Игроман

     Так уж получилось, что с детства я игроман. Но вместо мячей, клюшек, шайб, игровых приставок и самых модных джойстиков, я предпочитал людей. Да-да, не удивляйтесь! Мне всегда нравилась играться с чужими судьбами, проблемами и обстоятельствами. Я любил и люблю эту игру.  Она вызывает самые настоящие, неподдельные эмоции, а вкус победы можно переживать многократно и даже по истечению стольких лет он не приелся и не стал пресным. Мне нравится то, чем я занимаюсь. Я называю это социальным экспериментом. Впрочем, обо всём по порядку.
     Всё началось в детстве. Мне повезло родиться в более-менее состоятельной семье. Конечно, мы не разъезжали по Канарам, а в нашем доме не было винного погреба, но, по крайней мере, мы не отоваривались на вещевом рынке, а у меня ежедневно в карманах водилась вполне приличная по детским меркам сумма денег. С неё-то и начались мои эксперименты, мои игрища.
     Уже тогда меня удивляли и забавляли их результаты. Оказывается, за две пачки сухариков девочка из соседней квартиры запросто могла закидать грязью лучшую подругу. А та в свою очередь, правда, на следующий день, если ей дать жевательное драже (всё-таки в ней кипит злоба, уговорить её на ответную реакцию задача несложная) и баночку краски, которую отец неосмотрительно оставил на балконе, то она запросто выведет на двери квартиры своего злейшего врага любое ругательное слово, на которое хватит детской фантазии. Ребята, ради того, чтобы прокатиться на новеньком импортном велосипеде, готовы были голышом пробежаться вокруг дома или школы, или начать задирать старшеклассников, или ребят из соседнего двора  (правда, это всегда плохо заканчивалось). Мои игрушки двигались, разговаривали, росли, взаимодействовали друг с другом и даже оживали по ночам, но стоило мне махнуть перед их носом шоколадным батончиком, как они тут же превращались в нечто несуразное и  абсолютно безмозглое. Взгляд их стекленел, их лица не выражали никаких вразумительных эмоций. Это были куклы, супермодные куклы «Барби», которые только-только стали появляться в нашей стране.
     Чем старше мы становились, тем интереснее становились игры и наказания. Теперь я уже мог комбинировать, скрещивать друг с другом мальчиков и девочек, которые на дух друг друга не переносили. Я научился подделывать записки,  досконально изучил манеру письма каждого моего одноклассника и одноклассницы, узнал их любимые словечки и речевые обороты. Мои записки всегда доходили до нужного адресата и всегда вызывали ту реакцию, на которую я рассчитывал.
     Недотёпа  из седьмого класса видел, как Таня переодевалась перед физкультурой, теперь он собирается рассказать об этом всей школе, но если она его поцелует на ближайшей  перемене, то никто о Танином конфузе не узнает. Девочка краснеет, но всё-таки бежит за этим неприглядным мальчишкой, ведёт в какой-нибудь пустой коридор и целует его там. Он, конечно, будет молчать. Он готов сделать, что угодно лишь бы девочка его мечты не разозлилась и не растрепала всем подряд про его обветренные губы и неприятный запах изо рта. Он не имеет понятия, причём здесь раздевалка, но он будет молчать! Ничего (ещё бы знать, чего говорить!) и никому не скажет до конца своих дней!
     Я каждодневно оттачивал своё мастерство, продумывал каждый акт своей маленькой пьесы, расписывал каждую роль, воображал реплики, создавал себе алиби. Никто, ни одна живая душа не должна была узнать об этом. Даже своим друзьям я не рассказывал о своём самом большом увлечении. А ещё больше я любил, когда мои игрушки прибегали ко мне, искали защиты, понимания. Особенно этим грешили девочки. Столько полезной информации я у них выведал в такие нежные и доверительные моменты…
     А потом появились соцсети. Теперь я мог забрасывать свои силки по всей стране. За один вечер я смог превратиться в многоликого Януса. Сегодня я знакомлюсь с разведёнными женщинами, молодыми и одинокими мамашами, выслушиваю их жалобы и сопли, получаю их любовь, а потом ухожу со сцены. На следующий день приходится хвалить начинающих и наивных бездарей: писателей, пишущих бессмысленные романы для глупеньких подростков, поэтов, выучивших исключительно банальные рифмы. Я книгоиздатель, я редактор литературного журнала, я агент издательского дома. За свои услуги, за то, чтобы непризнанный гений внезапно стал всемирно известным, я прошу немного, всего две тысячи рублей. И оплатить мои услуги нужно срочно! Книга или журнал вот-вот уйдут в набор, времени на раздумья нет! Сейчас или никогда! Или соглашаешься или на твоё место я найду другого простофилю (благо, пишущая Интернет-братия разрослась необычайно). И мне платят. И я снова пропадаю. Моя игра, мои правила трансформируются ежедневно. Всё зависит от настроения, и от погоды на улице...
     С утра я могу поздравить с днём рождения скромную и забитую двадцатилетнюю девочку, у которой никого нет, кроме родителей. Она сидит целыми днями дома и в институте. А тут такая приятная неожиданность. Она храбрится, набивает себе цену, мол, если бы я написал ей вчера или завтра, то она бы мне не ответила, она ведь не знакомится в сети. Гордячка! Она ведь уже попала в мои сети, в мою игру! На второй или третий день знакомства она поверяет меня в свои сердечные тайны. На пятый день мы уже встречаемся, я обнимаю и целую её, говорю много-много  приятных слов, а потом исчезаю навсегда. Она в «чёрном списке».Теперь ей приходится день за днём ломать свою прелестную светлую, но всё-таки наивную головку. Что я сделала не так? Может, я плохо целуюсь? А, может, не стоило целоваться? Наверняка я виновата, я ведь такая дура!
     А я в очередной раз умываю руки, и в очередной раз убеждаюсь в том, что людям легко дурить голову. Особенно, когда есть план и подходящие инструменты под рукой.
     Сегодня это был твой сосед из дома напротив. Завтра это будет твоя бывшая девушка из Подольска или твой ненаглядный солдат из Мурома. А вот послезавтра ранним утром я обязательно доберусь и до тебя. А ты даже не будешь готов к нашей встрече…