Магнолии запоздалые

   Катя вошла в аудиторию в джинсах и тенниске, с короткой стрижкой «под мальчишку». Быстро дошла до последнего стола, вздохнула и села, подперев подбородок руками. Огляделась. Одни парни. Из девчонок больше никто не рискнул подать заявление в СПТУ, чтобы получить профессию механизатора широкого профиля. Танька, ее школьная подруга, тоже поначалу собиралась остаться в колхозе хлеб растить, да передумала. В  Москву подалась. Там, сказала, хоть апельсинов, да бананов наестся. А что в деревне? Прилавки в магазинах вечно пустые. Пряники — и то от случая к случаю завозят.

   … Преподаватель назвал ее фамилию и, мгновенно прервав свои мысли, Катя, словно по команде, встала, громко отчеканила: «Я!»

   - Так у нас, оказывается, девушка, - улыбнулся Иван Петрович. - Вот уж не ожидал. Смелая нашлась, девчонок в нашем училище еще не было. Ты — наша первая ласточка. Я рад.

   Училась Екатерина лучше всех в группе. На практических занятиях открывались ее способности  умело управлять тракторами любой марки. Легко давалось вождение МТЗ-50. А вот работа на новом комбайне пока оставалась несбыточной мечтой. «Дон» Катя видела только по телевизору.

   … Распределение на работу она получила в родной колхоз. Как и хотела. С отцом, который имел тринадцатилетний стаж механизатора, ей было нетрудно овладевать сельскохозяйственной профессией. Как и с любым другим наставником.

   По утрам Иван Петрович будил ее, аккуратно дуя на черные пушистые ресницы.

   Жалко было дочку: в восемнадцать лет — беспокойная юность. Пожалуй, беспокойнее, чем у любой из Катюшиных одноклассниц.

   А она об этом не думала. И даже не завидовала удачницам, которые пристроились в «теплых» местах. С отвращением слушала, когда та или иная мать подружки сочувствовала по поводу ее, якобы опрометчивого, выбора жизненного пути и хвасталась положением своей дочери. Незаносчивая, она после таких встреч старалась обходить стороной назойливых собеседниц. А когда случайно проезжала мимо них на тракторе, назло задирала нос кверху. Она гордилась своей специальностью, всегда с интересом рассказывала о ней на комсомольских собраниях, пленумах райкома ВЛКСМ. Однажды была приглашена на конкурс пахарей и завоевала третье место и ленту победителя соцсоревнования. Районная газета поместила на первой странице ее портрет, опубликовала зарисовку под заголовком «Трактористка из Кордона».

   После этого девушка получила письмо из соседнего села от семиклассницы Наташи Репиной, которая восхищалась Катиной профессией и просила разрешения приехать.

  - Сейчас вроде бы и скучно в поле, - говорила Катюша своей новой подруге. - Дожди, слякоть. Вози навоз — да и только. А потом, когда зацветут хлеба — душа радуется. Пусть ты и убирать их не будешь, но все равно ведь здорово, что есть в общем каравае и частица твоего труда.

   Вклад Катиного труда был не только в золотых россыпях зерна, но и в каждом литре молока, каждом грамме мяса и шерсти. Зимой работала в животноводстве и никогда из-за нее не была сорвана доставка кормов на ферму. И она постоянно слышала добрые «спасибо» и «счастья тебе, дочка». И была счастлива. Потому что на работу спешила всегда, как на праздник, потому что в коллективе механизаторов Екатерину уважали и ценили, а на «личном фронте» появилась первая взаимная любовь...

   … Аркадий приехал в колхоз из города «на отработку» диплома агронома. После неудачного поступления в мединститут, мать посоветовала ему идти в любой вуз, лишь бы в армию не забрали. Уж очень боялась она, что ее единственный сын попадет в Афганистан. Там с огнем не шутят. В СХИ он был зачислен без проблем, потому что был небольшой конкурс. Учился без особого старания. Думал, отбудет установленное время в деревне, а по возвращении устроится в научно-исследовательский лаборантом. Хотя бы какое образование было.

   А тут, встретив простую сельскую девушку и полюбив ее, он уже не рвался на воронежские «бродвеи», изредка навещал мать, на что она обижалась и даже жаловалась председателю колхоза. Елена Прокофьевна предполагала, что это он, председатель, не отпускает сына домой и не подозревала, что именно Катя - трактористка стала причиной их редких встреч.

   Аркадий задумал жениться. Избранница обрадовалась решению жениха и поспешила съездить в столицу за свадебным нарядом. Он же поехал домой, чтобы поставить мать в известность о предстоящей свадьбе.

   - Ну и кто же твоя невеста? - с ухмылкой спросила она. - Уж не та ли Катенька - механизаторша, чей снимок ты показывал в районке? Если да, то иначе, как вечно в мазуте и грязных кирзовых сапогах, я не могу ее представить. Так за что же она может нравиться?

