Греция

   Это был мой первый рейс под иностранным флагом и первая страна, куда заходило наше судно. Порт, куда следовало доставить груз, назывался Элефсина. Когда вошли в залив Стримоникас и втянулись на внешний рейд Пирея, густо заставленный десятками судов, стоящих на якорях, сбавили ход до малого. Лоция рекомендует это делать, дабы не создавать волну, во вред стоящим на якорях судам.
   Пирей, один из крупнейших портов средиземноморья, величаво проплывал по правому борту. Город уходил вверх по склону, сливаясь со столицей Афинами. В бинокль  можно было даже рассмотреть колоннаду Акрополя.
   Пирей и Афины давно срослись, представляя собой один сплошной мегаполис, подобно тому, как у нас почти срослись Донецк, Горловка и Макеевка. Численность населения Греции – десять миллионов, половина этого населения – жители Афин и Пирея.
   Миновав рейд Пирея, вошли в Саламинский пролив. На траверзе острова Пентталия, к борту пошел лоцманский катер, с которого мы приняли лоцмана. Узким проливом он повел судно в «озеро» Элефсис на северном берегу, которого и находился городок Элефсина. По левому борту открылись небольшие бухты, в которых стояли военные корабли, и лоцман предупредил, что фотографировать здесь нельзя. Запрет мне показался странным, какие тут могут быть тайны. Это были старые корабли американской постройки. Видимо по мере устаревания американцы продавали или дарили их Греции.
   После швартовки, местные власти открыли границу и заявили, что разгрузку начнут завтра с утра. Получив у капитана пропуск и пожертвовав ужином, я сразу рванул на берег. Мое нетерпение объяснить несложно – это была моя первая «заграница».
   Город начинался сразу за проходными порта.  Это был небольшой населенный пункт по типу нашего райцентра. Дома, в основном, одноэтажные коттеджи. Но все чисто, ухожено. Между тротуарами и проезжей частью улиц – широкие газоны, поросшие травой и апельсиновыми деревьями. Деревья и трава были зелеными, на деревьях крупные оранжевые апельсины. И это в середине декабря.
   Я шагал по улице со смешанным чувством восторга и преклонения. Ведь это была Греция – колыбель европейской цивилизации. В голове смешались имена исторических и мифических фигур. Хитромудрый Одиссей и прекрасная Елена, математик Пифагор и изобретатель Архимед, мужественные спартанцы и, наконец, сам Александр Македонский. Все они были отсюда родом, их подвиги и деяния дошли до нас сквозь тысячелетия….

   Улицы разрезали городок на небольшие правильные кварталы. Хотя еще не стемнело, прохожих на улице я не увидел. Это меня несколько удивило. В центре городка небольшой парк, тоже состоящий из одних апельсиновых деревьев. Несколько необычно выглядели плоды. Они были бордово-красного цвета и очень крупные, как грейпфрут. Миновав парк, двинулся дальше. Скоро меня остановили истошные вопли и крики.  Первое, что пришло в голову, голосят по покойнику. Видать кто-то из горожан только что умер.  Завернув за угол, увидел следующую картину. Группа людей, человек двадцать мужчин и женщин, стояли на проезжей части улицы размахивали руками и голосили на чем свет стоит. Я встал в тень под дерево и решил понаблюдать за происходящим. Скоро ситуация стала понятна. Два мужика выясняли отношения, пытаясь добраться, друг до друга. Как я понял, с целью набить друг другу морду. Каждого из мужчин удерживало за руки ноги, по меньшей мере, с десяток мужчин и женщин. При этом голосили все так, будто их резали или состоялся конец света. Так продолжалось минут десять. Присмотревшись, я убедился, что действо скорее напоминало шоу. Не так уж крепко держали мужиков, не так уж хотели они вырваться из объятий. Крики то нарастали, то стихали. На одном из мужчин ослабили объятия. Он почувствовал, что свободен и даже растерялся. Робко сделал несмелый шаг к противнику, тут массовка, взвыв на самой высокой ноте, догнала и повисла на нем. Один из «воевавших» отступил назад, и его
попустили. Он подошел к припаркованной неподалеку машине, вынул из багажника молоток и побежал к обидчику. Толпа заголосила еще громче. Полное впечатление, что убивают или уже убили….Еще минут через десять мужиков увели, толпа разошлась, улица опустела и наступила тишина. Увиденное меня рассмешило. Чего было орать до хрипоты? Ну, пусть бы мужики обменялись тумаками.
