучала, нужна…как тебе сказать? обстановка соответствующая. Тогда мне, действительно, было очень плохо…Вот и родилась песня. А сейчас, – в голосе женщины появились нежные нотки, – у меня совсем друга я жизнь. Теперь я сама мама.
Неожиданно для всех Николай, весь вечер просидевший молча, клюнул носом и едва не упал на костер.   
– Все! На сегодня хватит. Всем спать, – приказал Гоша. – Завтра у нас будет трудный день. И в прямом, и в переносном смысле слова.

10
Утром, прихватив с собой два карабина, бинокль, спутниковый телефон и часть провизии, преследователи, ведомые Николаем, тронулись в путь. Они, не снимая обувь, шли прямо по воде.
Когда добрались до развилки, Николай поднял руку, давая знак, чтобы все остановились. Гоша снял с плеча карабин и встал рядом с ним. Николай указал рукой на течение реки.
– Смотри на приток. Видишь, вода какая мутная?
– Вижу. Но ведь впереди едут две машины. От них и вода грязной становится.
Эвен приложил козырьком ладонь и пристально стал вглядываться в даль.
– Нет. Тут что-то другое. Машины здесь проехали еще вчера. Муть от их колес должна была давно осесть.
– Тогда что это может быть?
– Я думаю, в верховьях этого притока намывают золото. Причем расстояние до них совсем не большое. Так что нам надо идти очень осторожно.
После короткого совещания решили действовать так: отправить вперед на разведку Николая и Ивана, которые запросто могли сойти за местных охотников.
Ждать их пришлось долго – почти пять часов. Гоша уже начал терять терпение и собрался было идти по их следам, но тут на реке показались эвены.  Они выбрались на берег и устало опустились на песок.
– Дело наше плохо, – промолвил Николай. – Мы поднялись по реке и увидели «Уралы». Они стоят прямо посередине реки. Я не знаю, как они будут разворачиваться. Но если бы мы поднялись на машинах сюда, мы, точно, не смогли бы развернуться.
Гоша поправил накомарник на лице и нетерпеливо сказал:
– Николай, это сейчас неважно. Ты лучше расскажи, что вы увидели.
– Значит, так, – продолжил эвен. – Мы, как только увидели машины, сразу же выбрались на берег и пошли по отрогу. Идти там тяжело, всю дорогу спуски и подъемы. Но зато мы смогли незаметно подойти к ихнему лагерю
– К какому лагерю? – не понял Гоша.
– Там, – Николай махнул рукой в сторону хребта,  – есть распадок. Там стоят два дома, что-то вроде бараков. Вокруг – забор из колючей проволоки. Мы хотели подойти поближе, но вдруг залаяла собака, и из дома вышел какой-то бородатый мужчина с автоматом.
– С чем, с чем? С автоматом? Ты не ошибся? – засомневался Маврин.
– А, может, с карабином, – неуверенно ответил Николай. – Мешали деревья, а потому не разглядели хорошо. К тому же нам пришлось быстрее сматывать удочки.
– Больше вы никого не увидели? – спросил Гоша.
– Нет, не увидели.  Может, они все работают на реке, но с того места, где мы сидели, ее не видно. 
– Да вы кушать, наверное, хотите, – спохватилась Таисия. – Я для вас приготовила бутерброды. Хотела разжечь костер и вскипятить чай, но Гоша запретил.
– Правильно, что запретил, – заметил Иван. – Нам нельзя следы оставлять.
– Не мешало бы машины куда-нибудь спрятать, – задумчиво произнес Николай. – Вдруг Хорольский поедет обратно. Что тогда будем делать?
– Остается одно: разоружить их или перестрелять, – как ни в чем ни бывало произнес Маврин.
– Стрелять? В людей? – возмутилась Таисия. – Как так можно говорить?
– Тогда они нас перестреляют, – невозмутимо продолжил Маврин.
– Нет, – решительно возразил Гоша. – До стрельбы дело ни в коем случае нельзя довести. Надо придумать какой-нибудь другой вариант.
– Придется рискнуть, – вздохнул Николай. – Нам все равно придется машины подогнать сюда, иначе нам не развернуться. А тут мы можем подняться по основному руслу вверх и на время спрятать машины, а потом и развернуться…Нам деваться некуда. 
– Погодите! – вдруг воскликнул Иван. – Кажется, скоро будет гроза.
– Откуда ты это взял? – с подозрением посмотрел на молодого эвена Маврин.
– Посмотрите, сколько мошкары вдруг появилось, – пояснил Иван. – Это первый признак того, что погода изменится. А то, что они вьются возле самой земли, говорит о том, что будет дождь.   
– А разве в Якутии бывают грозовые дожди? – не сдавался Маврин.
– Бывают, – вмешался в разговор Николай. – Хотя и редко, но зато, как русские говорят, метко: гром как жандарахнет, аж уши закладывает.
– Так это же хорошо! – обрадовался Гоша. – Под шумок можем завести машины и подогнать сюда. Я предлагаю такой план действий. Николай и Иван…нет, так не пойдет: кто-то из вас должен остаться. В общем, так, – продолжил Гоша. – Николай, Витя и Таисия. Вы сейчас пойдете к машинам и будете ждать обещанной грозы. Как только она начнется, заводите машины и едете сюда. Поднимаетесь по основному руслу до тех пор, пока машины нельзя будет увидеть отсюда. Если придется ехать ночью – а время сейчас уже пять часов – фары не включайте. А мы с Иваном отправимся на разведку. Я сам хочу все увидеть своими глазами и оценить обстановку. Нутром чувствую: мы близки к разгадке тайны. Сашу надо искать где-то здесь.  Встречаемся на этом же месте. Только следы на песке уничтожьте: и здесь, и там – внизу, где машины стоят. Мы с Иваном берем оба карабина. Все! Разбегаемся очень аккуратно: тихо, незаметно, заметая все следы.

Первыми ушли Гоша и Иван, которые направились вверх по течению.
