история

PS;не знаю,стоит ли писать дальше? или это все не мое.
просто, не знаю - этому ведь нужно учиться и много читать, пропуская через себя. Может кто-то посоветует? Надеюсь.И прошу прощения за ошибки. 
1990
Все так же плача в палате своего родильного отделения, она прождала когда, наконец закончится эта ночь. Пройдет, приедит мать за ней. Они поговорят, ведь всегда так было, в их семье, всегда так было с ней.
 Никогда не была хорошей дочерью, точнее никогда себя такой не чувствовала. Сестра старшая, такая правильная. У нее работящий муж, две красавицы дочери. Даже у брата, который живет теперь в паре часов от них в другом поселке, все кажется таким правильным. Жена и так-же двое ребятишек.
А тут случилось, что случилось. Залетела. И еще от парня, которому ребенок совершенно не нужен. Он и сам теперь неизвестно где, бродит - веселится.
Хочется спросить, почему так в двадцать лет, и ребенок теперь. Роды мучительные, страшные такие. Все молилась, когда уже это из меня вывалится. И провалится куда-то, или же родилось бы мертвым. Нет же, врачи откачали. Поднесли ко мне, это страшное создание, в тот момент когда я совсем себя не чувствовала. Отключилась.
Когда, наконец, мать подошла к двери, что-то больно кольнуло под сердцем. Она вошла все такая же, сильная и крепкая женщина лет 60. В платке и ситцевом платочке. Лицо в морщинах, таких любимых. В руках сильных, трудом измученных,  пакет.
Спрыгнув с постели, кинулась в ее обьятия. Слезы затресли плечики. Она крепко обняла свою дочь.
- Поплачь, поплачь моя родная. - проговорила спокойным голосом.
- Я думала, умру там. Было так больно и страшно! - задыхаясь от слез говорила девушка. - просила господа, чтоб наконец-то, этот кошмар закончился!
- Ты не видела ребенка еще?
- Нет. Не хочу, мам, давай оставим его здесь. Я не хочу его видеть.
- Нельзя так делать. - отрезала она. - мы не какие нибудь, мы заберем его и вырастим.
 - Ты побудь, со мной пожалуйста?
- Хорошо.
Принесли ребенка на утренюю кормешку. Мать была рядом, она видела его. Синий кусочек жизни. Почему то в синяках был. Большая головка. Он не кричал совсем, а только смотрел своими глазами на мир, который в таких муках, я ему подарила.
- Я думаю, бог его послал тебе. - говорила мне мать, когда я положила его на кровать свою, и со страхом боялась притронуться.
Жгучие слезы. Они стекали по моим щекам в тот момент. Но правда не понимала, отчего плачу. Ребенка приложила к груди, боялась не сломать его изранненое тельце.
Почему так больно и страшно было? Почему он так не хотел вылазить на этот свет? Эти вопросы мучали не долго. То ощущение когда ребенок пьет твое молоко из груди, то переполняющее чувство которое испытываешь в этот момент. Сгоняет все тревоги и печали. Пусть этот комочек жизни, будет жить теперь со мной, станет моим подарком.
***
Теплая осень, тихо и спокойно в природе вещей и всего живого.
Он крепко спал в пеленках и одеяльце на руках у меня. На машине мы ехали с мужем моей сестры и матерью, из родильного дома, который находился в соседнем поселке от родного дома.
Не знала, как теперь буду смотреть в глаза соседям. Не думала об этом, честно сказать. Вся моя жизнь, сейчас была в этом маленьком живом тельце, что спало сейчас в моих руках.
- Вас там не сильно трясет, может мне еще помедленнее ехать? Такая дорога тут. - проговорил муж сестры.
- Нет, все нормально. Я домой уже очень хочу. - ответила ему я.
- Саш, Надя на почте сегодня? - спросила мама.
- Да. Сегодня там.
- Завези нас к ней. Ей там одеяльца хорошие должны были привезти. - проговорила мама.
- Хорошо. - он посмотрел на Галю с ребенком в зеркальце. - спит там, наш богатырь?
- Спит. - улыбнулась мама. - он спокойный такой. Помню, тебя Галя в таком возрасте, ты орала как резаная у меня. Покоя от тебя не было.
Я не слушала их даже. Улыбалась, видя счастье в своих руках.
Уберегу его от всех невзгод. Выращу крепкого и сильного. Так и будет. Нужно верить в это.
***
 В большие окна глядит огород с зеленеющим полем. Огромная территория отдана картофелю, который вот-вот уже нужно будет выкапывать. Грядки с велками капусты, помидоры, огурцы, фасоль. Все давно уже созрело, консервируется в банки на зиму. Урожай огромный в этом году и очень жаркая осень. Видно зима будет суровой, так говорится помоему.
Женщина Надя замешивает тесто на столе. К ужину будут вкусные воздушные лепешки. Кастрюля наваристого борща на плите, еще побулькивает, только что отключено от газа.
Чистая светлая кухня, выбеленна каждая щелочка на стенах. Календарь с картиной природы на нем перечерканы даты, это считаються рабочие дни.
Хлопнула дверь входная. Это бабуля пришла. Сейчас принесет мусор на новый ковер, что постелен в зале.
- Надя, это я. - нараспев проговорила она.
- Проходи ко мне. Ужинать сейчас будем.
Старушка прошла на кухню. Маленькая она стала, сеть морщин на лице, а глаза все так же как и раньше, игривые и молодыми кажутся.