   «Концерт» закончился, и я отправился назад по абсолютно пустым неосвещенным улицам. Правда, немного света давали освещенные окна домов. Проходя через парк, все же не выдержал. Оглянулся – никого нет. Сорвал  с дерева здоровенный апельсин. Сел на лавочку и начал чистить. Сняв кожуру, развалил на четыре части и сунул кусок в рот. Соку было столько, что я едва не захлебнулся. Рот обожгло. Мало того, что сей фрукт, оказался горьким как хина, язык еще и щипало как от кислоты. Минут пять пришлось отплевываться, но полость рта горела огнем еще долго. Потом мне объяснили, что это декоративные апельсины. Они несъедобны и их не ест даже домашняя скотина.
   На следующий день, отстояв свою вахту с четырех до восьми, поспешил в город на автостанцию. Решил съездить посмотреть столицу, легендарный акрополь, исторический музей. От Элефсины до Афин около тридцати километров, это расстояние автобус преодолел минут за двадцать. Еще минут двадцать ехали по городу. Дома в основном, от четырех до семи этажей. Улицы узкие, спасает то, что движение одностороннее. Слева и справа у тротуаров сплошь стоят легковые автомобили. Для проезда остается узкая щель, и я серьезно побаивался, впишется ли в нее наш автобус. Вписался. Впечатление, что зазор слева и справа сантиметров десять. Виртуозно.
   В центре автобус высадил пассажиров, и я прошелся по улицам пешком. Вот одна из них, пешеходная. Посреди улицы стоят грубо сколоченные разнотипные деревянные столы, тянутся почти на километр. На них товар – продают всякую ерунду советского производства. Солдатские шапки, офицерские фуражки, всякие значки, ордена и медали. Утюги, бинокли, ремни, погоны…. Покупатели туристы – немцы, японцы…. Весьма удивлен – все это в центре столицы. Вот это демократия! На многих заборах и панелях нанесен красной краской серп и молот. Странно.
   В общем, как для столицы, город выглядит очень скромно. Сел на другой автобус, идущий к акрополю. Вышел на конечной.  Дальше пешком, километра три, и все время вверх. Билет десять долларов. Для 94 года весьма дорого, кожаная куртка стоит сорок.
   Акрополь – скелет здания, кроме мраморных колон по периметру, ничего нет. Музей тоже пустой. Несколько обломков античных скульптур, саркофаг, масса черепков в витринах, вот и все. На стенах схемы и рисунки, как все выглядело раньше. Крутят какой-то видеофильм – постановка про античные времена. Немного расстроился, ожидал большего. Никакого сравнения с музеями Ленинграда, Киева, Львова.
   Что понравилось. Акрополь стоит на скале, самое высокое место. Отсюда открывается чудесная панорама – весь город как на ладони. Надо было взять бинокль.
   Вернулся на автобусе в центр. Вот какой-то дворец - историческая резиденция. Перед вратами – почетный караул. Вид этих вояк меня поразил. Обуты они в коричневые чувяки с задранными вверх носками, как у маленького Мука из детского фильма. Вместо шнурков черные помпоны величиной с теннисный мяч. Дальше чулки до колен телесного цвета, подвязанные коричневыми шнурками с кистями. Такие же телесного цвета, то ли рейтузы, то ли панталоны в обтяжку. Белая рубаха навыпуск, расклешенная книзу. На голове красный головной убор, что-то среднее между турецкой феской и французским беретом. За спиной, такого же цвета ранец. На рубашке какая-то коричневая манишка. На плече винтовка образца восемнадцатого столетия с коротким круглым штыком. Винтовку они не держат вертикально, она свободно лежит на плече. В целом вид весьма клоунский. С трудом сдерживал себя, чтоб не рассмеяться. Представил себе этих солдат в атаке, противник умрет от смеха и сдастся без боя.