Как только за поворотом реки они увидели «Урал», Иван свернул направо, выбрался на берег и, упираясь ногами об расщелину, полез на скалу. За ним последовал и Гоша. Хотя мокрые подошвы берцов скользили на камнях, тем не менее им удалось без особого труда подняться на вершину. Наверху они не стали задерживаться и осторожно, цепляясь за ветки кустарников, спустились вниз. Иван, шедший впереди, взял круто вправо, и они оказались в узком распадке, гудящем от комаров. Пройдя по распадку, разведчики снова поднялись в гору. Наконец, несколько раз взбираясь вверх по склонам гор и спускаясь вниз, они добрались до места, где до них сидели в укрытии Иван и Николай.
Они расположились за большим валуном. Отсюда, сверху, лагерь был виден как на ладони. Действительно, по всему периметру он был обнесен высоким забором, сколоченным из половинок распиленных бревен. По верху забора тянулись два ряда колючей проволоки. 
Гоша откинул сетку накомарника и приложил к глазам бинокль. За деревьями он разглядел два деревянных строения, выложенных из бревен. На крыше одного из них была оборудована смотровая вышка.   
– Когда мы здесь были с Николаем, – шепотом стал объяснять Иван, – именно из этого дома вышел бородатый мужчина.
Гоша навел бинокль на второе здание. В отличие от первого его окна были забраны решеткой. На левой стороне лагеря, ближе к реке стоял большой дощатый сарай. За ним виднелась какая-то конструкция их двух «П»-образных бревен, поверху  скрепленных  по краям друг с другом двумя длинными бревнами.   
Гоша протянул Ивану бинокль.
– Посмотри-ка вон туда. Что это за непонятная конструкция?
Иван обстоятельно осмотрел всю территорию лагеря.
– Это, по-моему, самодельная пилорама, – пояснил он. – Бревно по лагам закатывается наверх, скобами фиксируется, а потом начинается распиловка. Один стоит внизу и тянет на себя пилу, а второй, который наверху, поднимает ее. Видимо, им много досок надо было.
– А где собака? Ты ее видишь?
– Нет. Она, должно быть, спряталась в конуре от комаров.
Вдруг Иван насторожился. Он приложил к правому уху ладонь и стал прислушиваться.
– Кажется, у них работает дизельный генератор…импортный.
– А как ты узнал, что он импортный?
– Работает тихо. Наш бы так тарахтел, что было бы слышно за несколько километров.
– Иван, нам как-то незаметно надо бы пробраться как можно ближе к реке. Сможем?
– Наверное, сможем. Но для этого нам придется сзади обойти лагерь. А это займет не менее двух часов.
– Ну, и что? Нам особо торопиться некуда.
Они снялись с места, предварительно замаскировав прошлогодней листвой следы своего пребывания. 
Переход к новому месту дислокации, действительно, занял почти два часа. К великому огорчению Гоши, к тому времени, когда они расположились на высоком берегу притока Мус-Тарына, солнце уже заволокло тучами и стало довольно темно, поэтому им детально разглядеть все, что творилось на реке, не удалось. Тем не менее увиденное поразило их.
По сути дела, все русло реки было превращено в огромный прииск, по которому сновали люди: одни на тачках по доскам, проложенным по земле, подвозили к бутаре песчаную смесь, другие вручную крутили барабанный грохот. Еще один станок для промывки золота, похожий на «американку», был установлен прямо посередине реки. Чуть поодаль от берега стояли три палатки, навес, рядом с которым горел костер.  Возле него сидели трое мужчин. Еще двое, держа в руках то ли карабины, то ли автоматы, прохаживались по берегу. Всего Гоша насчитал одиннадцать человек.
Иван дернул Гошу за рукав.
– Георгий Иванович, скоро начнется гроза. Нам надо уходить, потому что в темноте лазить по скалам очень опасно.
Гоша с сожалением зачехлил бинокль. Как бы ему ни хотелось побыть  подольше, но он вынужден был признаться, что Иван прав.
Обратный путь, как это часто бывает, занял значительно меньше времени. Они не стали повторять прежний маршрут, а спустились по руслу маленькой речушки, которая, как они и предполагали, впадала в  Мус-Тарын.  Но к тому времени, когда они вышли к знакомой реке, началась сильная гроза. Вдруг разом все вокруг потемнело, по тайге прокатился тяжелый гул, и сверкнула молния: сначала одна, затем – другая, пока не слились в сплошной частокол разрядов.
Путники в надежде благополучно пережить грозу забились под валун.
– Ну, что ты думаешь об увиденном? – спросил Гоша, стараясь перекричать грохот грома.
– Рабы там работают...Золото добывают, а кавказцы их охраняют. Видимо, Хорольский сюда привез новых рабов или охранников на смену.
– Я тоже так думаю.
Как ни странно, несмотря на страшный грохот и яркий фейерверк молний, на землю не упала ни одна капля дождя.
– Твои мошкарики ошиблись, – пошутил Гоша. – Дождь так и не пролился.
– А нам он и не нужен был, – не понял шутки Иван. – Для нас самое главное – гроза. Думаю, дядя уже поднялся вверх по реке и дожидается нас.

11
 В ту ночь, сидя в кузове «Урала», при свете мощного карманного фонарика они держали совет. После долгого обсуждения и споров решили разделиться на две группы: Гоша и Иван будут следить за прииском, а остальные, включая и Таисию – за лагерем.
– Снова повторяю: наша задача – выяснить точное количество охранников и рабов в лагере, – еще раз напомнил в конце «планерки» Гоша. – Вторая задача – самая главная: узнать, есть ли среди них Саша. Когда все это выясним, будем решать, что делать дальше. Завтра в четыре утра все уходим. Встречаемся здесь после обеда, в районе трех часов. Думаю, нет особой нужды сидеть в засаде целый день. Каждая группа берет с собой по биноклю и по карабину. Особо соблюдайте меры предосторожности: громко не разговаривать, не высовываться из укрытия. Оружие пустить в ход лишь в крайнем случае, когда иного выхода нет. Учтите: малейшая оплошность может привести к провалу и тогда нам отсюда живыми не выбраться. Нас здесь никто искать не будет.
