Воронеж. Военная кафедра ВПИ. Глава 5

   В 1985 году для сдачи экзаменов за второй курс и установочной сессии на третьем курсе нас собрали в академии связи с февраля по апрель включительно. Наша учебная группа по профилю третьего факультета  (радиоразведки и РЭБ) состояла из четырёх человек: кроме меня, капитан второго ранга Виктор Хабаров (командир группы), майор Виктор Торопцев и майор Александр Сакулькин. Все они были старшими офицерами частей центрального подчинения, поэтому совершенно понятно, что из Москвы. Один лишь я был с периферии.

   В общежитии нам выделили довольно просторную комнату, где размещались четыре кровати с прикроватными тумбочками, большой стол, четыре стула и плательный шкаф. После лекций и практических занятий нам выделялась аудитория в академии для проведения самоподготовки. Однако, зачастую, придя в общежитие, мы продолжали заниматься либо в своей комнате, либо в свободном классе на первом этаже.

   Сперва мы вчетвером рано утром отправлялись на физическую зарядку в Сосновку, но затем смельчаков осталось только двое: я и Виктор Торопцев. А когда мы с ним возвращались в комнату, то обнаруживали Сакулькина и Хабарова, сидящими на кроватях и перелистывающими ещё на раз свои конспекты.

   Наиболее сложными для нас на втором курсе были: Прикладная математика и Оперативное искусство. Годы стёрли из памяти фамилию преподавателя Прикладной математики, кандидата технических наук, спортсмена, но в памяти остался его рассказ, как ему удалось совершенно случайно приобрести "парусную доску" (Виндсёрфинг), с которой он на своих "Жигулях" выезжал на Селигер и проводил там отпуск. А когда он ехал по Невскому проспекту с доской на верхнем багажнике, то из проезжающих мимо машин спрашивали: "Где взял такую доску?".

   На экзамене по Прикладной математике мне досталась теорема Калмана-Бьюси. Дело в том, что она была "бездоказательной" - необходимо было только объяснить её содержание, то есть - значение составляющих компонентов. Когда я открыл свою тетрадь большого формата, нашёл в ней формулу фильтра Калмана-Бьюси и доложил её содержание, преподаватель взял в свои руки мою тетрадь и, перелистав её, сказал:
   - Неужели это всё я вам начитал?! А подарите-ка мне свою тетрадь!
   - С превеликим удовольствием! - ответил я.
   А надо сказать, что тетрадь была не только исписана каллиграфическим почерком, но ещё и разноцветной пастой для большей наглядности.
   Прикладную математику мы все четверо сдали на отлично. Это было впервые за всю историю заочного факультета.

   Экзамен по Оперативному искусству оставил в моей памяти несколько неприятное воспоминание. В лекциях нам была начитана только наступательная операция армии и фронта, а оборонительную операцию отдали на самостоятельное изучение. И надо же такому случиться, что оборона фронта досталась именно мне. Я "извивался как уж на сковородке", но, в конечном итоге, получил "удовлетворительно".

   Лично мне большое удовлетворение доставляли занятия по Принципам построения систем и комплексов Р и РТР. Занятия вёл к.т.н. полковник В.Кузин. Так как в учебном плане по этой дисциплине было много уже известной нам техники, то полковник Кузин проводил занятия семинарским методом. В результате чего: лично я доложил группе принципы построения и аппаратуру для приёма одноканальных и многоканальных радиопередач с частотным и временным уплотнением каналов, принцип построения двухканального автоматического радиопеленгатора на примере комплекса Р-368 "Терек" и особенности его АФС (антенно-фидерной системы); майор Торопцев рассказал о принципе построения АФС стационарных радиопеленгаторов на примере системы "Круг"; а капитан второго ранга Хабаров доложил об особенностях работы декодеров линейного шифрования.
   И совершенно естественно, что дифференцированный зачёт по этой дисциплине мы все получили "автоматом" и с оценкой "отлично".

