Консерватор

                Надумал я благоустроить кабанчику Гусару место его обитания: просторный загон, соорудить в углу, где лежанка, возвышенность, настил, что-то вроде постамента. Выгнал всю живность на скотный двор, благо была оттепель, выпустил Гусара в хлев и принялся за работу.
                Поросенок, ознакомившись со всеми закоулками, подбежал к своей дверце и, агрессивно похрюкивая, стал наблюдать за моими действиями. Работа несложная, и минут через пятнадцать забил я последний гвоздь в настил, набросал сверху сенных объедьев и вышел из загона, приглашая кабанчика оценить мои труды.
Он же, как встал в дверном проёме, шерсть на загривке поднялась дыбом, и давай, даже не хрюкать, а хрипеть от негодования и злобы: кто, мол, посмел исковеркать мое уютное жилище! На легкое поглаживание и подталкивание он, огрызаясь, запрокидывал оскаленную пасть и норовил ухватить меня за рукавицу. И только при помощи черенка от лопаты удалось мне затолкать разъярённого поросенка в благоустроенный загон.
                Весь день Гусар настороженно ходил вокруг настила и недоверчиво обнюхивал свежие доски. К вечеру осторожно улёгся, как бы опасаясь ненароком не перевернуть это сомнительное строение. Зато теперь, когда он привык, его оттуда не согнать.
              Вот так же и мы. Нередко новое принимаем в штыки, а потом, привыкнув к этому новому, полагаем, что так было всегда.