Вампир Кристиан часть вторая

ЧАСТЬ 2.

Глава 1

Пробуждение мое после долгого сна было болезненным. Первый удар сердца я ощутил так, словно меня насквозь пронзила острая, жгучая, напитанная ядом стрела. Я немного приоткрыл глаза, но мрак, окружающий меня, не дал мне рассмотреть, где нахожусь. Я ощупал себя и понял, что лежу в каменном ледяном гробе, внутри которого была пыль, от чего я чихнул, окончательно придя в себя, и открыл глаза. Моя память понемногу возвращалась. Я вспомнил, что проспал в каменном гробу пятьсот лет. Вспомнил, что я - вампир. Прошлое понемногу возвращалось ко мне: детство в Ханьяне, женитьба на Пак Унхе, рождение сына и дочери... А далее всплыли в памяти все мои злоключения: смерть родителей, супруги и дочери Пуён Ха, суд и гибель названной сестры Ин Су от рук Совета вампиров. Я вспомнил, за что был заключен в этот освященный гроб. Перед глазами возникло лицо короля Луиджи. Если бы не  огненная кровь чистокровного вампира я сошел бы с ума уже в первый год своего заключения. Я спал и мне снилась Италия, снился Луиджи Веньер Витторио Чезаре Кавольджинни, король Носферату. Интересно, в какой эпохе я очнулся, чем сейчас живет мир, какие люди ходят по земле? Вряд ли они чем-то отличаются от прежних представителей человечества, населяющих землю. Вряд ли на самой планете Земля исчезла злоба, зависть, ненависть и лицемерие. Из раздумий меня вывел какой-то непонятный звук и я услышал лязг отпираемой двери. Тяжелые засовы с грохотом упали на каменные плиты склепа, двери со скрежетом отворились, я почувствовал сквозняк. Он ворвался в одинокий каменный грот, в котором я находился. Через несколько минут я почувствовал, что железные скобы, которыми был закрыт гроб, задвигались, кто-то отодвинул крышку с поверхности. Я отвык от света за пять столетий, проведенных в изоляции, поэтому вздрогнул от тусклого мерцания свечи, и рукой прикрыл глаза. Прошла еще минута, прежде чем я смог разглядеть подошедшего ко мне вампира.

- С пробуждением, Ваша светлость, - услышал я голос Федерико, одноглазого вампира, слуги короля Луиджи и темничного стража пещер в одинокой скале посреди Средиземного моря.

- Благодарю, Федерико, - ответил я, – но я не имею титул графа или герцога, чтобы ты называл меня “Ваша светлость”, друг мой.

- Для меня вы - выше потомственных вампиров -аристократов, генерал Ли. Их я называю надменными индюками, - помигнул мне темничный страж.

- А который сейчас год и день?

- Вы почивали шесть долгих столетий,  Ваша светлость, а год нынче две тысячи сороковой, число двадцать четвертое, месяц декабрь.

- Погоди, Федерико! - ужаснулся я. - Почему я спал шестьсот лет?

- А это, Кристиан, вы спасибо своему братцу -близнецу скажите. Да... это багодаря ему вам продлили срок еще на сто лет и того аккурат шесть веков и получилось. Мой король чуть с ума не сошел от повторного суда, который состоялся уже здесь, в зале, который вы видели в первый день своего приезда, генерал Ли. “За дерзость и заносчивость!” - так гласил приговор, Кристиан Филипп де Бастьен. Его Величество в тот момент отсутствовал, а пришел только к самому концу повторного суда,  король был занят поимкой одного очень сильного вампира. Луиджи побледнел в момент оглашения вердикта, но ничего поделать не смог. Да, генерал, даже королям не все подвластно, если за дело берется Орден Крови и инквизиция.

- В чем конкретно Орден Крови был недоволен мной?

- Не могу знать, Кристиан, - ответил Федерико,- да и нет у меня разрешения сплетничать, если честно...

- Понятно. - ответил я. - Если сегодня двадцать четвертое декабря, это значит, что наступает ночь Рождества?

- Так точно, генерал Кристиан Филипп де Бастьен.

- Ну, в этом мире я, наверное, уже не генерал, дорогой Федерико, слишком много утекло воды, друг мой.

- Поднимайтесь из этого проклятого  каменного ящика, Кристиан, или желаете еще век-другой вздремнуть? - шутливо произнес Федерико и подмигнул мне.

- Ты шутишь, брат? - спросил я и одним рывком сел.Федерико отошел от гроба и я вылез. Оконце в моей склепе было закрыто так, что солнце не могло уже заглянуть в него. Интересно, как давно оно закрыто? Неудивительно, что мой сон ничем не был потревожен.

- Кристиан, вам теперь нет необходимости возвращаться долгим и опасным путем до выхода из грота. Пойдемте, я вас провожу к выходу. Он за углом темницы. Я кивнул в ответ и последовал за темничным стражем. Через двадцать метров мы повернули направо и очутились у каменных дверей, которые сильный, не постаревший за шесть столетий Федерико, легко открыл. Я вздрогнул и мое сердце забилось сильнее. Впервые за шестьсот лет я увидел заходящее солнце. Великолепное светило дня, совершив свой дневной путь прохождения, приблизилось к закату. Огненным шаром махнуло мне рукой и, склонившись к самому морю и как бы колеблясь над ним, поцеловало волны, опустив прощальные свои лучи, словно крылья, в недра водной стихии. Я вдохнул всей грудью соленый морской воздух. Пахло йодом. Обычный человек может смотреть не опасаясь на солнце, оно допускает на рассвете и на закате любоваться собой. Днем для человеческого глаза невозможно смотреть на раскаленный солнечный диск, не говоря уже о вампирах, для которых лучи восходящего солнца являются смертоносными, не говоря о полуденных. Люди закрываются от лучей солнца, а вот бессмертные, не имеющие в себе крови чистокровного древнего вампира, сгорают. Федерико подошел и встал рядом.

- Красота, правда? - спросил он.

- О, бесспорно, друг мой! - ответил я.

- Должно быть, генерал, вы проголодались? - спросил Федерико и протянул мне бутылку с кровью.

- Благодарю! - сказал я. - Сейчас мы, если повезет, увидим зеленый прощальный луч заката. Вы когда -нибудь видели его на море, Федерико?

- Когда-то в юности я бороздил воды Средиземного моря и увидел его. Тогда мы праздновали коронацию Его Величества, Луиджи Великолепного и спешили в Рим. Вот тогда-то, полупьяный, я и увидел чудо зеленого прощального луча заходящего солнца!

- Понятно, - ответил я, вспомнив, что сам дважды сподобился увидеть это чудо за свою вечность. Солнце почти село и море сделалось черным, лишь гребни волн пенились и бежали прочь. И вдруг на секунду в небе сверкнул зеленый свет, осветив небо, и все окончательно погрузилось во мрак.

- С Рождеством, Кристиан Ли! - воскликнул Федерико.

Я посмотрел наверх, в небо. На меня, улыбаясь, взирали миллиарды звезд.

- С Рождеством, Федерико! - ответил я. Мы обнялись с темничным стражем, как старые знакомые.

Взошла полная, яркая луна. Где-то за скалой я услышал приглушенный невыразимо тоскливый вой отчаяния. Оборотень. Ему вторил еще один, потом третий.

- На той стороне содержатся трое Альф - вервульфов. Для них, как известно, полнолуние ужасное время.

- Да, оборотни очень болезненно переносят полнолуние, хотя обращаться могут в любое время. Всплеск эмоций и все. Но чей вой мы слышали только что, друг мой? - спросил я.

- Первый - Альфа Европы, второй - Азии и третий - Америки.

- Кто из азиатов? - спросил я.

- Не могу на это ответить, Ваша светлость! Тайны и  конфиденциальность, генерал, сами понимаете... Одно могу сказать - очень злой оборотень и очень большой враг нашего короля.

- Понятно, - ответил я.

- В полночь за вами пребудет вертолет. - Я недоуменно посмотрел на темничного стража и он покачал головой. - Ах, да! Вы же не знаете, что значит вертолет. Ну, это такая летающая “стрекоза” гигантских размеров, сделана из железа. Она сильно тарахтит и ее крылья вращаются на все триста шестьдесят градусов. За вами прилетят Роберто и Зико.

Ровно в полночь над нашей одинокой скалой раздалось тарахтение, а на площадку села гигантская железная “стрекоза”. Ее глазницы светились желтым светом. Потом брюхо “стрекозы” открылось, появилась лесенка, на которой я увидел Зико, стоящим на подножке.
- С пробуждением, Кристиан! - проговрил вампир. Он был одет необычно: черная рубашка, заправленная в брюки, поверх нее накидка, на шее лента, а на ногах лакированная обувь. На левом запястье золотая цепь с непонятным круглым предметом. Он посмотрел на этот предмет и я заметил, что стрелки задвигались.

- Человечество изобрело часы, друг мой, - проговорил Зико, - теперь звон курантов на колокольнях монастырей в прошлом. Часы носят на руках.

- Понятно, - ответил я, - а Роберто с тобой?

- Я здесь, генерал, - услышал я голос второго вампира. Он вышел следом за товарищем и был одет так же как Зико и приветливо улыбался.

- Ну, здравствуйте! - ответил я и поспешил обнять давних друзей.

- Мы привезли тебе кровь и одежду, генерал. Полезай в кабинку вертолета, переоденешься.

- Я должен влезть в эту железную “стрекозу”? - удивился я. – Вы шутите?

- Тебе понравится. Мы в этой, как ты выразился,”стрекозе”, полетим над морем. Луиджи ждет нас в Сан Марино.

- Далеким будет наше путешествие, друзья мои? –спросил я.

- Да, восемь часов перелета, Кристиан, - ответили в один голос Роберто и Зико.

Распрощавшись с Федерико, я поднялся по лестнице в вертолет. Три часа мы летели над морем, глядя в окно, я слышал плеск волн и крики чаек. Нам попадались на пути одинокие острова и мы пролетали над городами. До моего слуха долетели звуки какой-то дикой музыки, ритмы которой не вписывались ни в такт, ни в стиль.

- Что это? - спросил я Зико. Роберто держал штурвал машины.

- Современные ритмы музыки, друг мой, и тебе придется жить среди этого дикого ритма. Мы уверены, что ты станешь кумиром современной молодежи, Кристиан! Луиджи сделает тебя популярным, богатым, властным… тебе понравится. Мы с Зико поспорили на миллион евро, что ты отлично впишешься в современное общество, генерал Ли.

- Что такое евро? - спросил я.

- Это современные деньги, Кристиан! И у тебя они на золотой карточке. Представляешь круглую оную сумму, накопленную за шесть столетий твоего сна? Луиджи каждый месяц клал на твой счет в личном банке по лимону.

- Роберто, - возмутился Зико, - лимон - в понятии Кристиана - фрукт, а миллион - деньги! Поясни это генералу.

- Я понял, - ответил я, улыбаясь. Так было отрадно видеть старых друзей после стольких веков сна. На мои глаза навернулись слезы.

- Так вот, генерал Ли, теперь ты у нас самый богатый в мире после Луиджи вампир. Как думаешь, насколько ты богат?

- Даже не представляю, друзья мои! Я никогда не гонялся за деньгами, поэтому даже понятия не имею, - ответил я и улыбнулся. - Мне нужна свобода и покой.

- Генерал Ли, Луиджи скучал по тебе, он периодически навещал тебя в пещере на Скале Смерти, как мы ее называем, и возвращался уставшим, но удовлетворенным. Он питал тебя своим духом раз в неделю. Ты спал и тебе снилась Италия, даже сам король Носферату, а в этот момент Луиджи передавал тебе свою силу, чтобы ты жил.

- Мой  король! Я так ему многим обязан! - воскликнул я. - И что было потом?

- Потом… - проговорил было Роберто.

- Молчи, брат, - воскликнул Зико, - это тайна нашего Луиджи, а у него есть враги и даже стены вертолета могут иметь уши.

- Прости, Зико, не подумал! - проговорил виновато его товарищ.

- Бывает, – ответил Зико. - Мы уже долго летим, скоро рассвет. Дадим возможность нашему генералу Ли насладиться восходом солнца.

И правда, на востоке забрезжил рассвет, кожу мгновенно защипало.

- О, как непривычно и больно, - проговорил я, обхватив себя руками.

- Ничего страшного, Кристиан, - ответил Роберто, - это с непривычки, пощипает – да перестанет. Для нас, имеющих в себе кровь короля Луиджи, рассвет не опасен.

Показались первые лучи солнца. Они резанули по глазам, прошлись по моему лицу, впиваясь, казалось, в поры кожи. Но лучи не убивали, а согревали меня. Я впервые улыбнулся рассвету за долгие свои почти семьсот лет существования в ипостаси вампира.

- Ну как? - спросили меня друзья.

-Splende il Sole. Divino! (Светит солнце. Божественно!)
- воскликнул я.


Глава 2.

Через час после рассвета у Зико что-то запищало в складках одежды. Он опустил руку в карман и достал непонятный для меня прямоугольник, на котором был изображен собор святого Марка в Венеции. Зико провел рукой по предмету и раздался голос Луиджи.

- Зико, летите сразу в Венецию, в мой дворец.

- Хорошо, Луиджи! - ответил вампир.

- Дай телефон Кристиану, - услышал я дорогой моему сердцу голос короля Носферату.

- Да, Ваше Величество! - ответил Зико и протянул мне предмет, названный королем вампиров телефоном.

- Кристиан? - услышал я голос Луиджи у самого уха. - Посмотри на экран.

Я убрал телефон от уха и посмотрел на экран. На меня взирал не изменившийся Луиджи Веньер Витторио Чезаре Кавольджини собственной персоной.

- Кристиан! - воскликнул король и с левого глаза его скатилась одинокая слеза. - Наконец-то!

- Мой Луиджи! - ответил я и попытался дотронуться до его щеки, по которой стекала кровавая слеза. - Друг мой! Почему я вижу Вас и не могу дотянуться?

- Это называется телефон, мы не можем пожать друг другу руки, но можем видеть и слышать друг друга, Кристиан! Совсем скоро я смогу не только увидеть тебя, но и обнять. А пока - до скорого, Ли Ун Чон!

Экран телефона погас.

- Луиджи так рад, что ты в порядке, генерал Ли, проговорил Зико.

- Я тоже, друзья мои, безмерно рад видеть моего короля и вас. Вот только теперь я уже не генерал, наверное. Слишком много воды утекло, да и эпоха не та.

- И то правда! - ответили парни. - Это мы по старой привычке тебя генералом называем.

Мы летели над полем. Внезапно мимо пронеслось что- то свистящее и огненное, задев хвост вертолета. Нас мотнуло в сторону и закружило в воздухе.

- Паршивцы! - воскликнул Роберто и прибавил скорость.

- Что это было? - спросил я.

- Вампиры вражьего клана пытаются помешать нам. Мы пролетаем их территорию.

- Придется посадить машину прямо в поле, хвост горит и совсем скоро огонь доберется до бензобака, -воскликнул Роберто.

- Приземляемся! - крикнул Зико.

Через несколько минут мы приземлились прямо в поле и успели отбежать на приличное расстояние, и наш вертолет взорвался.

- Поймаем машину или поедем прямо в аэропорт?

- Думаю, аэропорт - не лучшая идея в данной ситуации.

- Но на самолете лететь предстоит всего какой - то час, - проговорил Зико.

- Брат, шайка Марко Романо возьмут нас тепленькими в аэропорту, и мы никогда уже не доберемся до Венеции.

- Вы сказали Марко Романо? - спросил я. При упоминании имени Марко в моем сердце что-то больно кольнуло, в глазах потемнело.

- Да, Кристиан Ли, Марко Романо - твой брат-близнец, и он принадлежит к противоположному клану вампиров. Он предал нашего короля и перешел на сторону противников Луиджи еще шесть столетий назад. - сказал Зико.

- Да, Ли Ун Чон, Марко теперь не с нами, он стал наркобароном, воспитанником Клаудио Марчелло ди Гвидо, его резиденция находится в городе Бари. - ответил Роберто.

- Итак, что будем делать? - снова спросил Зико.

- Едем к нашему другу Андреа, у него есть вертолет, он может его нам одолжить.

- Кто этот Андреа? - спросил я.

- Андреа Перелли, герцог Сан Марино.

- А вы уверены в нем, друзья мои?

- О, дорогой генерал, мы уверены в Андреа на все сто, и даже более того. Ведь мы с ним не только друзья, он нам как брат, в нем, как и в тебе, как и в нас, течет кровь Луиджи Кавольджинни.

Мы остановили машину какого-то смертного человека. Роберто дал ему хорошую сумму денег, чтобы тот на время одолжил нам свою машину. Роберто что-то быстро написал на бумаге и протянул смертному, сказав, что он найдет свою машину по такому-то адресу, и что она будет в полном порядке.

Озадаченный мужчина долго смотрел на удаляющийся свой родной Ламбаргини.

- Отличная машина, - проговорил Зико после пяти минут езды, - то, что надо. У Луиджи такие же в автопарке и куча других тачек. Его Величество очень любит спортивные машины.

- Друзья мои, - проговорил я, - расскажите мне еще о моем брате.

- Рассказывать-то больно нечего, - ответил Роберто,– разве что твоя вторая копия стал правой рукой наркобарона Клаудио Гвидо, но его пять веков назад уничтожил Луиджи. А теперь его титул унаследовал Марко Романо. Он скупает наркотики в чистом виде в основном из Сирии и Афганистана, распространяя заразу потом по всем странам мира. В основном, это Америка и Россия, где за десять грамм оной дури смертные людишки готовы продать собственную душу дьяволу.

- Что значит наркобарон? - спросил я.

- Наркобарон - это значит король в мире наркотиков. За голову Романо назначена огромная сумма.

- Я должен найти моего брата! - сказал я.

- Это исключено, Кристиан. Тысячу лет король Луиджи охотился за Клаудио ди Гвидо, и наконец-то пять веков назад поймал его и уничтожил. Как говорится, собаке - собачья смерть. Теперь и твой брат стал таким же, как Гвидо. Он очень хитер и практически не уязвим. Поговаривают, что какая-то вампирша-дьяволица передала ему черный дар магии. Теперь Марко не только бессмертный вампир, но и в некотором смысле сильный маг. У него каменное сердце и алчная натура, он богат как король Носферату. Содержит сеть ночных клубов по всей Италии.

- Только ли Италии? - воскликнул Зико. - Капитал у него баснословный, да и ночных клубов разбросано по всему миру, Роберто. И у него состоит на службе…

- Молчи, Зико!- крикнул Роберто.- Помалкивай и крути баранку.

Мы приехали в страну - государство в государстве Сан Марино на закате солнца. Андреа оказался потомственным герцогом из древнего итальянского рода Пирелли. Сан Марино хоть и находится в составе Италии, но не подчиняется Римскому правительству.

- Ваша светлость, - проговорил Зико. Мы благодарны вам за оказанную нам милость.

- Ну, что вы! Вы же мои друзья. Я рад буду увидеться с королем Луиджи, поэтому после ужина лично доставлю вас и нашего нового друга, генерала Ли Кристиана Филиппа Бастьена в Венецию.

Герцог Андреа Пирелли предоставил нам прекрасный ужин, состоящий из очаровательных девушек, чья кровь была просто божественна.

- Аппетитные красавицы, - воскликнул Зико, облизнувшись.

- О, да! Девушки Сан Марино темпераменты и прекрасны, хорошо воспитаны и утонченны, друзья мои. В Сан Марино много живет эмигрантов. – И, обращаясь ко мне, Андреа спросил: - Понравились ли вам, генерал Ли, мои девочки?

- Благодарю, Ваша светлость, я опьянен их красотой и сладостью крови.

 В полночь Андреа Перелли доставил нас в Венецию. Герцог сам вел машину и аккуратно посадил на площади Palazzo Ducale. Пока мы летели, я размышлял о том, что услышал от своих друзей о Ли Джин Уке. Мое сердце обливалось кровью. Я не понимал, почему могут отличаться друг от друга близнецы? Мы - единоутробные братья, рожденные от одной матери. Почему тогда мы отличаемся друг от друга, как вода и огонь?

“Я обязательно найду тебя, Ли Джин Ук, найду и поговорю. Я мечтаю прижать тебя к своей груди, обнять твою светлую голову и наговориться с тобой. Как бы я хотел вернуться во времена детства, скакать на своем верном коне Ветре по родным полям Чосона, а также состязаться с тобой в джигитовке или ловить рыбу в реке, смеяться, дурачиться, слыша твой чистый голос, твое пение. Я всегда любил слушать, как ты играешь на каягыме и поешь народные песни родины,” - говорил я в себе.

- Ли Ун Чон, - тихонько проговорил Зико, - ты чего такой грустный?

- Думаю о Марко Романо и сердце ноет в груди.

- Не переживай за Марко, брат! Поверь, он не стоит того чтобы переживать за него. В его сердце живет вселенское зло. Он коварен, хитер и беспощаден. Моли Бога, Кристиан, чтобы тебе никогда с ним не пересекаться. Шестьсот лет назад он был зол и коварен, но теперь, обладая древней магией и бессмертием, он стал подобен Люциферу. Да, что там Люциферу, Кристиан! Он стал выше его по злобе и хитрости. Красив, идеален, в манерах утонченный. Смертные считают его богом и души в нем не чают. Он руководит рок-группой «Принц Азии». Она - лидирующая по всему миру. «Принц Азии» выпустил миллионы платиновых дисков. В Корее есть дочерняя группа, называется «Планета ночи К - рор*», в которой выступают обращенные юные вампиры. Группа набирает популярность не только по всей Азии, но уже десять лет покоряет Европу.

Наконец-то наш вертолет приземлился на площади Palazzo Ducale, где нас ожидал король вампиров.

- Мой Кристиан! - воскликнул Луиджи Великолепный, заключив меня в свои объятия. – Шесть бесконечных веков разлуки!

- Мой король! – только и мог сказать я, порываясь сделать поклон на манер чосонского приветствия.

- А ты все тот-же, Ли Ун Чон, не изменился: почтителен, сдержан, серьезен и прекрасен, друг мой!

- Я очень рад видеть Вас, Ваше Величество! Безмерно рад!

- Мой дорогой герцог Сан Марино! – воскликнул король Носферату и поспешил поприветствовать Андреа Пирелли. - Сколько лет не виделись с вами, герцог, сколько зим?

- С тех самых, Ваше Величество, когда вы спасли мне жизнь и подарили свою бесценную кровь.


- Да, друг мой! Больше Романо не появлялся в твоей стране?

- Нет, слава небесам! А Вам все-таки удалось уничтожить древнего врага, Ваше Величество? - спросил Андреа Перелли.

- Наконец-то! - ответил Луинджи. - А с возвращением Кристиана де Бастьена радость снова поселится в моем сердце. А для моего сердца генерал Ли является чем-то сродни Ангела Хранителя. Когда он рядом, я  живу и душа моя радуется. Ну, что же мы все стоим на улице?

 - Прошу меня извинить Луиджи, но я должен завтра быть на выборах мера Сан Марино. В моей стране выборы проходят раз в полгода, дата и время назначены. Час-другой я побуду с вами и вернусь.

- Хорошо, Андреа, - ответил Луинджи, а сейчас прошу к столу.


Глава 3.

– Я уничтожу этого проклятого Луиджи Кавольджини! - возмущенно проговорил Марко Романо, раздавив в своих руках бокал с вином, который ему подал дворецкий Петрониус, грек по национальности с острова Крит. Бокал поранил руку наркобарону, вино пролилось частью на пол, частью на лакированные туфли Романо.

- Мой Лорд! - проговорил грек и принялся вытирать туфли хозяина. - Смею заметить, сегодня я узнал, что ваш брат…

- Не называй Кристиана мои братом! - закричал Марко Романо. Он одним рывком поднял с колен дворецкого Петрониуса и сжал свободной рукой его горло.

- Прошу прощения, милорд… - прохрипел грек, - Кристиан Бастьен в Palazzo Ducale. Мне позвонили ребята.

- Я поотрываю головы твоим ребятам, Петрониус, за то, что они пришли к тебе с новостью, минуя меня. Ты стал весьма неисполнителен. Забыл, с какого дна я вытащил тебя девять лет назад?

- Мой Лорд! Я никогда не забуду доброты, которой вы удостоили меня! Я был отбросом общества, умирал от венерической болезни под забором, но вы увидели меня… с того самого времени я принадлежу вам.

- Петрониус, ты должен искупить свою вину. Понимаешь, о чем я? Если на этот раз твои парни не исполнят поручения, я уничтожу их, а тебе устрою жизнь худше той, из которой вытащил тебя.
Петрониус встал на одно колено и произнес:

- Приказывайте, мой Лорд!

- Убери с дороги преданных бессмертных Луиджи
 - Роберто и Зико. Это будет началом мести моей заносчивому королю. Он убил моего благодетеля и наставника, Клаудио Марчелло ди Гвидо. После этой двоицы мы уничтожим герцога Андреа Перелли и прочих приверженцев проклятого чистокровного.

- Марко Романо, мой господин…

- Все средства хороши. Серебряными пулями снабди Эдуарда. Я доверяю нашему снайперу. Пусть он по пятам преследует этих итальянцев и уничтожит в подходящий момент.

- Да, мой Лорд, мы все сделаем! - ответил Петрониус. - Разрешите идти?

- Иди, Петрониус, иди! Возьми у Эленики столько денег, чтобы хватило расплатиться с Эдуардом. Не жалей золота, Петрониус. На войне все средства хороши.

Когда дворецкий вышел, Марко Романо вынул из раны на руке стекло.

- Война продолжается, Луиджи. Последним из твоих любимчиков я уничтожу моего дорого братца. Предпоследним будет мой племянник, Ли Хён Гу. О, я убью его на глазах отца. Ну, а после всех твоих приверженцев я уничтожу тебя, король Луиджи...

х х х х х х х

Мы всю ночь проговорили с Его Величеством. Луиджи угощал меня девственной кровью одной юной леди из чистокровных. Один из обнищавших дворян отдал в услужение свою дочь Марселлу королю. Ее кровь отличалась от крови прочих дев Италии. Красивая, женственная, юная, нежная, словно горная лань, Марселла достойна была участи не только донора, но и того, чтобы ее полюбил сам король Луиджи. Но кланы высокородных вампиров никогда не позволят ни Луиджи, ни Марселле быть вместе, слишком велика пропасть, разделяющая их.

- Могу ли я, Луиджи, быть подле Вас как прежде, или теперь Ваше сердце будет разбито? - спросил я, когда прочитал в сердце Луиджи привязанность к девушке.

- Глупый, - ответил Луиджи, - разве ты не знаешь, что являешься моим вторым "Я"? Кристиан, я только хочу, чтобы твоя душа насладилась божественной кровью моей Марселлы.

- Вы хотите мне еще что-то сказать Луиджи?

В гостиную вошел Энрико, бухгалтер короля Луиджи и ризничий.

- Ваше Величество, прошу меня извинить. Мы не закончили дело по распределению миллиона евро по трем детским приютам Венеции. Дети-инвалиды нуждаются в Вашей помощи.

- Возьми, Энрико, деньги и от моего имени пошли в приюты, а еще подарки, игрушки и сладости. И вот еще что: узнай, не нуждаются ли они еще в чем - то?

- Да, Ваше Величество, будет исполнено.

- Ступай, Энрико, ступай верный друг.

- Ваша милость безгранична, Луиджи, - проговорил я, - и Ваш верный раб помнит всю щедрость, заботу и любовь, проявленную ко мне.

- Полно тебе, Кристиан, вспоминать то время, когда ты был в заточении. Я без содрогания не могу его вспоминать. Я думал, что никогда не увижу тебя, думал, что ад поглотит твою душу. Мой долг, как твоего создателя, был уберечь насколько это возможно от того ада, куда кланы вампиров заточили тебя. Сейчас ты должен начать жизнь с чистого листа и полностью довериться мне, Ли Ун Чон.

- Мир изменился до неузнаваемости. Ваше Величество, Вы изменились тоже, изменился и Palazzo Ducale.

- Я не думаю, что изменился сам за это время, а вот мир изменился совершенно, да и ты родился в новой эпохе, друг мой. Иные наряды, иные взгляды, иные моральные ценности. Если в пятнадцатом веке о вампирах без содрогания никто не говорил, а увидеть бессмертного было делом небывалым, так как мы скрывались... вынужденно, конечно, преследуемые Орденом Крови и инквизицией, то теперь, любовь моя, этот мир, - проговорил Луиджи, повернувшись кругом, - принадлежит нам. Мы можем спокойно жить среди людей, общаться с ними, работать вместе в офисах и выступать на сцене, сниматься в кино, устраивать званые вечера. Знаешь, люди боготворят нас и растерзают любого, кто о нас отзовется, как о вурдалаках и исчадье ада... Для смертных мы стали богами. Особенно Детей Ночи много среди врачей, мы спасаем жизни смертным, разработав новые лекарства на основе наших технологий. Я понимаю, тебе сейчас сложно понять новые термины науки и техники, но это только пока. Ты умный парень, думаю, через год втянешься в новую жизнь. Тебе понравится быть богом, Властелином человечества. Век вседозволенности и раскованности. Но мы не должны терять то, что приобрели за годы, прожитые в ипостаси вампира! Твое благородное сердце и чистая душа, в которой горит священное пламя любви и доброты, пусть никогда не погаснут, любовь моя.

- Девушки носят мужскую одежду и уж совсем откровенную, за которую бы в шестнадцатом веке казнили, сожгли бы на костре, как ведьм, или заклеймили лилией позора навеки.

- Слава богу, Кристиан, что ты не видел минувшие столетия, - проговорил Луиджи и поправил свои черные блестящие волосы, глаза его блеснули алыми прожекторами.

- Что случилось в прошлые столетия?

- В мире господствовал Адольф Гитлер, один ненормальный фашист из Германии. Он хотел весь мир уничтожить, но его и кучку фанатиков, бывших с ним остановили русские. Я тогда был очарован Россией, бесстрашием смертных людей. Я принял в общение с собой князя Лукина. Припоминаешь его, Ли Ун Чон?

Я задумался. Очень знакомая фамилия.

- Да, да, генерал Ли! Тот самый древний вампир, которого ты, будучи во Франции, спас. Узник из цирка уродов. Помнишь? - спросил Луиджи и взял в руки висящий на цепочке Анкх, инструктированный бриллиантами и драгоценными камнями. Платиновый край его засветился.

- Я помню, Ваше Величество, - проговорил я.

Внезапно у меня заболело сердце так, что я зажмурился.

- Что с тобой, друг мой? - спросил король, склоняясь ко мне.

- Прошу прощения, Ваше Величество, - ответил я, - со мной это бывает. Моя связь с Марко Романо никогда не прекращалась. Мы с ним чувствуем друг друга за сотни миль.

- Марко? - спросил Луиджи, и брови его нахмурились.- Ты не должен его чувствовать, Кристиан!

- Тем не менее, когда Ли Джин Ук думает обо мне, его эмоции и мысли передаются мне, и я вижу все, что с ним происходит.

- Хорошо, что ты видишь сейчас?

- Я вижу замок. Перед входом стоят каменные слоны...Вижу комнату, отделанную в стиле Карла Великого, и Марко Романо, сжавшего бокал с вином в руках так, что он рассыпался на мелкие осколки.

- Что видишь еще, Ли Ун Чон?

- Вижу дворецкого, которого Ли Джин Ук называет Петрониус. Он велит греку уничтожить Ваших первых помощников, Роберто и Зико.

- Мерзавец! - Прокричал Луиджи, поднимаясь с кресла. - Я убью его.

- Мой король, - проговорил я, - могу ли я просить о милости. Я хотел бы увидеться с Марко Романо.

- Нет, Кристиан! Я не желаю даже слышать об этом! Забудь Марко. Пусть он умрет для тебя навсегда, Кристиан! Моя ошибка, что я приблизил его к себе и дал власть управлять Флоренцией.

- Он до сих пор - Властелин Флоренции?
- Нет, конечно, друг мой, но он теперь наркобарон. Пять веков назад я со своими детьми-вампирами убил наконец Клаудио Марчелло ди Гвидо, но его место теперь занял Марко Романо. И этот негодяй бросил мне вызов, он объявил мне холодную войну. Вероятно, Роберто и Зико - начало мести! Мы должны спасти моих ребят, Кристиан, и ты поможешь мне. После того, как мы обезвредим снайпера и киллеров Романо, ты отправишься в Россию, в страну холодных зим и бескрайних лесов. Русские остались народом, который знает о вампирах только по фильмам и книгам. Князь Дмитрий Лукин редко бывает в городах маленьких, предпочитая столицу. Русские - народ совсем неизведанный. У них оборотней в государстве много, а вот бессмертных вампиров почти нет. Тебе предстоит курировать страну Сибирь, резиденция твоя будет в городе Иркутске. Но сначала познакомишься ближе с князем Лукиным.

- Я не могу Вас оставить, Луиджи! - воскликнул я.

- Со мной все будет хорошо. Я бессмертный чистокровный, древний вампир. Мне не страшен Романо, но он опасен для моих детей и друзей. Однако я знаю его слабое место, он боится дневного света, солнце для него смертельно. Все мои дети, друзья имеют в себе частицу моей крови, которая защищает от солнца, а ему я не дал своей милости. Однако, Романо сильный маг и он очень опасен. Скоро близится рассвет и Марко будет беспомощен, а мы, тем временем, найдем моих парней и защитим их.

- Марко хочет убить моего сына, Ли Хён Гу. Я не знаю, где его сейчас искать, чтобы защитить.

- Твой Ли Хён большую часть времени живет в Корее и является королем оборотней Сеула и острова Чеджу.

- А что с Ким Тхэ Юном, с моим древним и кровным врагом? - спросил я.

- Романо уничтожил его, отомстив за своих родителей.

- Но… откуда?...

- Я велел это сделать, Кристиан. В тот год, когда тебя закрыли на острове, Марко хоть и предал меня, но еще подчинялся тогда мне. Так вот, я послал его в Корею и он убил того оборотня, а также уничтожил всех, кого создал Ким Тхэ Юн. Марко оставил в живых только своего племянника Ли Хён Гу.

- Еще не все потеряно в спасении от тьмы Ли Джин Ука! - воскликнул я.- Марко отомстил за убитых родителей.

- Ошибаешься. На тот момент Марко думал, что тебя больше нет, но теперь он знает, что ты не только выжил, но скоро станешь правителем Сибири в России. Сибирью желает завладеть Марко, но я ему не позволю, а также князь Лукин этого не допустит. Марко очень зол на меня, на тебя и на весь мир. Без моего позволения, Кристиан, я запрещаю тебе что -либо предпринимать. Понимаешь меня? Ты обещал мне на Острове смерти шестьсот лет назад, что твое тело, душа, сердце, разум и воля принадлежат мне.

- Я клятв своих не забываю, Луиджи, но что мне дальше делать?

- Пока необходимо защитить Роберто и Зико, наших с тобой друзей.



Глава 4.

Уходящая ночь тяжело покидала землю, цепляясь за сонные кроны дубов, голубых елей, кустарников. Первые задорные лучи восходящего солнца гнали ночь к западу. Король Луиджи попросил меня выйти на балкон, откуда открывался вид на Адриатическое море. Дневное светило появилось на востоке и ласково коснулось поверхности воды. Так будит по утрам свою возлюбленную жених, нежно целуя бархатную щечку красавицы, отчего она лениво потягивается, простирает свои руки и обнимает любимого. Жених шепотом произносит:

- Как спала, возлюбленная моя голубка?

Я посмотрел на небо, солнечные лучи гасили своими прикосновениями побледневшие звезды. Как же давно я не видел рассвет.

Вдруг я услышал перезвон синих колокольчиков на соседней вилле. Люди еще спали, а ветерок с моря уже торопился разбудить Венецию, забавляясь своей незатейливой игрой с цветами. Где-то вдали прокричали петухи, оповещая хозяев, что время утра настало, и пора подниматься с ложа отдохновения, приниматься за привычный физический труд.

- Кристиан, ты наслаждаешься рассветом? - спросил меня Луиджи Великолепный.

- Да, Ваше Величество! - ответил я. - Какое счастье для человека каждое утро лицезреть величие рассвета, любоваться просыпающейся природой, вдыхать свежий воздух и слушать, как все оживает. Луиджи, Вы чувствуете, как алеют маки в поле, а малые птахи, стрекозы, жучки и паучки пьют живительную влагу росы в бутонах полураспустившихся роз?

- Да, друг мой! Я каждое утро наслаждаюсь подобными звуками, шорохами и ощущениями. Природа словно поет песнь благодарения за ниспосланную милость Творца, явленную на рассвете. Я называю рассвет восьмым таинством церкви.

Я недоуменно посмотрел на моего короля, а Луиджи продолжил:

- Я никогда не отрицал существование Бога, Кристиан, хоть и являюсь древнейшим чистокровным вампиром. Я стар духом и могущественен, как сама планета Земля. Христиане причащаются Тела и Крови Христовой в соборах, принимая их от руки первосвященников, а для меня природа – храм, столь прекрасный, что с ней не сравнятся никакие соборы - творения рук человеческих. Рассвет я считаю таинством причастия для себя. Когда я встречаю его по утрам, я пью и впитываю в себя нежные лучи солнца, они каждое утро питают и согревают меня, я обновляюсь и черпаю силы жить дальше. Посмотри, дитя мое, как озорной ветерок с моря взъерошил кудрявые челки могучих дубов и кленов. Посмотри вдаль и улыбнись проказнику-ветру, как он после деревьев решил порезвиться с белыми парусами плывущих фрегатов. Посмотри, как он гонит их к горизонту. Прислушайся, Кристиан, как в кронах деревьев запел соловей. Не это ли храм Вездесущего Бога? Сама природа совершает сейчас бескровную мессу благодарения Творцу! Что значат для меня бездушные статуи и надгробия в созданных руками смертных людей храмах? Они немы и глухи. Вот он - Храм, созданный самим Творцом. Престол Бога - небо, а подножие Его - земля.

- Вы правы, мой король! Ваша высокая философия открыла мне сейчас глаза на величие Бога, который живет в нерукотворенном храме природы.

Солнечный диск разгорался все сильнее и моя кожа ощутила покалывание и жжение.

- Ничего, Кристиан, это скоро пройдет. Ты отвык от солнца, отвык жить при свете дня.

- Как долго я буду еще ощущать это так болезненно?

- Каждый день я буду поить тебя своей кровью, чтобы это прошло. Иди ко мне, - произнес Луиджи, открывая свои объятия и расстегивая рубашку, - пей, познавай и властвуй.

Я, как изголодавшийся путник, приник губами к надрезу, сделанному королем на своей груди, и огненная кровь живительным ключем стала проникать в меня. Я медленно, словно изысканный гурман, ощущал на губах своих дар крови Луиджи. Он весь был пронизан светом, теплом и солнцем. Мне показалось, что кровь Луиджи стала золотой и ослепительной. Я застонал от наслаждения, а Луиджи произнес:

- Пей, друг мой, и не бойся больше солнца. С моей кровью в тебя проникает моя душа, Ли Ун Чон. А сейчас я покажу тебе отрезок твоего будущего. - Я теснее прижался к груди Луиджи, а он положил свои руки мне на голову...

...Внезапно я увидел дорогу, она была словно длинная лента. Потом я увидел себя, сидящим за рулем автомобиля. В салоне играла музыка. Вдруг я услышал крик о помощи и остановил машину. Выйдя из нее, я стал озираться, но никого не увидел. Потом совсем рядом я услышал крик девушки в лесу. Я поспешил туда, забыв даже закрыть машину. Через несколько секунд я увидел следующее: четверо пьяных парней пытались надругаться над юной красавицей, почти еще совсем ребенком. Я  подошел к  ним и сказал:

- Оставьте девушку в покое.

- Ты кто такой? - возразил мне старший из них. - Катись отсюда, мудак.

Я понял, что по-хорошему до них не дойдет. Что ж, для них в этой жизни не существует ничего святого. Надругаться над девушкой - поступок настолько низкий, что за него полагается смерть. Не задумываясь, в мгновение ока я убил наглых парней. Девушка потеряла сознание до того, как я наказал ублюдков, поэтому она не видела их смерть. Подойдя к лежащему на земле телу девушки, я взял ее на руки и понес к своей машине. Голова у нее была разбита, видимо, ее избили те негодяи. Мир не изменился за шестьсот лет моего отсутствия: негодяи так и не перевелись даже в новом мире. Я склонился над девушкой. Ее пульс был едва ощутим, дыхание прерывистым, удары сердца редкие. Еще минут пятнадцать и дева отдаст концы прежде, чем я успею довезти ее до ближайшей больницы? У девушки из раны на голове хлестала кровь. Я нагнулся еще ниже. В нос и во все поры моей кожи стал проникать аромат крови юной девы. Она пахла солнцем, морем, полевыми цветами и персиками. У меня мгновенно удлиннились клыки. Я должен остановить ее кровь, иначе девушка умрет. Склонившись еще ниже, я стал вылизывать ее кровь на голове, на шее, на груди. Моя слюна имела целительное свойство. Кровь наконец-то остановилась, и я смог теперь везти  ее в больницу. Девушка оживала…

Я очнулся и открыл глаза. Я лежал на диване в кабинете у Луиджи и король склонился надо мной.

- На первый раз после долгого перерыва достаточно с тебя моей огненной крови, - произнес Луиджи.

- Что это было, Ваше Величество?

- Поднимайся, любовь моя, нам скоро выезжать.

- Что это было? Какая-то девица кричала в лесу, и я поспешил ей на помощь…

- Кристиан, я показал тебе твое будущее проклятье.

- Проклятье? - удивился я. - Что за проклятье?

- Та девушка, которую я показал тебе в видении, она станет твоим проклятьем в России. Пообещай мне, Кристиан, что ты не станешь связываться с ней, не влюбишься в нее!

- Почему я должен в кого-то влюбляться? - спросил я. - Во мне умерла любовь более шестисот лет назад, когда погибла от рук мерзкого и гадкого Ким Тхэ Юна Пак Унхе, моя супруга Анна, моя благодать. А также моя годовалая дочь, Пуён Ха, мой Белый Лотос. Когда пропал мой сын, Ли Хён Гу, которого сделали чудовищем полнолуния. Как после всего этого я смогу снова познать любовь? Мой король, это исключено. Я уверен в себе и знаю свои потребности.

- Тем не менее, Кристиан, поклянись мне сейчас, что ты не станешь связываться с той девой, как бы она не манила тебя своим ароматом крови.

- Я очень давно научился контролировать свою жажду и спокойно реагирую на кровь юных дев, Ваше Величество. Одна лишь Ваша кровь сводит меня с ума, от нее я теряю самоконтроль и забываю даже свое имя. Хорошо, ради Вас, Луиджи, обещаю, что если я увижу деву ту, то уеду немедленно с того места, где она обитает. Мои руки никогда не коснутся этой девицы, мои губы никогда не вкусят более поцелуя смертных людей.

- Мне этого мало, Кристиан! Я требую, чтобы ты мне пообещал, что уничтожишь ту деву, если она осмелится проявлять к тебе интерес, когда почувствуешь опасность для себя.

- Клянусь, Луиджи, что, если та смертная девушка станет мне докучать, я убью ее не раздумывая.

- Вот и хорошо, Кристиан. - ответил удовлетворенно король вампиров и обнял меня.

Мы прибыли во Флоренцию после полудня. Две машины «BMW» и три микроавтобуса, груженных оружием.

Король Луиджи просчитался на днях, послав Роберто с Зико по делам в этот город по особому поручению, а теперь мы пытаемся их спасти.

Проезжая по центральной площади, я почувствовал в своем теле беспокойство. Я сосредоточился и прислушался. На колокольне Святого Иоанна Предтечи кто-то находился, и этот кто-то прицеливался в нашу машину. Прошла какая-то доля секунды, но для меня это время замедлилось. Я почувствовал, как снайпер вздохнул, а потом прицелился, и через секунду пуля, вырвавшись из оружия, полетела прямо на нас, вернее, в Луиджи. На голове снайпера был надет шлем, в котором были только прорези для глаз, а на руках кожаные перчатки. Пока я смотрел на снайпера, увидел то, что он делал за минуту до выстрела. Снайпер увидел наш “BMW”еще за двести метров от колокольни Иоанна Предтечи. Он посмотрел на свои ручные часы, которые служили показателем времени, а также телефоном. Кто-то ему прислал сообщение. Я прочитал в голове снайпера значение его: "Они подъезжают, готовься." Ладно, с этим посланием потом разберемся, кто его отправил. Мне хватило доли секунды, чтобы закрыть собой короля вампиров. Пуля пронзила мою спину и прошла по позвоночнику, застряла в правом боку. Я закричал от боли.

- Кристиан!.. - услышал я голос Луиджи.

- Мой король, на колокольне находится снайпер, - ответил я, почти теряя сознание. Огонь прошел через все мое тело, разрывая внутренности, - о нашем приближении сообщил кто-то из Ваших...

- Ли УнЧон, - звал меня отец, - где ты запропастился, парень?

- Я здесь, отец,- ответил я с высокой ели.

- Что ты там делаешь?

- Скворечник,-ответил я, - наступает зима. Птицы голодные, я им насыпал риса.

- У нас вечером ожидаются высокие гости, сынок, мама ждет тебя. Надо выбрать одежду.

- Отец, что за гости?- спросил я.

- Министры и ученые посетят сегодня наш дом, они хотят сосватать своих дочерей за тебя. Одну из них тебе придется выбирать в жены. Такова воля короля Ли Сон Ге.

- Отец, у меня уже есть девушка,- ответил я.
Улыбающийся генерал Ли Кон Хо открыл мне свои объятия и проговорил внизу:

- Прыгай скорее, сынок, мама беспокоится...

... Я попытался открыть глаза и услышал какие-то голоса вокруг. Они звучали все громче и громче.

- Эдуардо признался во всем,- услышал я голос Роберто. - Ваше Величество, за снайпером стоит Марко Романо, это он приказал убить Вас.

- Луиджи, - проговорил я и жаждой опалило мое горло, язык еле двигался, - Вы живы?

- Мой Кристиан! - воскликнул король, склонившись надо мной. - Ты спас меня почти ценой своей жизни, друг мой! Я сам вынул пулю из твоего бока и дал своей крови. У меня были считанные секунды, но я успел.

- Где я, Луиджи?

- В моей комнате, Кристиан. - ответил король.

- Как Роберто и Зико?- спросил я.

- Мы в целости и сохранности, ответили парни и подошли к кровати.- Ты спас нас, Ли Ун Чон, но самое главное спас нашего Луиджи.

- Значит, порядок! - ответил я. -  Вы нашли того человека, который отправил предупреждающее сообщение, снайперу, что мы подъезжаем к колокольне святого Иоанна?

- Я всех моих людей позвал в зал суда в нашей резиденции, Кристиан, - ответил Луиджи. - Я рассказал о том, что с тобой произошло, и что тебе открыло Небо относительно предателя. Я пристально стал смотреть в глаза каждого и тогда Лоренцо, мой личный секретарь, опустил глаза. - Король замолчал. Видимо, ему тяжело было вспоминать этот разговор.

- Лоренцо? - продолжил Луижди свой рассказ дальше.- Как получилось, что именно ты стал предателем моим?

- Прошу прощения, - проговорил он.

- Не с детских ли лет ты воспитывался у меня? Не ты ли видел мою любовь и отеческую заботу? За какое из добрых дел моих ты предал меня?

- Прошу прощения, Ваше Величество, - ответил Лоренцо, - когда я возвращался из города, исполнив Ваше поручение, меня поймал Марко Романо и стал угрожать сожжением на солнце, если я не стану его осведомителем относительно Вас и всего Palazzo Ducale, - ответил парень.

- Ты имеешь в себе мою кровь, Лоренцо, - возразил я, - тебе ли страшится солнца? Хорошо, даже если бы ты и не имел в себе моей чистой крови древнего вампира, тогда лучше бы ты умер, как герой, чем стал предателем. Теперь тебя ждет допрос и бесславная смерть.

- Я виноват, - проговорил Лоренцо, - и готов понести наказание, Ваше Величество. В искупление моего поступка и в доказательство своей к Вам любви хочу предупредить, что в Венецию направляется некая Лукреция, коварная и безжалостная служанка Марко Романо. Вы же знаете, что вся Италия трепещет от одного только ее имени. Она снабжена всем необходимым, чтобы уничтожить Ваше Величество и весь Palazzo Ducale. Марко Романо зол на Вас за убийство его снайпера Эдуардо.

- Не вини меня, Лоренцо, за то, что я сейчас убью тебя, - проговорил я, а мой секретарь кивнул в ответ. Тогда я подошел к своему некогда верному другу Лоренцо и сжал его горло так, что голова оторвалась от тела.

- Итак, Лоренцо мертв, Кристиан, - закончил свой рассказ Луиджи, - а вампир Лукреция пока не появилась, но мы готовы встретить ее “со всеми почестями”. Мы рады, что ты выжил, друг мой! Трое суток, твоя рана от серебряной пули не заживала и внутренности кровоточили, но теперь все позади, Кристиан. Сыворотка, введенная против серебра, помогла, а также моя кровь, - проговорил король Луиджи. - Сегодня мы устраиваем вечеринку в честь твоего выздоровления. Думаю, что на эту вечеринку пожалует Лукреция.

- Кто она вам, Луиджи? - спросил я короля, когда мы остались одни в его спальне.

- Лет триста назад, я увидел на подмостках уличного театра девушку, танцующую на канате. Она грациозно исполняла сложный танец с веером. Юная и прекрасная, девушка была подобна майской розе с синими, как небо родной Италии глазами. Родители у нее были из духовных: отец состоял в клире какого-то деревенского прихода, а мать была дочерью бедного пастора из пригорода Неаполя. И надо было такому случиться, что ради денег отец Лукреции связался с бандой Клаудио Марчелло ди Гвидо. Я полюбил девушку, она отвечала мне взаимностью и была вхожа в мой дворец. Однажды у меня пропала бриллиантовая бабочка из коллекции. Ее ты еще увидишь, Кристиан. Так вот, Лукреция не сразу призналась, что украла бабочку, а я, не разобравшись, казнил охранника, который отвечал за сохранность коллекции. У меня их свыше тысячи видов и нет среди летучих красавиц ни одной повторяющейся. Да Бог ней с этой бабочкой, если бы это не была память о моем отце, доже Венеции, Веньере Витторио Лоренцо Кавольджинни. Отец начал собирать бабочек и украшать их драгоценными камнями давно. Эта бабочка была его любимой, так как он сделал ее для своей жены, Лидии Марионеллы Кикилии Фарицетти, моей матери, как свадебный подарок. В то время Лукреция узнала, кем я был, узнала и о моей природе чистокровного вампира. Украла она бабочку не для себя, а для отца, который в то время совсем опустился, ушел из церкви и стал игроком в казино, где проиграл миллион золотых, а также он был распространителем наркотиков по стране. Отец Лукреции упустил товар и за это бывшему священнику грозила смерть. Я поехал к нему домой, но застал его мертвым, его убил Марко Романо по повелению Марчелло ди Гвидо. Наркобарон никогда не прощал своих должников, прогоревших в казино “Золотой клык,” которое содержал в Милане, а уж то, что священник упустил товар дури - так мы называем наркотики - и говорить нечего. Я приехал к хладному телу священника и увидел там Лукрецию. Она стала меня обвинять, что это я убил ее отца за бриллиантовую бабочку. Я был зол на нее и в тот момент не понял, что девушка находится зачарованной Марко Романо. Мы поспорили с Лукрецией и я нечаянно дернул ее за плечо, платье сползло и обнажило клеймо: изображение кошки - символ дешевых проституток Италии. Я вздрогнул и отшатнулся от нее.
-Ты?!...-воскликнул я, не в силах поверить в увиденное.

-Я что?- невозмутимо спросила она.- Что хотели Вы спросить, благородный Луиджи?

- Клеймо проститутки?!

- И что же? От того, что я оказалась девицей легкого поведения, вы разлюбите меня, король бессмертных?

- Твой отец украл у меня бриллиантовую бабочку.

- И за эту проклятую вещицу Вы убили его? -парировала она.

- Я не убивал священника, - ответил я, - моя рука никогда бы не поднялась на служителя алтаря Господня.

- Я не верю Вам, Луиджи. Всю оставшуюся жизнь я буду мстить за моего отца. Я найду способ уничтожить Вас.

Роберто и Зико поспешили было схватить Лукрецию, но я остановил их.

- Уходи отсюда, порочная дева, пока я не передумал, - сказал я.

Она посмотрела на меня заплаканными, но такими детскими глазами и вышла.

- Значит, Зико и Роберто знают, как она выглядит, Ваше Величество? –спросил я.

- Знают, - ответил Луиджи, опустив глаза,- но о моих чувствах к Лукреции не знают. Ты первый, кому я открыл свою немощь.

Я понимал, что король Носферату и сейчас продолжает любить Лукрецию где-то глубоко в своем сердце. Он мучается от этой любви, но девицу больше не вернуть на путь истинный. Если она стала верной слугой Марко Романо, значит там не обошлось без магии, Ли Джин Ук обладал ею. Одним мановением руки он мог вызвать огонь, воду, ветер, молнию и Бог весть что еще... Смертные люди с обожанием смотрели на него, считая Марко не то полубогом, не то ангелом. И только я знал кем, он был на самом деле. Его чувствовал и король Луиджи, но не в той мере, как я. Мне передавались его тайные мысли, желания, движения сердца и мрак души. Это потому, что у близнецов одно сердце и одна душа на двоих. Если чувствовал Марко я, значит и он чувствовал меня, и это его раздражало, оттого он бесился, когда видел меня - его полную противоположность в духовных очах своего сердца.

Глава 5.

Вечеринка была в самом разгаре. Подавались изысканные блюда, фаршированная дичь, закуски, вино. Вампиры не едят пищу смертных - это так, но на вечеринке присутствовали не только Дети Ночи, но и смертные. Вот для них-то и были приготовлены изысканные блюда.

Мэр Венеции, Франциск Леопольдо ди Нанчини, его жена Береника с дочерью Бьянкой. Для большей веселости Луиджи приказал позвать предсказательницу, чтобы она открыла будущее мэру Венеции и прочим гостям. В одной из комнат поставили перегородку, посадили гадалку, замотанную в разноцветные цыганские одежды с закрытым лицом и по одному впускали туда для предсказаний. Франциск Леопольдо ди Нанчини вышел весьма довольный, потирая усы, за ним последовали остальные. С незапамятных времен я больше не хотел иметь дело с гадалками и предсказательницами. В своей жизни я знал двоих сильных колдуний: молдованку Зару и Луизу из Парижа. Им я доверял когда-то, прочих считал шарлатанами.

- Друг мой, - услышал я голос Луиджи, - сходи смеха ради к предсказательнице.

- Не имею нужды в этом, - ответил я, - мне нечего ждать от судьбы, да и не верю я этим шарлатанам.

- Сходи, на тебя все смотрят, ты один остался.

- А Ваше Величество не пойдет к гадалке?

- После тебя, Кристиан, ответил Луиджи.

Я вошел в комнату. За ширмой сидела девушка. Я интуитивно повел носом и прислушался к биению сердца. Оно молчало. А это означало одно - девушка бессмертная.

- Зачем ты пришел сюда вампир, я тебя не ждала? - спросила гадалка. – Тайну будущего твоего я открою после Его Величества, а ты не лезь вперед своего господина.

- Пришел посмотреть на тебя, красавица, я не по своей воле, - ответил я, - к цыганкам у меня нет особой симпатии и доверия.

- Доверяешь - не доверяешь мне - твое дело, а вот мое лицо я не показываю никому, - сказала цыганка.Что-то здесь было не так. Почему так настойчиво гадалка желала, чтобы я позвал именно короля вампиров? Кто она, чтобы с такой дерзостью отвечать мне?

- Твой голос, девушка, пленил меня, - решил я разговорить предсказательницу, - покажи свое личико, красавица.

Она вышла из-за ширмы и сняла покрывало с головы. Я узнал Лукрецию. Я видел ее в мыслях и воспоминаниях Луиджи, а теперь эта девушка стояла передо мной.

- Не находишь, Кристиан, что я красива и у тебя возникло чувство ко мне? Как предсказательница могу тебя заверить - мы созданы друг для друга, -сказала она. – Если ты примешь мою сторону, Кристиан, мы создадим свою династию, уничтожим всех мешающих нам, и весь мир станет нашим. Море еды, роскош, сплошные развлечения. Соглашайся, Кристиан Ли. О твоих подвигах в нашем мире слагают легенды, рассказывая детям на ночь вместо сказок. Да и с братом своим сможешь видеться без вездесущего короля Луиджи.

Я знал, что король вампиров сейчас за дверью слышит весь этот разговор и видит лицо Лукреции. Я почувствовал, что девушка подложила взрывчатку под статуэтку золотой Венеры. Пока девушка еще говорила это, в комнату вошел король вампиров, а также Зико, Роберто, Альберто и еще трое парней. Завязалась борьба, в которой Лукреция смогла убить Альберто, когда-то он был  меченосцем Луиджи. Она знала, что ей не выстоять в борьбе с королем. Вампирша посмотрела на меня и сказала:

- Кристиан, ты все испортил!

Потом она подошла к Луиджи и обняла его. Так вампирша прощалась с бывшим возлюбленным. Луиджи пронзил ее сердце серебряным кинжалом, не раздумывая. Падающее тело Лукреции король вампиров подхватил сам и прижал к своей груди, прошептав, одними губами: “Прости меня”. Я подошел к статуэтке золотой Венеры, внутри которой тикал механизм. Взрыв должен произойти через тридцать секунд. Не думая о последствиях, я схватил золотую статуэтку Венеры и выбежал в прихожую Palazzo Ducale и почувствовал, что под выдвижным шкафчиком заложена еще одна взрывчатка. Недолго думая, я схватил ее и выбежал из дворца. Рядом с Palazzo Ducale плавали гондолы, отдыхали туристы, резвились дети в лучах заходящего солнца. Летом оно поздно садится, давая людям возможность вдоволь насладиться своим теплом, а зимой рано становится темно. Итак, мне надо за эти полминуты добежать до моря. Взрыв ожидается мощный. У меня осталось двадцать секунд. Не обращая внимания на прохожих людей, я полетел подобно ветру к берегу Адриатического моря. Я знал, что люди не смогут рассмотреть меня, т.к. когда летит вампир окружающим смертным кажется, что это шквал ветра поднялся. Итак, у меня в лимите десять секунд… девять... восемь… шесть… Я размахнулся и бросил обе взрывчатки далеко в море. Лег на песок, приготовившись к взрыву. Три... два... один. И тут до небес поднялся столб воды окатив меня всего. Через минуту ко мне подошел Луиджи. Он поднял меня за руку и обнял.

- Ты снова спас меня, Кристиан! Ты сумел распознать, кем была гадалка! Ты не допустил разрушения Palazzo Ducale.

- Я рад, Ваше Величество! Что там с гостями? Они напуганы?

- Я внушил их сознанию, что ничего не произошло. Они мирно танцуют, а нам пора возвращаться. Рыба в радиусе километра вся погибла от мощного взрыва.

- Наверное, сейчас приедет полиция по поводу случившегося?

- Не приедет, я успел позвонить в полицейский участок и сказал, что все впорядке.

- Что будет с Лукрецией, мой король? - спросил я.

- Она мертва. Серебряный кинжал поразивший ее сердце начал процесс разложения. К утру от тела Лукреции останется только горстка пепла.

Утром король Луиджи вошел в мою комнату с урной, в которой был собран прах Лукреции.

- Пойдем со мной, Кристиан, - проговорил Луиджи.

Я пошел за королем, не сказав ни слова. Мы взяли лодку у причала и сели в нее. Я стал грести, а Луиджи открыл урну, приговаривая:

- Стань безгрешным и свободным ветром, Лукреция, стань морской пеной, а я прощаю тебе все зло.

Через несколько минут Луиджи произнес снова:

- Вот поэтому, дитя мое, вампиры должны жить одни. Нужно не привязываться к девам и гнать от себя любовь. Она делает бессмертного слабым и уязвимым, Ли Ун Чон.

Через час мы встречали рассвет с Луиджи на берегу Адриатического моря. И хоть был сезон дождей, но сегодня погода стояла теплой и сухой. Король молчал. Я чувствовал как кровоточила его сердечная рана.

- Может когда-нибудь мы встретимся с Лукрецией, когда я тоже превращусь в прах, и его развеют над Адриатическим морем.

- Я не позволю Вам стать прахом, Ваше Величество, -ответил я.

- Мы не знаем, что будет дальше с тобой, со мной, со всеми смертными и бессмертными, а вот завтра нас приглашает к себе Андреа Перелли, герцог Сан Марино, он устраивает бал.

- Уместны ли балы, Луиджи, если у вас такая скорбь по погибшей возлюбленной?

- Любовь - большое зло, Кристиан! Она приносит одну только боль и разочарование. Редко, когда смерть не встает на пути у влюбленных. Все трагедии произошли от любви к женщине. И каков конец истории? Смерть победила. Я заклинаю тебя, Кристиан, остерегайся любви, гони ее от себя, как заразу, как проказу для тела и души, которая делает мужчину слабым, превращает в раба, заставляет терять разум и волю.

- Но любовь - великое таинство на земле, Луиджи, - возразил я, - она возрождает душу, живым становится сердце.

- Романтик! Вампир не должен быть романтиком, друг мой! Но за это я люблю тебя, Кристиан! Перед прочими моими детьми я никогда не стал бы показывать свою слабость, свою боль и изливать в откровених свою душу по утрате возлюбленной, но перед тобой я спокоен. Я не боюсь повернуться к тебе спиной, зная, что удара не последует. Однако, Кристиан, чтобы не страдало твое сердце я не позволю тебе влюбиться подобно мне в женщину, ибо оная зараза - великое зло на Земле. Седьмое ребро Адама, а мнит себя головой!

- Как Лукреция стала вампиром? - спросил я.

- Ее обратил Марко Романо триста лет назад.- ответил король Луиджи. И из-за этого я еще зол на твоего брата, он отнял ее у меня, поступил самовольно. И это моя слабость - любовь к смертной девушке и жажда мести из-за ревности.

;;;;;;;;

Герцог Андреа Перелли встретил нас радушно. Его жена, Франческа, родила двойню и поэтому поводу герцог устроил пир. Мы ехали в Сан Марино. В салоне автомобиля звучала музыка из оперы “Мадам Баттерфляй.”

