Если даже меня не вспомнишь... Глава 46

Глава 46. Харви-враг для достойных.


Остался позади протяженный, состоящий всего из двух улиц, Грюнгевассер. Ущелье разделилось надвое. Горная река, питающая холодной водой укрывшийся в глубокой долине городок, исчезли в гранитном разломе. Дорога, по которой шел авто-трейлер, словно по витку спирали, будто уходила в небо.
Из окна салона Савл несколько раз наблюдал настоящие ДОТы. Во всех случаях, укрепления эти настолько хорошо контролировали проезжую часть, что шансов прорваться к городу у потенциального противника здесь вообще не имелось.
Через час, миновав километров пять джунглей, машина вышла на очередной, последний в этой цепи блок-пост.

Фред ткнул Савла локтем в бок, кивком указывая чуть в сторону. Там, слегка поодаль, в тени деревьев мирно отдыхал «Сарацин», тот самый броневик, который доставил путешественников в эти края. И рядом виднелся бетонный купол очередного ДОТа. Там же дымил небольшой костер, в жару которого на вертеле крепкий молодой человек готовил довольно крупного поросенка.
Молчаливый проводник, покинув место водителя и слегка потянувшись, отправился к бетонному колпаку. Обошел его. Скрылся за металлической дверью. Через несколько минут появился рядом с ДОТом. Не выходя на дорогу, крикнул: Ihr freier?Herren! Ged luskter Weg!/Вы свободны, господа! Удачного пути! - и, кажется, отдал на прощание честь.
Кабина трейлера совмещалась с салоном для пассажиров. Работал кондиционер. Собственно, трейлер этот больше походил на автофургон. Савл никогда не видел таких машин. Петер ван Бром, как оказалось, также. Лишь Фред заметил, что он, кажется, нечто похожее уже видел где-то. Или слышал.
- Вспомнил! - оживился он, - Джеки-Нож рассказывал как-то, что они брали подобную «коломбину» с инкассаторами.
- Так, значит, ффи краппили инкассаторофф? - усмехнулся своей мгновенной гримасой ван Бром, - илли этто телал Тшекки-Ношш?
- Во-первых, - мгновенно «вклинился» в ситуацию Савл, - это была не инкассация. Фирмачи сами перевозили собственные деньги. Охранник, счетовод и водитель. И машина совершенно другая. Не бронированная. Обычная консервная банка. Вот, мы ее и вскрыли.
- Мнокко фсялли? - поинтересовался голландец.
- Сущую мелочь, - как-бы припоминая, ответил Савл, - так, с пол-миллиона рэндов, примерно.
- Пятьтесят тысяччь паксофф…, - ван Бром пристально посмотрел на поляка, - а что стало с люттьми?
- Грохнули…, - демонстративно зевнув, заметил Зибор, - всех. Ну что, main Herren, полагаю, сейчас пришло время определиться. Нормальная полицейская форма, спасибо Крису. Отличные бумаги. Машина, оружие - все о кей! У меня остались кое-какие дела в этой горячей стране. Личного порядка. Я бы сказал, даже ehrensahe/дело чести.
- Я с Вами, - мгновенно отозвался Фред, - я до конца с Вами.
- Этто оччень опасно? - негромко спросил голландец, - моккут, с фами стелатть, как ффы сказали - «крохнули»? Токтта и я с фамми. Мы-ше не путем стреллять пресситентта?
- Я буду собирать долги, - ответил Савл, рассматривая карту, подаренную ему Крисом Ламирахтом. - Собирать долги. Там уже большие проценты накопились. И платить. По своим счетам. Сейчас мы выдвигаемся на Хрутфонтейн. По карте, тут сплошная саванна. Почти бездорожье. Мелкие речушки, и ближе к Парку Этоша болота. Надеюсь, что и не нужных встреч здесь будет меньше. Кстати, отныне я, судя по удостоверению, сержант военной полиции Курт Здравков. Этнический болгарин. Или немец. В Грюнгевассере учли мои слабые лингвистические возможности. И чином не порадовали. А вот вы, господа, поголовно - офицеры. Так что, я - за руль. А вы отдыхайте пока.