– Вас – не знаю, – осклабился Маврин, – а меня искать будут.
– Ты, что, Свете сказал про наши координаты? – возмутился Гоша.
– А ты как думал? Если бы на кон была бы поставлена только наша жизнь – твоя и моя – я бы, возможно, ничего ей не сказал, но, когда…
– Все, – прервал друга Гоша. – Больше можешь не говорить.  Все понял. Чем дальше, тем больше наша жизнь оказывается зависимой от других лиц.
– Хватит вам спорить, – вмешалась Таисия. – Что сделано – то сделано. Сейчас уже поздно что-то изменить.
– Ладно, – сдался Гоша. – Действительно, сейчас поздно выяснять, кто прав, а кто – нет. Давайте, лучше спать. Утро вечера мудренее.

На следующий день, выполнив задание, по удивительному совпадению они одновременно с разных сторон вышли к машинам. Гоша, первым заметив Николая, который тяжело топал впереди группы, не выдержал и бросился к ним навстречу, широко раскрыв объятия. Даже Иван не выдержал – со всеми радостно обнялся. Когда волнения улеглись, все забрались в кузов «Урала». Сначала хотели поговорить в «санитарке», но от солнца она так нагрелась, что пришлось перенести место совещания в кузов «Урала» – не самое удобное место для принятия важных решений.
Первым, на правах старшего группы, отчитался Маврин.
– Мы успели вовремя – как раз их выводили на работу. Всего рабов восемь человек. Среди них Саши, как мне сказали Николай и Таисия, не было. Все охранники, судя по всему, кавказцы.  Двое вооружены автоматами, остальные – карабинами.  Когда все уходят на работу, один охранник остается в лагере. Очевидно, бригады охранников меняются. Хорольский как раз привез сменную бригаду. Некоторые из них, видимо, приехали впервые, потому что собака на них сильно лаяла. Кстати, собака очень здоровая – настоящий волкодав. Мы также заметили: у них есть начальник. Тоже бородатый…
– Это, наверное, Батаев, – высказал предположение Гоша.
– Может быть… Нам показалось, что Хорольский очень почтительно с ним разговаривал.
– Нам тоже особо похвастаться нечем, – начал Гоша. – Мы тоже долго наблюдали за ними. Все рабы сильно измождены, некоторые даже несколько раз падали прямо в воду. Но самое главное не это – мы тоже не увидели среди них Сашу. Таким образом – хотим мы это признать или не хотим – все наши старания оказались напрасными – придется начинать с нуля. Нам нет смысла больше задерживаться здесь. Можем тронуться в обратный путь прямо сейчас.
Неожиданно Таисия вскочила на ноги.
– Вы, что, прямо сейчас хотите уехать? А как быть с этими бедными рабами? Кто их спасет?
Гоша медленно усадил Таисию на место.
– Таисия, мы тебя понимаем. Нам тоже жалко их. Но как мы их можем освободить? К лагерю близко подойти нельзя – собака сразу учует. К тому же на вышке охранник постоянно дежурит. К месту их работы тоже незамеченными   невозможно подойти.  Остается одно: из укрытий перестрелять их всех из карабина. Ты этого хочешь?
– Мне показалось, что Хорольский собирается уехать, – включился в разговор Николай. – Некоторые охранники уже сбрили бороды.
Маврин бросил вопросительный взгляд на Гошу.
– Может, нам воспользоваться этой ситуацией? В лагере останутся всего четверо охранников. Давайте, продумаем, как их обезоружить.
– Витя, это абсолютно ничего не меняет, – решительно возразил Гоша. – Мы сюда приехали в поисках Саши. Его здесь, как мы убедились, нет. Так стоит ли рисковать жизнью ради освобождения каких-то бомжей? Пусть этим займется полиция.
– Хм…полиция, – многозначительно хмыкнул Маврин. – А кто обратится туда? Нам нельзя. Сам знаешь, почему.
– Послушайте, послушайте! У меня есть идея! – замахала руками Таисия. – Нам надо устроить засаду и захватить Хорольского, когда он поедет обратно.
– Для чего? – не понял Гоша.
– Чтобы отобрать машину и на ней вернуться обратно…в прииск. Нас никто не остановит, потому что все подумают, что это Хорольский вернулся обратно.
– Таисия, мы не боевик сейчас смотрим, а обсуждаем серьезные вопросы, – с нажимом в голосе сказал Гоша.
Маврин несколько раз задумчиво провел ладонью по подбородку, который уже успел покрыться густой бородой.
– А в этом что-то есть…
Гоша недовольно покосился на друга.
– Что именно?
Маврин медленно обвел взглядом сидящих.
– Знаете, что я предлагаю? Устроить завал из деревьев на пути следования  Хорольского, как это  в войну делали партизаны. Бандиты наверняка выйдут из машин, чтобы убрать деревья. Вот тут-то надо будет взять их на макушку и разоружить. А потом всем погрузиться в машины и поехать на прииск. Риск, конечно, есть, но…уехать отсюда, оставив в беде людей, тоже…не лучший вариант, мягко говоря. 
– Я тоже поддерживаю это предложение, – подал голос Николай. – Риск, конечно, есть, но не такой большой. Заваленное дерево не вызовет подозрение, потому что ночью была сильная гроза. Они, я думаю, автоматы оставят в лагере, потому что их везти с собой очень рискованно – вдруг проверка будет на дороге. Так что перевес будет на нашей стороне.
– К тому же мы нападем внезапно, – добавил Маврин. – И это тоже для нас большой плюс.
Гоша озабоченно посмотрел ни Ивана.
– Молодой, а ты что молчишь? Ты тоже поддерживаешь бунт на корабле? 