   В эту сессию нам предстояло выбрать и утвердить темы дипломных проектов. Мои товарищи по группе утвердили темы, связанные с их практической деятельностью в воинских частях. Ну а мне пришлось хорошенько подумать. Однако, была одна тема, которая заинтересовала меня ещё в 1983 году. Это - американский комплекс борьбы с бронетехникой противника Assault Breaker. В те годы ("холодной войны") борьба с бронированными колоннами советских танковых армий, составляющих второй эшелон ГСВГ, представлялась для США и НАТО весьма значимой. В 1983 году прошло сообщение в "Зарубежном военном обозрении" о том, что в США успешно испытан комплекс радиолокационного обнаружения и наведения средств поражения, который первоначально назвали Assault Breaker (буквально - "срывающий атаку").

   В его основу был положен принцип обнаружения радиоконтрастных целей (бронетехники) с помощью РЛС с высокой разрешающей способностью. РЛС типа JSTARS размещалась под фюзеляжем самолёта-разведчика TR-1 (дальнейшее развитие U-2, на котором был сбит 1 мая 1960 года над Свердловском Ф.Г.Пауэрс). Синтезированная апертура антенны РЛС JSTARS (синфазная цифровая обработка отражённого сигнала при прямолинейной траектории полёта) обеспечивала разрешающую способность, позволяющую обнаружение до каждого отдельного танка.

   В качестве средств поражения были выбраны управляемые кассетные авиабомбы GBU-15 и ракеты РСЗО (реактивной системы залпового огня) MLRS с кумулятивными боевыми частями. Для этой цели самолёт-разведчик TR-1 имел средства связи, позволяющие ему передавать координаты выявленных целей в систему управления тактической авиации AWACS и АСУ полевой артиллерии.

   Таким образом, темой моего дипломного проекта стала "Разведка комплекса Assault Breaker имеющимися на вооружении средствами радиотехнической разведки ".

                *     *     *

   Летом 1985 года я поехал на учебные сборы студентов начальником учебной части. Прибыл в Тамбов за неделю до начала сборов и разместился в гостинице Учебного центра РЭБ. Быстро согласовал в штабе части все вопросы, связанные с организацией учебных сборов, и съездил в Новую Ляду, где у начальника сборов полковника В.Инюшева утвердил План проведения учебных сборов студентов ВПИ.

   Полковник Инюшев, командир мотострелкового полка, находился в Новой Ляде практически "безвылазно". Он руководил строительством ангаров (складов) для хранения техники Базы (теперь мотострелковая дивизия кадра была преобразована в Базу хранения военной техники). У него катастрофически не хватало людей и сборы студентов были весьма даже кстати.

   Как заправский строитель он начал с сооружения русской бани, которая располагалась на опушке рощи за палаточным городком. Баня получилась отменной и теперь полковник целиком посвятил себя сооружению ППЛС (пункта приёма личного состава) и ангаров для хранения техники. В тот день, когда я прибыл к полковнику Инюшеву со своим Планом, его навестил спортсмен с двумя гоночными велосипедами и уговорил его прокатиться до Рассказово и обратно. Оказалось, что полковник - мастер спорта по велогонкам на шоссе.

   В гостинице я сделал контрольную работу по Основам программирования и отправился на Главпочтамт, чтобы отправить её в академию. И вдруг меня осенила мысль: "До встречи студентов в Тамбове осталось ещё два дня, а делать уже нечего. Не отправиться ли мне в Воронеж?" Я приехал на вокзал и успел на одиннадцатичасовой поезд.

   В Воронеже я решил не сообщать жене о своём приезде, а сделать ей приятное. А на ужин решил купить что-нибудь из спиртного. Зашёл в пару магазинов у вокзала - пусто! Я потужил, что ничего не взял в Тамбове. Там с этим делом было лучше. Уже началась борьба со спиртными напитками. Однако, в Ленинграде и Тамбове наблюдалась явно замедленная реакция властей.

