Карельская осень

КАРЕЛЬСКАЯ
ОСЕНЬ

*   *   *
Надвоицы заснули меж озер
У кромки Беломорского канала,
Их приютил божественный шатер
Лесов карельских. Тишина упала.
Средь улиц притаилась благодать,
И небо дышит сполохом заката.
Берез карельских золотая рать
Рассыпала сверкающее злато.
Дома притихли, сохранив года
Далекой дали — середины века,
Прошли парады, кончилась беда,
Следы остались прошлого успеха.
В той глухомани прячутся они,
В торжественном, задумчивом их строе
Мне чудятся совсем другие дни
И прошлых лет забытые герои.
Трава забвенья чудно проросла
И стелет, стелет, время забывая,
Ушедшим дням уже невесть числа,
Вокруг давно резвится жизнь другая.
Но всякий раз ловлю себя на том,
Что был уже когда-то в этой дали,
Здесь был мой сад, пристанище и дом,
И юности забавы и печали.
И вот опять, за тридевять земель
Я попадаю в прошлого объятья,
Вновь нет забот, печалей и потерь
И радостны опять мои занятья.
Надвоицы все те же, что вчера,
Сгорел закат, ночь ждать уже устала,
Осенний бриз гуляет до утра
Над гладью Беломорского канала.

 
*   *   *
Лесная глушь у Кочкомы,
Ветвистых елей хороводы,
Берез пурпурные разводы
Осенней золотой поры.
Вдали дорог сосновый бор,
Избушка голубеет странно
И ты, пленительная Анна,
Ведешь неспешный разговор.
Зачем стремлюсь я в этот рай,
Где тишины святое царство,
Где это дивное лекарство —
Твои глаза и дивный чай?
Средь суеты тех прошлых дней
Совсем не ведал, что бывает,
Что сердце медленно так тает
В плену неспешности твоей!
Все это мне колдует осень,
Березы золотом горят,
В озерах утонула вся
Небес божественная просинь.
В предзимье полыхает лес,
Пурпур и золото с кармином,
А ты сидишь с лицом невинным
И, видно, ждешь, чтоб я исчез.
Плутовка, ты права, о да!
Что, что тебе сей случай, право,
Тебе, что легкая забава,
Мне ж огорченье и беда.
Вдали дорог все лес да лес,
Осенней прелести напевы,
И волшебство прелестной девы
Под сенью голубых небес.

 
*   *   *
Среди сполохов осени,
Где надвоицын край,
У берез и у сосенок
Затерялся сей рай.
Ровно в десять, отчаянно
Все приходят спеша
В этот дом не случайный,
Где играет душа.
Где под музыку громкую
В окруженьи родном,
И платочки все комкая,
Говорят о своем.
И вокруг только девушки,
А парней нет, вот зря,
И приходится денежки
Тратить им на себя.
И привыкли, наверное,
Было это не раз,
Настроение скверное,
Но лукавится глаз.
 
Вот нежданно-негаданно
Вышли девоньки в круг,
Ритмом бешеным задано
Все веселье вокруг.
Стали дивами, дивами,
В танце сбросили грусть,
А какими красивыми —
Рассказать не берусь.
Сколько пыла и грации,
Как прекрасны, нежны,
Что им, Боже, стараться-то,
Так — любому нужны.
Королевы-красавицы
Водят свой хоровод,
Это очень им нравится
И кураж их берет.
Мнится мне, что нечаянно
Я вхожу в этот круг,
Начинаю отчаянно
В окруженьи подруг.
Мне любая по норову,
Выбрать как — не решусь,
Эх! Как все-таки здорово,
Я собою горжусь.
Да и девоньки милые
Рады мне потакать,
И умны, и красивы-то,
Что других мне искать?
 