- Да я поела дома. Розка, там картошку наварила со свининой. А у тебя что сготовлено?
- Борщ сварила только вот. Сейчас лепешек пожарю, Сашу там не видела?
- Он в машине своей ковыряется.
- Я же просила его сначала корову подоить! - Надя психанула. Схватилась за голову, стул выдвинула и села.
- Что это с тобой внучка? - спросила бабка.
- Не знаю. - ответила Надя. - вторую неделю, резко как головы закружится. Хоть падай. Сейчас посижу немного. Галька как там?
- Все не может от сынка оторваться. Ты его хоть видела сама то? Страшный такой! Ой! Они как мыть его сегодня стали, развернули. Я думаю, чудо-юдо какое-то принесла в подоле. - проговорила бабка.
Надя заулыбалась. Сщурилась от солнечного света садящегося солнца.
- Ты подумай хорошо, надо ли тебе он? У тебя две дочки-красавицы, а этот долго не протянет у Гальки. Она ведь сама знаешь какая у нас. - проговорила баба.
- Поэтому я и хотела его забрать у ней, потому что знаю. - Надя встала, подбила тесто. Достала блюдо огромное, сняла крышку с кастрюли и налила борща. - хлеба только пока нету, я не успела в магазине его взять сегодня.
- Ничего страшного. Сметанки мне бы?
Надя прошла в прихожую к холодильнику, достала банку сметаны домашней.
- Молока налить? - спросила она.
- Нет. Сто грамм бы мне, у Шурика ведь всегда есть?
- Вот уж обойдешься. - ответила Надя.
- Ох, и сметана то у тебя вкусная! Розка, никогда не могла так делать ее, как ты делаешь.
- Ешь, давай. - улыбнулась Надя, прекрасно зная, что бабка так всегда говорила, всем у кого за стол садилась.
Затем пришли девочки: Наташа и Таня. Таня была старше на четыре года. Они сели ужинать.
Надя только после того как управилась в сарае, зашла к мужу в гараж. Он квырял свою машину.
- Ты ужинать, не пойдешь что ли? Всю ночь тут провозишься? - спросила она.
 - А? - он высунулся из под машины. Лицо перепачканно в салярке.
- Говорю, есть пойдем. На работу вставать завтра рано. - проговорила Надя.
- Да я все уже закончил. - ответил Саша. - ты сегодня какая то нервная, не кажется тебе?
- Может быть. Я устала очень. - проговорила Надя. - Бабку проводила домой, все не решалась войти к Гальке, на ребенка хоть глазком взглянуть.
- Я думаю, она образумется. - проговорил Саша.
- Ты уверен в этом?
- Просто видел сегодня, с каким лицом она ехала с ним. - проговорил Саша. Подошел к жене впритык, попытался поцеловать ее, щекотая усами.
- Ты ко мне приставай, вся форма твоя бензином и маслом провонялась. - она его шутливо ударила. Развернулась резко, и чуть не упала, схватилась за стену гаража.
- Надь? - спросил Саша.
- Все в порядке. Нужно мне записаться к врачу, наверное. Шатает как неваляшку чертову. - проговорила она.
-   Конечно надо. И не тяни, давай.
- Пошли есть, и спать уже. - проговорила Надя, когда в глазах точки мерцающие исчезли совсем.
***
У Гали сидела подруга ее Лунина, она жила в доме через дорогу. Они дружили с ней со школы, вместе окончили фазанку в городе, и вернулись обратно в деревню. Ведь тут была работа и родные люди. Лунина замужняя была девушка, ростила дочку которой год был.
Бабушка спала у себя в комнате, мама только легла. Девушки вышли на крыльцо. Вечер прохладный такой. В тихушку они пристроились так, чтоб их никто не мог видеть. Галя достала сигарет пачку. Надя с наслаждением закурила.
- Что мыслить собираешься? Останешься здесь? - задала она вопрос.
- А выход, будто другой есть. - проговорила Галя. - Ребенок этот. Все планы мне спутал.
- А если в мухен уехать? Помнишь, нас звали туда после окончания фазанки? Там и общежитие предлагали.
- Не знаю. Нужно подумать над этим. Пусть Стас окрепнет хоть не много.
- Стасом все таки решила его назвать. - проговорила Надя.
- Я и хотела. Если мальчик Стас.
- Так не ты хотела, а Надя твоя. - проговорила Лунина.
- Ты подумай еще. Там еще больше поселок. И тебя там никто не знает. А тут, эти косые взгляды. Я сама помнишь, еле как скрыть до свадьбы пыталась что беременна. Боялась скандала. А ты не переживай так сильно, время все лечит. Люди сами потом забудут. - ответила Лунина.
- Сейчас главное чтоб он окреп. Я его в обиду не дам. - проговорила Галя.
- Да я тебя знаю, ты любому глотку за него перегрызешь, это уж точно. Но, все же, насчет Мухена, ты подумай. - закурив она потушила сигарету, выбросила ее в щелочку в тротуаре. Потерла подмышки ладонями, облизала их. Это чтоб перебить запах табака. - ладно, я домой пойду уже. Завтра мать Лунина приедит рано. Нужно подготовиться.
- Давай, удачи тебе завтра.
- Спасибо. - она закуталась в вязанную кофту свою, и уходя проговорила. - приходи завтра к нам вечером, я все тебе в деталях расскажу.
- Хорошо. - проговорила Галя.
