Аня 1 2 3

1
 Аня вышла из подъезда и застыла. На пути сидела собака. Из зарослей тёмной шерсти собака уставилась на Аню глазищами, похожими на древние пятаки с налётом тусклой ржавчины. Мысль, что сейчас оно набросится и укусит, тут же возникла и отдалась по телу холодными разводами страха.
Однако большое косматое существо не шевелилось. Аня присмотрелась и увидела в его глазах тоску, возможно, от пережитой когда-то боли, одновременно с искрой радости. Шаловливый и грустный одновременно это был взгляд.
Расслабившись, Аня решила, что не так уж оно и похоже на чудовище, улыбнулась и шагнула навстречу.
Реакция собаки вновь удивила Аню. Нет, она не набросилась ни злобно, ни с любопытством, ни с желанием поиграть. Она виновато поджала хвост, отступила в сторону и попятилась к кустам в укрытие.
-Дарвин! Ко мне!-- Позвал собаку мужчина, стоявший возле автомобиля у подъезда.
Пёс поплёлся к хозяину. Да, именно поплёлся, с неохотой, а не побежал виляя хвостом.
-Не пугайтесь, девушка, он вас не тронет. Он сам людей боится.
-А я и не пугаюсь, -- ответила Аня, наблюдая за собакой.
Мужчина открыл заднюю дверь:
-Давай в машину, Дарвин.
Пёс поравнялся с хозяином и, вместо того, чтобы запрыгнуть в салон, резко свернул в сторону, забежал за автомобиль и исчез там.
-Дарвин, не балуй, -- с лёгким раздражением в голосе позвал мужчина, -- у нас нет времени. Вылась!
Пёс медленно высунул морду из-за бампера. Пугливо посмотрел.
Аня подошла к мужчине спросила:
-Он прячется?
-Прячется, потому что боится.  -- Мужчина коротко кивнул и закричал: -- Дарвин, из-за тебя я опоздаю на самолёт!
-Какой пугливый. Никогда не думала, что такая большая собака может испытывать страх.
-Его кто-то очень обидел раньше. Били, наверное. Точно не знаю. Я его на улице подобрал, когда он был щенком.
У Ани сжалось сердце. Она протянула псу руку, перевернув ладонью вниз нарочно, чтобы не спугнуть:
-Дарвин, Дарвин, ты хороший. Иди сюда.
Пёс дёрнулась в сторону Ани. Первый порыв самый искренний – ему определённо хотелось познакомиться поближе с новым запахом, для начала. Но остановился. Довериться, вот так вот, с первого взгляда! А вдруг обманут?
-Ну, что же ты? – Аня улыбнулась. – Смелее, Дарвин.
Пёс подозрительно вслушался в голос девушки. Нежный. Такая не должна сделать больно. Наконец, подошёл. Нюхнул Анину руку, вильнул хвостом -- одобрил.
 -Смотри-ка, -- мужчина, хозяин собаки, окинул девушку оценивающим взглядом, -- а он не ко всем идёт. К некоторым вообще никогда не приблизится.
-Хороший, ты хороший, собака. Доверился мне, хорошая собака. -- Аня присела на корточки и гладила пса, пока тот склонил покорно голову, прислушивался к её движениям и, подёргивая навострёнными ушами, следил одновременно за обстановкой вокруг, несколько раз успел лизнуть Анину руку.
-Ну, что, — мужчина тяжело вздохнул, -- пора нам. Иди в машину, Дарвин.
Пёс вздрогнул. Тревожно посмотрел по сторонам, точно искал защиты за чьей-то спиной, и забежал за Аню.
-Опять прячешься! Выходи! Ну же. Я тороплюсь.
-Боится в машине, бедняга, -- посочувствовала Аня.
-Да нет. Кататься в машине Дарвин любит. У него там и место своё есть. Только сегодня не хочет. Чувствует неладное. Знает, что в приют его повезу.
-В приют? Вы шутите? — Аня подумала, что ослышалась.
-Да. Питомник для бездомных животных.
-Зачем?
-Мне оставить его не с кем. Уезжаю по контракту за границу на работу. С собой никак не могу взять.
-Неужели отвезёте?
-Не смотрите на меня так.
-И не жалко?
-Жалко. Думаете, хочу его в приют сдавать? Выхода другого нет. Не на улице же собаку оставить. Я уже и объявления давал. Никто не отозвался. Друзьям предлагал – не берут. Говорят, своих проблем хватает. Запрыгивай, Дарвин, -- мужчина указал рукой на заднее сидение автомобиля, -- поедем.
Грустный  Дарвин сделал несколько обречённых шагов. Склонил голову на бок, вопрошающе посмотрел на мужчину. Тот, сдерживая любые эмоции, взял пса за ошейник, подтянул к открытой двери:
-Прости, друг. Так получилось.
Ссутулившаяся покорно собачья спина. Хвост прижат между задних лап. Безжизненно повисли уши... Аню кольнуло в самое сердце.
-Подождите, -- она обратилась к хозяину собаки.
-Что ещё? У меня совсем не осталось времени.
-Подождите, не увозите его. Может быть,  я смогу его забрать.
-Было бы здорово, -- мужчина охотно согласился и сразу отпустил ошейник.
-Только спрошу у... – Аня запнулась, не зная как назвать Юру, ведь он ещё не стал её мужем, но и другом она не могла его считать, потому что дружеских отношений между ними никогда не было, впрочем, как и любовных тоже, по мнению Ани, не было.