   
   Через два года довелось снова побывать в Греции. На этот раз основательно. Наш сухогруз, после пожара в машинном отделении, отбуксировали в Пирей, где в течение трех месяцев производились ремонтные работы. Три месяца вынужденного безделья! Каждый день слонялся по городу. За это время изучил Пирей и Афины лучше Одессы.                Пирей с Афинами соединяет ветка метро. Правда, здешнее метро не такое как у нас, состав идет все время по поверхности. Время в пути до центра Афин – минут тридцать.
    Причал, у которого ремонтировали наше судно, почти на окраине города. К центру ведет главная улица, проходит она вдоль залива, наподобие Приморского бульвара в Мариуполе. Возле рыбного рынка, на развилке улиц, увидел громадный бигборд, где-то 6х9 метров. На нем изображена белая кобылица, на ней вороной жеребец. Фотограф запечатлел их половой акт. Потом я узнал, что эта фотография завоевала какой-то международный приз. Теперь ее разместили на бигборде.
   На другой день,  за завтраком в кают-компании, рассказал коллегам об увиденном. Никто не поверил. Поспорил со вторым механиком на бутылку виски. Виски выиграл. Вечером мы со вторым ее и распили.
   Целую неделю проходил мимо здания и не подозревал, что это церковь. Очень скромно выглядит. Если бы не колокольный звон, по какому-то случаю, не узнал бы. Церковные здания здесь очень скромные, без выпендрежа. Не то, что у нас – страна нищая, а церкви растут как грибы после дождя. Да все помпезные, с золотыми куполами….
   Люди здесь внешне напоминают цыган. Неулыбчивые. На контакт идут неохотно. Все куда-то спешат. Женщины некрасивые, одежду предпочитают черного цвета. Мне объяснили, что черную одежду носят в знак четырехсотлетней оккупации Турцией. То есть, тогда ее носили в знак протеста. Потом привыкли.
   Красивых женщин в городе тоже много. Все наши – с Украины, Молдовы. Приехали на заработки. Городские, как правило, работают проститутками, сельские «наймычками».
С двумя «наймычками»  познакомился в магазине, они хотели там что-то купить, но говорят на украинском и их не понимают. Вместе мы проблему эту решили. Рассказали о своей работе. В круг обязанностей входит – уборка, стирка, приготовление пищи, уход за детьми. Оплата стандартная – 400 долларов в месяц. С учетом того, что жилье и питание  бесплатное, считают - очень неплохо. Работают год, потом деньги везут домой…
   Встретил в Афинах знакомого капитана. Смотрю, человек явно не в себе. Мы зашли в кафе, взяли пива и вот, что он мне рассказал:
   …- Я только, что из нашего посольства ( дальше непечатное…). Сутки назад наше судно заканчивало погрузку в Салониках. Окончание планировалось к утру, но погрузили раньше. Документы на отход могли оформить только утром, и у меня выдалась передышка. День был напряженный, пришлось делать перешвартовки, спорить с портовыми властями…. Решили со старпомом немного расслабиться. Зашли в ночную таверну, неподалеку от порта. Посидели часа два. Выпили грамм по 150 метаксы, кофе, послушали греческие песни… Драхмы у нас закончились, я расплатился сто долларовой купюрой. Нам отсчитали сдачу, мы вышли и, беседуя, не торопясь, направились к порту. Прошли метров двести. Слышим, воет полицейская машина. Мы остановились посмотреть, чего это она воет среди ночи. К нашему удивлению, машина остановилась возле нас. Выскакивают двое полицейских и, буквально, заталкивают нас в машину. Никаких объяснений. По-гречески не понимаем мы, по-английски они. Привозят в участок. Здесь тоже по-английски никто не разговаривает. Удалось понять только фразу «фальшивые доллары». Затолкали в камеру. Пытались возмущаться, требовали позвонить в консульство или агенту. Тщетно. Просидели в камере всю ночь. Утром пришел их начальник, и нас выпустили. Оказалось, что хозяин таверны усомнился в подлинности купюры и позвонил в полицию. Утром убедились, что деньги настоящие, и нас выпустили. Ни слова извинений, не подвезли к порту, ничего. Просто открыли камеру и указали пальцем на дверь.