Встала и вошла в дом, закрыв дверь на кручок. Прошла к себе в комнату, под храп бабушки.
Стас спокойно спал в кроватке. Ночник тускло освещал комнату, его маленькое личико. Сон был крепок.
Галя легла рядом на диван, укрылась пледом и уснула.
***
1938
Розе двенадцать лет. Она как сейчас помнила своего отца, которого видала тогда в последний раз в жизни своей.
Он не жил с матерью. Они были тогда разных сословий. Она простая не образованная крестьянка, а он сам школьный учитель. Такой же как и его мать.
Роза редко виделась с ним, хоть и жили они в одном селе тогда. Мать с утра до поздней ночи работала в поле. Розу брала с собой. А вечером, после небольшого ужина из картошки и сто пятьдесят граммов хлеба, ложила Розу спать в свой баллок, а сама ходила в гости к кому то, откуда возращалась поздно и всегда на веселе.
В тот вечер отец впервые решил забрать ее к себе на ночлег. Был какой-то праздник. Все вокруг очень сильно шумели, и Анна, мама Розы, согласилась что так будет вполне логично.
Изба у отца была чистой. Роза в своем платье с заплатками посадили за стол. Отец,  и его мать с надменным видом поужинали.
Ела Роза много. Наверное больше от голода, или от того что еда была очень вкусной.
Потом отец посадил ее за стол, а сам стал проверять тетради школьников с домашними заданиями. Роза смотрела за отцом, улыбалась, глядя на его доброе и сильное лицо. Могучий подбородок. Он улыбался ей, шутя, что-то рассказывал.
Девочка не заметила, как уснула прямо с ним, сложив голову на тетради.
С ее волос на тетради при свете лампы керосиновой, заметно побежали маленькие вошки.
Отец посуровел. Встал. Позвал мать. Она как раз, плела пряжу. Ее лицо стало бледно серым.
Она разбудила девушку, отвела в кухню.
Отец не стал ничего делать, он продолжил свою работу с тетрадями.
Мать сильно усадила Розу на стул. Сделала ей больно. Но девочка, ничего не говорила против. Только слезы, огромные на глазах появились.
Блеснули ножницы, огромные такие, ими когда шьют что-то, орудуют только. Толстая коса у девочки была, крепкий русых волос. В одно мгновение, щелчок ножниц, и нет волос.
Потом до слез девочку терла в тазике. Поливала горячей водой, да так что кожа краснела на тельце.
Не слезинки Роза не проронила.
Уложила спать ее. Подошла к сыну.
- Чтоб духу больше не было ее в этом доме. - проговорила она и вышла.
Сын ничего не стал возражать. Знал что споить с ней бесполезно. Она отца со свету сжила, а его или Розу, что раз плюнуть.
Утром рано, он отвел Розу к ее балку. Анна вышла как раз, лицо не много отекло с просонья. На работу идти надо, но все так же она прекрасна, как и тогда когда они повстречались с ней.
- Иди Роза. - проговорила она. Встала напротив. - Что хотел?
- Увидеть тебя хотел. - проговорил он.
- Увидел, яка я прекрасна сегодня! Иди по добру отсюда. - проговорила Ана.
- Я больше с Розкой не смогу видеться. -ответил он.
- А ты больше не увидешь ее. Я завтра на Дальний Восток паровозом поеду. Больше мы с тобой никогда не увидемся. - ответила Анна.
Он не много схмурил брови. Но потом, видно понял, что все что не делаеться, все к лучшему.
- Прощай Анна. - развернулся он и ушел.
Лишь губы дрогнули. Она и хотела что-то сказать ему, остановить. Но зачем? Для чего? Ведь понятно было, против матери он не пойдет никуда. Они хотели жить вместе, но не смог он. Заболел сильно, и вернулся к матери. А она, осталась с пузом одна.
Сводила кое-как концы с концами. Наконец родила Розу. Хотела ее придушить однажды. Да почему то рука дрогнула такое сделать.
Принялась растить как могла.
Сидя в  вагоне паровоза на какой то куртке, она смотрела в даль уходящему поселку и плакала. Соседи громко смеялись, шутили. Пили самогон, ее к себе звали.
Она обняв Розу, мечтала о хорошей жизни, что ждет ее там на Дальнем Востоке. Ведь так мечтами влекомыми, люди и срываються со своих мест, где родились и росли, и едут туда где больше неизвестности.
***
Поезд нес их на дальний восток. Холодный и не жилой тогда в те времена.
В вагончиках они жили, когда приехали на место. Еды практически не было. Получали по карточкам 200 грамм хлеба на весь день. Роза получала  еще меньше. Жили в вагончиках, спали на сваленых в кучи тряпках, рабочих бушлатах. Днем мать работала в лесу.
Роза  в столовой мыла посуду, кое-где помогала. Шло время. Оно все так-же ничего не жалея, неслось вперед.
В мае 1945 война закончилась.
Роза услышала об этом по радио. Радостная побежала к матери, встречать ее с работы с этой радостной новостью. Бежала по пыльной дороге. Слезы радости и счастья, что теперь будет полегче жить им всем, обжигали ее щеки.
Овраг, среди рабочих заметила силуэт матери. Она возращалась домой. Худая очень, с загорелым  на солнце лицом. Она была в компании не одна.
Роза подбежала к ней и крепко ее обняла.
- Что с тобой? Призрак увидела? Лица на тебе нет! - проговорила мать.