- Есть у герцога свояченица, сестра жены, маркиза Клотильда ди Бруно, красавица, умница, молодая девица совсем. Герцог обязательно тебя с ней познакомит. Имеет образование судьи, она из бессмертных. Никакие парни как из нашего рода, так и из смертных ей не нравятся. Клотильду ди Бруно называют в нашем мире светской львицей. Посмотри на нее, Кристиан, она из порядочной семьи, может понравится тебе, - проговорил Луиджи, наклонясь ко мне, - пусть лучше ты свяжешься с ней, чем твое сердце разобьет человеческая дева. У вампиров свобода отношений между супругами. Мы любим многих и любимы многими, так мы обмениваемся энергией, хотя для запуска этой самой энергии нам нужна человеческая кровь. И чем больше партнеров при слиянии энергии, тем больше потребуется после крови смертных.

- Мой король! - ответил я. - Мой любовь умерла много столетий назад, в далеком 1408 году и в далекой Корее, в годы правления короля Чосона, Тхэджо. После смерти моей супруги была еще девочка, которая мне понравилась, когда я плыл в Италию, юнга, ее убил Марко Романо. Я потерял всех в своей жизни и врядли мне кто-то еще понравится на этом свете, Луиджи.

- Если все же решишь жениться, пусть твоей избранницей станет бессмертная, но никогда не связывай свою судьбу со смертными девами. Любовь смертной, словно раковая опухоль будет разъедать всю внутренность вампира, пока не уничтожит. Я - жертва такой любви, Кристиан, и для тебя не желаю подобной участи, - проговорил король Луижди. - И еще, прошу тебя, Кристиан, сними уже с себя кожаный костюм эпохи Чосон и облачись в современную одежду. Надень кольца, браслеты, фамильный рубиновый медальон, что я подарил тебе, друг мой, покажи всему миру, что ты - моя правая рука, мой брат по крови, мое второе “Я”.

- Я смог недолго носить современный костюм, мне в нем непривычно, но если этого хотите Вы, Ваше Величество, - ответил я, - мой долг приклонить свою голову под Вашу волю.

- Ну, вот и славно, Кристиан!

Мы прибыли в Сан Марино на закате солнца. Маленькое государство в государстве, самостоятельное, не зависимое от Италии, в котором правит герцог Андреа ди Перелли. Его замок находится на самой вершине горы, охраняемой круглосуточно армией. Гости пребывали в Сан Марино и радушные хозяева встречали их. Сияющая Франческа ди Перелли угощала прибывших вином, показывая каждому новорожденных Альберто и Луку. Андреа Перелли познакомил меня, как и предполагал Луинджи с сестрой своей супруги, Клотильдой ди Бруно, маркизой Тосканы. Эффектная красавица с загорелой кожей, зелеными раскосыми глазами, ресницами на пол лица, с тонкой талией и изысканными манерами истинной итальянки. Да, Клотильда ди Бруно могла очаровать любого мужчину, но только не меня. Я весь вечер танцевал с ней по просьбе Андреа Перелли. В самый разгар бала в зал вошел Марко Романо в окружении своих телохранителей и не менее эффектной красавицы, чем Клотильда ди Бруно, по имени Эленика. Я знал, что девушка работает у Джин Ука бухгалтером, видел ее в мыслях брата. Лукреция погибла и теперь Марко остался без пары. Я знал, что Андреа был вынужден пригласить Марко Романо в гости - дань долга и гостеприимства. Мой брат поздоровался с Луиджи, словно не его рук дело было покушение на короля вампиров, и не он послал Лукрецию в Palazzo Ducale, чтобы oна камня на камне не оставила во дворце, но план его не провалился.

- Как поживаете, Ваше Величество? - спросил Марко Романо, учтиво кланяясь.

- Шалость твоя, Марко, не удалась, благодаря Ли Кристиану Бастьену, он вовремя предотвратил взрыв, и мы устранили виновницу беспорядка.

- Ну, Кристиан всегда был предан Вам, Луиджи, как маленький щенок, с этим ничего не поделаешь. Это очень хорошо, что есть среди приближенных преданные люди. Вам очень повезло, Ваше Величество!

- Что не скажешь о тебе, Марко! Ты оказался предателем, посягнувшим на жизнь своего короля и благодетеля.

- У каждого свое понятие предательства, Луиджи. Я благодарен Вам за Вашу любовь ко мне в прошлом, Ваше Величество. Скоро я нанесу ответный визит.

- Я буду вынужден, остановить тебя, Марко, жестко пресечь торговлю и распространение дури по Италии.

- Ну, Италия - не пуп и не центр Земли, Ваше Величество, моя сила и мощь распространяются за пределами этой страны, а Вы компетентны только в Италии. Посмотрите, к примеру, на Россию - огромная страна, сотни народностей, просторы от Москвы до окраин Сахалина - вот это потенциал! Сибирь - нейтральная территория, еще не обжитая вампирами. Я слышал оборотни господствуют в этой стране. Я вот думаю скоро перебраться в Россию и основать новое государство вампиров северных земель.

- Ты не имеешь права на это, Романо, у тебя нет  разрешения Совета вампиров, нет моего дозволения, а также одобрения Ордена крови. Лига охотников не разрешит тебе освоиться в России.

- Я давно существую вне закона, Ваше Величество, - ответил Марко, - и не нахожусь под Вашей юрисдикцией. Орден Крови меня отверг, а также Совет вампиров выписал меня из книги жизни бессмертных. Отныне я сам по себе, Луиджи. У меня есть документ неприкосновенности, когда-то подписанный кардиналом Ордена Крови за спасение мною его друга. Поэтому, ни Вы, ни Совет и даже сам кардинал теперь не в силах делать мне прещение.

-Ты перешел к Клаудио ди Гвидо.

- Я был вынужден это сделать, Луиджи. Видит Бог, как я Вас боготворил, как изнемогал от любви ночью, когда Вы брали меня в свои покои, я растворялся в Вас, я целовал Ваши стопы, но... Вы не дали ни разу мне своей королевской крови, отвергли, как друга и брата, сказав генералу Ли, что я недостoин Вашей милости. Я - вампир, которого Вы по своей воле никогда бы не обратили - это Ваши слова, любовь моя. Нет, конечно, я благодарен Вам за прошлое, за те минуты радости, что Вы мне подарили. Но теперь вместо того, чтобы влачить жалкое существование раба, зависящего от Вашей воли, я свободен, знатен, со мной считаются почти все, и я всеми уважаем, а Ли Ун Чон остался зависимым вампиром, слабаком. Так что, Ваше Величество, скоро мы увидимся.

- Я запрещаю тебе, Марко, выезд из страны.

- Для меня ничего не значит Ваше одобрение или неодобрение. Прошли времена моей преданности и обожания, Луиджи. Ведь мы были очень близки с Вами. Я досих пор помню наши ночи любви, когда Вы только на рассвете отпускали меня. А потом появился Кристиан и Вы отвергли меня, растоптали мою к Вам любовь, нашли новую игрушку. Теперь, Луиджи, пожинайте плоды сами. И хоть я досих пор люблю Вас, но это не помешает мне отнять у Вашего Величества все, что Вам дорого, - проговорил Марко Романо, поцеловав Луиджи.

Ли Джин Ук отошел от короля вампиров и тут же оказался в поле зрения девушек, которые заставили его танцевать.

После ужина ко мне подошел Марко Романо.

- Надо же, Ли Ун Чон, ты не изменился, не подурнел за шестьсот лет заточения на острове. Вот только все влачишь свое существование раба у Луиджи?

- Прекрати, Марко! - ответил я.

- А то что, пойдешь, пожалуешься папочке? Прерванная игра с этого дня продолжится. Я знаю, что тебя Луиджи хочет послать в Россию. Ну, что же! Тогда до встречи в северной стране, братец.

- Как тебе живется в состоянии постоянной вражды, лжи, лукавства и злобы, Марко Романо?

- Также, как и тебе в твоей светлости, Ли Ун Чон! Кстати, тебе привет от Ли Хён Гу!

- Ты где мой сын? - спросил я.

- В Корее, но скоро мы с ним отправимся покорять Россию.

- Марко, если ты навредишь Хён Гу - тебе не жить!

- Ли Хён Гу - мой племянник, кровь, знаешь ли, родная! Тем более у нас с ним договор.

- Не впутывай его с свои грязные делишки, Марко!

- А вот как раз у нас дела с ним очень важные. Я курирую оборотней в Сеуле, а они служат мне. Здесь Луиджи не даст мне убить тебя, Ли Ун Чон, а вот в Россиии - другое дело! Соглашайся. Поборемся на мечах как в былые времена, а?

- Если хочешь, можешь сейчас убить меня, Марко Романо. Вот он я перед тобой, только моего Ли Хёна не смей трогать!

- Ну уж нет, я буду убивать тебя медленно, растягивая удовольствие, мучительно буду лишать всего.

- Какой ты брат мне после этого, Ли Джин Ук?

- Только сейчас до тебя дошло, Кристиан, что мы давно уже с тобой не родственники? Если бы не месть, я бы никогда не захотел иметь с тобой никаких дел, прихвостень Луиджи!

Когда мы возвращались в Венецию, Луиджи спросил:

- Романо шантажировал тебя, Кристиан?

- Я не поддался на его запугивания, Ваше Величество! - ответил я.

- Кристиан, я должен послать тебя в Россию, это мой долг. Ты будешь помощником князю Лукину, думаю, вы с ним сработаетесь. Он обязан тебе своим спасением и освобождением. Когда освоишься, поставлю тебя правителем вампиров Сибири.

- Во-первых, я не думаю, что я нужен князю как помощник, у него своих ребят хватает. Россия - далеко не слабая страна, и хоть вампиров у них гораздо меньше, чем оборотней, однако князь Лукин основательно и строго содержит своих детей. Во -вторых, я не подхожу под титул правителя, это не для меня, Ваше Величество.

- Оборотни - наши враги, но нам необходимо наладить с ними контакт, если мы хотим обосноваться в России. Поэтому я и хочу послать тебя в Сибирь. Ты сильный, смелый, дипломатичный, и с головой дружишь. Вот только, что делать с твоим непутевым братом?

- Я смогу найти на него управу, Луиджи, мы ведь с ним братья. И сколько бы он не сопротивлялся зову родственному, он не устоит, я чувствую это.

- Романтик ты, Ли Ун Чон. На днях мы сделаем тебе паспорт, страховой полис и золотую карту, снабдим необходимыми документами, и, думаю, ты в следующем месяце отправишься в Россию. Тебе дано тридцать дней на изучение русского языка. Есть у меня здесь друг, работающий в посольстве, русский. Завтра же поезжай к нему и начни изучать язык.


Глава 6.

Его Величество, король Луиджи Великолепный, задержал меня в Италии до конца апреля. Он отменил мою поездку в Россию в январе, сославшись на то, что я итак слишком долго находился в разлуке с ним и теперь должен был снова покинуть Италию. Я, конечно, был этому только рад. Мы посещали балы и вечеринки, где собиралась элита благородных и именитых бессмертных, и Его Величество представлял меня как своего брата, друга и соратника. Одни смотрели на меня с интересом, думая при этом, что познакомившись со мной, они смогут приблизиться к королю вампиров; другие взирали настороженно и я понимал их опасения. Будь я на их месте - поступил бы также, ведь чем ближе к начальству, тем искушений больше и соблазнов море. Я читал в их сердцах вопрос: "А ты не будешь доносчиком и в общении с тобой не пострадает ли наша семья"? Я старался держаться естественно с простецами, но с хулителями моего короля и лицемерами поступал жестоко: я открыто насмехался над ними, не стесняясь, и совесть моя не обличала меня при этом. Луиджи все это видел, конечно, и был рад моей политике. Мы бывали в ночных барах, где Его Величество наставлял меня и показывал как должно себя вести, как управлять людьми в современном мире. Поэтому я добрался в столицу Русского государства только в начале мае. Луиджи не сразу велел мне ехать в Иркутск, но я должен был пожить какое - то время в Москве. Правительство Иркутска еще предстояло настроить на то, что вампир из Италии будет жить в самом ценре Сибири, где постоянно обитали только оборотни.

Москва встретила меня проливным дождем. Мои документы были в полном порядке - московская прописка и двойное гражданство - итальянское и русское. Поэтому таможенную волокиту я прошел относительно быстро и спокойно. На изучение непростого русского языка Его Величество Луиджи Веньер Витторио Чезаре Кавольджинни дал мне предостаточно, но небольшой акцент все же имелся.

Когда я вышел из здания аэропорта, молния прорезала небо пополам. Я видел грозы во Франции шесть столетий назад, видел и в Италии, но такой грозы, сотрясающей землю, не встречал никогда. Завораживающее зрелище, надо сказать. Ко мне подошел какой-то человек, одетый в черную одежду, моложавый и подтянутый.

- Добро пожаловать в Россию, господин Ли Кристиан Филипп де Бастьен.

Я взглянул на говорившего. Смертный, обычный человек. Я вспомнил Луиджи, он сказал, что в Москве меня встретит русский парень, Сергей Викторович Тимофеев. Его синие глаза по - доброму смотрели на меня.

- Меня послал к вам князь Дмитрий Лукин. Я отвезу вас в вашу квартиру, это часа два езды отсюда.

- Спасибо, я рад, что вы встретили меня, Сергей Викторович. Неожиданно в храмах зазвонили колокола. Я вздрогнул.

- Сегодня Пасха,- улыбаясь, сказал шофер,- и сейчас начинается крестный ход. Вы, наверное, в Риме уже встретили Пасху?

- Да, встретили,-  ответил я,–  мне хотелось бы осмотреть достопримечательности Москвы

- Меня приставили к вам на первое время, чтобы я все показал в столице: от Кремля до самой окраины города. Можем слетать и в Питер, это тоже очень красивый город,- произнес Тимофеев.

- Можно и в Питер,- согласился я,- пока не найду работу.

Моя квартира оказалась загородным коттеджем. За домом начинался лес. Еще издалека, подъезжая к коттеджу, я увидел свет в окнах, нас ждали. Немолодая супружеская пара. Они приветливо улыбнулись мне, когда я переступил порог дома.

- Добро пожаловать, господин Ли,- проговорил мужчина,- я, Глазнов Константин Емельянович, буду вашим помощником. Ну, там, если что купить или привезти кого сюда... Господин Лукин попросил нас помочь вам, пока освоитесь в России.

- Спасибо, господин Глазнов,- ответил я,- больше всего мне хотелось бы сейчас отдохнуть.

- Кровь в пакетах в холодильнике, господин Ли. Если пожелаете свежей, то мы будем рядом.

- Э...достаточно той, что в холодильнике,- смущенно ответил я.

- Хорошо,- сказал Константин Емельянович,- тогда мы пойдем. Наш дом недалеко отсюда.

- Благодарю, дорогие мои,- проговорил Сергей Тимофеев,- подождите меня в машине, я отвезу вас домой.

Мой новый дом оказался обустроен современной техникой: компьютером, телевизором, музыкальным центром, тренажерным залом на втором этаже, просторной ванной со множеством приспособлений для бритья и несметным колличеством гелий, шампуней и кремов на любой вкус.

- Если понадобится массаж, то скажите мне, я вам пришлю наших девочек.

- В этом нет необходимости, господин Тимофеев, я не нуждаюсь в массаже.

- Они не просто профессионалы своего дела, но и доноры. Их содержит в своем тату-салоне князь Дмитрий Лукин.

- Хорошо, если мне понадобится, я позвоню князю, - ответил я.

Я проспал до самого заката. За последние шесть столетий сегодня впервые мне приснился родной Чосон с его неповторимым низким небом и кучерявыми облаками. Я видел себя на берегу реки Хан, где бросал в воду камешки. Вдруг на противоположном берегу реки появилась моя умершая супруга Пак Унхе. Одетая в белый ханбок, она приветливо мне улыбнулась. Я бросился в воду и поплыл навстречу моей возлюбленной супруге, но чем более я к ней приближался, тем дальше Унхе от меня отдалялась.

- Унхе, моя Анна! - позвал я ее, но она помахала мне рукой и растворилась в воздухе. Когда я вышел из воды, то не обнаружил следов ее стоп. Я проснулся и сел на кровати.

- Пак Унхе...- прошептал я, но в комнате кроме меня никого не было. Я вспомнил, где нахожусь и реальность навалилась на меня. Надо было подниматься. В желудке моем более суток не было крови, его свело от голода, а горло обожгло от жажды. Я вспомнил,  что кровь находится в холодильнике. В 21 веке вампиры стали привычны для человечества, обычными членами общества, нас почитали, перед нами склонялись, смотрели на нас как на вершителей судеб.

 Это тебе не 15 век, где таких как мы, вампиров, выискивали слуги инквизиции, всемирный Орден Крови, чтобы поймать и на глазах у смертных поджарить на солнце. Нет, теперь мы были идолами для смертных. Юноши и девы искали нас и умоляли обратить их в вампиров, но последний указ короля вампиров, изданный триста лет назад, запрещал это категорически без благоволения самого Луиджи Веньера Витторио Чезаре Кавольджинни, а он был весьма осмотрителен, и не каждому благородному вампиру подписывал документ о разрешении на обращение смертного. Закон почитали все за исключением моего брата, Марко Романо. Я чувствовал каждую минуту в нем дух противления закону вампиров и ненависть к королю Луиджи. Я переживал за него. Он даже спустя семь столетий остался для меня самым любимым братом.

Приняв ванну с ароматной пеной, я направился к холодильнику, в недрах которого нашел несколько пакетов с кровью. Она, конечно, отличалась в сотни раз от огненной крови Луиджи, но немного насытила меня. Я хотел еще. За шесть столетий, проведенных в изолированной пещере на одиноком острове в самом центре Средиземного моря, куда не пристают корабли, потому что он кажется издалека неприступной глыбой, я постоянно чувствовал жажду.

С огненной кровью короля Луиджи не сравнится никакая другая кровь ни вампира, ни человека, и это неоспоримо, но сейчас рядом со мной нет Луиджи Кавольджинни и мне предстоит охотится самому. Через несколько дней я устроюсь работать в столичную городскую больницу в хирургическое отделение, проблем с кровью не будет, но она, конечно же, не сравнится с горячей кровью негодяев. Именно их кровью я питался во Франции, да и в Италии тоже. Его Величество водил меня на званные вечера, где мы без проблем имели в изобилии настоящую кровь. Надо прогуляться по улице, посмотреть местные достопримечательности. Может есть здесь какой-нибудь ночной клуб или казино, где собирается множество прожигателей времени? Как известно в этом месте бывают скопления отъявленных негодяев. Еще Анри Мишель Мари де Карбюзье, Хозяин Марселя, говорил мне когда - то, что негодяи, убийцы и грабители на вкус особенно хороши, но слаще их – девственники. Однако девственников в современном мире найти не так-то просто, разве что дети или подростки, но моя совесть не позволяла причинить вред малолетним. Я видел в них своих детей: дочь Пуён Ха и Ли Хён Гу. Поэтому я, “жнец человеческих душ”, проходил всегда мимо детей и подростков, когда охотился. За это меня презирали и Властелин Парижа, и Хозяин Марселя, называя то святошей, то слабовольным вампирешкой, то неправильным бессмертным. Мне было абсолютно все равно, кем меня кто считал. Для меня обличение собственной совести было куда важнее, нежели осуждение великих и могучих бессмертных. Даже Его Величество, Луиджи Кавольджинни, пытавшийся было меня изменить своей ментальной силой и огненной кровью, отступил. Пойти против собственной воли и внутреннего "Я"- это не мое. 

Для того чтобы отправиться на охоту, мне необходимо было переодеться. Я прошел в гардеробную и открыл раздвижное купе. У меня разбежались глаза от обилия разной одежды от ведущих западных дизайнеров, сшитых на заказ в единственном экземпляре, до спортивных. Отдельное спасибо королю Луиджи и князю Дмитрию Лукину. Я выбрал брюки из тонкой и очень мягкой облегающей кожи черного цвета с множеством серебряных заклепок, к ним подошел такой же жакет. Черная шелковая рубашка идеально гармонировала с выбранным костюмом. Мои волосы никогда не смогут стать короткими потому, что когда я стал бессмертным, они были длинными. Я собрал свои волосы в хвост и закрепил платиновой заколкой -тубой, которую мне подарил перед отъездом король Луижди. Меня удивил рисунок, выгравированный на заколке: летучая мышь в полете и какие-то орнаменты.

- Никогда не теряй эту заколку, Кристиан, - попросил меня перед отъездом король вампиров. Она бесценна. Таких заколок в природе только две: у тебя и у меня, Кристиан. Это еще знак моего расположения к тебе и неприкосновенности. Ты принадлежишь дому Кавольджинни.

Чтобы скрыть свой запах и не привлекать к себе внимание, если встречу вампира, я воспользовался одеколоном, надел солнцезащитные очки и вышел на улицу, когда солнце совсем скрылось за горизонт.

Мир встретил меня оглушительными звуками музыки, детскими визгами и смехом: рядом с моим домом расположились высотные дома с детской площадкой, где вовсю бегала малышня, задорно визжа. Их мамаши болтали, сидя на скамейках. Кто о чем говорил: одни пересказывали очередную серию какого-то сериала, другие сплетничали о своих знакомых, кто и как ведет семейную жизнь, третьи делились опытом в кулинарных достижениях, четвертые жаловались на свою жизнь, на нехватку денег, продуктов, на дороговизну в магазинах, на тяжелое бремя по воспитанию детей, и почти все говорили о вампирах, мечтали повстречать хоть одного в своей жизни. Я улыбнулся. Луиджи говорил, что сейчас наступила эпоха вампиров. Да, за подобные речи посадили бы в Бастилию на пожизненное заключение в 15 веке. Как изменилось время.

- Я встретила вчера в клубе парня в черном, у него были клыки, он такой красавчик! - услышал я очередной треп девушек у подъезда высотного здания.

- Алиска, возьми и нас с собой в клуб завтра, а? - просили девушку подруги. А сама Алиса от счастья замирала, пока рассказывала о таинственном вампире. По мне, так это не вампир, а представитель субкультуры - гот. Их организации известны по всей Европе. Готов я встречал и в Италии, но самое большое количество их в Америке. Настоящий и уважающий себя вампир никогда прилюдно не покажет клыков, не скажет, что он-настоящий бессмертный. Ах, девочка, если бы ты знала, что я могу сделать с тобой и твоими подружками за считанные минуты-убежала бы сейчас от меня далеко. Я знаю, что настоящие вампиры, конечно же, курируют бары, казино и прочие развлекательные центры по всему миру, в их руках находится шоу бизнес и телевидение. В каждой стране есть свои бессмертные, но они остаются в тени, снабжая человеческую молодежь травкой и вином с добавлением в него мизерной крови вампиров (для привыкания и кайфа, говоря современным языком).

Мне нужно было туда, где обитала молодежь и вампиры-кураторы. Я прошел мимо этих девиц и прочих женщин, болтающих, сидя на скамейках. Я шел дальше, туда, где гремела музыка. Она была не слышна для обычных людей, а в моих ушах бессмертного музыка звучала оглушительно громко, хоть до ближайшего ночного клуба было несколько километров. Я не стал садиться в собственный Мерседес - знакомство с местными жителями я должен сделать своим ходом. Кругом слышался мат, для моих ушей это было непривычно. Мне были открыты мысли окружающих, почти все думали о деньгах, привилегиях, богатых одеждах, о крутых автомобилях, о жизни на вилле где-нибудь на курортных островах, и только единицы хотели познать духовный мир. Почти все сидели с компьютерами, телефонами и очень мало искали настоящего общения друг с другом, а не через электронную сеть. Я ужаснулся этому, с одной стороны, так как люди через шестьсот лет стали безразличны друг к другу, но, с другой, возрадовался, так как мою персону простые смертные заметят не сразу, значит не будут приставать с расспросами или предложениями. Когда до ночного клуба оставалось два квартала, я услышал глухой стон. В нем чувствовалась боль и отчаянное желание остаться в живых, запахло кровью. Я поспешил туда, откуда доносился этот стон. На земле лежал парень лет восемнадцати-двадцати, русский. За обезображенной наружностью от побоев и порезов чувствовалась природная красота и благородство. Парень истекал кровью. Я нагнулся над юношей. В нем осталось не более пинты крови, его сердце едва отстукивало привычный ритм. Я посмотрел в его глаза и мне открылось вся его жизнь и то, что с ним произошло.

Единственный сын матери, студент театрального училища, добрый малый. Он возвращался от друга, когда на него напали подростки-наркоманы. Они нанесли ему ножевые ранения, обокрали и бросили умирать на улице. Там, где я его нашел, был тупик. Оставить его умирать? Я позвонил Луиджи в Италию и спросил, что мне делать? Парень мне понравился, но без разрешения моего короля я не мог кого-то обратить.

- Поступай так, Кристиан, как считаешь нужным, - ответил мне Луиджи. - Этот парень сослужит тебе хорошую службу в свое время.

- А как же вампирский кодекс?

- Я, король вампиров, разрешаю тебе, друг мой, обратить юношу, - ответил мне Луиджи и отключил связь.

Я нагнулся снова над телом раненого парня.

- Как тебя зовут юноша? - спросил я.

- Александр, - еле слышно ответил парень.

- Хочешь ли ты остаться в живых и быть здоровым?

- Да, - ответил снова он.

- Но ты будешь принадлежать мне всецело душой,
умом, желаниями и волей.

- Да, обещаю, - проговорил парень. Он хватался за жизнь, но не представлял какое обещание сейчас дает.

- Тебе придется бросить дом, родных и друзей.

- Маму?..

- Да, и ее тоже, - со вздохом ответил я.

- Но как не общаться с мамой? Она у меня такая хорошая.

- Ты совсем молод, юноша, и не успел увидеть мир, не насладился всей полнотой жизни.

- Но я останусь жить? - спросил Александр.

- Конечно, я спасу тебя от смерти и ты уже никогда не сможешь умереть. У меня только одно условие - забудь все, что тебя связывало в этой жизни.

- Хорошо,- в полуобморочном состоянии ответил юноша.

- Свою мать ты сможешь видеть издалека, когда пожелаешь, но ни говорить, ни общаться никогда уже не сможешь.

Парень снова кивнул в знак согласия и я впился в его горло. Мои клыки пронзили его сонную артерию. Я не знал, почему паренек полюбился мне? Должно быть духом своим напоминал мне умершего шесть веков назад моего верного и любимого друга Ким Ён Вона. Я достал из его куртки документы. Прочитав домашний адрес парня, я вызвал полицию. На тот момент пока полиция приехала, парень был уже мертв, его телефон я уничтожил.

Несчастная мать была безутешна, но мою помощь и поддержку женщина приняла охотно. Я представился, как друг Александра, которому он позвонил после нападения. Женщина всю ночь рассказывала о своем сыне, о том как воспитала его хорошим и добрым, а потом показывала фотоальбом. Из-за того, что тело и лицо было сильно обезображено, Александра похоронили на следующий день на кладбище. Я добился от властей, чтобы его не кремировали, а именно похоронили. Ему придется полежать в гробу еще несколько часов, пока я успокою мать, внушив ей, чтобы она не убивалась по единственному и любимому сыну. Придется поработать и с полицией, внушив им, чтобы они закрыли дело и не искали бандитов. Их мы сами найдем, когда новообращенный будет адекватен и сможет питаться настоящей кровью, а пока ему предстоит долго учиться контролировать жажду. Мне в России просто необходим такой, как Александр. Я отключил сознание охранника кладбища и вызволил из недр земли Александра, перенес его в свой дом. На следующую ночь парень проснулся вампиром и огляделся, а потом начал вспоминать все, что с ним приключилось. Я знал, что вскоре буду работать хирургом в местной больнице и мне понадобится ассистент. Парня нужно выучить врачебному искусству. Но прежде всего необходимо показать, что из себя представляют вампиры, наш привычный образ жизни, силу, мощь, интеллект. На это уйдет долгих пять лет.

- У меня болит горло, - услышал я сквозь собственные раздумья голос Александра.

- Я это знаю,- ответил я,- пойдем, я дам тебе еду, юноша.

Я достал из холодильника пакет с кровью, налил ее в бокал и протянул Александру.

- Это твоя еда отныне,- сказал я.

- Что это? - спросил новообращенный. – Кровь?

- Кровь, без которой ты не сможешь существовать, друг мой,- ответил я спокойно.

- Но кровь пьют вампиры, я читал об этом.

- Ты и есть отныне вампир, Алекс, - сказал я.
- Но как?..

- Я обратил тебя, юноша. Ты умирал, а я оказался в нужном месте в самый нужный момент.

- Я читал, что вампиры спят в гробах и боятся солнечного света.

- Да, света солнечного вампиры, действительно, опасаются и не переносят. Но я научу тебя жить при свете дня, не страшась превратиться в горстку пепла. Что касается остальных мифов относительно вампиров, то смею тебя заверить, Александр, - все полная чушь. К чесноку мы относимся точно так же, как смертные, если у говорящего с тобой пахнет изо рта, а еще мы не спим в подвалах или на кладбищах. Мы любим комфорт и всевозможные удобства: понежиться в теплой ванной, полежать в мягкой постели, выпить прекрасного дорогого вина, например. Как видишь, Александр, вампиры, такие же почти существа, как люди. Вампиры всего мира два раза в год должны участвовать в приветствии короля бессмертных. Я познакомлю тебя с этим благородным вампиром, который даровал мне много всего хорошего и разрешил тебя обратить.

- Я должен буду убивать людей, чтобы питаться? - спросил Александр.

- Нет, не должен, если не хочешь,- ответил я.- Мы можем питаться смертными, не причиняя вреда, и не убивая. Я тебя очень прошу никогда не трогать малолетних детей, подростков и женщин, а вот убийцы, насильники и прочие негодяи подойдут идеально для охоты, но пока тебе еще рано думать о свежей крови смертных. Твоей пищей весь этот год будет кровь в пакетах. Пока ты спокойно научишься воспринимать ее и адекватно реагировать на кровь, я буду снабжать тебя ею из местной больницы. Я хочу тебя выучить на врача.

- Это хорошая идея, вампир,- ответил парень,- вот только я не знаю вашего имени и какой у вас статус среди кровососов?

- Мое имя, Ли Кристиан Филипп де Бастьен, можешь называть меня Кристианом. Мой статус среди бессмертных очень велик, я - брат короля вампиров. Он изменил меня много лет назад во Франции, дав не только свою кровь чистокровного вампира, но и возможность жить без вреда на солнце.

- Ух, ты!- воскликнул новорожденный вампир.- А это чья кровь?

- Донорская кровь,- ответил я.- пей уже, давай!

Александр взял в руки бокал и принюхался.

- Пахнет хорошо,- сказал он,- но я не привык.

- Дело времени,- ответил я.

- А когда вы поделитесь своей кровью со мной?

- Тебе еще слишком рано думать о ней, парень. Моя кровь может сжечь тебя мгновенно. С тебя пока хватит и донорской крови смертных людей.


Глава 7.

Новообращенный Александр Семенович Алфеев оказался очень смышленым юношей. За три года он   экстерном выучился на врача, интернатуру Алекс прошел в моем отделении и стал моим вторым ассистентом на операциях, врачебное искусство ему пришлось  по душе.  Мы в паре работали в больнице в кардиологическом отделении. А вот в первый раз, когда я вывел его на охоту в мир, стал для Александра каким-то таинством. Я научил его не убивать, разрешая это делать только тогда, когда перед  юношей стоял  явный бандит,  насильник женщин или  растлитель малолетних. Королю Луиджи Александр понравился и он разрешил передать часть крови юноше, чтобы он спокойно мог существовать при свете дня, а не прятаться от лучей солнца в закрытой комнате.

- Князь  Дмитрий  Лукин  просил  меня передать Александра в его владения, - как-то сказал мне Луиджи по телефону, - он хочет сделать его графом на юге России.

- Но Александр еще недостаточно опытен,- возразил я.

- Ты дал  ему  очень много,  Кристиан.  Не протився  воле  князя  Московского.  Александр  хорошо владеет собой,  прекрасный  хирург,  адекватный бессмертный, так что с ним проблем у тебя не будет. Он умен, воспитан, благороден.

Чувствуя мой внутренний  протест (ведь  я привязался к парню всем своим  сердцем), Луиджи произнес:

- Кристиан, прошу тебя, смирись и прими это как мою волю.

- Я стольких потерял в своей жизни, а теперь должен отпустить от себя еще и Алекса.

- Вы не расстаетесь насовсем, Кристиан. Считай перевод твоего друга - заданием особо важного назначения. На юге России не все спокойно, там нужен  такой как Александр.

- Ну,  хорошо,-  ответил  я,- в конце концов,  мы, вампиры, обречены на  одиночество. Наш удел – вечность со всеми вытекающими отсюда последствиями.

- Вот и ладненько,- ответил Луиджи с  облегчением.

Я знал,  что король  Носферату,  перед  которым трепетал весь вампирский мир (один взмах его  руки  мог испепелить любого обращенного в пепел за долю секунды), с любовью и терпением относился ко мне. Но я не знал, насколько долго еще продлятся эти чувства у Луиджи, но где - то в глубине своей души знал, что этот момент рано или поздно настанет. А у нас с Александром осталась всего одна неделя на расставание. Парень все-таки  отомстил тем бандитам, что нанесли ему смертельные  раны  в тот  день, когда я нашел его на улице, истекающим кровью. Я не стал его останавливать, бандиты заслужили по заслугам.  В тот день парни напали на  Алекса, но где гарантия, что завтра на месте Алфеева не окажется девушка и эти отморозки не надругаются над ней, или, скажем, над подростком,  или старушкой?  Ведь сейчас убить человека - что муху прихлопнуть - раз плюнуть.

Я показывал Александру сложные операции на сердце, учил идеальному проведению их в условиях  не только клиники, но и в экстренных случаях, когда приходится  проводить  операцию  на  улице или в транспорте. Все было хорошо, вот только для самого Алекса расставание с матерью было тяжелым. Он каждый день наблюдал за ней.  Алекс слышал,  как Алевтина Георгиевна (так звали маму юного вампира) молилась за упокой своего  сына  перед домашними иконами, обливаясь слезами, но, увы, подойти он к ней не мог. Он даже  купил  Алевтине Георгиевне колечко с александритом на память о себе и уговорил меня отнести ей, что я и сделал с большим удовольствием. Пока я был в доме Александра, его мама снова рассказывала о своем сыне. 

- Алевтина Георгиевна, в христианской практике существует мнение, что умершие наши родственники не умерли, а уснули, - проговорил я.- Думаю, вашему Алексу было бы гораздо приятнее, если бы вы считали сына живым, а не канувшем в небытие. Понимаете меня?

- Да, Кристиан, - ответила женщина.
Я знал, что сам Алекс сейчас слышит нас, сидя в сквере на  скамейке.  Он скорбел, что  общаться  с матерью  ему больше нельзя, но парень был слишком умен и воспитан,  чтобы пойти   против  своей  новой семьи и  нарушить  клятвенное  обещание, данное мне. Меня Алекс любил как своего создателя и брата.

- Звони мне, Александр, пиши электронные сообщения,- сказал я ему как-то,-  никого не обращай в вампира, пока тебе не позволит это князь Московский или король Луиджи. Если будут проблемы, звони мне в любое время суток.

- Пойдем сегодня в казино, - попросил Александр. - Я расстроен, что скоро покину Москву, маму и тебя, Кристиан.

- Куда бы ты хотел пойти, друг мой?

- Давай, махнем в “Корону”. Там чаще всего собираются по ночам особенные негодяи, - ответил мой друг.

В казино Александр легко владел ситуацией. Во -первых, саи выйграл пару миллионов честно и без   хитрости  манипуляции сознанием или внушением, а во-вторых, повеселился от души. Когда мы возвращались домой, я сказал юноше:

- Александр, я должен тебя предупредить.

- О чем? - спросил он. - Что есть еще такого, о чем бы ты меня не предупредил или не научил, Кристиан?

- Есть одно,- ответил я.– И это очень большая и важная проблема, друг мой: ты не должен влюбляться в смертную девушку. Наш удел и наше проклятие, но, вместе с тем, сила - одиночество в вечности, но если уж сильно приспичит жениться, то выбери себе бессмертную. Смертные  девы  сделают тебя  слабым  и уязвимым. Не допускай этого. Впрочем, я буду знать, если что-то пойдет у тебя не так. Ведь я создал тебя, Алекс!

- Знаешь, у меня есть девушки, с которыми я провожу время, но я никогда не думал о том, чтобы связываться с ними всерьез. Они для меня развлечение, отдохновение и не более того.

- Правильно, Алекс! Любовь - чувство неприемлемое в сознании и в жизни таких как мы, Детей Ночи. Но я спокоен за тебя, юноша. Твой ум целостен, воля железная, интуиция превосходная. Отпуская тебя в мир, я спокоен за своего друга.

- Ты обещал мне, Кристиан, рассказать о себе.

- Когда-нибудь, Алекс, я дам тебе почитать св
ой  дневник длиной в семьсот лет.

- Ого! - воскликнул парень. - Ты такой древний!

- Есть гораздо  старше меня вампиры.  К примеру, князю Московскому  больше  двух тысяч лет, а королю вампиров  вообще  нет исчисления,  он от века чистокровный.

;;;;;;;;

Прошел год с тех пор, как Александр покинул меня.  Он  устроился  хорошо, его  принял  и  зауважал князь Московский  Дмитрий  Викторович Лукин. Моего друга поставили графом Крыма, во владения которого входили все южные вампиры.  Как-то  на годовщину нашего с Алексом расставания, я решил сходить в казино “Корона”,  где  мы  перед его отъездом на юг всю ночь тусили, и которое он очень любил.  Заказав себе отличного вина, я играл в рулетку и выиграл пару миллионов. Возвращаясь домой в своем “Мерседесе”, я услышал в лесу плач. Я остановил машину и вышел из нее. До меня сильнее донесся плач, а потом и крик. Звала на помощь девушка. Я поспешил на место происшествия.  Когда  я добежал туда, увидел шестерых парней, которые приставали к девушке.  Ее можно было  назвать подростком, на вид не больше четырнадцати лет. Ее растрепанные волосы каскадом падали на глаза, закрывая лицо.  Девушка плакала, пытаясь вырваться из рук назойливых парней.

- Ты  чё  ерепенишься, мать твою!  Катька!  Твоя сеструха Таська тебя бросила и сбежала с Коляном, а ты по собственному желанию осталась с нами в машине.  Какого теперь артачишься?

- Я не знала, что вы приставать начнете, дураки! - ответила сквозь слезы девушка. - Вы же только отвезти меня домой обещали!

- К утру и отвезем тебя к твоим предкам, если жива останешься,- ухмыльнулся самый рослый парень.

Я вышел  из-за дерева  и подошел к пьяной молодежи. Меня сразу не заметили.

- Отпустите девушку,- попросил я.

Парни обернулись ко мне и в недоумении смотрели, откуда я мог взяться.  После  минутной  паузы самый рослый парень произнес:

- Эй,  ты такой вообще?  Чё,  жить  надоело,  твою ж дивизию? Проваливай, китаец!

- Иди ко мне, милая, - попросил я девушку и она вырвалась из рук навязчивого, пьяного парня и спряталась за моей спиной. От страха схватила меня за руку и мне мгновенно передался ее  импульс сердца, я почувствовал ее кровь.  Мои клыки удлиннились,  их тяжело стало скрывать. Парни достали ножи и устремились на меня. Я приказал девушке уйти подальше, однако один из парней успел метнуть нож и угодил ей в левое плечо. Девушка вскрикнула и упала на землю, теряя сознание. Я убил всех, перерезав им глотки, пить их мерзкую кровь не хотелось. Я подошел к девушке и склонился над ней:  на  голове  была запекшаяся кровь. Видимо, парни чем-то ударили ее по голове до этого. Меня интересовала рана на плече девушки, в  которой все еще  находился нож. Одним рывком я вытащил его из раны, потом когтем проколол свой палец, и моя кровь закапала на ножевую рану девушки, моментально исцеляя ее. Юная дева была без сознания.  Я нагнулся ниже и начал вылизывать кровь на плече, опускаясь ниже к груди, и тут из раны на голове сильнее пошла кровь. Пришлось зализать и ее. Кровь девушки была чистой и сладкой, от нее пахло розами. С собой у девушки не было ни сумочки, ни документов. Я донес ее до своей машины и положил на заднее сиденье. Пока я ехал до  города в  свою больницу, ее  кровь  рассказала о девушке.
 
Она была из малообеспеченной семьи.  Ее  родители погибли  в  горах,  они  были  геологами,  их  группа забрела высоко,  где  водился оборотень - медведь, он то и заломал всю группу геологов, где были и родители Екатерины.  Девочку  воспитывал  брат ее  матери, а Таисия, о которой упомянули парни, приходилась родной дочерью в семье. Понятно, значит, это та самая Таисия, которая бросила кузину на произвол судьбы в руки подростков-отморозков.  И  Бог весть, чем бы все закончилось, не поспеши я на помощь.

- Проклятье,- выругался я. Тем временем, девушка застонала. Мне пришлось остановить машину. В этот момент луна на небе вышла  из-за  облаков и ее свет упал на лицо девушки. Я вздрогнул от неожиданности. Девушка, лежащая в салоне моего авто, была та самая, которую мне показал еще в Италии король Луиджи Кавольджинни в видении, когда я пил его огненную кровь.  Его  Величество предупредил меня тогда, что именно она станет моим проклятием, если я свяжусь с ней.

Пока я так рассуждал, вспоминая короля вампиров, в моем кармане зазвонил телефон.  Мне не нужно было смотреть на экран, чтобы увидеть кто звонил. Луиджи. Ментальная связь, связывающая нас, открыла ему о случившимся.

- Я слушаю, Ваше Величество, - ответил я на звонок.
 
Луиджи был спокоен и сосредоточен.

- Довези до больницы девушку, сотри ей память и оставь там. Она придет в  себя, не будет помнить ни того, что с ней случилось сегодня, ни тебя, Кристиан! Эта девушка – проклятье твое. Ты должен уехать из Москвы  на  север,  туда, где ее никогда  не встретишь больше, и где не будет тебя сводить с ума ее кровь. Время пришло переехать тебе в Иркутск.

- Да, мой король, я так и сделаю,- ответил я с готовностью.-  Я помню Ваши наставления, Луиджи.  Моя воля и жизнь принадлежат Вам, и я не намерен связываться с этой девицей.

- Хорошо,  Кристиан,- ответил Луиджи и отключился.

Я обрел покой в работе. Через неделю, после того  происшествия  в  лесу,  когда я  встретил свое  проклятье, я переехал в Питер. Я еще недостаточно видел Россию, чтобы покинуть ее,  переселившись в Иркутск. Но перед этим мне пришлось спасти одного потенциального самоубийцу от смерти. Он решил свести счеты с жизнью,  у него  был рак печени. Я не стал его обращать в бессмертного, а только исцелил и сделал своим дворецким. В последствии, за все  пятнадцать лет нашего  знакомства он не спросил меня ни разу, почему  я  не  изменился внешне, не задавал лишних вопросов. Именно  такой слуга мне был  нужен и я нашел  отличный индивидуум. Он присматривал за домом сначала в столице, а потом в Питере, в Пскове, в Новгороде, никогда не спрашивая меня, где я пропадаю по ночам, откуда у меня столько денег, и почему совершенно нет друзей. Это он делал не из безразличия, а потому, что полностью мне доверял.


Глава 8.

После Новгорода мой путь пролегал в Иркутск, куда я и мой дворецкий переселились из столицы осенью. “Николов посад” мне очень пришелся по нраву. Спокойный, немноголюдный и люди здесь были особенными - дружелюбными и веселыми, правда, очень  уж  любопытными.  Чтобы  обрести душевный покой, я ушел в затвор и  закрылся в  своем таунхаусе.  Я, конечно, постарался забыть ту деву из московского леса, которую спас пять лет назад, но каким-то шестым чувством знал, что встреча та была непоследняя с моим проклятьем. Полный покой я обрел в затворе в Иркутске, после которого образ Екатерины Федоровской  изгладился из моей  памяти и сердца.  Год усиленных медитаций,  выжигание  внутренней  энергией  ее образа  в  своем сердце дался мне нелегко. Впервые кровь человека  сводила меня  с  ума настолько, что я готов был сотни раз вернуться в Москву и найти деву. Я даже не мог ездить в Италию, и король разрешил мне продолжить затвор. Кровь смертной девы манила меня по ночам так, что сводило судорогой рот, делая меня слабым.

 Власти  Иркутска  неоднократно  пытались  проникнуть в мой таунхаус, но благодаря моему верному дворецкому, Ивану Васильевичу Лакатошу,  не смогли в этом преуспеть. Он верой и правдой защищал мой покой, а не менее верный  доктор  из  соседнего  посада “Березовский” снабжал меня кровью в пакетах. Его нашел для меня все тот же Иван Лакатош. За молчание я платил коллеге-доктору очень хорошее жалованье,  но  предупредил, что если он проговорится о моей особенности “малокровия”, то умрет. Доктор оказался смекалистым и находчивым малым, он даже не стал  особо вдаваться в состояние моего здоровья,  ибо  я сам  был доктором и понимал, что к чему.

- Профессор Ли, если вам нужна кровь, то она будет в вашем доме каждый день.  И не важно, куда вы  ее используете. - сказал мне как-то коллега из посада “Березовский”.

После вынужденного затвора, когда улеглись все мои чувства и утихла жажда, я устроился на работу не в местную больницу, как того ожидал Иван Лакатош, но по просьбе моего короля Луиджи -  в  Иркутский Технический Университет, преподавателем восточной медицины и тренером тхэквандо. Итак, днем я  читал  лекции  по  медицине, показывая  на практике технику иглоукалывания, операций и приготовления растворов из трав и корений, а по вечерам обучал студентов и некоторых коллег-преподавателей искусству восточного единоборства, технике тхэквондо и  каратэ.  Я не мог забыть боевое искусство,  а  эти занятия были для меня великим утешением и напоминанием о родном Чосоне. В моем новом доме висели все известные картины  прославленных художников Кореи, Китая и Японии,  и  это тоже было для меня великим утешением. Азиатские  мотивы и пейзажи, портреты с натуры  девушек  и  юношей  украшали  весь  верхний  этаж таунхауса,  мои  владения,  в  которых вход даже дворецкому был закрыт.  Дмитрий  Викторович  Лукин, Хозяин Москвы, написал письмо очень влиятельному человеку, губернатору  Иркутска, чтобы общество Сибири приняло меня - вампира. Этот губернатор оказался оборотнем. Когда-то во Франции я спас из цирка уродов русского вампира Дмитрия Лукина, а теперь сам нуждался в  его помощи и поддержке. Впервые на земле Иркутска должен был обосноваться чужак. Земля, принадлежащая столетиями оборотням, должна была теперь стать пристанищем вампиров Сибири. Непросто король бессмертных и князь московский направили меня сюда в тайгу, где издревле жили оборотни. Я должен был постараться, чтобы они приняли меня и дозволили жить на своей земле. Я должен был стать родоначальником сибирских вампиров, так как в моих  венах текла кровь короля Луиджи,  которой  князь  Дмитрий Лукин не имел. Мой вид для оборотня был  чужд  и  поэтому  они держались от меня подальше, или вовсе сторонились, многие были настроены  откровенно враждебно. За эти пять лет преподавания в Иркутском Техническом Университете я подружился с оборотнями, которые приходили  ко  мне  на  занятия по восточным единоборствам. Выносили мой запах вампира, а я терпел их. Альфа Иркутска, губернатор Михаил Илларионович Медведев, оказался весьма  адекватным руководителем сибирских  оборотней,  и мы  часто в воскресные дни встречались за бокалом дорогого вина в местном ресторане. Он любил заказывать себе полусырое  мясо, а я довольствовался вином.

-  В Иркутске  много  наших  заведений,- сказал мне как-то Медведев, когда мы в очередной раз встретились в ресторане,- это и школы, Технический Университет, в котором вы, господин  Ли, преподаете, а также Иркутский Государственный Универ - владения оборотней. Мой друг, Дмитрий Лукин, просил меня уступить  вам  ночной бар и среднюю школу, где вы могли бы обосноваться с вашим видом.

- Благодарю вас, господин Медведев, - ответил я. - В  наш  21-ый век многое поменялось.  Раньше  не  могло быть и речи взаимопонимания между нашими  видами, а теперь мы даже сотрудничаем.

- Да, Кристиан Филиппович, -  сказал  князь Медведев,- надо нам учиться существовать бок о бок, а наши дети должны дружить друг с другом. Век 21-ый отличается от 15-го тем, что сейчас нет тех облав  на наши виды, что были во время инквизиции.

-  В Италии до сих пор существует Орден Крови, который отлавливает вампиров и оборотней, а также еще  сохранились  тюрьмы,  подобно  Бастилии  во  Франции, где содержатся такие, как мы.

- Я слышал об этом, но не думал, что это правда,- произнес губернатор города Иркутска.- Расскажите мне, пожалуйста, подробнее об этом Ордене Крови.

- Орден возник в 12-ом веке по настоянию Фридриха Барбароссы.  Папа Луций III  разработал и ввел систему розыска и выявление  еретических  отступлений.  Для этого папа обязал  епископов, которым принадлежали те или иные волости, подыскивать среди   подчиненных людей из местных, которые должны были открывать иерарху все отступления, преступления и злодеяния в этой местности, которые требовали церковного суда. Особый церковный суд стал называться “Инквизицией” и официально был создан в 1215-ом  году при папе Иннокентии III. Когда судьба привела меня во Францию, инквизиция на тот момент достигла своего апогея, в 1478-ом году, когда арестовывали всех подряд виновных или невиновных в церковных  отступлениях. Особенно преследовались ведьмы, вампиры  и  оборотни,  которых  называли  ликанами. В Испании инквизицию учредили в 1483 году при императоре Фердинанде и императрице Изабелле, а подписал документ папа Сикст IV. Самым беспощадным палачом на то время стал Томас Торквемада, который   был одним из авторов кодекса Ордена Крови. Итак,   Италия, Франция и Испания стали первыми государствами, в которых непрерывно  горели костры инквизиции и томились в тюрьмах чаще всего невинные смертные люди, чем представители нечести.  А вот  по  всему  миру инквизиция стала распространяться в 1542 году при папе Павле III. Упадок ее начался при императоре  Наполеоне  в революциионной  Франции,  которую он запретил. В Латинской Америке инквизиция исчезла во времена войны за независимость испанских колоний в 1810-1826 годах, а в 1908-ом году переименована в “Священную конгрегацию доктрины веры” от латинского “Sacra congregatio Romanaeetuniversalis Inquisitionisseu Sancti Officii”. Сейчас ее возглавляет особый кардинал, который занимается только внутренними делами  церкви,  связанными с вопросами веры и морали. Страшные слова слышались в те времена: “Debita animad versione puniendum”, то есть: “Да будет наказан по заслугам”, после которых виновных, а большей  частью  совершенно невиновных, отдавали на расправу светским властям. Кардинал  и  священнослужители  не  произносили смертного приговора над несчастными в пределах церкви, но выходили на площади и там во всеуслышание анафематствовали осужденного и предавали на смерть.

- Вы видели все это своими глазами, профессор Ли?

- Конечно, господин Медведев,- ответил я. – Мы - Дети ночи, и вы - Чада  Полнолуния, разгуливали  на свободе,  жили  своей  жизнью, откупались  большими деньгами от преследований инквизиции, а невинные люди с выраженной природной бледностью, болезнью порфирии или чрезмерным волосяным генетическим или аномальным покрытием, подвергались сожжению на костре или  отсечением головы.  Несмотря на восстания простого  народа  против  инквизиции, Орден Крови продолжал свою кровавую бойню повсеместно во всем мире.  Восстания  подавлялись, а всех  недовольных подвергали тяжелейшим пыткам, длившимися порой годами. В Италии степень влияния инквизиции  и  впечатление, произведенное ею на умы, свидетельствуют сохранившаяся во флорентийской церкви  Santa Maria  Novella знаменитая фреска Симона Мемми, под названием  “Dominicanes” - “Божии псы”, - так называли проклятых доминиканцев,  изображавших  их черно-белыми собаками.  В Италии развитие и  укрепление инквизиции достигается в XVI веке при папах Пии V и Сиксте V.

- Я читал о славянской инквизиции, -  сказал Михаил Медведев, - только в Польше она просуществовала недолго.

- Да, - ответил я.

- В каком году вы родились, господин Ли?

- Я родился в Ханьяне в 1386 году в Корее, в нынешнем  Сеуле. Я знал и  общался с королем, родоначальником династии Чосон,  Ли  Сон Ге.  Вампиром меня сделали в 1410 году во Франции.

- Неужели сам Властелин Парижа, Себастьян Дюфоссе? – спросил князь Медведев.

- Нет, не Себастьян, а Хозяин Марселя, Анри Мишель Мари де Карбюзье. А вы  откуда знаете  Властелина Парижа? – удивился я.

- О, я наслышан от моего друга, князя Лукина, о  вас,  о том, как вы, взяв на себя смелость, спасли во  Франции  из  цирка  уродов  самого влиятельного бессмертного,  которому  очень  много  веков от роду. А еще я дружен с вашим сыном, Ли Хёном, которого в  мире детей полнолуния называют Принцем оборотней Азии, Стефаном Арманом Кристофером Ли.

- Мой сын знаком с вами, господин Медведев?

- Мы очень хорошо знаем друг друга, но  есть одно но...

- Расскажите мне обо всем, - попросил я. – Долгие века я не мог встретиться с ним, мы потерялись.

- Я знаю. Стефан много рассказывал  о вас и о том, что вашей семье пришлось пережить  по  воле гнусного  и  недостойного среди детей полнолуния, Ким Тхэ Юна. Слава Богу, этот тип мертв.

- Вы что-то  не  договариваете,  князь?  Я прав? – спросил я.

- Да, правы.  Хорошо,  так  и  быть, я открою вам тайну, принадлежащую мне как Альфе Сибири, а также вашему сыну Ли Хён Гу и вашему брату -близнецу, вампиру Ли Джин Уку, в мире Детей  Ночи известному,  как Марко Романо.

- Но как мой брат связан с Ли Хён Гу?

- Очень тесно.  Как  вам уже известно, Марко Романо является наркодилером, в его руках содержится  большая  часть  всего  итальянского,  афганского,  сирийского товара. Он владеет десятками казино во всех странах мира, имеет гражданство в десяти государствах, в том числе в России (получил его недавно). Благодаря ему в нашу страну поступает товар без посредников, а вашему брату помогает Ли Хён Гу.

- Мой  Ли  Хён  связан  с Марко?  Бог  ты  мой! –ужаснулся я. - Мне необходимо увидеть моего сына...

- Я позабочусь об этом, но, похоже, сам  Стефан  помогает  вашему брату-близнецу по собственной воле.

Михаил Илларионович пообещал связаться в ближайшее время со  Стефаном  Арманом Кристофером Ли. Что же их связывает? Кровная связь племянника с дядей? Не может этого быть! А если выяснится, что  мой Ли Хён  посажен  на иглу,  и поэтому зависит от Марко Романо?  Но может  ли оборотень зависеть от наркотиков? Я непременно  должен связаться со Стефаном.


Глава 9.

Губернатор Иркутска собирался подарить мне бар “Happy Birthday Mr. President”. Как-то, отдыхая в нем, я увидел красивую девушку, разносящую напитки клиентам. Она держалась независимо и отличалась от прочих девушек заведения. В красной мини - юбке и черной маечке, она была более одета скромнее, чем прочие девушки. Она, видимо, из новеньких, так как, подойдя ко мне, девушка предложила алкогольный коктейль, но я попросил принести хорошего французского вина. Официантка поспешила исполнять заказ. Через минуту я услышал, как к ней подошел какой-то парень из смертных и передал записку. Я заинтересовался. Прикрыв глаза, стал читать ее мысли. Девушка развернула записку. “Сегодня придет вип - клиент, обслужи его по полной программе...” Девушка обернулась к парню, принесшему послание, и сказала:

- Борис, я не намерена вступать в связь с клиентом.

- Это почему же? Если понадобиться - исполнишь и это!- возразил парень.- Не строй из себя недотрогу, девочка. Хоть тебя и рекомендовал хозяин, но если не будешь исполнительной - вылетишь отсюда. Таких как ты в городе тысячи и незаменимых нет. Не ты ли говорила при поступлении на работу, что нуждаешься в деньгах для своей больной матери? Припоминаешь, Лара?

Глаза девушки вспыхнули гневом, потом погрустнели. Я духом увидел мать Ларисы, сорокапятилетнюю женщину, больную проказой. Эта болезнь была очень редкой в современном мире прогресса и технологий. От нее отказались родственники, ушел муж, бросив пять лет назад, оставив их жить в однокомнатной квартирке на окраине Иркутска. Девушка с тринадцати лет зарабатывала сама, устраиваясь, где только возможно, чтобы достать деньги на недешевые лекарства для матери. Ей было не до учебы, хотя училась она хорошо в школе. Приходилось мыть посуду в кафе и столовых, совмещая с должностью уборщицы, подрабатывала почтальоном, няней по ночам в обеспеченных семьях. При всей своей загруженности, девушка никогда не унывала и подбадривала больную мать. У меня кольнуло сердце, пока я считывал с ее памяти всю жизнь девушки. Как- то на улице она увидела губернатора Михаила Медведева, он любил просто ходить по городу, вживую общаться с простым народом. Лариса тем временем проезжала мимо на велосипеде, развозя по домам корреспонденцию и журналы. Стройная, с естественными белокурыми волосами ниже пояса и ясными большими синими глазами девушка произвела прекрасное впечатление на Альфу Сибири.

- Здравствуй, красавица ненаглядная, - обратился к Ларисе князь Михаил.

- Здравствуйте! - поздоровалась девушка. - Желаете приобрести свежий номер новостей?

- Да, пожалуй. Почему такая прекрасная дева разносит газеты, а не работает где - нибудь на хорошей работе?

- Где же ее сейчас в городе найдешь?- сокрушенно спросила Лариса.- Нужно высшее образование, знание иностранных языков.

- Ты школьница?- спросил Медведев.

- Этим летом закончила школу, но учиться дальше не могу, нет ни средств, ни времени.

- Почему нет времени?- удивился Альфа.

Девушка рассказала князю Медведеву о болезни матери и нужде в деньгах.

- Хорошо,- проговорил оборотень,- давай, поступим так: приходи в бар “Happy Birthday Mr. President” завтра к одиннадцати часам утра.

- Я не буду работать девушкой по вызову или обслуживать клиентов в постели! - возразила девушка.

- Тебе и не предлагают этого, девочка! - ответил Альфа Сибири. - Я прекрасно вижу, что ты не такая, как многие другие девушки в нашей стране. Будешь разносить напитки клиентам, улыбаться, отвечать на вопросы, если надо - вести беседы, я вижу, что ты эрудированная девушка.

- Хорошо, но раздеваться тоже не буду!

- И не надо!- ответил губернатор Медведев.- Для этого у меня есть десятки других красавиц. Меня зовут Михаил Илларионович Медведев, я - губернатор города Иркутска и владелец бара. Скажи завтра моему помощнику, Константину Лазареву, что я рекомендовал тебя. Он устроит, все покажет, всему научит. Как твое имя, девочка?

- Прошу прощения, господин Медведев, я сразу вас и не признала! Меня зовут Лариса Петрова, я действительно очень нуждаюсь в любой постоянной работе.

- Понимаю, Лариса Петрова, до скорой встречи,- проговорил губернатор

Пока я сканировал жизнь девушки, на танцпол вышла группа певцов. Они были одеты в стиле бразильских музыкантов. Девушки, едва прикрыв тело, танцевали, ритмично потрясая бедрами, им вторила публика. В зал “выплыли” полуобнаженные красавицы, и одна из них подошла ко мне. Длинные волосы цвета вороного крыла легли мне на грудь, и девушка томно проговорила:

- Хочешь снять с меня жалкие лоскутки ткани, красавчик?

- С удовольствием, Марина, - ответил я, удивив девушку, тем, что назвал ее по имени. - Поднимись пока наверх, я скоро приду к тебе.

- Вино, закуски, мой повелитель? - обнимая меня, спросила Марина.

- Вино, пожалуйста,- ответил я,- красное, ароматное и игристое, как твоя кровь.

- Да, мой красавчик, - девушка поспешила исполнять приказ.

Вип-клиент придет после полуночи, а значит у меня есть время, чтобы понаблюдать за Ларисой. Кем бы ни оказался этот клиент, будь он хоть сам Альфа, я помогу девушке отстоять свою добродетель. Почему -то эта девушка стала мне небезразлична, я почувствовал, что моя помощь может пригодиться. И тут я увидел, что Лариса на подносе несет клиентам коктейли.

- Прошу меня извинить,- проговорила она, протянув мне бокал с вином,- меня задержали, я припозднилась.

- Ничего страшного, Лариса, - ответил я.

- Мы не знакомы с вами, - возразила девушка.

- О, конечно, юная леди, я просто услышал, как вас позвала девушка, когда вы пошли за бокалом вина для меня.

- А, понятно тогда...- ответила Лара.

- А мое имя Кристиан.

- Желаете еще чего-нибудь, Кристиан? - спросила девушка.

- Если вам нужна будет помощь и защита, Лариса, только позовите меня, крикните “Кристиан”, я непременно приду на помощь.

- Впервые вижу рыцаря, подобного вам, Кристиан. Хорошо, я позову вас, если мне понадобится помощь.

Я достал из кармана медальон Анкх, принадлежащий когда - то Ци Лян Яну, и протянул его девушке.

- Лариса, наденьте этот медальон и не снимайте его весь вечер, прошу. Пока он на вас, я буду знать, что может произойти.

- Вы удивительный человек, Кристиан! - проговорила девушка. - Мы знакомы несколько минут  и вы предлагаете мне помощь, совсем меня не зная.

- Ну, рыцари - они такие, Лара. - Я читал в ней бескорыстные помыслы, ее удивительное целомудрие, она не помышляла обо мне, как о потенциальном ухажере, богатом красавчике, как прочие девицы в этом заведении. Я улыбнулся.