   И что интересно - борьба велась не с алкоголизмом, а со спиртными напитками. Инициатором её выступил Егор Лигачёв, а Михаил Горбачёв подхватил инициативу с радостью. Дело в том, что брат Раисы Максимовны был законченным алкоголиком и, что она только ни делала, он так и оставался сильно пьющим человеком. Так что, с одной стороны Егор Лигачёв, а с другой - Раиса Максимовна, склонили М.С.Горбачёва к принятию программы борьбы с алкоголизмом. Но в конечном итоге - кто пил, тот и оставался пьющим. Просто водку заменили самогоном, чем сильно навредили бюджету страны.

   На Хользунова у Памятника Славы был гастроном, где можно было ещё отовариться спиртным. Там я купил четыре стограммовые бутылочки грузинского коньяка и поехал к себе на Челюскинцев. Дело уже шло к вечеру, когда я подходил к своему подъезду. Вдруг открылась дверь и на пороге показалась моя жена. Она буквально выпорхнула из подъезда и направилась в сторону ВИСИ.

   - Оля, ты куда?! - окликнул я её.
   - А что ты тут делаешь? - вопросом на вопрос ответила она.
   - Понимаешь, до начала сборов ещё два дня, а делать уже совсем нечего. А всё-таки, ты куда?
   - На заседание кафедры... - скороговоркой ответила жена.

   Детей увидеть мне не удалось. Наташа была в отъезде с туристическим поездом, а Алёнка, как всегда, с бабушкой в спортлагере ВТИ. На следующий день рано утром с поездом "Ростов-на-Дону - Тамбов" я убыл из Воронежа.

   Студенты прибыли вместе с новым начальником кафедры полковником Беловым Владимиром Алексеевичем. Для него это был первый учебный сбор студентов в войсках. Владимиру Алексеевичу было интересно всё, поэтому он старался вникнуть во все особенности учебных сборов. Помогал ему в этом старший преподаватель подполковник Федотов Валентин Алексеевич, который после увольнения полковника Логвиненко В.Д. занял должность начальника первого цикла. У Белова с Федотовым сложились весьма доверительные отношения, которым содействовало то, что жена Белова была, как и Федотов, родом из Панино Воронежской области.

   Убедившись в том, что учебный процесс на сборах налажен и всё идёт своим чередом, начальник кафедры убыл в Воронеж. Второй раз он прибыл на сборы накануне приведения студентов к военной присяге. После того, как приведение к военной присяге было закончено, для студентов был организован праздничный день под руководством ответственных за данное мероприятие офицеров. К некоторым студентам из Воронежа прибыли родители и родственники, с которыми студенты были отпущены под их ответственность.

   Для начальника кафедры я решил также организовать праздник. Вместе с майорами В.Ильиным и С.Марченко, прапорщиками А.Пиндюриным и Н.Белявцевым мы отправились на рыбалку на пруд в Старую Ляду, где наловили достаточно много карасиков и окуньков. На обратном пути Володя Ильин зашёл на чью-то усадьбу и выпросил всё необходимое ему для приготовления ухи. Уху ели вместе с полковником Беловым в бане, а по такому случаю у меня нашлась бутылочка коньяка, которой нам, конечно, не хватило. И прапорщик Пиндюрин "сгонял в Тамбов за добавкой".

   На выпускные экзамены Белов прибыл вместе с председателем комиссии подполковником, назначенным приказом командира в/ч 44388-Р. Подполковник Федотов устроил его в "люксовский" номер в гостинице "Тамбов", на экзамены высылали за ним машину, отметили ему командировочное предписание тремя днями позже, чтобы он смог навестить родственников. Однако, несмотря на все наши старания, он умудрился написать в акте пару надуманных недостатков. После этого Белов не захотел провожать председателя комиссии и даже собирался сообщить в Управление о его необъективности. Но мы с Федотовым отговорили Белова делать это.

                *     *     *

   Занятия на третьем курсе в академии связи начались в феврале и должны были закончиться в июле защитой дипломных проектов и выпускными экзаменами по партийно-политической работе и уставам ВС СССР. 25 февраля 1986 года я летел в Ленинград на Ту-134 рейсом 2603. На борту самолёта была организована викторина по знанию истории КПСС, посвящённая 27 съезду партии. Стюардесса раздала листки бумаги с вопросами. Необходимо было написать под каждым вопросом свой ответ. Многие ответы я знал и так, а вот по некоторым пришлось подсмотреть в учебнике по истории КПСС, который оказался у меня в портфеле, не сданном в багаж.