- Война закончилась. - выдавила из себя два слова Роза.
Кто услышал об этом, остановился. Эти слова были такими сладко-горькими. Все точно  понимали, что теперь жизнь изменится. Что теперь легче будет.
Не сразу, правда, легче то стало. Хлеба еще меньше давать стали, а работы прибавилось в три раза больше.
***
Роза росла очень быстро. Сама не заметила как из сорванца подростка, стала форменной молодой девушкой. Кровь с молоком.
Работала в рабочей столовой. День за днем. Рос поселок вместе с количестовм приехавших людей. Кто перебрался в поисках жизни лучше, кого просто сослали и раскулачили.
Был солнечный жаркий летний день. Суббота, вечером дискотека в клубе. И мысли у Розы были только о том что ждет ее сегодня в сельском клубе. Ира, подруга и помощница по кухни, все нараспев рассказывала о новеньких трактористах, приехавших на работу к ним в село.
Она как сорока щебетала, и не унималась.
Время обеда. Роза раздавала тарелки с блюдами входящим рабочим. Кто улыбался глядя на нее. Взглядов мужских она ловила много.
Вошел парень в компании Федора. Он явно был новеньким тут сегодня, первый день на работе. Широкая рубашка в клеточку, русые волосы и большие голубые глаза.
Когда он остановился около Розы за порцией, она протянула ему тарелку. И в этот момент как будто картинка в американском фильме, их взгляды встретились. Он улыбнулся, и в этой улыбке, Роза смогла прочесть столько доброго и тайного одновременно.
Он прикоснулся до ее руки, тарелка выскочила, и пюре  картофельное разлетелось по полу.
- Ты чего это? - проговорила Ира.
А Роза как будто в рот набрала воды, покраснела и выбежала на улицу через дверь внутреннюю.
Встала у стены, жадно глотая свежий воздух прохладного лета.
- Что это со мной? - прошептала она, схватившись за голову.
Вышла Ира. Встала у стены напротив, с видом будто умеет читать все без слов.
- И с кем это ты? Кто тебе ребенком наградил? - проговорила она.
- Ты дура что ли? - Роза глаза округлила.
- А что с тобой?
- Не знаю. Что-то как то, не приятно вдруг стало. Когда, он подошел ко мне. - проговорила Роза, глядя на лесную опушку и уходящих по дороге тракторов.
Ира заулыбалась от ухо до ухо.
- Я так и поняла.
- Что ты поняла?
- Это один из новых трактористов. Зовут Степан. Родителей его сюда сослали из украины. И вот и он за ними. У них тут дом хороший. У себя там они кулаками были.
- Откуда ты все это знаешь? Что за привычка у тебя, везде свой нос во все места сувать. - проговорила Роза.
- Да потому что он один из парней что с головой тут у нас. Не то что остальные, безмозглые. Это реально хороший шанс. И я о нем знаю, что он один пока.
- Так забирай его себе Ира. - проговорила Роза.
- Сегодня, если подвернется такая возможность в клубе. Он моим и будет. - ответила Ира.
- Желаю удачи. А я пойду работать. - Роза вернулась в столовую.
Степан ел в компании. Роза взялась за мытье посуды, а баба Лена, толстозадая повариха, раздавала тарелки с едой для вошедших позавтракать рабочих.
То и дело Роза поглядывала на него, благо видно было. Уверенный в себе. И отчего-то из всех, такой красивый.
Домой Роза пришла, когда солце уже кланилось к закату. Мать готовила еду на печке на улице. Она усталая была очень, с суровым лицом. Роза села с ней рядом на скамейку. Смотрела,  как рвется огонь из печи.
- Я только пришла. Сегодня работы много было. Не успела сготовить.
- Не страшно мать. - ответила Роза. - сама устала что-то сегодня. А еще и в клуб собралась.
- Хм. - мать усмехнулась. Встала, помешала кашу в почерневшей кастрюле. - ты же никогда туда не ходила? С чего это вдруг?
- Сама не знаю. Дурная идея наверное. - проговорила Роза и вошла в маленький барак, который был для них домом.
- Роза! - позвала ее мать.
Девушка выглянула.
- Иди дочка, развееться тебе нужно. Ты теперь у меня девушка взрослая совсем. - проговорила мать.
Роза улыбнулась.
Платье, что носила сегодня постирала. Повесила на веревку. Достала второе свое. Сшитое под заказ у бабы Зои. Оно было еще совсем новое. Да все платья у нее выглядели чистыми и ухоженными. Потому что стирались ежедневно и отглаживались. Одежды было не много, но беречь Роза умела, то что у нее тогда было.
Она пошла в клуб. Время и вправду там весело летело.
Питьем Роза не увлекалась. Помнила, как бывало с матерью ее, алкоголь поступал.
Когда Степан ее увидел, то прямиком направился к ней. Она помнила как дрожали ее колени, когда он уверенно остановился рядышком. Обмолвился парой слов с другими ребятами, с Пашей и Игорем, с Ирой и подвыпевшей Аннушкой.
Не сводил глаз с Розы. Ждал когда они остануться наедине. Ребята разошлись плясать под веселую музыку.
- Не люблю танцевать. - проговорил он с улыбкой.
- Я тоже. Не умею. - ответила Роза, покрываясь румянцем.
- Не умеешь? Давай я научу тебя.
- Ты же не любишь танцевать? - спросила Роза, с улыбкой.