   Следующим портом захода был Пирей. После швартовки, я взял такси и через 20 минут был в нашем посольстве в Афинах. Рассказал сотруднику посольства об инциденте, предъявил письменное заявление, где указал и название таверны, и номер полицейского участка, и номер полицейской машины. Указал, что в результате был задержан на полтора часа выход судна. Предложил, чтобы посольство хотя бы потребовало  извинений в мой адрес со стороны мэрии Салоник и принятия мер к хозяину таверны и полицейским.
   Чиновник посольства послушал, почитал мое заявление, куда-то с ним сходил. Видать к своему боссу. Возвратившись, предложил мне забрать свою «писанину» и «убираться» на судно. В противном случае, если я буду возмущаться и «качать права», то лишусь загранпаспорта, и буду объявлен «не выездным».
   Стакан в руке капитана дрожал, расплескивая пиво, в голосе сквозило возмущение и обида от двойного унижения, которое пришлось испытать. Первое в полицейском участке Салоник, второе в посольстве своего государства…
   Вот такой случай. И это произошло не с дядей, приехавшим в гости к родственнику, хотя и его права нужно защищать. Это Капитан. Что уж говорить о всяких там челноках или туристах.
   Таких примеров можно привести много. Почему-то наши дипломатические представительства упорно не желают отстаивать интересы своих граждан за рубежом. Наверно, считают это мелочью, не достойной внимания. У «развитых» к этим вопросам отношение другое. У них работники посольства откладывают все текущие дела и буквально бросаются на помощь своим гражданам. Справедливо считая, что это и есть их главная функция…. Помнится, история с американским майором? Потерпел аварию самолет, и парашют с пилотом отнесло на территорию Северной Кореи. Об этом почти месяц писали все газеты мира. «Выручать» отправили целый авианосец.
   У нас, к сожалению, было всегда по другому. Наверное, в том числе и поэтому, к нам так относятся за границей. Рассуждая примерно так: «Раз к вам свои так наплевательски относятся, то почему мы должны относиться лучше?».

   Напротив нашего судна стоит греческий контейнеровоз. Тоже в ремонте. Каждое утро к нему на борт поднимается бригада – человек десять мужиков на зачистку топливных и водяных танков. Все наши, с Украины. Познакомился с бригадиром, звали его Станислав,
сам он из Бердянска. Вечером Станислав зашел ко мне в каюту на «рюмку чая», рассказал о своей работе:
   - Раньше я тоже работал на зачистке танков. Работа тяжелая и вредная. Приходиться вручную соскребать с днища загустевшие остатки мазута, затем пропаривать, мыть. Зимой еще кое-как, а вот летом настоящий ад. Жара, дышишь топливными парами…. Но заработок неплохой.  Сейчас я бригадир – танки не чищу, у меня другие обязанности. Собрать бригаду, обеспечить ее работой, питанием и проживанием. Делаю это так. Остарбайтеры приезжают, в основном, как туристы. Встречаю эти автобусы, держу табличку – «РАБОТА ДЛЯ МУЖЧИН». Мужики сами подходят. Отбираю девять человек, что покрепче. Это стандартная бригада. Снимаю на окраине двухкомнатную квартиру, на полу укладываю ватные матрацы – жилье обеспечено. В рыбном порту по утрам швартуются рыбаки. Их встречают оптовики и забирают улов. Рыбу здесь же на месте сортируют и раскладывают по ящикам. Если рыбина повреждена – хвост оторван или чешуя с одной стороны ободрана, то есть, не имеет товарного вида, ее бросают в отдельный ящик. Из этого ящика любой может взять себе рыбу совершенно бесплатно. Аналогично есть место, куда селяне привозят фрукты и овощи. Их тоже сортируют, и там
тоже есть ящики для некондиции. Хлеб, крупу и вино покупаю в магазине. Так обеспечиваю питание. Далее, договариваюсь с судовладельцами о зачистке танков и трюмов. Резиновые сапоги и спецодежду обеспечивают они. Вот такой у меня бизнес, если это можно так назвать….