– Я – «за», – коротко ответил эвенк. – Если мы оставим здесь умирать несчастных людей, я никогда себе этого не прощу.
– Ну, ладно, – с облегчением сказал Гоша. – Вы угадали мою тайную мысль. Я тоже все время думал о том, как бы освободить их.  Но все дело в том, что я не хочу рисковать вашей жизнью. Но раз вы все согласны на силовую операцию, я снимаю с себя ответственность за ее исход. Давайте, действовать.  Не будем терять время – Хорольский в любое время может поехать обратно. Нам надо его опередить.

Засаду устроили чуть ниже впадения притока в Мус-Тарын. Выбрав самое большую лиственницу, растущую на берегу реки, они один конец троса привязали к стволу, а другой закрепили на форкопе «Урала».   По команде Гоши Иван нажал на педаль газа и дерево рухнуло в воду, перегородив русло. Николай и Иван отогнали машины ниже по течению, и все стали ждать.
Время тянулось медленно. Наконец, Иван, дежуривший на убережной круче с биноклем, подал рукой знак.
– Операцию начнем по взмаху моей руки, – последний раз проинструктировал Гоша друзей. – Еще раз напоминаю: стрелять только в крайнем случае и только по ногам.
 Все заняли свои места: Гоша с Николаем спрятались за валуном на правом берегу, а Иван и Маврин заняли позицию на противоположной стороне реки.
Сначала послышался шум двигателей, затем показались и сами машины. Впереди следовал оранжевый «Урал», который вел Хорольский. С ним рядом в кабине сидел парень в маскировочном костюме.
Оба «Урала», натолкнувшись на препятствие, остановились.  Первым из кабины вышел Хорольский и стал внимательно осматривать дно реки и берег.
– Как хорошо, что мы тщательно замаскировали следы машин, – шепнул Гоша Николаю. 
Эвенк согласно кивнул головой.
Тем временем Хорольский, внимательно осматривая вокруг, подошел к поваленному дереву. Не обнаружив ничего подозрительного, он взмахнул рукой:
– Братва! Все сюда! Шлагбаум надо убрать!
Услышав команду, из кузовов выпрыгнули двое крепких кавказцев. Еще двое вышли из кабин. Один из них в руке держал карабин.
По приказу Хорольского парни стали оттаскивать дерево. В это время Гоша махнул рукой. Обе группы разом выскочили из укрытий.
– Стоять! – крикнул Гоша. – Руки вверх! Стреляем без предупреждения!   
Кавказцы не ожидали нападения и от неожиданности растерялись. Только охранник, стоявший на стреме с карабином, пытался выстрелить, но его определил Иван, который одним прыжком сбил его с ног и вырвал из рук оружие.
Через минуту все люди Хорольского стояли с поднятыми руками. Гоша им приказал выйти на берег и лечь лицом в песок.
– Руки за спину! Советую вести себя разумно, – предупредил он. – Шаг влево, шаг вправо – сразу открываем огонь на поражение.
Хорольский исподлобья  бросил злой взгляд на Гошу.
 – Вы кто? И что вам от нас надо?
– Вопросы здесь задаем мы, – ответил Гоша.
Хорольский приподнял голову.
– Что вы от нас хотите? Сразу отвечаю: ни на один ваш вопрос мы отвечать не будем, хоть пытайте, хоть расстреляйте.
– Мы вас не расстреляем. Зачем тратить патроны? Мы сделаем по-другому. – Гоша обернулся к Ивану. – Принеси-ка шнур. Оба мотка.
Пока Иван бегал за шнуром, Гоша продолжал расспрашивать Хорольского, но ни он, ни кавказцы ничего не ответили, только один охранник сквозь зубы процедил:
– Мы вас все равно достанем, хоть в тайге, хоть в Москве.
– Но для этого вам, по крайней мере, надо отсюда живыми выбраться, – усмехнулся Маврин. – А это – под большим вопросом. 
Они по одному мертвым узлом связали руки пленникам и усадили их попарно, прислонив друг к другу спинами. Затем каждую пару обвязали толстым шнуром. Кавказцы сначала пытались сопротивляться, но после двух-трех ударов прикладом карабина утихомирились.  Гоша снял кепи с Хорольского и надел на свою голову.
– Ты че делаешь, сволочь? – прохрипел Хорольский. – Комары ведь съедят.
– Как раз этого мы и хотим. Вы все умрете тихо и мирно. Даже трупы закапывать не надо будет. Ну, что, господин Хорольский, будешь отвечать на мои вопросы?
В ответ Хорольский зло выругался.
– Ну, что ж, вы сами выбрали свою судьбу. Счастливо оставаться. – Гоша махнул рукой. – По машинам!
Они задним ходом поднялись по реке и на развилке развернулись.  Решили ехать только на одном «Урале» – на оранжевом. Гоша из-за своего внешнего сходства с Хорольским, хотя и весьма отдаленного, сел за руль «Урала». Рядом с собой на сиденье он положил карабин, отобранный у группы Хорольского. Остальные, вооружившись двумя карабинами и травматическим пистолетом, разместились в кузове.
– Как только я остановлю машину, вы выскакиваете и берете охранников на мушку, – наставил напоследок Гоша. – Ну, с богом!

Гоша включил пониженную скорость, и машина тронулась. Он ожидал, что вести «Урал» будет трудно, но управлять им оказалось легко. Поэтому, когда, по его подсчетам, до прииска осталось не более полукилометра, он рычаг переключил на повышенную скорость. Расчет оправдался: охранники, увидев знакомый «Урал», не стали вглядываться в лицо водителя, а продолжали сидеть под навесом и пить чай. Гоша, моментально оценив обстановку, перед навесом резко вывернул руль  вправо и ударил по  тормозам. Тотчас из кузова, держа в руках карабин и пистолет, выпрыгнули Николай и Маврин. Пока они прыгали, Иван, который остался в кузове, положил на борт карабин и прицелился в охранников. 