   - За красивую душу и мозолистые руки, - отпарировал сын.

   - А книги-то она хоть читает? Не представляю, о чем с ней можно разговаривать?

   - О поле, о земле, о чудесных рассветах и закатах. Разве этого мало? Что касается книг, то, конечно, Катюшка их прочитала в сто раз меньше, чем ты. Ты от безделья порой листаешь страницы, а у нее совсем мало свободного времени. Да и вообще, не с этого надо начинать. Давай лучше подумаем об устройстве свадебного вечера. Ты не против, если регистрация нашего брака будет в деревне, гулянье — на лоне природы? Ты же любишь пейзажи глубинки?

   Елена Прокофьевна долго молчала, потом произнесла: «Делайте, как хотите. Мне все равно».

   … На свадьбу мать не приехала. Не прислала и поздравления. Аркадий не находил себе места. Настроение испортилось, хотя старался казаться веселым. Он любил мать. Всегда помогал ей, жалел, поступал так, как она ему советовала. И ей это нравилось. Хвасталась знакомым: «Он у меня послушный, покорный. Ничего не делает против моего желания».

   В этот раз с ее желанием отложить женитьбу он не посчитался — и вот, в итоге, бракосочетание без материнского благословения.

   «А, может, что с ней случилось?» - недоумевал Аркадий.

   Он позвонил домой. На его тревожные вопросы Елена Прокофьевна ответила, что очень больна и предъявила ультиматум: «Или вы переезжаете ко мне, или я тебя никогда больше не увижу. Я не могу жить вдали от сына...». То была слепая материнская любовь, которая в конце концов искалечила личную жизнь Аркадия...

   - Нет, Аркашенька, - возразила Катя. - Ты же знаешь, как я люблю свою работу, свою деревню. В городе же я буду чувствовать себя, как на чужбине. У каждого из нас есть долг перед родителями, но у меня еще и долг перед землей. И я постараюсь выполнять его всю жизнь. Ты не виноват. Если матери плохо без тебя — уезжай. Я переболею. И все забуду.
 
   С трудом сдерживая нахлынувшие слезы, Екатерина выбежала из дома, завела мотор трактора и уехала в поле, чтобы излить ему душу... Супруги расстались. Возникшая перед мужем дилемма была решена в пользу матери.

   Катя знала, что уже больше никого не полюбит и в отчаянии вышла замуж за шофера Федора Снегина, который еще до знакомства с Аркадием предлагал ей пожениться.

   О своем прежнем муже она старалась не вспоминать, а когда родился сын, в хлопотах с ним и вовсе отступила боль разлуки.

   Но Аркадий помнил о ней всегда. Несмотря на то, что нашел спокойную работу, и мать сдувала с него каждую пылинку, ему постоянно чего-то не хватало. А не хватало ее, Кати, его бывшей жены, преданной и бескорыстной.

   ...Елена Прокофьевна была в поисках. Ей очень хотелось найти сыну подругу жизни «по выгоде» и обязательно согласную жить в ее квартире. Она даже приводила несколько девушек домой и, не краснея, предлагала: «Ну, вот тебе и достойная пара». Иногда прибавляла: «Не то, что Катька-трактористка». Эти комедийные сцены надоели Аркадию. Однажды он устроил ей большой скандал, закончившийся тем, что он объявил ей о своем отъезде.

   Мать упала в обморок, но сын, уже привыкший к ее «выкрутасам», не сделал к ней и шагу. Он был рад, что наконец-то решился разрубить «тугой узел», завязанный матерью. И теперь, если бы он увидел вновь Катюшу, никогда бы не расстался с ней, со своей милой сердцу, желанной женой.

   Аркадий не забыл о том, что она обожала цветы и купил их по дороге на вокзал. Заморосил мелкий дождь, он, словно хрустальный бисер, бился о лепестки магнолий, которые держал в руках Аркадий...

   В Кордон поезд прибыл в полночь. Вначале парень решил переждать до утра на вокзале, чтобы не беспокоить Катю в такое позднее время. К тому же она могла, по его мнению, ночевать у родителей. Но время потянулось мучительно долго, и он решил идти пешком.

   Дошел до знакомой калитки, постучал в дверь и услышал незнакомый бас: «Кто там?»

   Аркадий промолчал, он был в недоумении.
И вновь тот же голос пронзил его слух: «Вы к кому, молодой человек?»

   Он поднял глаза и увидел перед собой загорелое лицо Федора Снегина, который узнал Аркадия.

   А Катя спит, - зевая, пробормотал он. - Она во вторую смену пахала, устала. Что ей передать?

   Аркадий все понял. Волнуясь, он протянул букет цветов и дрогнувшим голосом попросил:

   - Передай, пожалуйста, Катюше от меня привет и эти магнолии. Очень жаль, что они запоздалые...