- Разные понятия: не любить и не уметь это делать. Так как, пройтись с тобой, думаю, это покажется тебе излишне пошло. Просто позволь мне, поучить тебя танцевать. Кто знает, может нам обоим понравится это не хитрое занятие.
Роза взглянула в его глаза, они такие пронзительные и добрые в свете фонарей.
- Согласна? - спросил он, протянул руку.
Роза приняла его предложение.
Они кружились в танце. Музыка казалось обвалакивает их, и прячет от мира, от людей вокруг. Роза смотрела на его глаза, а он не отрывал взгляда от ее.
Она чувствовала как бьется его сердце, а сильные руки заставляют ее тело кружиться в танце. 
Где то в начале первого. Когда шумели люди, веселье перевалилось в пьянку. Кое- где дрались подвыпившие компании.
Он провожал ее до дома. Они много разговаривали. Обсуждали, узнавали. Роза с наслаждением слушала его голос. Во мраке он казался таким добрым и мягким.
Он не позволял к ней дотронуться, и даже шел чуть подальше. Это влекло еще больше. Он прекрасен и чист разумом.
- Здесь ты живешь? - сказал он, когда  остановился они у барака. - свет в окошке. Матушка не спит.
- Наверное. - ответила Роза.
- Если хочешь, завтра можем увидеться. После работы.
- Хорошо. - улыбнулась Роза. - приятных снов тебе.
- И тебе Роза. - проговорил он мягко.
Девушка вошла в свой барак. Закрыла дверь.
Запах алкоголя. Он повсюду. Матушка храпит на кровати железной. На столе остатки еды, огрызки и бутылки.
Рядом на стуле сидит мужик. Широкий и усатый. Он дремлет. Пуская слюну по своей потной рубахе.
Роза подошла к нему.
- Эй? - толкнула она его.
Он раскрыл глаза. Пьяные, и туго соображающие. Улыбнулся, заметив девушку перед собой.
- Вам домой не пора ли уже? - спросила Роза, серьезно. Хоть в голосе и прозвучали нотки страха.
- Ана спит? А ты кто? - спросил он.
- Дочь ее. Давайте, собирайтесь отсюда. - проговорила Роза. Убирать со стола принялась.
Мужик приподнялся, заправил рубашку в штаны свои. Нащупал сапоги ногами.
В миг обхватил Розу, и завалил ее на скамейку у печки.
- Что вы делаете? Отпустите меня! - заорала она.
- Давай, губки у тебя алые-алые. Требуют, чтоб я отведал их! - он полез рукой шершавой ей под платье.
- Отпусти! Отпусти! Скотина! - орала Роза, вырываясь. Вцепилась зубами ему в шею.
В это мгновение в дверь врываються. Хватают мужика, и вдарив ему по роже кулаком мощным хорошенько, отбрасывают его вон из барака.
- Все в порядке? - бросился к Розе Степан.
Глаза у него были суровые, огнем от гнева полыхали.
Роза бросилась к нему на шею. Рыдая, от случившегося.
Мужик на улице что-то промямлил, валяясь на траве.
Мать Розы громко захрапела.
- Спасибо тебе. - проговорила девушка, оторвавшись от рубашки спасителя.
Он глядя на нее, стал отходить от закипевшего гнева. Погладил ее по волосам.
- Давай я его оттащу подальше, от вашего барака. - проговорил он.
Роза ничего не ответила. Выпустила Степана. Он вышел во двор, схватил мужика и как мешок потащил его подальше.
Метнулась Роза к засову на двери. Заперла ее. Пусть лучше вонять будет алкоголем, чем не легкая принесет еще кого.
В момент она поняла, что только что хотел с ней этот мужик сделать. Села комочком на полу и разрыдалась.
1990
Каждый раз, когда просыпалась по ночам от криков, не испытывала чувств усталости, а всегда с улыбкой. Меняла ему распашенки, меняла кроватку. Стирала по два раза за день на руках, готовила.
Сказать что ребенок выглядел ужасно первое время, это вобще ничего не сказать. Голова исколота в ранках, врачи откачивая, спасали как могли.  Крупная  голова очень, тельце бледно синее. Было страшно его мыть первое. Боялась что-то сломать.
  Так же помогала матери. Она еще и работать успевала, хоть уже и пенсионером была.
Огород сама копала. Ухаживала за бабкой. Боялась оставлять ее в квартире с ребенком. Поэтому, волокла с собой сидеть на солнышке, уже пусть и не теплом таком.
Приходила Надя. Она все таки завела разговор, который вспоминать теперь было неприятно.
Хотела забрать Стаса.
- Ты ведь молода еще. Зачем он тебе нужен. - сидя в кресле, проговорила она.
Галя перебирала картошку. Отсеевала мелкую для коровы и собак, крупную стаскивала к себе в подполье.
- Мы ведь говорили уже об этом, я ребенка вам не отдам.
- А что ты даш ему? Тебе самой еще расти и расти? Ума как у пташки, на один перелет. - сказал Надя.
- Давай, оставь свои нравоучения для своих дочек. А он мой. Я ухаживать за ним буду, выращу. В конце ноября на Мухен поеду. И это уже решено.
Надя выпучила глаза.
- Сдурела? Одна там жить будешь? - проговорила Надя.
- Отдам его в садик. Буду работать. Благо, там знакомых много. Мне помогут, если трудно будет.