– Стоять! – крикнул он. – Всех перестреляю!
Один из охранников быстро схватил автомат и передернул затвор. Но нажать на курок не успел – из кузова раздался выстрел и парень, выронив автомат, с криком схватился за руку. Пока Гоша подбежал, все охранники уже были разоружены.  Услышав выстрелы, из палатки выскочил высокий кавказец. В руке он держал пистолет.
Маврин, успевший схватить автомат, выпустил короткую очередь в его сторону. Пули, подняв фонтанчики пыли, веером описали полукруг перед кавказцем. Бородач бросил пистолет и поднял руки.
– Всем выйти с поднятыми руками из-под навеса и лечь ничком на землю! Быстро! – приказал Гоша.    
Услышав выстрелы, перепуганные рабочие бросили намывать золото и встали, как вкопанные, не зная, что делать: то ли бежать, то ли покориться судьбе. 
Гоша сразу же направился к рабочим.
– Не бойтесь, мы вам ничего плохого не сделаем. Вы все свободны! – попытался он успокоить их. – Мы разыскиваем одного нашего друга. Звать его Сашей. Фамилия Гикалов. Вы ничего не слышали о нем? Может, встречались где-то?..
Вперед выступил щупленький пожилой мужчина.
– Саня? Есть у нас один такой, только фамилию не знаем.
Гоша подался вперед.
– Где он? И что с ним?¬
Мужик махнул рукой в сторону лагеря.
– Он там…в бараке. У него нога сломана.
Гоша ткнул указательным пальцем одному из бандитов.
¬ – Ты! Встань. Веди нас в лагерь. Только без глупостей.
Иван поднял карабин.
Они прошли через открытые ворота на территорию лагеря. Гоша мельком оглядел ее.  Слева, сразу за воротами, стоял крытый дощатый сарай, рядом виднелся небольшой бревенчатый дом – очевидно, баня. Справа от тропинки, за большим добротным домом, работал дизельный генератор.
Охранник направился к дальнему бараку с железными решетками на окнах. Он открыл дверь и посторонился, чтобы пропустить гостей, но Гоша кивком головы показал, чтобы охранник зашел первым.
Помещение было разделено двумя рядами деревянных нар. На одной из них, самой дальней, лежал человек, укрытый тряпьем. Услышав скрип отворяемой двери, он попытался оторвать голову от грязной телогрейки, служащей вместо подушки, но бессильно уронил ее обратно.
Гоша, который ни на минуту не терял бдительности, приказал охраннику лечь на пол. Когда он послушно упал на пол, Гоша перешагнул через него и бросился к дальней наре.
– Саша! Это ты?
Человек протянул руки к нему и прохрипел:
– Гоша! Гоша!
По грязным щекам Саши покатились слезы.
– Гоша, я знал, что ты меня найдешь. И ты меня нашел…нашел.
Саша грустно улыбнулся.
– А ты знаешь, я опять ногу сломал. Только теперь левую. Вот ведь, как не везет.
Гоша с трудом проглотил комок, который застрял в горле.
– Ничего, Саша…Все теперь осталось позади. Мы тебя вывезем отсюда. Теперь твоей жизни ничего не угрожает. Ты будешь лечиться в самых лучших клиниках. Ты полежи здесь минут десять. Мы вернемся сюда с носилками.
Саша вцепился в его рукав.
– Гош…
Гоша медленно отвел руку друга.
– Саш, не волнуйся. Теперь мы уже не расстанемся... Все будет отлично. Потерпи чуток, мы скоро придем.
– Гош.
– Да, Саша…
– Где Таисия? Она с тобой?
– Да, со мной. Она здесь. Ты скоро ее увидишь.
– Ты пока ее сюда не приведи. Я – грязный, обросший…от меня воняет.
Гоша наклонился к другу и нежно обнял за голову.
– Саш, ну, что ты болтаешь? Самое главное, ты – живой и мы снова все вместе: ты, я, Николай, Иван и Таисия. Они тоже здесь.  Иван, кстати, стоит рядом – охраняет бандита.   
В тусклых глазах Саши заблестели лучи радости.
– Да?
– Конечно. Мы снова вместе. Ты понимаешь? Мы снова вместе!
– Да, кажется, начинаю понимать. Ну, ладно…Идите.
Как только Гоша и Иван, ведя пленника, по мосту перешли реку, к ним навстречу устремилась Таисия.
– Саша жив? Вы его видели?
– Видели, видели! Жив!
Таисия козочкой взбежала на берег и скрылась за деревьями. 
Рабочие, все еще не веря в свое спасение, настороженно встретили Гошу.
– Ну, что вы смотрите на меня, как на врага народа? – улыбнулся Гоша. – Нечего стоят без дела. Давайте, быстренько сделайте носилки. Как только Сашу принесем сюда, сразу же уедем.    
– Нас тоже возьмете с собой? – подал робкий голос щупленький мужик.
– Я же сказал: все вместе уедем. Здесь останутся только ваши мучители.
Вперед вышел самый здоровый рабочий с густой светлой бородой.
– Дайте нам их. Мы сейчас устроим толковище и пришьем их в доску.
Гоша движением руки остановил мужика.
– Мы вас понимаем, но самосуда не допустим. Они и так понесут наказание.
– Их надо раздеть и оставить голышом в тайге! – крикнул другой рабочий. – Комары нам за это только спасибо скажут!   
– Я же сказал: никакого самосуда не будет! – отрезал Гоша. – Делайте носилки и собирайте вещи. Четверо из вас пойдут за Сашей. Только несите его очень осторожно.
Гоша, приказав бдительно сторожить бандитов, поднял с земли Батаева и завел его в палатку. На раскладном кресле лежал спутниковый телефон. Гоша взял его и с интересом начал рассматривать.
– Ничего не скажешь, крутой телефон. Кому ты звонил в последний раз по нему?
– Не твое дело, – процедил сквозь зубы Батаев.