…Жара опустилась лютая. Горизонт «плыл» в знойных волнах туманного марева. Предметы, даже не далекие, столь затейливо меняли свои формы в горячем воздухе, что иногда невозможно было определить не только расстояние до них, но и предназначение самих предметов. Деревья, отдельные скалы, кустарники - все они казались какими-то фантастическими и совершенно нереальными.
Кустарниковые заросли и группы мелких искривленных деревьев с листвой, растущей ребром в направлении палящего солнца, Савл предпочитал объезжать стороной. В таких местах флора Африки, словно, спасает свою фауну. Львиные прайды прячут здесь от зноя свой молодняк. А многие млекопитающие ищут защиты от свирепого полудня в подобных, не всегда спасительных, зарослях.
Стадо маленьких антилоп рвануло почти под колеса машины. И Савл, едва не задавил одно из животных, когда наперерез желтой тенью метнулась большая безгривая кошка. И еще одна мчалась, стремительно настигая отбившуюся от стада антилопу. Львы, а точнее львицы, выходят на охоту днем. Тогда, как владыки стаи, обычно предпочитают отдыхать при свете солнца.
Который раз Савл с благодарностью вспомнил Криса Ламирахта, предложившего за броневик такую прекрасную мену. Он лишь однажды опустил, было, боковое стекло. Встречный поток воздуха принес запах пыли, иссушенной зноем зелени, огненной ладонью мазнул по лицу и, словно пламенем, заполнил носоглотку.
Савл мгновенно поднял стекло, подумав, что настоящее лето, вот оно, только сейчас наступило. И с большим удовольствием вдохнул прохладный кондиционированный воздух.
Один недостаток был у этой машины. Двигатель внутреннего сгорания. Вода в радиаторе слишком быстро грелась. Приходилось доливать холодную, если таковая подворачивалась. Или выключать двигатель. И ждать, когда радиатор остынет. Но, тогда не работал кондиционер, шкив которого обычным ремнем замыкался на шкив двигателя.
Датчик температуры почти зашкаливал, когда Савл вырулил к мелкому, мутному и довольно большому озеру, которое скрывалось в зарослях высокого тростника. Впрочем, не такому уж и мелкому. Выйдя из машины, голландец обратил внимание на обильные отпечатки крокодильих лап и следы хвостов. Будто бревно протащили по илистому берегу. А ближе к середине, как большие, цвета ила, кочки, высовывались из воды уши, глаза и ноздри каких-то больших животных. Чайки мелькали на этих живых островках. Выхватывали, ныряя с удивительных «трамплинов» в мутную воду, мелкую рыбешку.
- Гиппоппоттамы, - произнес Петер, - пекаютт пыстрее челофека. Ну чтто, пораппоттаем?

Пока «офицеры» процеживали и меняли воду в радиаторе, Савл пытался привязать свое местоположение к местности. Подобных водоемов на маршруте оказалось несколько. Water seehoeie, так называлось озеро на карте:
- Вода бегемотов, - перевел название Петер, - этто на африкаанс. Стессь мнокко слофф на африкаанс.
Обедали в трейлере. Двигатель «пыхтел» на «малых». Но этого было вполне достаточно для нормальной работы кондиционера.
В холодильнике нашлось десятка два бутылок пива «Хофброй». Пиво отменное. Обычно оно бывает разливным. Савл пробовал его когда-то. Не в Намибии. Несколько лет назад... Короткий вояж в Текуильхо, маленький городок в Никарагуа, заселенный преимущественно немцами и потомками русских эмигрантов второй волны. Именно там, в одной из пивнушек Текуильхо, он и отведал это пиво...

- Настоящий «Хофброй», - с явной гордостью тогда заметил усатый «икряный» бармен, прилично говорящий по-русски, - по рецепту из Фатерланда. Обратите внимание на пивную. Точная копия той, в которую частенько наведывался фюрер. Это было его любимое пиво, - вздохнул бармен. И добавил, - вы занимаете место господина Гесса. Фюрер располагался напротив. Разумеется…, - заметив слегка саркастическую усмешку Савла, произнес «усатый», - в то далекое время меня и в проекте не было. Но знать великие вехи истории - право и обязанность каждого истинного арийца...Там, в той пивной, пиво подавалось строго в литровых кружках. А здесь эти бутылки были забиты настоящими пробками, как хорошее вино. И вкус их содержимого оказался превосходным...

Затем определились с дальнейшим маршрутом. Будучи горным инженером, Фред отлично разбирался в карте, отдельные детали понимая значительно лучше Савла. Учитывая ее данные, Фред пришел к выводу, что милях в пятидесяти к юго-западу должна находиться более-менее приличная дорога в направлении Хрутфонтейна, непременно выходящая на основную трассу, которая здесь и была обозначена.
Фред сам повел машину. Савл с удовольствием вытянулся на мягком, пружинящем диванчике и почти сразу задремал. Прохлада салона, хороший обед, неизвестно, что оказалось тому причиной, но Савл, пожалуй, впервые за последние месяцы заснул в отличном настроении. И не пытался, как обычно он это практиковал, ощутить события завтрашнего дня, интуитивно почувствовать возможную его опасность.

- Курт! - прозвучал громкий голос ван Брома, - осноффная трасса. Плоккпостт.