   Станислав ушел, я отправился на вахту. Вахту несет матрос – вахтенный у трапа и я, вахтенный начальник, в каюте лежа на диване.
   Водка в Греции одного сорта – анисовая «Азо». Хуже пойла мне пробовать не приходилось. Даже наш самогон, по сравнению с ней – нектар. Их коньяк «Метакса» мне тоже не понравился, не сравнить с нашим армянским. А вот вина у них первоклассные, я перепробовал около десятка названий и ни одно не вызвало разочарований.    
   Посетил рыбный рынок. Красота! Чего только нет, все морские обитатели в наличии. Рекомендую сходить как в музей. Неподалеку от рынка, на одном из офисов, увидел вывеску на русском языке – «Морское агентство Андромеда». Зашел внутрь, оказалось – одна из крюинговых компаний. Хозяин бывший капитан из Мариуполя, его дочка здесь же работает менеджером. Капитан где-то отсутствовал, его дочь, звали ее Маргарита, обрадовалась мне как родному. Расспрашивала про Украину, о Мариуполе…. Рабочий день у нее закончился, и я пригласил ее в кафе на кофе с мороженным.
    - Ностальгия страшная, - жаловалась мне Маргарита. – Мы здесь уже восемь лет. Хоть мы и греки, но так и не стали для них своими. Остаемся как бы людьми второго сорта. Конечно, в материальном плане мы живем на порядок лучше, но в моральном – хуже некуда. Взаимоотношения между людьми, привычки, поступки – все здесь другое. И привыкнуть к этому не просто….
   В воскресенье повстречал знакомого ростовчанина. Работает на танкере третьим помощником. Пригласил меня в гости. В каюте за рюмкой «чая», рассказал удивительную историю:
   - Шли балластом из Стамбула в Пирей. Едва вышли из Босфора в Мраморное море, капитан (он же владелец судна), распорядился организовать ремонтные работы с применением сварки. На танкерах подобные работы категорически запрещены, но капитан решил – раз танкер пуст, значит можно.
   Через тридцать минут произошел взрыв топливных газов в шестом танке. Вырвало палубный лист, взрывной волной выбросило трех человек за борт Сварщика и находившихся рядом старпома и матроса. Начался пожар, но его мы потушили быстро. 
Капитан  застопорил ход и выпал в транс. Сел в углу рубки прямо на пол, обхватил голову руками и ни на что не реагировал. Я вышел на крыло мостика, начал в бинокль осматривать горизонт. Но танкер по инерции прошел около мили, и людей я не увидел.
Так простояли около часа. Наконец капитан немного пришел в себя и дал ход. Я сказал, что нельзя уходить, нужно искать людей. Капитан не реагировал, явно у него был ступор. Он задал курс рулевому и вообще ушел с мостика в каюту. Я вышел из рубки и выбросил в море два спасательных круга. Потом включил радиостанцию и на шестнадцатом канале, на русском и английском сделал следующее сообщение: « Всем судам выходящим из Босфора, быть внимательными. В море (координаты такие-то) могут быть люди».
   Мое сообщение приняли на болгарском сухогрузе, он вышел из Босфора двумя часами позже. Болгарин людей обнаружил и поднял на борт. Наши моряки явно в рубашке родились. От взрыва практически не пострадали, только что оказались за бортом. Повезло, что на море был штиль, что лето и время дневное….