В танце бешеном, бешеном
До забвенья душа,
Пусть сегодня потешится,
Право, жизнь хороша!
Смолкла музыка бравая,
Все окончилось вдруг,
Только, парни, не правы вы,
Не найти вам подруг
И прелестней, и радостней
Тех, кто в танце неслись,
Оглянитесь, пожалуйста,—
Зря пройдет ваша жизнь!
Я встаю с неохотою,
Уходить мне пора,
Вот с какою заботою
Повстречался вчера...

 
*   *   *
Лесных озер томительный покой,
Притихших елей сонное молчанье,
Осенних дней тоска и увяданье
Вдали дорог, за дальней Кочкомой.
Где дней тепло, что грело лишь вчера,
Пурпуром красок восхищая смело,
В лугах осенних ярко так горело,
Туманом наполняя вечера?
Прозрачен лес. Пастельных просек цвет
Блуждает, наполняя даль лесную,
Предзимок мрачно ждет пору, пору иную,
Лишь ей одной доверит свой секрет.
И только ты игрива и мила,
В пленительных очах горит огонь лукаво,
Что осень для тебя? Забава!
В душе твоей всегда цветет весна.

 
*   *   *
Пряжа, Пряжа, лес сосновый
И дорога прочь и прочь,
Путь далекий, незнакомый,
Впереди маячит ночь.
Впереди озер зеркальных
Удивление и гладь,
Дней осенних, дней прощальных,
Сосен корабельных знать.
Легким пологом тумана
Вновь окутаны стволы,
Царство вещего обмана,
Царство долгой тишины.
Среди дали одинокой,
Под покровом вещих грез,
Сосны всё стеной высокой
И смолой пахучих слез,
Властно требуя вниманья,
Всё пленяют красотой,
Этих мест очарованье
Уношу в душе с собой!

 
*   *   *
Как нежна эта тихая осень
Средь карельских лесов и озер,
Неба низкого дерзкая просинь
Оживила уснувший простор.
Вод озерных величье немое,
Скромных рек завороженный бег,
И безумство берез золотое,
Ждущих чутко ноябрьский снег.
Вновь по утренней зорьке туманом
Все пространство заполнится вдруг,
В этом мареве сказочном, странном
Вышли ели в пленительный круг.
Их стволы, что колонны, надежно
Держат смело небесную сень,
Солнце радостно и осторожно
Осветило начавшийся день.
И прогнало туман одичалый,
Он пропал где-то там, в глубине,
Золотым полыхнуло пожаром
По березовой стороне.
Отозвалося синею далью
Бесконечных равнин и холмов,
Напоенных осенней печалью
В ожиданьи томительных снов.
Снова осень карельские дали
Золотым озарит огнем,
Тихим отзвуком светлой печали
Отозвалася в сердце моем.

 
*   *   *
Я мчусь скорей, я двигаюсь на юг,
К озерам, что по осени бушуют,
Онежское замкнуло строгий круг
Петрозаводском, возле тихой Шуи.
А там и Ладожского ветреный простор,
Что ластится к Санкт-Петербургу смело,
Карелия — берез горит костер,
Но, слава Богу, осень не сгорела.
Сосновец, Кочкома — названия теснят,
Воображение питая удивленьем —
Тезега, Одна, Уница — подряд,
Гиро-Ламбино — просто восхищенье!
Уссина, Суна, Урма и Вилга,
А там, а там — Матросы, дале — Пряжа,
И Твидая, Женкила и Нялма,
Юргалица и Линма — что тут скажешь!
Уркоста, Кумса, Мальга у озер,
Мандера, право слово, просто чудо,
Пожала, Палалахта — бег их скор,
Идели нежность вряд ли я забуду.
Сегежа разлилась — вот воля и простор,
Тунгуда — средь лесного заточенья,
Прелестницу укрыл сосновый бор,
Не погасив упрямого теченья...

Карелия! Кто выдумал тебя?
Кто сотворил прелестные названья?
Я мчусь на юг, вершина октября,
Божественная быль очарованья.