«Почему Курт? Ах да, я же теперь Курт Здравков. Сержант военной полиции…»:
- Чей блокпост? - мгновенно приходя в себя, спросил Савл.
Фред, обернувшись, выглянул в салон:
- По-моему, это наши сослуживцы. Крытый «Джип» и четыре мотоцикла, - проговорил он, - что делаем?
- Я с пулеметом. Петер выдвигается к «Джипу». Вы остаетесь за рулем. Слушаете разговор. Наша версия, мы идем по приграничью от Грюнгевассера. Есть информация о террористах.
Петер ван Бром неторопливо, как и положено офицеру военной полиции, подошел к «Джипу». Грамотно подошел. Не перекрывая собою директрису, контролируемую Савлом. Предъявил документы. Затребовал полномочия коллег. Улыбаясь, пошутил о чем-то. Минут десять беседовал с ними. Коротко козырнув, возвратился к своей машине. Также оставив открытым потенциальный сектор обстрела.
- Они ловят…, - заявил Питер, вернувшись в салон машины, - очень опасных людей, захвативших в Ботсване военный броневик. Я им ответил, что мы занимаемся тем же. Поделился достоверными сведениями, что бандиты намереваются прорваться в ЮАР. К своим. Их шеф, очень авторитетно заявил я, известный черный мафиози по кличке Red Bull - Красный бык. Все согласились, что слышали это имя. Приняли мои слова, как факт. Я даже не выдержал и рассмеялся.
- А что, в ЮАР действительно имеется такой авторитет? - заинтересовался Савл.
Тут уж, даже невозмутимый обычно голландец, захохотал по-настоящему. Савла подобное отношение к его вопросу слегка покоробило.
- Не вижу причины для смеха, - сухо заметил он, - полагаю, что подобной информацией следовало делиться заранее. Фред, возможно, Вы перевели не точно?

Инженер выслушал ответ ван Брома и тоже заулыбался:
- Петер удивляется, - сказал он, что Вы - человек, судя по-всему, достаточно многоопытный, никогда не пробовали виски с таким названием? И не слышали имя Джорджа Вильямса, основателя одноименной фирмы? А ведь этот напиток, наряду с ромом, довольно чтим в кабаках и притонах Йоханнесбурга или Кейптауна, где Вы заработали свое, весьма почтенное имя, Джекки-Нож.

…Разумеется, в своем деле, невзирая на молодость, Савл являлся специалистом высокого уровня. Будучи разносторонне развитым, знал много из того, о чем другие даже не слышали.
Но он не готовился пересекать Намибию под именем известного бандита в компании лучшего, пожалуй, следопыта Юга Африки Петера ван Брома. Если голландец поставит себе задачу «расколоть» мнимого поляка, он ее, рано или поздно, решит. Конечно, ликвидировать ван Брома – дело не особо проблемное.
«A la querre commе a la querre!», - сказал бы Димыч, убив голландца. И добавил бы: «Никто не умирает рано. Каждый умирает вовремя. Любая жизнь - это война на поражение. Петер ван Бром был храбрым воином. Он достойно ушел в расцвете сил. Вовремя…».
«Ты прав, старина!», - мысленно ответил ему Савл, - о, как же ты прав! Но моя война продолжается. Петер стал союзником. Мы с ним делим пищу, кров, опасность. Он доверяет мне. Во всяком случае, пока доверяет. Я не могу забрать его жизнь».
«Тогда он заберет твою…,- словно угасающим эхом прозвучал такой знакомый голос!- Будь агрессивнее! Ты же в маске бандита!»...

- Свое, как Вы говорите, «почтенное имя», - после длинной паузы ответил Савл, - я получил в тюрьме. Когда кто-либо совал нос в мои дела, то месарь решал все проблемы. Обычно, в мою пользу. Раз я жив до сих пор. Это Роб Кайзер откушивал приличные напитки, имел красивых баб. И жил в довольно благоустроенном районе Сэндтона. Я пил дешевое спиртное. Имел дешевых шлюх. Жил на седьмом этаже в доме без воды, света и сортиров, которые были забиты. Среди горилл из Конго. Как они, я использовал целлофановые пакеты, вместо унитаза. И, подобно им, отправлял эти пакеты вниз, за окно. Без лифта. А в грязном портовом кабаке Кейптауна получил пулю в живот, потому что упустил момент. Вовремя не схватился за нож. Меня вытянули с того света те самые дешевые шлюхи. Бесплатно! Ты все время меня прощупываешь, приятель. Но я - не баба. Меня не нужно тискать. Меня запугать невозможно! Если, что имеешь, предъяви. Только помни, сейчас я момента не упущу. И вообще. За Френки мы с тобой квиты. Я отдал тебе чек. Но, зачем ты здесь?!