Юра казался Ане холодным и чужим, не смотря на год совместной жизни под одной крышей. Зачем тогда она с ним? Аня, в очередной раз отбросила в сторону навязчивый вопрос, регулярно всплывавший в сознании, принялась торопливо искать в сумке телефон среди попадавшихся под руку пудреницы, ежедневника, запасных капроновых чулок, ещё чего-то, и в очередной раз напомнила себе, что нужно навести порядок в сумке, а не таскать с собой ненужные вещи. Да и вообще, было бы лучше без сумки, налегке.
Дарвин уловил лёгкий ветерок надежды, подошёл к Ане и завилял хвостом.
Наконец телефон нашёлся.
-Юра! Юрочка! Это я! — Аня почти кричала.
-У тебя что, что-то случилось? — Удивился приятный мужской голос.
-Нет, нет, не волнуйся, всё хорошо.
-Тогда говори быстрее. Я сейчас очень занят. У меня совещание.
-Тут собака на улице. Давай её возьмём. -- Аня подмигнула Дарвину, не сводившему с неё глаз, и прошептала: -- Не волнуйся, собака, всё у нас будет хорошо.
-Что?! Что ты несёшь?
-Я говорю: со-ба-ка. Зовут Дарвин.
Сообразив, что сейчас происходит что-то важное для него, Дарвин сел на задние лапы и замер, глядя на Аню. Замер в готовности сорваться с места за ней в любое мгновенье. Пусть только позовёт. В его собачьих глазах было столько тепла и преданности, адресованных незнакомой для него, но такой доброй -- он чуял -- девушке. К тому же она симпатичная. С длинными волосами. И, самое главное, у неё вкусный запах, так манивший его. Этот запах он теперь узнает среди тысяч, на любом расстоянии.
 -Какой ещё Дарвин?
-Лохматый... С добрыми глазами. Он ищет хозяина.
Юра молчал. Он умел выдерживать паузу, показывая, что он всё решил, и уговоры бесполезны.
-Иначе его сдадут в приют, -- с мольбой в голосе пояснила Аня.
-Ты же знаешь, заяц, как я устаю на работе. – Громко вздохнув, принялся объяснять Юра, только лишь потому что это была Аня, а с ней он просто не мог быть грубым и бескомпрмиссным как с другими. – Пойми, только собаки нам ещё и не хватает для полного счастья. Мне нужны покой и тишины, когда я возвращаюсь. К тому же от неё шерсть в доме будет повсюду валяться. И давай обживёмся сначала, а потом...
-Она такая милая, -- перебила Аня.
-Какая порода?
-Дворняжка.
-Метис, — поправил хозяин.
-Нет, дворняжки в моём доме не будет.
-Послушай, Юрочка.
-Нет, это ты меня послушай, Анна! Это твоё мимолётное желание: взять собаку. Каприз. Через час ты об этом забудешь. Уверяю. Отвлекись. Пройдись по магазинам. Купи себе что-нибудь.
Дарвин, всё это время следивший за беседой, тихо гавкнул: «Возьми меня».
-Юра, -- ещё больше разволновалась Аня, -- прошу тебя.
-Мне некогда. Встретимся вечером, как договорились. Целую. -- Короткие гудки в трубке. На этом весь разговор.
 Аня в отчаянии посмотрела на собаку:
-Не согласился. Извини, Дарвин. Извини.
-Ну, ладно, не хотите, как хотите. Я тороплюсь. У меня скоро самолёт, а он всё ещё не пристроен. – Мужчина взял Дарвина за ошейник и суетливо запихал его в машину. Пёс даже не сопротивлялся.
Расстроенная, Аня осталась одна стоять на обочине дороги, провожая глазами отъезжающий автомобиль. Прильнув мордой к заднему стеклу Дарвин с расплющенным носом горестно смотрел на неё, пока не скрылся за поворотом.
 

2
Зачем он нас потревожил? Нам было так хорошо у себя дома. Он принёс нам беду. Его эгоизм безграничен и сносит, как вырвавшаяся из берегов река, на своём пути все преграды. Но с нами он ошибся! Мы – непробиваемая стена. Барьер, который ему никогда не взять. Потому что это -- наша жизнь, в которую он бесцеремонно ворвался, чтобы разрушить всё вокруг нас и, тем самым, убить нас. Но не так всё просто как ему кажется. Если он не остановится, то заплатит сполна. Да, жизнь несправедлива. Но мы сами восстановим справедливость.

Тем же вечером Юра остановил свою дорогую новую машину перед входом в лучшую гостиницу города.
Портье поспешил открыть Ане дверь, подал ей руку. Слегка согнувшись, заискивающе посмотрел сквозь Юру и взял у него ключи, чтобы отогнать машину на парковку. Сдержанно вежливо улыбнулся. Всплеснул руками в сторону ресторана. Перед Аней мелькнули его белые перчатки.
Интересно, ему на самом деле хочется улыбаться, или он так дорожит своей работой, что... Впрочем, это не её дело. У него семья, дети и множество других поводов услужливо кланяться им сейчас. Так же, как и у неё, сто причин не думать о портье.
Как часто Юра спрашивал о ней? Почти никогда. Странное сочетание «почти никогда». Никогда не бывает почти. Никогда – это значит ни-ког-да, то есть ни «да», ни «нет» по умолчанию. Равнодушие. Так чего уж врать. Он никогда не спрашивал у неё о ней. Он считал, что знает её лучше, чем она сама себя знает. Для чего тогда спрашивать?
 Юра сунул портье в руку денежную купюру украдкой, но так, чтобы было заметно. Ей всегда не по себе, когда он выставляется на показ, притворяясь ничего не понимающим скромником. Юра прекрасный актёр. Он знает, когда какую гримасу надеть, и играет роль, можно даже сказать, идеально, естественно и уже не задумываясь.
