РИМБ 9 - Огнём и копьём!

— К такому меня точно не готовили — прошипела я, натягивая позаимствованный у соседки костюм пасечника.

Крупное осиное гнездо — всё черное от обитательниц, гудящее и вибрирующее — свисало прямо над дверью в дом. Навес над крыльцом, сделанный специально для защиты от воды и жара солнца, выполнял свою задачу отлично, обеспечив этим незаконным мигранткам от мира пчёл надёжное прикрытие.

Я зарычала и застегнула молнию на горле. Металлическая палка и кусок промасленной тряпки нашлись быстро.

— Огнём и мечем! — крикнула я и запалила тряпку от заранее подожженного примуса. Перчатки хоть и защищали от укусов, но не позволяли оперировать зажигалкой. Слишком толсто. — Точнее, огнём и копьём!

Маньячно засмеявшись, я ткнула улей. На секунду он зажужжал громче, но потом вспыхнул. Надоедливые насекомые скопом повалили из горящего общежития, но было уже поздно.



«Заметка — насекомые отлично горят! Запомнить на будущее. Возможно, можно будет придумать какой-нибудь аэрозольный огнемёт. Непродолжительное пламя, чтобы не вызвать пожар, а только сжечь!!! нарушителя личных границ.

Сейчас я расположилась в гамаке в заросшем саду. Тут не очень удобно писать, но вот читать идеально. А уж спать или медитировать, наверное, просто прекрасно.

Я ознакомилась с фронтом работ. В доме творилось такое, что соседка, полуслепая старушка за 80, решившая взять надо мной шефство, посоветовала мне сразу захватить несколько шашек для окуривания из её личных запасов. В общем, дом на ближайшие полдня станет недоступен. Я лежу в 20 метрах от него, а несёт так, что библейский ад покажется магазином духов. Соседка (забыла её имя) говорит, что через пару часов можно будет просто проветрить и всё, вселяться, но я ещё подожду.

Я ведь… была тут в детстве. Этот шаткий двухкомнатный домик с давно засорившейся русской печкой был моим пристанищем всё время, пока лагерь был недоступен, а у отца были какие-то симпозиумы. Я ненавидела сюда ездить, по двум причинам — тут не было никого хоть близко моего возраста и тут была мать отца, которую я почему-то должна называть бабушкой. В свои 65 она уже тогда выглядела на все сто, и не процентов, а лет. Сгорбленная, в полумаразме, постоянно зависавшая у Красного Кута, как она его называла. Это что-то типа места для вывешивания икон в деревенских домах. Тем для разговоров с ней не было вообще — она либо причитала, что я неправильная, либо ругала молодёжь, обвиняя в таких грехах, что страшно становилось, либо пыталась поставить меня на путь истинный, произнося непонятные фразы на устаревшем диалекте, вдобавок к этому шамкая из-за отсутствия зубов, постоянно ныла по непонятным поводам и кричала по ночам. Я помню состояние шока, когда в последний раз приехав сюда, копалась на теплом от летнего зноя чердаке и нашла учебник по сопромату за авторством профессора Н. В. Крыловой. Однофамильцы? Я думала, но в учебнике была вклейка с фотографией авторши. Сомнений не оставалось — моя слабоумная бабушка была доктором наук. Той же зимой она замерзла насмерть, и услышав об этом, я была искренне за неё рада и даже поплакала от радости. Это что должно случиться с человеком, чтобы он ТАК изменился?!

На небе ни облачка. Голубое всё, полностью. Я бы не отказалась сейчас поглядеть на облака, но у меня есть занятие получше. Алексей… тот парень, который лез ко мне на день рождения, подарил мне кое-что. В первые дни после этого подарка я даже его не разворачивала, а уже во время сборов случайно надорвала подарочную упаковку, увидела кусочек и ахнула от удивления. Это был отличный анатомический атлас! Огромный, форматом больше обычного листа, толстый, весит килограмма два, не меньше, но я всё равно решила взять его с собой. Тут столько информации! Всё на латинском, само собой, но русский перевод тоже есть. Мой друг проявил огромный интерес к этой книге и теперь я просто лежу и читаю ему вслух сноски. Латинский язык звучит очень мелодично, но необычно.

А ещё мы придумали игру.»



— Теперь ты начинай! — я засмеялась и захлопнула книгу. Шарль, сидевший на пеньке около самого ещё бесстыдно воняющего дома, сосредоточенно насупился.

— Ren; — выпалил он

— А, ты с потрохов начать решил? Ну хорошо… — я задумалась — nervus vagus;.

— На s мне теперь… — парень поднялся, встал на цыпочки и заглянул в окно дома. Помахал рукой перед лицом и скривился. — Splen;.

— Опять на n! — Я всплеснула руками — Ладно… nervus opticus;

— Опять s! В это невозможно играть! В латинском языке всё кончается на одни и те же буквы!

— Да ладно тебе! — я качнулась в гамаке — Ты просто анатомию не знаешь!

— Ну, а ты её знаешь! — Шарль захохотал — Второй раз атлас открыла! Даже не знаешь, с какой стороны у тебя селезёнка!

— Справа.

— Вот, о чем я и говорю. Слева она!

— Нет, справа. Давай мне слово! — я махнула рукой — Или ты признаёшь поражение?

— Иди ты! Saccus… saccus…

— Saccus saccus? — переспросила я — Мешок мешок?

— Дай просклонять! — беловолосый забарабанил пальцами по пеньку — О, saccus testiculi;! Вот!

Я от неожиданности дернулась. Гамак скользнул куда-то вбок, а я от души припечаталась об землю. Смех душил меня с настойчивостью маньяка.

— Одного?! — сквозь дикий ржач переспросила я.

Шарль поднялся, подошел ко мне и гордо сказал:

 — Saccus testiculi bis;!
       
; — lat. почка

; — lat. блуждающий нерв, вагус

; — lat. селезёнка

; — lat. зрительный нерв

; — lat. мешок яичка . На самом деле, правильное наименование данного органа - scrotum

; — прибл. lat. мешок яичка дважды


Рецензии