   В результате я занял третье место. На первом оказался доцент-историк из ВГУ, а на втором - заведующий отделом обкома партии. В качестве приза мне досталась книга Индиры Ганди "Мир, сотрудничество, неприсоединение". Эту книгу в 2007 году моя младшая дочь Алёна брала читать. И вот я обнаружил в книге спустя 10 лет (т.е. в 2017 году) записку, датированную 6 марта 2007 года. В ней написано следующее:
   "стр.14. Мой отец был государственным мужем. Я всего лишь женщина-политик. Мой отец был святым. Я нет."
Так говорила о своём отце Индира Ганди. Мой взгляд остановился на этих строках. Перечитывая второй раз - глубинные чувства, трепет и уважение. Естественно не к уважаемому отцу Индиры Ганди.
   - Без вариантов. Перед глазами стоит только одна высокая мужественная фигура военного человека со строгими чертами лица. И чувство дистанции. А так хотелось тесной детско-родительской связи. Но прошло время, я стала старше, и то, о чём мечтала, сбылось. Я очень благодарна за искренность и доверие, которыми ты делишься со мной".

   Мы продолжали изучение Систем и комплексов Р и РТР, Организацию и ведение Р и РТР. Добавилось много общественных дисциплин: Экономика развитого социализма, История КПСС и Партийно-политическая работа в войсках. И параллельно с этим мы продолжали работать над своими дипломными проектами.

   У меня уже сложилась полная ясность с методикой обнаружения и местоопределения объекта наблюдения и я мог приступить к обработке чернового варианта дипломного проекта. Руководителем моего дипломного проекта начальник кафедры (профессор, доктор технических наук, полковник Челышев) назначил к.т.н. капитана второго ранга Саурина. По мере того, как я отрабатывал очередную главу, он просматривал мои материалы и давал наводящие указания.

   В качестве средств обнаружения и местоопределения РЛС JSTARS я выбрал стоящие на вооружении станции радиотехнической разведки самолётных РЛС "ПОСТ-3М". Идея состояла в том, что при последовательном облучении двух РТС "ПОСТ-3М", разнесённых на местности на 150-200 метров, задержка принятого сигнала получается очень малой величины. Величина этой задержки однозначно определяет угол между осями диаграммы направленности РЛС. А так как синус малого угла равен самому углу, то отсюда нетрудно вычислить и гипотенузу, то есть расстояние до источника излучения. Получается некая угломерно-дальномерная система местоопределения. Учитывая то, что самолёт-разведчик TR-1 совершает облёт по прямолинейной траектории, по его крайним координатам легко определяется район барражирования.

   Где-то в начале апреля ко мне подошёл слушатель первого факультета (организации радиосвязи) и сказал, что он в своём дипломном проекте рассматривает вопросы защиты узлов радиосвязи от РУК Assault Breaker. И мы с ним осуществили взаимно выгодный обмен: я передал ему тактико-технические характеристики РЛС JSTARS и самолёта-разведчика TR-1 вместе с его фотоснимками, взятыми мной из СМИ, а он снабдил меня программой для ЭВМ, с помощью которой определялись районы "теней", где РУК не мог "видеть" узлы связи. Эту программу я переделал так, что она позволяла определять координаты РТС "ПОСТ-3М", обеспечивающие оптимальные условия для разведки.

   К 25 апреля 1986 года все зачёты и экзамены за третий курс были сданы и многие слушатели заочного отделения убыли к семьям. В группе специалистов АСУ половина слушателей были из Киевского военного округа (пять человек) и они улетели в Киев 25 апреля.
   Я же смог достать билет на воронежский рейс только на утро 26 апреля. В то время, когда я безмятежно сидел в кресле самолёта Ту-134, он пролетал через радиоактивное облако, двигающееся в направлении Брянска.

               Далее:http://www.proza.ru/2017/07/02/1248