   Наш старпом потом рассказывал: « Взрыв! Очнулись в воде. Смотрим, танкер остановился, поплыли к нему. Плыли около часа, и уже было недалеко, как вдруг танкер
дал ход и начал удаляться. Не передать наше состояние – гнев, отчаяние, безысходность…. Думаем – это конец. Потом увидели спасательные круги, стали за них держаться. Вскоре нас подобрали».
   Болгарин ход имел больше и нас обогнал. По счастливой случайности он тоже шел в Пирей. Короче, когда мы стали швартоваться, на причале принимала концы наша троица. Старпом зашел в рубку и врезал капитану по морде. Тот принял это как должное. Потом капитан собрал экипаж, просил никому не рассказывать. Выдал всем премию в размере месячного оклада и разрешил приводить в каюту проституток.
   Через пару дней, в центре Афин, остановился у газетного киоска. Он был весь стеклянный, и весь товар развешан за стеклами – не киоск, а сплошная витрина. Газеты и журналы, в основном, были греческие и только несколько на английском языке. Понравилось, что все газеты были цветными. Не так как у нас – в большинстве черно-белые. Обошел киоск с другой стороны, к своему удивлению, обнаружил две газеты на русском языке. Одна называлась «Омония», вторая – «Русский маяк». Обе издавались в одной редакции. Имя редактора газет – Валерий Минаев, показалось мне знакомым. Было у меня шапочное знакомство в Риге с редактором газеты «Социалистическая Латвия» с такой же фамилией. Тогда он напечатал в своей газете мою статью о Маринеско.
   Редакция газеты размещалась на одноименной площади, это было рядом. Кстати, в ста метрах от конечной остановки, куда приходит автобус из Мариуполя. Я вошел в кабинет редактора, это был он – бывший рижанин. Минаев меня узнал, принялся жаловаться,
   - Мало авторских материалов, приходиться скачивать с Интернета. Может ты, что-либо напишешь…. Только гонорары у нас не предусмотрены.
   …. В течение месяца «Омония» напечатала четыре моих больших статьи…. Ремонт нашего судна подошел к концу и я зашел в редакцию попрощаться с Минаевым. Мы выпили по чашке кофе с ликером, и я уже собрался уходить, когда он вспомнил.
   - Чуть не забыл. Шеф просил, чтобы ты зашел к нему, когда появишься.
   Я зашел к боссу, звали его Арис Папантимос, он неплохо говорил по-русски.
   - Не согласитесь ли Вы быть нашим специальным корреспондентом по югу Украины и России?
   - Спасибо за предложение. Но я моряк, журналистского образования у меня нет.
   - Э …. Это у вас в Союзе – есть диплом и ты журналист. У нас другие критерии – чтобы умел писать.
   - Ну, тогда согласен.
   - Только зарплату мы Вам платить не сможем. Перечисление за границу обойдется дороже ее. Мы будем ежемесячно отправлять Вам автобусом 300 экземпляров нашего еженедельника – это и будет Ваш гонорар.
   На том и порешили. Мне выписали удостоверение, и я ушел. На судне шокировал коллег, представившись спецкором греческого еженедельника. Вечером мы покинули Пирей.

   P.S.   Вернувшись в Мариуполь, решил проверить, как работает удостоверение. Зашел в приемную мэра города. Секретарша спрашивает.
   - Вы что-то хотели?
   - Хочу зайти к мэру.
   - Вы знаете, он принимает два раза в месяц в общественной приемной, Вам следует записаться….
   - Да, мне не надолго. Вы скажите, что спецкор греческого еженедельника «Омония», вот мое удостоверение….
   Мэр меня принял. Через пару дней был в Донецке. Решил проверить, работает ли удостоверение здесь. Ситуация повторилась в точности. Хорошую бумагу мне выдали!
   Правда, никаких 300 экземпляров мне никто не присылал, и мое сотрудничество с еженедельником закончилось само собой. Но удостоверение осталось…..


   Из романа "Меридианы..."