- Не снимай медальон, Лариса, - попросил я и направился к двери, ведущей наверх, показал пропуск вип-клиента охраннику и он меня пропустил. Кровь и тело Марины насытили меня достаточно. Я зализал ей раны на теле от моих клыков и встал с ложа, оделся, уходя, оставил приличную сумму на столике за ее “услуги” и поспешил спуститься вниз. Пока я был с Мариной, увидел духом, что в бар наконец-то пришел вип - клиент. Я узнал бы его среди тысячи человек, ибо это был мой сын, Ли Хён Гу. Пока я спускался вниз, зазвонил мой телефон. На экране высветилось ”Медведев”.

- Дорогой профессор, - проговорил Альфа, - я исполнил вашу просьбу, сейчас в зале находится ваш сын, Стефан Арман Кристофер Ли.

- Благодарю вас, князь! - ответил я.

- Пообщайтесь, пока не приехал Марко Романо в Россию.

Я вошел в зал и почувствовал запах оборотня. Он танцевал с Ларисой. Девушка увидела меня и улыбнулась. Я подошел сзади и встал за спиной у Стефана. Он почувствовал присутствие вампира и резко обернулся, негромко зарычал и посмотрел на меня. На его лице сменилось сотни эмоций за минуту, пока он разглядывал меня. Неприязнь к вампирам, злость (он не узнал меня), недоумение, страх и наконец удивление.

- Кто вы? - спросил парень. Лариса тем временем поспешила к другим посетителям, им требовались напитки.

- Здравствуй, сын! - ответил я, обняв его за плечи.

- Не может быть! - воскликнул оборотень. - Мне сказали, что вы не выдержали одиночества и умерли на острове в Италии шесть столетий назад!

- Тебе солгали, Ли Хён Гу!- ответил я.- Пойдем, поговорим по душам,- предложил я и, обращаясь к подошедшей к нам Ларисе, произнес: - Прекрасная дева, принесите нам красного вина.

Лариса кивнула в ответ и поспешила исполнять заказ. Я смотрел на Ли Хёна и читал его мысли, он был рад видеть меня. Я обнял за плечи Стефана.

- Расскажи мне, как ты жил все эти годы, мой Ли Хён Гу? И прошу тебя, не говори мне “вы”, договорились? Ведь ты - моя плоть и кровь, хоть по воле рока мы стали противоположными сущностями “Детей Ночи”.

- Хорошо, отец, - согласился парень, - а вот Ли Хёном меня давно никто не называет. Я очень скорбел, когда узнал, что ты умер на том проклятом острове. Я хотел поехать туда и разнести весь остров к чертям собачим, но меня остановили.

- Марко Романо остановил тебя? - спросил я.

- Как ты узнал?

- Я много знаю о тебе, сын, - ответил я. - В одинокой пещере, в каменном гробу, пока я спал, видел тебя, твою маму и сестренку Пуён каждую ночь. Видел то маленьким, пятилетним мальчиком, то взрослым парнем. Моя душа стремилась к тебе, мой Ли Хён Гу.

Сердце Ли Хёна раскрылось и он все мне рассказал. Он не любил Ли Джин Ука, но перечить ему не смел. Поведал и о том, что Марко Романо посадил его на иглу, и теперь Ли Хён стал зависимым наркоманом.

- Знаешь, отец, я хочу избавиться от этой зависимости, но мне может помочь только чудо.

- Что это за чудо? - спросил я. - Я сделаю все, чтобы ты перестал зависеть от этой заразы, Хён Гу.

- Чистейшая кровь короля вампиров, - ответил сын. - Он живет в Италии, но питает ко мне вражду. Слуги этого чистокровного вампира пытались убить меня, разгромить все мои владения в Корее, а его друг, вампир Дмитрий Лукин, пытается здесь, в России, закрыть мои владения, которые мне подарил Альфа Сибири, Медведев Михаил Илларионович.

- Короля Луиджи я очень хорошо знаю и постараюсь достать тебе кровь чистокровного вампира, а Дмитрий Лукин мне обязан жизнью, он - мой друг.

- Марко Романо говорил мне, что ты был любовником короля Луиджи, но я не верил никогда в это, отец! Я слишком хорошо тебя знаю и чувствую, что ты чист.

Я не стал перебивать Ли Хёна, хотел знать все его мысли и движения сердца, а он продолжал:

- Нет, конечно, если ты любишь Луиджи Кавольджинни - твоя воля, но это как-то не вяжется с тем образом, что я всегда хранил в своем сердце о тебе.

- Все, что наговорил тебе мой брат - ложь, Стефан Арман Кристофер Ли. Я всегда был и останусь натуралом, а с Луиджи мы только друзья, по крови - братья, он дал мне часть своей огненной крови чистокровного вампира, помогал перенести весь ужас одиночества на том острове, приходил ко мне, утешал меня и не дал сойти с ума от собственных внутренних демонов и от тоски одиночества. Я ему жизнью обязан и люблю, как брата и друга. Но кто сказал тебе, что кровь короля Носферату может тебе помочь? Луиджи - вампир, а не оборотень.

- Альфа Сибири дал мне прочитать в древней книге своих предков, что только кровь короля вампиров - всего глоток - может избавить меня от зависимости наркотиков. Но есть одно но - проговорил Ли Хён. - Кровь чистокровного древнего вампира может и убить меня.

- Я понимаю, Ли Хён Гу, но рискнуть стоит. Я не могу видеть тебя наркоманом и не смогу смириться с тем, что ты являешься пешкой в руках Джин Ука. Думаю, ты и сам готов рискнуть, чтобы стать нормальным человеком.

- Все эти годы, взирая на него, я видел в нем тебя, отец, ведь вы - близнецы с Марко, и поэтому сдался. Тоска по тебе заставила меня работать с дядей.

- Понимаю, Ли Хён Гу, но теперь я здесь и не оставлю тебя в беде.

- Я видел, что на Ларисе надет медальон Анкх. Это ты ей дал его?

- Да, девушка мне понравилась. Она отличается от прочих дев в этом городе и ее целомудрие притягательно, кровь чистая, неиспорченная. Девушка тебе подойдет, не упусти ее.

- Спасибо, отец, вот только она не хочет меня и боится. Улыбается, но сторонится.

- Дело времени, Стефан. Пусть она носит всегда этот медальон, мне так будет спокойнее, я буду знать, что с ней и где она, чтобы в любой момент помочь.

- Марко Романо в следующем году собирается приехать в Россию на какое-то время, т.к в этом у него мировое турне с группой. Знаешь, у него во многих странах есть гражданство. Россия - золотое дно для Марко Романо по сбыту наркотиков, но я хочу сдать его властям.

- Я помогу тебе в этом, Ли Хён Гу. Я должен буду пойти против брата, против своего близнеца, но остановить его от наркоторговли - моя обязанность. Когда ты исцелишься, претворись, что по-прежнему зависишь от Марко Романо, прояви готовность исполнять все его поручения. Я буду защищать тебя. Мы его поймаем, в тупик загоним и передадим Совету вампиров.

- Марко Романо не так-то прост. Если ты обладаешь ментальной силой, вампирской мощью, то твой брат обладает не меньшей силой вампира, пусть даже и не чистокровного. А еще ему передала магию одна колдунья, не забывай об этом.

- Я помню. Если ты хочешь остаться с Ларисой Петровой, то защищай ее, ибо, когда сюда приедет Ли Джин Ук, первым делом он попытается уничтожить всех, кого мы с тобой любим, если узнает, что ты и я заодно.

- Отец, - спросил Ли Хён, - а у тебя за время после обращения в вампира не было никакой спутницы жизни?

- Мне нет никакого дела до женщин! - сказал я уклончиво. Не рассказывать же сыну, что девочку -юнгу погубил Марко Романо, убив на корабле много столетий назад. - Я никогда не забуду твою маму, Ли Хён. Девушки для утех у меня имеются, но они - источник крови, мимолетные интрижки на одну ночь, после чего не вспомнят даже, что с ними произошло.

- Я не такой, отец, - возразил Стефан, - если полюблю - навеки. Оборотни - верны своей стае и не менее верные мужья, в отличие от вампиров. - Я улыбнулся.

- Хорошо! Береги ту, которая тебе нравится, я буду всегда на твоей стороне, Ли Хён Гу, - ответил я.


Глава 10.

Конечно, я не мог оставить Ларису Петрову без поддержки. После нашей встречи с сыном в ночном   баре, Ли Хён Гу уехал по делам в Корею, а я посоветовал девушке  поступить в  Иркутский Технический Университет на  факультет  восточной медицины.  Еще я должен был научить ее защищаться, а  для  этого  она записалась в клуб восточных единоборств, на тхэквандо. Я также помог  ее матери,  исцелив  от  болезни проказы, дав женщине эффективный эликсир, который еще шесть  веков назад сам же изобрел для вампиров. Ожоги от попадания солннечных лучей и медленное заживление–обычная болезнь вампиров. Этой осенью мне  предстояла  поездка в Италию на встречу с королем Луиджи Чезаре Кавольджинни. Я заказал билет до Рима ночным рейсом, как обычно. Я знаю, что разговор с чистокровным вампиром будет не из легких. Мне нужна часть его бесценный крови, которая только и может исцелить моего сына. Но, что будет, если Луиджи откажет мне и не даст своей крови для оборотня?

Самолет приземлился в Риме в восемь часов утра. В аэропорту меня встретил Зико. Мы обнялись с давним приятелем и Зико всю дорогу рассказывал мне о новостях  в  Италии.  Оказалось,  что  воины Луиджи уничтожили две базы Марко Романо, тем самым принеся убыток ему в миллионы евро. Самого Марко  им  не  посчастливилось поймать,  а вот десятки его  прислужников верноподданные Луиджи уничтожили, некоторых, более влиятельных и много знающих о делах  Романо, посадили в казематы Palazzo Ducale, в Магистратуру. Я знал, что Марко очень зол на Луиджи, на меня  и  на  весь  мир  вообще. Импульсы сердца Ли Джин Ука передавались мне, ведь  мы с ним близнецы.

После всеобщих объятий и приветствий с Луиджи и братьями-вампирами мы с королем уединились для беседы в его кабинет. Он обрадовался, что у меня все хорошо и дела в Иркутске идут не плохо. Луиджи одобрил, что я занялся преподавательской деятельностью и нашел контакт с оборотнями в одном самом сложном в этом отношении регионе.

- Скажи мне, Ли Ун Чон, - проговорил король вампиров, пристально глядя на меня, - ты общался с Стефаном Ли?

- Да, Луиджи,  Альфа  Иркутска, губернатор Медведев, устроил нам встречу.

- Ли Хён Гу – твой сын, это я понимаю, но благодаря ему во всех странах мира распространяется наркотическая дурь.  Он - правая рука  твоего  брата -близнеца. Все Дети Ночи подняты мной на ликвидацию Ли Хён Гу. Он очень сильный оборотень и злой. Работая на Марко  Романо, вампира,  всей душой ненавидит  нас.  Я поклялся, что не оставлю камня на камне в его организации, как в Корее, так и в Китае, но найду его.  Как ты уже знаешь,  Кристиан, он является главой наемных убийц “Черные вороны”. В твое время так называли организацию наемников Китая. Теперь они переименовались в “Императорский клинок”, но суть осталась прежней. Среди них самые лучшие снайперы, бесстрашные и неуловимые воины, словно скользящие в ночи тени, они заставляют трепетать весь подлунный мир, его парни сверхбыстры и жестоки. Мои ребята нашли эту организацию и  совсем скоро нанесут решающий удар по оборотням. Ты, Кристиан, должен Ли Хёна привести ко мне. Если  он  перейдет  на  мою  сторону,  начнет  работать со мной, то я смилостивлюсь над ним, а если будет упорствовать, то мне придется его уничтожить.

- Мой король, - ответил я и встал на колени перед Луиджи, - я прошу Вас отдать под мою защиту Ли Хёна.  Он - мой  сын,  хоть  судьба и сыграла с ним злую шутку - он стал  оборотнем, но я уверен,  что  в нем не умерло еще человеческое. Он не злой  парень, просто запутался, думал, что я умер и, глядя на Марко  Романо, видел в нем меня, своего отца. Он сам признался мне в этом. А еще Стефан обещал сдать Марко Романо, обещал показать, где находится основная база с наркотиками.

- И ты поверил оборотню, Кристиан?

- Я поверил не оборотню, а своему сыну, мой  король. Ему самому противно оставаться зависимым от Марко Романо.

- И что же ты хочешь, Кристиан, что предлагаешь сделать?

- Сначала  я  желаю, чтобы Ли Хён Гу перестал быть наркоманом, утратил зависимость от губительной дури, но для этого мне нужно...

-  Говори,  Кристиан,  что ты хочешь? - приказал Луиджи.

- Мне нужна Ваша огненная кровь чистокровного вампира, мой король, чтобы Ли Хён исцелился.

- Ты с ума сошел, Кристиан? – вскочив  с кресла, крикнул Луиджи Кавольджинни.

- Я заслуживаю смерти, Ваше Величество, - ответил я, не поднимаясь с колен, - за мою дерзость. Я не должен, не имею права просить Вас об этом, но у меня нет иного выхода помочь моему сыну, кроме этого.

- Кристиан, послушай меня! Если я даровал кровь тебе как своему другу и собрату и возлюбил всем сердцем своим, то это не значит, что я обязан  делиться  своей кровью со всяким волком или медведем.

- Если  Ли  Хён Гу останется в наркозависимости, он не сможет противостоять Марко Романо. Я должен дать шанс парню искупить свою вину.  Я всегда  знал,  ценил и любил в Вас, Луиджи, милосердие и понимание. Прошу Вас, мой король! Если мой сын подведет меня - накажите меня. Я готов подвергнуться самым тяжелым наказаниям и  прещениям, готов умереть,  лишь  бы мой сын остался жив и невредим.

-  Что  же мне  делать  с  тобой? Ты - вампир, мое творение, принадлежишь мне всецело. Таким ли мягким я сделал тебя? Где твое мужество, Ли Ун Чон? Где тот неустрашимый,  грозный и одинокий генерал, который покорил мое сердце шесть веков назад? - проговорил Луиджи и, подойдя сзади, положил свою руку мне на плечо. - Уже вторично ты ослушался меня, Кристиан.

- Вторично? - удивился я.

- Помнишь девчонку на корабле? Ту, что полюбил... юнгу…   неужели  забыл? Я ведь запретил тебе любить смертных дев. А того капитана, помнишь, которого ты обратил без  моего  разрешения  и без согласия Совета вампиров?

- Ваше Величество, - ответил я, - девочка та нуждалась в мой помощи и  защите,  а  вот относительно капитана мне нечего возразить, я виноват.

- Генерал Ли, ты понимаешь, что, если Совет вампиров или  Орден  Крови  прознают  о  том, что я дал кровь  чистокровного  древнего  вампира  оборотню,  представляешь,  что  они сделают с тобой и твоим чадом?- проговорил Луиджи, в порыве гнева назвав меня генералом  по старой привычке.-  Да  они  сдерут живьем твою кожу, обольют твою плоть освященной водой, которую готовят в праздник  Крещения  Христова. Даже моя кровь тебе не поможет после этого, Ли Ун Чон! Эта вода имеет особую силу и мощь  против нашей сущности, не говоря уже о Крови Христовой, перед которой склоняется  любой, уважающий себя вампир,  друг мой! Я не хочу, чтобы из-за моей ошибки тебя уничтожили. Меня они ни осудить, ни убить не смогут, но для прочих Детей Ночи ты мой друг и не более того, Кристиан!  Ты прекрасно знаешь,  что ни Совет, ни Орден Крови не церемонятся  с наказанием  и вынесением кары над вампирами. Этот указ написал и издал еще мой  отец на заре человечества, а я дописал нюансы к законам. И это не подлежит изменению. Я - король и должен первый чтить наши законы, тем самым, показывая пример послушания младшим.

- Я понимаю...

- К тому  же! Ты  чуть не совершил третью ошибку, когда спас в лесу деву, о которой я предупреждал тебя до этого. Она - проклятие твое, она погубит тебя, если  свяжешься  с  ней. Влюбленный вампир слаб духовно, он - идеальная мишень.

- Я стер у нее память и оставил в больнице. Я не собираюсь с девицей той иметь что-либо, мой король. Я прошу лишь об одном: позвольте  мне  дать  хотя бы своей крови Стефану, чтобы помочь ему?

- Опять ты за свое, Кристиан! Твоя кровь на пятьдесят процентов состоит из моей крови, но не стопроцентная и она убьет оборотня, а не исцелит.

- Пожалуйста, Луиджи! - попросил я, кланяясь до земли перед королем и обнимая его ноги.

- Упрямый  вампир! -  пробормотал Луиджи, поднимая меня с колен. - Ну, хорошо, я дам твоему сыну глоток крови, но никто не должен об этом узнать. И делаю я это только благодаря своей любви  к тебе,  а  еще  ради того, чтобы Стефан Арман Кристофер Ли помог поймать и обезвредить Марко Романо.

- Я Ваш вечный должник, мой король! – ответил я и поцеловал руку Луиджи.

-  Хорошо,  а теперь пойдем и хорошенько поохотимся. Только я и ты, Кристиан.

Король на охоте - насколько я помню - старался не убивать жертву, но  сегодня я чувствовал  все негодование Луиджи и его гнев, он был мной недоволен.  А я сегодня не  хотел никого убивать, не хотел ничьей крови. Мне впервые за века в ипостаси вампира стала противна кровь смертных. Луиджи заставил меня  держать  его  жертвы, пока насыщался. Он смотрел на меня алыми от жажды глазами, пока пил жизнь, высасывал душу из жертвы,  и с упоением наслаждался ею. Впервые я увидел в Луижди не доброго друга и брата, каковым всегда считал,  а кровожадного монстра. Сегодня он убивал с упоением, наблюдая за мной  из-под  опущенных ресниц, а когда мы вернулись в имение Луиджи, он приказал мне следовать за собой в его покои.

- Почему ты не охотился сегодня со мной? – спросил он, с силой прижав меня к стене. Он прошелся своими губами по моей шее. -  Я чувствую  насколько ты голоден  и изнываешь от жажды, а я с ума схожу по тебе, любовь моя.

- Нет, Луиджи, не надо, прошу тебя, - ответил я, обратившись к нему на “ты”, - сегодня впервые я осознал   насколько ничтожна  наша сущность вампира.  Мы -  монстры,  пьющие чужую  жизнь, мы - мертвецы,  живущие  за счет магии  и  энергии  смертных,  мы -  дьявольские отродья, не имеющие ни чести, ни совести, отнимающие жизнь у людей, дарованную им Творцом.

- Вампир по сути своей и есть дьявол. Мы - ловцы душ человеческих и гордимся этим, - проговорил король вампиров, целуя мочку моего уха.

- Но только не я, Луиджи! Я проклинаю тот день и час, когда был обращен в вампира. Лучше бы я тогда  умер  в  Марселе,  чем  дал свое согласие Анри де Карбюзье сделать меня дьяволом.

Король вампиров выпустил меня из своих объятий, и отошел было к окну, стал наблюдать за моросящим дождем на улице, но после последних слов, сказанных мной, он одним мановением руки внезапно притянул меня к себе так, что я впечатался в него. Он до хруста моего позвоночника обнял  меня своими руками.

-  Можешь  проклинать  Анри Карбюзье столько, сколько душе твоей угодно, но не смей быть неблагодарным мне за мою кровь, дарованную тебе, и запомни, ты - вампир хочешь этого или нет, ты – порождение ночи, мое чадо и так будет вечно. Посмотри на себя: у тебя гладкая, алебастровая кожа вся абсолютно без волос, твои глаза светятся по ночам, как бриллианты, ты весь пропитан моим запахом, светом моей чистокровной сущности. Ты и я - мы одинаковы почти.  Нет  на земле подобных нам с тобой вампиров, Кристиан. Я сделал тебя таким, мой бунтарь.  Не руби же сук, на котором сидишь, иначе упадешь в пропасть, откуда тебя некому будет поднять. Будь благодарен за мою любовь и терпение к тебе, Кристиан. -  С этими  словами  Луиджи сделал надрез на своей груди и проговорил: -  А  теперь иди ко мне и пей. Я не могу более смотреть на черные круги под глазами твоими и чувствовать твой голод.

Я сопротивлялся королю Луиджи, но его ментальная сила была больше моей, поэтому я сдался и приник к его груди. Кровь короля вампиров проникала в меня, сводя с ума. Я был голоден.

- Луиджи, - шептали  мои губы, - мой  Луиджи ... только мой... - Перед кровью короля вампиров я был бессилен.

- Да, Кристиан, ты мой и только мой навеки, мы связаны с тобой одной нитью Судьбы. Пей, наслаждайся и познавай мою силу, волю и власть.

Когда я насытился, король нагнулся ко мне и слизнул кровь с моих губ.

- Люби меня, принадлежи только мне, Кристиан, будь мне не только другом и братом, я прошу тебя,- горячо зашептал король, покрывая поцелуями мои руки. - Я  у твоих ног, мой Кристиан.

- Много веков назад, - ответил я после минутной паузы, отстранившись, - Хозяин Марселя, когда обратил меня,  долгое  время домогался, чтобы я  стал его любовником,  но  мне всегда была противна даже мысль о возможной близости между мужчинами. Я -натурал и никогда не перешагну через свои принципы и воспитание. Ваше Величество, я не могу любить Вас  больше, чем  как брата и друга.  У  Вас  есть тысячи других юношей и мальчиков, с которыми Вы можете наслаждаться любовью, и которые отдадут свою  душу  самому дьяволу только за одну ночь с Вами, но не я, Луиджи. Поймите меня правильно, прошу Вас, мой король.

- Забудь, когда мы вместе, что я - король, прошу тебя. Я хочу быть ближе к тебе, чем просто друг, Кристиан.

- Я не могу, Ваше Величество! Вы для меня навсегда останетесь королем и другом, самым любимым на свете, но только другом, Луиджи, - ответил я, целуя подол его кожаного плаща.

- Хочешь быть марионеткой в руках смертной женщины?– разозлился  Луиджи.- Тебя все еще сводит с ума та дева, которую ты спас пять лет назад?

- Это не так, Луиджи, та девушка мне безразлична. Сейчас для меня насущная проблема - спасти Стефана,моего сына.

- Мой упрямый, мой недоступный Кристиан!  О, как же я люблю  в  тебе твердость духа и силу воли, но как же ненавижу за холодность ко мне и неприступнось, - проговорил Луиджи, прижав меня к себе. - Ну, хорошо, хорошо, Кристиан, ты получишь мою кровь для своего Стефана Ли, а теперь ступай и позови ко мне Георга и Леопольда.

Я опустился снова на колени перед Луиджи и поцеловал его протянутую руку. Я знал, что король зол на меня, даже не просто зол, он в бешенстве от того, что я не отвечаю на его чувства, но я знал и то, что любовь его и уважение ко мне велики. Луиджи не хочет  переходить  грань  дозволенного, уважая мой выбор.  Пока не хочет... И мне лучше поскорее уйти из покоев короля вампиров, пока он не передумал. Я сочувствовал с одной стороны братьям -  вампирам,  Георгу  и  Леопольду,  их ждет этой ночью оргия крови и плоти. Выживут ли они после этого? А с другой стороны я знал, что эти  парни  мечтали  оказаться  в объятиях Луиджи, они знали всегда, на что пойдут, если король их позовет. Этот  момент настал. Я вышел прочь из дворца и поспешил за город, туда, где мне не будет слышна оргия, в которой я повинен  тем,  что не хочу становиться игрушкой в руках Луиджи.


Глава 11.

Лариса Петрова стала одной из лучших моих учениц по классу восточной медицины и боевому искусству тхэквандо. Постоянные тренировки сделали ее более выносливой, отважной и опытной. Наступило Рождество. Мне очень нравилась зима в России. Гулянья, катания на лошадях, песни и танцы молодежи до ночи, радость и веселье. Я очень любил смотреть на полыхающий большой костер и на хороводы девушек вокруг него под пение песен. Мне нравилось бывать на новогодних утренниках в школах и детских домах, куда меня приглашали как благотворителя. Дети любили меня и звали в свой хоровод под музыку новогодних песен. Школу номер два Альфа Сибири отдал мне, где я должен был со временем собрать детей вампиров. Ну, а пока в ней учились самые обыкновенные дети, директора я выбрал сам. Им стал мой хорошо знакомый коллега, уставший от университета, Лука Яковлевич Денисов.Беда на мою голову пришла в конце января, когда в Иркутский Технический Университет утром рано директор привел новую студентку, Екатерину Федоровскую. Первой мыслью было позвонить Его Величеству, королю Луиджи в Италию, и сообщить о проблеме, но потом я подумал, что мне нужно становиться сильным и выносливым самому, а не всегда зависеть от мнения Луиджи. Я - вампир – существо, в сотни раз превосходящее человека по силе, выносливости и интеллекту. Неужели я испугаюсь простой смертной девчонки? Для меня она никто и совершенно мне не нужна. Я смогу победить свою жажду крови и мне ничего не стоит найти для развлечения любую красавицу в баре “Happy Birthday Mr. President”, который мне подарил князь Михаил Илларионович Медведев. Я решил не беспокоить Луиджи. Просто буду держаться от юной девы подальше и проблем не будет. В универе говорили, что девушка сирота, приехала одна в Иркутск и поселилась в  “Березовском” посаде у своей бабушки Марии Львовны Федоровской. Семья, в которой жила девушка в Москве, выдворила ее, не намереваясь платить за обучение в столичном Государственном Университете. Девушка перевелась в Иркутск. О ней сразу заговорили у нас: воспитанная, красивая, не вульгарная, знающая себе цену и достоинство. Я старался не смотреть на нее, когда она проходила мимо меня и не дышать в тот момент, чтобы не чувствовать ее кровь. Я слышал восхищенные речи парней о ней, что она “не такая, как все”, а вот некоторые девицы были против Екатерины Федоровской, считая ее причиной охлаждения к ним парней, которые тянулись к новенькой. После двух недель моего относительного спокойствия, Катя Федоровская пришла ко мне в группу, а привел ее все тот-же Александр Диомидович Афанасьев.

- Коллега, у вас будет учиться с этого дня студентка Екатерина Валерьевна Федоровская.

Я поклонился Александру Диомидовичу, а он, обращаясь к аудитории, проговорил:

- Итак, дорогие студенты, прошу любить и жаловать вашу сокурсницу.

Девушка посмотрела на меня с любопытством. Указав ей место рядом с белобрысым парнем в третьем ряду, я предложил Федоровской сесть.

- Итак, сегодня мы пройдем теорию вправления руки. Перед вами манекен, ему невозможно причинить боль, но на деле, когда мы имеем дело с настоящим вывихом, больному придется потерпеть ее…

Катерина сидела на своем месте и внимательно наблюдала за мной. Ее большие глаза следили за каждым моим взглядом, голосом, движениями, а волосы рассыпались по плечам. Даже с своего преподавательского места я ощущал ее запах, от нее пахло розами и луговыми травами.

“Он ни разу не посмотрел на меня, - услышал я внутренний монолог Екатерины, - красивый азиат. Но почему у меня такое чувство, что я его знаю сотни лет?”

“Вот это вряд ли”, - мысленно проговорил я.

Зима пролетела быстро. Мои ребята сдали хорошо зимнюю сессию. На занятиях тхэквандо я почти не общался с Федоровской. Она была в паре с Ларисой Петровой и я этому очень радовался. А потом наступила весна. На майские праздники ректор посоветовал нам с ребятами поехать на шашлыки на берег реки Ангары. Лед уже растаял, но вода еще была ледяной. Мне, конечно, не хотелось ехать, но я был деканом моего факультета и к тому же сам Александр Диомидович Афанасьев предложил мне дружбу и поддержку. Ребята взяли с собой мангал, мясо, фрукты и выпивку. Загрузившись в автобус, мы выехали в восемь утра. Ехать было недалеко, 21 км по байкальскому тракту. Лес, река Ангара и тишина.

Я сел впереди, а за мной Екатерина Федоровская с Ларисой Петровой. Я надел наушники и принялся слушать арии из оперы “Евгений Онегин”. Мне было интересно все, что касалось русской классики.

Факультет почувствовал свободу. Она лилась на них из открытых окон автобуса запахами молодых елей и сосен, лесных трав, опьяняя весной. В этот год весна была ранней, как никогда, и в первых числах мая снег остался только на высоких сопках, да в глубине тайги. И хоть до конца первого курса еще больше месяца, в умах и сознании студентов уже витал дух свободы и вожделенного грядущего лета.

- Профессор Ли... - услышал я голос Федора Корнеева.

Пришлось снять наушники.

- Говори, Корнеев, - проговорил я, не обращая внимания на улыбающуюся Ларису Петрову.

- Я хотел предложить, профессор, можно ли нам поймать   ребятами рыбу и сделать ей трепанацию черепа?

- Хочешь найти у рыбы мозги? – спросил я. – Ты до сих пор не сдал мне зачет по лекарственным травам, Федор, а пытаешься освоить программу третьего курса.

- Да сдам я эти ваши травы, - насупился Корнеев, - до экзамена еще полтора месяца. Ну, пожалуйста, так хочется в хирургическое отделение, но еще два года ждать.

- За год ты так и не запомнил отличие между мелиссой и душицей, не говоря уже о сложных фармацевтических соединениях, и я не уверен, что ты задержишься до третьего курса.

- Я обещаю, что смогу,- проговорил Корнеев.

- А можно сделать трепанацию черепа рыбе мне, профессор Ли?–спросила Екатерина.

- Вам можно, Федоровская,- ответил я, не глядя на девушку.

- Вы будете контролировать, когда я буду проводить операцию?

- Феодоровская, если вы вызвались проводить трепанацию черепа, то сами ее сделайте, а я приму у вас это в виде очередного зачета.

- Во Катька дает! – услышал я с галерки автобуса голос Виктора Ламетти.–Трепанацию - то будем проходить на третьем курсе и то только теоретически. У нас ведь больше восточная медицина, а не факультет патологоанатомии.

- Выпендривается больше эта сиротка, - проговорила подружка Виктора Ламетти, Наталья Костицина,- вот увидите, сам профессор Ли ей поможет.

Я встал со своего места и прошел в конец автобуса.

- А вы, Костицина, сегодня же сдадите мне иглоукалывание, продемонстрировав усвоенный за год материал на своем товарище, Викторе Ламетти.

- Не, я не согласен, профессор Ли, чтобы на мне опыты проводили.

- Языки ваши прекрасно работают, как я вижу, но так ли хороши вы на практике? А может лучше сразу отсечь их, чтобы воздух попусту не сотрясали, а?

Я развернулся и вернулся на свое место. Екатерина Федоровская умная девушка, я был уверен, что она справится и без меня. Нет, конечно, я не буду ее защищать перед этими ребятами, она и сама постоит за себя. Я радовался, что девушка разговаривала сейчас с Ларисой Петровой и не слышала колкостей Натальи Костициной.

Выгрузились из автобуса. Парни пошли в лес за хворостом, а девушки распаковывали продукты.

- Катерина Федоровская, - позвал я девушку, - пойдите и поймай рыбу на реке самостоятельно.

Я хотел воспитать девушку сильной и выносливой, поэтому и давал ей всякие сложные поручения.

- Мы захватили с собой рыбу из магазина, она, наверное, уже разморозилась?- возразила дева.

- Вы же не на отделении паталогоанатомии учитесь, и я не показывал пока еще вам как вскрывать трупы, ответил я.- Мы имеем дело с живыми представителями homo sapiens. Понимаете, чего я от вас прошу, Катерина Федоровская?

- А меня не унесет Ангара, профессор Ли? – спросила она и в глазах ее промелькнула обида на мое замечание. – Вы спасете меня, если волны мощной реки унесут вниз по течению?

- Идите и поймайте рыбу, - повторил я приказ.

- Хорошо, что я взяла с собой сменную одежду, - проворчала девушка. – Ну, этот профессор Ли! И почему я вечно подчиняюсь ему? Выполняю все его поручения: то сделай сто отжиманий от пола, то пробеги пять километров вокруг стадиона, а на днях заставил стрелять из автомата!

- Екатерина, еще хоть одно слово скажете и отправитесь пешком домой! – ответил я на ее ворчание.

Погода стояла ясная и теплая в этом году, как никогда! Даже если Федоровская и промокнет – не заболеет. Организм у девушки сильный, генетика хорошая, да и я моих ребят хорошо натренировал. Я почувствовал, что Катя сильная еще пять лет назад, когда попробовал ее кровь, спасая от ран в московском лесу.

Пока ребята разводили костер, а девицы нанизывали на шампуры мясо, я решил проверить, как Федоровская справляется с ловлей рыбы. Я не хотел брать ее на свой факультет год назад, но на этом настоял Александр Диомидович Афанасьев.

- У девушки погибли несколько лет назад родители, ее отец был моим другом, я ему многим обязан, - сказал ректор, - и теперь я должен помочь Катюше стать человеком в память о ее отце. Я взял ее в свой университет на льготное обучение. После смерти Валерия Юрьевича девушку взяли к себе московские родственники, но вскоре выкинули, как беспомощного котенка на произвол судьбы, отказавшись платить за обучение, когда она пол года назад поступила в университет. Наш долг сделать из девушки человека, научить быть сильной и смелой.

О том, что мое проклятие учится в университете, в котором я преподаю, не знает Луиджи Кавольджинни. Но как долго он не почувствует девушку рядом со мной? И что тогда произойдет?

Рыба подплывала к самому берегу. Девушка за считанные минуты срубила ветку, заточила конец и, закатав джинсы, вошла в воду. Я стоял у сосны на берегу и наблюдал за ней. Солнце играло в ее светлых волосах, а ветерок доносил до меня ее пьянящий аромат крови. Девушка сделала пару шагов и неожиданно провалилась под воду. Я ахнул и поспешил на помощь, но Федоровская всплыла на поверхность, держа в руках большую рыбу. Я вспомнил, как более шести веков назад сам подобным образом поймал рыбу для императора Тхэджо, великого Вана Ли Сон Ге, в первый день королевской охоты на волков. Катя повернулась лицом к берегу и ее глаза встретились с моими.

Неожиданно она оступилась и течение понесло ее.

- Профессор - крикнула она. Я снял верхнюю одежду и нырнул в воду. Догнал я ее быстро. Девушка испугалась и прижалась ко мне, но рыбу не выпустила из рук, схватив ее мертвой хваткой. Я вытащил Федоровскую из воды, она дрожала. К нам спешила Лариса Петрова с сухой одеждой Кати. У девушки посинели губы и судорогой свело ногу. Я достал акупунктурные иглы и поставил их ей на точки. Судорога прекратилась. Когда мы пришли к ребятам, они уже пожарили мясо, нарезали овощи и фрукты. Катя дрожала, как осиновый лист.

- Федя, налей Катюне вина красного, она упала в воду,- попросила Лариса Федора Корнеева. Парень принес вино и обнял Федоровскую.

- Возьми вот, выпей, это поможет согреться, - проговорил парень.

- Я в порядке, Федя, и уже не пятилетняя девочка, которую ты всегда защищал от соседских мальчишек, - ответила Катя, но вино выпила. Почему меня задело, что парень обнял Екатерину? Это было не мое дело – отношения между смертными, но почему сердце мое холодное вдруг заболело?

Ребята поели и решили погулять по лесу, а заодно набрать веток побольше.

- Как себя чувствуете, Федоровская? - спросил я. - Ногу отпустило?

- Все хорошо, профессор, - ответила девушка, - но я на вас злюсь.

- Прошу меня извенить,  дева,  но вам это пошло на пользу. Согласитесь? Ну, а теперь, если вы в норме, может проведете трепанацию черепа, Екатерина?

- Хорошо, профессор Ли, я для этого взяла с собой скальпель из учебного класса на всякий случай, - ответила девушка и пошла за своим рюкзаком.

Я открыл свой термос и начал пить запасенную для похода кровь. Через пятнадцать минут услышал голос Федоровской:

- Посмотрите, профессор, все ли я сделала так? Я проверил ее работу и удивился с какой точностью и аккуратностью была совершена операция.

- Ну, как? Все верно? - поинтересовалась девушка.

- Теперь дайте определение, что есть трепанация? - сказал я, не глядя на Катерину.

- Трепанация – это хирургическая операция образования отверстия в костной ткани черепа с целью доступа к подлежащей полости. Происходит это слово от латинского “trepanatio”, а от французского “trepanation”. Как правило, операция применяется только для обеспечения доступа к внутричерепным образованиям с целью их последующего удаления. Трепанация черепа - cranit, краниотомия – трепанация свода черепа с целью вскрытия его полости. Есть еще декомпрессивная трепанация (cranitdecompressiva). Латинская приставка de – означает устранение чего-либо, а compression – сдавление, сжатие. Cranitdecompressiva – широкая трепанация (не менее 5-6, 6-7 см) в височной области.

- Ну, что же, Федоровская, вы отлично сдали зачет. На третьем курсе, когда будете изучать этот материал, я возьму вас в операционную на практику и покажу, как это делать на людях. Будете моим ассистентом.

- Ух ты! – воскликнула девушка, - ассистировать вам, профессор! Это верх моей мечты, Кристиан.

Я вздрогнул. Мое имя в ее устах звучало как-то особенно.

- А теперь можете приготовить эту рыбу на костре и съесть.

- А вы будете кушать ее со мной?

- Нет, я уже поел, - ответил я, убирая в свой рюкзак термос с кровью.

Вечером ребята снова развели костер и устроили концерт. Виктор Ламетти исполнил пару песен под гитару, но я удивился, что Федор Корнеев, несведущий в медицине, прекрасно играет на инструменте. Он исполнил несколько сложных произведений.

- Девятого мая в актовом зале нашего универа состоится концерт, посвященный Великой Победе, - сказала Лариса Петрова.

- А ты будешь петь, Лара? – спросила Дарья Левицкая, девушка, чем-то похожая на китаяночку.

- Буду петь военные песни. Мой прапрадед погиб в Великой Отечественной войне, это просто мой долг почтить пением его память, - ответила Лариса, -столетие со дня победы над фашистами - это святое!

К полуночи все разбрелись по палаткам. Мне не спалось. Я был рад, что местечко, в котором мы остановились, не принадлежало ни оборотням, ни вампирам – нейтральная территория. Я смотрел на звезды и вспоминал прошлое, а поэтому не сразу, заметил, что ко мне подошла Федоровская.

- Вам тоже не спится, профессор Ли? - спросила девушка.

- Вы хорошо справились с заданием, Федоровская. Я редко хвалю студентов, но вы превзошли все мои ожидания.

- Каков профессор - таковы и его студенты, - ответила Катя. - Когда я смотрю на звезды, вспоминаю родителей. А вот моя бабушка, говорит, что они сейчас на небе, превратились в звезды и с высоты наблюдают за мной, помогают.

- Бабушка ваша философ! - сказал я.

- А у вас есть родители или семья?

- Они умерли очень давно, Екатерина, а теперь идите спать, завтра нас ждет возвращение домой.

- Я бы осталась здесь с вами, профессор, - проговорила девушка, - я люблю ночь.

- Ночь опасна для юных дев, Катерина, вы даже не представляете, насколько опасна.

- Пока вы рядом, профессор Ли, со мной ничего не случится. Я верю вам.

- Не надо мне верить, я далеко не ангел, юная дева, а теперь ступайте, Федоровская.

- А девушка у вас есть?

- Это личное и я не обязан вам отвечать.

- Вы такой холодный, я не завидую вашей девушке, если она есть. Вы ее заморозите своим ледяным сердцем. Может вы только меня динамите, Кристиан?

- Поверьте, юная дева, - ответил я, - для вас будет безопасней, если я не буду к вам приближаться.

- Вы всегда держитесь обособленно и отдаленно, профессор Ли, и порой я вас не понимаю совсем.

- С вас достаточно моих знаний и опыта, черпайте их, учитесь, постигайте, набирайтесь собственного опыта в медицине, становитесь достойным врачом и этого с вас достаточно, Катерина. А моя жизнь, мои отношения с другими людьми пусть вас не касаются. Дружите с мальчиками, влюбляйтесь, выйдите замуж, заведите детей, но не думайте обо мне, не мечтайте, что между нами может что-нибудь получиться. Понимаете меня, Федоровская? - Я поспешил к своей палатке.

Девушка насупилась, что-то пробормотала себе под нос о моем несносном характере, оставшись на берегу реки. Она смотрела на звезды и грустила. Я готовил в палатке спальный мешок, как вдруг услышал крик Федоровской о помощи. Я выскочил и через секунду был там, откуда кричала девушка. Она сидела на траве и держалась за ногу. На крик Федоровской прибежали и прочие ребята.

- Что случилось? - спросил я девушку.

- Змея... меня укусила змея, - ответила она.

Я включил фонарик и посветил на рану.

- Катерина, придется потерпеть. Я буду высасывать сейчас яд, а ты потерпи, - проговорил я, впервые сказав девушке “ты”.

Она кивнула в ответ. Температура тела стала повышаться, яд уже начал действовать. Я опустился на колени и прижался губами к ране на ноге. Я быстро высосал яд (мне-то он не страшен, даже если сотня змей укусит - я останусь невредим). После того, как яд был высосан из раны, я не мог сразу отпустить Катерину от себя. Ее горячая кровь начала проникать в меня, я был голоден. Я посасывал ранку, моя слюна заживляла укус змеи. Когда я отстранился, ребята захлопали в ладоши.

- Браво, профессор Ли, - съязвила Наталья Костицина, - это было красиво и сексуально, то, как вы вылизывали рану Федоровской.

- Пять минут и Катерина бы умерла, - ответил я. - В другой раз это сделаете вы, Костицина! А завтра я спрошу у вас все об акупунктуре. Попробуйте допустить хоть одну ошибку и на все лето устроитесь работать санитаркой в нейрохирургическое отделение в больницу!

Катя идти самостоятельно не могла, ее на руки взял Федор Корнеев. Девушка смотрела на меня, пока парень нес ее в палатку девушек. Я хотел еще крови Екатерины, так как она снова произвела на меня сокрушительное действие, моя неприступность дала большую трещину. Этой ночью надо поохотиться основательно, чтобы были силы бороться с моим проклятьем.

После охоты я заглянул в палатку девушек, Катя спала спокойно. Я потрогал ее лоб, он был холодным и влажным.

- Она совсем недавно уснула, - проговорила Лариса Петрова. – Все вас звала, Кристиан Ли.

Я подошел ближе и присел на корточки. Положив свою руку девушке на лоб, я начал передавать свою силу Екатерине. Голубой свет потоком входил в ее тело. Лариса с открытым ртом смотрела на это чудо. Пришлось стереть ей память. Перед моим уходом Лариса уснула. Утром она ничего не вспомнит. Когда я вышел на улицу, уже занималась заря. У палатки девушек стоял Ли Хён Гу.

- Отец, наконец-то я нашел тебя, - проговорил он, а я поспешил увести его от палаток людей в глубь леса.

- Здравствуй, сын!

- Ты был в Италии?- спросил Ли Хён.

- Был и кровь Луиджи я привез тебе, но она не здесь.

- Завтра ночью истекает срок, когда мне еще можно помочь. Я днем и ночью не нахожу себе покоя.

- Ты снова принял наркотик?

- Я не мог иначе, отец. Но такая жизнь - смерти подобна. Марко прислал мне не афганской дури, как обычно, а какой-то другой. От нее мне стало совсем плохо.

- Поезжай ко мне домой, Стефан, и дождись меня, мы скоро вернемся в город.

Мой сын кивнул в ответ, его кости начали деформироваться.

- Поспеши отсюда как можно дальше, здесь люди и ты опасен.

- Я знаю, отец! - рыкнул Стефан и скрылся за деревьями. Через пять минут в километре отсюда завыл протяжно волк. Мой сын, Ли Хён Гу.

Наступило утро. Ребята поднимались.

- Как себя чувствуете, Федоровская? - спросил я, когда девушка вышла из палатки. - Температура не поднималась больше?

- Все нормально,- ответила дева.- Скажите, профессор, когда вы высасывали кровь из моей раны, вы не выплевывали яд. Как после этого вы остались в живых? Вы же не заклинатель змей?

- Я прошел хорошую школу у тибетских монахов, - солгал я,- они научили меня выносливости организма
 к ядам и аномалиям. Я многое могу, Катерина.

-  Присоединяйтесь к трапезе, профессор Ли, - услышал я голоса студентов, приглашавших меня к костру.

- Я не голоден,- ответил я.- Мне не спалось этой ночью, вот я и поел под звездами, а вы кушайте, да слушайте, мы перед отъездом проведем сейчас викторину. Садитесь по кругу, я буду вам задавать вопросы, а вы отвечать.

- А подсказывать можно? - спросила Дарья Левицкая.

- Нет, исключено. Автоматически ставлю неуд и опрашиваемому, и подсказчику. Еще буду вопросы? Итак, вопрос первый: в каком веке впервые начали практиковать акупунктурные иглы и где? Ответит мне Наталья Костицина.

- М... ну, думаю, где-то в Китае, - ответила девушка, а вот при каком императоре - не помню.
- Хорошо, кто поможет неудачнице? - спросил я.

- Я отвечу, - сказал Федор Корнеев. - Иглоукалывание возникло более двух с половиной тысяч лет назад при императоре Фу Си в Китае. Однако, есть сведения о более древнем использовании акупунктурных игл. Этим искусством владели древние арии, пришедшие в Гималаи с Севера. Раньше использовали каменные иглы для облегчения таких болей как головная, зубная, мышечная и боли в суставах. На сегодняшний день иглоукалывание осталось лишь в практике тибетских врачей.

- Хорошо,- ответил я,- зачет вам, Корнеев, и отличная оценка за знания акупунктуры. Но, что можно еще добавить к рассказу Федора Николаевича?

- Всеми азиатскими народами акупунктурные иглы использовались не только в качестве лечебном, - ответила Варвара Никольская, девушка высокого роста с синими глазами, - но ими можно было обезвредить противника, а то и убить, введя иглу в нужную точку на теле человека. Использование акупунктурных игл безопасно и не имеет побочных эффектов, и устраняет не только симптомы болезни, но и возникновение причин заболевания.

- Отлично, Варя! У кого есть еще, что добавить? - спросил я после паузы.

- Игла вводится под углом. Величина которого тоже может быть разной в зависимости от необходимости эффекта - вертикально под углом или горизонтально. Когда вводят иглу, ее вращают потихоньку, - добавила Федоровская, - это делается для того, чтобы достигнуть необходимого эффекта по возбуждающему или седативному типу. Когда вводится игла в тело человека, то он совершенно не ощущает боли, а наоборот, прилив сил и тепло.

- Хорошо, Екатерина Валерьевна, - ответил я. - А теперь пора возвращаться в город.

- Нет! - возмутились студенты. - Давайте, хоть три дня побудем на природе? Здесь рядом вода, водится рыба, еды мы набрали полно, да и пиво еще не все выпито!

- Пиво вредно для здоровья, - сказал я.

- Так ведь, профессор Ли, все вредно в этой жизни, но от пива нам хорошо, - возразил Виктор Ламетти.

- То-то же у вас и у мадам Костициной мозги работают отменно, просто блещут эрудицией и знаниями, а, Ламетти?

- Ну, ладно! - Наконец сдался я после некоторого молчания. - Позвоню сейчас ректору и спрошу разрешения еще остаться на пару дней.

- Ура! Кристиан Ли, вы лучший препод в нашем универе! - воскликнули ребята. Я набрал номер  ректора Александра Диомидовича и он разрешил нам еще остаться на природе.

- Но я вас оставлю на несколько часов. Мне нужно срочно в город. За старшего останется Федор Корнеев, а ему поможет Екатерина Федоровская.

- Ура! Свобода! - закричали ребята.

- На чем вы поедете в город? - спросила меня Лариса Петрова. - Может такси вам вызвать?

- Ну, конечно, такси прямо в чащу леса, с доставкой! - пошутил я. - Все нормально, мадемуазель Петрова, я справлюсь сам. Выйду на трассу и поймаю машину.

- Так до трассы пять километров топать!

- Ничего, я справлюсь, а ты пригляди за подругой, чтобы в воду опять за рыбой не полезла. Да и не оправилась она до конца, круги под глазами и слабость.


- Так ведь это ваша идея была, чтобы Катя поймала самостоятельно рыбу в ледяной воде и провела трепанацию черепа. Пусть бы Корнеев и лез в воду, а вы девицу послали, а потом еще эта змея Катюшку укусила, ей совсем и поплохело.

- Вот ты, пока меня не будет, присмотри за Катериной, - сказал я и, собрав вещи в рюкзак, пошел по тропинке.

- Профессор Ли, - услышал я голос Катерины Федоровской через минуту, - подождите!

Я остановился и обернулся. Запыхавшаяся и раскрасневшаяся от бега девушка остановилась и проговорила:

- Вас долго не будет, Кристиан?

- Несколько часов, Катерина. Вы что-то хотели спросить?

- Нет... то есть да! А можно мне пойти с вами? Я не буду назойливой, только рядом пройдусь.

- Нет, Катерина! Я же назначил вас помогающей Федору за присмотром дисциплины.

- Да не маленькие же мы, доктор! Первый курс универа, а не школа начальных классов.

- Конечно, вы уже большие все, почти закончили первый курс, но по-прежнему еще дети... Вот только страсти и желания у вас уже не детские, Катерина.

- На дворе 21 век, Кристиан Ли Бастьен, о чем это вы?

- О том, девица Катерина, что честь свою надо беречь до венца с молоду, даже если на дворе и 25 век будет! Пока я буду отсутствовать, помогай Корнееву за порядком приглядывать. Далеко в лес не ходите, особенно за овраг в пяти километрах от нашего лагеря.

- А что там, профессор?

- Не надо вам туда соваться, ребята! - ответил я. - Костер разожгите, если почувствуете опасность.

- Да, тут спокойно, нет никого, - сказала девушка.

- Давай, иди уже, а я подожду пока дойдешь обратно. Девушка насупилась и пошла назад. У меня завибрировал телефон в кармане.

- Кристиан, - услышал я голос князя Медведева, - доброе утро!

- Доброе, Михаил Илларионович! Как поживаете?

- Хорошо, а вы не в городе, как я понимаю, слышу пение птиц и шорох веток.

- Да, мы с моим факультетом решили отпраздновать первомайские праздники в лесу.

- А, понятно! Ну, что ж! Я хотел пригласить вас на вечеринку ко мне. Ваш сын приехал на пару дней.

- Я знаю, - уклончиво ответил я, - он звонил мне.

- В любое время жду вас в своем имении, - проговорил Медведев и отключился.


Глава 12

Нет ничего прекрасней весеннего леса. Я любил пение птиц и запахи весны. Лес уже почти весь пробудился, кое-где почки на деревьях лопнули и появилась молодая листва, совсем скоро зацветет белая черемуха. Всю ночь пели соловьи, а утром кукушка принялась отсчитывать мои годы жизни. “Устанешь куковать, - подумал я, - у вампиров годы жизни бесконечны”. Когда я буду возвращаться через несколько часов назад, я обязательно полюбуюсь лесом подольше, а пока я очень спешу в город к Ли Хён Гу. Я не знал, какой гадостью в этот раз мой брат - антипод напичкал моего сына.

Я нашел Стефана Кристофера Ли у меня дома. Он лежал на диване и тяжело дышал.

- Ты не сказал мне код от своего сейфа, отец, -посетовал Стефан.

- Во - первых, никому не дано знать код моего сейфа, Ли Хён, а во-вторых, тебе самому нельзя вводить кровь первородного чистокровного вампира. Она может убить тебя.

- У меня осталось несколько часов, отец.

- Отдышись, пока я буду набирать кровь в шприц.

Когда я начал вводить кровь короля Носферату в вену Ли Хён Гу, он завыл. А перед этим мне пришлось заковать его цепями. Боль была невыносимой. Ли Хён в агонии покрылся шерстью, почти превратившись в волка, из его рта текла кровь, глаза бешено вращались и налились кровью. От боли мой сын разорвал цепи и навис надо мной, уложив одним махом на спину. Я понимал, что шевелиться мне сейчас нельзя, иначе он разорвет меня в клочья.

- Дыши, Ли Хён, дыши! - проговорил я тихо и медленно, а парень снова завыл.

Его слюна стекала мне на грудь. Очень осторожно я обнял оборотня, шепча ему на ухо:

- Я с тобой, Ли Хён, все хорошо, дыши.

Через несколько минут агония у него прекратилась, он стал дышать спокойнее, а потом принял облик человека.

- Как чувствуешь себя?

- Пока не знаю, но думаю, жить буду, - ответил Стефан.

- Иди в душ, а я пока приготовлю тебе мясо по корейскому рецепту.

- Откуда у тебя мясо в доме, ты же вампир?

- Я ждал, что ты приедешь, вот и купил отличной баранины. Мой дворецкий пока отсутствует, поэтому мы одни, тебе нечего опасаться.

После Ли Хёна я тоже принял душ, переодевшись в белую рубашку и кожаные черные брюки.

- Куда пойдешь сейчас? - спросил я.

- Князь Медведев пригласил меня на вечеринку к себе в поместье.

- Меня тоже приглашал, но я не смогу на этот раз, у меня студенты одни остались в лесу. Обязательные майские мероприятия. А ты насколько в России?

- На пару дней, отец. Дальше я хочу сдержать слово, данное тебе, чтобы найти и заманить Романо в ловушку. Ты должен помочь мне. Это будет в конце июля где-то примерно. К тому времени твои студенты разъедутся кто куда, ты будешь свободен.

- Хорошо, - ответил я. - Будь осторожен. Сейчас кровь короля Луиджи выжгла в тебе всю наркотическую зависимость, не попадись снова на иглу моего брата. Второй раз Луиджи не даст свою кровь, даже если я принесу свою жизнь в обмен на нее.

- Я понимаю, теперь у меня нет зависимости от дури, но Марко Романо обладает магией, не забывай этого.

- На каждого мага найдется еще более сильный маг. От воздействия на тебя магии Ли Джин Ука возьми этот медальон, Анкх защищает от воздействия вампира.

- Медальон Анкх - твой личный? - спросил сын.

- Нет, одного из моих прежних воспитанников. Он погиб во Франции шесть веков назад от рук моей названной сестрицы Ин Су, Констанции Леопольдины де Карбюзье.

- Да, я помню ее. Слава Богу, что она мертва. Тогда, на твоем острове во Франции, когда эта гадина появилась в момент нашей с тобой битвы, я чуть не разорвал ее, но она смогла увернуться и убежать.

- Не говори так, Ли Хён, ты не знаешь, как мне больно до сих пор вспоминать ее смерть и то, что я был не в силах противостоять казни над нею вампиров. Весь Совет выступил против нее, а меня осудили на шесть веков в заточение на одинокой скале в океане.

- Я помню. От горя я чуть с ума тогда не сошел. Мы нашли друг друга и через какой-то год-другой расстались.

- Ну, все, слава Богу, в прошлом, теперь уже мы никогда не расстанемся друг с другом, мой дорогой Стефан, я этого не допущу.

- Да, - ответил Ли Хён и обнял меня.

Проводив Стефана почти до имения князя Михаила Медведева, я поспешил к своим студентам. Уже совсем стало темно, когда я приближался к месту, где мы остановились. Что-то изменилось в атмосфере, подул северный ветер и ветки гнулись под натиском его. Какая-то невидимая сила шла по лесу, пригибая деревья к земле.

- Боже правый! - воскликнул я. - Что это? Ни оборотень, ни вампир... что это за сущность такая? Я увидел внутренними очами как сидевшие у костра мои студенты пригнулись, словно травинки к земле от ветра и затихли. Неведомая и невидимая сила подошла к костру, и разбросала горящие ветки по всей поляне, а в воздухе послышался смех, который разнесся по всему лесу. Потом эта сила развернулась и ушла в лес.

Когда я появился на поляне, Катерина бросилась ко мне и повисла на шее. Девушка неважно выглядела: глаза ее лихорадочно блестели, щеки были красные.

- Где вы так долго были, Кристиан Ли? Мы чуть с ума не сошли сейчас от страха.

- Катерина, - проговорил я, снимая ее руки с себя, - все хорошо, я здесь, успокойся. Что это было? Почему дьявол появился здесь? Вы ходили к оврагу?

- Нет, профессор, - ответил Федор Корнеев, - мы играли в дурака, когда Фильке Ларионову пришло в голову рассказывать страшилки на ночь глядя. Вы сказали дьявол, но разве вся эта нечисть существует?

- Если это был сейчас не дьявол здесь, тогда кто по-вашему, Федор? А о чем Филипп Ларионов рассказал сокурсникам? - спросил я.

Виновник происшествия проговорил испуганно:

- Ну, мы сидели у костра, поели печеной картошки с мясом, когда я решил рассказать местную легенду, что в лесу живет леший, который приходит по первому зову людей, и я...

- Молчи, дурак! - воскликнула Лариса Петрова.

- А то сейчас снова его вызовешь.

- Кого ты боишься, Лариса? - спросил я.

- Да лешего этого! - ответила тихо Петрова.

- Короче, профессор Ли, я позвал его... и он явился, напугав нас всех. Леший, конечно, невидим, но мы поняли, насколько он страшен и ужасен. Я не думал, что такое вообще возможно. Еще в детстве батя говорил, что в лесах Иркутска живет эта нечесть. Сегодня я решил это проверить, из - за меня чуть ребята не погибли, - проговорил Филипп Ларионов.

- Ох, хорошо хоть кого еще не позвали! Вот и оставляй вас после этого одних. Как провели время? -спросил я.

- Играли в дурака, пели песни, дурачились, травили анекдоты, рассказывали страшилки.

- Расскажите нам какую-нибудь историю, профессор Ли, - попросили ребята. – Говорят, вы во многих странах бывали, много видели в жизни.

- Откуда информация такая? - удивился я.

- Да в посаде болтают.

- Читал я когда-то в романе, - начал я свой рассказ, - об одном генерале. Он жил в эпоху Чосон. Кто знает, что это за эпоха такая и в какой стране она была?

Все молчали. Наконец, Федор Корнеев проговорил:

- Китай или Япония?

- Нет, - ответил я, - Чосон - это Корея и началась она в правление короля Ли Сон Ге, Великого Вана (правитель, король) Тхэджо. Чосон - название Кореи с 1392 года или по-корейский Тэджосон-гук, названный с 1897 года по 1910 года. Иными словами - “Корейская империя”. Великий Ван Тхэджо был воеводой и боролся против японских пиратов и интервентов. Он поднял восстание против короля династии Корё. Сеул называли раньше Ханьяном. Военачальник Ли наладил дипломатические связи с минским Китаем, после чего между двумя государствами завязалась активная торговля и культурный обмен. Так вот, после того, как Ли Сон Ге стал королем Чосона, он поставил охранять рубежи государства одному очень преданному человеку по имени Ли Кон Хо, сделав его генералом королевских войск. У этого генерала было два сына, одного из них японские пираты выкрали и увезли к себе в Эдо, а в Корее остался только старший сын генерала Ли. Бы у семьи кровный враг, министр Ким Тхэ Юн, он завидовал генералу и решил присвоить себе землю, имение, рабов, деньги Ли Кон Хо. Однажды он ворвался в дом генерала и убил его родных, спасся только сын Ли Кон Хо, который женился не за долго до той трагедии. Сын генерала убежал на Поклонную Гору и встретил там Кумихо...

- Кого-кого? - спросили ребята и улыбнулись.

- Это такое существо мифическое, женщина-лисица с девятью хвостами. Ее почитают все азиатские страны: Корея, Китай, Япония, Тайвань. Эта лиса полюбила сына генерала и решила подарить ему бессмертие, сделав подобно себе лисом, но он отказался и убил Кумихо. Когда сыновья генерала Ли Кон Хо были еще маленькими, он обучил их нескольким языкам: японскому, английскому, французскому, немейцкому, ну, а на языке Поднебесной в то время писали в Корее и знали его все. Король Ли Сон Ге был осведомлен о начитанности и образованности юноши, и чтобы министр Ким Тхэ Юн не убил наследника генерала Ли,он отправляет его в Эдо - это название Японии в древности, чтобы он разыскал там своего потерянноного брата. А потом сын генерала Ли по некоторым обстоятельствам перебирается во Францию.

- Во Францию? - удивилась Лариса.

- Да,- ответил я.- Так вот, во Франции его обращают в вампира. У него прекрасная карьера военного, он становится уже сам генералом. Заканчивается тем, что этот генерал и по сей день живет где-то...

- Вампиры всегда существовали, - сказали ребята и это доказано, - а сейчас вообще стало популярным встречаться с вампиром, делиться кровью, принимать сущность их. Эпоха вампиров. А история нам понравилась, очень занятная. Вы рассказывали так, профессор, словно сами были участником истории.

- Это я прочитал в одной книге. Хоть сейчас и век вампиров, но будет лучше, если вы не станете искать общения с этими существами. А теперь пора спать,- ответил я.

Ребята разбрелись по палаткам, а я решил проверить территорию, все ли спокойно? Катя увязалась со мной.

- Вы не разрешили мне последовать за вами днем, разрешите хоть сейчас сопровождать вас, профессор Ли?

- Если ты не хочешь спать, то лучше потренируйся с мечом на поляне, пока еще не погас совсем костер. Когда я вернусь, ты продемонстрируешь мне технику движений.

- Да я занималась сегодня, Кристиан Ли. А можно у вас спросить?- Я кивнул головой, мол спрашивай.- Вы так жизненно рассказали о сыне генерала Ли, словно сами являетесь его родственником дальним. Я права?

- Я сказал уже, что прочитал это у одного писателя, - ответил я.

- И почему я вам не верю? - проговорила Катя. - А нашел главный герой своего брата?

- Нашел, но не в “стране цветов и ив”, а далеко за ее пределами,- сказал я с грустью. А теперь, юная леди, идите заниматься.

-  У меня болит нога почти неделю, мне тяжело прыгать, - воскликнула она. - Пока вас не было - поднялась температура, я потеряла сознание, после того, как очнулась - меня тошнило.
- А еще со мной собралась! - Я включил карманный фонарик и посветил на ее ногу. Должно быть ее укусил энцефалитный клещ. Вот только где он мог укусить - на дворе третье мая, снег едва сошел?

Посадив девушку на пенек, я нагнулся над ее ногой, которая уже заметно опухла. Температура тела тоже повышалась стремительно.

- Катерина, ты меня слышишь? – позвал я девушку, снова обративший к ней на “ты”.- Ты прямо ходячее бедствие.

- Кристиан, мое тело горит, в голове все полыхает. Если я умру, Кристиан, то хочу перед смертью поцеловать вас.