- Значит, от кого-то чужого ты помощь принять готова, а от сестры своей.
- Надь, давай не будем уже врать. Меня так эта привычка твоя выбешивает просто. Ты и так помогала мне, но и я. Так же сидела с твоими девками. Таня на глазах моих росла, Наташа. Разве нет? - проговорила Галя. - и знаешь, что если у них что случится они ко мне придут рассказывать первой, а не к тебе.
- Почему это так? - проговорила Надя, с легкой обидой.
- А потому что, ты им мать. А я как подруга хорошая. И надеюсь, так и останется. - проговорила Галя.
Наполненые ведра, она понесла в дом. Спустила их в подполье. Высыпала. Поднялась наверх.
В детской спит маленький Стас. Так успокаивает, когда просток на него смотришь.
Тихонечка закрыла за собой дверь в комнату. Прошла в кухню, взяла ведра. Обуваясь, услышала разговор мамы и Нади на улице.
- Эта болезнь мам. Мне врачи так и сказали. И со временем будет только хуже. Ты ведь знаешь, я не хочу чтоб пока об этом кто то знал. - раздавался тихо голос за дверью.
Галя застыла у порога.
- А лекарств? Неужели нет ничего? - проговорила мама.
- Они пока ничего не сказали. Нужно еще анализы сдавать, проверяться. Я просто, сама толком еще ничего не поняла.
- Но это ведь не рак?
Галя вышла со скрипом открыла дверь.
Стояла мама вернувшись с работы с авоьской в руках. На ней была уже теплая кофта и ее любимый розовый платок.
- Я все слышала.
- Что ты слышала? - проговорила Надя, поднявшись с кресла.
- Ты больна? Это все серьезно? - спросила Галя.
- Это тебя не волнует. Это не твое дело совсем. Мое дело. - Надя поднялась с кресла. Заправила кофту свою.
- Почему ты не говорила мне об этом никогда? - спросила Галя.
- Ты мне тоже ничего не говорила. Мам, я пойду к себе, Саша скоро с работы придет. - Надя взяла у матери булку хлеба и поторопилась к калитке.
- Я уже взрослая! Почему ты не понимаешь этого. - проговорила Галя. - и никогда ничем со мной не делишься?
Надя повернула голову.
- Ты спроси об этом у матери нашей. Эта ее воспитание.
- Перестаньте. - проговорила Роза, поправив платок свой.
- Все хватит. - Надя остановила жестом дальнейшую дискуссию, вышла за калитку и направилась к своему дому.
- Ты ее такой сделала. - проговорила Галя, прошла и села на крыльцо кухни.
- Хватит вам меня во всем винить.
- А что не так? Она всегда у тебя за главную. Надя то, Надя это. Что у нее за болезнь? Рак? - спросила Галя, со слезами на глазах. - нужно Валерки как то письмо написать, пусть он чем то поможет.
- Нет. У нее склероз. Рассеяный. Диагноз поставили. - проговорила Роза.
- И что теперь делать?
Ждать - хотелось ответить, но ответа она сама не знала точного. Не особо разбиралась в этих делах.
- Все будет хорошо, Галя. - ответила мать.
- Ты думаешь? - усмехнулась сквозь слезы дочка. - мне не кажется так. Я вобще, думаю сьехать от тебя на Мухен. Там жизнь свою строить.
- А Стас как? - спросила мать.
- Отдам в детский сад, пойду туда работать. Жилье в общежитие дадут. Подруги есть. Главное, чтоб все хорошо с ним было.
-Может, лучше тут? Тут тоже десткий сад есть? - проговорила мать. - и я смогу смотреть за ним, с работой скоро закончу. Тяжеловато, клуб этот.
- Нет. Мне нужно уехать от взглядов соседей. От вас всех. Для себя, так лучше будет. - проговорила Галя, вернулась перебирать картофель.
Роза ничего не ответила. Может и права была я дочка, кто знает. Одному богу известно об этом.
***
1992
Галя с ребенком  жили в маленькой комунальной квартирке, где так же с ними жили еще пять молодых семей в одном пролете.
Кухня вечером оживала. Готовили ужин, под музыку того времени, что лилась из старого магнитофона. В выходные дни, все вечером дружно собирались в одной компании и кутили до самого утра, ведь завтра не нужно идти на работу. А они были молодые.
Бывало, что мужчины вздорили, драка каждую субботу, до или после выходов в местный клуб. За детьми смотрела всегда Лида, женщина единственная жившая без детей и мужа. Не особо правильная, она часто таскала еду из чужих холодильников, брала плату за работу няньки.
У троих семей были дети, возраст до 3 лет. У Гали был Стас, и ей не было страшно оставлять его одного взаперти в их комнате.
Да, Галя встретила Гришу. Парня возрастом старше ее на три года. Он переехал в их поселок из далекой Молдавской Республики. Жил в Москве какое-то время. Занесло его в Мухен, где он работал с такими же молодыми парнями на стройке.
Она сама долго не уделяла внимание его признакам внимания. Они часто встречались, он был другом одного соседа по общежитию, и конечно приходил кадую пятницу вечером в гости.
- Эх, Галька, смотри как он за тобой увивается. Так и гляди, сьест тебя своим взглядом. - смеялась Рита, подруга Галины. Они вместе работали в одном магазине государственном продавцами.
- Какая ты дура! Ему все равно, лишь бы как нибудь, тут в Крае обоснаваться. Он бы и тебя у Мишки отбил, если бы не дружили они с ним. - отвечала Галя, одеваясь вечером в клуб на дискотеку.
