За родину! за сталина!

Она и не подозревала за собой таких подвигов. Точнее, таких способностей к ним. Когда в субботу они всем офисом ударились в милитари гейм. И дело было вовсе не в пейнтболе, не в ползании в грязи на полосе препятствий, не в синяке на плече от плохо прижатого приклада автомата. Это было у всех. И все они, в грязных комбезах, с боевым раскрасом на лице, были одинаково счастливы. И в этом, так же как и в офисе, в галстуках и юбочках, были тоже одинаковы. Все изменилось, когда в качестве приза организаторы игры предложили всем желающим «обкатку». Танком. Настоящим. И когда из всех, почему-то сразу, она вышла вперед. Почти мгновенно, не думая. Больше никто. Сейчас она вспомнила жуткий грохот над головой. Свою полную готовность жить, жить, дикий, непередаваемый страх просто исчезнуть в пыли прямо сейчас, и пронзительное желание писать. Ор инструктора: «А ну, давай!». Не помня себя. Вскочить и гранатой, гранатой в серую задницу. «Ты смотри — попала! Попала!» Дальше — непередаваемый восторг, и тут же — мучительное желание пережить это снова. Снова и еще раз. И писать, и «А ну, давай!», и — гранатой, гранатой. И визжать, визжать до хрипоты, почему-то: «За Родину! За Сталина!» Почему за Родину? При чем тут Сталин? Потом — шашлыки, восторженные коллеги и «фронтовые» сто грамм. И тот здоровенный парень-инструктор: «Ребята, я такого еще не видел. Это пипец какой-то!» Когда она дала ему свой телефон — не помнит. Он позвонил через неделю и, едва она открыла дверь, бросился на нее. Убежать не удалось. Он поймал ее за майку, сбил с ног. Цепляясь ногтями за паркет, ломая их, отбиваясь ногами, пробовала ползти вперед. Но он догонял, наваливался на нее, давил. Было трудно, плохо дышать, она отворачивала лицо, и когда он вошел — дико закричала и описалась. От ужаса и пронзительного восторга. А потом еще. И еще. Когда он ушел, она не помнила. Спала как убитая. О нем не вспоминала. Прошло три недели. И он позвонил опять. Придет в три. Через полчаса. Только глядя в окно на спокойно идущих по Камергерскому людей, ощутила всю силу и стремительность своего ожидания. Чего. Кого. Ожидания. Тренькнул звонок. Она сжалась на дне окопа. Ей отчетливо послышался лязг гусениц, рев мотора и запах горячего металла. «За…!»