- Не дури, Федоровская, ты не умрешь, я не позволю тебе умереть, а вот целоваться с Корнеевым будешь, с другом детства, а не со мной.

Девушка что-то пробормотала в ответ, думаю, это было началом бреда. Такое часто бывает от укуса энцефалитного клеща, часто заканчивается летальным исходом, если вовремя не принять меры. Бывает и нарушение психики, бредовые галлюцинации. Но я не позволю, чтобы моя студентка умерла. Я посмотрел в глаза Катерины и увидел внутренним взором, где этот клещ мог ее укусить. И увидел, что десять дней назад она с бабушкой ходила в лес, и там ее укусил клещ. В апреле еще лежал снег, так откуда он мог взяться? Впервые за свои семьсот лет я встретил подобное. Екатерина тогда не предала этому значения, не подумала, что клещ был не простой, а вирусный. Прошло достаточно времени, чтобы этот вирус проник в кровь и начал действовать. Я прокусил свое запястье и замер. Если я напою кровью Катерину, то тут же об этом узнает король Луиджи, и опять мне попадет. Ментальная связь между нами откроет ему, что сейчас произойдет. В кармане зазвонил телефон. Король Луиджи.

- Да, Ваше Величество! – ответил я.

- Опять ты встретился с той девушкой? Я же запретил тебе делать это, Кристиан! Если ты дашь ей во второй раз свою кровь, она вспомнит то, что произошло с ней в прошлый раз, вспомнит тебя, Кристиан!

- Я не могу дать ей умереть, мой король! – ответил я.

- Пусть произойдет то, что уготовано ей судьбой! Это проклятье твое, как ты не понимаешь меня, Кристиан?

- Я готов понести Ваше любое наказание, Луиджи, только прошу, позвольте мне спасти ее.

- Ты влюбился в эту деву? Как ты мог предать меня!- с горечью проговорил король.

- Я никогда не предавал Вас, Луиджи, это не так! Я - врач и мой долг спасти пациента, кто бы он ни был, даже если это враг.

- Вези ее в больницу немедленно, пусть другие доктора спасают девушку, а не ты!- проговорив это, Луиджи отключился.

Я взял на руки Екатерину и полетел по воздуху, минуя деревья. До ближайшей больницы двадцать семь километров. Через пятнадцать минут мы были уже в приемном покое.

Катерину госпитализировали. В частных домах города запели петухи, близился рассвет. Не знаю, после случившегося, оставит ли меня в России Луиджи. Скорее всего, отправит снова либо в русскую глубинку, верст за триста-пятьсот от Иркутска, либо заберет к себе в Италию и будет меня перевоспитывать. В последнее время что-то творилось со мной. Я плохо спал в те короткие часы отдыха, которые позволял себе и меня мучила постоянно жажда. Я не мог насытиться. Кодекс, принятый вампирами на заре инквизиции, запрещает убивать невинного человека. “Как только Екатерина будет в безопасности, я вернусь в лес к студентам и привезу их в город. Приключения пора заканчивать”- подумал я.

- Господин Ли Кристиан Филипп де Бастьен? - обратилась ко мне медсестра. - Вы будете опекун девушки?

Я согласно кивнул в ответ.

- Если что-то нужно – только скажите, я постараюсь все достать и привезти.

- Ей необходимо сделать переливание крови. Ее собственная кровь заражена, поражен позвоночник, час-другой и начнется паралич центральной нервной системы. В мединституте есть кровь, в хосписе при ИрГУ тоже имеется, но какая у нее группа крови?- проговорила медсестра и стала листать больничную  карту.

- Четвертая, отрицательный резус, - ответил я и поспешил к выходу .

Я сел в машину и поехал в клинику переливания крови. Всю дорогу я вспоминал прошлое: битву при Орлеане, когда легендарная Жанна из Лотарингии, Орлеанская девственница, впервые была тяжело ранена, но не сдалась, защищая любимую Францию от Эдуарда III. Тогда я тоже поделился своей кровью с Жанной д’Арк, запретив ей погибать трое суток. Если сейчас ничего не поможет и Катерина будет умирать, или нарушится ее нервная система, что я буду делать? Не важнее ли жизнь живого существа, чем все запреты вампиров? Я и так всех потерял в своей жизни. Но теперь я не такой, каким был прежде. Я нашел свою любовь в этой жизни и теперь никому ее не отдам, даже если мне придется драться со всем Советом древних и именитых бессмертных, даже если мой непутевый брат решит ее отнять! Она моя. Я только сейчас это осознал. Я буду бороться со своей любовью к ней, чтобы защитить Екатерину даже от себя самого, но в обиду не дам. Она потеряла семью и в этом мы с ней похожи.

Слава Богу, кровь нашлась в клинике переливания крови, я возвращался в больницу с надеждой. Переливание крови провели, но улучшения пока не наступило. Высокая температура, бредовые видения. Катя звала маму и отца, а потом умоляла не трогать ее, видимо, во сне вспомнив, что с ней произошло в лесу тогда, пять лет назад. Луиджи сказал, что она вспомнит в том случае то, что с ней произошло, когда вкусит моей крови. Но я не давал девушке кровь. Либо ошибся король Носферату, либо девушка необычная. Екатерину поместили в реанимационное отделение.

- Оля, измерь температуру Федоровской, - услышал я голос медсестры.

- Хорошо, - ответила девушка.

Через некоторое время медсестра Ольга отчиталась о состояние пациентки:

- Температура держится стабильно, сорок с половиной градусов, дыхание у Федоровской глухое и прерывистое, губы посинели, глаза закатились. Анастасия Георгиевна, позовите врача, пожалуйста, а то как бы пациентка ласты не склеила.

- Хорошо, а ты пока сходи за катетером для мочи.

В реанимационном отделении остались только больные после операции и Екатерина. Я вошел и направился к койке Федоровской. Девушка похолодела, губы стали фиолетовыми. Простите меня, мой король, но я не могу дать ей умереть, Ваше Величество. Нет, только не она. И пусть меня ждет кара и прещения со стороны Совета, я не могу пойти против совести. Я прокусил свое запястье и алая кровь закапала в открытый рот Екатерины. Достаточно несколько капель, чтобы она выжила. Мгновенно щеки девушки порозовели, дыхание стало ровным и спокойным, температура начала спадать. Я нагнулся над девушкой и поцеловал ее лоб. Я услышал шаги доктора и медсестры.

- Энцефалитный клещ, говорите? Это очень плохо, -причитал доктор, пожилой коренастый мужчина,- чреват такой укус осложнениями, поражением нервной системы и смертью. Если ей даже переливания крови и антибиотики не помогают, то, боюсь, пациентка умрет.

Через пару минут я услышал возмущение доктора:

- Анастасия Георгиевна, вы в больнице работаете двадцать пять лет, я помню вас еще со студенческой скамьи, вы никогда не допускали ошибок! Решили отвлечь меня от ожидаемой операции, привели к нормально выздоравливающей девушке, которая спит, сладко посапывая?!

- Прошу прощения, Борис Антонович! Но Федоровская пять минут назад умирала, у нас и градусник с ее данными температуры остался, да и Ольга подтвердит, что пациентка умирала.

- Да, Борис Антонович, - начала было младшая медсестра Ольга оправдываться, - сущая правда.

- Молчать! У меня в операционной ждет пациент с перитонитом, а вы мне тут шутить вздумали на ночь глядя?

- Просим прощения, Борис Антонович, - заговорили обе медсестры.

Доктор ушел на свой третий этаж в операционную, а я улыбнулся.

- Да как же так вышло, Анастасия Георгиевна? Вы же сами видели, что Федоровская умирала!

- Ну, Оля, будет нам выговор от главного за то, что именитого Шульца потревожили.

- Ну вот же, вот ее градусник! Сорок с половиной по Цельсию.

Через минуту Ольга снова заговорила:

- Пойдемте, Анастасия Георгиевна, чаю с горя попьем, пока все спят, мамка моя пирожков напекла.

- Пойдем, Ольга, попьем чайку и по стопочке коньячка пятизвездного. Хорошо он пойдет с пирожками-то твоими. Наша профессия вредная, нам полагается иногда расслабиться.

Когда медсестры удалились, я снова вошел в реанимационное отделение. Федоровская мирно спала. Я посмотрел на прибор, подключенный к девушке: давление 120 на 80, пульс 64. Отлично. Неожиданно Катерина повернулась на бок и во сне проговорила:

- Я люблю вас, профессор Ли.

Я нагнулся над девушкой. Интересно слушать смертных, когда они спят и разговаривают во сне. Девушка подложила свою ладонь под щеку и зачмокала.

- Не надо любить меня, Катерина! - прошептал я ей на ухо. - Я сделаю все возможное, чтобы ты перестала любить меня. Мой мир не для тебя и тебе там не место.

Когда я вернулся к ребятам, солнце стояло уже высоко.

- Профессор Ли, куда вы подевались? Нет ни вас, ни Федоровской! - спрашивали меня студенты.

- Выяснилось сегодня, что Екатерину укусил энцефалитный клещ десять дней назад, началось заражение крови, пришлось ее ночью везти в больницу.

- Энцефалитный  клещ в конце апреля? Не бред ли это? - проговорил Федор Корнеев.

- Это был клещ, - ответил я, - поверь мне, Корнеев. Сделали переливание крови, температура спала, Катерина отдыхает. А нам пора возвращаться домой, ребята. Кто желает - можете проведать Федоровскую. Отделение терапии в первой горбольнице, четвертый этаж. К вечеру ее переведут в палату.

- А сейчас она где? - спросил Корнеев.

- Пока еще в реанимации, - ответил я.

- Собираемся ребята, - скомандовал Федор.
Лариса всю дорогу выспрашивала меня о состоянии подруги.

- Лариса, Стефан в городе, я видел его, он ждет тебя у Михаила Илларионовича.

- Почему вы только сейчас об этом мне говорите, профессор Ли? - возмутилась девушка.

- Лариса, я спасал твою подругу и мою студентку, между прочим, а до Стефана Кристофера Ли у меня, уж прости, руки пока не дошли. - Не говорить же ей, что Ли Хён Гу - мой сын и я знаю все о том, где он и что с ним.

- Конечно, прошу прощения! - извинилась Лариса.

Девушка отошла от меня и села на свое место, набрала номер Ли Хёна.

- Привет, мой лев! - проговорила Петрова. - Мне сказали, ты в городе?

- Здравствуй, лисичка, - услышал я голос Стефана Ли, - прости, что сразу не позвонил. Были некоторые дела, но теперь я освободился. Давай встретимся.

- Вечером в восемь на нашем месте, - ответила Лариса.

Скоро, совсем скоро Ли Джин Ук приедет в Россию на неопределенное время. Я чувствовал это. Еще я почувствовал, что надо мной сгущаются тучи, скоро Луиджи вызовет меня в Италию. Я знаю, что терпение у короля вампиров на исходе.



Глава 13.

В России майские праздники продолжаются до десятого числа, а с одиннадцатого мая начинаются занятия. Парад Победы с фейерверками, салютом на площади перед мэрией мне нравился. В этом году он прошел особо. Нравилось то, что спустя сто лет, люди помнили подвиг солдат, защищавших Родину от поганых фашистов. Люди шли с фотографиями своих погибших, родных, павших в годы Великой Отечественной войны. Их память почтили минутой молчания, а потом был концерт в Доме Офицеров. Лариса спела песню, а меня снова удивил Федор Корнеев, он исполнил знаменитую песню “Темная ночь” в дуэте с одним парнем с экономического факультета, Павлом Груздевым. Надо же, спустя столетие после освобождения мира от фашизма, люди помнили песни тех далеких военных лет. Вот что значит вечная память!

С одиннадцатого мая начались рутинные дни учебы. Впереди экзамены, а пока я должен моих студентов хорошенько к ним подготовить. Ребята расслабились за майские праздники, но я сразу устроил контрольный зачет перед экзаменом и олимпиаду по медицине.

- Катя, после экзекуций профессора Ли самое то пойти в ночной бар. Как ты на это смотришь? -спросила подругу Лариса.

- Пожалуй, можно и пойти. После майских праздников очень изменился наш Кристиан Ли, стал еще холоднее и нелюдимей, я тоже это заметила, - ответила девушка. Она пару дней назад вышла из больницы. Катя хоть и чувствовала себя хорошо, но бледность все еще ее не покидала.

- Я чокнусь, если не схожу сегодня в “Президента”.

Я слышал диалог девушек и у меня отлегло от сердца. Хорошо, что они собираются в “Happy Birthday Mr. President”. Этот бар подарил мне князь Медведев.

- Федю возьмем с собой и Павла с экономического факультета.

Я принял душ, надел джинсы и черную рубашку, на которой вместо пуговиц были завязки, жакет, неизменный медальон Анкх, который всегда на мне светился фосфорическим светом. Подарок молдованки Зары. Получилось по-студенчески. У меня в кармане лежал еще один Анкх, оставшийся от мальчика Луи из Прованса. Уезжая к себе, перенек отдал мне Анкх, когда после гибели моих любимых Ким Ён Вона, Ци Лян Яна и вампиров: Ю Джун Ки и О Юл Мина я расформировал военный лагерь и уехал в Италию на поиски моего непутевого брата -близнеца. Анкх, принадлежавший Луи, я хотел отдать Федоровской Екатерине. Мне необходимо, чтобы она никогда его не снимала. Не за горами день, когда мой непутевый Марко Романо появится в Иркутске. Я знаю, он приедет по мою душу. Ему нужно уничтожить меня и все, что мне дорого.

Я сидел за столиком, наблюдая за молодежью, и потягивал красное вино. В бар вошли двое парней,  они были вампирами. Они знали кто я и подошли ко мне сразу.

- Приветствуем вас, господин Кристиан Ли Бастьен.

- Приветствую вас, братья, - ответил я и пожал им руки.

- Нас послал к вам на помощь князь Дмитрий Лукин. Мы расположились в отеле и решили посетить ваш ночной клуб, отдохнуть, а заодно и поговорить.

- Я слушаю вас.

- Меня зовут Альфред Зеленцов, а моего приятеля Олег Зерцалов.

- Очень приятно! Чем могу быть полезен?

- На днях приезжает ваш брат-близнец и наш князь переживает, что он превратит жителей Сибири в наркозависимых рабов. Он везет с собой пол тонны дури, чтобы распространить по стране. Наш долг воспрепятствовать этому. У Марко Романо документ о неприкосновенности, арестовать его мы не сможем. Вашего брата сможете остановить только вы, господин Кристиан Ли.

- Я понимаю вас, но Марко Романо никогда не будет действовать один, поэтому мне понадобится помощь не только князя Лукина, но и местных оборотней. Вы еще не знакомы с Альфой Сибири?

- Нет, - ответили вампиры, - но мы слышали, что наш князь состоит в дружеских отношениях с Михаилом Иларионовичем Медведевым.

- О, это очень достойный человек, умный и решительный. Сибирь он и его стая в обиду не дадут, да и всю Россию охраняют оборотни, это я заметил.

Для обезвреживания Марко Романо нужны хорошо тренированные парни. Понимаете? - спросил я.

- Князь Лукин готов предоставить в ваше распоряжение пятьдесят хорошо натренированных спецназовцев, трех снайперов и серебряные пули, а также сыворотку против вампиров - последнее изобретение российских бессмертных в лаборатории князя московского.

- Хорошо, ребята. Я перезвоню вам завтра днем.

- Днем нас не будет, - ответил Олег Зерцалов. – Мы ведь зависимы от солнца, поэтому работаем по ночам. Мы не можем жить как вы днем.

- Мой таунхаус находится недалеко отсюда, у меня хорошо изолированные от света комнаты, есть кровь в холодильнике. Можете у меня остановиться на первое время пока не найдете себе жилье, братья.

- Мы не голодны, Кристиан, - ответил Олег Зерцалов, - а вот жилье без доступа солнца - прекрасная мысль! Думаю, мы примем предложение и пару недель поживем в вашем доме.
Парни отошли, кланяясь. Я понимал, что война скоро начнется. Мне необходимо переговорить с Медведевым, чтобы он предоставил мне подпольное казино, где я мог бы поместить вампиров. Марко должен клюнуть на эту наживку. Он честолюбив, сребролюбив и амбициозен. Я знал, что ему понадобится подобное казино с широким спектром действия, где, с одной стороны, будут столы с рулетками, с другой - бар с выпивкой, танцами и девушками. Нужно наших ребят внедрить в среду Романо, чтобы мы знали о каждом шаге моего брата -близнеца. Хорошо бы, чтобы и Луиджи дал своих ребят. А еще мне надо на время куда-нибудь убрать Федоровскую.

Я задумался и не заметил, как ко мне подошли Катя с Ларисой.

- Кристиан Ли, профессор? - удивилась Лариса.
- Так непривычно видеть вас в одежде студента. Решили тоже расслабиться?

- Есть такое, - ответил я. - Скоро экзамены и мне, как и вам, нужен отдых. Желаете что-нибудь выпить, слабоалкогольное?

- Сейчас ребята придут, они заказали напитки.

Катя смотрела на меня, не отрывая глаз: на алебастро - белое гладкое тело, просвечивающее сквозь рубашку и проступающее через легкие завязки, а также на браслеты, на медальон Анкх, на золотые гвоздики в ушах. К нам подошли Федор Корнеев и Павел Груздев.

- Профессор Ли? - удивились они. - Не ожидали вас встретить в таком заведении.

- Держите меня за научного, старого червя?- спросил я. - Я почти ваш ровесник.

- Да, ну? - удивился Федор. – Неужели вам двадцать четыре? И вы уже имеете степень доктора? Вы, что в пятнадцать лет в универ поступили? - Я улыбнулся.

- Хотите об учебе поговорить, Корнеев? Вам не хватило занятий за год, зачетов, семинаров и трех олимпиад?

- Ох, нет! С меня хватило! – ответил Корнеев, потешно замахав руками, словно я был призраком с того света, явившийся за его душой. Ребята отошли к другому столику, а ко мне присоединился Альфа сибирских оборотней.

- Добрый вечер, мой друг! – поздоровался Медведев.

- Добрый вечер, князь! – ответил я. – Я только что собирался вам позвонить.

- Я знаю. Мне только что звонил Дмитрий Лукин и просил передать, что едет ваш брат-близнец, и со дня на день будет в Иркутске. Он везет товар.

- Да, это так. У меня к вам есть вот какое предложение: что, если вы на время уступите мне закрытое казино “Парижанка”, официально не зарегистрированное. Я видел его, побывал внутри. Идеально подходящее место для приманки Марко Романо.

- Я-то согласен, слов нет, но будет ли “за” моя стая?

- Это на время, дорогой князь, чтобы завлечь Марко Романо туда, дать ему некоторую свободу. Мои ребята вторгнутся в его круги, а потом мы его поймаем. Марко Романо не имеет той силы и мощи, которой обладают король Луиджи и князь Дмитрий Лукин, он не может подолгу существовать при свете солнца. При всех своих возможностях магических, Марко Романо прежде всего вампир и не всесилен, слава Богу!

- Хорошо, профессор Ли, я позвоню вам завтра днем и дам ответ.

- Думаю, ваша стая примет правильное решение, князь.

- Я в этом уверен, Кристиан, - ответил Михаил Илларионович. – Спасибо вам за Стефана Кристофера Ли. Парень стал совсем другим. После того, как мы поймаем вашего брата, начнем тесный контакт с Сеулом. Неделю назад Стефан выкупил в Корее какую-то телестудию, и теперь будет вести шоу и снимать фильмы, а-ля корейский Голливуд! Наши парни хотят сотрудничать с Сеулом.

- Надо же, - удивился я, - как интересно, он мне этого не сказал.

- Еще скажет, профессор Ли, а пока Стефан собирает братьев, чтобы обезвредить Марко Романо.

Князь Медведев ушел, а я налил себе в бокал вино и залпом осушил его, потом выпил еще три бокала и налил следующий. Внезапно кто-то взял мой бокал из рук, я поднял глаза и увидел, что Федоровская залпом осушила его.

- Ты что делаешь, Федоровская?

- Вы выпили почти целую бутылку, Кристиан Ли, должна же я хоть как-то помочь вам.

- Лады, помогла уже, а теперь оставь меня, Катерина!

- И не подумаю. В простой молодежной одежде, не в строгом костюме профессора вы нравитесь мне больше.

- Зато ты мне сейчас совсем не нравишься, оставь меня, пожалуйста.

- Вы в курсе, что с левой щеки у вас катится алая слеза. Почему вы плачете кровавыми слезами, Кристиан?

- Не дури, Федоровская! Где ты видишь, что я плачу, это вино расплескалось, должно быть.

Она потянулась рукой и хотела было стереть кровь с моего лица, но я остановил ее.

- Не прикасайся ко мне, дева, - сказал я.

- А пригласить вас на танец можно, профессор? - спросила девушка.

- Неужели друг детства покинул тебя, Катерина?

- Я сама его покинула, - поспешно ответила она.

- Ну что ж! Не боишься, что устанешь? У меня в танцах большой опыт, а ты всего лишь девушка слабая.

- Ха, это я - то слабая? Проверим? - предложила Федоровская.

- Легко! - ответил я и повел ее на танцпол.

Без продыху мы танцевали несколько часов, я крутил и вертел девушку во все стороны, прибавляя скорость движения так, чтобы она сдалась, но она не уставала. В конце танца я сказал ей:

- Давай, я провожу тебя до дома время почти полночь

- Девушка кивнула в ответ.

Когда я довез ее до посада “Березовский”, сказал ей:

- Екатерина, я хочу подарить тебе один медальон. Пообещай мне, что ты его никогда, ни под каким предлогом не снимешь.

- Вы же не переносите меня, - сказала девушка, - постоянно гоните от себя или игнорируйте, бесите меня, в конце концов, этим!

- Ты ничего не знаешь обо мне. Я поступаю так, как считаю нужным.

- С чего бы вам вдруг заботиться обо мне?

- Мне надо защитить тебя, Екатерина, защитить от сурового мира, от злых и коварных людей и даже от себя самого.

Я достал из коробочки медальон. Она повернулась ко мне спиной и я застегнул медальон на ее шее, вдыхая ее пьянящий аромат крови. Сердце Катерины учащенно забилось, готовое выпрыгнуть из груди.

- Никогда его не снимай! - сказал я и повернул девушку лицом к себе. В ее глазах заблестели слезы.- Ты плачешь?

- Вы мне нравитесь, Кристин! - ответила Катя. - Мне кажется, что с вами меня связывают невидимые нити судьбы.

- Завтра по фехтованию и тхэквандо контрольный зачет, а через три дня экзамен. Я сам буду принимать его, драться ты будешь со мной.

- Я готова, профессор, - ответила Катя.

Она почти вышла из машины, но потом развернулась и обняла меня, а после, не оглядываясь, поспешно выскочила и побежала к своему дому.


Глава 14.

Князь Михаил Илларионович сдержал свое слово и на временное пользование отдал мне казино “Парижанка”. Просторное здание находилось в самом центре города и числилось как частный особняк, где помещалось четыре стола с фишками. На втором этаже располагался бар, в подвале находился зал для кулачных боев и сауна.

До начала занятий я заехал в “Парижанку” и все тщательно осмотрел. Пока ехал в университет, позвонил королю Луиджи в Италию и князю Лукину в Москву. Они обещали дать своих ребят мне в помощь. Пока все складывалось хорошо. Когда же явится мой долгожданный братец?

Сегодня, как никогда, я гонял по залу Екатерину Федоровскую. Она плохо двигалась, вяло вставала в позу, не решалась идти в атаку.

- Федоровская, что с тобой? Почему плетешься как черепаха по залу, топаешь как слон?- спросил я, садясь на маты.

Ребята разошлись по домам, а мы с Федоровской остались в зале.

- Я не могу, - ответила девушка.

- Что значит - не  можешь? Скажи - не хочешь! Зачем тогда пошла на мое отделение? Восточные единоборства–не игрушка! Двигаешься отвратительно.- Я не черепаха, просто у меня нет настроения! И, вообще, профессор, отвалите от меня.

- Перестань хамить, дева! Подумаешь, настроения нет у нее! Если бы воины зависели от настроения, что стало бы с родиной, с товарищами в бою? Знаешь, твое место не в медицине и не на восточных единоборствах, а в начальных классах общеобразовательной школы. Иди отсюда, дерзкая дева. Завтра же отчислю тебя. Кукла ни на что не годная!

- Простите меня за мою дерзость, профессор Ли, - проговорила Федоровская. - Я докажу вам, что пригодна. Я люблю медицину, мне нравятся восточные единоборства, но у меня сейчас тоскливо на душе.

- Забудь свою тоску, Федоровская, вставай! Покажи свою гордость, свое умение! Настроения нет у нее!


Я начал провоцирующие выпады и разозлил девушку.

- Вот так-то лучше, котенок! - сказал я, прижав ее к мату.

- Не называйте меня так!- воскликнула она и перевернула меня на спину, а потом неожиданно поцеловала.

- Это вам за кошку, Кристиан!- сказала девушка и убежала, а я остался лежать на матах.

“Двадцатого мая в Иркутском Техническом Университете будет проводиться десятый ежегодный бал Весны. К нам из нескольких вузов города съедутся студенты для проведения бала. Для девушек одежда - бальное платье для классической части и латино - американская для обычных танцев; для джентльменов - смокинг, фрак с бабочкой - для бальной части и латино - американская - для обычных танцев. Просьба заранее преобрести билеты и зарегистрироваться. Администрация ИрГТУ”.

Такое объявление я прочел пятнадцатого мая. Студенческая молодежь гудела в предвкушении весеннего бала. На уроках вместо подготовки к экзаменам все только и говорили о нарядах, украшениях и еде.

- Мне надо к двадцатому числу сбросить как минимум пять килограмм. Лара, пойдем со мной в фитнес-клуб - упрашивала Петрову Мария Чуйкова, студентка прикладной геологии.

- Меня с собой возьмите, девочки! - улыбаясь, проговорил Константин Еловский, с факультета “Горное дело”.

- Приходите, ребята! - ответила Лариса Петрова, - я и Катьку возьму с собой.

- Вряд ли Федоровской нужен фитнес!- сказал Константин Еловский.- У нее все в идеале: и фигурка, и личико, я уж молчу о красивой, высокой груди.

- Не услышали бы девицы с отделения рекламы и связей с общественностью: Карина Волкова с ее приспешниками. Богатые девочки, но испорченные до предела и эгоистичные.
Я знал, бюджетницу Федоровскую многие считали здесь обузой. Дети богатых предпринимателей и директоров учились в Техническом Университете, но я радовался за Катерину, она была отличницей, да и красотой ее Бог не обделил. По традиции каждый год избирали короля и королеву бала, как весной, так и осенью в конце сентября. По обычаю, всегда выступал с речью Александр Диомидович Афанасьев, ректор ИрГТУ. Не изменил он и сейчас своей традиции, выступив в актовом зале:

- Дорогие студенты! Прошу всех вас поучаствовать в украшении нашего университета, в особенности же концертного зала и площади, куда тоже будут собираться гости нашего вуза. Пусть каждый внесет свой посильный труд в украшении, а факультет восточной медицины организует фуршетные столы и музыку, так как именно в отделении восточной медицины есть группа “Лесные волки”, руководимая Федором Корнеевым. Музыка, песни, развлекательные номера с вас, профессор Кристиан Ли, - проговорил Александр Диомидович, глядя на меня.

- Конечно, все будет исполнено, господин ректор! - ответил я.

Вечером мне позвонил Луиджи Веньер Витторио Кавольджинни.
-
 Ли Ун Чон! - проговорил король и голос у него дрогнул. - Ты должен приехать двадцать третьего мая в Венецию в Palazzo Ducale, Cовет вампиров вызывает тебя на заседание.

- Приветствую, Ваше Величество! Чего мне следует ожидать от них? – спросил я. - Готовиться ли мне к тому, что меня осудят?

- Не для этого мы призываем тебя. Судить пока тебя никто не собирается,- ответил король Носферату.- Они предложат тебе одну сделку и к тому же ты нужен мне лично, Кристиан.

- Если я нужен Вашему Величеству - нет вопросов. Я, конечно, прилечу ночным рейсом двадцать второго мая, - сказал я.

- Зико и Роберто встретят тебя в аэропорту.

Я понимал, что надо мной все сильнее сгущаются тучи, Совет негодует. Эти элитные вампиры, кичливые и заносчивые гордецы завидовали мне всегда. Я один имел счастье быть обласканным и одарен кровью короля, первородного и древнего вампира Луиджи. Как бы они не пресмыкались перед ним, не дрались между собой за право быть левой или правой рукой верховного Носферату, он пренебрегал ими. Мне, Ли Ун Чону, Луиджи подарил свою огненную чистую кровь древнего вампира. Он стал моим отцом по крови, братом по духу и другом по призванию. Я знал, что во многом был непослушен своему королю, которого любил и перед которым благоговел. Впервые мне придется пойти против своей совести, противясь воле и заповедям Луиджи. Если он прикажет мне отречься от любви моей к Федоровской - я исполню, но заставить меня уничтожить девушку, называя Катерину проклятьем моей жизни - не сможет, я пойду против древнего вампира. Клянусь памятью моих родителей.

Я радовался, что пока не приехал в Россию наркобарон Марко Романо. Пятеро вампиров, присланных князем Дмитрием Лукиным, уже поселились в казино “Парижанка”, трех спецназовцев из Италии прислал Луиджи. Последние жили на окраине Иркутска, заняв посты кто начальника путей сообщения, кто владельцем частного аэропорта, откуда прилетают и улетают вип - пассажиры за границу; кто - то стал директором иркутской меховой фабрики, а кто - то владельцем городского банка. Этих ребят никогда в глаза не видел Марко Романо, а вот считаться с ними моему брату придется. Это ему не вседозволенная Корея, где он там - царь и бог. За прочие города России отвечает князь Лукин, а он вампир серьезный и неподкупный. Он знает цену вечности, прошел огонь и воду, как говорится, уважает не только свой народ, но и простых смертных очень ценит.

Наступило двадцатое мая. Вход в академию был закрыт, пропускали исключительно по пригласительным билетам гостей, преподавателей и студентов, как нашего ИрГТУ, так и других вузов города. В 19 часов проходной барьер закрыли и начался бал. Произнесли вступительную речь ректора института культуры и искусства, Иркутского Государственного Университета и экономического университета о совместной работе между преподавателями и тесного между студентами общения, а после этого начались танцы. Звучала классическая музыка, разносились безалкогольные напитки, по бокам были расставлены фуршетные столы. Катя была самой неотразимой красавицей весеннего бала. Длинное платье с открытой спиной, белые перчатки до локтей, в волосах жемчужные капельки и маленькая диадема. Ее приглашали парни, оспаривая право следующего танца у друг друга,  а девицы злились.

- Нищенка! - причитала Карина Волкова, подначивая своих подруг, Кристину и Ольгу к скандалу. - Поглядите, как вырядилась московская  бюджетница! Давайте, девочки, обольем ее вином.

Она стала пробираться к Федоровской, намереваясь испортить ей бальное платье. Карина взяла в руки бокал с красным вином, и, пританцовывая, направилась к девушке. Катя в тот момент отвечала на вопросы студента ИрГУ с медицинского факультета. В тот самый момент, когда Карина готова уже была выплеснуть вино на платье Федоровской, я преградил ей дорогу и взял бокал из рук Волковой.

- Благодарю, дорогая Карина, вино очень кстати! Приглашаю тебя на танец, - проговорил я.

 Опешившая студентка с факультета рекламы зло уставилась на меня.

- Профессор Ли, - прошептала она, - вы помешали мне предложить Федоровской вино, она просила меня его ей принести.

- Не откажешь же ты мне, если твой преподаватель просит у тебя бокал вина. Прекрасный вечер, море гостей, дорогая Карина Витальевна.

- По правде сказать, Федоровская бесит меня. Вырядилась, как новогодняя елка, блещет дешевыми нарядами и веселится, словно королева бала. Институт от нее ничего не имеет. Вот мой отец, к примеру, жертвует на содержание нашего универа по миллиону в год, а что сделали ее родители?

- У Федоровской нет родителей, Карина, - сказал я, -они были геологами, но погибли в горах. Девушка живет с бабушкой, которой за семьдесят. Понимаешь?

- Вот и я говорю - нищенка! Однако, ведет себя, словно принцесса.

- Оставь в покое Федоровскую, Карина, - проговорил я и посмотрел в глаза девушки. - Уведи своих подруг и займитесь лучше своми делами, а не Федоровской. Завтра приходи в отель “Иркутск” к шестнадцати часам в номер триста пять, там мы с тобой поговорим по душам. - Девушка отошла от меня, словно мы и не танцевали минуту назад. Она увела своих подруг к фуршетному столу. Я знал, что завтра девушка придет в назначенное место и в назначенный час, и я накажу ее так, чтобы впредь в ней не останется злобы к Екатерине.

- Так-то лучше, Волкова! – проговорил я. Расставшись с Кариной, я подошел к Федоровской и пригласил ее на танец.

- Катерина, то что ты сделала в фехтовальном зале несколько дней назад, забудь об этом и не думай!

- О чем это вы, профессор Ли? - удивилась девушка. Я знал, что она притворяется.

- Я о том поцелуе. Забыла уже, дерзкий котенок?

- Ах, простите, простите...

- Я серьезно, Катерина! - ответил я, сжав ее руку. - Нам не нужно общаться более. Ты - моя студентка и на этом точка! Понимаешь? И тебя, и меня могут за это выгнать из университета.

- А если бы мы не были в одном вузе, вы полюбили бы меня, Кристиан?

- Определенно нет, Екатерина! Я старше тебя, во -первых, и тебе нельзя связываться со мной, и это во -вторых, Федоровская! Не спрашивай меня, просто поверь!

- И что он болтает?- пробормотала Екатерина, когда танец закончился. - Он старше меня? У нас разница - то четыре года...

После бальных танцев начались латино-американские. Девушки надели коротенькие юбочки, еле прикрывающие топики, и принялись танцевать зажигательные танцы. Катерина злилась на меня. Но пусть лучше злиться, чем лелеет в сердце своем чувства ко мне.
Около двенадцати часов ночи бал подошел к концу. Гости стали разъезжаться, студенты тоже.

- Довези меня до посада “Березовский”, - услышал я голос Федоровской. Она просила об этом студента ИрГУ Илью Потапова, с которым недавно говорила.

- Без проблем, Катюша, - ответил парень.

Сын потомственных врачей-хирургов был юноша весьма избалованный. Я читал в его сердце желание навредить девушке. “Удача сама идет мне в руки,- подумал Илья Потапов,- я поспорил с другом на сто баксов, что сегодня ночью эта куколка запрыгнет ко мне в кровать. Я напою ее коктейлем, добавлю в него легкое снотворное, и дело будет сделано. Через десять минут она уснет”. Мои глаза сузились от гнева. Не бывать этому! Я поехал за ними. Парень через несколько километров остановился у дороги и склонился над Екатериной, расстегивая на ней платье. Я просигналил ему, но Илья Потапов и ухом не повел. Пришлось выйти из машины и постучать в стекло. Пьяный студент недоуменно посмотрел на меня. Двери и окна были заблокированы. Я услышал, как он произнес:

- Проваливай, придурок!

Недолго думая, я разбил с его стороны окно и открыл дверь. Вытащил парня из машины.

- Ты что творишь, азиат? - разъярился Потапов. - Она моя на эту ночь, я хочу эту кошку.

- Но я не позволю тебе этого, парень! Эта девушка не по зубам тебе!

- Ты чего творишь, жить надоело?

- Мне жизнь много веков назад надоела, а вот тебе тоже, видимо, не терпится отойти в мир иной, а? -спросил я.

Он начал нападать на меня, но свалился после первого моего удара. Я взял на руки Федоровскую и переложил в свою машину. Девушка со сна зевнула и открыла глаза.

- Кристиан, что произошло, где Илюша?- девушка посмотрела в зеркало и ахнула, увидев парня, лежащего на земле.

- С Ильей все будет хорошо, через двадцать минут очухается,- ответил я,- а нам надо уезжать.

- Но мы не можем его тут оставить! Илья ранен, ему помощь нужна.

- Еще как можем! С этим ублюдком ничего не случится, он еще тебя переживет. Думаешь, такие как он могут просто довезти девушку домой, не воспользовавшись ее невинностью? Святая простота!

- Не вас же просить довести меня до дома, профессор! - обиделась девушка. - Любить вас мне запрещено, и потом... не в универе же мне ночевать.

- Ты пьяная сейчас и неадекватно мыслишь, завтра поговорим, Федоровская, а пока пристегнись и молчи, лады?

- Но Илюшка... что с ним будет?

- С ним ничего не случится, Катерина, его родители выехали из университета и через десять минут будут здесь. Благодари Бога, что ты проснулась, иначе я бы по - своему с твоим Ильей разобрался, - ответил я. У меня от гнева алым полыхало все вокруг. Я сжал руль так, что костяшки на руках побелели. Катя вжалась в сиденье и замолчала. Слава Богу, она доверяла мне. Сердилась, но доверяла.

Мы доехали до посада “Березовский” быстро. Свет в доме Федоровской не горел.

- Посиди в машине, - сказал я, - что - то мне не нравится - в доме твоем нет света.

- Бабуля спит, все хорошо. А откуда вы знаете, профессор, что у нас часто по ночам свет горит? - удивилась девушка. Я часто по ночам бродил возле дома Федоровской, наблюдал за ней как она обнимает бабушку, пьет с ней чай, рассказывает как прошел день в университете, слушает рассказы Марии Львовны. Как бы я хотел иметь семью, приходить домой, делиться своми впечатлениями с домашними, пить чай с халвой, беспечно смеяться и быть обычным человеком. Вот только мне этого никогда не дано будет испытать.

- Сиди в машине и не двигайся! - приказал я. До моего обоняния дошел запах крови.
Я быстро подошел к двери, она была не заперта, и вошел в дом. Кровь ударила мне в нос мощной волной. Я не стал проходить внутрь, итак понятно, что Марию Львовну убили. Перевернули все вверх дном, искали деньги. Бандитов было трое, приезжие. Я принюхался сильнее. Сектанты какие-то. Они предлагали бабушке свои брошюры, но она отказалась, сказав, что является православной. Старушку убили из-за денег ножом в сердце, кровью пропитался весь пол. Я найду этих ублюдков.

Закрыв дверь, я вышел и носовым платком вытер отпечатки своих пальцев.

- Ну, что там?- спросила Катя.- Убедились, что бабушка спит?

Я сел в машину и заблокировал двери. Надо сейчас сказать девушке.

- Почему вы молчите, профессор?- спросила она, покачиваясь из стороны в сторону.

- Иди ко мне, - проговорил я и обнял Федоровскую, - твоя бабушка больше не проснется никогда.

- Что вы сказали? Что значит не проснется? Она умерла?

- Ее убили, девочка!

- Нет, нет, нет, - закричала Екатерина и стала вырываться из моих рук. – Не может этого быть! Кто это сделал? За что?

- Я выясню это, Катерина. Тебе нельзя сейчас здесь находиться, поехали ко мне.

- Нет, мне надо увидеть бабушку! - проговорила Федоровская.

- Катерина, мы вызовем сейчас полицию, они разберутся. Полиция разрешит увидеться с бабушкой позже. Мы приедем с тобой вместе, хорошо?

Я положил свою руку на лоб Федоровской и усыпил девушку, внушив, что мы с ней не заезжали в посад “Березовский”. Меньше помнит - спокойней будет спать. А вот завтра полиция придет поговорить с Катей, но я буду рядом и помогу ей справиться с ужасной новостью, а пока пусть дева отдыхает. Через полчаса приедет полиция в посад “Березовский”, но Катя не увидит как Марию Львовну увезут в морг, ни как будут опрошены соседи. Я вез Федоровскую к себе в таунхаус. Из-за снотворного, которое в коктейль добавил Илья Потапов, девушка будет спать до утра. Сегодня я должен поймать поганых сектантов и отомстить за убийство невинной старушки.

Я вышел в ночь. Сектантов я нашел на частной квартире, они делили деньги убитой старушки, которые та берегла на свадьбу своей единственной внучки.

- Ну, и много награбили? - спросил я, неожиданно появившись в комнате.

- Ты кто такой? – спросил мужчина.

- Смерть ваша и возмездие! Убийством и воровством, так вы служите Богу?

Они бросились на меня, но надо ли говорить, что я уничтожил наглецов, выпив без сожаления до капли их поганую кровь, которая открыла мне, что это не первая старушка, которую они убили, отняв сбережения. Я вернулся в “Николов” посад, предварительно убрав за собой следы. Деньги, которые они украли у Марии Львовны, я не стал брать с собой. Чтобы скрыть укусы на их шее, я перерезал им горло и оставил мошенников там, где нашла их смерть. В отчете майор, который будет заниматься этим делом, напишет, что сектанты не поделили денег и поубивали друг друга.

Катя Федоровская еще спала. Я подошел к ее кровати: и подушка, и лицо девушки были в слезах.

- Ты никогда больше не будешь плакать, Катерина, - сказал я и провел рукой по ее щеке. Девушка во сне схватила мою руку и прижала к своей груди. Она вздохнула и одинокая слеза скатилась по щеке.

Похоронили Марию Львовну на кладбище на окраине города. Старушку уважали многие в Иркутске, она была ветераном труда, проработала на металлургическом заводе почти тридцать лет. Катя на похоронах держалась хорошо, была бледной и осунувшейся, но не убивалась от горя. Отпевали Марию Львовну в кафедральном соборе. После похорон я привез девушку в свой таунхаус.

- Катерина, у меня большой дом, ты можешь, пока остаться у меня, если хочешь? Западное крыло особняка свободно.

- Кристиан, вы не понимаете... я не могу оставить дом моей бабушки, там все дышит ею. Она для меня осталась в памяти замечательным человеком, любящей старушкой.

- Я знаю, но тебе нельзя сейчас оставаться одной, нельзя замыкаться в себе.

- Что вы можете предложить мне, профессор Ли? Вы же не хотите любить меня, избегаете моих взглядов, шуток.

- Я не сказал, что не хочу любить тебя, Катерина, нам нельзя любить друг друга. Если бы ты только знала!

- Откройтесь мне, Кристиан, расскажите все! -воскликнула девушка и прижалась ко мне.

- Твой мир, Катерина отличается от моего, твоя сущность не такая, как моя.

- Вы - инопланетянин? - удивилась девушка.

- Нет, это не так, но я другой. Мой мир никогда не примет тебя, Екатерина Федоровская.

- Разве я уродина, или у меня нет рук, или я имею две головы? А, понимаю - вы богатый, в свои двадцать четыре уже профессор, закончили кучу универов, защитили докторскую диссертацию.

- Катерина!..

- Нет уж, выслушайте все до конца!- вспылила девушка.- Такой таунхаус купить не каждый сможет во всем Иркутске. Поэтому вы и не можете любить меня потому, что я из простой семьи. Моя бабушка всю жизнь копила мне деньги на свадьбу, но ее ограбили и жестоко убили из-за этих проклятых денег- расплакалась она.

- Катерина! - Я обнял девушку, ее тело дрожало. - Я могу все тебе дать: деньги, дом, положение в обществе, образование, но при этом могу только остаться другом.

- Почему только другом, Кристиан? Что за тайну ты скрываешь? - воскликнула Катерина, перейдя на “ты”.

- За то, что я повстречал тебя, спас от укуса змеи и от заражения энцефалитом, меня накажет мой клан, мои сородичи. Мне запрещено любить тебя, Катерина! Я поклялся самой страшной клятвой в мире, что никогда не полюблю женщину.

- Ты что гей?- ужаснулась девушка.

- Нет, я не гей! - ответил я и сильнее обнял девушку. И тут зазвонил телефон. Я уже знал, что это Луиджи, ему ведь открыто все, о чем я думаю, что говорю и что делаю.

- Прости, Катерина, мне надо ответить.

Я ушел в свою комнату.

- Приветствую, Ваше Величество, – поздоровался я, -слушаю Вас.

- Это я слушаю с нетерпением твоих объяснений, Кристиан! Что твое проклятье делает у тебя дома?

- У девушки родители умерли много лет назад, а этой ночью была убита ее бабушка. Она осталась совершенно одна. Я должен ей помочь.

- А ты - то здесь причем? Жить надоело на этом свете? В каменный гроб на пол тысячелетия снова захотел?

- Ваше Величество!..

- Увольняйся и срочно приезжай в Венецию! Завтра же Зико и Роберто приедут за тобой. И не спорь со мной, Ли Ун Чон! - сказал Луиджи, не дав мне ничего объяснить.

Кому я могу доверить девушку? Неожиданно в дверь позвонили. Я открыл и обрадовался, на пороге стоял Иван Васильевич Лакатош, мой управляющий. Я и забыл, что на пол года отпустил Лакатоша домой ухаживать за умирающим отцом.

- Мой хозяин! - воскликнул Иван Васильевич. - Сколько месяцев я был без вас! Дюже стосковался. Как вы? Отца я похоронил и вот теперь вернулся.

Наконец, после долгих объятий, дворецкий Лакатош увидел Екатерину.

- О, что я вижу, мой хозяин? У нас в доме поселился прекрасный ангел? Как же это хорошо! Позвольте, позвольте... Неужели генерал Ли за ум взялся?

- Совсем спятил, Иван Васильевич? - возмутился я и толкнул дворецкого в бок.

- Ах, да! Солнце припекло, давление, знаете ли, года сказываются... а еще, милую барышню увидел в нашем холостяцком жилище. Я дворецкий в этом доме, кстати, это мой хозяин, а вы кто будете? - спросил Лакатош, глядя на девушку.

- Студентка ИрГТУ, Екатерина Федоровская, очень приятно познакомиться.

- А мне - то, мне - то как приятно, девонька моя, я так рад! Наконец-то мой хозяин за столько лет девушку в дом привел.

- Языка лишишься сейчас, Лакатош! - сказал я и нахмурился.
- Молчу, молчу, мой генерал! Ты, наверное, голодна, красотуличка моя? - спросил он, обращаясь к Федоровской.

- Я не голодна, - ответила девушка.

- А вы, босс, поели, надеюсь? - спросил дворецкий.

- Да, я сыт, - ответил я. - Иван Васильевич, накорми Катерину, отведи ее в зал, включи музыку и дай посмотреть свой фотоальбом, а сам приходи в голубую комнату.

- Будет сделано! Опять заказать билет в Рим?

- Ох, и язык у тебя стал неуправляемый, Лакатош!

- От радости возвращения, мой генерал. Наконец нашелся человек, который будет кушать еду, приготовленную мной, а не только Линда поедать ее.

Пока Лакатош кормил Катю, девушка все выспрашивала, почему дворецкий называет меня генералом. Вот так тебе и надо, Иван Васильевич, теперь сочиняй басни - небылицы!

Через сорок минут дворецкий пришел ко мне в голубой зал.

- Я слушаю, мой хозяин! Что-то случилось?

- На неопределенное время я должен покинуть тебя и этот город, уезжаю в Венецию. Закажи на завтра один билет на ночной рейс.

- Ли Ун Чон, что случилось?

- Обстоятельства. Девушка пусть живет в этом доме, заботься о ней как о родной дочери. Погибла ее бабушка в посаде “Березовский”. Весели Катерину, что-нибудь рассказывай, как ты это умеешь, но обо мне ни слова, что со мной, кто я и откуда, в мои комнаты не разрешай входить. Понимаешь меня?

- Все ясно, хозяин.

- Денег я вам оставлю достаточно, доверенность на дом, все оплаты, документы. Пока меня не будет, присматривай за девчонкой. Она мне не безразлична.

- Я понял это с первого взгляда, профессор.

- И вот еще что : найми рабочих, пусть они в доме, где жила убитая старушка, сделают капитальный ремонт. Деньги я тебе оставил на золотой карте достаточно. А теперь ступай, мне надо заняться делами.

Я позвонил князю Дмитрию Лукину в Москву и Альфе Сибири, Медведеву Михаилу Илларионовичу, предупредив их, что уезжаю на время в Италию. У меня в запасе неделя до дня, когда приедет мой брат -
близнец.

После заката солнца, я позвал в голубую комнату Федоровскую.

- Неужели правда, что вы уедете, профессор Ли? - спросила девушка. - На сколько покинете меня?

- Сегодня, ночным самолетом до Москвы, а завтра улетаю в Рим. Когда вернусь - сам не знаю, - ответил я.

- Вы летите к своей семье? Вы из Италии? -посыпались на меня вопросы Федоровской.

- Нет, я родом из Кореи, а Италия - моя вторая родина,так можно сказать. Я позвал тебя сюда, чтобы поговорить и попросить тебя кое о чем.

- Если вы о том, чтобы забыть вас и выкинуть из головы - это пустое! Вы уже никогда не исчезнете из моего ума и сердца. Вы накрепко засели во мне, Кристиан, так и знайте.

- Я хочу попросить тебя - пока не вернусь - оставайся в этом доме. Дворецкий - прекрасный человек, он добрый и верный, заменит тебе отца и товарища. Каждый день тренируйся. У меня здесь есть тренажерный зал, фехтовальный зал и многое другое. Лакатош все тебе покажет, Катерина. Он, кстати, не плохо владеет шпагой, можешь с ним заниматься. Когда вернусь - проверю все твои достижения. И вот еще что, не ходи по вечерам пока в бары.

- И не собираюсь, сорок дней у меня глубокий траур по бабушке.

- Хорошо. Если тебе что купить надо или нужда в чем будет, пусть Иван Васильевич всем тебя обеспечит.

- А теперь мне можно вас попросить, профессор Ли?

- Проси о чем хочешь, - ответил я, пожав плечами.

- Хочу, чтобы вы поиграли со мной в шахматы или в домино.

- Домино? Это как?

- Я попрошу сейчас дворецкого, чтобы он купил домино, а пока мы поиграем в шахматы.
В древнюю игру шахматы Катерина играла хорошо, но проиграла, а потом принесли домино. В три часа ночи у меня самолет, еще семь часов, три из которых на отдых.

- В ресторан пойдем ужинать, или дома хочешь остаться? - спросил я Катю через паоу минут.

- В ресторане народу полно, все женщины на вас пялиться будут. Лучше дома, - ответила девушка решительно.

- Расскажи мне о себе, - попросил я ее за ужином, который Лакатош приготовил с превеликим удовольствием.

В комнату вбежала Линда, моя собака. Катя уже успела с ней познакомиться, овчарка приняла девушку как члена семьи и сейчас благодушно виляла хвостом.

- Да тут и рассказывать - то ничего. Родители умерли, бабушка всю жизнь работала, чтобы меня поднять на ноги. Отправила в Москву к родственникам, а те  обдирали бабу Машу до нитки, прося у нее денег для меня. Завистливая кузина решила меня подставить, сбежала из машины, когда мы ехали с парнями с какой-то вечеринки, она меня оставила с ними. Я чуть
убежала.

Я вздрогнул, вспомнив тот день, когда спас девушку и узнал, что она - мое проклятье.

- Потом перевелась в Иркутск, к бабушке, - продолжила свой рассказ Катя, - повстречала вас. Теперь ваша очередь рассказывать.

- Как-нибудь потом, Федоровская, когда вернусь из Италии.

- Так не честно, профессор, - обиделась девушка и, обращаясь к дворецкому Лакатошу, проговорила: - Иван Васильевич, скажите, что он не прав.

- Профессор Ли всегда прав, а если не прав - смотри пункт первый.
Около полуночи пришел Стефан Ли. Он узнал от Медведева, что меня вызывает Совет вампиров.

- Отец, - произнес парень. - Если тебя не будет долгое время, мы начнем операцию по захвату Марко Романо.

- Нет, Ли Хён Гу, это опасно. Если Марко Романо заподозрит, он разозлится очень и начнется бойня в городе и в окрестностях. Война, прекратившаяся между оборотнями и вампирами, вспыхнет с новой силой, и Орден Крови уничтожит нас всех, оставив элиту, как тех, так и других.

- Хорошо, - ответил сын. - Возвращайся, скорее отец!

При этих последних словах Катя вышла из своей комнаты и уставилась на Ли Хёна.

- Как только - так сразу! - ответил я тихонько и обнял сына.

- Почему этот парень назвал тебя отцом? - спросила она, когда Стефан ушел.

- Ты это о чем? - сделал я вид, что удивился. - Ты уже спишь, Катерина, тебе приснилось!

- Этот парень похож на тебя: те же черты лица, голос, глаза, мимика... Хорошо, я подожду твоих ответов, когда ты вернешься из Италии, профессор.

Через полчаса я уехал на своем Мерседесе в аэропорт. Я знал, что верный дворецкий пригонит утром со стоянки мою машину домой. Катя прощалась со мной долго, целовала на прощание, а я сдался, не мог ее оттолкнуть. Я незнаю точно - вернусь ли снова в Россию. Поэтому я отвечал на поцелуи Катерины
Федоровской и не мог ею насытится. Господи Боже мой! Что меня ждет в Италии? Какая мера наказания будет на этот раз? Мое сердце разрывалось от боли. Король Луиджи молчал. Он был крайне зол на меня за непослушание ему и Совету вампиров, считая меня клятвопреступником и лжецом.


Глава 15.

В римском аэропорту меня встретил Зико. Он был очень рад моему возвращению, долго обнимал, а потом повел к машине.

- Куда ты меня повезешь, Зико? - спросил я.

- В Сан Марино, брат! Король приказал тебя отвезти туда. Там особенная природа в мае месяце, он хочет, чтобы ты немного отдохнул и побыл с ним.

- Как поживает Его Величество? Какие новости в Совете? - спросил я.

- Это потом, - уклончиво ответил Зико, - у нас предостаточно времени, чтобы поговорить обо всем. Расскажи лучше о себе, Ли Ун Чон!

- Работаю в Иркутске преподавателем восточной медицины в одном университете, уроков много, студенты все из смертных, а также помогаю в городской клинике проводить сложные операции на сердце, когда это необходимо. Установились неплохие отношения с сибирскими оборотнями. Имею свой ночной бар и неплохой доход с него.

- Я слышал, что в новом учебном году наш король хочет послать в твой институт Маришку, она - помощница его, так сказать, верное око.

- Понимаю, - ответил я, - и в качестве кого поедет сеньорита Маришка в Иркутск?

- Не поверишь, Кристиан, в качестве студентки. Она ведь всегда питала к тебе чувства, еще шестьсот лет назад, когда Луиджи впервые спас тебя во Франции в таверне “Соколиный глаз” от громилы Натана, а вернее от самого Властелина Парижа, Себастьяна Дюфоссе. Помнишь?

- Но разве не Марко Романо ухаживал за мной, пока я был в отключке?- спросил я.

- Ха,- воскликнул Зико,- Марко объявился на третий день, когда горячка спала у тебя, а вот двое суток выхаживала и заботилась о тебе именно Маришка.

- Надо же!- удивился я.- Но почему я узнаю об этом только сейчас? Почему я досих пор не поблагодарил ее?

- Она ждала тебя, Кристиан, и до сих пор ждет. Маришка богата, дочь графа Грегори Мишеля Раймондо де Маршаль. Теперь он - Властелин Парижа вместо Себастьяна Дюфоссе. Граф уважает тебя, Кристиан.

- Луиджи посылает девушку следить за мной? - спросил я.

- Нет, что ты? Маришка всю печенку прогрызла королю Луиджи своей назойливостью, очень хочет быть с тобой рядом, но ты, как я вижу, не питаешь к ней никаких чувств?

- Мое сердце давным-давно разучилось любить, дорогой Зико. Я имею женщин, но только для естественных потребностей, а не для серьезных намерений.

- А та девочка, из смертных, которую ты спас пять лет назад? Неужели она не всколыхнула в тебе кровь, Кристиан? По правде говоря, Луиджи очень опечален, что ты выбрал смертную, а не короля. Луиджи любит тебя до безумия, он подолгу сидит на балконе на рассвете и вздыхает, повторяя : “Кристиан”. Маришка тоже любит тебя и она из нашего круга. Девушка воспитана, бессмертная, изысканная, всем сердцем к тебе расположена. Она будет только увеличивать твой внутренний потенциал, твою силу вампира, Кристиан, а та смертная - обуза для нас и твое проклятье.

- А с чего вы вообще взяли, что мне кто-то нужен? Я хочу остаться один и не зависеть ни от кого! Я вампир и мне никто не нужен. Если я спас смертную девушку от рук насильников пять лет назад, почему сразу она мне должна нравиться, Зико? Та девушка - моя студентка и я ее дважды спасал за этот год: от укуса змеи и от вируса энцефалита, когда мой факультет отдыхал в лесу. Что я, по-твоему, должен был бросить умирать девушку, лишь бы не нарушить свой внутренний покой? Но я - врач, а долг любого уважающего себя доктора - спасти пациента любой ценой.

- Я-то понимаю тебя, Кристиан.

- Да ничего ты не понимаешь, потому что не видел и не общался со смертными. Ты не знаешь, насколько они слабы и беспомощны.

- Они наши доноры, наша еда, брат! Мы не должны относиться к ним иначе, как к животным.

- Давай не будем об этом говорить, Зико. Я не хочу обидеть тебя, брат!

- Все хорошо, Кристиан, я на твоей стороне, чтобы ты не говорил и не делал, - ответил Зико, похлопав меня по плечу.

Зико отличался особой покладистостью характера, и чтобы вывести его из себя - надо очень постараться. Луиджи специально послал Зико за мной, и неслучайно последний начал этот разговор в машине. Я уверен, что где-то есть жучок, который позволяет сейчас Луиджи видеть и слышать нас. Как бы там ни было, я не могу пойти против своей совести и признать, что смертные для меня - источник крови и вожделения. Луиджи объявил мне ультиматум. Вот только это он хочет войны, а не я. Луиджи очень мягок и добр по отношению ко мне до тех пор, пока я исполняю его волю, но стоит мне проявить хоть малейшую самостоятельность и иметь свои рассуждения, как проявляется другая сторона короля вампиров. Я это понял. Не удивлюсь, если со временем Луиджи прикажет казнить меня, подобно тому, как казнил мою названную сестру Ин Су шесть веков назад. Он хочет сделать из меня безвольную машину, бесчувственную куклу, свою игрушку. Как же я раньше не понял этого? Почему мое сердце полюбило и приняло Луиджи как своего брата и друга? А тут еще эта бессмертная Маришка! Она будет глазами и ушами в Иркутске, докладывая обо мне все королю Луиджи, а возможно сразу и Совету вампиров.
 
Мы доехали до Сан Марино за четыре часа. У самого основания горы Титано, на которой расположена республика Сан Марино, я встретил герцога Андреа Марчелло ди Пирелли. Он радушно обнял меня и пересадил в свою машину.

- Генерал Ли, я так рад, что вы снова посетили мою страну, - проговорил герцог Пирелли, назвав меня генералом. - Я знаю все, что с вами произошло, друг мой.

- Знаете что, Ваша светлость? - спросил я.

- О вашем проклятье, сеньор! Но это все поправимо. Я сам буду в Совете защищать вас.

- Я не понимаю вас, герцог! Что за проклятие ожидает меня и в чем меня будут судить?

- Ах, я болтаю о том, о чем не положено. Король ждет вас в своих покоях и немедленно, - проговорил герцог Сан Марино, когда машина остановилась у башни Монтале, построенной в XIV веке, называвшаяся когда - то Терца Торре. В этой башне я был впервые. Пятиугольная, по объему не большая, труднодоступная для посетителей. Когда я вошел в башню, то сразу попал в большой холл, где меня уже ждали братья - вампиры из ближайшего окружения короля. Они радостно поздоровались со мной, через несколько минут в холл вошел Луиджи Веньер Витторио Чезаре Кавольджинни. Все низко поклонились, а я приветствовал короля Носферату по-чосонскому обычаю, склоняясь перед императором бессмертных. Луиджи поднял меня с колен и в глазах его я увидел кровавые слезы.

- Как я рад, что ты вернулся в лоно нашей семьи, Кристиан де Бастьен.

- Роберто, - обратился Луиджи к своему помощнику и другу, - накрыт ли стол, чтобы мы могли отпраздновать возвращение Ли Ун Чона?

- Да, Ваше Величество, - ответил Роберто, - все готово, девочки войдут в банкетный зал с минуты на минуту.

Пиршество ночное закончилась на рассвете. Я не убил ни одну девушку, не смог, чем снова расстроил Луиджи. Мы с королем вампиров вышли в сад, когда рассвет только забрезжил на востоке.

- Кристиан, - проговорил король, - ты стал более сдержанным и холодным. Раньше, до поездки в Россию, мы могли спокойно питаться до рассвета и при этом ты не обращал внимания, на то сколько убил смертных, но теперь за эту ночь ты оставил в живых трех гурий из моего гарема.

- Ваше Величество, - ответил я, - закон вампиров запрещает убивать на людях смертных.

- Но я – король, и сегодня мне хотелось бы, чтобы ты насладился девами Сан Марино, взял их души и выпил до капли, а ты пренебрег моим желанием, оставив их в живых, - воскликнул Луиджи.

- Разве они - не люди? - спросил я.

- Смертные люди, друг мой, и они - мои рабыни! – ответил Луиджи. – Смертные для нас словно животные, которых мы выращиваем в своих гаремах, тешимся ими, а потом убиваем. Совет вампиров запрещает это делать вне стен самого Совета или моих апартаментов. Ответь мне, что сегодня тебе мешает просто насладиться, просто угодить мне, просто меня порадовать? Ты разочаровал меня, Кристиан, а так тебя ждал, считал секунды до твоего появления! Ты становишься сентиментальным и слабым бессмертным, и в этом виновата та смертная. Как ее там зовут... Екатерина Федоровская?

- Меня ничего с ней не связывает, - ответил я королю, - мне не интересна она как женщина.

- Да, брось, друг мой! Не она ли целовала тебя еще вчера вечером перед твоим отъездом, и не ты ли сходил с ума от жажды, отвечая на ее призыв плоти? Я почувствовал это через свою кровь, которая в тебе – в нее толчками вливалась страсть и огонь вожделения той девы.

- У нее убили накануне единственного члена семьи - бабушку и Федоровская страдала. Я позволил ей поцеловать себя, в чем очень раскаиваюсь, мой король.

