Записки умудрённого 3

Охота

Я  люблю охоту, это моё хобби. Опыта мне не занимать; я  хожу на промысел вот уже 15 лет и  мне есть чему поучить молодёжь. Если вы думаете, что настоящая охота –это среди бела дня бродить с ружьём по лесу, выслеживать дичь и брать её на прицел, то вы глубоко заблуждаетесь.
Охота – занятие для тех, кто любит ночь, её звуки и запахи, её непредсказуемость, черноту и вкус, вкус крови. Поймать свою жертву на мушку, нажать на курок и подобрать уже мёртвую добычу – это для слабаков. Настоящий охотник идёт  за добычей  безоружный, полагаясь исключительно на силу своих мускулов, остроту зрения, обоняние, быстроту реакции и слух. Охота – удел сильных.
Смешно наблюдать охотников, переминающихся с ноги на ногу в засаде, сидящих в сторожках с биноклями в руках, маскирующихся сорванными ветками. Не-ет, ты сумей слиться с окружением так, чтобы стать его частью. Для этого не нужно прятаться в кусты, заползать  в высокую траву, взбираться на дерево. Что за дилетанство!  Замри и стань частью природы, забора, стены. Ползёт ли по тебе глупое насекомое, щекотит усы трава,   замёрзли и затекли конечности – терпи, это происходит сейчас не с тобой; ты принадлежишь не себе, но - охоте. Охота – удел терпеливых.
И вот –  долгожданный  миг! Ты слышишь свою будущую жертву. Она пока беспечна, она не знает, что ждёт её через несколько мгновений, но ты – ты уже знаешь.  Она подходит совсем близко – не спугни её своим дыханием, усмири стук сердца – ещё чуть-чуть и ты будешь вознаграждён.  Стремительное ловкое движение – и добыча поймана,  она бьётся, надеясь вырваться, не понимает, что для неё всё, всё потеряно, что она уже не живое существо, но твой трофей.  Секунда – и тело обмякло в твоих обьятиях. И этот запах страха, аромат предсмертного пота, сладкого ужаса. Некоторые жертвы так сооблазнительно пахнут, что нет-нет да не удержусь, вопьюсь зубами в тёплую плоть, там, где понежнее...
Свою добычу я всегда приношу в одно и то же место, я не бросаю безжизненные тела где попало. Я аккуратен во всём. Мои домашние знают об этой моей слабости, им известно, чем порой я занимаюсь по ночам, куда потом приношу трупы.  И когда, отоспавшись после охоты, я иду посмотреть на  результат своих ночных похождений, алтарь мой чист, нет даже пятен крови. Немного разочарованный, я всё же благодарен родным за такую заботу. Иной  раз одним телом  дело не ограничивается. Бывает, не успеешь упокоить одну жертву, как приближается следующая, и мой охотничий азарт разгорается, не успев остыть. Бедные, бедные,  бегут навстречу своей погибели, а всё потому, что им не дано слышать запах смерти. Однажды я натаскал за ночь четыре штуки. Тут уж моя родня возмутилась и строго попросила меня впредь от охоты воздержаться.  Я не слишком-то и возражал; к тому времени я пресытился охотой, да и возраст...
Но бывает и сейчас не утерплю, задушу парочку слишком уж беспечных. Что поделать, охота – неумирающая страсть. А мышки, что с них взять, никчёмные существа, только и годятся, что для охоты.