– Хорошо. Пусть будет так. Принуждать не буду.
Гоша подошел к окну, занавешенному москитной сеткой, и громко крикнул:
– Эй, кто там захотел устроить толковище? Подойди сюда!
Батаев испугано дернулся.
– Нет! Не надо! Я все расскажу, только не отдавайте меня в их руки.
– То-то…совсем по-другому запел…Итак, ты знаешь Горина?
– Знаю.
– Если знаешь, сейчас же наберешь его номер и скажешь, что…операция отменяется, и чтобы он срочно вылетел в Якутск. Ты понял? Только без шуток, иначе разговор будет короткий.
Гоша протянул трубку Батаеву.
– Звони.
Батаев набрал номер телефона Горина.
– Алло! Володя, операция отменяется. Срочно вылетай обратно. Что?..Это не твое дело! Все! Срочно вылетай! Я же тебе сказал: срочно!
Батаев протянул трубку Гоше.
– Что еще вас интересует?
– Как к вам в руки попал Саша?
– Горин его привел. Они вместе в камере сидели. Больше я ничего не знаю.
– Хорошо. Пусть будет так. Где намытое золото?
Батаев рухнул на колени.
– Пожалуйста, я вас очень прошу… пожалейте меня. Если я вам это скажу, мне не жить. Надо мной стоят очень большие люди. Прошу вас…У меня семья, двое маленьких детей…родители старые.  Лучше сразу расстреляйте. Я вам ничего не скажу.
Больше из Батаева выжать было нечего, поэтому Гоша вышел из палатки. Как раз к этому времени рабочие на самодельных носилках принесли Сашу и положили на землю.  Рядом с ним стояла Таисия.
– Ну, как ты? – спросил Гоша друга.
Саша слабо улыбнулся.
– Нормально…
– Потерпи немного. Самое страшное осталось позади.
– Да…Я тоже так думаю.
Рабочие настелили на пол кузова матрас, который принесли с собой из общаги-казармы, и осторожно уложили на нее Сашу.
Гоша энергично взмахнул рукой:
– Всем сесть в машину! Уезжаем!

Пленников, оставленных на берегу реки, они застали на месте. Как только «Урал» остановился, один из них – плечистый кавказец с короткими рыжеватыми волосами повернул голову в сторону Гоши и сверкнул волчьими глазами:
– Я тебя, сучара, из-под земли достану! Ты еще пожалеешь, что на свет родился!
Маврин подбежал к нему, подняв руку. Он только размахнулся, чтобы ударить рыжего, но тут же отскочил, зажав рукой нос.
Другой кавказец, привязанный к рыжему, взмолился:
– Ради Аллаха, развяжите меня! Больше нет сил терпеть – он уже дважды обосрался!
– Не волнуйтесь, – сказал Гоша. – Мы вас всех освободим, но только после того, как добровольно отдадите нам золото.
Таисия подошла к нему и дернула за рукав.
– Гоша, тебя Саша зовет.
Гоша и Таисия подошли к заднему борту машины.
– Саша, ты хотел меня увидеть? – спросил Гоша.
– Да, – послышался тихий голос из глубины кузова. – Я слышал, как ты спрашивал насчет золота. Зачем оно тебе?
– Как зачем? – слегка опешил Гоша.
– Да, зачем? –¬- повторил Саша. – Разве мало тебе того, что мы с тобой накопали? Зачем мучить людей?
– Каких людей? Тех, которые чуть не убили тебя? Но это же не люди, а натуральные бандиты.
– Ну, и что? У них тоже есть матери, дети…Оставь их в покое.
– Хорошо, – нехотя согласился Гоша. – Пусть будет так. 
Гоша отошел в сторону, оглядел вокруг и крикнул:
– Развяжите руки бандюганам! Уезжаем! Ребята, давайте, пошустрее.
К Гоше приблизился Иван. Следом за ним явился и Маврин.
– Что будем делать с этими хануриками, – Маврин кивнул головой в сторону рабочих. – С собой заберем?
– Конечно. Не бросать же их здесь.
– У нас продуктов не хватит, чтобы прокормить эту ораву.
– Ничего…Продержимся как-нибудь.
– Мы обе машины забираем с собой? – спросил Иван.
– Да. Ты сядь за руль четырехоски, а Николай поведет другой «Урал». Как доберемся до наших машин, перераспределимся. Все! Едем!
Гоша только уселся в кабине, как к нему подбежал, держа рукой за правый бок, один из охранников.
– Ради Аллаха! – взмолился он. – Возьмите меня с собой! У меня сильная температура! Я заболел. Если вы меня оставите здесь, я умру.
– Ладно, – махнул рукой Гоша. – Забирайся в кузов другого «Урала». Сможешь самостоятельно?
¬– Смогу! Смогу! 

Ехали всю ночь, время от времени включая фары. До Куранах-Сала добрались только к семи часам утра. Гоша хотел проскочить поселок без остановки, но не тут-то было. К его большому удивлению, на обочине дороги он увидел тех самых мужиков, которые ему предложили купить медь. Судя по всему, они свое слово сдержали – рядом на земле лежали мотки обожженного медного провода.
Увидев машины, мужики радостно стали махать руками. Гоша, который сидел за рулем переднего «Урала», остановился.
– Здорово, земляки! – весело поздоровался он. – Вы, че, все это время стояли здесь и ждали меня?
– Ну, в общем, да. Вы же обещали у нас медь купить.
Гоша выбрался из кабины, подошел к моткам медного провода и потрогал их ногой.
– Нет, мужики, товар не годится – вы пережгли его.
– Как пережгли? – чуть не плача промолвил один из мужиков. – Мы же знаем, как оплетку сымать – не впервой.
– Браток, так ты не будешь покупать у нас медь? – с расстроенным видом спросил второй мужик.
Гоше стало жаль их. И вдруг его осенила идея.
– Ребята, я за медью приеду через месяца три, осенью. Что, не верите?