- Нет, тут шансов у него бы и небыло. Такие высоченные не мой вкус, ты ведь знаешь. Я свеого Мишу, ни на кого не променяю. - говорила Рита. - Ты по быстрей собирайся, мужики там на улице нас ждут.
- Сейчас, пойду проверю Стас там спит.
- Я заходила, они с Егором моим дрыхнут в кроватке. Мой Егор, твоего Стаса побаиваеться мне кажется. Хоть он и старше твоего на год, но получает он серьезно от него. Я видела, как они сегодня игрушку делили.
Галя улыбалась, рисуя себе помадой губы перед зеркалом.
- Бандюган маленький, у тебя растет! - проговорила Рита.
Постучав, в дверь заглядывает Миша. Высокий кареглазый муж Риты.
- Девки, ну вы побыстрей, собирайтесь! Заждались там вас. - пробасил он.
- Сейчас идем. Минутку. - Рита закрыла дверь, вытолкнув мужа своего. Закрыла на засов.
- Курить не будем?
- Давай уже там в тихушку покурем. - проговорила Галя.
Она стояла в блузке воздушной и юбке. Волосы распустила. Рита встала рядом у большого зеркала, волосы собраны в пучок. Кофта легкая в горошек и брюки.
- Мы прямо красотки. Дайка, я румяны возьму. - она поправила себе щеки и скулы розовой пудрой. - все, теперь королевы.
Дверь дернули, потом постучали.
- Девки, давайте живее. - раздался голос Миши.
- Все идем. - Галя и Рита открыли, вышли.
Клуб был большим двухэтажным зданием. Местом где молодежь отрывалась. Рядом большая парковка, заставлена автомобилями. Курящими и веселящимися ребятами.
Недалеко находился один из киосков, где можно было купить выпивку. Там стояла очередь.
Оплатив билет за вход, Галя и Рита вошли в в клуб. Мужчины остались на улице, они курили и разговаривали со знакомыми.
Ласковый май гремел из огромных колонок, раскачивал молодежь. Песни того времени, множество зарубежных исполнителей.
Люди веселились и танцевали. Радовались и смеялись. Шутили и спорили. Обстановка тут была раскрепощающая. Нет какого то гнета родителей или совета. Тут и много ребят из старшей школы было, из местного ПТУ где так же учились, чтоб работать.
Приехавшие с городов погостить студенты тоже отрывались. Все знакомые, пьяные и радостные.
Эта обстановка кружила голову всякому, кто когда то попадал в подобную атмосферу.
Галя танцевала с Гришей. Он хоть и не очень любил танцы, но все же драйв был заразителен.
Выпивали в своих компаниях. Гриша не любил это дело, но на спор с Галей, и просто чтоб не отрываться от коллектива, решил сегодня оторваться по полной.
В три часа они приехали домой. Долго не расходились спать. Только потом парочки стали откалываться и сдаваться.
Галя привела к себе Гришу в комнату. Постелила ему на полу. А сама на диван легла свой. Стас крепко спал.
А ей вдруг так сильно захотелось какого то тепла. Не спать в одиночку. Она спалзла к Грише на пол. Он крепко храпел пьяный, и ничего и не чувствовал. Как она прижалась к нему спиной, закинула его руку на себя как в обьятии и сама крепко уснула.
После этой ночи Галя одна спать не ложилась, а только с этим высоченным весельчаком гагаузом Гришей. Через пару месяцев они расписались. И стали законными мужем и женой.
Он получил прописку и регистрацию официальную, конечно и плюсы другие: жену под бок, завтрак, обед и ужин. Она получила какое то счастье. Казалось, что любовь. Теперь ей не так страшно смотреть людям в глаза, есть сын и есть муж законный.
***
1949
Роза ходила на работу все дни до самых родов. Она счастьем, казалось, была опьянена. Есть Степан, есть любовь, есть ребенок. Бабки говорили, что родится мальчик.
Жила она сейчас у Степана с его родителями. Сказать, что были они рады этому союзу, ничего не сказать проще. Для сына они хотели умную и с достатком невестку. Поэтому наверное, Степан и не звал Розу за муж. Все говорил пусть, время пройдет. Может они смирятся.
Но время шло. А ничего не менялось.
Дом был не большой. Две комнаты и кухня. В одной жили мать с отцом, в другой Роза и Степан.
Он слушал, как ребенок бьется ножкой, счастлив был. А для нее было счастьем троиным видеть его рядом, просыпаться и готовить ему и свекровки со свекром.
Пусть они всегда и говорили, что Роза не умеет ничего делать, что лепешки не такие жирные и борщ не так хорош, но ели они всегда с удовольствием.
- Не обращай на них внимания. Ты хорошая хозяйка и любимая моя жена. - говорил Степан, целуя ее и уходя на работу.
Позже собиралась и уходила и Роза.
Одним осенним утром, все так же как и всегда, Роза шла по знакомой дороге в столовую. И вдруг, плохо. Острая режущая боль в животе.
Она опсутилась на траву. Испарина на лбу выступила. Ребенок решил появиться на свет, давно ему пора.
Больница, деревяное здание, куда Розу привели было не большое. Акушер и врач обьяснил все как надо делать.
Схватки проходили, а потом вновь врезались болью. Роза встречала их криком. Ира подруга была тут. Кричала вместе с ней. Она сама не рожала ведь еще.