- Предположим,- ответил Луиджи. Он подошел ко мне и обнял, провел губами по моей шее, прикусил мочку уха,- но ты стал слабым. Я видел сегодня, как ты питался. Еще год назад, ты уходил с девочками в свою комнату и проводил с ними время до рассвета, а потом оставлял их братьям - чистильщикам, которые убирали тела девушек и меняли твою постель, а мы с тобой принимали душ или плавали в бассейне.

- Я понял за этот год, что люди – не только бурдюки с кровью, не только животные, которых выращивают в гаремах повелителей, но, прежде всего – это личности, имеющие право на жалость, сострадание и любовь.

- Кристиан, ты заблуждаешься! - возразил Луиджи Кавольджинни. - Люди – идиоты и годны только для еды. Ну, хорошо, Кристиан! Я позвал тебя к себе не для того, чтобы пререкаться с тобой, а для твоего исцеления. В тебе иссякает моя сила, брат.

С этими словами Луиджи распахнул свой халат и проговорил:

 - Иди ко мне и пей, насладись огненной кровью своего короля. Я знаю, что ты безумно голоден, знаю и то, что скучал по моей огненной крови. Ты звал меня в своих снах, моя любовь, в медитации; ты кричал в сердце своем, что нуждаешься во мне...

О да! Я был голоден. Мне не хватало крови короля Носферату. Я тосковал по огненной лаве, сводящей меня с ума, в которой мое сознание растворялось. В этот момент я и мой король соединялись душами в одно целое. Я тосковал по той нирване,  что дарила мне кровь чистокровного, древнего вампира. Я очнулся на диване, все вокруг еще вращалось в сознании, как в калейдоскопе. Моя рубашка промокла от пота, тело горело, словно я только что вышел из парилки русской бани. Я закрыл глаза и еще несколько минут приходил в себя. Как же я скучал по
 огненной крови короля вампиров. Я зависел от него. В себе я почувствовал небывалую силу и мощь.

- Как чувствуешь себя, Кристиан? - услышал я голос Луиджи. Он подошел к дивану и сел, положив свою ладонь на мою грудь.

- Вы здесь, мой король? - спросил я.

- Ты чуть не выпил меня всего, друг мой, но теперь я спокоен за тебя: никакой Совет не навредит твоей жизни. Никакая магия ни вампиров, ни оборотней, никакое проклятье не сможет сделать тебя слабым или убить. Я спокоен. Но ты должен мне пообещать, что не прикоснешься больше к той деве, не будешь ее любить.

- Я и не любил ее никогда, Луиджи. Мое сердце, ум, душа, воля и желания принадлежат Вашему Величеству! Я жалею Екатерину Федоровскую как слабое существо, нуждающееся в защите и поддержке, но жалость - не любовь, мой король.

- Ну, хорошо! Я иду тебе навстречу. В конце концов, если ты хочешь ее настолько - питайся ею, Кристиан, но эта Федоровская не может и не должна никогда больше пробовать твою кровь. С каждым годом моя чистая кровь приобретает новые оттенки, новую магическую силу, наполняется мощью. Эту кровь можешь вкушать только ты один и никто другой. Даже моим детям в Италии, которых я создал, не позволено прикасаться ко мне, если я того не пожелаю. Ты избран мной и любим. Перед отъездом я снова напою своей кровью тебя.

- Ваше Величество, Вы сказали, что Совет вызывает меня на допрос?

- Да, сегодня ты отправишься в Совет со мной вместе. Я не смогу присутствовать на этом допросе, но знать о том, что ты будешь отвечать - буду. А пока отдыхай, Кристиан, а я поем, ты иссушил меня.

Я знал, что тех троих смертных из своего гарема, которых я не убил вчера,  Луиджи убьет сегодня. Странно, но я не почувствовал жалости к девушкам. Интересно, что для меня является проклятьем - огненная кровь, бурлящая во мне, но не знающая жалости и любви, а только вожделение и жажду убивать, или же любовь к Катерине - мое истинное проклятье?

Мы вылетели на личном вертолете короля Луиджи из Сан Марино в Венецию в шесть вечера. Через пару часов вертолет приземлился на площади Palazzo Ducale. Прощаясь с императором бессмертных, я сказал:

- Пожелайте мне удачи, Ваше Величество!

- Все будет хорошо, дитя мое! - ответил Луиджи. - Тебя скорей всего накажут, дадут триста ударов серебряным кнутом. Это считается сильным наказанием на первый раз, а еще с тебя возьмут миллион евро штрафа. Сегодня же я переведу их на счет Совета вампиров от твоего имени, а еще миллион евро Ордену крови, чтобы они молчали относительно тебя.

- Молчали относительно меня? - удивился я.

- Тебя видели в Иркутске служители Ордена Крови в больнице, когда ты спасал Федоровскую, дав ей своей крови. Орден разозлился. Они думали, что ты ее обратил.

- Но где они могли меня видеть?

- Ты совсем ничего не понимаешь, Кристиан? - удивился Луиджи. - В реанимации, так же, как и во всей больнице, расставлены камеры наблюдения. В каждой стране есть свои осведомители Ордена, есть они и в России. За тобой наблюдает и Совет, и Орден Крови, Ли Ун Чон. Поэтому будь крайне осторожен в другой раз. Сейчас спутники из космоса способны прочитать то, что написано на спичечном коробке, а не только увидеть или услышать твои речи и действия, Кристиан. Как ты не понимаешь, что все твои допущенные промахи - мои? За них Совет и Орден Крови допрашивают меня, штрафуют, пишут выговоры и срамят за спиной. Понимаешь меня теперь? Мы с тобой связаны. Если чадо непутевое,  за него отвечает отец. Я тебя не создал первоначально, любовь моя, но в тебе одном, во всей полноте своей, течет моя кровь, Кристиан. Ты - мое чадо и я в ответе за тебя.

- Ваше Величество! - воскликнул я. - Прошу прощения, больше подобного не повторится.

- Увидимся завтра на рассвете в Palazzo Ducale.


Глава 16

Петрониус, дворецкий Марко Романо, упаковывал чемоданы своего хозяина, когда тот позвал его в свой кабинет:

— Петрониус, поди сюда немедленно,— прокричал Ли Джин Ук,— живо, я сказал!

— Иду... уже бегу, хозяин!— ответил испуганный слуга.

— Сто пятьдесят акул c острова Родос тебе вдогонку, бездельник.

— Я слушаю, господин Романо! — проговорил дворецкий, влетая в кабинет наркобарона. Он не ожидал, что хозяин будет ждать его у дверей кабинета, поэтому со всего размаха ударился в спину Ли Джин Ука, едва не сбив того с ног.

— Проклятый слуга!— завопил Марко Романо, поворачиваясь к греку лицом.– Я уволю тебя сегодня же!

Ли Джин Ук каждое утро грозил бедному слуге увольнением и каждый вечер миловал. Вот и сегодня Марко Романо был в плохом настроении, не спасало даже то, что он находился на своей вилле в Греции. Да, Ли Джин Уку нравилось доводить людей до слез, питаться их страхом и болью. Только этой ночью он убил двух молодых гречанок, выпив их кровь.

- Убири отсюда эти тела, - проговорил Марко Романо.

— Хозяин, но что случилось с юными девами?— спросил он.

— Они мертвы, - ответил Ли Джин Ук,— у них остановилось сердце. Пойди и скинь их в Средиземное море на корм акулам.

— Но у этих девушек есть семья, родные… Мы можем вернуть родственникам хотя бы их тела.

— Ты идиот, Петрониус, во-первых, потому что решил выдать их тела родным, а во-вторых, потому  что эти барышни не имеют никого в этом мире. Я нашел их в доме терпимости вчера ночью, пригласил к себе, мы отлично пообщались. Они умоляли меня дать им наслаждение и покой. Наслаждение они получили сполна, наступил черед даровать им покой. Не делай такое лицо, тупица, думая, что я их убил, — проговорил Ли Джин Ук,— они уснули, грек. Чтобы такие же, как ты, идиоты, не подумали, что их убил я, когда найдут отпечатки пальцев на их телах, ты должен сбросить их сейчас в море.

— Но мой хозяин!.. – возразил грек.

Марко Романо мгновенно обернулся и одной рукой поднял дворецкого вверх, сжав ему горло так, что бедняга посинел.

— Хочешь сдохнуть и пойти на корм акулам вместе с этими девами? О, я с привеликим удовольствием скормлю тебя рыбам! – нарочито мягко проговорил Ли Джин Ук.

— Никак нет... – прохрипел в ответ дворецкий. – Я все понял.

Марко Романо разжал руку и Петрониус рухнул на пол, дико вращая глазами и кашляя.

— Убери их немедленно отсюда! – с этими словами Ли Джин Ук ушел в другую комнату, включил релаксирующую музыку и сел медитировать на ковер.

””””””””

— Итак, господа бессмертные, прошу встать! Заседание Совета вампиров я объявляю открытым, — проговорил вампир - инквизитор, Лоренцо да Кальвино. Теперь он занимал должность судьи Совета вампиров. В зале послышались перешептывания.

— Прошу тишины! — позвонил в колокольчик Николо Григорио Гранатти, который за эти годы поднялся в должности до заместителя судьи.

— Итак, мы начинаем заседание Совета по делу  обвинения собрата нашего, вампира Ли Кристиана Филиппа де Бастьена, известного нам по прошлым годам, как генерал Ли Ун Чон. Ранее он был обвинен по делу об убийстве благородного высокого вампира, Властелина Парижа, Себастьяна Дюфоссе. Это преступление карается смертью, но ее заменили пятью столетиями изгнания и заточением на одиноком острове, находящимся между Италией и Грецией, но потом добавили еще столетие за наглость и заносчивость, которую Кристиан де Бастьен допустил по отношению к вампирам. Сейчас же он снова был замечен Орденом Крови в России, в далекой  Сибири, в городе Иркутске.

— Что он сделал? В чем вина Кристиана Ли? — послышались со всех сторон вопросы именитых вампиров.

— Он хотел обратить смертную девушку в одной из больниц города Иркутска. Брат - инквизитор из Ордена Крови, Валерий Сергеев, увидел это на камере слежения, сделал копию записи и послал нам, а мы  переслали в Совет вампиров. Могу предъявить доказательства,— предложил Лоренцо да Кальвино, хлопнув в ладоши.

Свет в зале погас и на стене, словно в кинотеатре появилась запись, где я входил в реанимацию городской больницы Иркутска, как я поил своей кровью Федоровскую Екатерину и затем поцеловал девушку в лоб.

— Итак, вы знаете правду, видели все своими глазами, братья! — снова заговорил Лоренцо да Кальвино, когда запись закончилась.— Теперь мы послушаем обвиняемого. Что скажете на это, вампир Ли Кристиан Филипп де Бастьен?

Все собравшиеся в зале обратили свои взоры на меня. В одних я видел явное осуждение, в других — презрение, в третьих — неодобрение.

— За Ли Ун Чона, за этого преступника заступился Его Величество, король Луиджи Великолепный. Итак, что скажете, господа-вампиры? Каково ваше мнение по этому поводу? — подначивал к скандалу собратьев Лоренцо да Кальвино. — Кто за то, чтобы наказать Кристина Ли? Поднимите руки!

Половина из собравшихся вампиров подняли руки.

— Кто против наказания и считает, что это простая случайность и устав Ордена Крови не был нарушен? — снова спросил судья.

Подняли руки десять вампиров.

— Понятно, следовательно, остальные воздержались от голосования. А что вы сами скажете в свое оправдание, Ли Ун Чон?

— Ваша Честь! — ответил я, положив руку на закон вампиров, лежащий на столе. – Клянусь говорить только правду и ничего, кроме правды.

— Продолжайте, генерал Ли, теперь более известный как профессор университета! Каков будет ваш ответ?

— Ваша Честь, господа вампиры, представители Ордена Крови, — обратился я, поклонившись двум вампирам из Ордена Крови, сидевшим на первом ряду, — прошу выслушать меня. Я сделал это по отношению к смертной, потому что являюсь сейчас деканом факультета восточной медицины в Иркутском Техническом университете. Одну из моих студенток в лесу укусила змея и мне пришлось высосать яд из ноги, а до этого эту же деву укусил энцефалитный клещ. Девушка умирала. Вирус проник глубоко, повредив центральную нервную систему, некоторые органы, и начал разрушать психику девушки. Я отвечал за эту студентку, поэтому не мог оставить ее умирать в больнице. Мой долг врача заставил это сделать. Да, я дал ей несколько капель моей крови, но дева не была мной укушена, я не пил ее кровь. Закон бессмертных не был нарушен, я не собирался ее обращать.

— Хорошо, — проговорил судья, — вампиры уже давно считаются благодетелями человечества - это так, но разве смертные врачи у людей такие беспомощные, что не смогли бы сами, без вашей помощи, спасти смертную деву?

— У смертных нет такого средства, как кровь вампира, поэтому в некоторых моментах они бессильны. Их медицина во многом отстает от уровня медицины бессмертных. Прошу прощения за это вмешательство, Ваша Честь. У смертнной девы своя ипостась, а у меня своя. Закон не был нарушен, я не подарил девушке бессмертие! Я почитаю кодекс бессмертных, написанный королем Веньером Витторио Лоренцо Кавольджинни и дополненный в совершенстве Его Величеством Луиджи, Ваша Чесь.

— Хорошо, Ли Ун Чон! Только это спасло вас от смертной казни. Закон, принятый тысячу лет назад среди бессмертных, гласит, что без дозволения Совета вампиров и без разрешения Ордена Крови ни один из бессмертных не имеет права обращать смертного в вампира! В противном случае, по главе восьмой, пункт семь “А”, преступивший закон вампир, карается смертной казнью. Закон написан самим Веньером Витторио Лоренцо Кавольджинни, отцом нынешнего короля Носферату, чистокровным бессмертным вампиром, создателем всех нас. Итак, Ли Кристиан Филипп де Бастьен, вы за свой легкомысленный поступок будете наказаны тремястами ударами серебряного кнута сейчас же! Прошу вас пройти в пыточную комнату для приведения наказания в исполнение.

Я знал, что любой вампир, даже самый сильный, не может принять ударов серебряным кнутом более ста раз. Теперь понятно, почему Луиджи поил меня своей кровью всю эту ночь и передавал силу. Мой король знал, что мне будет невыносимо больно!

Не помню, как меня доставили в Palazzo Ducale после наказания. Не знаю, каким чудом я вообще остался жив. На моем теле не нашлось ни дюйма, по которому не прошелся бы серебряный кнут, жаливший меня подобно аспиду, оставляя кровоточащие рытвины. Моя голова, тело, ноги — все было в этих язвах, и кожа сожглась на теле от соприкосновения с серебром. Сколько я пролежал в забытьи, в алом аде моих видений? Помню, что дикая ненависть пульсировала во всем моем теле против Лоренцо да Кальвино. Убью этого ублюдка, а также его прихвостня, Николо Григорио Гранатти, помощника судьи.

Очнулся я оттого, что кто-то лизал мои щеки, веки, шею. Я открыл глаза и увидел склоненное надо мной лицо короля вампиров.

— Луиджи, — спросил я охрипшим голосом, — где я?

— В моем дворце, в Венеции, дитя мое. Лежи, а я еще полечу тебя,- с нежностью ответил король.

Луиджи провел своим языком по моей щеке, и рытвина от серебряного кнута исчезла. Потом его губы переместились на мою шею и я почувствовал как его язык стал вылизывать сочащуюся кровь. По моему телу прошел озноб. Я попытался отстраниться.
 Король удержал мой порыв и, глядя на меня пылающими страстью глазами, произнес:

— Еще осталась грудь, Кристиан.

— Нет, не надо, — смутился я и приподнялся с кровати.

— Я сейчас твой врач, Ли Ун Чон, не смотри на меня, как на мужчину. Я знаю, что ты против таких отношений.

- Луиджи, но ты...твои глаза...- произнес я, обратившись к королю на "ты".

— Помолчи, просто спокойно полежи, а я полечу тебя.Закрой глаза, представь, что тебя целует прекрасная дева.

— Ох, не надо! — ответил я в ужасе.

— Шрамы не пройдут без моей помощи, регенерация сейчас у тебя на нуле, большая потеря крови, бессилие, плюс серебро.

Король опрокинул меня на спину и принялся облизывать грудь и живот, при этом он урчал как кот, зажмурив глаза, а потом сделал надрез на своей груди, перевернул меня так, что я оказался лежащим на нем. Я припал к надрезу, насыщаясь огненной кровью моего создателя.

Три дня я прожил в Palazzo Ducale и все это время Луиджи поил меня своей кровью. На четвертый день Зико провожал меня в римский аэропорт. Мой король дал мне часть своей магической крови в небольшом сосуде на случай, если со мной что-то случится.

Итак, я отсутствовал неделю. Я не знал, что ждет меня по возвращении из Италии. Нет, я знал, конечно же! Экзамены в университете, а еще мое проклятье, которое мне нужно избегать всеми силами и возможностями. В аэропорту города Иркутска меня встретил Иван Васильевич Лакатош. “Слава Богу, он один,” - подумал было я, но каково было мое удивление, когда, выйдя из здания аэропорта, я увидел в моем Мерседесе Федоровскую. Я даже застонал от досады.

— Вам нездоровится, хозяин?— спросил меня дворецкий.

— Зачем ты взял с собой это чудо, Лакатош?

— Я не брал, профессор Ли! Эта чудесная дева тихонько забралась в багажник, пока я закрывал таунхаус, а в аэропорту Катюша вылезла из машины, напугав полицейского. Она начала стучать и звать на помощь. Так я ее и обнаружил.

Тем временем, чудо вылезло из машины и с победным криком повисла на мне.

— Кристиан, — визжала девушка,- я так скучала по тебе!

- Катерина, я тоже рад видеть тебя, — ответил я, — вот только перестань виснуть на мне.

Я не заметил, как к машине подошла Маришка, дочь Грегори Раймондо де Маршаль, графа Парижа. Изящная вампирша.

Катя нахмурилась, а я подошел и обнял француженку.

— Здравствуй, Маришка! Какими судьбами ты в России? — девушка поцеловала меня жадно и страстно.

— Наконец-то наш король разрешил мне приехать в Россию к тебе. Я больше не могу жить вдали от тебя, милый, но это потом. Может, отвезешь меня к себе и там поговорим в твоей спальне?— спросила девушка.

— Хорошо, Маришка, конечно же, поехали ко мне.— И, обращаясь к Федоровской, сказал: — Пересядь, Катерина, на заднее сиденье.

— Кто она, — спросила Маришка на французском так, словно Катерина была не человеком, а неодушевленным предметом, — твоя игрушка?

— Маришка, это Катерина Федоровская, она студентка моего факультета в университете, — сказал я и, посмотрев на Федоровскую, продолжил на русском:

— Катерина, это Маришка, будет учиться с тобой в одной группе.

— Привет, — поздоровалась Катя с вампиршей, но та не ответила, с презрением посмотрев на смертную девушку.

Маришка снова заговорила на французском, зная, что ни дворецкий, ни девушка не смогут понять нашего диалога.

— Что делает эта смертная рядом с тобой? — спросила вампирша. — Ты питаешься ею и держишь ее в качестве источника крови?

— Это не так, — ответил я, — девушка недавно потеряла всю семью и нуждается в поддержке. Живет Екатерина пока у меня.

— А ты, как я погляжу, снова спасаешь смертных и няньчишься с человеческими детенышами? Я хочу жить с тобой, Кристиан, — сказала вампирша. — Я больше не могу выносить твое отсутствие в моей жизни, дорогой. Тебе же рассказал обо мне Зико?

— Что-то я такое слышал, но ты же знаешь, что мне чужда любовь!

— Ничего, Кристиан, я растоплю твое холодное сердце, и ты забудешь свою давнюю смертную супругу!

— Маришка, я не хочу показаться грубым, но ты не можешь говорить обо мне и о моей супруге, жившей более шести веков назад.

— Ты хочешь сказать, что и сейчас любишь ее? Любишь память о ней, как о человеке?

— А что если я отвечу тебе “да”? Я и по сей день люблю и боготворю мою жену, погибшую много веков назад. Я - однолюб и мне никто не интересен. Мысль о том, что кто-то в этом мире дерзнет занять место моей погибшей супруги, противна мне. Так что при всем моем уважении к тебе советую забыть свои мечты сблизиться со мной.

— Мой отец уважает тебя. Он голосовал в совете за тебя, когда этот лицемер Лоренцо Кальвино попытался уничтожить, растоптать, как гниду.

— Я знаю, что в глазах судьи и многих других бессмертных кажусь блохой, вечно  мешающей и прыгающей перед ними. Далеко не новость, что Лоренцо Кальвино желает стереть меня в прах земной. В конце концов, Маришка, все мы — живые и мертвые — прах земной! Знаешь, я передумал тебя везти к себе. Сейчас я устрою тебя в пятизвездочный отель, а завтра постараюсь найти квартиру, чтобы ты жила спокойно.

— Но я хочу жить с тобой! — воскликнула вампирша.— Ты нужен мне, Кристиан!

— Прости, дорогая, вот только мне никто не нужен. Я однолюб, если хочешь знать!

Я готов оплачивать номер люкс в самом лучшем отеле Иркутска, но совершенно не желаю терпеть назойливую вампиршу в своем доме. Не хочу, чтобы она заходила в мою комнату и дефилировала обнаженной по ночам, пугая моего старика -дворецкого, а самое главное — не желаю, чтобы француженка была рядом с Катериной Федоровской. Теперь, когда раскрепощенная вампирша появилась в Иркутске, мне нужно особенно охранять смертную деву.

Прощаясь с француженкой, я сказал:

— Маришка, дорогая, в этом городе я совсем недавно и по праву он принадлежит мне, указом короля Луиджи Кавольджинни и с разрешения московского князя Дмитрия Викторовича Лукина. В этом городе я не разрешаю убивать смертных, вредить или похищать. Это не Италия и не Франция. Здесь везде оборотни и не приведи Бог тебе разозлить их, иначе войны не избежать.

— Я не дура переходить дорогу волкам.

— Вот и славно, Маришка, вот только в Сибири не только верфульфы водятся, но и медведи и рыси. Если я замечу, что ты хулиганишь, отправлю в Италию.

— Я буду паинькой, Кристиан! — ответила Маришка, но я не был на все сто процентов в этом уверен. Скоро приедет мой брат — головная и сердечная моя боль. Через три дня экзамен, а пока я должен тренировать моих студентов.


Глава 17

— Иван Васильевич, — позвал я дворецкого, стоя на верхней ступеньке лестницы, — прошу вас подойти ко мне.

— Я слушаю, хозяин, — ответил дворецкий с полотенцем на плече, — принести ваш завтрак?

— Екатерина дома? — спросил я.

— Наверное, еще спит, всего пять часов утра.

— Разбудите ее, пожалуйста. Я жду Федоровскую через пять минут в фехтовальном зале.

— Ох, ох, ох, — проговорил скороговоркой дворецкий, — чувствую подвох!

Сегодня мне не спалось и я всю ночь писал в дневнике. Надо сегодня хорошенько поесть. Пока девушка одевается, позвоню доктору из посада “Березовский”, пусть он мне крови больше привезет.

— Ну чего так рано-то профессору Ли понадобилось меня будить, до универа еще три часа целых, — услышал я голос Федоровской.

— Вставай, барышня, я не советую тебе перечить хозяину. Он очень строг, — ответил Катерине дворецкий. — и он ожидает в фехтовальном зале.

— Пять минуточек, Иван Васильевич!

Я посмотрел на часы: у Катерины оставалось четыре минуты.

— Пять минуточек тебе дали на подъем и умывание. Давай, девонька, поднимайся!

Итак, две минуты ушли на пререкания.

— Ладно, встаю, но все потому, что скоро экзамен. Катя опоздала на минуту. Надо ее приучить к порядку. Я уже делал выпады со шпагой, когда Федоровская вошла в зал.

— Тридцать отжиманий за минуту опоздания, Федоровская, — сказал я.

— Вы с ума сошли, профессор Ли? — ахнула девушка. — За что?

— Слово скажешь, добавлю еще тридцать.

Я встал в центре зала, жестом приглашая девушку подойти ко мне.

— Приветствие! — сказал я, поклонившись Федоровской.

Я гонял ее по залу, движения Катерины были слабы и вялы.

— Плохо, — сказал я, — все плохо! Ты не двигаешься как должно, переваливаешься, словно утка, заглотившая кучу камешков и тонну рыбы. Чего молчишь? — спросил я.

— Вы же за одно слово грозитесь дать еще тридцать отжиманий, вот я и молчу.

— Но я спрашиваю тебя, Катерина, значит, отвечай!

— Вот ведь! Вам не угодишь!— возмутилась она. — Я не занималась, если честно. Грустила, плакала, гуляла по городу днем, посещала те места, где бывала бабуля.

— Не ной, Катерина! Ты должна быть сильной, смелой и отважной девушкой, чтобы никто, слышишь меня, никто не посмел тебе угрожать или унижать! Бабушка — прошлое, а жизнь — настоящее. Этот мир жесток и коварен, и в нем нет места плаксам и слабакам. Мой долг сделать тебя сильной и выносливой, Катерина. На этом урок закончен. Завтра утром я снова буду тренировать тебя.

— А вам универа не хватает на это?

— В университете у меня есть другие студенты.

— А Маришка тоже будет учиться у вас?

— С сентября будет, да! — ответил я.

— Давно вы с ней знакомы? — спросила девушка.

— Целую вечность, — ответил я.

— Расскажите мне о себе, Кристиан, — попросила Катя, — вы обещали, когда улетали в Италию.

— Я не обещал и никому ничего не должен в этом мире. А сейчас ступай в душ, а потом завтракать, выезжаем через час.

”””””””””

— Ну, — проговорил Марко Романо, упаковывая последнюю партию героина, — вот все и готово. Последние сто килограммов. Их я отправлю на Кавказ Султану. Скоро мы снова с тобой встретимся, мой ненаглядный Ли Ун Чон! Война продолжается, брат! То, что ты устроился преподавателем в местный университет, только мне на руку. Подальше от Москвы, поближе ко мне. Твоего сына я посадил на иглу, посажу и тебя. Я сделаю тебя своим рабом, ты ответишь за все. По твоей вине я стал таким, братец, но теперь час расплаты настал! Я иду, трепещи, Ли Ун Чон! Ты еще будешь ползать на коленях у моих ног, вымаливая прощенье...

”””””””””

Пятого июня состоялся экзамен по фехтованию и зачет по технике тхэквондо, все оказались отлично подготовленными ребятами. Через день будет экзамен по восточной медицине, на котором студенты сдают травы, отвары и гомеопатию.

— Итак, — спросил я Федора Корнеева, — что входит в состав гомеопатического средства Гепатон?

— Lycopodium clavatum (Плутон булавовидный) C12, Cholesterinum (холестерин) C6, Phosphorus (фосфор) C6, — ответил Корнеев, — а также Mercurius dulcis C6 (ртуть), Berberis vulgaris (барбарис обыкновенный) C3, спирт этиловый 30% (по объему), - ответил парень.

— Хорошо, — ответил я, — а что я получу, если в составе будет Бриония 6СН, Магнезия муриатик 3СН, Нукс вомика 3СН, Опий 12СН, Сульфур 6СН и сахарные гранулы до 100 грамм? - Корнеев задумался.

— Считаю до трех, — сказал я.

— Лаксатин, профессор Ли, — ответил Корнеев и по лицу его потек пот.

— Ну, а если взять, к примеру, Магния фосфат (343), Силибум (Расторопшу пятнистую), Тараксакум (Одуванчик), Хелидониум (корни чистотела), Фосфорус и воду очищенную... Так что я получу, Федор?

 - Гепатохолин, - ответил парень.

- Молодец, Корнеев, думаю, ты должен сдать! — сказал я. — После окончания первого курса ректор обещал нам поездку в горы. А точнее, мы поедем в Бодайбинский район, там в горах Центрального Кодара есть вершина высотой 2.988 метров, куда редко ступает нога человека. Ее вершина находится на территории Витимского заповедника рядом с ледниками.

— А вы бывали там, профессор Ли? — спросила меня Лариса Петрова.— Вряд ли нам разрешат пойти туда.

— А мы будем не одни, с нами собирается целая экспедиция скалолазов, именитых альпинистов: Виктор Рыжий из Забайкалья, Николай Гузиковский из Хабаровска, а еще краевед Александр Исаев.

— Адреналина — хоть отбавляй! — воскликнул Иринарх Граф. — Мой отец геолог, он рассказывал, что когда стоишь на уступчике шириной в ладонь, а где-то далеко - далеко внизу под тобой ледник— адреналина через край!

— Счастливый ты, Иринарх, у тебя есть отец, — ответил парню Корнеев, — а у меня батя помер год назад от рака легких, как раз перед тем, как мне поступить в универ.

— Прости, Федя! — проговорил Иринарх, — я не знал.

— Ничего, друг, никто не виноват, что он всю жизнь вкалывал на химическом заводе и глотал пары, вредные для организма. Работа такая.

- Кто желает записаться в поход, подойдите к Александру Диомидовичу Афанасьеву, — сказал я.

— Катерина, — обратился я за ужином к девушке, — я не хочу, чтобы ты поднималась на эту гору. У тебя плохая ориентация на местности, ты принадлежишь к тем смертным существам, которые притягивают к себе беды и напасти.

— Ну уж нет, профессор Ли, — возмутилась девушка,
— за что? Я вовсе не притягиваю к себе зло. Тем более, вы тоже пойдете в этот поход. Значит, мне ничего не грозит!

— Девонька моя, — проговорил через минуту дворецкий Лакатош, — послушай хоть раз толковую речь профессора Ли. Я тоже не советую тебе подниматься на гору.

— Далеко мы не пойдем, только до первой остановки, что находится в пятистах метрах от основания горы, — сказал я.

— Профессор, девочка обиделась. Решено, я иду с вами! — сказал дворецкий.- Пусть будут и волки сыты и овцы целы.

— А Линду на кого оставишь, Иван Васильевич? — спросил я.

— И Линда с нами пойдет. Собака умная, дорогу укажет, будет проводником.

— Тропинка там очень узкая, на одного человека, поэтому пойдем гуськом и никаких шалостей.

- Ура!- обрадовалась Федоровская и глаза ее заблестели. - Идем всей честной компанией!

Наступил день нашего похода на гору. Мы ехали до нее два часа, потом полчаса шли пешком и, наконец, пришли к ее подножию. Гора была конусообразная, вершина ее уходила за облака. Каждый взял по термосу горячего чая, согревающего имбирного напитка или кофе. В моем рюкзаке лежал термос с кровью (куда же без нее!) Из всей группы пойти в поход не смогла только Лариса Петрова, она провожала Ли Хён Гу в Корею, а потом у нее были дела в новом баре “Парижанка”. Я разрешил ей остаться в городе. Зато вместо Ларисы Петровой к нам подъехала на такси Маришка де Маршаль, наследница графа Парижа.

— Что здесь делает эта француженка? — тихо спросила меня Федоровская.

— Ребята, — обратился я к группе, — к нам в университет перевелась студентка по обмену Маришка Мишель де Маршаль. Она только два дня в России и я пригласил ее пойти с нами в поход. Прошу любить и жаловать. Думаю, вы подружитесь.

Маришка посмотрела на каждого в группе, приветливо улыбаясь. Когда ее взгляд встретился с Федоровской, вампирша сузила глаза.

— Дорогие друзья и студенты Иркутского Технического университета, — проговорил альпинист из Хабаровска, Николай Гузиковский, — мы собрались сегодня здесь, чтобы подняться на вершину горы, ее высота составляет 2.988 метров над уровнем моря. Господа студенты, — кивнул альпинист в нашу сторону, — со своим преподавателем останутся внизу, пройдя пятьсот метров, а наверх пойдут только альпинисты: Виктор Рыжий, Александр Исаев и я. Ребята, вы нас не ждите, так как наш подъем будет продолжаться не один день. Тропинка до первой остановки хорошая, не опасная, а вот дальше тяжело будет идти. Ребята, с Богом! На плато вы увидите весь Иркутск, Байкал как на ладони, под вами будет ледник. Адреналин – да и только!

Мы начали подъем. Тропинка оказалась узкая и крутая с камнями под ногами, но ребята шли бодро, пели песни. Маришка вытеснила Федоровскую назад, а сама стала за моей спиной.

— Кристиан, — проговорила девушка, — ты не передумал? Может, возьмешь меня к себе, а?

— Я никогда не меняю своих решений, Маришка. Мы с тобой останемся только приятелями, хорошими
друзьями. Я признателен тебе за все, что ты для меня сделала, — ответил я.

- Я избавлюсь от твоей девчонки, — прошипела графиня де Маршаль, но я услышал ее. Я обернулся к ней лицом и проговорил, не прекращая подъем:

— Только пальцем тронь смертную и вернешься в Италию. Я напишу отчет королю Луиджи о твоем поведении. Ты не во Франции и не в Италии, дорогуша, чтобы учинять расправу над объектами твоей неприязни, — сказал я на французском.

— Но Кристиан! — возмутилась вампирша. — Почему она, а не я рядом с тобой? Неужели то, что было между нами в Италии ты забыл?

- Это было наваждением, Маришка. Прости, если дал тебе повод думать о том, что ты и я можем быть вместе.

Через минуту француженка снова заговорила:

— Я слышала со дня на день приедет сюда твой братец, Ли Джин Ук?

— Ну и что из этого? — спросил я спокойно, хотя сердце от этого больно сжалось.

- Отец чуть не поженил нас четыре века назад, была бы я сейчас твоей снохой, Кристиан!

— Я бы принял тебя в семью, не сомневайся, графиня де Маршаль! — ответил я. — Но мой брат не умеет любить, дорогая, он превратил бы твое существование в ад! Женщины, красивые и изящные мальчики каждую ночь, наркотики, море крови, оргии плоти… Зачем тебе нужна такая жизнь? Ты достойна лучшего, дорогая.

— Вот поэтому-то отец и не разрешил нам пожениться.

— Ты не боишься, что здесь снова сойдешь с ума от внешнего вида моего брата? Он, ко всему прочему, имеет свою личную рок-группу “Принц Азии”, он - король K - popa азиатских стран, его любят в Европе и в Америке. Ли Джин Ук выпустил миллионы платиновых дисков по всем странам мира на многих языках, стал еще сексуальней и эффектней, чем был шестьсот лет назад.

— Вот я и боюсь увлечься им, Кристиан! — сказала девушка.

— Но я не советник тебе в этом, дорогая! Тебе самой придется бороться с собственной зависимостью и искоренять привязанность к Принцу Азии - таков его титул по всей Азии в мире шоу-бизнеса. Понимаешь меня?

— Но как мне быть? — ужаснулась Маришка.

— Знаешь, я советую тебе вернуться в Италию, там ты будешь в безопасности, под присмотром короля Луиджи, а с Марко Романо тебя ждут одни разочарования и слезы. Поверь мне, Маришка.

А тем временем, Екатерина прыгала на узкой тропинке, как коза и непрестанно кричала:

— Какая красота! Ух!..

— И чего она визжит? – зло зашипела на нее Маришка, я взял вампиршу за руку и повернул к себе лицом.

— Расскажи, что нового в Париже? — обратился я к бессмертной на французском.

— Многое изменилось, Кристиан, — ответила девушка, — но самое интересное — твой остров с крепостью остался. Правда, там сейчас развалины и почти ничего не осталось от военного лагеря “Огненные воины”. Отец недавно взял меня туда, когда я приехала во Францию на каникулы. Я словно, окунулась в прошлое, ходя по развалинам старого аббатства.

У меня заболело сердце. Былые воспоминания всколыхнулись в моей душе. Ким Ён Вон, Ци Лян Ян, мои пятьдесят воспитанников, Луи из Прованса... Стал ли он, как мечтал, врачом? По щекам моим потекли алые слезы.

- Хочешь поехать на свой остров, Ли Ун Чон? — обратилась ко мне Маришка. — Когда ты был генералом Кристианом Филиппом де Бастьеном и управлял военным лагерем, я была подростком. Отец впервые привез меня в столицу на день рождение Властелина Парижа, Себастьяна Дюфоссе. В тот год погиб Хозяин Марселя, Анри Мари Мишель де Карбюзье. Мой отец был приглашен на остров в качестве гостя, а твои воспитанники еще исполняли танцы с мечами. Помнишь?

— Я помню, больше не говори мне ни о чем, прошу.

— Ты же сам просил рассказать о Париже? Если тебе так больно, может, приедешь к нам во Францию погостить? Отец будет рад поговорить о прошлом, поиграть с тобой в шахматы или в бильярд.

— Посмотрим, что будет дальше, Маришка. Я хочу предупредить тебя, чтобы ты держалась подальше от Марко Романо, когда он приедет. Ты, наверное, знаешь, что он обладает магией и она действует даже на благородных бессмертных?

- Знаю, - ответила француженка, - эта магия когда - то чуть с ума меня не свела, я была долгое время зависима от твоего брата, словно зачарованная смотрела на него и ходила за ним по всюду.

Я кивнул в ответ. Мне ли не знать все тайники души моего брата, движения его сердца, которые передаются мне всякий раз, когда он замышляет очередную пакость? Он чувствует меня, а я его, у нас с Ли Джин Уком одна душа на двоих, мы - близнецы.
 Наконец, мы с группой дошли до первой остановки альпинистов. Площадка оказалась небольшой, но ребята смогли уместиться на ней. Мы распрощались с Николаем Гузяковским, Александром Исаевым и Виктором Рыжим. Альпинисты пошли дальше. Дай Бог, чтобы у них все было хорошо и они вернулись назад невредимыми.

А мы, оставшиеся на первой остановке альпинистов, делали селфи, снимали видео и просто любовались красотой, окружающей нас. Смотреть наверх на вершину горы было непросто даже мне. От чистого воздуха у ребят кружилась голова. После двухчасового любования горой, Иркутском, Байкалом, Ангарой и ледником, который был слева под нами, мы начали спускаться вниз. Я шел замыкающим, поставив в центре Маришку, а впереди Екатерину Федоровскую. Не знаю, каким образом Екатерина перешла на этой узкой тропинке в центр, только я почувствовал неладное, какое-то движени, а потом увидел, как вниз полетела Федоровская. Мы прошли почти сто метров от стоянки альпинистов. Что же делать?

 Катя падала вниз. Я мгновенно оказался в центре шеренги и понял: Маришка разозлилась на Федоровскую за то, что она пробиралась ко мне.

— Что ты делаешь? — крикнул я на французском побледневшей вампирше и бросился вниз с горы. Катя пролетела уже сто метров, когда я поймал ее и прижал к себе, потом сбросил скорость, и мы медленно опустились на землю. Сердечко девушки стучало набатом в груди, слезы текли из глаз, она боялась открыть глаза, думая, что еще летит кубарем вниз.

— Катерина, открой глаза, — попросил я девушку, — все хорошо, мы уже внизу, ты в безопасности.

— Я боюсь, — прошептала девушка и еще крепче прижалась ко мне.

— Посмотри, почувствуй, что стоишь на земле, а к нам бежит Линда со всей скорости.

Катя медленно открыла один глаз и посмотрела на тропинку, по которой сейчас спускалась моя группа студентов. Им осталось еще триста метров пройти. Я набрал номер короля Луиджи и на итальянском рассказал о случившемся. Федоровская наблюдала за мной.

Первым спустился дворецкий Лакатош и побежал к нам навстречу, за ним спешили остальные. Катя сидела на валуне, обняв Линду, которая облизывала лицо девушки, словно успокаивая.

— Каким образом вы остались живы? — спрашивали нас студенты. Одни плакали, другие принялись обнимать Федоровскую. — Вы должны были разбиться вдребезги! Чудеса! Как чувствуете себя?

— Я в норме, — ответила Катерина, — испугалась только очень.

— Девонька моя, как ты? — спросил участливо подошедший Лакатош. — Пусть доктор осмотрит тебя.

— Я осмотрел пострадавшую, она в порядке, — ответил я.

— Это тебя новенькая толкнула! Я все видела! — уверенно сказала Кристина Весельева, отличница группы. — Я видела, как она остервенело сбросила тебя с четырехсотметровой высоты, а потом неожиданно появился профессор Ли и сиганул за тобой. Мы спешили вниз, чтобы собрать ваши останки, мы плакали.

— Все хорошо, ребята, — проговорила Катя. Она улыбнулась, как-то неожиданно повзрослев. — Наверное, ангелы нам помогли.

— Ты же веришь, что твои родители и бабушка на небе, — ответила Кристина Весельева, — вот они, наверное, и спасли вас.

Я смотрел в глаза Маришке де Маршаль: она была бледна, очи ее полыхали гневом. Когда мы загружались в автобус, я остановил вампиршу и сказал:

— Сегодня же я отправлю тебя в Италию, Маришка! Уезжай, ты начала свою жизнь в России с покушения на убийство смертной.

— Она пробиралась к тебе, Кристиан! — ответила с вызовом девушка. — Твоя игрушка меня бесит.

— Вот поэтому ты сегодня же ночным рейсом улетишь в Рим. Я сам провожу тебя на самолет. Пока вы спускались, я позвонил королю Луиджи, он одобрил мое решение отправить тебя назад в Италию. Благородному графу де Маршаль Его Величество сам позвонит сегодня же.

- Я слышала ваш разговор с королем Луиджи, - ответила вампирша, потом фыркнула и вошла в автобус. Пусть уезжает, так будет спокойнее.


Глава 18.

Через день должна состояться вечеринка по случаю окончания первого курса и начала заслуженных летних каникул. Позади лекции, семинары, зачеты, олимпиады и экзамены. Универ стоял на ушах от радости и каждый сходил с ума от веселья. Концерт студентов нашего университета к вечеру плавно переплывет в вечеринку.

Концертный зал весь был заполнен преподавателями, профессорами и студентами. После приветственной речи Александра Диомидовича Афанасьева начался концерт. Кто-то играл на инструментах, кто-то танцевал, кто-то исполнял песни, от народных до современных.

— На сцену приглашается студентка первого курса отделения восточной медицины Екатерина Федоровская, — объявила Романовская Елена Михайловна, концертмейстер хореографии. Она включила песню Ирины Дубцовой “О нем”. В тот момент, когда музыка заиграла и Екатерина вышла на сцену в розовом платье, взяла микрофон в руки и запела, я вошел в концертный зал и замер, наблюдая за принцессой в розовом облаке платья. Ветерок дул сверху на сцену, отчего волосы девушки развевались.
“Расставляю все мечты по местам

Крепче нервы, меньше веры
День за днем...
Да гори оно огнем
Только мысли все о нем и о нем...” — пела девушка.

Отыскав глазами меня, она с жаром запела дальше:

” Я к нему поднимусь в небо,
Я за ним упаду в пропасть,
Я за ним — извини, гордость,
Я за ним одним, я к нему одному...”

Мое сердце дрогнуло: это душа Катерины говорила сейчас со мной; по щекам девушки потекли слезы.

“Понимаю, что для вида я друзьям улыбаюсь —
Это не просто.
Я поставила бы точку, но опять запятая —
Это серьезно…”

Пела девушка хорошо, ее природный голос был мягкий и бархатный, от чего песня лилась, словно из сердца, не уступая оригиналу исполнения самой Ирины Дубцовой, которую Катерина очень почитала за талант. Почему, когда я слушаю или вижу Федоровскую, мое сердце становится мягче? Зал долго аплодировал исполнительнице.

Вечером за чаем Екатерина спросила меня:

— Уехала ваша знакомая?

— Ты о чем? — удивился я, не поняв сразу, что девушка пытается узнать.

— Да я о той дылде из Франции, Маришке! Уехала она?

— Маришка вовсе не дылда, Катерина! — ответил я.

— Хорошо, профессор Ли, спрошу иначе: стерва покинула просторы России? — не унималась девушка.

— Выражения подбирай! — возмутился я.

— Такой, как она, только определение “стерва” и подходит, — ответила Федоровская.

— Профессор, — обратился ко мне дворецкий Лакатош, — а девочка-то права, назвав долговязую “стервой”. Я с ума чуть не сошел, когда Катюша полетела вниз, думал, потерял ее.

— Ну и воспитание у вас обоих, один краше другого! — ответил я. — Спелись! Да, уехала Маришка де Маршаль, я проводил ее в аэропорт и посадил на самолет.

— Туда ей и дорога! — обрадовалась девушка. — Я хотела показать вам с высоты красоту Байкала. Я пошла к вам на встречу на той горе, когда мы спускались вниз, а эта девка сказала мне: “Стой! Куда это ты направилась, пигалица?” “Куда иду — не твое дело, долговязая!” — ответила я, а она закричала, ее глаза налились кровью и одним движением руки ваша пассия столкнула меня вниз с горы. Но как вы быстро сиганули за мной, профессор Ли! Удивительней всего то, что ни вы, ни я не погибли. Можно подумать, что вы - вампир.

Дворецкий поперхнулся от слов девушки, посмотрев на меня.

— Катерина, давай я тебе отправлю на все лето с дворецким куда-нибудь путешествовать? - перевел я разговор.

— И куда это? — в один голос спросили меня девушка и Лакатош. Надо же - они уже говорят одинаковые слова вместе! Точно спелись.

— Ну, предположим, в Крым на Черное море или, может, в Европу? - предложил я.

— А можно и в Крым, и в Европу? — спросила Федоровская.

— Ой, девонька! Может, куда-нибудь в одно место поедем? — предложил Лакатош. — А то возвращаться еще не захочется...

Да, природное обаяние дворецкого симпатично было и мне, он изъяснялся сейчас, как прирожденный кот из мультфильма “Простоквашино”.

— Так вы что, рядом со мной будете, Иван Васильевич? — воскликнула девушка.

— В том-то и вопрос! — ответил дворецкий задумчиво.

— Хорошо, — сказал я, — на раздумья вам даны сутки, а теперь спать.

— Можно завтра подольше поспать! — потягиваясь, проговорила Федоровская.

— И не думай! Занятия в тренажерном зале я не отменял, Катерина, — сказал я.

— Можно, пока вы не ушли, поговорить с вами, профессор Ли? — спросила Катя. Я кивнул утвердительно, жестом приглашая пройти в гостевой зал.

”””””””””

— Через три дня мы будем в России, — проговорил Марко Романо и велел музыкантам своей рок группы сесть, пригласив в студию звукозаписи.

— А есть ли в России достойная публика? — спросил его бас-гитара Чхве Джим Тан, музыкант из Сеула.

— О, сколько хочешь! — ответил Ли Джин Ук. — Мы покорим ее не только своим зельем, которое везем в Россию, но и музыкой. Наша группа будет круче, чем пресловутые и надоевшие “Мумий-Тролли Star”. Наша группа “Принц Азии” затмит все группы в этой варварской стране.

— Но мы слышали, что в Сибири водятся одни оборотни! — проговорил ударник Пак Юл Чон.


— Да плевать на оборотней, ребята! Мы создадим свой клан сибирских вампиров и вытесним их с насиженных мест.

— И каким образом? — спросили парни.

— Предложим им нашей дури. Они подсядут на наркоту и дело будет в шляпе! — с весельем ответил Марко Романо.

— И вот еще что! Вы впервые увидите моего брата -близнеца.

— Он такой же, как ты, Марко? — спросил Пак Юл Чон.

— Нет... Он мой антипод. Слащавый и до слез сентиментальный вампиришка! Но это неважно, друзья мои! Главное — в России море еды, легких денег и куча возможностей реализовать свой внутренний потенциал. Я навел справки, нас уже ждут в казино Иркутска “Парижанка”, оно подпольное, как раз то, что надо! Это казино станет колыбелью по распространению дури.

”””””””””

— Слушаю тебя, Катерина, — сказал я девушке, когда мы вошли в гостиную, — о чем ты хотела поговорить?

— Профессор Ли, вы поедете в путешествие вместе со мной?

— Нет, у меня в городе есть дела, Катерина. С дворецким поедешь. Я хочу, чтобы ты была очень далеко от Иркутска на все это лето.

— Но почему, Кристиан? У тебя есть девушка? Или может дылда должна вернуться, пока меня не будет? - спросила Федоровская, перейдя на “ты”.

— Катерина, ты должна научиться этикету и воспитанности. Учишься в престижном университете, а ведешь себя как шестиклассница.

— Какое дело, кому и как я говорю! — возмутилась девушка. — Ведь я терпеть долговязую дуру не могу.

— Катерина! Держи эмоции в рамках приличия и никогда не показывай врагам своего к ним отношения. Они будут постоянно ловить тебя на твоих слабостях и бить тебя твоими же пулями. Понимаешь меня? Ты же не глупая девушка. На мой факультет просто не попадешь, а если уж поступила — соответствуй.

— Да поняла я, — ответила Катерина.

— У тебя еще что-то есть сказать мне?

— Я хочу признаться, — сказала девушка.

— В чем признаться, что ты натворила?

— Я... Я... В общем, я зашла в вашу комнату, когда никого не было дома.

— Зачем ты это сделала? — со вздохом спросил я. — Как ты могла? Я вижу, что пора переселить тебя в другое место, Катерина!

— Я увидела девушку, нарисованную на картине, она странно была одета. Эта девушка китаянка или кореянка? Красивая и очень нежная.

— Катерина, уходи к себе в комнату и оставь меня. Я очень рассержен на тебя за самоволие!

— Прости меня, профессор Ли, подобного не повторится, — ответила со слезами девушка. — Она, наверное, была тебе очень дорога?

— Уходи! — прошептал я. — И больше никогда, даже под страхом смерти, не смей заходить в мою комнату, а также подниматься на третий этаж. За твой поступок придется наказать: сделай сто отжиманий от пола и ходи в позе гуся по залу сорок минут.

Девушка вышла из гостевого зала, а я пошел в свою комнату. Катерина начинает проявлять самоволие. Она знала, что никому нет доступа в мою комнату, но все равно ослушалась. Ох уж эти человеческие существа, слабые и падкие. Мне необходимо, чтобы Катерина перестала питать ко мне чувства и относилась только как к декану факультета. Войдя в свою комнату, я прислонился лбом к дорогому лику моей умершей супруги Пак Ун Хе.

— Любимая, как бы я хотел, чтобы ты была сейчас рядом. Как же я скучаю по тебе. Твой светлый образ снится мне в те часы, когда я ненадолго забываюсь сном, но когда я просыпаюсь, чувствую томление духа и боль. Эту боль не унять ничем, любимая. Ах, если бы мне возможно было поехать в Корею, я отыскал бы на горе Асадаль твою могилу и вынул твои останки, положив их в золотой саркофаг. Ты — моя любовь, моя единственная возлюбленная, моя богиня. Мне никто кроме тебя не нужен.

Неожиданно раздался телефонный звонок. Ли Хён Гу.

— Добрый вечер, сын! — поздоровался я со Стефаном. — Как твои дела?

— Мы нашли одно из мест, где хранит свое зелье дядя, — ответил парень. — Можно я приеду и расскажу тебе, где это и сколько там дури?

— Конечно, приезжай, — сказал я.

Отлично, значит, Ли Джин Ук уже попался. Но я знал, что это место тщательно охраняется людьми, а вернее, нелюдями Марко Романо.

Через несколько минут в дверь позвонили, а через минуту Ли Хён вошел в зал. Я прислушался — Катерина слушала музыку, надев наушники. Девушка была обижена и расстроена.

— В Хабаровске есть одно место, — проговорил Ли Хён после взаимных приветствий, — я написал адрес на листе, вот, возьми (он протянул мне сложенный вчетверо тетрадный лист), но место охраняется. Частный сектор на тридцать восьмом километре по Байкальской трассе. Одинокий коттедж принадлежит какому-то смертному, который работает охранником на рыбзаводе. Так вот, этот охранник в ус не дует, что к нему в подвал загрузили сто килограммов героина. Какой-то его дальний друг. Парень простой и очень порядочный, шарить по чужим вещам не станет, поэтому-то ему и подсунули героин для охраны. Полиция к нему никогда не наведается, но дом напичкан жучками и камерами слежения. Даже в цветочные горшки вставлен жучок. Очень сложно будет пробраться. Надо позвонить ребятам князя Михаила Илларионовича и попросить их внедриться в дом. В полнолуние оборотень, Федор Иванов, обернется большой овчаркой и ляжет под окнами нашего простофили-охранника, которого зовут Матфей Николаевич Озеров. Хороший парень, жаль, что не оборотень.

Я покачал головой. И слава Богу, что Озеров — человек.

— Девушка у него есть? — спросил я.

— Есть в городе, он часто остается у нее на ночь, когда заканчивает дежурство. Девушка тоже приличная, вегетарианка, Елена Георгиевна Луговая. Летом они хотели пожениться. Надо сделать так, отец, чтобы парень и девушка не пострадали, они даже не знают, что их подставил друг этого Матфея Озерова, Лукьяков Денис Павлович, который является помощником Султана, главного наркобарона Средней Азии.

— Хорошо, мои ребята нужны?

— Скорее не твои, отец, а Его Величества короля Луиджи. У чистокровного вампира есть друзья в Италии и в Ордене Крови, оборотни, заведующие арсеналом боеприпасов. Понадобится куча серебряных освященных пуль и сами оборотни. Ребят князя Михаила Медведева не хватит.

— Хорошо, я позвоню сейчас же!

— Дядя приедет через три дня в Иркутск. Я с ним связался, буду на связи и с тобой, отец. Пока не появился Ли Джин Ук, мы должны заменить героин на муку.

— Хорошо, Ли Хён Гу, агентов ФСБ нужно поставить в известность.

— Ну уж нет, Кристиан, — назвал меня Ли Хён по имени, — они только все испортят. Врубят свои мигалки - пищалки, рупоры, и через минуту Ли Джин Ук все узнает. Только не ФСБ.

— Есть у меня на примете генерал, он один работает.

— Может без ФСБ разберемся, не доверяю я им.

— Поступай, как знаешь, Стефан, только береги себя, очень тебя прошу.

— Прорвемся, отец! – ответил Ли Хён Гу, он обнял  меня на прощание и вышел в ночь.

Я позвонил королю Луиджи и рассказал о просьбе Ли Хёна. Король Носферату связался с друзьями и уже на следующий день приехали трое оперативников - оборотней и два снайпера, привезя с собой серебряные пули, сыворотку против оборотней и парализующий яд. Как и предполагал Ли Хён, оборотень Федор Иванов действительно обратился в собаку, притворившись, что ранен, и проник в дом Матфея Озерова, который перевязал ему лапу, накормил и оставил дома. Утром второго дня Иванов пронюхал, где вставлены камеры, потихоньку их вывел из строя. Все сопутствовало успеху операции. Парень вытащил четыре мешка по 25 килограммов героина на улицу. Подъехала машина и погрузила товар, заменив его мешками с мукой.

Теперь надо было куда-то деть самого Матфея Озерова, но тут помог князь Медведев, послав ему по электронной почте сообщение о том, что он выиграл два билета в круиз по Средиземному морю от Иркутской компании путешествий и круизов. Дома остался дежурить Иванов Федор. Парень умный, бывший спецназовец, служивший в разведке пять лет.
Эх, еще бы найти четыреста килограммов зелья. Я  подозревал, что полтонны героина — это малая часть всех запасов Ли Джин Ука.


Глава 19.

Я очень обрадовался, что дворецкий Лакатош и Екатерина избрали для путешествия Крым. Я подумал, что в Европе девушку обязательно найдет король Луиджи и заберет к себе в Венецию в Palazzo Ducale. Вечерним рейсом я отправил их в Крым, обеспечив всем необходимым. Недавно я купил себе телефон, мне пришлось дать номер сотового девушке, чтобы она звонила в любой момент. Я не мог ей в этом отказать. Девушка присмирела и при мне больше никогда не ругалась и не высказывалась импульсивно.

 Вечером третьего дня я сидел в своем баре “Happy Birthday Mr. President” и пил красное вино, когда почувствовал появление трех вампиров. Я уже знал, что это приехал Ли Джин Ук со своими рок -музыкантами группы “Принц Азии”. Ли Джин Ук подошел сзади.

— Ну, здравствуй, брат! — услышал я его голос.

 Мягкий баритон коснулся моего сердца и охладил его.

— Здравствуй, Марко Романо! — ответил я. Рок -музыканты тоже поздоровались со мной; неплохие ребята на первый взгляд.

— Какими судьбами ты в Иркутске?

— Мы с тобой близнецы, Кристиан, — сказал Ли Джин Ук, — не должны ли мы пожить вместе хоть какой - то период вечности? Ты думаешь обо мне, вот меня и потянуло к тебе. Наверное, это родная кровь, брат.

— Вот только не говори мне, что ты скучал по своему антиподу - близнецу?

— Скучал, но ты не поверишь. Может, угостишь меня вином и кровью в своем баре?

— Вином угощу, но у нас правило — не убивать смертных. За неисполнение закона я немедленно доложу Луиджи и Совету.

— Да плевать я хотел на твоего короля и на Совет бессмертных - на это сборище подхалимов и лицемеров. Я сам себе закон и Совет!

— Это тебе не Италия, Ли Джин Ук, — возразил я, — и даже не Франция, а тем более не Сеул, где ты — царь и бог! В России этот номер так не пройдет, а тем более в Сибири — в сердце оборотней. Они живо тебя прижмут или депортируют восвояси, Ли Джин Ук.

— Я — Марко Романо, Кристиан, и прекрати уже называть меня нелепым именем из прошлого.

Официантка принесла три бутылки французского вина и фужеры.

— Господин, закуски принести? — спросила она меня.

— Не нужно, Лиза, ступай, — ответил я.

— Какая красотка! — сказал Ли Джин Ук, — аппетитная дева. Ее запах так и витает в воздухе. Кардамон и лимон. Крепкая грудь, длинные ноги, а глаза…

— Угомонись, Марко! – ответил я.

— Да, ладно! Ты небось их всех перепробовал, они же в твоем баре работают?

— Ты где остановился? — спросил я, решив сменить тему разговора.

— К тебе не поеду однозначно! Есть здесь одно подпольное казино “Парижанка”, там думаю остановиться. Я его уже купил, — ответил брат.

- Чем займешься?

— Познакомлюсь со смертными, так сказать, а еще надо узнать ближе наших врагов – перевертышей. Говорят их тут каждый второй!

— Я не хочу тебе неприятностей, Марко, но будь осторожен, это предупреждение. У меня здесь налажен с ними контакт и не смей нарушать нашу взаимную терпимость друг друга, если не хочешь отправиться на суд к Луиджи, королю вампиров.

— Какой ты нудный, Ли Ун Чон! — проговорил Марко Романо и, обращаясь к своим ребятам, сказал: — Пойдемте отсюда, парни, у себя развлечемся.

Вечером мне позвонил Леонелло, один из присланных из Италии королем Луиджи вампиров, работающих сейчас в казино “Парижанка”. Он отчитался, что Марко обосновался на третьем этаже, заказал в номер трех девушек и до сих пор развлекается с ними.

Через три дня мне позвонил Ли Хён Гу.

— Мы можем встретиться? – спросил он.

— Конечно, — ответил я, — скажи только, где и во сколько?

— За городом сорок первый километр, если можно, прямо сейчас приезжай.

Сорок первый километр, а дальше идет поворот направо, и начинается глухой, непроходимый лес, тайга — место обитания оборотней. За час я доехал до назначенного места. Меня поджидал Ли Хён и один оборотень из стаи князя Медведева.

— Мы взяли товар в Хабаровске, его сейчас перевозят сюда, но нам стала известна еще одна база Ли Джин Ука, — проговорил Ли Хён Гу, — и мне снова нужна твоя поддержка, отец.

Глаза напарника Ли Хёна опасно засияли желтым светом и как-то неестественно забегали. Я внимательно посмотрел на парня. Пока Стефан рассказывал о местонахождении базы с наркотиками, я мысленно проник в голову оборотня.

“ Идиот, — думал он, — только сунься туда, и Марко Романо уничтожит тебя. Как, Стефан Кристофер Ли, ты можешь пойти против своего дяди, против своей плоти и крови?”

“ Скажи ещё что-нибудь, — приказал я мысленно юноше”.

“ Мне хорошо заплатит Марко Романо за эту утку, что я подсунул поганому корейцу”.

— Как ваше имя? – спросил я напарника Ли Хёна. — Вы из местных?

— Калязин Николай, — ответил оборотень, — да, я из местных.

Хорошо, что я взял с собой шприц с сывороткой против оборотней. Парень не ожидал, что я нападу и введу содержимое целого шприца в его сонную артерию. Парень зашипел и упал на землю.

— Отец, что ты сделал? — возмутился Ли Хён Гу.

— Ты не знаешь о том, что этот оборотень — предатель не только собственной стаи волков, своего рода оборотней, своего Альфы, князя Медведева, но он тайный агент Джин Ука, подосланный им с ложной информацией о местонахождении героина. Помыслы, которые я прочитал в его уме, открыли мне истинное лицо волка.

Я набрал номер князя Михаила Илларионовича и рассказал о случившемся, потом я нагнулся над оборотнем и обратился к парню:

— Где находится настоящая база Марко Романо? Немедленно отвечай! — Парень молчал. Проклятье! Я должен выведать правду у оборотня, прежде чем стая приедет за парнем.

— Твоя воля, разум и тело принадлежaт мне, — сказал я, склоняясь ниже к его уху. Глаза оборотня закатились и зрачки превратились из голубых в молочные, изо рта пошла пена. Он не реагировал. Тогда я положил руку ему на лоб и повторил приказ повиновения.

— Моя воля, разум и тело принадлежат вам, Марко Романо, — проговорил он. Понятно, значит оборотень под воздействием магии.

— Скажи мне, где находится моя база с наркотиками? — пошел я на хитрость, назвавшись Марко Романо.

— Казино “Элегия”, в подвале, код три девятки, пять звездочек и два пунктира.

— Сколько зелья в подвале казино? — спросил я. — И как миновать охрану?

— Триста килограммов, — ответил оборотень, а я услышал приближающиеся машины Альфы Сибири. Ли Хён попытался мне сказать что-то, но я жестом остановил его. — Пароль при входе: “Летом будет дождливая погода”.

— Ты не вспомнишь ничего, что здесь произошло сегодня, забудь все пароли и указания, которые я тебе дал.

— Я спокоен и сплю, — проговорил Николай Колязин и тут подъехал внедорожник.

Как ни странно, но на место встречи приехал сам Михаил Илларионович. Он вышел из машины и подошел к телу своего собрата.

— Впервые в моей стае появился предатель, профессор Ли, — сказал князь Медведев.

