Бах-Бах

- Сознание у тебя рыхлое, понимаешь? Как поролон, всё в дырах и прорехах, ничего не удерживается, - Мелькиадос для наглядности зачерпнул ладонью песка и грязи и показал, как она просыпается сквозь пальцы. Петрович слушал, нахмурившись, пытаясь соединить разбегающиеся мысли. Все слова цыгана были понятны по отдельности, но постоянно расползались по своим норам в его голове.
- Ты мне денег что ли хочешь дать? - наконец, решил он уточнить.
- Бл*ть, - всплеснул руками Мелькиадос, - да ты совсем тупой? - он достал трофейный маузер и выстрелил почти не целясь. Осколки мерцавшей над ними тусклой лампочки посыпались Петровичу на голову. Тот помотал головой, вытряхивая стекло, и грустно вздохнул. Он стоял в круге блестящих в лунном свете осколков, как чашка на блюдце.

- Теперь хоть понятно? - свирепо спросил Мелькиадос, поигрывая в полутьме пистолетом.
- Да, кажется теперь дошло, - смиренно произнёс Петрович.
- Ну наконец-то, слава самоварам! - заулыбался Мелькиадос и дружески похлопал Петровича по плечам.
- Я понял, - задумчиво продолжил Петрович, - ты не хотел дать денег, у тебя самого деньги закончились и ты хотел их одолжить у меня.

Улыбка медленно сползла с лица цыгана.