 Ресторан здесь шикарный. Скажи она ему, что предпочла бы поужинать в пиццерии за углом, где витают запахи орегано и плавящихся на огне сыров, обожаемых ею, плюс бокал красного вина, он бы никогда-никогда не поверил в искренность выбора, а упрекнул бы.
-Ты всегда недовольна, -- и через запятую добавил бы: -- Тебе не угодишь.
Или взять и променять весь этот блеск холодных огней на уютный ужин дома... А почему променять? Предпочесть! Юра -- он идеально режет овощи в салат и при этом всегда рассказывает какую-нибудь смешную историю из своей студенческой жизни. И тогда Аня заливается смехом и  кажется, что он самый лучший, самый близкий, родной человек. Ведь у неё после гибели родителей никого нет кроме дяди и, ей хочется верить, Юры.
Обо всём этом Аня промолчала. Втянула посильнее живот, в любом случае заметный в сильно облегающем колючем платье. Находившись за день на работе в дизайнирском бюро в костюме и на каблуках, она бы с удовольствием сейчас переоделась в удобные джинсы. Сбросила бы шпильки, оставшись просто босиком.
 «Зарезервировано» -- табличка на круглом столе, накрытом безупречно белой скатертью. Это для них.
Когда они устроились, Аня спросила специально, чтобы Юра посмотрел на неё и, если повезёт, поинтересовался как прошёл день, что случилось интересного, что огорчило или, наоборот, порадовало:
-Со мной всё в порядке? Как я выгляжу?
-Более чем, -- не взглянув на неё, Юра небрежно перелистывал страницы меню.
Почувствовав себя глупо, Аня коротким жестом отвела за ухо выправившуюся прядь волос.
-Оставь причёску  как есть, —  не поднимая головы от меню сказал Юра властным тоном.
-Твоё перефирическое зрение не уступает центральному, -- попыталась уколоть Аня.
Юра захлопнул меню и в упор посмотрел на Аню и, только после того, как сделал свою коронную паузу, сказал:
- Такая, ты мне напоминаешь греческую богиню. Волосы в художественном беспорядке собраны на затылке. Тебе идёт. Здесь повар француз. Поэтому советую выбрать что-нибудь из французской кухни.
Аня почувствовала, что начинает ненавидеть эти его паузы, заставляющие напрягаться в ожидании неожиданной, известной только ему развязки.
-Тогда не пойму эти взгляды со стороны, -- опять специально сказала Аня, чтобы вызвать ревность, причинить ему боль и хоть как-то отомстить за ощущение слабости возле спокойного и властного Юры.
Но боль Аня причинила только себе, а Юра понимающе улыбнулся и тихо сказал:
-Они меня оценивают через тебя. Что здесь непонятного, моя глупышка.
 Аня знала, когда заказывала омлет с трюфелями, что Юра скажет: «Хороший выбор». Так и случилось.
-Хороший выбор, — сказал Юра. — Возьми к нему ещё  вот этот зелёный салат. А мне... э-э-э... Кролик в горчично-сливочном соусе. И для начала устрицы с белым вином для нас обоих.
-Устрицы?!
-Да, устрицы. И чему ты так удивляешься?
-Откуда они здесь?
-Один раз в месяц, сегодня, им доставляют устрицы прямо с Атлантики. Поэтому я и привёл тебя именно сюда, моя незнайка. Даже одной несвежей устрицы достаточно для смертельного отравления, знаешь? А я ведь не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я забочусь о тебе, а это должно быть приятно. Не так ли?
Аня промолчала в ответ. Для смертельного отравления достаточно делать изо дня в день то, что не нравится -- он думает, ей хорошо здесь. А она мечтает поскорее сбежать отсюда.
Пока официант разливал вино по бокалам, Аня напряжённо следила за его движениями. Если сейчас он прольёт хоть каплю на белую поверхность стола, Юра устроит скандал. В прошлый раз им в мгновенье ока поменяли скатерть, не поднимая шума извинялись, провожали с облегчёнными взглядами. Аня с трудом это всё пережила.
-Отменное, -- пригубил Юра, поставил не спеша бокал и задумчиво посмотрел на Аню. — Скоро ты навсегда станешь моей.
-О чём ты? – Анина душа встрепенулась как испуганная птица.
Она, конечно, знала о чём говорит Юра. Следовало бы ответить, что она и так его навсегда. Но Аня не смогла притвориться и сыграть, как это делает Юра.
-Мама составила список приглашённых на нашу свадьбу. Будет очень много людей. – Юра несколько мгновений рассматривал Анино лицо, пытаясь найти доказательства счасться, но, не заметив ничего такого, спросил: -- Надеюсь, ты рада, заяц.
-Тебе не кажется, что это слишком много, это не совсем то, что мы хотели? — Голос Ани звучал робко. -- Конечно, я понимаю, Иннесе нравиться всё делать с размахом. Но такое количество приглашённых. Зачем? Ведь это наша свадьба, а не её. Может, сделаем как мы хотели вначале: ты и я.
Иннеса – мама Юры, сама просила её так называть: без отчества и выдуманным именем. Своё настоящее имя она не любила. Близким запрещено было его вспоминать, а дальние его просто не знали.
-Восхитительно! Приглашения в типографии уже заказаны. Но дело не в них. Надеюсь, ты понимаешь. – Сверкнули запанки на манжетах Юриной шёлковой рубашки, когда он нервно взял бокал и поднёс ко рту, сделал глоток, поставил.
-Да, конечно. Только, -- Аня замолчала в нерешительности и страхе надвигающегося Юриного гнева.
-Только?
-Мы собирались расписаться без лишнего шума, помнишь?