— Парень невиновен, — ответил я, — он находится под сильным воздействием магии, которой в совершенстве обладает приехавший в Иркутск Марко Леопольдо Романо. Я смог выведать из него информацию, что новая база с наркотиками находится в подвале казино “Элегия”, подпольно открывшееся недавно в городе.

— Да, я знаю это казино, им заведуют мой двоюродный брат, граф Эдуард Генрихович Розов, очень честолюбивый член стаи, хитрющий и лукавый.

Он выпросил у меня это казино, теперь понимаю, зачем оно ему понадобилось... — глубоко задумавшись, проговорил Михаил Илларионович. — Наш долг остановить Марко Романо и не дать дури распространиться по стране. Думаю позвать своего друга - оперативника с его ребятами, майора Гладышева Валерия Сергеевича. Он хороший мужик, наш, русский, не первый год работает в отделе по борьбе с наркотиками.

— Действуйте, Михаил Илларионович, — сказал я и посмотрел на Николая, парень приходил в себя.

— Ребята, — скомандовал стае князь Медведев, — загрузите его в машину и везите в мой загородный дом.

— Михаил Илларионович, парень невиновен, это все мой брат - близнец.

— Знаю, но наказать своего волчонка я должен, профессор Ли. Не люблю двоедушных и презираю предателей.

На следующее утро была организована облава в казино “Элегия” арестовали пятерых служащих, двух девушек и изъяли 300 килограмм героина. Марко Романо отдыхал с друзьями, отключив телефон, поэтому не знал, что еще одну базу, где хранился героин, у него опустошили. Я радовался, с одной стороны, но с другой знал, что гнев Ли Джин Ука будет неимоверный. Триста килограммов дури изъяли не мои ребята, а члены стаи Альфы Сибири.

 Вечером мне позвонил Ли Джин Ук.

— Немедленно поднимай свой зад и дуй ко мне в казино! — кричал Марко. — Иначе я перережу весь город.

— В чем дело, Марко? — спросил я.

— Где твой сын? Он мне нужен, немедленно найди его!

— Ли Хёна я не видел шестьсот лет. Ты о чем? Я не знаю, где он!

— Каждая минута твоего нежелания встретиться со мной работают против этого города.

— Хорошо, я приеду, — ответил я.

Через полчаса я вошел в казино “Парижанка”. Шла подготовка к вечернему приему посетителей.

— Какого черта, Ли Ун Чон? — воскликнул Марко Романо. — Мои люди в Хабаровске, где расположена моя первая база, сегодня нашли муку вместо порошка, а это убыток на десятки миллионов. Когда они вошли, там воняло оборотнями. Скажи мне, Ли Ун Чон, тебе что-то известно об этом?

— Я в первый раз слышу, Марко, — ответил я.

— И на второй базе, где хранился товар, побывали оборотни. Меня наглым образом предали! — возмутился брат.

— Я предупреждал тебя, чтобы ты не лез на рожон против оборотней. Если станешь им опасен, они избавятся от тебя, брат, и никто из вампиров ухом не поведет.

— Ах, как я зол! Они разбудили во мне зверя. Теперь я буду обращать смертных в вампиров и подготовлю армию против поганых псов.

— Ты не посмеешь, Ли Джин Ук! — ответил я. — Законом Совета вампиров и постановлением Ордена Крови тебе запрещено обращать смертных. Тебя предадут верховному суду и тогда даже я не смогу спасти.

— Да плевать я хотел на все законы, изданные Луиджи и его отцом. Проклятый чистокровный и все его сборище разозлили меня до предела. Завтра же я еду в Европу.

Прошла неделя после оперативного изъятия четырехсот килограммов героина. Марко уехал в Чехию за новой партией зелья и собирался там пробыть до конца августа. Можно было вздохнуть спокойно. Группа “Принц Азии” уехала в очередное турне по Европе.


Глава 20.

Екатерина Федоровская и дворецкий Лакатош вернулись с отдыха загоревшими, отдохнувшими и радостными. Энергичный, всегда задорный Иван Васильевич за ужином произнес:

— Лето в этом году выдалось особенно теплым и без осадков. Пока мы были на юге с Катюшей, я интересовался погодой в Иркутске. Сейчас середина августа, а значит, начинается охота за грибами. Думается мне, хозяин, вы никогда не бывали в наших лесах и не ходили за грибами, — проговорил дворецкий.

— Это правда, профессор Ли, — удивилась Катерина, — вы никогда не собирали грибов?

— Правда, — ответил я, — мне некогда, сами сходите, если так желаете!

— Завтра же пойдем все вместе в лес, хозяин, вам надо отдохнуть, — проговорил Лакатош и подмигнул Екатерине.

Августовское солнце расщедрилось и согревало своим теплом весь природный мир. Лакатош предложил поехать на его форде, загрузив в машину бутерброды, воду и соки. Я взял в термосе кровь. Мы оставили машину у реки.

— Иван Васильевич, куда ты нас привез? — спросил я верного дворецкого. — И надолго ли?

— Хозяин, хоть раз подышите свежим воздухом и насладитесь лесом.

Мы шли по полю, высоко в небе над нами пел жаоронок, а в пути сопровождала маленькая трясогузка - вечная спутница странников, бродяг   просто прохожих. Я тоже был странником на этой земле, вечным странником ночи. Люди как свечи: загорелись с рождением на земле и погасли через определенный Богом отрезок времени. Но я, вечно живущий странник ночи, бродяга, маскирующийся под человека монстр, головешка тлеющая и это навечно. Ни живой, ни мертвый. До леса полем идти около получаса. Я задумался о своем, а вот дворецкий вспомнил прошлое.

Родился он в семье потомственных учителей в городе Звенигороде. Учился в школе, гонял на мопеде по улицам, купался в местной речке летом, так как родители не могли себе позволит поехать в Крым на Черное море. Ваня Лакатош мечтал скорей распрощаться со школой и уехать в Москву, поступить на медицинский и стать врачом, но родители настояли на том, чтобы их единственный сын выучился на преподавателя. Ваня не стал перечить родителям — вместо медицинского подал документы в педагогический институт. Вырвавшись на свободу, Лакатош ночами любил бродить по Москве, гулять по скверам, помогая молодым женщинам, которые не справлялись с чересчур шустрыми ребятишками. Лакатош тоже мечтал иметь детей – одного, а лучше троих! Он даже познакомился со студенткой с математического факультета и они встречались два месяца, за которые Лакатош ни разу не поцеловал подругу. Иван от природы был очень стеснителен и резвая Таня Лазарева с математического сбежала со студентом с исторического. Утешение Иван Васильевич нашел в чужих детях. Он отказался от кафедры при Московском педагогическом институте и ушел работать в детский сад, к ангелам, не умеющим предавать, к честным и открытым детям. Иван Васильевич погрустнел, вспомнив прошлое. Я подошел к нему и положил свою руку на его плечо:

— Все в прошлом, друг мой! — сказал я, в очередной раз удивив верного дворецкого проницательностью.
Когда мы вошли в лес, я предупредил Федоровскую:

— Катерина, не отходи от нас далеко, чтобы с тобой опять что - нибудь не случилось.

Из нас троих я собрал меньше всего грибов, так как ничего в них не понимал. Люди находили их очень ароматными: и Катерина, и дворецкий, и попадающиеся нам навстречу грибники с восхищением вдыхали аромат грибов, мечтая прийти домой и приготовить их с картошкой, а кто-то любил грибной суп со сметаной. Я морщился от запаха грибов, а вот пение птиц меня утешило. Я сел на пенек, достал термос с кровью и стал слушать пение птиц. С тех пор, когда я в последний раз питался, прошло два дня. Ко мне подошла Федоровская.

— Кристиан, — сказала она, — у вас с уголков губ стекает кровь. — Я поспешно вытер ладонью рот.
Мы зашли далеко в лес, но я хорошо ориентировался на местности, зная, куда надо вывести своих. Когда Лакатош сел передохнуть на поваленное дерево, неожиданно из леса вышла стая волков: вожак и с ним еще восемь. Я закрыл собой Катерину и дворецкого, сказав стае:

— Мы с миром пришли в ваш лес.

Волки были оборотнями. Вожак протяжно завыл и где- то вдали мы услышали ответный вой. Вожак словно улыбнулся и опустил голову. Я понял, что старший разрешил нам пройти, но в следующий раз, если мы встретимся, пощады не будет.

— Скажи мне, Иван Васильевич, куда это мы забрели так далеко, что даже стая волков нам попалась? -спросил я.

— Хозяин, здесь леса распределены на участки, которыми владеют волки. Есть медведи, но они, в основном, водятся в чаще, а вот волки — они повсюду  Местность эта называется “Волчий овраг” и тянется он на протяжении ста километров к северу от Иркутска. Пойдемте отсюда, хозяин. Рассказывали мне в нашем посаде мужики, что это гиблое место.
Говорят, что кто в эти места забредает — не возвращается.

— Мы вернемся, Лакатош, я обещаю,— ответил я уверенно и взял за руку Катерину.- Но, если ты знал, что эта местность опасна, какого привел сюда девчонку?

- Простите меня, старого дурака! - сокрушенно проговорил Иван Васильевич.

Сумерки плотно окутали нас и в лесу стало почти темно.

— Ты боишься? — спросил я девушку.

— Нет, профессор Ли, когда вы рядом, я ничего не боюсь, — ответила Федоровская.

Неожиданно я почувствовал, что кто-то за нами наблюдает. У оборотней, как известно, в период полнолуния (я взглянул на небо, сквозь ветки просвечивала луна), все живое видится в инфракрасном излучении. У меня было не более пяти минут. Я понял, что должен забросить девушку и дворецкого на дерево, а самому мне придется драться, если что-то пойдет не так. Я подошел к девушке и сказал:

— Закрой глаза, Катерина, и не открывай, пока я не разрешу. Я подсажу сейчас тебя на дерево. И ничего не говори, — предупредил я ее жестом руки. Девушка кивнула в ответ. Я поднялся со своей ношей наверх и посадил девушку высоко на ель. Потом спустился и то же самое проделал с дворецким. Только я спустился вниз, как меня окружила стая  оборотней. Я поднял руки в знак того, что пришел к ним с миром. Тогда один из них вышел вперед и, рыча, обратился ко мне на человеческом языке. Его я понимал, но знал, что этот полурык - полухрип непонятен смертным:

— Зачем пожаловал к нам, мертвяк? — спросил он.

— Мои друзья пришли в лес отдохнуть, но
заблудились. Мы не знали, что это территория оборотней.

— Закон, принятый Орденом Крови, запрещает нам
напасть на тебя, вампир, но моя стая голодна, - проговорил оборотень и посмотрел на девушку, сидящую на дереве. Я напрягся, кулаки сжаллись так, что ногти впились в ладони.- Ну, хорошо, так и быть!
 На сей раз мы вас отпустим, вампир. Оборотни, в
отличие от кровососов, уважают жизнь смертных людей. Это тебе первое и последнее предупреждение, вампир, - не приходи к нам в “Волчий овраг” больше никогда.

— Хорошо, я обещаю, что мой народ не пересечет границ ваших владений.

— Мы уходим, — проговорил вожак стаи, — а вы живо убирайтесь. Я пошлю с вами брата, он выведет вас из леса так, чтобы другие волки не ввязались с вами в драку.

— Меня зовут профессор Ли Кристиан Филипп Бастьен, я преподаю в Иркутском университете.

— Понятно, — проговорил вожак стаи, — а мое имя Асинкрит Лядов, я - частный предприниматель, а это моя стая, молодняк. Скоро полночь — наша первая охота, я обучаю новичков. Уходите, пока луна не вошла в свою полноту и не напитала магией оборотней.

— Я понял! Прощайте, Асинкрит, и благодарю вас.
Стая побежала трусцой дальше, но один волк остался рядом со мной. Я спустил вниз девушку, а потом  дворецкого, предупредив, что волк выведет нас к машине.

Когда мы ехали домой, я запретил дворецкому и Екатерине говорить что-либо.

— Вы общались со стаей волков, — проговорила Екатерина за ужином. Я для снятия стресса налил крепкого вина и дворецкому, и Федоровской, — так, словно понимали их рычание, и отвечали подобным рыком.

Я молчал. Не говорить же любопытной девушке, что нелюди, будь то вампиры или оборотни, отличаются от людей, от привычного общения смертных. То, что для людей кажется рыком, оказывается для нас диалогам.

— Думаю, посещения леса и охота за грибами больше не придут вам на ум? — спросил я.

— Отчего же, хозяин? — проговорил дворецкий. — В другой раз мы пойдем в лес, что возле дома, походим там, да хотя бы просто подышим свежим воздухом.
У меня зазвонил телефон и мне пришлось выйти из-за стола. Екатерина протянула руку к фужеру, из которого я только что пил (в нем еще осталась кровь), но дворецкий ее остановил:

— Не стоит трогать личные вещи хозяина, голубка моя.

- Я просто хочу посмотреть какое вино он пил, —
ответила девушка.

— На столе стоит бутылка превосходного французского вина пятидесятилетней выдержки, пробуй его, сколько хочешь.

Екатерина Федоровская с интересом смотрела на мой фужер.

- Кристиан не ответил на мой вопрос,- проговорила девушка обиженно,- но может вы просветите меня, Иван Васильевич? Как профессор общался с волчьей стаей?

- У страха глаза велики,- ответил дворецкий,- тебе
просто показалось.

А тем временем позвонил Ли Хён Гу и сказал, что Марко Романо готовит новую партию наркотиков и собирается поездом переправить их в Среднюю Азию к азиатскому наркобарону Султану. После разговора с Ли Хёном я позвонил своему другу Александру Алфееву и сказал ему, что готовится операция по изъятию наркотиков ближайшего рейса Москва — Ташкент. Медлить было больше нельзя. Скоро начнется учебный год и я буду занят; пока есть время, надо помочь Стефану Кристоферу Ли.

Сто килограммов героина, оставшихся от первой партии, мы упустили. Я был зол на Марко Романо. Сколько еще мой непутевый брат будет на стороне зла? Я переоделся в кожаный жилет и облегающие брюки, надел лакированные туфли и направился в казино “Парижанка”. Меня встретил оглушительный поток музыки, лавиной исходящий из динамиков. Задымленное помещение, танцующая молодежь.

— Леонелло, — обратился я к вампиру-осведомителю,— Марко не вернулся?

— Нет, господин Ли, — ответил парень, — но он вот вот должен приехать. Я слышал, что Марко Романо везет новую партию товара и переправит ее прямо из Москвы в Среднюю Азию, а также на Сахалин и Урал.За эти недели, что он отсутствовал, Марко обратил около двадцати смертных в вампиров. Новообращенные еще слабы, но очень злы и зачарованы Романо, они не подчиняются ничьим внушениям или командам.

— Ясно, — ответил я, — а что еще известно?

— Еще звонил сегодня Стефан Кристофер Ли. Он сказал, что о нем узнал Марко Романо, что Ли Хён Гу
 работает на оборотней Сибири, подчиняется Альфе,
князю Медведеву. Ли Хён думает, что дни его сочтены, так как ваш брат никогда не прощает предателей своих. Сейчас Марко вызвал вашего сына в Чехию.

Мое сердце похолодело и совершенно прекратило биться. Я вышел из казино и позвонил в аэропорт, заказав билет на первый самолет, летящий в Москву. Я должен позвонить королю Луиджи, а он предупредит Совет вампиров и Орден Крови.

Назревает не просто убийство оборотня, не просто месть дяди племяннику, но кровавая война между двумя видами нелюдей, и это необходимо  предотвратить.

Позвонив в Италию, я отправился домой собираться в дорогу. Король Луиджи выделил мне пятерых тренированных бессмертных из спецназа. Они сейчас вылетают в Москву, а через три часа мой самолет отправится в столицу России. Я постучал в комнату дворецкого.

— Иван Васильевич, — обратился я к нему.

— Да, хозяин, проходите. Что случилось? Вы бледны и глаза ваши светятся малиновым цветом.

— Иван Васильевич, мне нужно срочно уехать в Москву, а потом в Чехию, на тебя я оставляю таунхаус и девушку. Присмотри за ней. Останови и запрети, если ее понесет куда-то не туда, хорошо? — Дворецкий поспешно кивнул в ответ. – Звони, если будут какие проблемы.

— Это не мое, конечно, дело, хозяин, но почему так срочно вам понадобилось уезжать?

— Если я выживу в этой переделке, то как-нибудь расскажу тебе.

— Вам угрожает опасность? — ужаснулся дворецкий.

— Позвонить Гладышеву?

— Нет, Иван Васильевич, ты никому не будешь звонить, ничего не предпримешь для моих поисков, и ни слова ФСБ. Твоя задача жить, заботиться о доме и о девушке, пока меня не будет.

— Какое мне дело до этого особняка, если что-то с вами случится, хозяин! Когда-то Вы спасли мне жизнь, не дав умереть от рака, теперь мой долг помочь вам, доктор Ли Ун Чон!

— Ты мне поможешь,- ответил я и положил свою руку на плечо верного дворецкого,- если исполнишь то, о чем тебя прошу, а я обещаю, что постараюсь выжить и вернуться к вам. Пока меня не будет, не пускай Федоровскую в мою комнату, с нее станется подняться на третий этаж. И к холодильнику, что у меня в комнате не подпускай девушку, там кровь в пакетах.

— Я помню, профессор Ли, что ваши апартаменты не прикосновенны. - Я кивнул в ответ.

— Мою машину утром пригонишь домой.


Глава 21.

Когда я прилетел в Москву, впервые за долгие годы мне захотелось пойти в храм. Я не был верующим, вампиры вообще верят только в себя и не признают какой бы то ни было культ, но мне захотелось пойти. Ребята, посланные мне на помощь, задерживались так же, как и мой самолет до Чехии на четыре часа. У меня еще было время. Когда-то я был буддистом, но после знакомства с королем Луиджи Великолепным меня заинтересовало христианство. Луиджи показывал мне величественные базилики Рима, Венеции, Флоренции, и я восхищался творениями рук человеческих. Он водил меня в катакомбы Рима, где я созерцал останки мучеников, пострадавших за Христа. А вот в русских храмах я не бывал никогда. Увидев на одной из улиц храм, я вошел в него и замер от ощущения покоя и какого-то неизъяснимого умиротворения. Я не знал, кому он был посвящен. Внутри храм казался гораздо больше, чем снаружи. Множество икон в позолоте, расписанные фресками стены, белый мраморный пол, блестевший чистотой. Молящихся немного: от силы пятнадцать человек. Я встал у самой двери.

Когда-то мне нравилась месса, проводимая католическим священником, нравились хор мальчиков с их чистейшими голосами и органная музыка. Бывало, Луиджи Кавольджинни брал меня слушать мессу в храм, где находились мощи апостолов Петра и Павла в Риме. При этом Его Величество набожно складывал руки и погружался в молитву. И это не было показным чувством, Луиджи верил Тому, к Кому в тот момент обращался. Я стоял рядом с королем вампиров и восхищался им: его лицо становилось одухотворенным, просветленным и умиротворенным. Когда я жил во Франции, иногда посещал богослужения в соборе Парижской Богоматери либо один, либо с Хозяином Марселя, Анри Мари Мишель де Карбюзье.

Православный храм был другим, более строгим, величественно - спокойным, но при этом очень теплым. На меня обернулись, посмотрели с интересом ; кто бегло, а кто пристальней. Из алтаря вышел священник – коренастый рыжебородый мужчина лет сорока пяти, он что-то объяснял певчим. Что-то неспешно читала женщина сбоку на амвоне.

Постояв с полчаса, я вышел на свежий воздух. Я шел улицами и скверами, наслаждаясь золотой осенью. Дни стали заметно короче на два часа со второго августа. Я посмотрел на кроны деревьев: они как-то разом в августе поменяли цвет, став золотыми. Конечно, в каждом времени года есть что - то удивительное, будь то зима с ее снегами и синими метелями, сверкающими сосульками на крышах и белыми снежными сугробами; или весна с журчащими ручейками, весенней капелью, ласковым солнышком, пробуждающим природу после долгой зимней спячки. Весна наполнена разнотравьем, веселыми красками, удивительными запахами цветущей белой черемухи, красавицы - сирени, набухающими бутонами роз и удивительными запахами полей, лугов и лесных трав. Лето для меня почти не доступно. Хоть я и обладаю сверхустойчивостью к горячим лучам летнего солнца, но июль для меня особенно неблагоприятен. Кровь короля Луиджи Кавольджинни позволяет мне оставаться полноправным членом общества, маскируясь под живого человека, но июльское солнце, пробираясь даже через одежду, достигает моей бледной кожи, доставляя ей существенный дискомфорт. Мне никогда не насладиться в полной мере загоранием на золотом песке где - нибудь на берегу Средиземного моря, не поплавать в океане и не промчаться босиком по луговой траве, как это бывало в далеком и древнем Чосоне времен Великого Вана Ли Сон Ге. А вот осень мне нравилась всегда. И не такая уж она унылая пора. Вот сейчас я иду по Москве и наслаждаюсь огненными и золотыми красками еще пока теплой осени. Если мне повезет и я вернусь к своим обязанностям в Иркутском Техническом университете, я обязательно повезу своих студентов полюбоваться золотой осенью. Правда в Иркутске раньше, чем в Москве наступают холода, но я верю, что эта осень не будет такой уж короткой в Иркутске. Мои ребята соберутся вокруг костра, будут жарить мясо и петь студенческие песни типа “Под небом голубым есть город золотой...” Да, только бы мне вернуться. Россия стала для меня страной, где я обрел относительный покой, где нет назойливых и вездесущих слуг Совета вампиров и беспощадных охотников Ордена Крови. Я знаю, конечно, что они есть и в России, так же работают, как и в любой другой стране мира, но пока они меня не трогают. Порой их молчание тяготит и беспокоит. Я знаю, что Совет недолюбливает меня. Да что там недолюбливает... он презирает меня — безродного вампира, пробравшегося в друзья к королю Луиджи. Сказать, что я не знаю причину их вопиющей нелюбви ко мне, не могу, потому что эта причина — зависть. Я вспоминаю слова, когда-то давно мной прочитанные: “Не существует прекрасных, добрых и злых. Не существует выражения “милый”, “заботливый” и “вредный”. Есть на земле только два типа людей - не больше: твой человек это и человек не твой”. Вампиры Совета бессмертных - злые нелюди, ненавидящие тех, кто не такой, как все, кто отличается от норм всеобщего понимания. Я отличаюсь от вампиров, окружающих меня. Я другой. С моим мировоззрением и мышлением меня принимает только король Луиджи. О, будь на то воля Лоренцо Кальвино, инквизитора, занимающего сейчас пост Верховного судьи Совета бессмертных, он уничтожил бы меня, повесил на первом попавшемся столбе гореть на солнце, но силы и возможности всех, ненавидящих меня, очень слабы и практически нереальны. На моей стороне король Луиджи.

Так о чем я говорил? Ах, да... о золотой русской осени– о царстве красных, багряных оранжевых и желтых красок. Русская осень особенная и она не может не очаровать своей красотой и буйством красок. Пора, когда падают листья, когда можно неспешно пройтись по лесу или по парковой аллее, шурша золотыми и багряными листьями, напевая про себя какую-нибудь песню о милом для сердца Чосоне — воистину это пора отрады и утешения. Интересно, посещают ли подобные мысли о прекрасном членов Совета вампиров или Ордена Крови? Я уверен, что их счастье лишь в том заключается, чтобы плести интриги, следить друг за другом, оценивать наряды, в которых они величаются друг перед другом на заседаниях, конференциях и светских приемах. Для меня понятие счастья в другом. “Счастье — это когда тебя понимают, большое счастье — это когда тебя любят, настоящее счастье — это когда любишь ты и отдаешь свое сердце любви”. За любовь и понимание смертных возлюбил меня Луиджи Великолепный, император вампиров, древний чистокровный бессмерный. Я часто слышал обращенные ко мне слова членов Совета вампиров: “Да что с него взять -то? Дурак он, этот простофиля Ли Ун Чон...”. Я всегда смеюсь им в глаза, когда судьба сводит меня с этими напыщенными упырями. Так и хочется сказать, что дурак имеет великое преимущество перед всеми надутыми, образованными, но пустыми внутри — он всегда всем доволен.

Я полюбил короля Луиджи всем своим сердцем, как брата и как друга, когда он при первой нашей встречи изрек: “Ты — вампир, но слеплен из другого теста”.

— Так ведь я же иностранец, родом из далекого и неведомого для европейцев Чосона, страны азиатов, — ответил я.

— Да, ты прав, ты отличаешься от нас, будучи человеком другой культуры, иного мировозрения, в тебе есть вера в любовь и милосердие. Ты, являясь вампиром, не утратил свою человечность, теплоту, чистоту ума и сердца, — ответил чистокровный вампир, — и я, будучи королем, люблю одиночество, мне нравится, как и тебе, слушать музыку, вести дневник, предаваясь размышлениям. Генерал Ли, многие вампиры не понимают смысла вечности, но ты не такой.

— Наверное, это так, — сказал я. — Позвольте процитировать Вам слова великого поэта, ученого и мыслителя Омара Хайяма? — Король утвердительно кивнул головой, а я продолжил:

«Кто понял жизнь, тот больше не спешит,
Смакует каждый миг и наблюдает,
Как спит ребенок, молится старик,
Как дождь идет и как снежинки тают».

— Ваше Величество, — продолжил я после небольшой паузы, — если Вы разочаровались в своих детях, которых создали, не лучше ли было больше никого не обращать или утилизировать тех, кто несносен и опасен?

— Не все так просто, ангел мой, невозможно взять и уничтожить свое чадо. Когда-нибудь ты тоже создашь подобного себе и полюбишь его таким, какой он есть, с изъянами, болезнями души, и не сможешь причинить ему боль.

— Но мой король, — ответил я, — а если эти дети восстанут на Вас — я слышал ропот некоторых относительно Вашего Величества — не должно ли таких убить?

— Я знаю, — с грустью сказал Луиджи, — что все в этой жизни меняется. Чужие становятся родными, родные — чужими. Друзья превращаются в прохожих, любимые — в знакомых. Ты для меня чужой, не я тебя создал первоначально, но непостижимыми судьбами Божьими ты стал для меня родным братом, любимым другом, верным товарищем и соратником моих чаяний, мыслей и созерцателем моей мечты, Ли Ун Чон. Твоя душа и мышление отличаются от моих детей - это ново, живо, насыщено светом, мой дорогой генерал Ли. И я могу сказать с полной убежденностью: “Там позади немало рук и глаз, но лишь одно лицо всего дороже. Мы в этой жизни любим только раз, а после ищем на него похожих”.

Мои мысли и воспоминания прервались тем, что я увидел посаженные у детского сада хризантемы, астры и георгины. Легкий аромат цветов ударил мне в нос, и я остановился, созерцая красоту. Георгин — очень красивый цветок, женственный и изящный, он сразу бросается в глаза и пленяет своим великолепием. Я люблю георгины осенью, хризантемы — весной. Когда пройдет дождь, мокрые цветы георгина и хризантемы хочется прижать к щеке так, чтобы капли дождя омыли лицо, оставили на нем запах цветов. Но что я заметил: осенние цветы не растут поодиночке — они всегда с собратьями, с семьей на одной ветке, чего не скажешь о людях или о вампирах. У смертных часто в семье, где есть несколько детей, чувствуешь себя одиноким, потому что другие не понимают тебя, не думают так, как ты, не интересуются тем, чем ты, не любят так, как любишь ты.

Ко мне подошли братья-вампиры, их было пятеро, присланных мне на помощь королем Луиджи Чезаре Кавольджинни.

— Приветствуем, брат! — проговорил Серхио, прозванный в клане императора вампиров “Недремлющее Око”. — Мы еле вас отыскали.

— Приветствую, братья! — ответил я поклоном на приветствие, — я любовался буйством русской осени, ее красками и красотой.


Глава 22.

Чехия — страна удивительная и прекрасная, а ее столица Прага — город древний, весь пропитанный стариной и какой-то мистической таинственностью. Шесть веков назад, когда я только познакомился с королем вампиров, чистокровным Луиджи Великолепным, Его Величество взял меня на собрание вампиров, которое проходило в замке “Орлик”. В то время еще существовали рыцари, проходили турниры, выступали бродячие артисты и циркачи. Жизнь кипела в этой небольшой славянской стране. Мне запал в душу язык чехов. Он, конечно, отличался от певучего итальянского, совсем не походил на французский и уж точно не имел ничего общего с немецким. Помню, как мы бродили с Луиджи днем по развалинам Ризенбурга, что в 50 километрах от Пильзена. Король Луиджи показывал мне могилы дальних своих родственников, прах которых был захоронен в Ризенбурге. Они были вампирами - полукровками, которых слуги инквизиции поймали и осудили на казнь через сожжение на солнце в 1452 году. Их спасти Луиджи не удалось. Интересно, сохранилась ли усыпальница в имении Ризенбург в наши дни? Если повезет, перед возвращением в Россию я посещу могилы родственников короля Носферату.

Мы остановились в пятизвездочном отеле “Mamaison Hotel Riverside Prague” в двух километрах от центра. Сегодня в 22:00 у нас назначена официальная встреча с Ли Джин Уком в этом отеле. Переговоры будут проходить за ужином. Ли Джин Ук позовет вампиров Чехии и оборотней Богемского леса. Высоких происхождением бессмертных будет пятеро, и столько же придет на званый обед оборотней — Альфа Богемской стаи и старейшины клана. Я приду с членами клана итальянских вампиров. В назначенный час мы с моими ребятами спустились в ресторан, где в VIP-зале нас уже ждали за столом, сервированным на двадцать персон. После официальных приветствий все расселись по местам.

- Итак, — проговорил Ли Джин Ук, — мы собрались здесь, чтобы обсудить вопрос поставки товара в Чехию, Америку и Россию. Но у нас возникла проблема. Некий Стефан Кристофер Ли, исполняющий должность переправителя героина в эти страны воспротивился, предал мой клан, память моего господина, Кладудио Марчелло ди Гвидо, которому много веков назад поклялся служить верой и правдой до конца дней своих. Перед вами находится всем известный Ли Ун Чон, известный в мире бессмертных как Ли Кристиан Филипп де Бастьен. Кристиан является биологическим отцом Стефана Армана Кристофера Ли со времени, когда они еще были людьми и жили в Корее. Кристиан Ли встретился в России со Стефаном и уговорил своего сына работать на него и на оборотней Сибирского Альфы, Медведева Михаила. Они уничтожили мой товар, все четыреста килограммов. Я был вынужден позвать для суда Стефана и Кристиана Ли в Чехию, чтобы раз и навсегда прояснить и уточнить некоторые вопросы.

— Да как они могли? — послышались возмущенные возгласы вампиров и оборотней Чехии.

- Друзья мои, — ответил Ли Джин Ук, — с минуты на минуту прибудет мой личный адвокат, он же - нотариус, и уже тогда мы потребуем от Кристиана Ли подписания официальных документов.

Вошел адвокат Ли Джин Ука, трехсотлетний вампир. Он приблизился к Марко Романо и поклонился. Брат мельком взглянул на документы и передал их мне. Скучный перечень указов и трактатов прав смертных и бессмертных запестрел перед глазами, где говорилось, что бессмертный по статье такой-то имеет право на... (далее шел скучный перечень прав и обязанностей с перечислением параграфов, глав и цифр). Суть в этом длинном и нудным документе была изложена конечным пунктом: “Указом Совета вампиров от 23 июня, пункта 205 вампиру Ли Ун Чону, известному в мире бессмертных, как Ли Кристиан Филипп де Бастьен, предписывается передать бар “Happy Birthday Mr. President” в пользование Марко Леопольдо Романо, а также заключить под стражу оборотня Стефана Армана Кристофера Ли в подземелье Совета вампиров, под юрисдикцию инквизиции, которая находится в ведении кардинала Умберто Берберини Клаудио ди Карло, — проговорил адвокат Ли Джин Ука, Альфредо. — А также с этого дня сеньору Кристиану Ли запрещается какое-либо общение с сеньором Марко Романо и предписывается взаимное невмешательство в дела друг друга. Подписано великим королем Носферату, Его Величеством Луиджи Веньером Витторио Чезаре Кавольджинни, а также Его Честью, Верховным Судьей Совета вампиров, Лоренцо ди Кальвино, герцогами и герцогинями, бессмертными высокого ранга и титулованными особами.”

После того, как адвокат Альфредо Герд зачитал документы, он поднялся и, поклонившись, удалился.

— Ну, а теперь поужинаем, — проговорил Ли Джин Ук, пристально глядя на меня, — дорогие друзья и гости. Отличная августовская ночь, на улице поют птицы, чирикают кузнечики, на душе покой и радость.

В этот момент нам подали кровь в бокалах, сказав, что это кровь девственниц.

— Ну, как тебе кровь, Кристиан? — спросил меня брат. — Она так же хороша, как кровь Луиджи?

— Не понимаю, о чем ты, Марко? — притворно удивился я. — Как можно сравнивать корм для скота с божьей росой?

— Что же ты тогда вкушаете корм для скота? — разозлился Ли Джин Ук.

— Я приглашен к тебе в качестве гостя, чем угощаешь, то и ем в знак моего уважения, — ответил я. — Король угощает нектаром, наркобарон суррогатом смертных. Итак, благодарим за угощение, но нам пора! — произнеся это, я и мои товарищи поднялись как по команде. Поклонившись, мы покинули ресторан и поднялись в свои номера.

Мне нужно позвонить королю Луиджи и попросить его о милости к моему сыну. Я знал, что пытки инквизиторов Совета вампиров и изощренные издевательства кардинала Умберто ди Карло моему Ли Хён Гу не выдержать без помощи короля вампиров. Я набрал номер Луиджи и в ту же минуту услышал голос короля:

— Немедленно вылетайте ко мне в Palazzo Ducale.

Один из вампиров, сопровождавших меня во время встречи с Ли Джин Уком, попросил следовать за ним.
Он пообещал доставить меня в Италию сейчас же. Я был ему очень благодарен. У меня потемнело в глазах от гнева на тех, кто остался в пражском отеле. Хотелось вернуться и перегрызть глотки всем дружкам Ли Джин Ука и ему самому в первую очередь. Но война есть война! Надо действовать с горячим сердцем и холодной головой. Я был очень зол и голоден.

Когда я прилетел на частном самолете в Palazzo Ducale, то направился прямиком в покои Его Величества. Мой вид напугал охранников, они безоговорочно пропустили, а постельничий Бертони побежал докладывать обо мне Его Величеству. Я знал, что в этом не было никакой нужды, так как Владыка бессмертных знал и видел все, что произошло в Чехии, и только ждал, что я вот-вот войду во дворец дожей. Наверное, моя решительная походка и энергия, с которой я поднимался по лестнице Palazzo Ducale зашкаливали, от чего статуи Сатурна и Марса, стоявшие наверху, покачнулись. Я прошел дальше, направляясь к Луиджи. Внезапно дверь покоев короля открылась и на пороге появился он сам. Бежавшие за мной слуги остановились как вкопанные, испугавшись ментальной силы Великого бессмертного. Я с разбегу ударился в грудь Луиджи и он с силой обнял меня.

— Я разделяю твою боль и твой гнев! — проговорил Луиджи, увлекая меня в свои покои.

— Мой король! — воскликнул я. — Возьмите мою жизнь и мою свободу в обмен на свободу и жизнь моего сына! Он не выдержит испытаний. Истязания и пытки кардинала Умберто ди Карло известны всему миру вампиров и оборотней.

— Mой Кристиан, — ответил после паузы король Луиджи, — при всем моем влиянии, авторитете и возможностях я не смогу помочь Стефану Арману Кристоферу Ли. Я сам писал законы Совета и через мою цензуру прошли указы, написанные для инквизиции, поэтому я не смогу их перешагнуть в угоду тебе или твоему сыну.

— Мне безразличны сейчас законы бессмертных, Луиджи, — воскликнул я, – Стефан - мой сын!

Король молчал. Я подошел к нему вплотную и встал на колени.

- Я достоин смерти за прекословие, Ваше Величество, — но поймите меня правильно...

— С тобой мы поговорим после того, как поможем оборотню.

— Но как, Ваше Величество?

Невозмутимый и всегда спокойный король вампиро ответил:

— С давних пор, когда на земле появился первый оборотень, а это произошло через тысячу лет после появления моего отца, первого вампира в мире, мне удалось достать кровь дикого оборотня. Его поймали среди племени краснокожих. Тогда он укусил вождя племени “Ясное Око”, укусил сына вождя, его жену Ясмин, старейшин племени. Мой народ поймал в новолуние дикого оборотня. В новолуние, как известно, оборотни особенно уязвимы и обессилены. Мой отец, первородный вампир Веньер Витторио Лоренцо Кавольджинни взял меня в ту ночь с собой, и я участвовал в охоте на оборотня. Соком ядовитого дерева мы пропитали стрелу, и она свалила родоначальника оборотней наповал. Тогда мой отец выкачал всю его кровь и собрал в сосуды. Оборотня вампиры сожгли, но остались те, кого обратил первородный. В третьем тысячелетии до нашей эры разразилась кровавая бойня между нашими видами из- за потомка того вождя, которого обратил оборотень. Его звали Хитрый лис. Так вот, этот оборотень напал днем на склад, где хранилась кровь первооборотня, и похитил сосуд с содержимым. Мне удалось спасти оставшийся небольшой сосуд с кровью, и то благодаря тому, что я выпросил дозволения своего отца на это под видом изучения ее химической структуры. Еще в первом тысячелетии до нашей эры мир вампиров был в сотни раз совершенней мира смертных, и сейчас наша цивилизация, медицина, образование превышают уровень интеллекта людей. Именно мы создали машины, компьютеры и телефоны, а потом более интеллектуальные смертные переняли у нас знания. Так вот, Кристиан, у меня остался малый сосуд с кровью первооборотня, и я могу дать часть ее твоему сыну. Эта кровь уникальна. Когда ее вводят оборотню, она перерождает последнего в сверхоборотня, делая его бессмертным, неуязвимым, выносливым, терпеливым и совершенным.

— Но как мне передать ее Ли Хён Гу? — спросил я.

— Есть статья уголовного кодекса вампиров, которая гласит, что отец имеет право на посещение сына перед заточением. Сто лет заточения — не вечность, брат мой! — сказал Луиджи. Я кивнул в ответ и в который раз удивился терпению и снисходительности короля Носферату ко мне и моему сыну. Он уже раз сто имел право меня возненавидеть, отдать на растерзание Совету или инквизиции, но не сделал этого. Почему его любовь избрала меня? Почему он так добр ко мне, что даже помогает врагу вампиров — оборотню?

На следующий день я отправился к своему адвокату с документом, позволяющим мне увидеться с сыном перед окончательным решением суда, заверенным Луиджи Чезаре Кавольджинни. Со мной было еще два свидетеля. Мне дозволили свидание с сыном.

Я увидел Стефана всего избитого и закованного в серебряные кандалы, напитанные соком волчьей травы. Он лежал на каменном полу в обличье волка и рычал от боли. Я подошел к нему и опустился на колени.

— Ли Хён Гу! — сказал я и обнял оборотня. Он заскулил и положил свою голову мне на колени. — Я с тобой, всегда с тобой, Стефан! Я принес тебе кровь первооборотня, чистокровного Альфы от сотворения мира.

Я достал из кармана шприц и набрал кровь оборотня, поднес к груди Ли Хён Гу.

— Позволь мне ввести тебе эту кровь прямо в сердце? Король Луиджи сказал, что только так ты сможешь выдержать истязания кардинала Умберто ди Карло и пытки Совета вампиров.

Стефан кивнул в ответ и лег на спину, открывая мне свое сердце. Я услышал спешащих охранников. Они увидели на камере слежения, что я что-то пытаюсь ввести Ли Хёну. У меня была минута, чтобы я смог ввести кровь первооборотня в организм сына. В момент, когда Стефан стал перерождаться от чистой крови оборотня, превращаясь в могучего волка, я вышел из камеры и оглушил охранников, не забыв стереть им память. Я посмотрел на сына: он стал совсем другим, его глаза фосфорически светились. В ближайшее полнолуние Ли Хён Гу превратится в волка, он сможет принимать вид человека, но ненадолго. Об этом меня предупредил Луиджи Великолепный. Когда я вышел из камеры Ли Хёна, я поспешил уничтожить запись видеонаблюдения.

Ночью должно состояться последнее заседание суда, где уже окончательно будет вынесен приговор Ли Хён Гу. Мне присутствовать на суде вампиров не разрешили из опасения, что я устрою там скандал. Оставалось только ждать короля Луиджи, чтобы он мне поведал, как все прошло.

Луиджи вернулся под утро. Он был бледен и серьезен. Вместо слов он снял свою рубашку, предлагая мне кровь. Так я скорее узнаю всю правду о произошедшем на суде. Кровь Луиджи всегда приносила мне радость и блаженство, но сейчас это был источник знания и памяти. Кровь короля звала меня во сне, я скучал по этому эликсиру самого древнего и могучего Носферату. Когда мои губы коснулись надреза на груди Луиджи, по венам моментально потекла огненная жидкость. Я пил слишком жадно, отчего Его Величество застонал и содрогнулся от боли, но не оттолкнул меня, а я не мог остановиться...

...В зал суда ввели Ли Хёна, и судья Лоренцо да Кальвино позвонил в золотой колокол. Снова говорили о том, что сделал Стефан Кристофер Ли, а в конце вынесли вердикт:

— Итак, верховный суд Совета вампиров вынес окончательный приговор подсудимому Стефану Арману Кристоферу Ли, приговорив его к столетнему заточению в подземелье Ватикана. Дознания и пытки будет производить его Высокопреосвященство, кардинал Умберто Берберини Кладуо ди Карло, посредством обливания серебром и введения внутрь сыворотки против оборотней...

Я отпрянул от Луиджи и обессиленный упал на ковер в его апартаментах. Меня скрючило так, словно я только что был пронзен копьем в самое сердце, нестерпимая боль навалилась на меня.

— Ли Ун Чон, благодари Бога и меня за помощь! — проговорил Луиджи Кавольджинни. — Твой сын выдержит испытание, кровь первооборотня его спасет от боли и безумия.

— Луиджи, — ответил я и встал на колени перед королем вампиров, — благодарность моя Вам за помощью беспредельна, но услышать приговор от лукавого судьи — нелегкая задача! Чем я заслужил Вашу любовь ко мне и сострадание? Почему вы постоянно помогаете мне?

— Ты дорог мне, Ли Ун Чон! Дорог не только потому, что я дал тебе кровь свою, а потому, что ты имеешь сам поистине нечеловеческое сострадание к людям. На языке индусов я бы мог сказать, что твое сострадание — непосредственное исполнение Дхармы. Я видел много цивилизаций. Передо мной прошла вся история Египта, мудрость и сила фараонов, правление Великого Рамзеса II, я видел великую Клеопатру, о которой слагали песни и писали не всегда правдоподобные мемуары, но больше меня поразила Индия, ее народ, который своим бескорыстием, помощью друг другу независимо от конфессий, а также состраданием покорили мое сердце навсегда. Я удивился, увидев сострадание к смертным в тебе, вампире! Даже я никогда не был достаточно добр и жалостлив к смертным, как ты, и никогда не воспрещал моим детям убивать. Теперь ты понимаешь, почему дорог мне, Кристиан?

— Благодарю, мой король! — ответил я, целуя руку повелителя бессмертных.

— Но есть одно “но”... — нахмурившись, проговорил Луиджи, — ты должен за мою помощь тебе и твоему сыну раз и навсегда прекратить общение с той девушкой, которая привлекла твое сердце, пленила разум, сделала тебя слабым. Моя помощь и любовь в обмен на привязанность к Екатерине Федоровской.

— Ваше величество... — проговорил я с грустью.

— Это не просьба, а приказ! Скоро тебе предстоит борьба не на жизнь, а на смерть с Ли Джин Уком, а смертная дева будет для тебя помехой, обузой, может послужить началом твоей гибели. Терять тебя после всех моих усилий я не собираюсь. Если ты осмелишься и в этот раз меня ослушаться, я приеду в Россию сам или пошлю своих слуг, и они доставят девушку ко мне. Я устал уговаривать тебя, словно ты дитя неразумное.

— Ваше Величество...

— Если любишь ее, отпусти свои к ней чувства, борись, уйди в свою аскезу медитаций, но возненавидь ее. Докажи мне, что ты сильный, а не слабовольный вампиришка, неспособный вырвать из сердца слабость.

Я смотрел на Луиджи, и слезы кровавым потоком полились из моих глаз, по швам трещало мое одинокое сердце, огнем горела душа. С одной стороны, Катерина, с другой – Ли Хён Гу, его спасение и помощь короля Луиджи Великолепного. Я разрывался между своей любовью к девушке и Стефаном. “Думай, Кристиан, думай!” - говорил я себе. В конце концов, девушка может прожить и без меня, найдет свою любовь в простом смертном, выйдет замуж, заведет детишек. Она в любом случае не должна узнать о моей сущности. Что бы я смог ей дать, если бы Луиджи мне разрешил общение с девой? Смерть, вечную жажду крови? Ну уж нет! Да не будет этого! Я знаю, что проклят небом за черный дар дьявола, обратившего меня много веков в исчадье ночи в существо, не знающее жалости от вожделения крови и плоти человеческой. На моей совести тысячи загубленных душ.

— Хорошо, Луиджи! — ответил я и поцеловал руку короля. — Я обещаю, что не буду даже смотреть в сторону Екатерины Федоровской, перестану желать ее тело, ее кровь и душу.

— Я знал, что ты покорный вампир, мой Крстиан, — ответил Луиджи, — а теперь тебе пора возвращаться в Россию. Ты можешь остаться преподавателем Иркутского университета.

— Что делать с Ли Джин Уком? — спросил я.

- Совет и Орден Крови положили конец беспределу распространения наркотиков по миру. Твоего брата -близнеца и группу “Принц Азии” Совет передал в ведение московского князя вампиров, Дмитрия Лукина, а также поставил их на учет в Иркутский отдел оборотней, под начало князя Михаила Иларионовича Медведева. На наглеца всегда найдется железная рука. Ему дан последний шанс. Но если и тогда Марко Романо не угомонится, мы заберем его в Совет вампиров и уничтожим.

— А если будет такая ситуация, когда он перейдет все рамки дозволенного...

— Тогда, — ответил Луиджи, не дав мне закончить предложение, — убей его сам.

— Я не смогу, он мой брат.

— Он — твой враг, ошибка бессмертия, обуза для вампиров, зло без стыда и совести! - закричал Луиджи. - Еще один его шаг неповиновения мне — и он будет казнен через сожжение на солнце. Ли Джин Ук думает, что на него не найдется управы! Безумец!

Я увидел, что Луиджи бледен и еле держится на ногах от моральной усталости больше, чем от потери крови.

- Уходи, Кристиан, - проговорил Луиджи, отводя свой взор от моего лица, его глаза блестели и налились кровью, - моя жажда на пределе, если останешься хоть на минуту, я не выпущу тебя. Позови ко мне Климентия и Антуана.

- Да, Ваше Величество, - ответил я. Поцеловав руку короля бессмертных и поклонившись, я вышел из его
 личных покоев, позвав двух вампиров, которых захотел Луиджи.


Глава 23.

Я вернулся в Россию. В Москве мне пришлось задержаться на сутки, чтобы встретиться с князем Дмитрием Лукиным. Я привез ему распоряжение короля Луиджи, Совета вампиров и постановление Ордена Крови о том, что отныне вампир Ли Джин Ук, известный в мире бессмертных как Марко Леопольдо ди Романо переходит в полное и безоговорочное подчинение к московскому князю, а также в ведение князя оборотней, Альфе Медведеву.

— Если Марко Романо нарушит обязательство послушания, мне придется его убить, — сказал мне при встрече Дмитрий Лукин, — я не буду его терпеть или защищать, как это делаешь ты, мой друг, а также я не посмотрю на то, что наглый и совершенно невоспитанный наркобарон — твой брат - близнец. Так что предупреждаю тебя один раз, Кристиан, за мной право его помиловать, осудить, приговорить к смерти без суда и следствия.

— Да, Ваша светлость! — ответил я. — Я, в свою очередь, как смогу буду защищать его, вразумлять, тормошить совесть Ли Джин Ука.

— Попробуй, друг мой, — сказал на прощанье Дмитрий Лукин, — но я не уверен в том, что совесть проснется в твоем брате - антиподе.

Иркутск встретил меня проливным дождем. Завтра тридцатое августа. Когда я вышел из самолета, то вдохнул полной грудью хвойный воздух, и неожиданно мне пришла в голову мысль о том, что я, шестисотлетний вампир, полюбил эту страну. На западе Россию называют страной дикарей, олухов, бездарей, неучей и медведей. Но я, прожив в этой стране даже небольшой отрезок времени, понял, что Россия — держава великая, люди в ней живут весьма одаренные и добрые. Они долго раскачиваются, но моментально реагируют на беду, если таковая встречается в стране. Я прочитал десятки томов по “Истории государства Российского”, изучил уставы и конституцию, пересмотрел правление царей, изучил весь быт русского народа и очень полюбил Россию. Поэтому я возвращался сюда не как на место ссылки или спецзадания в дипломатическом общении вампиров и оборотней, порученном мне Луиджи, королем вампиров, - я возвращался домой.

Выйдя из самолета, я скорее почувствовал, чем увидел ожидающих меня у выхода из аэропорта дворецкого Лакатоша и юную Екатерину Федоровскую. Вот ее - то мне только сейчас и не хватает! Завтра же заставлю девушку поселиться с Ларисой Петровой в доме ее бабушки. Я давно думал о том, чтобы устроить их инструкторами по тхэквондо в открывшемся весной дворце спорта, который так и назвали ; “Дворец тхэквондо”. Они были самыми одаренными студентками в моей группе. Работа инструктора нелегкая, а поэтому я буду им хорошо платить, чтобы девушки могли жить безбедно. Тем самым я и их обеспечу, и себя освобожу от общения со смертными девами. Я улыбнулся своим помыслам и поспешил к паспортному контролю.

;;;;;;;;;

— Ненавижу проклятый Совет вампиров и Орден Крови — эти рассадники лицемеров, лжецов и подхалимов Луиджи Кавольджинни! — кричал, кидая все подряд о стены казино “Парижанка” Ли Джин Ук. Он был чертовски зол на весь вампирский род, проклинал оборотней, которых всем сердцем ненавидел, но при всей своей агонии на постигшую его опалу перед глазами Марко Леопольдо ди Романо стоял не Совет вампиров, не Орден Крови и даже не император Луиджи Великолепный, а его брат -близнец, Ли Кристиан Филипп де Бастьен. Джин Ук считал брата источником всех своих бед и несчастий.

— Убью тебя, — разъярялся Ли Джин Ук, — спалю на солнце, Ли Ун Чон!

— Господин, — попытался успокоить босса и друга Пак Юл Чон – бас - гитара, музыкант, обращенный в вампира Марко Романо много лет назад, — успокойся! Если твое негодование услышат вампиры или оборотни, несдобровать нам всем!

— Заткнись, Пак Юл Чон! Они решили прогнуть меня, навязать мне свою волю?.. Безумцы! Я сегодня же ночью обращу десятерых в вампиров и десятерых убью. И каждый день буду убивать и обращать. Я истреблю этот поганый город, превращу в зверинец! — продолжал кричать Ли Джин Ук, взирая на музыкантов и новообращенных вампиров дикими и безумными очами. — Смерть Кристиану и смерть поганым псам - оборотням!

;;;;;;;;;

— Наконец-то, господин Ли! — воскликнул дворецкий Лакатош, обняв меня. — Слава Богу, вы вернулись!

— А ты сомневался, дружище, что я вернусь?

— Не знаю даже, что и ответить, Кристиан! Душа моя была не на месте все эти дни, да и девочка совсем извелась.

Тем временем Екатерина от радости повисла у меня на шее. Я аккуратно отстранил ее.

“ Дыши”, — приказал я себе.

За ужином я предложил девушке, чтобы она переехала жить в дом своей бабушки вместе с Ларисой.

— Но почему? — спросила меня Екатерина, насупившись.

— Не дело это, что юная девица живет в одном доме с двумя мужчинами, один из которых на четыре года старше ее. Понимаешь меня, Катерина? Что скажут люди и мои коллеги по университету? ; Пока мне удавалось уговорить их (не говорить же девушке, что мне пришлось каждому профессору внушить, что Федоровская живет у себя) думать, что мы не живем в одном доме, но сколько это продолжится еще? -Поэтому, Катерина, тебе лучше поселиться подальше от меня. Я устрою тебя и Ларису на работу после учебы на час - другой в новый комплекс “Дворец тхэквондо”. У вас будет прекрасная зарплата и все необходимое. Ты не знала, Катерина, но в доме твоей бабушки, пока меня не было, Иван Васильевич сделал евроремонт, теперь там ничего не напоминает о трагедии.

— Но зачем вы тронули дом моей бабушки? Я хотела, чтобы там все оставалось по - старому и напоминало мне о ней. Как вы могли это сделать? — воскликнула девушка, посмотрев с укором на нас, и выбежала из столовой, опрокинув стул.

— Мой господин! — проговорил Лакатош. — Не слишком ли вы суровы с Екатериной? Может не стоит отсылать ее?

— Помолчи, Иван Васильевич, — ответил я, — твои думы - не мои мысли, твое желание — не моя воля! Я так решил и это правильно, не подлежит пересмотру или возражению. Можешь пойти и по - отечески ее утешить.

— Только это мне и остается сделать, профессор.

Прошел месяц после моего возвращения в Россию. Я чувствовал, что мой брат - близнец готовит солдат для борьбы против князя Медведева, он создал уже тридцать вампиров, обучил их приемам первоклассных самураев, запасся серебром. А пока в своем казино “Парижанка” проводил каждую ночь нелегальные ставки, облапошивая простофиль -магнатов из смертных, переманивая на свою сторону вампиров из окружения князя московского Дмитрия Лукина, недовольных политикой Властелина России, а также оборотней из стаи Альфы Медведева. Целый месяц я молчал, но больше не мог смотреть на готовящийся скандал, кровавую бойню между вампирами и оборотнями, которую затевал мой непутевый брат. Я позвонил сначала королю Луиджи и рассказал все, а потом Лукину и Медведеву. Они ахнули. Луиджи обещал через месяц прислать своих ребят за Ли Джин Уком, а вот благородным Лукину и Медведеву не советовал начинать охоту.

— Если они вмешаются, — проговорил Луиджи, — Совет и Орден Крови обвинят их в превышении полномочий.

— Но, Ваше Величество, Вы и Совет вампиров сами дали письменное разрешение на обезвреживание Марко Романо князю Лукину и Альфе Сибири? — возразил я.

— Совсем недавно Совет стал предвзято относиться к русским вампирам. Политика смертных коснулась политики вампиров. Уильям Тортон — губернатор Лондона, Джимми МакДуфф — президент американских бессмертных, Франсуа де Гарньер — герцог всей Галии против сотрудничества с русскими. Я постараюсь их убедить. Я считаю, мы не должны отталкивать русских вампиров от общения с нами.

— Последнее слово за Вами, мой король! — сказал я.

 — Я верю в Вашу мудрость и властность, но считаю, что вампиры России должны встать в один ряд с европейскими и не зависеть от политики смертных. Разве наш вид не выше человеческих слабостей?

— Молодец, Ли Ун Чон! Ты не только мой друг, но и прекрасный дипломат. Итак, скоро нужно будет обезвредить Ли Джин Ука. Этот засранец надоел мне хуже горькой редьки.

Наступил конец октября. Выпал снег, дул холодный северный ветер, а народ готовился к Хэллоуину. Концертный зал освободили от стульев и украсили тыквами, свечами, гирляндами, фонарями и музыкальным центром. По всей Сибири группа “Принц Азии” с фурором выступала под руководством Марко Романо. Александр Диомидович пригласил их выступить перед студентами Иркутского Государственного Технического университета, и Марко Романо согласился.

Наступило 31 октября. На 18.00 было назначено открытие языческого Хэллоуина. Когда профессоры и студенты в костюмах и масках уже танцевали под живую музыку какой-то малоизвестной группы, в зал вошел Марко Романо со своими музыкантами. Они установили аппаратуру по углам сцены под громкие аплодисменты и крики “Принц Азии, файтинг!” и им подобные. Я напрягся, почувствовав неладное. Когда почти все было готово к выступлению, я подошел к брату.

— Марко, будь осторожен! В зале находятся ребята Луиджи, а также осведомители князя Лукина и Альфы Медведева. Если ты что-то выкинешь, то тут же будешь депортирован из страны в Рим.

— Этот универ со всех сторон окружен моими солдатами. Арестовав меня, вы навлечете всеобщую беду на смертных этого мерзкого заведения.

— Не дури! Выступай и убирайся! — ответил я.

— Не будь занудой! Но я могу пойти на обмен. Если нас пригласили, значит, мы — гости университета и нас не выгонят. Я очень зол на тебя, Кристиан, но у меня еще остались совесть и мораль, я готов взять твою жизнь в обмен на жизни жалких смертных людишек. Как тебе такой вариант? Ну, или скажем, две жизни: твоя и твоей возлюбленной девы. Я знаю - ты без ума от нее. Я чувствую это по биению твоего сердца, по горящим голодным глазам, по бледности твоей кожи. Чего ты молчишь? Почему не заедешь мне в лицо от ярости? Ах, да! Тебе же нельзя меня трогать, только мерзким псам Совета дозволено это делать! Но жалких прихвостней Луиджи я не боюсь и головорезов Совета тоже, как бы ты ни хотел меня ими запугать, а московским вампирам и сибирским псам меня обезвредить слабо. За тобой последнее слово, брат.

Я знал, что возможно сегодня Марко убьет меня. Меня — ладно, но только не смертную девушку. Я не позволю ему убить ее или обратить. Сейчас Марко Романо стоит и пожирает своими алыми от жажды глазами Катерину, танцующую в паре с Корнеевым.

— Хорошо, Марко, — сказал я, — пусть будет по - твоему: я готов умереть, но за это ты никого не обратишь сегодня ночью и не тронешь девушку.

- Ух, как же она дорога тебе, Ли Ун Чон, а? Я - то подумал, что ты пожертвуешь ею, как когда - то отдал мне своего коня Ветра. Помнишь?

— Жизнь человека не сравнима ни с чем! — ответил я.

Мысленно я воззвал через кровь свою к ментальной силе короля Луиджи так медленно, чтобы Ли Джин Ук не смог прочитать во мне ничего. Я знал, что через пару секунд моего ментального зова король Луиджи будет знать все, что сейчас случилось. Я знал, что он поднимет бессмертных и оборотней на защиту смертных ради того, чтобы Орден Крови не объявил войну вампирам и оборотням всего мира. Если мир будет нарушен, начнется новая война между нашими видами; кроме того, в войну ввяжется дремлющая инквизиция Ватикана.

- Иди и готовься к смерти, братец! — с издевкой проговорил Ли Джин Ук. — Но не смей звонить Луиджи, иначе я сразу убью твою деву.

Ничего не подозревающие смертные прыгали и кричали:

— Просим, “Принц Азии”!

— Как они горячи, аппетитны и непосредственны! — воскликнул, облизнувшись, Марко Романо и запрыгнул, перекувыркнувшись, на сцену. Зазвучала музыка караоке песни Дмитрия Колдуна “Дай мне силу”. Эффект малинового света и теней, похожих на деревья, появились на сцене; послышался вой собаки, и сполохи огня возникли на декорациях гор. Двенадцать вампиров отплясывали пируэты под песню Дмитрия Колдуна, а Марко Романо, гипнотизируя Федоровскую, запел:

“В глубине души она горит,
Словно кинжал без ножен,
На металл, забывший боль и стыд,
Так похожа.
Знаю, ей легко в твоей груди
Стать безумства бездной —
Но у нас всё это впереди...”

Я знал, что это любимая песня Катерины. Что я мог сделать? Подойти и обнять девушку, чтобы защитить ее от ментальной силы вампира? Я не имел права. Обещание королю Луиджи останавливало меня. Девушка и не замечала меня, она смотрела на мою копию, только с белыми волосами и синими глазами. Я читал в ее сердце, что она видела в Ли Джин Уке меня. Внутренняя интуиция не подсказывала ей другое. Катерина подошла ближе к сцене, а моя копия, или, вернее, зеркальное отражение, Марко Романо, продолжал пение:

“Дай мне силу —
Я отворю любые двери,
Я убью любого зверя.
Ты мне веришь?
Дай мне силу — с ней
Я достану страсть из пекла
И восстану вновь из пепла,
Вновь из пепла!”

Ли Джин Ук стал медленно спускаться со сцены по лестнице на танцплощадку.
“ Знаю, можешь сердце мне пронзить
Ласковым, нежным взглядом,
Вижу, эту тайну не раскрыть —
И не надо.
Заструится звездный Млечный Путь
Под твоею кожей.
В эту ночь вдвоём нам не уснуть...”

Увлекая Федоровскую за собой на сцену, Ли Джин Ук продолжал петь:

“ Только дай мне силу,
Слышишь — дай мне силу,
Дай огню любви сиять!”

И в этот момент у одетого во все черное Марко Романо появились за спиной крылья, глаза ярче вспыхнули алым светом, когти удлинились, изо рта показались вампирские тонкие аккуратные клыки, а по бокам сцены зажглись факелы.

“Дай мне силу —
Я отворю любые двери,
Я убью любого зверя.
Ты мне веришь?
Дай мне силу — с ней
Я достану страсть из пекла
И восстану вновь из пепла
Для тебя!”

Он опустился на одно колено и обнял стан Екатерины. Я знал - Ли Джин Ук сходил с ума от запаха чистой, здоровой крови девушки, а Федоровская прошептала:

- Профессор Ли, я... люблю вас...

— О, люби меня, Катерина, люби, дорогая! — проговорил брат.

Под общий шквал рукоплесканий и криков “Бис! никто, кроме меня, не услышал слов Марко Романо:

— Сегодня я украду тебя, Катерина, пойдешь ли ты со
мной?

— О да! — ответила девушка. — Я твоя и сердцем, и душой!

Я поднялся на сцену и обнял Федоровскую, разбивая тем самым ментальную очаровывающую силу вампира, направленную на девушку.

— Катерина! — сказал я и положил свою ладонь на голову Федоровской.

