Бах, океан, мимозы и немного кампари
Забавно, что после слова «кампари» в моём повествовании, наконец, появился абзац. Не абзационно-ассоциативно мыслящая, я начинаю спотыкаться об абзацы, как только слышу это волшебное «кампари». Так спотыкается похоронное шествие об эротику в Сарабандах...
Когда после долгой разлуки я увидела тебя в фойе зальцбургского концертного зала, я ещё не спотыкалась, а радостно наблюдала, как ты мотыльком, то ли в поисках выхода из зала, то ли входа в фойе, бился о стекло, разделявшее нас. Тогда твой взгляд ещё не задавал отчаянно-потерянных вопросов, а восторженно сиял всеми ответами мира. Потом ты, в ожидании своего выступления, ещё «сиятельнее» выглядывал из-за занавеса в зал. Рено махал тебе рукой. А меня заливающее счастье так вжимало в кресло, что я была в состоянии только потерянно-глупо улыбаться. Мне предстояло впервые услышать тебя со сцены... А потом, эйфоричные, мы шли по ночному Зальцбургу, держась за руки. Рено никак не мог пристроиться к нашему монолиту. Наверное, поэтому он поспешно свернул в свой отель, оставив нас одних. И мы остались наедине с Зальцбургом, уже влюблённым в твоё дирижирующее композиторство. Зальцбургжцы, узнавая тебя, радостно приветствовали нас, а я, по-детски раскачивая твою руку в своей руке, признавалась тебе в любви ко всем Сарабандам мира...
И как ты теперь живёшь без этой зальцбургской влюблённости в тебя? Кажется, я опять наткнулась на абзац. В Зальцбурге мы упивались друг другом в сопровождении кампари. Recitativo accompagnato e Duetto...
А как похоже слово «абзац» на немецкое „Absatz“, которое означает «каблук!» А может, мне сбросить эти приличествующие рамки абзацев как каблуки и пойти босиком? Тогда мы опять окажемся во влюблённом в тебя Зальцбурге. И тогда летом пойдёт снег. Правда, он будет немного театральным, потому что будет искусственным. Или искусным. Такое нежно-искусительное босоножное снегопадание. Нарядные зальцбургские дамы, одной рукой управляя упряжками лошадей, другой рукой будут снисходительно-смущённо помахивать нашему заливистому счастью. А я буду размахивать руками, держащими абзатцы-каблуки, принимая их за крылья. Разозлившийся, ты будешь крепко прижимать меня к себе, чтобы улететь вместе. А зальцбургжцы будут совсем не глупо улыбаться, вспоминая твои выступления, и будет всем легко и весело. Весело и легко. Особенно Сарабанде. Она не будет спотыкаться о похоронное шествие, а окутав своим неожиданно обретённым двоеночеством, скроет нас в снежно-искусительном падении вверх. Зальцбургжцы, задрав головы, будут пытаться разглядеть нас в этом снежно-сарабандном вихре, сокрушаясь, что не до конца выразили свои восторги в адрес твоих искусительных искусств, а особенно твоему океанскому исполнению баховской виолончельной сюиты. И только обескураженный Рено, трясясь над своей флейтой, будет задумчиво перебирать остатки пластикового стаканчика, смятого моей рукой в порыве, непонятном для него. Для меня непонятном тоже. Бедный-бедный Рено! Он был уверен, что мимозы цветут целый год. Но даже в его Франции мимозы цветут только весной. И их надо очень беречь. А то они не цветут даже ранней весной. На то они и мимозы...
Ау! Бахово-ахово-сюитный! При чём тут мимозы? Потому что прошёл снег? Я всё-таки вышла за рамки абзаца? Ассоциативно-неабзационно? А где мои абзатцы-каблуки? Не пей кампари без меня! Или ты уже его весь выпил? Со мной...
Свидетельство о публикации №217062700056
С теплом весенним:
Татьяна Дружинина 07.04.2018 16:48 Заявить о нарушении
Виола Тарац 10.04.2018 13:18 Заявить о нарушении