-Помню.
-Хотели устроить праздник для нас двоих, уехать в...
Он не стал выслушивать её до конца, перебил.
-Это не лишний шум, Анна. Приглашённые, они же все нужные люди.
-А наша свадьба -- это предлог встретиться с ними.
-Вот именно. Я был уверен, что ты поймёшь. В связи с моим новым проектом всё поменялось. Мне нужны новые солидные связи. Ты должна будешь там хорошо выглядеть и быть любезной с гостями. В этом я тоже не сомневаюсь. И да, прошу, не усложняй больше.
Аня ничего не ответила. Молча ела омлет с трюфелями, понимая, что всё уже решено за неё. Задавать «глупые вопросы» и «усложнять» было ни к чему. Спорить не имеет смысла. Так же как и не имеет смысла обманывать себя. С Юрой именно так и будет. Всегда.
Он, Юрий Акимов -- архитектор и владелец крупной архитектурно-строительной компании. Умный, блестящий, хороших манер, успешный, перспективный, финансово независимый, по-мужски красивый. Он знает, что хочет. Перечислив про себя все Юрины достоинства, Аня улыбнулась.
-Вот и молодец, -- от Юры не ускользнула её улыбка, и, казалось, ничто не может ускользнуть от его бдительности. – Я знал, что могу на тебя рассчитывать. Дай мне руку.
Он взял её ладонь в свои. В такие мгновенья ей казалось, что все недоразумения между ними – мелочь и из-за неё. Она сама придумывает. На самом деле всё хорошо, просто замечательно.
-Что? – Спросила Аня виновато.
Она ничего плохого не сделала, но внутренние сомнения  и разногласия в отношении Юры пробуждали чувство вины.
-Ты привыкнешь.Я уверен, ты скоро привыкнешь к моему образу жизни.
-Я знаю, -- соврала Аня: внутри себя знала прекрасно, что не привыкнет к фальши и игре вместо настоящей жизни.
 -Тебе потом даже понравится.
-Да, я так и подумала, -- Аня просто ответила то, что он хотел услышать, чтобы поскорее закончить этот разговор.
-Экзотический медовый месяц в награду. Обещаю тебе.
-В награду? – Переспросила Аня, осознавая, что Юра требует  в жертву её интересы ради его дела – нового проекта.
 
-Да. Я хочу тебя отблагодарит и считаю это правильным. В октябре после свадьбы я отвезу тебя далеко-далеко, на берег океана, где мы будем только вдвоём. Представляешь, белый песок, пальма в кокосовых орехах, склонилась над бирюзовым морем, прозрачное, словно слеза, бунгало на сваях, бамбуковая кровать в дымке балдахина, цветы розового жасмина рассыпаны по шёлковой простыне тёмно-серого цвета. И всё это для тебя. Ты этого хочешь, правда?
-Мужчины, что проходят мимо, всегда мне шлют почтовые открытки с Багамских островов, мама, и не дают ничего, кроме денег, -- пропела Аня на французском отрывок из песни Патрисии Каас, которую часто крутили по радио.
-Это ты о чём, заяц? Не понимаю.
-Ни о чём. Слова из одной песенки. Мне бы понравился Париж.
-Осенью там дожди и сырость.
-Я люблю дождь.
 Аня рассматривала как между ними на осколках льда покоятся устрицы в половинах ракушек, а четвертины лимона желтеют среди их серых слизких тел, и думала, что её  счастье затерялось где-то в мечтах среди дождей.
 -Ты только вообрази, три часа по телефону! Так ни о чём и не договорились. Они держат цену. Понимаю. На их месте я бы тоже не торопился. Но мне нужна именно это земля. Я уже вижу мой проект на ней, понимаешь? Именно там. Всё в деталях, -- Юра рассказывал о работе и не замечал, что она Аня его совсем не слушает.
 Квартира в парижском доме с синевато-серой крышей и чугунными извивами стеблей плюща на фасаде цвета сахарной глазури, присыпанной тёмной пудрой из городского дыма и пыли, где на первом этаже обязательно булочная-кафе с парой столиков на тротуаре, покрытых ситцевыми скатертями в мелкую красно-белую клетку виши*; а в квартире той высокие потолки, уютно скрипит паркет, и через балконное двустворчатое окно видны просвечивающиеся сквозь рыжую, разбавленную зеленью кипарисов листву, разнообразные фрагменты склепов Пер-Лашез. Она увидела именно в осени, что в её воображении делало Париж, известный ей только по фотографиям, романтичным городом влюблённых, затерявшемся где-то в мечтах среди дождей.
 -Нет, ты только представь, -- он сделал глоток вина, — представь, что они заявили: вид на кладбище без суеты и шума, модный сейчас особенно в больших городах, приравнивается по цене к недвижимости с видом на ипподром. Бред!В Париже, говорят они мне, кладбище Пер-Лашез уже давно стало парком, где дамы прогуливаются с собачками, а дети носятся на велосипедах, и ...
-Самая вкусная земляника растёт на кладбище.
-Анна, ты никогда не перестанешь удивлять, -- сказал Юра, а про себя подумал, что с ней будет интересно всегда, поэтому он хочет её, именно её.
-К чёрту кладбище, Аня. Снесём его, как только я куплю эту землю. С мэром уже обсудили. Проблем с его стороны не будет.
-Мы в детстве на кладбище бегали землянику собирать.
-Мы тоже в детстве куда только не бегали. Но при чём здесь, вообще, Пер-Лашез? Самым желанным видом из окна традиционно считается вид на море. Мне ли не знать. Всё остальное – литература. Цену набивают. Я, конечно, поддамся. Сделаю вид. Корона с моей головы не спадёт. Подождём, когда они расслабятся, а потом...