— Профессор Ли? — удивилась девушка, и глаза ее закрылись, из носа потекла кровь. Ментальная сила одного вампира тяжела для смертного, а двух нелюдей — убийственна. Я знал, что сейчас гемоглобин Федоровской упал до шестидесяти, моментально снизившись со ста двадцати. Девушка упала мне на руки. Этого, конечно, никто не заметил, кроме вокалистов группы “Принц Азии” и самого Марко Романо.

Зазвучала новая песня, Ли Джин Ук снова начал петь, очаровывая профессоров и студентов. Не выпуская из рук Федоровскую, я прошел мимо новообращенных вампиров, созданных Марко Романо. Двое двинулись было в мою сторону, но я силой внутренней энергии уничтожил их, они рассыпались в прах, потом еще четверых. Я перенес девушку в свой таунхаус. Моя комната на третьем этаже — идеальное место от назойливых любопытных глаз, оснащенная новейшей технологией против вампиров и оборотней.

Я нагнулся над девушкой. У нее была четвертая группа, резус отрицательный — любимая кровь вампиров. Я достал из холодильника кровь и позвал дворецкого. Бедный Лакатош никак не ожидал увидеть ее в моей комнате, да еще и его позвали в “святая святых”.

— Иван Васильевич, сделай девушке переливание крови, я должен уйти. Если что-то со мной случится, позаботься о ней, — сказал я.

— Но хозяин, что с вами должно случиться? — спросил меня озадаченный дворецкий.

— После, все после, дружище! — ответил я и вылетел в окно. — И да, никого не впускай в дом без моего разрешения.


Глава 24.

Когда я вернулся в зал, Ли Джин Ук все еще выступал перед публикой, вводя в раж студентов и профессоров. Меня не было каких-то пятнадцать минут, но за это время доложить о смерти вампиров, которых я уничтожил у входа в здание университета, Марко Романо успели. Я знал, что после выступления группы “Принц Азии” меня вызовут в казино “Парижанка” и там, в недрах его, скорей всего уничтожат. Я мысленно сосредоточился, взывая к королю Луиджи. Слава Богу, ко мне на помощь спешили пятеро опытных вампиров и среди них  был Роберто. Этот вампир любил меня как брата. Еще пара часов и они прилетят в Иркутск из Милана. То, что Ли Джин Ук стал без дозволения Совета и Ордена Крови обращать в России в вампиров смертных, разозлило элиту бессмертных. Я знал, что кардинал Умберто ди Карло крайне взбешен поведением Марко Романо. Он, в свою очередь, послал сюда восьмерых инквизиторов, чтобы поймать Джин Ука и посадить в подземелья Ватикана. Кардинал еще вчера кричал во всеуслышание: “Мы долго церемонимся с этими близнецами, надо убить обоих!”

Концерт тем временем закончился, ко мне подошел ректор Александр Афанасьев и спросил, где Федоровская? Я ему ответил, что девушка выпила больше вина, чем положено и мне пришлось отправить ее домой, посадив в такси.

— Зайдите ко мне завтра после обеда, профессор Ли, по поводу ваших лекций по хирургии,—проговорил напоследок ректор, а я кивнул в ответ.

Через минуту ко мне подошел один из новообращенных вампиров Ли Джин Ука и сказал:

— Кристиан Ли, вас ожидает господин Марко Романо.Прошу немедленно следовать за мной.
— Я знал, что все, что сейчас происходит со мной, видит духовными очами король Луиджи, он отслеживает мои действия и поступки Джин Ука. Его Величеству доложили, что Дмитрия Лукина похитил Марко Романо, и сейчас король вампиров позвонит пятерым братьям, летящим на Боинге в Иркутск. Он предупредит о похищении князя московского и  сообщит о надвигающейся беде князю Михаилу Медведеву, Альфе Сибири. Война между вампирами и оборотнями совершенно не нужна, ее необходимо предотвратить. Луиджи Веньер Витторио Чезаре Кавольджинни не допустит распри между двумя народами. Времена средневековья прошли давно.

Меня посадили в синий “Форд” и я очутился в окружении новообращенных. Они зашипели, но сопровождавший меня вампир осадил их. Мне завязали глаза смоченной в серебре повязкой, отчего лицо мое покрылось волдырями, но я терпел, не издавая ни звука. Мы долго ехали куда-то на север. Не знаю, был ли это еще Иркутск или мы пересекли границу Китая? От длительности пути я задремал. Мне снился Чосон. Словно я вернулся в родную Корею и очутился у своего дома. Навстречу мне вышли отец и мать, одетые в старинную национальную одежду, ханбок.

— Папа, мама? — воскликнул я. — Как вы здесь оказались? Как я очутился в Ханьяне?

— Сынок! — бросилась обнимать меня мама. – Наконец-то нам удалось увидеть тебя. Как ты? Что я мог ей ответить? Родители умерли почти семьсот лет назад, а я превратился за это время в монстра, пьющего по ночам человеческую кровь.

— Ханна, — обратился к жене отец, — мы здесь не для того, чтобы спрашивать Ли Ун Чона о здоровье ; и без его рассказов все о нем знаем. В Вечности умершим открыта жизнь живущих на земле. — И обращаясь ко мне, отец проговорил: — Сынок, у нас к тебе просьба - спаси своего брата, не дай ему погибнуть.

— Я не в силах вам это обещать, отец, матушка. Те люди, они не послушают ни меня, ни верховную власть.

— Я знаю, что собой представляет твое начальство, Ли Ун Чон, — продолжал отец, — но твой долг, как нашего сына, спасти Ли Джин Ука, он тоже наш любимый сын. Поклянись нам сейчас, что спасешь нашего мальчика, вернешь его на путь света и добра.

— Отец, мама! — воскликнул я и проснулся.

Мои сопровождающие спали. Я посмотрел в окно. Думаю, мы будем ехать еще час, а потом где-нибудь остановимся, т.к мои похитители вынуждены будут искать убежища от солнца, так как они не чистокровные и не имеют в себе королевской крови древнего вампира, а низшего ранга бессмертные не могут спокойно существовать при свете дневном. Я снова взглянул в окно. Кругом лес, распространяющийся на сотни километров, перед глазами гора. Я вздрогнул. По очертаниям она очень походила на гору Асадаль в Чосоне. Остановимся ли мы здесь или поедем дальше?

— Что это за место? — спросил я проснувшегося вампира, который на вечеринке в университете подошел ко мне. Его звали Франсуа.

— Наденьте маску, Кристиан, — сказал он, — я не могу вам ответить, не велено с вами разговаривать. Благодарите Проведение за то, что вообще остались живы.

— Спасибо, — ответил я. — Мы покинули Иркутск?

— Заткнись, Ли Ун Чон! — рявкнул сидевший рядом с водителем вампир, одетый в белый костюм. Серебряные пряди его волос колыхнулись. Я замолчал. Франсуа дал мне выпить какую - то жидкость и я снова уснул. Очнулся от того, что меня били по щекам, приводя в чувство. Потом вывели из машины и привели в какую-то мрачную пещеру. По периметру горели факелы на стенах, а в центре восседал седовласый древний вампир. Неужели еще один чистокровный?

— Марко, подведи ко мне этого вампира, — услышал я голос старика. Он говорил мягко, но с внутренней мощью. Так зовет свое дитя на водопой тигр, затаившийся среди деревьев в джунглях. Мягко и властно, строго и с любовью. Ли Джин Ук махнул мне рукой и я подошел к старику.

— Кто ты, юноша? Кто обратил тебя? Какого ты рода? — спросил древний.

— Я родился в Корее в конце 14 века, которая называлась в то время Чосон. Мой отец состоял на службе у короля Ли Сон Ге в звании генерала. Мы с Ли Джин Уком, которого в мире вампиров зовут Марко Леопольдо ди Романо, являемся братьями -близнецами. Меня обратил шестьсот сорок пять лет назад в вампира хозяин Марселя, Анри Мари Мишель де Карбюзье.

— Все ясно, — проговорил древний вампир, — а в какой связи ты состоишь с Луиджи?

— Король Луиджи — мой давний друг, мы шесть веков назад стали братьями, он дал мне свою кровь древнего вампира. С тех пор я считаю Его Величество своим братом.

— А знаешь ли ты, кто я такой? — снова спросил меня старик. Я молчал и только смотрел в холодные глаза вампира.— Я — брат Луиджи, мое имя Грегори Марчелло Веньер Витторио Кавольджинни. Не слышал обо мне?

— Нет, Ваша светлость! — ответил я.

— Мой младший брат, Луиджи, несколько тысяч лет назад уничтожил всю свою семью, я остался жив лишь чудом. Все эти столетия я восстанавливал силы, которые брат у меня отнял. Всю магическую мощь Носферату, нашего отца, Веньера Витторио Лоренцо Кавольджинни. Знаешь, юноша, солнце бывает опасно и для чистокровных вампиров, лишенных магии бессмертных насильно. Луиджи восстал против всей семьи, восхотел всю власть прибрать в свои руки, стать единоправным Носферату, но я, несмотря на все его ухищрения, остался жив.

— Почему вы столько веков молчали о своем существовании? Почему не нашли своего брата?

— Я следил за его жизнью, за делами и мыслями моего младшего брата, пытался все эти годы простить его.

— Я не могу вас понять, Грегори! Когда я думал, что мой брат - близнец погиб, я страдал очень сильно, винил себя в том, что не досмотрел за Ли Джин Уком, а потом оказалось, что он жив, живет в Италии и находится на службе короля Луиджи. Как же я обрадовался, что он жив, я пошел на контакт и до сих пор готов обнять своего брата, моя рука дружбы всегда к нему протянута.

— Посмотри на этого благородного бессмертного, — обратился старый вампир к Марко Романо, но тот не ответил ему, а лишь сильнее побледнел, что говорило о душевной муке Джин Ука.

— А мне больно, Ваша светлость, от того, что Марко Романо встал на скользкий путь преступления, распространяет наркотики, обращает в вампиров людей без дозволения Совета и Ордена Крови.

— С Марко я сам разберусь как-нибудь, ведь он теперь мой слуга и привратник. Я позвал тебя сюда для того, чтобы предложить тебе свою руку дружбы и сотрудничества. Я готов стать твоим братом,  подобно Луиджи.

— Однако, есть в вашем голосе и в ваших глазах недоговоренное “но”. Я хотел бы узнать истинную причину столь лестного для меня предложения.

— Ты дерзкий парень, Кристиан, и бесстрашный. Ну что ж, — ответил старый вампир, — истинная причина состоит в том, чтобы ты заманил в ловушку короля Луиджи. Мне надо с ним поквитаться за все причиненное мне зло. Он никому не поверит больше, чем тебе, азиат! Для Луиджи скоро настанет конец существования и ты мне в этом поможешь, юноша. Ведь вампирский мир недоволен его управлением. Самодур, мягкотелый вампир, лишенный древнего духа азарта и мести. Вампиры призваны убивать, в этом наша жизнь и сила, а он удерживает многих от злости и вражды, от междоусобных войн, жалеет смертных. Понимаешь меня, вампир Кристиан? Это не правильно. Будь Луиджи рядовым вампиром - я бы слова не сказал, но он чистокровный, наследник рода Кавольджинни, король бессмертных. Это позор! Ты просто обязан выдать его мне.

— То, что вы говорите – жестоко и противоречит уставам, написанным вашим отцом еще на заре вампиров, а потом дополненным Луиджи. То, что вы предлагаете мне — предать моего брата и вашего по плоти и крови тоже, кстати, привести его в ваше логово для расправы — сверхбезумие, на которое я никогда не соглашусь.

— Если ты не поможешь мне — умрешь. Ты влюблен в девушку, а твою пассию невзлюбил Луиджи, я осведомлен об этом. О, я скажу тебе больше, Кристиан, мой брат не оставит в живых ту деву, так как он не привык делиться своими игрушками с другими. Ты — его игрушка, парень. Таким Луиджи был всегда. Он уничтожил всю семью ради того, чтобы самому играть роль короля вампиров, не захотел уступить нам, его братьям, Италию. Подумай до утра, а пока я приглашаю тебя на охоту. Мои дети не могут существовать днем, а мы с тобой с большим удовольствием пообщаемся вдвоем при свете солнца.

— Ваша светлость, — обратился к старику Ли Джин Ук, — вы обещали мне отдать Кристиана. Он убил моих новообращенных вампиров ментальной силой. Я обязан лишить Кристиана крови и казнить через сожжение на солнце.

— Ты смеешь мне указывать, мальчишка, что делать? — крикнул старик. Я не успел и глазом моргнуть, как Ли Джин Ук оказался прижатым к стене рукой Грегори Кавольджинни.

— Он предаст вас, милорд! Он не бросит никогда Луиджи! — прохрипел Ли Джин Ук.

— Очень в этом сомневаюсь, — ответил старик, — ведь в моих руках девушка Кристиана, доставленная моими слугами только что из его дома в Иркутске. Я вздрогнул, а Грегори Кавольджинни удовлетворенно улыбнулся, увидев в моих глазах страх.

— Я как раз хотел проводить нашего друга в подземелье, чтобы показать ему Екатерину Федоровскую. Теперь на одной стороне жизнь смертной девушки, а на другой Луиджи. Кого же ты выберешь, Кристиан? — обратился ко мне древний вампир.

Я поспешил вслед за Грегори в подземелье, проклиная старика. Девушка казалась спящей. Она была бледна и лежала на каменной плите в какой -то сырой и холодной камере.

— Что вы с ней сделали? — воскликнул я, попытавшись взломать клетку.

— Не старайтесь, друг мой! Засовы очень надежные, обработанные серебром и веществом против вампиров. Если такие, как мы, прикоснемся к подобной клетке, у нас будет ожог на теле и химикат успешно проникнет в кровь; тогда вампир начнет постепенно умирать от удушья, ему словно перекроет доступ воздуха в легкие, а потом наступит паралич сердца, и беднягу не спасет даже кровь самого короля вампиров.

Итак, Грегори знал, что во мне течет кровь Луиджи, он знал, ревновал и за это ненавидел меня.

— Ну как, вампир Кристиан, — спросил Грегори, — на чью сторону встанешь? Кого изберешь, Луиджи или девушку? Третьего не дано.

— Что вы сделали с дворецким? ; спросил я.

— Кому нужен старик? Он дома в Иркутске, мы стерли у него память, твой Лакатош не помнит ни тебя, не деву. Ну да ладно, Кристиан, у тебя еще есть время на обдумывание, а пока нам пора на охоту.

Первой мыслью было отказаться от охоты. Я был зол на Грегори, на Ли Джин Ука и ни единая пинта крови не лезла мне в горло. Потом я подумал, что сила мне понадобится уже через несколько часов. Я сосредоточился и послал импульс королю вампиров, но Его Величество каким-то образом потерял связь со мной. Он утратил мой след еще на границе с Китаем. Что же это за местность? Я снова попытался послать импульс Луиджи, но вокруг меня все было словно заблокировано.

— Не суетись и не старайся, — проговорил Грегори, — мы в зоне магического заклинания, через которое никто не в силах пробиться. Охота на людей — что может быть веселее? Итак, Кристиан, ты ведь голоден, не так ли?

Я молча смотрел в глаза Грегори. Они у него были какими-то неживыми. Он смотрел на меня, а казалось, что его взгляд обращен вдаль.

— Каков ваш ответ, юноша? Останетесь ли вы верным долгу и Луиджи или выберете любовь?

— Что есть любовь? — спросил я.

— Истинный бессмертный чужд любви, чужд телячьих нежностей, привязанностей и слабостей смертных.

— Любовь не мыслит зла, не завидует, не ищет корысти для себя. Любовь вечна, Грегори. Я не могу выбрать между двумя любимыми существами. Его Величеству, королю Луиджи, я обязан жизнью. Ему я дал непреложную клятву верности и обменялся с ним кровью шесть веков назад в Италии. Девушку я полюбил как свою жизнь. Я не мыслю своего существования без нее, она для меня небо, солнце, вся вселенная. Я готов отдать жизнь в обмен на ее освобождение.

— Ах, вот как? — удивился Грегори. — Не понимаю, что в тебе такого, от чего спятил мой братец? Ну, тогда мы тебя закуем в цепи напротив твоей девушки в соседней камере. Будем питаться кровью Екатерины Федоровской и посмотрим, насколько ты останешься в силах терпеть это!

Меня заковали в цепи как и обещал Грегори, не давая питаться, а сам он, пока спала девушка, пил ее кровь. Так прошло три дня. Смотреть на то, как пьют кровь возлюбленной, я больше не мог. Меня привели к Грегори Кавольджинни.

- Я вижу, ты одумался, Кристиан? — спросил удовлетворенно старик. — Я знал, что любовь в тебе пересилит преданность Луиджи.

— Мое условие одно: я приведу вам Луиджи, а вы перестанете питаться Екатериной и больше не будете прикасаться к ней своими губами, — проговорил я.

— Ты смеешь указывать мне, что делать, щенок? — усмехнулся Грегори.

— В противном случае, убив меня, вы ничего не достигнете. Король Луиджи все равно узнает о вас и о моей смерти, и отомстит.

— Ну хорошо, - ответил Грегори после долгой паузы. - Мои ребята будут следить за тобой, когда ты отправишься к Луиджи. Если ты предашь меня, я тут же уничтожу девчонку.

Перед отъездом Грегори снова напомнил мне:

— Мы переправим тебя в Москву, но помни — одно неверное слово, один жест предательства с твоей стороны, и юной деве конец!


Глава 25.

Меня везли неведомыми путями, сделав какой-то одурманивающий укол, а потом посадили в самолет. Мне снился Луиджи, снилась Екатерина, словно я теряю обоих и остаюсь среди мерзких дьявольских рож и с рук моих капает кровь. Очнулся я в каком-то отеле города Москвы. На кровати сидел Луиджи. Он жестом приказал мне молчать, дав понять, что где-то у меня находится прослушивающий жучок. Он провел рукой по моему телу и кивнул головой, указав на мою левую кисть. Я недоуменно хлопал глазами и не понимал Луиджи. Тогда он написал мне на листе бумаги:

“Микрочип вставлен в твою руку глубоко, надо его извлечь как можно скорее”.

“Что делать, Луиджи?” — спросил я.

“Я приведу одну колдунью, она поможет”.

Уже через час в номер, где я лежал в полудреме, вошла молодая женщина. Она мне кого-то напоминала. Ничего не говоря, женщина сделала какой-то знак в воздухе, после чего взяла меня за левую руку и большим пальцем нажала на мягкую впадинку между большим и указательным пальцем.

— Милочек, — проговорила колдунья, — я отключила микрочип и теперь мы можем говорить.

— А это точно так? — спросил я. — Прошу прощения.Я не представился...

— В этом нет нужды, — ответила женщина, — я знаю, кто ты, а вот кто я такая, узнаешь после извлечения этой штуковины из себя.

В номер вошел Луиджи. Он принес скальпель, сам сделал надрез на руке и вытащил чип.

— Мой король — проговорила старуха, — чип заблокирован мной на двадцать четыре часа, после чего снова заработает.

— Я знаю, Луиза, но он нам более не понадобится,  — ответил Луиджи,- мы не вернем чип в тело Кристиана.

— Вы мне кого - то напоминаете смутно, — проговорил я, - вот только кого?- А в моей памяти возникла Луиза, колдунья из Парижа. Та самая, что заговорила для меня три медальона вампиров когда - то, и которую убил Себастьян Дюфоссе, Властелин Парижа.

— Правильно мыслишь, Кристиан! — ответил на мои мысли Луиджи Кавольджинни. — Перед тобой дочь Луизы, ее я переименовал из Лучии в Луизу, в честь матери.

— Разве вы знали Луизу, Ваше Величество? — спросил я.

— Я знал не только Луизу, но и ее родителей, а также все ее девять поколений. Дочь Луизы выжила, я спас ее от Дюфоссе. Луиза — основательница академии магии и волшебства в Париже, она почетная директриса и вот уже шестьсот лет является вампиром.

— Вы очень нравились моей матери, Кристиан! — проговорила колдунья. — Она ценила в вас мужество, отвагу, бесстрашие, честность и любовь.

— Спасибо, — ответил я, — никогда мое сердце не забывало Луизу, я всегда ее помнил и восхищался, очень скорбел, что не смог ей помочь, не уберег от рук Себастьяна Дюфоссе.

— Такова была судьба у моей матери. Вот только вы лишились одного медальона Анкх, слуги Грегори сняли с девушки амулет.

— Вы знаете о Грегори? — удивился я.

— О, мы многое знаем, мой дорогой, — ответил за колдунью Луиджи. — Все эти годы я не мог понять, кто же постоянно наблюдал за мной так, что спина моя неприятно зудела от ощущения, что ее сверлят взглядом. Когда ты исчез, я поспешил найти Луизу, и она силой своей магии показала мне, кто похитил тебя, Кристиан, и кто наблюдал все это время за мной. Ты хорошо поступил, что приехал, а не подписал документы о смерти. Теперь нам легко будет поймать и уничтожить Грегори.

— В руках старика моя девушка, — сказал я.

— Я обещаю вам, Кристиан, — проговорила колдунья, — что и волос с головы Екатерины не упадет. Я изготовила золотое колечко для нее, наделив его магической силой. Надев его на палец, девушка очнется от чар Марко Романо и от ментальной силы Грегори, и сила магии укрепит ее.

Луиджи обнял меня, сказав:

— Как я переживал, что тебя уже нет, мой Кристиан.

— Ваше Величество, я пойду пока в соседний номер, если понадоблюсь — позовите, — проговорила Луиза.

— Отдыхай, Луиза, а вот завтра ты понадобишься, полетишь с нами в Китай.

— Значит, в Китае находится резиденция Грегори? — спросил я после того, как ушла Луиза.

— Да, Кристиан! Поведай мне все о Грегори Кавольджинни, — попросил Луиджи и я все ему рассказал.

— Что мне делать с Екатериной Федоровской? — спросил король Луиджи после моего рассказа о моих злоключениях. — Совет требует девушку к себе. Они хотят ее увидеть, оценить.

— Ясно, Екатерину хотят убить, — сказал я. — Вы это пытались мне сказать, Ваше Величество?

— Я не сказал этого, но не исключено, что девушка им не понравится. Она не вампир, а смертные не должны о нас знать.

— Я готов...

— Не надо сейчас ничего говорить. Давай покончим с Грегори и Марко Романо, а потом решим, что делать с девушкой и с тобой, — ответил Луиджи.

На рассвете мы вылетели в Китай. Я связался с Грегори Кавольджинни и сказал ему, что везу Луиджи. Мне дали адрес, отругав предварительно за то, что я повредил чип. Я сослался на ментальную силу короля Луиджи, что в его присутствии перестает работать любая техника. Как ни странно, но мой довод сработал. Нас было пятеро: король Луиджи, я и еще трое вампиров, не считая колдуньи. Я знал, что Его Величество предупредил своих вампиров и весь Совет, а также Орден Крови о появлении старшего брата Грегори. Я предупредил Его Величество, что, по словам его брата, в Совете есть предатели, работающие на последнего, и им надо быть очень осторожными.

Пока мы летели из Италии в Китай, я знал, что король Луиджи поднял всех на уши в Совете, был проверен каждый член вампирской семьи и предатель найден.

Сейчас его уже должны казнить и, слава Богу, он не успел предупредить Грегори Кавольджинни.

— Знаешь, друг мой, — проговорил Луиджи, когда самолет поднялся в небо, — не жди, что все пройдет гладко и мы легко сможем поймать твоего брата или обезвредить моего. Я слишком хорошо знаю внутреннюю мощь Грегори, его изворотливость и безжалостность так же, как и ты в курсе, каков Марко Романо. Не уверен, что Катерина все еще жива. Он мог и не убить ее, но с легкостью обратить назло тебе.

— Только не это! — воскликнул я. — Если он хоть пальцем тронет девушку, я лично уничтожу проклятого старика.

— Без моей помощи и моей силы тебе не одолеть чистокровного, так как ты — привитая ветвь на дереве, силенок не хватит. Ты хоть и часть семьи бессмертных, но для Грегори являешься чем-то вроде холопа. Мои ребята окружили все окрестности, а в особенности гору Тайшань - всемирное наследие ЮНЕСКО, охраняемая священная гора. Как смог занять ее Грегори, я ума не приложу. Но, тем не менее, именно в пещере горы Тайшань расположено логово моего брата. В недрах горы спрятаны несметные богатства, наворованные и нажитые нечестным путем: брилианты, слитки золота, драгоценные камни и миллионы евро, миллиарды долларов, но самые главное — наркотики. В одной из отдаленных пещер Тайшань они замуровали тайник с сотнями килограммов героина, дурманящих трав, ядовитых порошков, а также оружие, серебряные пули, самурайские принадлежности. Если мы одолеем Грегори и твоего брата, то избавим мир от большого зла. Мои ребята все подготовили, если понадобится взорвать Тайшань — придется сделать это. А нам, как всегда, останется заметать следы, отвлекая репортеров и телевидение от происшествия. Кого на этот раз Совет принесет в жертву для потехи? Думаю, запустит очередную басню, что был совершен теракт.

Я задумался. Как мне поступить относительно Ли Джин Ука? Я обещал родителям, явившимся ко мне с того света, что спасу брата, защищу его от смерти. Но мы, вампиры, по сути своей уже мертвы. Ходячие мертвецы, зависящие от человеческой крови. Мертвецы, лишенные полноценной жизни человека, для которых в сердце давно умерли душевные ценности. Мы чужды любви, справедливости, заботы о ближних, а главное, состраданию. Как сказал Луиджи, сострадание индусы называют Дхармой. Я тоже исчадие ада, убивший в своей жизни тысячи человек. Я много раз говорил себе, что убить злодея, насильника, растлителя малолетних или вора — радость для меня, ведь убивая их, мы берем грехи убитых людей на себя, очищая тем самым их души. Но есть ли у грешников бессмертная душа, как пишут христианские догматы? Убивая людей, я не видел их души. Говорят, она находится в крови. Возможно. Может поэтому кровь человеческая так для нас вожделенна? А это значит, что мы не только пьем кровь людскую, но и наслаждаемся энергией души. Я подумал о Екатерине. Ее кровь была подобна нектару цветов для пчелы, а это значит, что душа в ней чистая. Словно отвечая на мои мысли, Луиджи заговорил:

— Когда мы разберемся с Грегори, Совет не сможет его судить как преступника или как простого обращенного бессмертного, поэтому-то я сам вынужден покончить с ним, как чистокровный, а вот твоего брата будут судить Совет вампиров и Орден Крови. Наконец-то Марко Романо получит по заслугам. Но я вижу прямо сейчас, как они намереваются покончить с девушкой, так как смертная стала свидетелем дел бессмертных.

— Луиджи, — воскликнул я, — Екатерина ничего не знает о нашем мире! В Вашей власти стереть с ее памяти все, что она увидела в пещере на горе Тайшань.

— По закону, который был написан много тысяч лет назад, смертный, увидевший дела вампиров, подлежит смерти. Я не могу ничего исправить, друг мой. Если я стану нарушителем закона — члены Ордена Крови и мои сородичи вправе убить меня. Я предупреждал тебя заранее, чтобы ты отпустил деву, но ты не захотел. Тебе теперь только остается принять неизбежное и смирился.

— Ваше Величество, — ответил я, — как можно смириться с подобным? Вы ведь тоже любили когда-то!
— Любил, но смирился с потерей возлюбленной, смирился с участью одиночества. У вампиров не должно быть плотских привязанностей.

— Но у герцога Андреа Пирелли есть семья, у Грегори Раймондо де Маршаля, графа Парижа, тоже есть семья. Почему я не могу иметь ее?

— Они создали свои семьи, когда кодекс вампиров еще не был утвержден Орденом Крови несколько  тысяелетий назад. Сейчас это невозможно. И, к тому же, Кристиан, теперь я - твоя семья. Ты мой и я никому тебя не отдам. Никакая дева не встанет между нами.

— Если суждено девушке умереть от руки безумных вампиров или палачей Ордена Крови, я тоже не останусь жить.

— Кристиан, — с болью проговорил Луиджи, — как ты не можешь понять, что уже не принадлежишь себе так, как это было, когда ты был человеком, или когда принадлежал Анри Мари Мишель де Карбюзье, Хозяину Марселя. Теперь вся твоя сущность до последнего атома принадлежит мне, королю бессмертных. В тебе течет часть крови чистокровного вампира. Тебя, по сути, не имеет права судить даже Совет, а тем более Орден Крови, Кристиан. Ты понимаешь меня друг мой?

— Тогда вы сами убейте меня, Ваше Величество! — проговорил я.

— Кристиан! — ответил Луиджи. — Я не последний идиот, чтобы убивать тебя. Ты нужен мне. Твоя непосредственность, твердость духа, чистота помышлений навсегда полюбились мне, дитя мое. Было бы верхом безумия терять такой экземпляр, Кристиан.

— Я дал слово, Ваше Величество, своим родителям, которые явились мне недавно с того света, что защищу Марко Романо перед Советом и Орденом Крови. Еще одна проблема висит на мне, и я не знаю, как это исправить, — проговорил я.

— Не тебе и не твоим умершим родителям вершить судьбу Марко Романо.

— Родители надеются, что Ли Джин Ук еще способен на исправление.

— Ты сам - то веришь в то, что говоришь? — разозлился король Луиджи. — Смотрю я на тебя, Кристиан, и удивляюсь! Шестьсот лет назад ты был более сговорчив и адекватен. Что с тобой случилось? Откуда эта сентиментальность и слабоволие?

— Считайте это безумием, Ваше Величество! Безумием после шестивекового заточения на острове.

— Это не безумие, друг мой, а бунт против моей воли!

— Как по - вашему я смогу жить, если уничтожат моего брата? Как смогу радоваться восходящему солнцу по утрам, если убьют мою любимую девушку?

— Поговорим об этом с тобой после операции, — ответил Луиджи.

Король был очень зол на меня. Я знал, что он привязался ко мне и любил меня, а я не подчинялся его воле; даже его кровь не помогла мне стать безвольной куклой в руках чистокровного бессмертного. Луиджи, говоря языком современного мира, искал во мне и в себе сбой программы, почему я не подвластен его крови?

Тем временем наш самолет приземлился в аэропорту Пекина. Пройдя паспортный контроль, мы поехали к горе Тайшань. Две машины прислал за нами Грегори Кавольджинни. Приказано было не брать с собой оружия. Пришлось подчиниться воле старика. Грегори одного не учел, что Луиджи стал не просто королем бессмертных, Властелином Вселенной, но и самым могущественным вампиром в мире, он не изменился обликом за все восемь тысячелетий, в отличие от самого Грегори, постаревшего до неузнаваемости. А это говорило о том, что хоть старик и обладал магией бессмертного, мог передвигать предметы, рушить скалы, но больше не мог противиться ментальной силе короля Носферату, не мог превращать в прах вампиров одним только взглядом, не мог останавливать ментальную силу своей силой. Я не стал показывать свою мощь перед Грегори, когда был похищен несколько дней назад, хотя легко это мог сделать. Меня шантажировали, обещая за сопротивление причинить вред Екатерине Федоровской. Теперь же я смогу спокойно уничтожить не только гору Тайшань, всех приспешников, работающих на старика, но и самого Грегори Кавольджинни. Даже пятеро вампиров -спецназовцев, служащих у Луиджи,  могут больше, чем весь сонм слуг старика. Мы долго поднимались до вершины горы Тайшань, петляя по кругу. Нас ждали. Подготовили даже несколько камер для заселения. Я увидел это внутренними очами. Луиджи тоже это увидел, поэтому, когда мы входили в пещеру, он посмотрел на меня и кивнул, дав понять, что видит то же самое в эту минуту. Директора французской школы магии и волшебства мы не взяли с собой на гору.

— А вот и наши гости пожаловали! — услышали мы голос Грегори Кавольджинни. — Ну, здравствуй, младший брат!

— Здравствуй, Грегори, — ответил Луиджи.

— Иди и обними своего старшего брата, — проговорил старик.

Пятеро вампиров, приехавших с нами, двинулись было вперед загородить собой короля бессмертных, но Луиджи сделал им знак рукой, и те остановились. Я тоже был наготове, чтобы защитить моего короля. Чистокровные братья обнялись, за спиной Грегори я увидел Ли Джин Ука. Я скорее почувствовал, чем увидел довольное его лицо от того, что он только что пил кровь Екатерины Федоровской. Девушка была без сознания, лишившись почти всей крови. Я зарычал. Слова сами собой полились из моих уст:

— Какого дьявола, Ваша светлость! Почему вы разрешили Марко Романо питаться девушкой?

— Как ты смеешь открывать свой рот в присутствии меня и Луиджи, да еще и порицать меня, мальчишка? — проговорил старик, сверкнув алыми глазами, и, обращаясь к брату, произнес: — Как ты терпишь этого дерзкого мальчишку? Возьми, выпори его, заставь подчиняться.

— Если ты дал обещание не трогать юную смертную, брат, почему не сдержал слово? — возразил Луиджи.

— Я должен отчитываться перед азиатом в том, что должен делать, а что нет? — возмутился старик.

— Грегори, ты отстал от жизни! – ответил Луиджи. — Этот дерзкий мальчишка — мое чадо, обладатель моей силы, он теперь и твой брат.

— Да ни за что! — возмутился снова старик. — Принять его в нашу семью? Кого, азиата, брата -близнеца Марко Романо, который у меня числится привратником и слугой? Они не могут быть нам, чистокровным вампирам, братьями. Они - рабы, прирученные холопы, которые обязаны нам служить.

— В этом-то твое заблуждение, Грегори! — ответил Луиджи. — Для меня каждый мною созданный вампир — чадо по крови и по духу, а для тебя — раб. Поэтому ты до сих пор слаб, жалок и низок.

— Да как ты смеешь, Луиджи? — закричал Грегори Кавольджинни. — Выскочка и жалкая пародия нашего отца Веньера Витторио! Взять их! — приказал он свои воинам.

Из затененных углов вышли вооруженные вампиры с заряженными серебром пистолетами и окружили нас. И тут Луиджи кивнул головой, и у нас завязался бой. Мне ничего не стоило превратить в прах пятьдесят вампиров. Я продвигался к Ли Джин Уку, но пока расправлялся с приспешниками Грегори, упустил брата. Я огляделся и сосредоточил свою ментальную силу в поисках Ли Джин Ука. Он направился в грот к Федоровской. Я поспешил за ним. Дверь, ведущая в грот, была заперта и магически защищена.

— Проклятье! — выругался я. Сделав взмах рукой, я не смог открыть ее. А тем временем мой брат - близнец склонился к лицу Екатерины и проговорил:

— Это я, малышка, хочешь быть со мной вечность?

— Нет, — закричал я. Если Ли Джин Ук обратит без дозволения Совета девушку в вампира, его точно убьют и Федоровскую тоже. — Остановись, брат!

Я подлетел к Грегори и ударил его, отстранив даже короля Луиджи.

— Как отпереть дверь? — закричал я.

— Ах ты щенок! — возмутился старик и пошел на меня.

Я сдавил его шею и поднял вверх, парализовав его волю.

— Отвечай, негодяй! — снова закричал я. — Как отпереть проклятую дверь? ; Король Луиджи подошел к двери и провел рукой по ней.

— Дверь открыта, поспеши скорей, Кристиан!

— Благодарю, Ваше Величество, — ответил я, бросив на каменный пол Грегори Кавольджинни. Через секунду я уже был в гроте, где находилась клетка, в которой на каменном полу лежала Екатерина. Клетка была заперта, Ли Джин Ук держал голову девушки приподнятой. Я поспешил к клетке, но прикоснуться к ней не мог: она была неприступна, как и дверь, запечатана заклятием.

— Марко, открой дверь, — крикнул я.

— Ах, неугомонный Кристиан, я же предупреждал тебя еще шесть веков назад, чтобы ты не попадался мне на глаза, но ты все маячишь передо мной, мешаешь моим делам! Кто позволил тебе уничтожать мой товар в России? По твоей милости погибли 400 килограмм чистого героина, плюс я лишился десятерых своих товарищей, как это понимать, Кристиан? Ты не представляешь, как я зол на тебя и на твоего любовника.

— О чем ты, Ли Джин Ук? У меня никогда не было любовника! Я не такой, как ты!

— Разве Луиджи не тешится тобой как игрушкой, когда ты питаешься его кровью? — спросил брат.

— Твоя испорченная душа и развращенный ум в искаженном виде показывает то, чего нет и в помине, — ответил я. — А теперь открой двери и отдай мне девушку.

— Ты не получишь ее, Кристиан! — сказал, улыбаясь, Ли Джин Ук. – Твоя пассия пойдет в обмен на мой товар. Не я ли говорил, что в вечности буду постоянно лишать тебя всех утех и привязанностей? Неужели забыл? Так ведь мне не тяжело тебе напомнить. Она теперь моя. Я всегда знал, что у тебя хороший вкус на смертных. Что та девочка - юнга была сладкой, что эта!

— Марко, — проговорил я, — возьми мою жизнь в обмен на ее.

— Твоя жалкая жизнь прихвостня Луиджи? Да зачем она мне нужна, Кристиан? А вот мстить тебе постоянно за то, что ты лишил меня родительской любви, домашнего очага и радости общения с отцом, стоит того, чтобы ты влачил свое жалкое существование вечность.

— Совсем недавно мне приснились родители. Отец и мама просили меня, чтобы я защитил тебя от Совета вампиров и Ордена Крови, которые охотятся за тобой. Родители даже с потустороннего мира заботятся о тебе, надеются на то, что ты перейдешь на сторону света и добра.

— Ты сам то понял, что сказал? — спросил Ли Джин Ук. — Вампир на стороне света?

— Слышишь меня, Ли Джин Ук? Родители ждут от тебя перемен, что ты перестанешь враждовать со мной и примешь меня как брата!

— Жалкий и безвольный вампир! — ответил Ли Джин Ук. — Как же ты меня достал! Все, прощайся со своей пассией, ибо она сейчас умрет, а после оживет как вампир.

— Остановись, Ли Джин Ук! Если ты это сделаешь, тебя точно убьют! Совет не простит тебе самоволия.

— В Совете одни придурки восседают, а руководит ими лицемерный король Луиджи, — ответил брат. Он нагнулся еще ниже к лицу Екатерины и уже раскрыл рот, чтобы укусить девушку, когда в помещение вошел Луиджи. Одним движением руки он открыл камеру, а через секунду Ли Джин Ук лежал, скорчившись на полу.

— Жалкое подобие бессмертного, — молвил Луиджи, — ты поистине достоин смерти. Я лично уничтожу тебя после вынесения приговора в верховном суде Совета вампиров. А может отправить тебя к кардиналу Умберто ди Карло, где он лазером будет выжигать на твоем окаянном лбу крест?

Обращаясь ко мне, Луиджи сказал:

— Забери Екатерину отсюда и спустись с горы. Сотри с ее памяти все, что она здесь видела и слышала.

— Девушка потеряла почти всю кровь. В ней осталось не больше одной пинты, боюсь, что она умрет.

— Отвези ее в первую попавшуюся больницу. В Пекине хорошие врачи, они ей помогут. Скажи в клинике, что на туристку было совершено нападение животного, что действительно так, ведь твой братец разорвал ей горло. Иди, а я пока разберусь с Марко и Грегори.

— Ваше Величество, не убивайте Ли Джин Ука. Он — брат мой.

— Уходи отсюда, пока я не вышел из себя! — закричал Луиджи. Я услышал в голосе короля гнев, но он — вампир чести, блюститель порядка и исполнения закона бессмертных. Он не будет убивать Марко Романо без моего ведома, но не пощадит Грегори Кавольджинни, старшего кровного брата, бросившего ему вызов.


Глава 26.

Центральная городская больница Пекина. Когда я появился в приемном покое с девушкой на руках, меня со всех сторон окружил медицинский персонал. Они проявили участие к Екатерине Федоровской. Через десять минут девушку уже везли в операционную. Я сам мог бы провести любую операцию, дать ей своей крови, и через час - другой девушка была бы абсолютно здорова, но я обещал королю Луиджи не делать этого, поэтому сейчас ее жизнь зависит от опытных хирургов и заботливых медсестер. Когда я, задумавшись, ходил под дверью операционной, ко мне подошел мужчина. Свет неоновых ламп больно резал по глазам. Я услышал русскую речь с акцентом. Обернувшись к говорившему, я узнал выпускника моего факультета восточной медицины. Ци Тай Мэй. Как же давно мы не виделись?

— Ли Кристиан Филипп Бастьен, как вы оказались в городской больнице Китая? — спросил меня Тай Мэй. — Что-то случилось, профессор?

— Я был в группе туристов и нам показывали гору Тайшань, рассказывая о легендах и мифах этой древней святыни, когда на одну туристку напал зверь и ранил ее. Я, как врач, помог ей, но мне пришлось привезти девушку сюда. А ты, значит, работаешь в этой больнице?

— Да, профессор Ли, меня сразу приняли сюда после приезда из России. Я очень благодарен вам. Как зовут девушку? — спросил Тай Мэй.

— Я мог бы посмотреть, как проходит операция, проконтролировать, если что. Несмотря на мой юный возраст, меня уже поставили заведующим хирургическим отделением.

— Я всегда знал, что ты сможешь выбиться в люди, сделать карьеру, стать прекрасным врачом. В тебе течет хорошая кровь, Ци Тай Мэй.

— Спасибо, профессор, — ответил парень и поспешил выяснять, как проходит операция Екатерины Федоровской.

Я знал, что Ци Тай Мэй — родственник моего теперь уже такого давнего ученика еще со времен Франции, когда я руководил “Огненными воинами”, Ци Лян Яна. Мне стоило только подойти к парню однажды, как я понял, что Тай Мэй — прямой его потомок. Чтож, хорошая кровь порождает хорошее. Ци Тай Мэй за пять лет обучения у меня зарекомендовал себя большим тружеником, неутомимым студентом и эрудированным малым. Через двадцать минут заведующий хирургией вернулся и сказал, улыбаясь:

— Хочу вас обрадовать, профессор Ли, с девушкой все в порядке. Операция еще идет, но жизненно необходимые показатели у нее хорошие. А как у вас дела, профессор?

— У меня все отлично, парень. Работаю по-прежнему в университете, часто приглашают в городскую кардиологическую больницу для диагностики спорных заболеваний или проведения тяжелых операций. Так и живу. А как у тебя дела, парень?

— Работа, работа и еще раз работа. Отделение интенсивной хирургии досталось мне немного запущенным. Прошлого заведующего уволили за коррупцию. Устаревшее и неисправное оборудование пришлось поменять полностью, добиваясь от главного врача понимания и финансирования. Я даже вышел на министерство здравоохранения и мне оказали помощь. Вот так и живу, профессор Ли, работаем, воюем...

— Не женился? — полюбопытствовал я.

— Пока еще нет, но это скоро случится, девушка уже есть.

— Ну и отлично, Ци Тай Мэй, я рад твоим успехам!

— Вы должно быть голодны, может купить поесть что-нибудь?

— Нет, не надо, я не голоден, Тай Мэй, — ответил я.

Мы тепло распрощались, обменявшись телефонами. Я задумался, оставшись один. Сколько воды утекло с тех пор, как я потерял моих ребят из военного лагеря“Огненные воины” во Франции? Перед глазами проходили их лица: Ким Ён Вон, Ци Лян Ян, Луи из Прованса, Ю Джун Ки, О Юл Мин...  пятьдесять моих воспитанников. Ким Ён Вон, Ци Ян и Луи хотели стать врачами, в отличие от прочих ребят стремились нести людям свет и добро, но двое из них мертвы, а Луи из Прованса... Я не слышал о нем ничего после того, как мы расстались, но я верю до сих пор колдунье Парижа, красавице Луизе, которая когда-то предрекла, что Луи станет хорошим хирургом. Думаю, так оно и было, и теперь где - нибудь на земле живут потомки моего Луи, худенького паренька из Прованса. Я сидел у дверей операционной, а мои воспитанники, все пятьдесят человек, проходили перед внутренними очами. Потом я вспомнил Хозяина Марселя, Анри Мари Мишель де Карбюзье, Жанну д’Арк, Орлеанскую деву, защищавшую Францию от англичан, а также Карла VII, не захотевшего помочь освободить девушку из заточения, где ее и казнили, сожгли на костре. Лукавый Карл VII... Если бы не Жанна д’Арк, была бы сейчас вся Галлия под властью Англии. Последним я увидел Властелина Парижа, Себастьяна Дюфоссе. Вот этого могущественного и надменного вампира было совсем не жаль. Он получил по заслугам. Себастьян погубил мою названную сестру Ин Су и пальцем не пошевелил для ее защиты перед Советом и инквизицией.

Из раздумий меня вывел скрип открываемой двери операционной. Екатерину Федоровскую перевозили в реанимацию. Девушка была  жива и мирно спала. Она еще часа четыре проспит, как минимум, пока придет в себя. Мне надо спешить на гору Тайшань, где сейчас король Луиджи вершит суд над Грегори Кавольджинни. А пятеро вампиров, приехавшие с королем, — свидетели казни. Они будут отчитываться перед судом Совета, а мне нужно спасти моего брата.

Спеша на гору Тайшань, я увидел внутренними очами, что Грегори, брат короля Луиджи Великолепного, мертв, а мой Ли Джин Ук все еще не пришел в себя, он так и лежит в камере, в которой находилась Федоровская. Когда я вошел в пещеру, Луиджи плакал, склонившись над телом брата. Кровавые слезы стекали с бледных щек короля вампиров на грудь Грегори. Да, Луиджи любил его, не смотря на то, что старший брат оказался негодяем.

— Ты вернулся? — спросил меня Луиджи, не оборачиваясь, когда я вошел в пещеру. — Что с девушкой?

— Она в порядке, мой король,— ответил я. — Что будете делать с телом Вашего брата, Луиджи?

— По закону я должен сжечь тело Грегори на рассвете в лучах восходящего солнца.

— А Вам, как королю вампиров, можно нарушать указ? Вы же сами писали законы для бессмертных.

— Если я нарушу хоть один закон, который сам написал, то что скажут мои дети в Совете или что подумают в Ордене Крови? Я не имею права нарушать ни одной запятой в законе, Ли Ун Чон, — ответил король. — Прах моих старших братьев я развеял на рекой Нилом очень давно, а вот прах Грегори, моего старшего брата  помещу в семейном склепе в Вененции, в Palazzo Ducale рядрм с телом моей матери Лидии Кавальджини, это ее любимый первенец. Я обещал отцу.

— Почему он должен сгореть на солнце, а нам это не грозит, Луиджи? — спросил я.

— Силу передал мне мой отец много тысяч лет назад, а от старших своих детей он отнял ее за то, что они хотели меня уничтожить, а еще за то, что злоба и зависть затмили их разум. Отец видел это и наказал их. А сейчас оставь меня и ступай к Марко Романо, поговори с ним и не мешай мне прощаться с братом, до рассвета остался час.

Я вошел в помещение, где на полу лежал Ли Джин Ук. Он был бледен и лицо его покрылось сеточкой морщин.

— Ли Джин Ук, — воскликнул я, склоняясь к нему, — брат, очнись!

Веки дрогнули и Марко Романо открыл глаза.

— Ты победил меня, брат, — проговорил Ли Джин Ук,  наконец - то назвав меня братом, — а я вот сплоховал.

— Марко, я никогда не хотел тебе зла и никогда не играл с тобой, разве что в детстве, когда мы устраивали скачки на лошадях, рассекая поля Чосона. Ты это прекрасно знаешь, брат!

— Для меня все кончено, Ли Ун Чон, — ответил Марко Романо, — Луиджи забрал всю мою магическую силу одним движением своей руки. Я беспомощен. С каждой секундой теряю оставшуюся силу и жду смерти.

— Я уже говорил тебе, что мне приснились на днях родители и умоляли защитить тебя от Совета и Ордена Крови, и я обещал им спасти тебя.

— Вот оно! — проговорил Марко Романо. — Почему они явились тебе из загробного мира с небес Нефритового Императора, а не ко мне? Если бы отец и мама пришли ко мне, я умер бы со спокойным чувством прощения. Но нет же! Они пришли к тебе, Ли Ун Чон, к своему любимчику!

— Перестань, брат, я ведь старше тебя на пять минут по рождению. Я твой хён , Ли Джин Ук, и в мою обязанность входит защищать тебя. Сегодня на рассвете будет сожжено тело Грегори Кавольджинни, а тебя велено перевезти в тюрьму Совета. Через неделю состоится суд. Но я не дам тебя в обиду, возьму на себя твои грехи, умру за тебя, мой брат!

— Опять издеваешься надо мной, да? —  рассмеялся Марко Романо. — Кто даст тебе это право? Неужели, не знаешь коварство Совета вампиров и лицемерие Ордена Крови? Зачем это тебе? Иди, наслаждайся жизнью, любовью, солнцем...

— Для меня жизнь, в которой нет тебя — не жизнь, а вечная боль, брат. Я всегда любил тебя и дорожил тобой с самого раннего детства. Если бы можно было сейчас вернуть все назад, я бы сам уехал в Японию тогда, а тебя оставил с родителями, потому что всегда знал, что они любят меня.

— Вот именно, Ли Ун Чон! Они любили только тебя. Представь, если бы мама лишилась своего любимчика, что бы с ней произошло? Она плакала бы, причитая: “Ах, мой любимый сыночек, Ли Ун Чон, почему ты меня оставил? На кого ты меня покинул?”

— Ладно, Ли Джин Ук, этот разговор бесполезен, ты все равно останешься в своем безумном ожесточении. Мой долг перед родителями защитить тебя перед советом и Орденом Крови, я это исполню. Помни, что ты — мой любимый брат и это навсегда. Надеюсь, после того, как меня накажут вместо тебя, ты поймешь и оценишь мою любовь и преданность, а теперь мне пора к королю Луиджи.

— Прихвостень короля! — проговорил Марко Романо с презрением.
Ментальной силой король Луиджи позвал меня к себе и я вышел из грота, оставив Ли Джин Ука одного. Приближался момент восхода солнца.

— Пора, друг мой! — произнес Луиджи, когда я вошел в зал. — Что там с Марко?

— Он лежит, лишенный магической силы. Он неисправим, Ваше Величество, зол на меня и на всех.

— Я знаю, — сказал король, — а ты еще его защищаешь!

— Я обязан это сделать, Луиджи, — ответил я,
— это мой долг, я готов умереть за брата.

— Еще посмотрим, Кристиан, а теперь идем!
Тело Грегори король вампиров сам вынес из пещеры на вершину горы Тайшань. Он смотрел на мертвого брата с великой печалью, по щекам его текли алые слезы.

- Вот-вот появятся первые лучи солнца, - сказал Луиджи.

Гора Тайшань была величественна, ее вершина далеко уходила за облака. Ее окружало множество маленьких гор, покрытых зеленью, цветами и деревьями. Птицы пели, все кругом оживало. Но вот на горизонте появились первые лучи восходящего солнца. Родина Конфуция находится в часе езды от города Цуйфу. В детстве я зачитывался его творениями, и вот теперь стою на вершине самой великой горы Китая и смотрю на восходящее солнце.

Много веков назад Конфуций, достигнув высоты горы Тайшань, воскликнул: “Мир мал в сравнении с величием и божественностью горы Тайшань”. Сама эта гора ассоциируется с восходом солнца и называется “Пиком Нефритового Императора”. Сколько веков назад я в последний раз был на этой священной горе? Помню, когда мы с Анри де Карбюзье приехали впервые в Китай, в провинцию Шаньдун, то он предложил мне подняться на вершину Тайшань. Здесь проводилось жертвоприношение, и молитвы совершал даосский монах Бхадра из близлежащего монастыря. Люди называли его бессмертным, достигшим просветления и дара прозрения. Помню, когда Бхадра увидел нас среди паломников-буддистов, он подошел ко мне и проговорил: “Останьтесь после богослужения”, на что я утвердительно кивнул. Монах тот, конечно, не был бессмертным небожителем. Да и самого Нефритового Императора не существует. Это всего лишь миф, легенда буддийского культа, но тогда я был преданным последователем Будды. Среди паломников были малые дети, больные и увечные старики, бесплодные женщины. Они несли с собой благовония, голубей, масло, ароматические палочки и ладан. “Здесь обитают боги”, — слышали мы восхищенные возгласы паломников, когда поднимались на гору Тайшань.

“Тайшань – сын Нефритового Императора, — проговорил монах Бхадра, и он — покровитель народа, живущего в миру. Сейчас мы пойдем в храм Нефритового Императора и проведем обряд исцеления болезней, а потом посетим “Храм Принцессы Лазурного облака”. Она обладает способностью излечивать дух”.

После слов монаха девушка, шедшая с нами в паломнической группе, вдруг завопила гортанным мужским голосом какие - то непонятные проклятья на древнем диалекте. Его я не знал. Сопровождающий нас монах Бхадра повел группу в храм Нефритового Императора. По пути я попросил Бхадру ; по-китайски его имя звучало как “Бато” ; чтобы он после жертвоприношения и молитв сводил меня в монастырь Шаолинь. Я знал из истории, что в 620 году 13 монахов Шаолиня помогли второму императору из династии Тан удержаться на престоле, отчего император впоследствии возвел монастырь Шаолинь в статус императорского и сам содержал монашеское воинство. Как известно, монахи Шаолиня были непревзойденными воинами, неуловимыми и непобедимыми, а монастырь стал центром боевых искусств. Для того, чтобы добраться до Шаолиньского монастыря, нам нужно было попасть в провинцию Хэнань; сам монастырь находился на горе Суншань.
Когда Бхадра провел свои тысячные поклоны и молитвы в храме Нефритового Императора и в “Храме Принцессы Лазурного облака”, мы спустились с горы Тайшань втроем: монах Бхадра, я и Анри де Карбюзье, и отправились на гору Суншань, в провинции Хэнань.

— Я знаю, кто вы, — проговорил монах Бхадра, — и знаю, что дар ваш очень силен, но вот дух, обитающий в каждом из вас, омерзителен. Этот дух губителен для людей.

— Это так, — ответил я (Анри не знал китайский язык. Я служил переводчиком для Хозяина Марселя), — но ваш дар, отец, для меня свят, ибо я очень чту Будду.

— Как получилось, что ты стал таким? — спросил меня монах.

— Дар бессмертия, отец, это дар черный. Только теперь я понимаю, что лучше бы мне тогда погибнуть в Японии, чем приехать во Францию и позволить этому французу меня инициировать, — ответил я.

— Я могу уничтожить сейчас этого дьявола, — проговорил Бхадра.

— Этого не могу сделать даже я, отец, хотя считаюсь бессмертным, — ответил я, — если вы дерзнете — он убьет вас, если дерзну я — уничтожат меня более жестокие Дети Тьмы. Они не пощадят монахов из Шаолиня, ни ваших собратьев из монастыря Тайшань. Лучше не трогайте его.

— Понимаю, — проговорил монах.

— Вы зоветесь бессмертными. В чем оно состоит, ваше бессмертие? — спросил я Бхадру.

— В просветлении даров богов. Я достиг пяти совершенств: просветления ума, души, сердца, органов чувств и знания Дхармы.

— Я могу вам даровать бессмертие, — сказал я. — Если вы захотите этого, когда мы достигнем монастыря Шаолинь, скажите мне. Я посоветуюсь с Анри и думаю, он не откажет мне.

Бхадра, конечно же, не смог отказаться от дара физического бессмертия. Он попросил, чтобы я инициировал его. Бхадра мечтал сам сделаться настоятелем шаолиньского монастыря и создать со временем непобедимое воинство бессмертных монахов. За инициацию в вампира Бхадра наделил меня даром пяти совершенств.

А тем временем солнце поднималось все выше на небосклоне. Лежащее на каменной плите тело Грегори Кавольджинни загорелось, мгновенно превращаясь в пепел. Пока я предавался воспоминаниям о днях минувших, не заметил, что из пещеры вышел Марко Романо. Я услышал треск позади себя и запах паленого мяса. Я обернулся и застыл в ужасе, тело моего брата - близнеца было охвачено пламенем.

— Нет, Ли Джин Ук! — закричал я и кинулся было к брату, но Луиджи схватил меня и не позволил приблизиться к Марко Романо.

— Оставь его, Ли Ун Чон! — проговорил король Носферату. — Ему лучше умереть сейчас самому, чем быть наказанным Советом вампиров, не говоря уже о беспощадности Умберто ди Карло. У кардинала столько ухищрений для пыток, что их страшусь даже я, Кристиан! Марко Романо все правильно сделал.

— Хён, — услышал я голос Ли Джин Ука, — прости меня за все, брат. Только сейчас я осознал, что все эти долгие века был неправ. Ты любил меня, берег, защищал, мой хён! Я прошу у тебя прощения перед судом Бога, перед судом своих родителей. Они явились мне сейчас в пещере, когда ты ушел, и сказали, что любят меня и я был всегда их любимым сыном. Они посоветовали покинуть этот мир, попросить у тебя прощения и кануть в вечность.

— Ли Джин Ук! — кричал я. — Не покидай меня, брат! Ты нужен мне, мы с тобой близнецы, у нас одна душа на двоих, брат! Как мне жить без тебя? Забери и меня с собой, Марко Романо.

— Нет, хён! — ответит брат. — Ты должен жить! Вся моя жизнь — сплошная ошибка. Я не должен был вообще рождаться.

— Нет, Марко, не говори так! Я спасу тебя! — кричал я как заведенный в крепких руках короля вампиров, а тем временем огонь полностью охватил тело брата, и только рука Ли Джин Ука махала мне на прощание. Потом и она сгорела. Поднялся ветер и унес прочь пепел Ли Джин Ука, я даже не успел сохранить хотя бы горсть того, что осталось от брата. Я вырвался из крепких объятий Луиджи и упал на то место, где только что стоял мой любимый Ли Джин Ук. Не знаю, сколько я пролежал так под палящими лучами солнца, когда, наконец, ко мне подошел король вампиров.

— Кристиан, пора подниматься! Вставай.

— Почему я не сгорел вместе с братом? Почему Вы остановили меня, Ваше Величество? Я хочу умереть прямо сейчас, — сказал я.

— Ты не можешь умереть, Кристиан! Ни солнце, ни вода, ни огонь тебе не страшны, магия чистокровного защищает тебя. Ты вечен и бессмертен, друг мой. Ты — мое создание, я твой отец по духу. Помни, твои тело, душа и воля принадлежат мне, Кристиан.

— К черту все это, Ваше Величество! — закричал я.— Что мне теперь делать, как жить? Я потерял самое любимое в жизни — брата - близнеца.

— И я потерял брата, Кристиан! Но на этом жизнь не заканчивается. Надо идти вперед! Тебе есть что защищать, Ли Ун Чон! На кого ты оставишь свою деву? Позволишь Совету или Ордену Крови расправиться с ней? Пока ты отсутствовал, мне пришло сообщение, что вас обоих ожидают в Совете через три месяца.

Я поднялся с земли с твердой решимостью драться за жизнь Федоровской Екатерины.

— Вы правы, Луиджи, я бью этих подонков, и никто мне не сможет помешать! — проговорил я сквозь зубы.


Глава 27.

Я провел в Китае неделю, пока Екатерина Федоровская полностью не поправилась. Я не хотел больше ничего иметь общего ни с Советом вампиров, ни с Орденом крови, ни даже с Его Величеством, Луиджи Кавольджинни. Я был на него зол, он не дал мне спасти моего брата. Нет, конечно, король был прав, дав Ли Джин Уку возможность умереть самому, чем его убьет зверски кардинал, но я все равно злился на Луиджи. Я должен стать сильнее не за счет крови и магии короля вампиров, а за счет изнуряющих тренировок и практики собственной магической силы. По возвращении в Иркутск после лекций в университете и занятий по тхэквондо я оставался в спортзале, закрыв предварительно дверь, и практиковал перемещение предметов от одного конца зала до другого. Занимаясь самовоспитанием, я понимал, что мои силы катастрофически малы по сравнению с мощью всего Совета вампиров. И что бы ни говорил мне Луиджи о том, какой я сильный и магически неустрашимый бессмертный, почти равный самому королю вампиров, я все равно слабее их всех, чувствую это. А что будет, если сам Луиджи встанет не на мою сторону, а примет позицию Совета? Мне его точно не одолеть!

В России отмечают Старый Новый Год. Именно на четырнадцатое января назначена наша явка в Совет вампиров. У нас еще есть время. Прежде чем девушка отправится со мной в путешествие, я должен подготовить ее к тому, что ни она, ни я можем более не вернуться в мир людей, а, возможно, и вовсе погибнем.

Воспоминания о том, что видела и слышала в пещере горы Тайшань Катерина, стер полностью король Луиджи, а я, когда вернулся с Федоровской в Россию, наоборот, вернул память моему управляющему. Я не стал отсылать Катерину в дом ее бабушки, но позволил ей остаться у меня. Как - то, вернувшись домой после изнурительной тренировки, я застал дворецкого, читающим газету “Вечерний Иркутск”. Он сидел, опустив голову на грудь, и о чем - то сосредоточенно думал, даже не заметил, как я вошел, а его свежесваренный кофе остыл.

— Добрый вечер, друг мой! — поздоровался я с дворецким. — Ты в порядке?

— А, профессор Ли, — ответил Лакатош, словно очнувшись, —добрый он или сверхзлой — это еще надо понять.

— Что случилось? — спросил я и подошел ближе. Лакатош протянул мне газету “Вечерний Иркутск” и я увидел на странице заголовок: “Студентка второго курса Технического Университета Иркутска сожительствует с деканом своего факультета. Пора принять меры относительно профессора Ли Кристиана Филиппа Бастьена”. Я взял в руки газету и быстро прочитал статью. Я посмотрел на редактора. Статью составил Литвиненко Игнатий Лаврентьевич.

— Екатерина спит? — спросил я.

— Да, господин Ли, — ответила Лакатош, — но я не стал девушке показывать эту грязь. Однако, не уверен, что завтра Катюша не прочтет статью в газете, или о ней не расскажут ее однокурсники.

— Правильно сделал, Иван Васильевич, что Катерине не показал эту гадость, — произнес я.
— Вернусь позже, мне надо кое - куда сходить.

— Не делайте глупостей, профессор Ли! — услышал я голос озадаченного дворецкого.

