РИМБ 17 - Экстенсивная терапия

Какой мерзкий сон.

Вскакиваю в кровати. Или… пытаюсь? Организм реагирует взрывом боли. От неожиданности я закричала, но изо рта раздалось только жалкое мяуканье. В детстве у меня был котёнок, которого я пришибла дверью, один в один.

Надо мной парил тёмный потолок. За окнами небольшой, выкрашенной в белое комнатушки величаво проплыли автомобильные фары. Глубокая ночь.

— Помогите! — попыталась крикнуть я — Я… я не могу… встать!

Опять мяуканье. Нога гудела. Рёбра давали о себе знать при каждом вдохе, внутри что-то мерзко ныло. Ужасно мерзло предплечье. Я бы его осмотрела, но другая рука заставила меня забыть обо всем. На ней тускло блестел браслет наручников. Второй оказался застегнут на металлическом каркасе койки, под матрасом.

— Я преступница?! — мяукнула я.

Рядом что-то запищало. Со стороны широкой двери раздались торопливые шаги и в полутёмное помещение влетел человек.

— Помогите! — прохрипела я, обращаясь к расплывчатому силуэту.

— Тише-тише, девочка — женский голос полушепотом остановил меня — Ты в безопасности.

— Где я?

Фигура шумно вздохнула и наклонилась ко мне.

— У тебя капельница выпала. Ты мне сейчас все белье кровью зальёшь. — она хихикнула — Ты в больнице. Отравилась ты.

— Как — прошептала я — Какое? Я ничего не помню!

— Ничего, все вспомнишь — женщина-медик водворила иглу назад в мою руку, зафиксировала трубку полоской пластыря — Наверно, последствия…

— Когда?!

— Тебя вечером привезли. Я ещё не сменилась… Да ты голос сорвала. Говори шепотом, а то болеть будет.

— Ничего не понимаю.

Женщина, от которой пахло земляникой и чем-то вроде лотоса, возилась с прозрачным мешком, наполненным жидкостью, который висел на стойке у моего изголовья.

— А наручники?

— А это я не знаю, распоряжение такое. Ты лежи, не вставай. Желудок тебе подлатали, есть нельзя, потерпи пока. Всё будет хорошо, девочка. Спи.

Я сглотнула. Глаза начали закрываться. Она там седативное вводит?

— Я Лида.

— Я Анна — ответила женщина — Я помню твоё имя.

— …Что? — сонно ответила я, но со стороны двери донесся приближающийся топот. Чья-то рука шлепнула по выключателю. Всполох мёртвого белого света ударил по глазам. Нагнанная препаратом сонливость никуда не делась, и я зависла между здесь и там.

— Доктор! — возмущенно произнесла Анна, отступив от меня тут же выпав из поля зрения, но сухой голос прервал её.

— Вы стабилизировали состояние больной?

— Да, но…

— Готовьте к транспортировке. Машина уже внизу.

— Слабовата она еще.

— На месте долечим. И давайте не будем тратить времени на препирательства.

Анна фыркнула. Человек подошел ко мне. Это был мужчина средних лет с короткими полуседыми волосами и какой-то очень маленькой головой. Он взглянул на меня.

— Кто… вы? — прохрипела я, уплывая куда-то.

— Наземин Фома Игоревич, заведующий пятым отделением — двигались только губы — Федерального Центра Психического Здоровья. Вы Лидия Крылова, не так ли?

Не засыпай я на ходу, мне бы стало страшно. Взгляд этого человека вдавливал меня в подушки. Я вяло кивнула.

— Что со мной? — слова давались тяжело.

— Вы получили передозировку психоактивным препаратом и несколько травм. Кроме того…

Фома выдал первую эмоцию, опустив книзу уголки рта.

— Вы больны психически.

— Могу я поговорить со своим отцом?

Наземин отвернулся.

Холодный пот прошиб меня сквозь все медикаменты. Сердце заколотилось как ненормальное.

— Анна Петровна, ещё успокоительного, пожалуйста — психиатр посмотрел в сторону, видимо, на женщину в халате. Новый вздох и щелчок горлышка ампулы.

— Пожалуйста — попросила я и дёрнула прикованной рукой — У нас с ним не самые хорошие отношения, но я, похоже, во что-то влипла.

Теперь Наземин глядел в окно.

— Доктор! — я снова попыталась встать — Я должна ему позвонить!

Психитр покачал головой.

— Боюсь, это невозможно. Ваш отец… он скончался.

— Как? — спросила я у звенящей тишины. Меня начало потряхивать. Устройство рядом перестало громко пищать.

— Кто-то разбил ему голову об стол — психиатр кивнул типам с каталкой, удивительно напоминавшим красноперых из челнока… какого челнока?.. которые засуетились вокруг койки, откидывая поручни. Возникшая из ниоткуда Анна, лица которой я так толком и не разглядела, отщёлкнула мой браслет.

— Кто мог это сделать? — я медленно подняла руку с болтавшимися наручниками.

— Пока рано об этом говорить.

Меня переложили на каталку, вывезли из палаты и покатили по длинному коридору. Веки мои наконец сомкнулись.

Здесь и сейчас меня не существовало.