 Юра продолжал говорить о своём проекте, а Аня вдруг вспомнила Дарвина. Что с ним сейчас? Никогда раньше Аня не видела собак, которые так боятся людей. Юра говорит, что она ещё много чего не видела.  А если он станет источником счастья и любви в их доме? Эта милая, несчастная собака. Конечно! Как она раньше не догадалась: Дарвин спасёт их.
К концу ужина, когда подали десерт и шампанское, Аня знала все подробности переговоров, кроме тех, что знать полагалось только Юре. Впрочем, он редко от неё скрывал что-либо. Ему нужно с кем-то говорить, расслабляться и кому-то доверять. Он выбрал её.
Аня без аппетита провела зубьями десертной вилки по прозрачно желированной поверхности яблочного тарта сначала в одну сторону, потом в другую, оставляя царапанные следы. Если бы она увидела у него такие на спине, розово-красные, от женских ногтей, испытала ли бы ревность? Нет, это было бы разочарование навсегда. Иногда, о чём только она не думает, с резкими переходами и без предупреждений. Главное -- терпеливо дождаться, когда Юра закончит.
-Что думаешь?—Наконец спросил Юра. – Как на твой взгляд проект?
-Дарвин,  -- сказала Аня с настойчивыми нотками в голосе, -- когда его увозили, он смотрел на меня через стекло. У него была такая грустная морда.
Указательным пальцем Юра потёр переносицу, вспоминая:
-Дарвин? Кто это?
-Собака.
-А-а –а,  дворняга.
-Метис.
-И что?
-Он говорил со мной без слов.
-Не понял.
-«Не бросай меня, мне так одиноко и страшно одному,» -- сказал он.
Юра смотрул на Аню и улыбался. Он видел в ней сочетание красивой молодой женщины и наивной маленькой девочки. Поэтому, поэтому он так её любит. Господи, когда-нибудь она сведёт его с ума.
-Аня, ты такой впечатлительный заяц.
-Только представь, Юрочка, как он там? Один. В клетке. Не могу забыть его глаза.
-Я заметил. -- Юра приподнял бокал с шампанским на просвет, чтобы было  удобнее наблюдать за игрой пузырьков в бокале. -- С каких это пор тебе собаку захотелось? Ты же всегда их боялась.
-Не всегда.
Он замолчал, раздумывая, потом сказал:
-Кто будет её выгуливать?
-Я.
-Когда мы будем уезжать?
-Возьмём её с собой.
-С дворнягой в пятизвёздочный отель – это авангард. Нет, не мой стиль. Извини.
-Не бойся, не засмеют.
Вот! Когда она так видит его насквозь, он возбуждается ещё больше. А она знает об этом:
-И всё же я не хочу подобных экспериментов.
-Можно оставлять собаку у дяди Эдуарда. Уверена, он согласится. Дядя сейчас один, ты же знаешь.
Преподаватель иностранных языков в университете, немолодой шустряк, дядя Эдуард уже на пенсии. Последний раз женился на своей аспирантке, моложе лет на пять его сына от первого брака. Она, его последняя жена-аспирантка, совсем недавно ушла с другим.
Юра прокрутил туда-сюда бокал, любуясь цветом напитка. Блеснули камни на его за запонке.
-Неплохое шампанское. Что скажешь?
-Хорошее. Вкус запоминается.
-И всё?
Аня вопросительно посмотрела на Юру. Зачем он специально медлит?
В ответ он задал ещё вопрос:
-Знаешь, откуда именно они его привозят?
-Откуда-нибудь из Франции. Точно не скажу. -- Перед ней поставили чашку с дымящимся кофе. Нетерпеливо она сделала глоток. Обожгла губы.
-Знаешь ли, иногда бывает полезно владеть подобной информацией, чтобы поддержать беседу в нужный момент. Кстати, владелец этого ресторана тоже приглашён на нашу свадьбу.
Юра, легко лавируя словами, обрисовал вкус шампанского. Изящно держал бокал за тонкую длинную ножку. Пил размеренно. Закончил, поставил бокал на стол. Тут же подбежал официант, наполнил заново. Услужил.
 -Хорошо. Уговорила. – Наконец сказал Юра и улыбнулся, довольный собой, предвкушая радость Ани. Она радовалась как ребёнок даже таким мелочам как дворняжкам с улицы.
-Юра, -- у Ани счастливо заблестели глаза впервые за вечер.
-Бери этого... как его?
-Дарвина.
-Только сначала договорись с дядей.
-Он согласится.
-И всё же, прежде спроси.
-Юрочка, я тебя обожаю. -- Аня вскочила с места и, не обращая внимание на удивлённые взгляды из-за соседних столиков, обняла Юру за шею: -- Спасибо, спасибо тебе большое. Он принесёт нам счастье, вот увидишь. Я это чувствую.

 
3
Цель. Она будет достигнута. Но никто не знает как. В этом и заключается риск. Мы не боимся. Нам нравится риск. Пусть это будет игра. Интересная, но коварная и беспощадная игра, где победна достанется нам, потому что он вынудил нас начать эту игру против него. Он не догадывается, что каждое его действие против нас, каждая его мысль о нашей земле – нашем доме – будет наказана.


Из ресторана домой вернулись за полночь. Аня жила с Юрой в его квартире.
Переступив порог сразу же сбросила шпильки. Ступила на прохладную плитку в прихожей. Какое блаженство! Босиком дошла до ванной, стягивая по дороге платье. Оно осталось валяться в коридоре на полу как змеиная кожа на песке в пустыне.