Я вышел в ночь, будучи очень злым. Кто этот ублюдок, посягнувший на мою честь? С чего он взял, что Федоровская — моя любовница, получающая высшие баллы благодаря нашей связи? Ох уж это слабоумие смертных, извращенность ограниченного ума, которая видит то, чего нет и в помине. Не приведи Господь, если об этой идиотской статье узнает сама Екатерина. Я принюхался, ища сейчас среди тысяч людей, живущих в Иркутске и в его окрестностях, грязного писаку. Что мне с ним сделать? Убить, как последнюю собаку, или изувечить подобно тому, как это сделал когда-то Анри Мари Мишель де Карбюзье, наказав обидчика Констанции? Я до сих пор помню, как Хозяин Марселя изуродовал японца и оставил его влачить жалкое существование на земле до самой смерти.

Я почувствовал дух Литвиненко на территории оборотней. Плевать на этих волков. Я позвонил Альфе Иркутска и рассказал о цели своего визита, настаивая, чтобы мне сейчас же выдали клеветника. Собралась вся семья Литвиненко: отец, Лаврентий Иванович, пожилой закаленный и крепкий мужчина шестидесяти лет, мать Игнатия, Варвара Михайловна, два брата — студенты музыкального отделения Иркутского Института Культуры и Искусства, несколько других семей оборотней и сам Альфа, Михаил Илларионович Медведев.

— Ваш сын, уважаемый Лаврентий Иванович,  написал статью гнусного содержания в газету “Вечерний Иркутск” о том, что я состою в порочной связи со своей студенткой. Как это понимать? — спросил я оборотня.

Отец Игнатия гневно посмотрел на сына и произнес:

— Он исправит свою ошибку, вампир, но и вы должны понять моего сына. Игнатий влюблен в Федоровскую Екатерину с детского сада, куда они вместе ходили, дружили в школе, вот только пути их разошлись при поступлении в разные институты. Катюша уехала в Москву, жила у родственников, потом вернулась, перевелась в технический вуз Иркутска, а мой сын поступил на факультет журналистики при ИрГУ. А потом в наших краях появляетесь вы, представитель враждебного клана...

— Лаврентий! — осадил тираду оборотня Альфа.

— А что не так, Ваша светлость? Кто звал вампиров в наши края, издревле исконные земли оборотней? Вампиры соблазняют наших детей, обращают смертных людей в ходящих мертвецов, пьющих по ночам кровь людскую? Убирайся прочь, вампир! Покинь нашу землю!

“Он трижды прав”, — подумал я, пока Лаврентий Литвиненко выражал свое недовольство, а князь оборотней пытался его остановить.

— Девушка рассказала моему сыну по старой дружбе, что ее совершенно очаровал декан факультета восточной медицины, и она готова за ним пойти хоть в огонь, хоть в воду! Посудите сами, князь Михаил Илларионович, как лихо очаровывают, а потом питаются нашими детьми вампиры!

С этими словами Лаврентий Иванович подошел ко мне вплотную и ударил по лицу. Я не сказал ни слова, на моем лице не дернулся ни один мускул. Альфа Сибири ахнул от неожиданности и попытался было помочь мне, но я его жестом  руки остановил. В кармане моего плаща завибрировал телефон. Я знал, что звонил Луиджи. Он видел сейчас все, что здесь происходило.

— Если я отвечу королю бессмертных, — сказал я, обращаясь к Лаврентию Ивановичу, — ваш род вызовут на допрос в Совет вампиров. Вы даже не представляете, кому бросили вызов своим неадекватным поведением! Я — брат короля вампиров, а Луиджи Кавольджинни никогда не простит оскорбления, нанесенные его родственникам. Как мне успокоить короля вампиров, как предотвратить вражду между вампирами и оборотнями? Не вам тягаться с нами, волки, — проговорил я, глядя на всех собравшихся оборотней. — Мой король честолюбив, но милосерден, однако, если обидят его детей — даже самых слабых и, казалось, никчемных — Луиджи встанет на защиту последних. Мы ; его дети, так же как вы — чада Михаила Илларионовича, вашего верховного Альфы России. За причиненную мне обиду я вызываю вашего сына, Лаврентий Иванович, на дуэль, и это будет справедливо. Выберите место и время, и сообщите мне. А теперь, Ваша светлость, — обратился я к Альфе, — и господа волки, я ухожу. Битва будет один на один, без всякой магии с обоих сторон.

Я повернулся и ушел быстро, применив свою скорость вампира. Я читал в сердцах оставшихся на поляне оборотней полное смятение. Я сбросил вызов, когда разговаривал с семьей грязного писаки, но сейчас надо самому позвонить королю вампиров.

— Почему ты не отвечаешь, Кристиан, когда я звоню тебе? — с гневом спросил меня король.

— Ваше Величество, прошу прощения, — ответил я.

— Проучи как следует заносчивых оборотней, научи их преклоняться перед нами.

— Я проучу только одного волчонка, дерзнувшего бросить мне вызов, очернившего мою честь в прессе.

— Я говорил тебе удалить от себя девушку! Она — проклятье, с ее присутствием ты теряешь ментальную силу и мощь. Оставь ее на усмотрение Совета, Кристиан!

— Ну уж нет! — возмутился я. — Я буду защищать Екатерину Федоровскую.

— Давно я хотел проверить нутро этих неотесанных заносчивых собак. Более пятисот лет они живут в тени, задаривая меня подарками, но истинное свое лицо показали только сейчас.

— Не стоит, мой король! — ответил я — По неадекватности и озлобленности одной семьи судить обо всех плохо не должно.

— Неужели не знаешь русской поговорки: “Сколько волка не корми — все смотреть в лес будет?”. Совет уже знает о происшествии, Орден Крови завтра вылетает для рассмотрения этого дела у вас на месте. Порой одна маленькая и незначительная ссора может привести к глобальной катастрофе или к народной войне. Понимаешь меня?

— Я понимаю. Сначала Орден Крови и Совет накажут оборотней, а потом меня, начавшего это войну спустя много веков перемирия.

На рассвете мне пришло сообщение, что дуэль состоится сегодня после заката солнца на поляне перед оврагом. Да, это та самая поляна, где весной мы всем факультетом отдыхали на природе. Я знал, что соберется весь клан оборотней; волки пошли против Альфы, они хотят покончить со мной. Я задумался. Так ли дорога мне жизнь на этом свете? Я потерял все. Если я сейчас умру, то Совет может и оставит в покое мою возлюбленную... но это вряд ли! Слишком хорошо я знаю лицемерных вампиров, окружающих короля Луиджи. Они открыто ненавидят меня вот уже более шести веков. Я готов был умереть, но ради Екатерины должен жить. Волки без магии не обойдутся. Если суждено мне сегодня умереть — пусть свершится правосудие над вампиром, а не суждено — останусь жить. Мне некому будет помочь. Все вампиры созваны в Италию на праздник дня конституции бессмертных, который состоится двадцать пятого ноября в Palazzo Ducale в Венеции. Если я выживу в сегодняшней битве с оборотнями и Орден Крови не убьет меня без суда и следствия за учиненную дуэль, то завтра мне предстоит полет в Венецию ночным рейсом.

Я оделся по старой привычке: кожаный костюм в заклепках, кинжал за поясом, отцовский меч за спиной, волосы завязаны в высокий хвост кожаной лентой. Вот только поесть я не успел. Я стоял на берегу Байкала и смотрел в прозрачные воды озера. Зимой здесь очень красиво: озеро замерзает и на поверхности образуются причудливые узоры. Если выживу, привезу сюда Екатерину и дворецкого посмотреть на природное чудо.

— Молишься перед смертью, вампир? — услышал я голос подошедшего Лаврентия.

— Если весь клан оборотней в сборе — пора начинать поединок, — сказал я. — Помните уговор — никакой волчьей магии, господа!

За спиной отца стоял Игнатий Литвиненко. Его глаза уже светились желто-зеленым пламенем.

— По праву хозяев территории вы имеете преимущество первого хода и выбора оружия, - сказал я, глядя на отца Игнатия Литвиненко.

— Никакого оружия, вампир, — ответил Лаврентий Иванович, — у тебя клинок из серебра, а это небезопасно для моего сына.

— Хорошо, тогда рукопашный бой? — предложил я, а в рядах оборотней, собравшихся поглядеть на дуэль, заворчали, выражая недовольство, что я явился с оружием.

Мы встали друг против друга в центре поляны; снег уже лег на землю, образовав скользкий наст. На небе взошла полная луна — время благоприятное для оборотней и весьма опасное для меня. Вот почему глаза Литвиненко младшего засветились еще в начале захода солнца. Поклонившись друг другу, мы отошли в конец поляны.

— Сходитесь... — проговорил отец Игнатия и мы начали медленно наступать друг на друга. Я сосредоточился и увидел, что через час сюда подойдут приехавшие вампиры-инквизиторы из Ордена Крови.

- У нас меньше часа, господа, — сказал я, — ибо король вампиров послал сюда Орден Крови, вампиров- инквизиторов. Если они застанут нас здесь — нам конец, и перемирию между нашими видами тоже придет конец. Не лучше ли вам сдаться, господа волки? — предложил я.

— Не думай, вампир, что у нас в Ордене нет своих! — воскликнул Литвиненко.
— Как знаете, — ответил я, — потом не говорите, что я не предупреждал вас.

— Меньше говори, кровосос поганый! — зашипел на меня Игнатий Литвиненко. — Умри, зараза!

Оборотень бросился на меня, но я предупредил его прыжок взмахом руки, и парень повис на дубе. Мои глаза полыхнули алым светом, я начал раздражаться. В этот момент с воплями на лету трансформировались две семьи оборотней: Литвиненко и Ивановы. Они окружили меня, рыча и клацая зубами.

Я чувствовал, что к нам спешил Альфа, он тоже обернулся в оборотня и завыл на весь лес, но обе волчьи семьи не обратили внимания на своего вожака. Тем временем за спиной у меня появились черные крылья, пальцы на руках удлинились, а вместо когтей выросли лезвия. Одним взмахом руки я поражал нападавших в грудь. Не прошло и пяти минут, как обе семьи лежали на снегу, истекая кровью. Я поспешил принять человеческий облик за минуту до того, как на поляне появились одновременно и Альфа Иркутска, и Орден Крови.

— Так, так, — произнес кардинал Умберто ди Карло,— решили дуэль устроить, Ли Кристиан Филипп Бастьен? Поубивали оборотней без ведома АльфыСибири?

— Ваше Высокопреосвященство, — воскликнул фон Краузе Отто Штольц, — вампир Ли Ун Чон нарушил закон крови, напал на невинных оборотней, лишил их жизни, посягнул на территорию, принадлежащую тысячелетиями вервульфам!

— Ваше Высокопреосвященство! — возразил опоздавший Альфа Медведев, принявший снова человеческое обличие. — Прошу меня выслушать.

— Говорите, Михаил Илларионович, — ответил кардинал Умберто ди Карло, — что можете вы сказать о вампире Ли Кристиане Филиппе Бастьене?

- Ваше Высокопреосвященство, — проговорил осунувшийся Медведев, — я хочу сказать, что Кристиан Бастьен невиновен, это мои волки виновны. Сын старшего Литвиненко, Игнатий, написал статью, порочащую честь Кристиана Ли, обвиняя его в порочной связи с одной студенткой. Профессор Ли пришел ко мне с просьбой отдать ему Игнатия для наказания и тут обе семьи Литвиненко и Ивановы вызвали на дуэль Ли Кристиана Бастьена, тем самым положив конец перемирию между вампирами и оборотнями.

— Ваше Высокопреосвященство! — воскликнул фон Краузе Отто Штольц, немецкий подхалим кардинала ди Карло, беспощадный оборотень - палач.

— Значит, защищали девушку, Ли Ун Чон? — спросил Умберто ди Карло. — Смертную защищали, нарушили перемирие тем, что не остановили бойню? Как же вас плохо воспитал Его Величество Луиджи Великолепный. Своих он порет беспощадно в казематах Palazo Ducale, а вас, видимо, проглядел? Что ж, мы наверстаем упущенное Его Величеством. Как я не хотел вмешиваться в чужие дела и переходить дорогу Луиджи Кавольджинни, но вы, Кристиан Ли, не оставили мне выбора! Происшествие сегодняшней ночи просто обязывает меня присоединиться к Совету вампиров о рассмотрении любовного дуэта между вами и некой Федоровской Екатериной. У вас месяц с небольшим до того времени, когда мои воины придут с арестом. А пока на вас налагается штраф в сто тысяч долларов за учиненную дуэль, еще сто тысяч за самоволие и посто тысяч наличными выжившим в пострадавших семьях, и подробный отчет дуэли к началу декабря.

Сказав это, кардинал и его приспешники удалились.

Игнатий Литвиненко спустился с дуба, со злом посмотрел на меня и сказал:

— Не думай, кровосос поганый, что я сдался. Мои силы скоро восстановятся, а за семью Ивановых я отомщу. И вот еще что: Катюшу ты не получишь. Я завтра же напишу о тебе в газете, вампир!

— Не дури, Игнатий, иначе мне придется наказать тебя, — воскликнул Альфа Иркутска, — а сейчас извинись перед профессором Ли.

Не обращая внимания на Альфу Сибири и оставшийся в живых клан Литвиненко, я подлетел к парню и сжал его горло так, что тот заскулил.

— Еще хоть слово скажешь, или напишешь идиотскую статью, или подойдешь близко к Федоровской ; и тебе не жить, волчонок, — ответил я.

Обращаясь к Альфе Медведеву, я сказал:

— Ваша светлость! При всем моем уважении к Вам я прошу угомонить дикаря, иначе клан Литвиненко лишится своего наследника.

Игнатий все же напал на меня, когда я возвращался домой. Я полоснул его когтями по горлу и волк упал на снег, протяжно завыл и умер. Напав на меня, Игнатий все же успел пробороздить своими когтями мою грудь, едва не задев сердце. Это было больно. Хоть яд оборотня для меня и не был смертелен, но рана, нанесенная в полнолуние, опасна долгой регенерацией. Я позвонил Альфе Иркутска, рассказав о происшествии. Вервульф напал на меня на моей стороне, а это карается смертью.

Домой я вернулся, когда солнце уже взошло. Дворецкий отправился на рынок вместе с Линдой, в доме была одна Екатерина Федоровская. Кровь капала из раны, оставляя капли на полу. У меня не было сил не то что вытереть кровь, но даже остановить кровотечение и достать их холодильника резервную кровь короля вампиров. Там всего один глоток. Я занавесил окна, чтобы солнце не проникало в комнату и лег на кровать. Последняя мысль, посетившая меня перед обмороком, была о Екатерине, о том, что через десять минут она проснется.

Мне снился мой военный лагерь, мои воспитанники и Франция. Я очнулся от того, что кто-то согревал меня своим дыханием. Я что - то проговорил на корейском и открыл глаза. Рядом сидела Екатерина Федоровская и просила очнуться меня.

— Профессор Ли, — шептала девушка, — вы так бледны, потеряли много крови, тело ваше холодное. Вы не можете оставить меня одну на этом белом свете. Неужели вы не чувствуете, что я люблю вас Кристиан?

— Катерина, — проговорил я, и мои губы раскрылись на шее девушки, — мне нужна кровь.

— Кровь? – удивилась девушка. – Возьмите мою.

— Я потерял много крови сегодня. Позови дворецкого.

— Ивана Васильевича нет дома. Возьмите мою кровь, Кристиан, — проговорила Екатерина. — Я схожу за шприцом, и вы сможете...

— Не надо шприц... — ответил я из последних сил.

Ее кровь была такой горячей, манящей и сладкой. Я прокусил ее шею и стал наслаждаться ароматом крови Екатерины. Очнулся после того, как почувствовал, что голова девушки упала мне на грудь.

Недолго думая, я прокусил свое запястье и напоил Екатерину. Черт! Теперь точно меня осудят по всем законам, как клятвопреступника. Только бы Екатерина за эти два дня не погибла.

Когда Федоровская очнулась, она помнила все, что случилось этим утром. Я перенес девушку в ее комнату и поговорил с дворецким. Он, конечно, все эти годы догадывался, что я не человек, а вот девушка не знает о моей сущности. Я должен ей все рассказать. Но поймет ли она меня? Примет ли ее сердце такого монстра, как я?

— Иван Васильевич, собери еду Екатерине в какую -нибудь корзинку, я хочу показать ей зимний лес.

— Но пришла ли в себя Катя? - спросил Лакатош. Видя мой хмурый вид, он произнес: — Хорошо, Ли Ун Чон.

Лакатош был мной воспитан так, что без вопросов выполнял поручение, чем очень мне нравился. Катя молча собралась, тоже без вопросов и села в машину. Мы поехали далеко за город.

— Остановите машину, профессор Ли, — попросила девушка, — хватит гнать ее неизвестно куда. Если хотите поговорить — вперед, я слушаю.

— Хорошо, ты права, Екатерина, — ответил я и отвел глаза.

— Кто вы, профессор Ли? — спросила девушка.
— Люди не могут пить человеческую кровь, Кристиан. Вы не могли остановиться, чуть шею мне не свернули от натуги.

— Прости меня, - ответил я. - Понимаешь ли, Катерина...

— Правду и прямо сейчас! — потребовала девушка.

— Я — вампир, Катерина, — ответил я.

— Вампир? ; удивилась она и через секунду произнесла: — Вампир!!!

— Ты меня не боишься?

— Нет, Кристиан Ли, — ответила девушка, — я не боюсь вас. Как получилось, что вы стали таким?

Мне ничего не оставалось, как вкратце рассказать Екатерине, какими судьбами я стал “жнецом человеческих душ”. Прошло несколько часов, пока я ей рассказывал, а она слушала, не перебивая меня.

— Значит, все страшилки, которые я слышала от бабушки и стариков в “Березовском”, правда? Значит, вы существуете, и оборотни – не миф?

— Да, — ответил я, — но ты для меня —драгоценный бриллиант, Катерина.

— Если за вами охотятся Совет вампиров и Орден Крови — вам угрожает смерть, — взволнованно проговорила девушка, — и я могу вас потерять навсегда?

Я промолчал, чувствуя боль в сердце Екатерины.

— Обратите меня, профессор Ли! Меня все равно убьют через месяц палачи инквизиции. Я хочу умереть вместе с вами, если это произойдет, Кристиан, пусть вы и я станем одним целым!

Она повернула ко мне лицо и, не дав мне опомниться, поцеловала. Я ответил на поцелуй со всей силой своей любви, но потом мягко ее отстранил.

— Ты не знаешь, что просишь, Катерина!

— Нет, это вы не понимаете, что, рассказав о себе, сделали меня соучастницей вашей сущности и мира бессмертных.

Неожиданно зазвонил телефон. Ну конечно! Луиджи уже все знает. Я вышел из машины.

— С ума сошел, Кристиан? — кричал на меня король Носферату. — Зачем ты ей признался? Зачем снова дал девушке своей крови?

— Я люблю ее, Луиджи, — ответил я, — если она узнает о нас в Совете или когда Орден Крови схватит ее, не сойдет ли она от страха с ума, Ваше Величество?

— Обрати ее немедленно, Совет выехал за вами в Россию. Я скажу им, что она умирала и с моего разрешения ты обратил ее.

— Когда они будут здесь, — спросил я, — и почему так рано? У нас же есть еще месяц.

— По наговору Умберто ди Карло и фон Краузе Отто Штольца.

— Понимаю, — ответил я.

— У тебя три дня, Кристиан. Вот только если они вынесут девушке смертный приговор, мне придется самому ее убить, — проговорил Луиджи.

— Нет, Луиджи, ты не сделаешь этого! – воскликнул я, но король уже отключил связь. Я вернулся в машину и обнял Екатерину.

— Что, дела наши совсем плохи? — спросила девушка.

— Плохи, но не совсем, — ответил я.


Глава 28.

Дворецкого на время я попросил перейти в старенький домик бабушки Екатерины. Он не спросил меня ни о чем, молча кивнул, взял необходимые вещи, собаку Линду и уже к ночи перешел в дом Екатерины. Я радовался — заодно поухаживает за Ларисой. Я знал, что Иван Васильевич Лакатош понятливый человек, он во всем мне доверяет и знает, что если я попросил его сделать так, то это нужно мне, а если мне что-то нужно — это закон! Мой дорогой дворецкий, верный друг, если я вернусь живым из Совета и вырвусь из цепких клещей инквизиции, то мы уедем с тобой в глухую провинцию, я буду отпускать тебя на рыбалку и в лес за грибами, и за ягодами. А пока мне предстоит выдержать противостояние всей элиты бессмертных и коварного кардинала Умберто ди Карло.

Когда Лакатош уехал на своей машине в новый временный дом, я попросил Екатерину зайти ко мне.

— Вы звали меня, профессор? — спросила девушка, стоя на пороге моей комнаты.

— Да, проходи, Катерина, — ответил я, — и садись.

Девушка покорно села в кожаное кресло. Я подошел к ней и опустился на корточки, взял ее руки в свои, они были теплые. Я прижался губами к ладоням и замер, вдыхая яркий аромат крови Екатерины и ощущая стремительный бег живительной жидкости по венам.

Мои губы переместились к пульсу. Девушка меня не боялась, ее сердечко билось спокойно и размеренно. Я перецеловал все ее пальчики и молчал.

— Что с вами, Кристиан? — спросила она.

— Катерина, ты говорила мне, что готова разделить со мной вечность, готова на все, лишь бы нам не расставаться друг с другом.

— Кристиан...

— Попроси меня снова об этом, Катерина, чтобы я обратил тебя,— проговорил я и посмотрел в глаза девушке. Катя затрепетала, на ее глаза навернулись слезы. Она провела своей рукой по моей щеке и проговорила:

— Я готова следовать за вами на край света, вести такой же образ жизни, что и вы, профессор Ли! Я хочу стать вашей спутницей жизни, второй половинкой, и не важно — останусь я при этом в живых или нет. Неужели вы не чувствуете как бьется мое сердце любовью к вам?

— Моя Катерина! — воскликнул я и обнял девушку. — Ничего не бойся, когда я коснусь тебя своими губами, милая.

Я поднял Катерину на руки и понес к своей кровати. Мои губы долго изучали тело девушки, прислушиваясь к стремительному бегу крови, к прерывистому стуку сердца и к горячему дыханию.

— Кристиан, пожалуйста, — попросила девушка, — сделай меня своей.

Целуя любимую в губы, я произнес:

— Закрой глаза, Катерина, и ничего не бойся, я рядом. Ты со мной, милая.

С этими словами я отбросил волосы девушки с горла и приник к бьющейся артерии на тонкой шее Екатерины. Короткий нажим моих клыков пронзил кожу девушки и я почувствовал как ее кровь хлынула мне в горло. Я упивался цветочным ароматом ее крови, ее души, ведь в крови живет душа, как известно. Я пил, пока сердечко девушки билось неистово, но вот я почувствовал, что ритм его замедлился. Теперь пора было дать Екатерине своей крови в большом колличестве, чтобы она стала такой, как я. Прокусив свое запястье, я наполнил свой рот кровью и приблизился к посиневшим устам девушки. Моя кровь была вязкой и терпкой, от чего Катя поморщилась. Я поил ее долго, после чего девушка уснула. Я нагнулся над ней и поцеловал в лоб, а потом достал кровь короля вампиров и ввел ее в вену девушки шприцом. Это я сделал потому, чтобы когда Екатерина проснется, лучи солнечные ей не навредили. Кровь Луиджи огненная.

— Спи, душа моя, а когда проснешься, я буду рядом. Я опустил кожаную завесу на окнах в своей комнате, чтобы дневной свет не тревожил сна Екатерины. У девушки на этой земле не осталось кровных родственников, никто ее не хватится за эти дни. Я обладал силой внушения не только на одного человека, но мог воздействовать на смертных, будь их сто или тысяча человек, поэтому молва о преступной связи преподавателя и студентки совсем скоро стихнет. Я написал прошение в отпуск на две недели и сделал так, чтобы Александр Диомидович подписал его, а для Федоровской пришлось написать больничный лист. Мы в мире людей были на две недели освобождены от занятий и преподавания.

На следующий день ко мне пришел Альфа Сибири и сказал:

— Профессор Ли, мои люди вышли на след Султана. Азиат наконец-то раскрылся и пошел с нами на контакт. Марко Романо оставил ему полтонны наркоты, и теперь Султан желает переправить товар к себе в Среднюю Азию. Мы окружили его со всех сторон и возьмем с поличным.

— Не все так просто, дорогой Михаил Илларионович,— ответил я, — Султан — Азиатский наркобарон - оборотень, и хоть он является вашим собратом, он не такой, как вы. Султан, он же Джунабеков Марат Гаффарович, сорокалетний оборотень, сын потомственного наркобарона, чистокровного Альфы Средней Азии и прямой потомок самого хана Мамая, он хитер и бесстрашен. Его отец был племянником Мамая, ходил с ним в поход, завоевывая русские земли. Старший брат Султана пал на Куликовом поле, пронзенный копьем воина Пересвета, схимника из монастыря преподобного Сергия Радонежского. Там же был убит и сам Альфа Средней Азии, отец Султана, убитый Великим князем Дмитрием Донским.

Медведев удивился, что я знаю историю России, а я тем временем продолжил:

— Не смотрите на меня такими глазами, дорогой Альфа, я не жил в те времена. Но, путешествуя как-то по России и Украине лет пятнадцать назад, я посетил Куликово поле и там внутренними очами увидел всю битву. Кровь, пропитавшая землю, говорила со мной, открывая прошлое. Битва была великой. Князь Дмитрий созвал русских князей на борьбу с Мамаем, пора было свергнуть проклятую Золотую Орду. Русь стонала от непосильных оброков и дани. Князья должны были платить хану, чтобы не лишиться ярлыка правления на своих землях, а окаянные монголо - татары уводили в плен русских юношей и девушек, мужчин и женщин, откуда те не возвращались. Только три княжества не поддержали Дмитрия и отказались участвовать в битве против Мамая. Князь Дмитрий знал, кем был грозный воин -азиат, чьи глаза горели фосфорическим свечением, он знал, что правая рука Мамая — нелюдь, а его сын, с которым должен был биться Александр Пересвет, тоже не человек. Великий князь знал и то, что нечестивое войско Мамая употребило ночью перед битвой лошадиную кровь. Он знал это, но не устрашился поганых. Перед самым сражением преподобный Сергей Радонежский предсказал князю Дмитрию, что он вернется с поля боя живым, что и случилось, а многим витязям готовятся на небесах венцы мученические. Первыми вышли на поле брани монах Александр Пересвет и оборотень Челубей в человеческом обличье, сын Альфы Средней Азии. Мамай был спокоен за свое войско, зная о преимуществе, но он не учел того, что сила молитвы монаха сильнее силы нелюдя. Когда на землю упали оба воина — схимонах Александр Пересвет и сын Альфы Средней Азии ; Мамай вздрогнул. Много часов длилась битва, небо померкло, разразилась гроза, молния сверкала, пересекая небо. Огненные очи Мамая разгорались фосфорическим светом. У князя на груди висел крест - мощевик с частицей Древа Креста. Великий князь на своем коне переходил из стана в стан на поле брани, укрепляя дух русских воинов. Земля под тяжестью всадников прогибалась и стонала от пролитой крови. Молитвой своей и предстательством перед Богом преподобного Сергия Радонежского удалось князю пронзить серебряным освященным копьем черное сердце Мамая. Истекая кровью от многочисленных ранений, пошатываясь, князь Дмитрий побрел по полю и упал без сознания в небольшом лесочке, где его и нашли оставшиеся в живых русские воины. В монастыре преподобного Сергия Радонежского тем временем служились панихиды по убиенным витязям. По земным меркам Султану сейчас сорок лет, но у оборотней, как и у вампиров, срок жизни другой, и это вам известно, господин Медведев.

— Да это так, — ответил Альфа Сибири. — Однако, профессор Ли, вы рассказали о сражениях на Куликовом поле сейчас так, словно сами были очевидцем, а с вами и я.

— Вот что сделайте, Михаил Илларионович, — проговорил я после минутной паузы, — зарядите оружие серебром, окружите наркобарона и его людей со всех сторон и даже с воздуха. Только так вы сможете одолеть Султана, но вам придется погибнуть самому. Султан потребует, чтобы вы лично привезли товар.

— Я готов отдать свою жизнь, за то, чтобы раз и навсегда уничтожить проклятого Султана и его стаю.

— Не будет он — найдется другой, еще более коварный, чем Султан, — сказал я.

— Я оставлю своего сына, Кирилла вместо себя, он дружит с князем московских бессмертных и с вашим другом, Александром Алфеевым, который занял пост Среднеазиатских вампиров.

— Объедините силу оборотней и вампиров, и только так сможете одолеть Султана, Ваша светлость! — ответил я.

Екатерина Федоровская проснулась на третий день. Я три часа сидел у кровати, на котором лежало бездыханное тело моей возлюбленной. Сначала у девушки шевельнулись пальчики рук, затем кончики пальцев ног, реснички дрогнули и, наконец, Федоровская вдохнула полной грудью, а потом открыла глаза.

— Доброе утро, любимая! — сказал я девушке.
— С рождением тебя, милая!

— Привет, — ответила Федоровская. Я протянул к ней руки и девушка обняла меня. — Ты мне снился, Кристиан, вся твоя жизнь, а еще я видела во сне вашего короля вампиров.

— Есть хочешь? — спросил я и девушка кивнула в ответ.

Я расстегнул пуговицы рубашки и сделал надрез на груди, предлагая ей свою кровь. Глаза Екатерины вспыхнули ярко - алым светом.

— Пей и ни о чем не думай, — сказал я.
Пока Катя спала, я увидел, что Умберто ди Карло и иже с ним задерживаются в пути. Итак, у нас с Федоровской осталось в запасе два дня. За нами скоро придут слуги Совета. Я должен передать свою силу Екатерине, чтобы она была мужественной, когда предстанет перед судом вампиров.

Приближение слуг инквизиции я почувствовал еще за три часа до того, как они позвонили в мой таунхаус. До этого я утешал Екатерину Федоровскую, пел ей песни, читал стихи, просто целовал, передавая свою силу и мощь почти семисотлетнего вампира. Наконец в дверь позвонили. Я взял Екатерину за руку, и мы спустились вниз. На пороге стоял сам кардинал Умберто ди Карло, рядом с ним судья Совета вампиров, Лоренцо да Кальвино, помощник судьи, Николо Гранатти, а также Зико и Роберто, посланные Его Величеством. Вот только в качестве кого прибыли Роберто и Зико — помощниками нам или же конвоирами? Да, хорошо бы помощниками...

Умберто ди Карло произнес:

— Вампир Ли Ун Чон, известный в мире Детей Ночи как Ли Кристиан Филипп де Бастьен и новообращенная Екатерина Федоровская, вы арестованы по статье восемь, пункт одиннадцать, дробь два за самоволие. Проследуйте за нами.

Переглянувшись, мы с Екатериной последовали за кардиналом. Зико и Роберто были очень печальны, сожалея, что меня арестовали. Нас посадили на личный самолет кардинала Умберто ди Карло. На самолете была нарисована кровавая лилия — эмблема инквизиции. За шесть веков ничего не изменилось. Раньше это была карета, теперь самолет. Не удивлюсь, если в скором времени ракета заменит самолет, но и тогда, думаю, эмблема останется.

Итак, мы покидали Россию, не зная, вернемся ли еще когда - нибудь сюда или нет.


Глава 29.

Нас привезли в Венецию. Меня определили в Palazo Ducale в Магистратуру, в темницу, иначе говоря, а Екатерину Федоровскую повезли в Неаполь, в замок Кастель дель Ово (Castel dell’Ovo), или “Замок яйца”. Castel dell’Ovo был построен в двенадцатом веке в бухте Санта Лючия на месте, где существовала вилла Лукулла, в которой, как известно, проходили пиры, увеселения и вакханалии, а позднее устроился монастырь. Почему замок был назван “Замок яйца”? По существующей легенде поэт Вергилий якобы закопал под замком волшебное яйцо, от цельности которого зависели судьбы всего мироздания. Крепостные стены замка заключают в себя сторожевые башни темницы, готические замки, склады, капеллы и даже монастырские кельи. В этот -то “Замок яйца” и перевезли мою Екатерину. Я знал - что бы с ней ни произошло - мне будет открыто до малейших подробностей, ибо я ее создал, но и  король вампиров будет знать о моей возлюбленной все, так как в нас обоих течет кровь Луиджи. У меня забрали мобильный телефон, паспорт, кредитную карточку, полностью обезоружили и посадили в Магистратуру. После суда Совета вампиров меня переведут в Зал компаса (Sala della Bussola). Здесь я буду ожидать дальнейшего приговора Совета во главе с Луиджи Кавольджинни. Сюда же привезут из Неаполя после суда инквизиции Екатерину для того, чтобы либо нас казнить, либо отпустить, что мало вероятно.

Ночью ко мне пришел Луиджи. Я знал, что он явится, предварительно усыпив своей ментальной силой слуг.

— Ваше Величество,—проговорил я и поклонился королю,—приветствую Вас! Вот мы и встретились снова.

— Да, мой друг, — ответил чистокровный вампир, —но не так и не в ужасной Магистратуре я желал бы встретиться с тобой, Кристиан!

— Я не понимаю, почему нас с Екатериной взяли под арест? Ведь я с Вашего разрешения обратил ее, Ваше Величество!

— Это была твоя идея, Кристиан, тебе же бесполезно противиться. Ты все равно все сделаешь по - своему, друг мой! Я же тебя предупреждал, что за свой поступок будешь сам расплачиваться. Но я пришел не для того, чтобы говорить о твоих ошибках или моих слабостях и упрекать тебя. Я прошу об одном - отрекись завтра от Федоровской. Только так я смогу спасти тебя, Кристиан!

— А что станет с девушкой? — спросил я.

— Ее убьют в любом случае.

— Я никогда не отрекусь от своей любви, Ваше Величество. Предать Екатерину ради жизни вечной ; это Вы называете искуплением вины?

— Твоя вина в том, как я уже говорил, что ты клялся в верности, обещал принадлежать только мне, а в результате променял меня на девушку.

- Я полюбил ее, Луиджи!

— Чушь! Ты должен любить меня, Кристиан. Моя кровь в тебе, часть моей души в тебе, друг мой, а девушка - слабость вампира. Понимаешь ты меня, Кристиан? Ты мое чадо, часть моей души! — воскликнул Луиджи, стремительно подлетев к клетке и обняв меня. — Отрекись от нее, умоляю тебя, Кристиан! Скажи сейчас только одно: “Я твой, Луиджи”, и все будет хорошо.

— Нет, — ответил я, — моя любовь к девушке сильнее привязанности к вам, Луиджи!

— Ах, как это печально, Кристиан! Терять тебя, дать погибнуть завтра?

— Я слышал, Ваше Величество, что Совет хочет заставить меня завтра драться с Вами?

— Да, любовь моя! — ответил с грустью Луиджи, обведя своим пальцем мои губы. — Представляешь себе, что мне надлежит завтра пережить?

— И вы сможете меня убить, у Вас поднимется рука всадить в мое сердце меч?

— Сперва я убью девчонку! — воскликнул король вампиров.

— Нет, Луиджи! — ответил я. — Сначала убей меня, чтобы я не видел, как умрет моя возлюбленная. Однажды я это уже пережил, когда на моих глазах убили супругу, повтора я не вынесу.

— Кристиан! Я сильнее тебя, могущественней. Покорись мне и отрекись от Федоровской!

— Никогда! — воскликнул я, отстраняясь от объятий Луиджи.— Уходите, Ваше Величество!

— Дерзкий мальчишка! — проговорил король и вышел из темницы Магистратуры.


“Я из памяти стираю дождями по стеклу,
Я буду ластиком - фантастика!
Убегаю, улетаю, а он прозрачным стал,
Я с чистого листа хочу листать!
А нас просто не было,
Всё как во сне было до поры,
Игры для memory.
Только зачем?..”
 (“Сотри его из memory” - Виктория Дайнеко).



Глава 30.

Суд начался только через пять дней, я знал причину задержки. В Неаполе, в “Castel dell’Ovo” четыре дня пытали Екатерину, делая все возможное, чтобы она отказалась от меня и стала ищейкой кардинала Умберто ди Карло, но они не знали, что все происходящее в застенках “Замка яйца” мне известно, а еще того, что в девушке, как и во мне, текла кровь Луиджи Кавольджинни.

— Заключенная новообращенная Федоровская, — кричал на Екатерину Умберто ди Карло, — откажись от порочной связи с недостойным вампиром, самым непокорным и упертым бессмертным, Ли Кристианом Бастьеном!

— Никогда и ни за что! — гордо отвечала Екатерина.; Он — мой жених и я люблю его.

— Безумная дева! Выбери среди нашего братства любого вампира и он будет достойнее, чем безродный и заносчивый кореец! – закричал Умберто ди Карло. — Таких, как он, сжигают на костре или убивают публично на солнце полуденном!

— Любовь никогда не умрет, Умберто ди Карло! — ответила девушка. — И эта любовь сожжет Вашу ненависть к нам, Ваше Высокопреосвященство.

— Приступайте! — крикнул кардинал своим слугам и Екатерину облили какой-то жидкостью с головы до ног так, что кожа девушки зашипела и покрылась многочисленными ранами. Катя закричала от боли, а я в этот момент так же закричал в своей одиночной камере, хватаясь за свое лицо. В этот момент в дверях Магистратуры появился Луиджи.

— Не мучай себя, Кристиан! — воскликнул он. — Девушку не спасти.

— Неужели Вы не чувствуете ее боль? — прохрипел я.

— Ведь в ней тоже течет Ваша кровь, Луиджи! Пожалуйста, мой король. Пусть истязают меня, а не ее.

— Сегодня Федоровскую будут всю ночь подвергать мучениям посредством серной кислоты и освященного серебра, а вот завтра утром к ней в камеру введут простого смертного, чтобы показать Совету вампиров и Ордену Крови все безумие голода новообращенного вампира. Голод заставит Екатерину убить человека, за что ее осудят на сожжение в лучах полуденного солнца.

— Ваше Величество! Вы же знаете, что год после обращения новорожденный вампир не принадлежит себе, у него отсутствует самоконтроль, отключается разум и он превращается в монстра.

— Мне - то подобное незнакомо, Кристиан, я - чистокровный вампир, но знаю это из рассказов моих новообращенных детей. Даже если Федоровская выдержит испытание серной кислотой и освещенным серебром, ей не перенести пытку голодом. А насчет крови, Кристиан, — нет, я не чувствую ее, так как она мне безразлична. Ты и только ты один дорог мне, дитя мое, а твое проклятье пусть будет проклято и сгинет в прошлое. У тебя Вечность впереди. Сколько еще в твоей жизни будет подобных дев?

— Луиджи, я проклинаю тот день, когда судьба свела меня с Вами! — воскликнул я. — Проклинаю Вас за жестокость и за привязанность ко мне. Если завтра Вы выживете, то пусть Вас не примет ни небо, ни земля. Пусть Вы, как проклятый Агасфер, будете влачить всю вечность свое существование, не зная ни покоя, ни приюта! Да будет так!

“Просто молчи,
Сердце о ком ты плачешь и кричишь?
Ведь он тебя не приручил, совсем не приручил...”

В этот момент свеча, стоявшая на подставке, вспыхнула ярким пламенем, которое достигло потолка камеры и снова стало прежним.

— Безумец, — проговорил Луиджи, — ты спятил со своим проклятьем, эта девушка — настоящая ведьма, обольстившая тебя, она дьявол.

— Не она - дьявол, Луиджи, а Вы – сущий Сатана!

Король подлетел ко мне и схватил меня через клетку за горло так, что я захрипел. Король был зол.

— Неблагодарный! Ты умрешь завтра, Ли Ун Чон, и я не буду скорбеть о тебе! - прошипел он подобно змее.

“Сотри его из memory!
Сотри его из memory!
Сотри!
Я из памяти стираю,
Я обнулю его,
И больше никого после него...
... Он там, где пустота, совсем растаял.
А нас просто не было,
Всё как во сне было до поры,
Игры для memory”.

Император вампиров вышел из темницы Магистратуры, а я остался один. Боль нестерпимая пронзила мое сердце так, что перехватило дыхание.

- Мой любимый друг... мой король... Почему ты не понимаешь меня? Неужели твоя любовь настолько эгоистична и пуста? Неужели это была всего лишь игра? - воскликнул я, опускаясь на каменный пол.

Я помнил слова Марко Романо: “Из застенок Магистратуры никто еще живым не выходил”.

Я постарался ментальным способом передать свою силу Екатерине. Девушку оставили на полу полураздетой. К ее обнаженной плоти прилипло платье, доставляя девушке дополнительные страдания. Катя лежала без сознания. Через какое-то время она задышала ровнее, а потом открыла глаза и прошептала: “Ты пришел ко мне, Кристиан, не оставляй меня одну”.

— Катерина, прошу тебя, расслабься, позволь моей силе исцелить тебя, — попросил я ее, передавая ей новый импульс своей ментальной мощи. Девушка почувствовала мой зов и расслабилась. Через силу, переданную мной, ее язвы на теле начали затягиваться, а потом и вовсе исчезли.

К вечеру в камеру вошел Умберто ди Карло и удивился.

— Как это возможно? — воскликнул кардинал. — Неужели ты колдунья?

Девушка лежала на полу, от голода у нее не было сил подняться.

— Почему молчишь, Федоровская? — закричал инквизитор.

— Мое колдовство — Любовь, которую вы не в силах познать или почувствовать! — ответила девушка.

В камеру ввели юношу лет семнадцати, почти ровесника Екатерины. Он был простым смертным. Парню намеренно пронзили плечо, чтобы Екатерина почувствовала сильный голод. Я послал ей импульс не трогать парня, но девушка была не в силах воспринять его, голод затмил разум, сковал волю. Алым светом вспыхнули глаза Екатерины. Умберто ди Карло, судья, Лоренцо да Кальвино, его помощник, Николо Гранатти, Зико и Роберто стояли за пределами клетки и смотрели на пытку голодом, а, тем временем, в мою темницу снова вошел Его Величество, Луиджи Великолепный. Он был холоден и сосредоточен.

— Скорее всего, ты видишь сейчас, что с ней происходит, Ли Ун Чон? — проговорил король и сел на стул с той стороны решетки.

— Зачем Вы пришли, Луиджи? — спросил я, устав от назойливости короля. Он словно клещ впивался в мою голову, не давая мне передавать спасительные импульсы Екатерине.

А в Неаполе вампиры кричали на девушку:

— Ну же, Екатерина, возьми этого парня. Посмотри, как он хорош, молодая кровь, юное тело, свежий ум. Только представь себе, как аппетитны его мозги. Возьми, размозжи ему череп и попробуй. Вынь его печень и съешь, выпей до капли кровь юноши. Ну же, Катерина!

Бедный юноша вжался от ужаса в стену и начал оседать на каменный пол. Федоровская не дала парню упасть. Она мгновенно раздела и лизнула его грудь. Парень потерял сознание. Федоровская приникла к его артерии на шее и заурчала как кошка, перед которой лежал аппетитный кусок курицы.

— Катерина, остановись! Нет! – закричал я в своей темнице и девушка там вздрогнула. Ее затуманенный разум немного просветлел. – Катерина, отойди от парня и не подходи к нему. Ты сильная, моя девочка. Ну же, давай! - Катя оглялелась по сторонам, словно почувствовав меня, и медленно отползла от парня.

— Ты думаешь, ей это поможет, Кристиан? – с иронией спросил чистокровный Носферату.
Я не обращал внимания на короля Луиджи, а в “Castel dell’Ovo” в этот момент Умберто ди Карло закричал:

— Жри его, Катерина, жри! Разорви его плоть и насладись. Что же ты за вампир?

— Нет! – услышал я тихий голос Екатерины, а потом явственно и громко она закричала: — Нет! Никогда и ни за что!

— Сильная смертная эта твоя пассия! – проговорил король бессмертных.

— Уходите, Ваше Величество! – ответил я с грустью.– Я не желаю до суда видеть Вас.

— Мой дерзкий друг, я вот подумал, — сказал Луиджи, — лучше будет, если мы завтра перевезем девушку сюда и закончим уже этот затянувшийся спектакль. Ты ведь хотел драться со мной?

— Я не против честной битвы, Луиджи, — ответил я, — вот только будете ли честны со мной Вы?

— Ты когда-нибудь сомневался во мне, мой непослушный, непокорный и упрямый Кристиан?–удивился король.– Или я давал тебе повод думать обо мне, как о непорядочном человеке?

— Вампиры - давно не люди, Ваше Величество, — возразил я, — а Вы - так вообще не человек от рождения.

— Я не о природе нашей спрашиваю тебя, негодник! – возразил король.

— Даже и не знаю, что сказать в ответ, Луиджи. В последнее время Вы перечеркнули мою любовь и пошатнули доверие к Вам. Я верил, как самому себе, даже больше, чем себе, Вашему Величеству, но Вы хотите убить мою любовь.

— Она – твое проклятье, Кристиан!

— Она – моя любовь, моя вторая половинка, моя душа, моя жизнь! Вы были мне отцом, братом, другом, но не более того, а Екатерина для меня — Солнце и Луна, звезды и воздух!

— С тобой бесполезно говорить, Ли Ун Чон! – ответил король. – Завтра вас обоих казнят.

— Я бы хотел попросить Вас, Луиджи, о последней милости ко мне - пусть завтра, если наши мечи скрестятся, Вы убьете меня сами. Это мое последнее желание, Луиджи, умереть от Вашей руки и в Ваших объятиях испустить свой дух.

Король вздрогнул, услышав мои последние слова, что- то изменилось в его глазах.

— Умереть хочешь в моих объятиях? Да будет так, Кристиан! – ответил король и вышел из темницы Магистратуры. Я чувствовал, что и королю вампиров было нелегко. Он страдал, его сердце тоже обливалось кровью и болело, но переступить свои принципы Луиджи не мог, ибо был горд. Я видел ( кровь императора бессмертных открыла мне), что после того, как  Луиджи меня покинул, он пошел к себе, позвав в свои покои двух юных вампиров. Он не понимал, что можно избежать дикой жажды лишь одним способом, - примирившись со мной. Когда совесть спокойна и не обличает - великий мир сходит в сердце человека, но король вампиров, выросший в среде гордых и надменных чистокровных, не мог это уразуметь, поэтому он вымещал весь свой гнев, порывы дикой страсти на своих приближенных, и ему, при этом, было плевать выживет после сей оргии тот, на ком он срывает свою агрессию, а вернее - слабость духа - или умрет... Ибо Конфуций говорит: “Если ты разгневался, значит тебя победили”.

Да, эта ночь была не простой для нас с Луиджи Великолепным, так как его губы шептали непрестанно мое имя, они звали меня в его покои.

Я люблю и всегда буду любить Луиджи только как брата и друга. Даже, если завтра мне предстоит перейти в мир иной и пересечь врата смерти, я буду молить милосердие Бога - если обрету эту милость - пусть дух Луиджи успокоится. Его сердце стонало от того, что я могу завтра умереть от его руки. Нет, он не проиграет мне - не имеет права на сию слабость, - но убивать меня ему не хочется. Вот эта - то боль передавалась и мне с удвоенной силой так, что я закричал в своей темнице, падая на ледяной, каменный пол Магистратуры:

- Мой любимый Луиджи!..- А перед глазами проходили все наши с ним беседы. Мне чудился его смех, его чарующая улыбка, его огненная кровь... Я лежал на полу и плакал. Из глаз моих текли кровавые слезы, их чувствовал король вампиров, но гордость не позволяла Луиджи прийти ко мне.

“Он там, где пустота, совсем растаял.
А нас просто не было,
Всё как во сне было до поры,
Игры для memory.
Только зачем? Просто молчи,
Сердце, о ком ты плачешь и кричишь?
Ведь он тебя не приручил, совсем не приручил!
Просто сотри пароли, ключи,
И никому о нем не говори,
Сотри его из memory!
Cотри его из memory!
Сотри!
Только зачем? Просто молчи.
Сердце, о ком ты плачешь и кричишь?
Ведь он тебя не приручил, совсем не приручил!
Просто сотри пароли, ключи,
И никому о нем не говори,
Сотри его из memory!
Сотри его из memory!
Сотри! Сотри его!”
(Текст песни Виктории Дайнеко).


Глава 31.

Под утро привезли в Венецию Екатерину Федоровскую, а днем состоялся суд, на котором присутствовали  вампиры со всего мира и почти все они были против меня, отсутствовали только Зико и Роберто. Я понимал их. Я бы тоже не смог присутствовать на суде, на котором должны были осудить на смерть моих друзей. Многие говорили, что я - никчемный вампир, задира, гордец и неподкупный бессмертный. Мне припомнили, что я на кого-то когда-то не взглянул, кого-то обошел стороной и не почтил приветствием. Мне было смешно. Именитые вампиры из пальца высасывали вину, чтобы очернить мое имя. Меня знал весь вампирский мир, но вот о Екатерине никто ничего не знал, разве только то, что смертная дева полюбила меня и приняла мою сущность, чтобы не расставаться со мной никогда. Убить парня, которого Орден Крови привел к Екатерине в “Castel dell' Ovo” она не смогла, план Совета вампиров и инквизиции провалился, им не в чем было обвинить девушку. Они были очень злы на Федоровскую. Парень, конечно, никогда не вернется к себе домой, он станет чьим-нибудь завтраком или ужином, а возможно его сделают ночным мальчиком для услаждения какого-нибудь именитого вампира, но это уже не будет на совести моей девушки. Обессиленная Екатерина Федоровская стояла в зале суда на месте подсудимого. Настал момент, когда судья должен был объявить меру наказания.

- Итак, господа бессмертные! – проговорил Лоренцо  Кальвино. – Согласно главе пятой, параграфу три за самоволие Ли Ун Чон, он же Кристиан Филипп Бастьен и Екатерина Федоровская приговариваются к казни через сожжение в лучах солнца. Последнее слово остается за Его Величеством!

Все именитые вампиры одобрительно закивали головой. Я взглянул на короля Луиджи, он был спокоен и холоден внешне, но сердце его сжалось при словах Лоренцо Кальвино. Он вышел вперед по-королевски и величественно проговорил:

- Мы не можем взять обвиняемого Ли Кристиана Филиппа де Бастьена, которого я принял как своего брата, даровав ему свою кровь чистокровного, и просто лишить магии вампира, а после сжечь в лучах полуденного солнца. - При этих словах поднялся ропот со стороны маститых бессмертных, осуждающих меня, что я, вампир, без рода и племени дерзнул вкусить огненной крови первородного вампира. - Так вот, я вызываю Ли Кристиана Филиппа де Бастьена на честный поединок. Только я и он. Если выиграю битву я, то Кристиан и его девушка умрут, если выиграет битву он, то с него и с девушки будут сняты все обвинения, они будут раз и навсегда изгнаны из семьи Кавольджинни, их отправят на остров Тхамна, ныне Чеджу в Корею Южную. Там они поселятся без права выезда с острова.

- Это невозможно! - послышалось со всех сторон. - Ваше Величество, пересмотрите свое решение, это противоречит закону, изданному Вашим отцом, Великим Носферату!

- Я сам издавал правила и уставы вампиров, и мне ли не знать, в чем я  прав, а в чем ошибаюсь?

В зале суда стихло. Я посмотрел  на Луиджи, его глаза, как всегда горели ночными звездами. Возможно ли, что мы с Екатериной сможем выбраться сегодня из лап инквизиции и Ордена Крови? Я помнил слова, сказанные как - то королем бессмертных: “Друг мой, не приведи Бог попасть в Магистратуру... Оттуда назад дороги нет”. 

- Но это еще не все, дети мои! – воскликнул король вампиров. – Сын Ли Ун Чона, Стефан Арман Кристофер Ли будет также переведен в тюрьму на Чеджу.

- Я протестую, Ваше Величество, - проговорил фон Краузе Отто Штольц, оборотень из Ордена Крови, - упустить вампиров, да еще и Стефана Кристофера Ли?!

- Не вам, Отто, решать это, вы не имеете право голоса в суде! - ответил Луиджи, резко развернувшись к оборотню.

- У… - завыл в ответ фон Краузе Отто Штольц.

- Орденом Крови и Советом вампиров принимается решение Вашего Величества! - ответил Лоренцо Кальвино.

- Мы будем биться на мечах, это моя воля, - проговорил Луиджи.

- Слово и воля короля - закон для всех! – воскликнули вампиры и поклонились.

Мы встали друг против друга. Мысленно Луиджи мне сказал: “У тебя последний шанс, Кристиан!”

“Благодарю, Луиджи! Вы навсегда останетесь в моем сердце любимым королем!” – ответил я мысленно чистокровному.

Луиджи фыркнул в ответ. В зале суда раздались тяжелые удары мечей. Все замерли в предвкушении моего поражения. Биться на мечах меня учил еще отец в далеком Чосоне, затем продолжил оттачивать мастерство мой первый создатель, Хозяин Марселя, Анри Мари Мишель де Карбюзье, а в совершенстве владеть мечом и магической силой научил  Луиджи Веньер Витторио Чезаре Кавольджинни. Ну, что-же, Ваше Величество, Ваш ученик с достоинством сейчас сдаст экзамен на выносливость, силу, храбрость и умение владеть мечом. Перед моим внутренним взором проходила вся моя жизнь с детских лет, все, кого я потерял по той, или иной причине оказались здесь сейчас в Palazzo Ducale, в Зале Совета вампиров, где проходил суд. Все мои родные, среди которых был и Ли Джин Ук, известный в мире вампиров как Марко Романо, тоже кивал мне, как бы подбадривая. Мой любимый брат. Я посмотрел на Екатерину Федоровскую и подумал: “Ради тебя, душа моя, я готов биться целый год без устали, лишь бы потом быть с тобой вечно”.

Более трех часов длилась наша битва, но мы с Луиджи не сдавались.

Умберто ди Карло предложил передохнуть, но мы отказались и продолжили поединок. Наконец, на четвертом часу сражения мы поранили друг друга. Меч Луиджи пронзил мою грудь в миллиметре от сердца, я тоже в последний момент нанес ответный удар. Мы упали на пол в изнеможении. Судья бросился к королю, крикнув мне:

- Я уничтожу тебя, Ли Ун Чон!

Пошатываясь, Луиджи поднялся на ноги. Он отстранил судью, помог подняться мне и произнес, обращаясь к Лоренцо Кальвино:

- Битва была честной, Лоренцо. Я признаю ничью и дарую жизнь Кристиану и его девушке.

- Благодарю, Ваше Величество, - сказал я, целуя руку короля Луиджи.

- Нет! - завопили все мои недруги, но кто будет противиться воле короля бессметрных? Посмел бы кто...


ЭПИЛОГ.

Султана поймали оперативники Альфы, Медведева Михаила Илларионовича, обезвредили в Средней Азии, изъяли не только полтонны наркотиков, доставшихся наркобарону от моего брата, Марко Романо, но и личные трофеи Султана - пять тонн дури. Альфа Сибири самолично уничтожил весь клан Султана. Будут в России, конечно, как и в другой любой стране, предатели и поставщики дури, но огромной группировки Султана больше не будет. Мой таунхаус в Иркутске дворецкий Лакатош продал Альфе Сибири, а сам переехал в Южную Корею ближе ко мне. Купил на вырученные деньги виллу на острове Тхамна. Луиджи вернул мне золотую карточку. На Чеджу я построил спортивный комплекс “Юношество и хвараны”, где работаю преподавателем возрождающего движения в Южной Корее. Катерина преподает в Университете русский язык и литературу. Совсем недавно у нас произошло чудо. Конечно, такого не бывает у обращенных вампиров, но это произошло у нас с Федоровской - скоро у моей жены появится ребенок, он уже будет чистокровным вампиром, так как я и Катерина – бессмертные.

А сегодня, спустя десять лет мне впервые позвонил на мобильный Луиджи. Я заговорил с ним так, будто  не было у нас никогда вражды, словно он не дрался со мной в Магистратуре.

- Кристиан, - проговорил король вампиров, - мне необходимо приехать к тебе.

- Ваше Величество! – ответил я. – Для меня, изгнанника, это великая честь, если Вы посетите меня! Вы даровали нам с Катериной шанс начать жизнь с нуля, пощадили моего сына, Стефана Армана Кристофера Ли. Я вам жизнью обязан, мой король.

На следующее утро я уже встречал Луиджи в аэропорту острова Чеджу. Он прилетел один на рейсовом самолете, без верных Зико и Роберто. Король в аэропорту обнял меня, прижал к своей груди и он плакал, а потом долго целовал и я не смог его оттолкнуть. В этом поцелуе он передал мне всю боль своего одинокого сердца. На нас смотрели смертные и проходили мимо, а я сдался. Мы все стояли посреди аэропорта, я обнимал короля, стараясь унять скорбь его одинокой души и отвечал на поцелуи короля вампиров. А потом я повез Луиджи в свой клуб хваранго, где мы час бились на мечах (это было желанием короля вампиров), а после лежали на матах и разговаривали.

- Как Вы жили эти десять лет, Луиджи? – спросил я его.

- Я не мог найти себе покоя, Кристиан! – ответил Луиджи. – Ты же меня проклял. С тех пор я лишился покоя и приюта. Но это, как ни странно, послужило мне хорошим уроком и подспорьем. Я увидел, что Лоренцо Кальвино и Николо Гранатти погрязли в коррупции (как не странно и такое встречается и у вампиров), мне пришлось разжаловать их. Они же не смирились с этим и чуть не произвели переворот за моей спиной. Я вовремя их уничтожил. Так что теперь ты отомщен, Кристиан.

- А где ваши верные дети? – спросил я.

- Зико и Роберто погибли в бою между мной и восставшими против меня. Их тела превратились в мумии и покоятся на острове в Средиземном море, где когда - то ты был заключен. Теперь среди своих я имею не более десятерых вампиров, преданных мне. В Ордене Крови тоже нашлись предатели: Умберто ди Карло, фон Краузе Отто Штольц, Маркус и десятки прочих, восставших против меня. Конечно, мне пришлось их уничтожить. Потом я вспомнил о тебе. Несмотря на твою обиду, ты всегда оставался на моей стороне, Кристиан.

- Я всегда был и буду на Вашей стороне и любовь моя не  оскудеет, Луиджи. Вы - мой создатель, друг и брат… Знаете, я все же расскажу Вам о великом чуде - у моей жены будет ребенок.

- Быть не может! – воскликнул Луиджи.

- Согласен, но это факт! – ответил я. – Мы вот думаем как назвать нашего первенца? То ли в Вашу честь, то ли в честь моего отца.

- В нем течет моя кровь, Ли Ун Чон! Назови своего первенца в честь моего отца и мою, прошу тебя. Это будет мой любимый племянник...мой наследник...мой мальчик.

Помолчав несколько минут, король произнес:

- Мой Кристиан, мне сейчас открылось, что через пять лет Екатерина снова родит, тогда и назовешь второго ребенка в честь своего отца.

- Хорошо! - ответил я. – Так я и задумал, что назову первенца Луиджи.

- Нет, не так! – возразил король. – Веньер Луиджи Лоренцо Альберто Ли - Кавольджинни. Я дарую ему титул принца.

- Может, Вы сами еще женитесь, Луиджи? – спросил я.

- Нет, это не обсуждается! – ответил король. – Я ведь не люблю девушек, как ты уже заметил, Ли Ун Чон, а парни рожать не могут. - Я улыбнулся. Слава Богу, что не могут!

Решено было поехать на нашу виллу. Его Величество долго просил прощения у Екатерины за то, что подвергнул ее стольким испытаниям.

- Трудности, горе и боль делают нас мягче и учат любить сильнее, - ответила моя мудрая супруга.

Король долго слушал как толкается в животе у Екатерины ребенок, и он плакал от счастья. Я знаю, что когда мой сын  подрастет и ему исполниться пять лет, Луиджи сделает его своим другом, сподвижником и наследником. Король вампиров разрешил нам перемещаться не только по всей Корее, но и по всему миру. Луиджи предстояло набирать в свои ряды новых вампиров. Он просил меня стать их наставником.

- У меня есть новость для тебя. Десять лет назад был похищен московский князь вампиров, Дмитрий Лукин и только недавно вернулся, рассказав, что его держали в недрах горы Тайшань все это время, куда его упрятал мой брат Грегори, - сказал Луиджи.

Относительно того, чтобы стать руководителем вновь возраждающейся оргазизации, а с ней и династии дома Кавольджинни, я обещал подумать, а пока мне хотелось насладиться семейным счастьем. Мою собаку Линду тоже посетило счастье -  родились щенки вот уже шестой раз. И теперь она счастливая доживала свои дни в нашем доме, окруженная потомством многочисленных щенков.

Дворецкий Лакатош наконец-то согласился стать вампиром и я обратил его на шестидесятом году жизни. После обращения он помолодел лет на двадцать пять, чему очень удивился. Совсем недавно мы с Катериной ездили на могилу императора Тхэджо, Великого Вана Ли Сон Ге, где я всю ночь проплакал, вспоминая дни минувшие и клал тысячи поклонов. Потом мы побывали на Поклонной Горе Асадаль у могилы моей первой супруги Пак Ун Хе, моей Анны. Здесь я тоже всю ночь делал поклоны, прося убиенную супругу -мученицу благословить моих детей.

Ли Хён Гу король Луиджи амнистировал и отпустил на вольное поселение. Стефан Ли живет в Сеуле, он создал музыкальную группу “Планета любви К - pop” и вовсю снимает клипы K - pop. А еще мой Ли Хён Гу открыл фонд “Золотые голоса Южной Кореи”, и этим помогает юным талантам осуществить свою мечту - выступить на сцене. В Ханьян Ли Хён перевез свою возлюбленную, Ларису Петрову из Иркутска и сделал ее оборотнем. У них уже родились близнецы Георгий и Джэджун Ли. Жизнь продолжается...

Да, друзья мои, таков мой путь. Путь воина, семисотлетнего вампира Кристиана. Что могу сказать в довершении своей повести? Все, что с нами происходит в жизни надо принимать правильно и никогда не ожесточаться. Жизнь учит всех: человек ты или вампир – не важно! Жизнь научит. Вот только от нас зависит выбрать зло или добро. Наша жизнь состоит из сотен ситуаций, я их называю МГНОВЕНИЯМИ. Мгновения раздают кому позор на все времена за содеянные поступки в жизни; кому бесславие, то есть попусту прожитое время, а кому бессмертие, сотканное из добрых дел. И надо нам научиться собирать в свою копилку мгновения бессмертия  вечной памяти, состоящих из сострадания к ближним. И пусть я  - вампир, но я хочу научить своих детей жить по - человечески.