Часа два и на свет появилась красивая девочка. Она громко визжала, когда была поднесена к Розе. Комочек любви и новой жизни. Как билось ее сердце, в этот момент, когда на руках дергался этот младенец.
Роза крепко поцеловала дочку, наконец, она была счастлива, что все закончилось.
 ***
Оправлятся после родов Розе было некогда. Хоть и не работала она, но с первого дня стирка в реке, готовка и уборка. А еще и девочка эта кричала сильно по ночам и не давала спать.
Степан все равно гордился ею. И женой и дочерью. Он впервые пригрозил матери, когда она высказала свое недовольство от криков по ночам.
- Пусть она заткнет ее чем нибудь. Ночь какую выспаться нормально не можем. - проговорила мать за ужином.
- Это моя дочь, и вы должны это наконец понять. Поживем, построим себе квартиру и сьедим от вас, а пока терпите. И если услышу от вас что-то подобное, просто откручу вам голову. - стукнул Степан по столу.
Отец его старик, затряс бородой своей. Но ничего не сказал, продолжал набивать кашей свой беззубый рот.
- Ах, вот ты как говоришь. Ну, тогда, отнесу я в лес волкам на сьедение оставлю. Из-за нее спать нормально не можем. Окна закрыты все, сквозняка чтоб не было. Еще и крики по ночам. - проговорила мать.
Степан стукнул по столу кулаком.
- Вы дождетесь, что я вас со свету сживу. - проговорил он и вышел из-за стола. - а Валеньку и Розу в обиду не дам.
Мать отодвинула тарелку от себя резко, так что обрызгала стол.
- Что же ты все молчишь то? Как мешок, глазенки свои дебильные на меня выпучил. Вон, как дитятко твое со мной теперь общаеться. - проговорила она, стукнув старика по руке.
Он ничего не говорил, и слаб был на слух. Поэтому от всего абстрагироваться старался.
- Я чувствую, что он и вправду нас с тобой выгонит из дома этого. И пойдем с тобой побираться. А все из-за этой красавицы и ее ублюдка.
Она постучала пальцем по лбу старика.
- Думай-шевели мозгами! Надо что-то делать нам! Как-то от нее ибавиться. Таких невестушек, нам не надо.
А Роза в это время смотрела,  как Степан в руках их Валеньку держит. Как играет с ней и улыбаеться. Она была счастлива. Как только может быть счастлива девушка.
Валечка в сильных руках отца держаться начала. Сидела и улыбалась, когда он от нее прятался.
Спать легли втроем: на руках у Розы Валя, а за спиной Степан. Ей казалось, что вот оно счастье. Омрачить его, могла правда мать Розы. Она ведь так и ни разу не видела Валю. Будто бы ей и все равно.
Следующим утром, Степана проводив на работу, Роза, покормив Валю и уложив ее в кроватку, сделанную руками Степана.  Сама все-таки, решила идти на работу. Свекровка  предложила оставаться с смотреть за ребенком.
Чувств тревоги не испытывала Роза, когда отходила от дома тем холодным осенним утром. Она и подумать не могла, что такое не доброе родители ее будущего мужа, могут придумать.
Мать Степана вошла в комнату, где в кроватке спала малютка, подошла к окну и раскрыла его полностью. И еще покрывала сняла и укрыла ребенка мокрой тряпкою. Чтоб было еще хуже.  Она была уверена, что Роза ничего не узнает.
Вобщем таких процедур хватило на три дня, чтоб ребенок сильно заболел. Роза и Степа не спали всю ночь у ее кроватки. Не могли ничего сделать.
Малютка задыхалась и хрипела. Кричала и плакала. Решили днем к врачу отнести ее. Под утро она стихла.
Розе показалось, что она уснула, но отойти от кроватки что-то не давало ей. Под сердцем ныло. 
Ребенок перестал дышать и умер.
Роза сразу и не поняла. Когда в обед подошла к кроватке, и увидела что глазки застывшие и потухвшие, больше не светятся, не горят так как раньше.
Роза закричала так громко. Что Степан сидевший на улице ее услышал. Прибежал и увидел, как обнимает и плачет мать над мертвым дитем своим.
Прошли похороны. Роза не могла прийти в себя. Не могла не есть, не спать по ночам. Хоть и Степа прижимал ее, пытаясь согреть.
Не выходила никуда на работу. А только на место, где похоронена была Валя. Маленький холми и крестик, еще пока совсем новый.
- Я понимаю как тебе сейчас тяжело моя родная. Она так-же была и для меня очагом света, который был нам подарен. - говорил Степа, обнимая Розу. - но, пойдем домой. Ты покушаешь. Я уложу спать тебя, смотри ты вся продрогла.
- Не хочу. - отвечала Роза. - прости меня. Ты прости, она пусть простит. Что не уберегла ее.
- На все воля господа. Столько видно было ей уготовано.
- Как войду в дом. Так перед глазами она сидит на нашей кровате и смееться. Степа, как же это больно. - Роза зарыдала ему в плечо.
Он крепко обнял ее. Снял с себя свою фуфайку, укрыл ее. Повел домой.
Роза лежала в кровати и смотрела как в окно, падая, разбиваются первые снежинки. 
Ее знобило, хоть Степан и крепко спал, жаром своего тела ее согревая.
Утром она не могла подняться с постели. Мокрая от пота, с пожелтевшими зрачками.
***