Юра дёрнул за ручку ванной, но дверь не поддалась:
-Зачем ты закрылась?
Аня промолчала, хотя голос Юры был хорошо слышен за стрекотом водяных струй в душевой кабине.
-Эй!Открой!
Дверь в ванной за собой на защёлку она закрыла специально и не собиралась его впускать. Не хотелось его видеть.
-Чего ты всё время боишься?! Закрываешься. Нет здесь волков, нет. -- Юра безнадёжно хлопнул по двери ладонью и пошёл в спальню, где находилась ещё одна ванная комната.  – Не слышит. Какая же ты у меня трусиха.
Аня долго оставалась в ванной. Выполнила все спапроцедуры. Вымыла себя до хруста нежным лимонным скрабом. Нанесла на лицо и всё тело ароматный кремы. Потом долго сушила и расчёсывала волосы. В конце рассмотрела себя в зеркало со всех сторон и, довольная отражением, вышла. Завтра с утра она поедет в приют для бездомных животных, чтобы забрать Дарвина, только нужно договориться с дядей Эдуардом. Аня глянула на часы и поняла, что звонить ему уже поздно. Обычно дядя Эдуард в это время или спит, или читает, не стоит его беспокоить. Позвонит завтра утром.
Юра раскинулся на кровати в спальне и щёлкал пультом, направляя его на экран подвешанного под потолком телевизора.
-Я уже подумал, ты заснула там в душе, -- спросил  у Ани, когда она тихо вошла, надеясь, что Юра уже спит.  -- Ты не помнишь, по какому каналу ночью нормальное кино крутят?
Аня распахнула шкаф, чтобы взять удобную пижаму вместо мокрого полотенца, обёрнутого вокруг неё, и не оборачиваясь ответила:
-Кнопка два, потом сразу пять.
-Ага, нашёл. – Юра наблюдал как Аня сняла с себя полотенце и повесила его на дверцу шкафа, собираясь надеть пижаму. -- Не надо ничего. Останься так и иди ко мне.
Аня замерла с пижамной рубашкой в руках. Ей хорошо с ним в постели. Об этом тоже не стоит умалчивать. Он прекрасный любовник. Он пробуждает в ней чувства. Их так трудно отличить от тех, которые она ищет: глубокие и не исчезающие. Особенно трудно, если их никогда раньше не было. Всё чаще она замечала, что остаётся голодна после их близости. Интуитивно Аня знала, что есть незаметная дверь в мир настоящей любви. Сможет ли она найти эту дверь и войти внутрь вместе с Юрой? Сколько же в ней сомнений, а совсем скоро их свадьба.
-Я жду тебя, -- властным голосом Юра прервал Анины размышления.
Она вздрогнула от неожиданности. Рубашка выскользнула из рук и безвольно упала на пол.
Утром Аня как только проснулась, оставаясь в кровати, протянула руку к тумбочке и схватила телефон, набрала номер дяди Эдуарда. Никто не ответил.
-Спит, наверное, или в киоск спустился за свежими газетами, -- сказала Юре, который уже стоял в костюмных брюках и рубашке перед зеркалом и затягивал галстук.
-Сегодня у меня важный день. Будем решать, как без огласки и незаметно сравнять это чёртово кладбище с землёй. Такой кусок в центре города пропадает. Я там построю лучший центр развлечений в городе. Такого у нас ещё не было. — Юра затягивая галстук. — Что ты сказала?Я не расслышал.
-Хочу спросить у дяди про собаку, а он не поднимает трубку, -- повторила Аня.
-Какая собака? – Юра посмотрел на свои наручные дорогие часы. – Мне пора уезжать. Нужно ещё дать кое-какие указания перед совещанием.
-Дарвин, я же тебе вчера говорила.
-Да, конечно, собака. -- Юра надел пиджак, подошёл к Ане, наклонился и поцеловал в лоб. – Пожелай мне удачи.
-Удачи, -- тихо сказала Аня и отстранилась от Юры.  – Пока.
Когда раздался хлопок входной двери за Юрой, она ещё раз позвонила дяде. Дядя не отвечал. Тогда Аня встала с кровати, быстро собралась и, чтобы не терять время, поехала за собакой в полной уверенности, что дядя согласится.
Петлять по улицам и разыскивать приют по указанному адресу не пришлось – собачий лай слышался издалека.
Аня припарковала машину перед воротами питомника, выключила мотор и, оставаясь в машине, прислушалась... Так же, как и тогда, только теперь их было много.
Лучше не думать, что там по ту сторону ограды. Животные закрыты в клетках – с ней ничего не случится.
Но Аня не успокоилась. От мысли, что нужно сейчас зайти в помещение, где полно собак, она испытала сильный страх, ивзялась за руль, готовая уехать отсюда подальше...
-Всегда будешь бояться, потому что есть такие как я. Запомни!
Да, она запомнила его голос...
Это случилось два года назад. Она только устроилась на работу дизайнером интерьера в компанию, принадлежащую Юре. Тогда они ещё не знали о существовании друг друга.
Однажды вечером Аня задержалась в бюро допоздна. Возвращалась домой с последним автобусом. От остановки до своей девятиэтажки шла быстрым шагом по пустынной улице. Ни малейшего предчувствия опасности, просто хотелось побыстрее оказаться дома. Поэтому, когда вдалеке показалась бегущая навстречу собака размером с овчарку, Аня спокойно продолжила путь, не обращая на неё внимания.
Собака же, заметив хрупкую человеческую фигуру, наклонила голову на бок, будто извиняясь, и побежала мелкой рысцой прямо на девушку. И тут Аня поняла, что сейчас произойдёт. Запаниковала. Животное, учуяв её страх, прибавило скорость, не скрывая больше намерения атаковать.
