Тётя Нина

Кто читал мой рассказ «Баба Рита» здесь на «прозе», то эта Нина или, точнее Нина Ивановна – её родная сестра. Если помните, то Бабе Рите я делал глазную операцию, она
увидела, наконец, правнука, и через несколько месяцев умерла.
Я был в Церкви, молился о здравии своего внука, когда мне позвонил младший сын, и просил зайти к Нине Ивановне.
Ещё месяц назад я был у неё в загородном домике, куда дети приезжают из Москвы на
несколько дней.  Мы сидели за столом, и я, как обычно наливал ей чай в небольшую чашку, как и себе. Она казалась в хорошем расположении духа и неплохо себя чувствовала.
Ничего тревожного в ней я не замечал.
А некоторое время назад мы отмечали её юбилей – 75 лет. Родственники подарили ей торт
в виде учебника Алгебры.  На торте было написано «Алгебра», отчётливо были видны обложка и страницы.  Дело в том, что всю свою жизнь Нина Ивановна проработала в школе учителем математики и физики. Я в шутку тогда на юбилее задал ей несколько вопросов по уравнениям из алгебры и пару вопросов из физики. Она свободно ответила на все мои вопросы. А, ведь, тогда ей исполнилось 75 лет. И она не говорила: Ой, это же было так давно!  А один из моих внуков, приходивший ко мне на консультации по физике на мой вопрос о первом законе Архимеда заявлял: «деда Валера, но это мы вчера проходили, а сегодня я не помню». Это было смешно и грустно одновременно. Юбилярша
и он и такие ответы!
Сегодня ей исполнилось 87лет. Я подошёл к её дому. Без труда открыл хитрую систему
запирания калитки и позвонил в звонок. Долго никто не открывал. Потом щёлкнул замок:
передо мной стояла совершенно больная, измождённая женщина, полностью соответствующая своему возрасту. Я знал, что у неё давно была мерцательная аритмия сердца. Когда она работала, то два раза в году лежала в больнице на профилактике. А к её
восьмидесяти семи годам все о ней забыли. Никто из школы не приходит, патронажа со стороны Собеса никакого нет, и, если бы не мои дети, привозившие ей продукты, то она могла бы свободно умереть с голоду. А на сегодня она не выходила даже на колонку с водой и на улицу тоже. Мы сели за стол. Она тяжело дышала, практически задыхалась.
Я промерял давление несколько раз. Прибор был хороший и показывал кроме давления
характеристику синусоиды сердца. Никакой синусоиды не было. Мерцательная аритмия –это самая неприятная вещь из сердечных болезней, последний за ней - инфаркт. Уловить какой-либо ритм было невозможно.  Руки её по локоть были ледяные. Я стал отогревать её руки своими, и через десять минут они потеплели. Но левая нога внушала опасение. Я снял
тапок и носок.  Нога была абсолютно синяя. Далее вверх до колена поднимались
вздувшиеся вены. Нога вся была ледяная. При мерцательной аритмии сердце почти не работает. Оно колеблется с определённой скоростью, едва обеспечивая питание себе и мозгу. А об остальных органах оно не заботилось. Такой закон у головного мозга- только ему кровь и кислород!
Но она держалась передо мной. Я спросил сколько она пьёт воды, оказалось нисколько.
Объяснил ей, что без жидкости она погибнет от обезвоживания. Поставил небольшую чашку и сказал, что пить нужно не менее четырёх чашек в день и ещё сладкий чай.
«А что Вы ели сегодня и что пили» - спросил я. «Ничего» - ответила она. Я заглянул в холодильник. В кастрюльке было немного супа, как для кошки. Ещё раз объяснил про воду и стал собираться.  Меня беспокоила её нога. Там могла быть гангрена. Если не принять срочных мер, то можно потерять ногу, а в её случае – жизнь. Я ей об этом не сказал. Решил завтра позвонить кардиологу, может быть за деньги он согласится приехать,
и дать свежие консультации. Хотя без анализов это сделать будет сложно. Такова одинокая старость. В больницу у нас таких не берут…
28 июня 2017 год