– Как сказать…Даже не знаем.
– Чтобы вы поверили, в качестве задатка я вам оставлю вот этот «Урал»… Бесплатно…Годится?
Мужики с недоверием уставились на Гошу.
– Вот этот «Урал»?
– Да, именно…Этот «Урал»… четырехосник. Совсем еще новенький. Че, не верите?
Один из мужиков почесал затылок.
– Чудно как-то…
– Решайте быстрее, а то могу передумать.
– Ладно, мы согласны.
Когда они отъехали от поселка довольно далеко, Николай, сидевший за рулем, глубокомысленно изрек:
– Правильное решение. Этот четырехосник – слишком заметная машина. Если бы мы наткнулись на гаишников, они наверняка нас остановили бы.
– …а у нас на машину нет документов, – перебил его Гоша.
– Вот именно. Кстати, и второй «Урал» придется где-то оставить. 
– С этим «Уралом» проблема. Таисия сказала, что кавказец, которого мы взяли, сильно болеет: у него жар, он все время бредит. Правда, после того, как сделали укол, ему стало лучше, но, боюсь, это ненадолго.
– А вдруг он умрет? – почти шепотом спросил Николай.
– Не умрет…Во всяком случае, успеем довезти до Хандыги.   
– А что будем делать с рабочими?
–Даже не знаю…Может, их оставить в Хандыге?
– В Хантыге, - хмыкнул Николай. – А что они там будут делать? У нас своих…лоботрясов хватает. Нет, в поселке им делать нечего.
– Ты, что, предлагаешь их везти в Якутск?
– Не знаю…
– Доберемся до Хандыги, там и решим. Нам все равно придется там остановиться – надо положить в больницу больного парня.
– Сашу тоже положим?
– Нет, – решительно возразил Гоша. – Сашу повезем в Якутск, а оттуда самолетом в Москву...если, конечно, врачи разрешат.
В Хандыге проблема с лишним человеческим грузом решилась сама собой. Пока Гоша и Маврин занимались Сашей и больным парнем (на Сашу наложили шину, а кавказца сразу же положили в хирургическое отделение), случайные их спутники успели влипнуть сразу в несколько историй: двоих задержали за попытку сбыть небольшой золотой самородок, еще двое устроили драку с хозяином местного кафе - дагестанцем, а остальные растворились по закоулкам поселка.
Когда Сашу забирали из больницы, Гоша решил заглянуть в палату, где лежал больной кавказец.
– Ну, как ты? – спросил он.
– Нормально, – тихо ответил парень. – Спасибо вам большое. Если бы не вы, я бы умер.
– Ну, что ты, – потрепал больного по щеке Гоша. – Ты здоровый, скоро пойдешь на поправку.
Парень устало закрыл глаза.
– Я вам хочу раскрыть секрет.
– Какой?
– Золото спрятано под капотом «Урала» Хорольского. Эта машина еще у вас?
– У нас…у нас, – успокоил больного Гоша.
Гоша, как только вышел из больницы, остановился, посмотрел на верхушки елей и расхохотался. Он стоял и хохотал, а люди смотрели на него и недоуменно пожимали плечами.

Часть четвертая
Они – Гоша, Саша, Таисия, ее дочка, которая сразу же уснула, и Маврин – летели из Якутска в Москву в салоне бизнес-класса Боинг -747.
Гоша отпил из бокала виски и сказал:
– Ну, друзья, наконец, мы можем поговорить спокойно. Кто первым начнет? Может, ты Саша?
– Нет, Гоша, начинай ты.
– Хорошо, – покорно согласился Гоша. – Итак, слушайте, что приключилось со мной.  Как только мы расстались с Сашей, я направился в сторону реки. Сказать, что на душе было тяжко, это все равно, что ничего не сказать. Я даже несколько раз останавливался и думал, не вернуться ли назад. Сердце мое разрывалось, но холодный рассудок гнал меня вперед, ведь чем раньше я выберусь к людям, тем больше будет шансов спасти Сашу. Я шел почти без перерыва и на вторые сутки выбрался к реке. Закинул спиннинг, поймал несколько рыбин, довольно крупных. Костер разжигать не стал – живьем рыбу съел. Одной вполне хватило. Всю ночь делал плот. Лишь под утро решил вздремнуть. Лег под скалой и уснул. Не знаю, сколько спал – меня разбудил какой-то подозрительный шум. Смотрю: медведь пожирает мою рыбу. Я машинально пошарил рукой вокруг себя – карабина нет: дурак, оставил на берегу. Хорошо, что ветер дул в мою сторону – медведь не заметил меня и ушел. Я положил рюкзак на плот и отчалил. Управлял плотом при помощи шеста, который сделал из лиственницы. Сплавлялся почти весь день. Течение было быстрое, все время приходилось править шестом. Под вечер совсем обессилел, даже начал терять сознание. Я ту ночь не пережил бы, но на мое счастье, на берегу показалась заимка. Я причалил и с трудом взобрался на берег. Хотя меня шатало от усталости и мне как можно быстрее хотелось попасть в тепло, но у меня хватило ума и сил спрятать золото в яме под берегом и засыпать землей.  Я подошел к заимке. Навстречу мне с лаем бросились две собаки. Но я на них не обратил внимания. Я открыл дверь и - поверите ли - потерял сознание. Очнулся только утром. Открыл глаза и ничего не могу понять: на печи стоит кастрюля, на столе лежат куски мяса и хлеба. Я поел из кастрюли супа, мяса, попил чаю. Мне стало ясно: я в охотничьей заимке. Я вышел на берег и перепрятал золото в более надежное место. Только под вечер явились хозяева заимки: два брата-якута. Я им сразу же рассказал про Сашу и начал умолять, чтобы они поспешили ему на выручку. Якуты меня, конечно, выслушали, но помочь отказались. Они сказали примерно так: ты спускался по реке весь день, а нам придется по горам добираться до этого места больше недели. Ни один человек при таком холоде без теплых вещей и без теплой палатки больше суток не продержится. Так что идти нет никакого смысла. Вызвать вертолет тоже нельзя – нет связи. В общем, я прожил с братьями-охотниками до января. Ходил с ними на охоту, но большей частью готовил. А потом за шкурами прилетел вертолет, и я улетел на нем. К счастью, рюкзак никто проверять не стал. Вот и все. Остальное вы знаете. Саша, теперь твоя очередь.