Свернуть, спрятаться, убежать некуда – с обоих сторон беспрерывная стена домов. Повернуться в противоположную сторону и бежать – глупее не придумаешь, собака всё равно настигнет, а бегство только ещё больше раззадорит её. Тогда Аня вспомнила, что есть одно простое, но верное решение – перестать бояться, подхватить по дороге камень или палку для защиты и продолжать идти уверенно походкой.  Но Аня сделала всё наоборот: остановилась и прижалась к стене дома, не в состоянии удержать дрожь в коленях.
Собака, до этого всё ещё не до конца уверенная в трусости встречного человека, теперь окончательно убедилась, что она сильнее, и, оказавшись рядом, подпрыгнула и ударила Аню мордой в ногу выше колена, схватила зубами брюки, задевая при этом кожу острыми клыками, потянула за собой. Послышался треск разрываемой ткани.
Аня закрыла лицо руками и приготовилась к самому худшему. Вдруг собака отпустила разорванный кусок штанины, гавкнула – припугнула лишний раз, прижала хвост и, с видом нашкодившего школьника, потрусила прочь.
Кажется, не вернётся. Аня перевела дыхание, и уже собралась уходить, как вдруг увидела мужчину со сложенным в несколько раз пустым поводком в руке. Вольготно помахивая им, мужчина собирался пройти мимо как будто ничего не случилось.
-Эй! — Голос Ани дрожал от страха и негодования. — Это твоя собака?
Мужчина неохотно остановился, не переставая размахивать поводком.
-Моя. И?
Аня показала ему разорванные брюки и кровоточащую рану на ноге.
-Смотри, она меня укусила.
-И.
Тон его был равнодушно-фальшивый с нотками дикой радости. Он крутил поводком у Ани перед лицом, описывая окружности.
-Что «И»?! – Не выдержала Аня, выкрикнула.—Твоя собака на меня напала! Твоя! Она меня укусила, понимаешь?!
-А кто ты такая? — Его злое лицо и грубый голос показались на свет. — И что ты вообще здесь делаешь?
-Как что? — Аня растерялась и посмотрела на него непонимающими глазами.
Тогда она не знала, что нужно делать в ответ на подобные вопросы. Она не могла, просто не могла ничего сделать. Грубые слова, ругательства, агрессия. Она не умеет отвечать на это.
-Не строй из себя. Знаю я таких как ты. Все вы проститутки. Катись к себе! Нечего по чужим улицам шляться! — Мужчину прорВало: ругательства катились нескончаемым потоком.
И в продолжении его криков Аня  в ужасе увидела, что собака возвращается быстрой рысцой в её строну, готовясь опять наброситься.
Мужчина не препятствовал. Крутил поводок инНаблюдал со злорадным блеском в глазах.
-Убери! Убери её!—В панике закричала Аня, срывая голос и задыхаясь от ужаса. — Убери её сейчас же! Не трогай меня!
Подпустив собаку совсем близко, он схватил её за ошейник:
-Будешь знать теперь! Теперь будешь бояться! — Озлобленно выкрикивал он, удерживая вырывающееся разъярённое животное. — Всегда будешь бояться, потому что есть такие, как я. Запомни!
Аня больше не слушая его. Со всех ног помчалась домой. Оказавшись в квартире, закрыла за собой дверь на все замки, съехала по стене на пол и заплакала от обиды, от отчаяния, от одиночества.
На следующий день после нападения собаки Аня в конце рабочего дня сидела на верхней ступеньке лестницы возле дизайнерского бюро. Поджав под себя ноги, и упираясь подбородком в колени, отрешённо смотрела перед собой. Рана болела и? не смотря на то, что Аня обработала йодом, оставалась мокрой от крови? проступая через темную ткань юбки. Вокруг собачьего укуса образовалась гематома почти на всё бедро. Аня боялась возвращаться домой.
В этот момент по лестнице поднимался Юра.
-Я могу чем-то помочь?
Они раньше никогда не встречались, и Аня не знала, что перед ней владелец компании. Не подозревая, кто перед ней, рассказала про вчерашние неприятности. Юра выслушал внимательно, одновременно с интересом рассматривать её.
-Как тебя зовут?
-Аня.
-Анна... Красивое имя, — сказал Юра ласковым голосом . — Не бойся больше, ты не одна. Раньше видела этого типа?
-Нет, никогда.
-Скорее всего, он живёт где-то поблизости. Я проведу тебя домой, но сначала отвезу к врачу.
Потом сам возил Аню возил на курс вакцинации и провожал каждый раз домой.
Незаметно и постепенно они сблизились. Аня переехала из своей снятой комнаты в спальном районе в его квартиру. И со временем тот неприятный случай с собакой, казалось, стёрся из памяти.
Казалось.
Она всё ещё сидела в машине, скованная по рукам и ногам. И главное то, что мысль трусливо ускользала, предлагая разные варианты, чтобы избежать неприятного момента встречи с собаками. В конце концов, ведь Юра прав: шерсть в доме, нужно выгуливать по утрам, не с кем оставить. Что ещё? Вот: ссутулившаяся покорно собачья спина, хвост прижат между задних лап, безжизненно повисли уши...
- Нет, я тебя не оставлю, — Аня решительно вышла из машины и направилась в здание приюта для бездомных животных.
В приюте оказалось всё совсем не так, как она себе представляла. Бездомные собаки за решётками залаяли ещё громче, увидев Аню. Только в этом раз она не заметила агрессии – животные, как могли, привлекали внимание с надеждой, что их заберут.
Аня шла по коридору вдоль вольеров всё больше испытывая сочувствие, чем страх, к запертым в клетках собакам. Она обошла весь приют, но Дарвина нигде не заметила.
-Вы не видели? — Спросила Аня у служащей. -- Такой лохматый, чёрный. Он людей боится.
-Это который шарахается ото всех?
-Да. Он, -- обрадовалась Аня. -- Его вчера привезли. Кличка Дарвин.
-Метис?
Аня кивнула.
-Дык взяли его.
-Как взяли?
-Дык.
-Так быстро?
-Дык повезло ему. Уж шибко жалобный он. Издевались над ним, видать.
-А кто взял?
-В хорошие руки попал. У меня на это дело нюх. Мужчина молодой, симпатичный такой. Взял сразу, как увидел. Только что документы оформили. А ты можешь другого выбрать. У нас на всех хватит.
-Другого? Конечно, другого. Мне надо подумать. Где-нибудь поблизости есть кафе?
-Кафетерия? Как выйдешь отсюда, прямо через дорогу напротив есть одна кафетерия.
Аня вышла на улицу и остановилась на пешеходном переходе перед светофором. Загорелся зеленый, и она уже собралась переходить на другую сторону, чтобы попасть в кафе, как что-то влажное ткнулось в её ладонь.
-Ой! — Аня опустила голову и увидела знакомого пса, который обнюхивал ее ру руку и весело вилял хвостом. — Дарвин! Какой же мокрый у тебя нос. Откуда ты?
Дарвин закрутился вокруг Ани.
-Дарвин, ко мне! — Раздался голос незнакомого мужчины, который торопился за собакой. — Не испугал вас?
-Нет, совсем не испугал.
Высокий брюнет, одетый в голубые джинсы и свободно выправленную белую футболку. Он приветливо улыбался Ане.
-Только что его из приюта взял. Отвернулся на секунду, а он уже здесь. Извините.
-Конечно? мы ведь с ним старые друзья.
-Так он ваш? Зачем вы его в приют сдали, случилось что-то?
-Нет? Он не мой.
-Я подумал... Вы сказали «Дарвин».
-Просто виделись раньше случайно. Вот он меня и запомнил.
-А-а-а, случайно, — сказал незнакомец расстроенным голосом.
Аня расслышала нотки грусти в его голосе и удивленно посмотрела на мужчину. На мгновенье их взгляды пересеклись. И она тут же ощутила прилив тепла в области солнечного сплетения. Было невозможно не заметить, что незнакомец ей понравился с первого взгляда. Она еще не успела разглядеть его внешность, но обратила внимание на его приятный голос и необъяснимое чувство спокойствия, витающее вокруг нового хозяина Дарвина.
-Эта необычная собака. Ее обижали в детстве. — Аня потрепала пса по спине. — Будьте с ним поласковее.
-Не сомневайтесь. Мне так не хватало друга. А с Дарвином у нас симпатия возникла сразу, как я его увидел за решеткой: понял — моя собака.
-Вам обои повезло. А мне пора.  — Аня почувствовала, что сейчас расплачется от уже второй разлуки с Дарвином, и лучше уйти поскорее.
-Торопитесь? Тогда удачи.
-Спасибо, — Аня отвела взгляд от незнакомца и обратилась к Дарвину: — Счастливо Дарвин.
Быстро перебежала улицу, заскочила в кафе и посмотрела в окно. Ни его, ни Дарвина не видно. Уже уехали. Она вела себя абсолютно глупо с этим не знакомцем. Ведь он ей понравился а она почему-то попрощалась с собакой. А с ним нет. Почему она такая несуразная? Растерялась сразу, как только его увидела. Кто он такой? Если она его больше никогда не увидит, то забудет. Слишком короткая встреча, и кажется ей случайной. Она ничего не успела понять.
 
Все, что вам кажется случайным, происходит по чьей-то воли. Иногда даже по вашей. Но это как раз и есть случайность, а не закономерность. Из-за лени, страха и неверия вы отказываетесь брать ответственность за свои жизни и полагаетесь на судьбу. Как же это смешно и примитивно. Тогда мы берем инициатива в свои руки и играем с вами, развлекаемся как хотим. Но сейчас нам не до забав. Он нарушил закон и вторгся на нашу территорию. Он разбудил нас и собирается оставить без дома, принадлежащего нам в вечности.
 
В кафе было так накурено, что Аня закашлялась. Вперемешку с сигаретным дымом помещение наполнял запах молотых кофейных зёрен, и не переставая жужжала кофейная машина.
За соседним столиком застучали стульями, рассаживаясь.
-Девушка, у Вас зажигалки не найдётся, -- спросили за спиной.
-Я не курю, — не оборачиваясь ответила Аня и открыла сумку, чтобы достать сотовый. Сейчас она позвонит дяде, а собаку возьмет другую — их столько в приюте бездомных и несчастных.
Пока она искала телефон, нащупывая всё что угодно, только не нужный кусок пластика, он сам зазвонил.
-Наконец-то. — Аня торопливо ответила: — Алло.
-Анна Вишневская?
-Да.
-Вам звонят из первой больницы. Эдуард Александрович Вишневский -- ваш родственник?
Аня тут же поняла, что с дядей случилось что-то плохое, и напряглась:
-Да. Мой дядя. Что с ним?
-Сердечный приступ. Ночью его на «скорой» доставили к нам.
-Он... – У Ани пересохло в горле, она не могла договорить.
-Он жив. Состояние стабильное. Попросил сообщить вам.
-Я сейчас приеду.
-Сегодня посетителей к нему не пускают. Завтра с десяти утра. Пишите: кардиологическое отделение...  — Холодный голос привычно продиктовал адрес.