¬– Как только Гоша ушел, я приготовился умирать. Я лежал и думал: все – это конец. И вдруг послышался шум мотора. Я повернул голову и увидел вертолет. Он летел в стороне от меня. Пока я поднялся на колени, схватил ружье, вертушка скрылась за горами. Я начал логически рассуждать: раз вертолет полетел на север, он обязательно должен полететь обратно. Это был мой единственный шанс. Но весь вопрос был в том, когда он полетит. Если он последует по тому же маршруту, меня с вертолета могут и не заметить. Разжечь костер? Но пока дрова разгорятся, вертолет улетит. Да вряд ли кто при дневном свете заметит огонь. И я, сжав зубы, пополз к тому месту, над которым пролетел вертолет. Однако судьба сыграла со мной злую шутку: вертолет появился совсем не там, где я предполагал – он появился из-за скалы как раз над тем местом, где Гоша оставил меня. Вертолет летел низко и, как мне показалось, очень быстро. Я не помню, как схватил ружье и выстрелил дуплетом в сторону вертолета. Мне, конечно, этого нельзя было делать. Оказалось, что с вертолета меня все-таки заметили…еще тогда, когда летели туда, на север. Поэтому они, когда возвращались обратно, решили пролететь над палаткой. Но я это же не знал! Как только вертолет скрылся за горным хребтом, меня охватило отчаяние. Хотелось лечь на землю и умереть. Я бы так и сделал, но, как только представил, как мои кости будут обгладывать звери, решил бороться до конца. Я дополз до палатки и разжег костер. Пролежал до утра. А потом, когда уже совсем рассвело, появился вертолет. Он приземлился и из него вышли два мента. Они без слов подняли меня и впихнули в вертолет. Я понял, что сотворил что-то страшное. Но меня это совсем не пугало – я был безмерно счастлив, что остался живой. Только потом выяснилось, что я все-таки попал в вертолет. В результате, он совершил вынужденную посадку. Слава богу, все обошлось, иначе мне влепили бы по полной. А так, мне дали срок только за хранение ружья без разрешения.
– Да, мы об этом знаем, – сказал Гоша. – Дальше что было? Как ты познакомился с Гориным? И как вы сошлись с ним?
– С Гориным? Мы сидели с ним в одной камере, нары наши были рядом. Он показался мне порядочным человеком. Мы долго говорили с ним, обсуждали разные темы. Меня насторожило лишь одно: он часто и всегда как бы ненароком задавал один и тот же вопрос: «А что ты там делал, Саша?» Потом случилось вот что. Горина выпустили раньше меня. И знаете, что он сделал? Полетел туда, где мы золото копали. Горин каким-то образом узнал точное место, где я стрелял по вертолету. Ему, на месте, конечно, все стало ясно. Он даже понял, что я был не один. Когда меня освободили из колонии, у ворот меня встретил Горин. Он обнял меня, как лучшего друга, и повез к себе домой в Якутск. Горин долго обхаживал меня – видно, надеялся расколоть меня. А когда понял, что я ничего не скажу, перешел к решительным действиям – при помощи кавказцев вывез меня на окраину и запер в каком-то частном доме. Меня круглосуточно сторожили охранники. Тем временем Горину каким-то образом удалось узнать про Гошу, и он стал окучивать меня: мол, друг тебя бросил одного умирать в тайге, а сам теперь шикует на твои деньги. Он даже показал мне твою предвыборную листовку.
– И ты поверил ему? – спросил Гоша.
– И да, и нет. Но это не имеет никакого значения. Самое главное, я ничего ему не сказал. А потом начались пытки, угрозы убить моих родителей. И я не выдержал – написал под диктовку письмо. Меня обещали освободить, но вместо этого насильно увезли в тайгу добывать золото. Нас заставляли работать даже зимой: рубить деревья, заготавливать дрова, пилить доски, одним словом, пахали, как папа Карло. Мы даже хотели побег устроить. Но куда убежишь? Кругом тайга…это же верная смерть.    
Наступило молчание. Все сидели, погрузившиеся в свои мысли и, переваривая рассказ Саши. Первым нарушил молчание Гоша. Он поднял бокал.
– Теперь, когда мы снова вместе, распределим акции моей компании на три равные части: мои, сашины и таисины. Кстати, Витя, и ты можешь присоединиться к нам.
Маврин хитро улыбнулся.
– Нет, друганы. Я дома кое-какие дела завершу и…обратно – в Якутск. Фишка в том, братцы, что через семь месяцев я стану отцом.
– Вот это да! – воскликнул Гоша. – Ну, что же, поздравляем тебя.
– Пока еще рано, - улыбнулся Маврин. – Ну, а вы что будете делать?
– Как, что? – удивился Гоша. – Работать.
– Я не то имел в виду. Я про жизнь...в смысле того, как будете жить? Я, как понял, у вас что-то вроде любовного треугольника.
Вопрос Маврина всех застал врасплох.
– Я, право, не знаю, что сказать, – смутился Гоша. – Все зависит от Саши и Таисии. Очевидно, они все уже решили.
- Ничего мы не решили, – строго, с нажимом ответила Таисия.
– Как не решили? – не понял Саша. – Дочка-то моя. Это же я тогда проткнул презерватив.
– Да, я сразу же узнала об этом, –- спокойно ответила Таисия. – А потому тем же гвоздем проткнула резину, которой пользовался Гоша.
Маврин с наслаждением потянулся.
– Ну, и чудеса! Ребята, с вами никогда не соскучишься.