Савл, что называется, настолько вошел в образ Джекки-Ножа, что в самом деле почувствовал обиду от не справедливости своей черной, «бандитской» жизни. Главное теперь, чтобы эту обиду прочувствовал голландец. И поверил в нее.
Петер ван Бром, готовивший «спецов» для «Recce», пересекался с такими волками, в сравнении с которыми Джекки-Нож, реальный Джекки, казался просто вислоухим щенком. И, если Джекки посмел возмутиться на ван Брома, значит он не знает, что представляет из себя голландец. Будь поляк «профи» международного уровня –очевидно, именно таким числится он у Петера - он бы никогда не рискнул провоцировать инструктора «волкодавов» на боевой контакт. Но, провоцирует. Ведет себя дерзко. Следовательно, это не убийца Н Томбе, а обыкновенный отморозок из Парктауна. Только очень дерзкий. Если Петер ван Бром поведет себя снисходительно, значит, он «клюнул на живца». И какое-то время будет не опасен.
- Не кипьяттись, приятель, - щека голландца дернулась в обычной усмешке, - я тошше не анкел, - и он вполне жружески хлопнул Савла по плечу. - Ты помок инее. Я помокку ттеппе. И тихо рассойттемся. О кей?
- Пора двигаться, - заметил Савл, - тех, что за спиной, - кивнул он головой на мотоциклистов, - может заинтересовать наша пауза в передвижении. К вечеру, или в ночь, нам нужно быть в Хрутфонтейне.
- Этто фрятт ли. Я ппыл ф этих местах, - вмешался Петер, - Die Streske einmal in den Dunen.Kalahari /Трассу пересекают дюны Калахари.

…Савл включил приемник. Ни одна станция конкретно не прослушивалась. Обрывки мелодий, невнятная речь - все размывалось назойливым «белым шумом». Красный песок Калахари вкупе с прохладным воздухом кондиционера создавал странные иллюзии. Небольшие барханы за стеклом закрытого окна наблюдались во все стороны до самого горизонта. Пустыня казалась бескрайним багровым морем. Ветер, не сильный еще, взметал в воздух мельчайшие частицы песка, отчего само небо казалось красным. И солнечный диск, уже покидающий зенит, был багров, размыт и нечеток.
Песок на дороге был всюду. И где-то метров за сто трасса вообще почти не выделялась среди песчаного бездорожья.
Вараны, неподвижно застывшие на дороге, в последний момент суетливо и стремительно скрывались за ближайшими барханами. И молчаливые стервятники, нарезающие огромные круги в дымном небе, неизменно сопровождали автомобиль, медленно идущий по полузасыпанной дороге.
Деревьев видно не было. Какие-то травянистые серые кустики умудрялись существовать в этом безводном, песчаном море. Местами они покрывали красные склоны барханов. Тогда дюны оказывались скованными в своих перемещениях. И застывали там, где их заставали тусклые травянистые оковы.
Тем не менее, песка становилось все больше. Савл включил демультипликатор. Машина пошла увереннее и устойчивее.

…Судя по карте, песчаный «язык» Калахари перекрывал трассу на протяжении километров ста. Затем, пустыня плавно переходила в засушливую, но обыкновенную саванну, которая лишь в районе захудалого городишки Канофлей оживлялась чахлым кустарником и обилием слоновой травы. К югу от этого городишки приток реки Оматако, малый Оматако, исчезал в бескрайних солончаках, под хрупкой поверхностью которых, скрывалась иногда горячая жидкая грязь. Жуткая смерть угрожала тому, кто имел неосторожность попасть в те негостеприимные пространства. А еще, до него дорога, опять же, судя по карте, делилась надвое. И уходила в направлении Нцауте, превращаясь в обычную песчаную грунтовку.
Ветер усиливался. Серо-красные тучи осыпались вниз мельчайшим песком. И, хотя в салоне за счет работы кондиционера создавалось избыточное давление, а фильтры оборону держали, песок все равно попадал внутрь. Лез в глаза, противно хрустел на зубах и мутной пленкой лежал на поверхности любой, пригодной для утоления жажды, жидкости.
Савл предложил, не дожидаясь ночи, припарковаться на обочине и выждать до утра.
- У Оматако здесь…, - ткнув пальцем в карту, объяснил он, - три притоки. Если ночью, по ошибке, уйдем к югу, именно туда попадем. Там пойма Оматако. Болота и солончаки. Оттуда нет дорог на Хрутфонтейн. Вообще нет дорог.

…Выбрали место, где трасса поднималась на небольшую возвышенность. Ветер, превращающийся в серьезный ураган, сметал весь песок с поверхности грейдера. Поэтому не стоило опасаться, что к утру машина превратится в небольшой бархан, из которого выбираться будет довольно сложно.
При не работающем двигателе не включишь кондиционер. Поэтому, мотор продолжал стучать «на малых». Савл занимал место водителя. В этот раз его дежурство оказалось первым. «Дворники» с жужжанием сметали мелкую песчаную пыль, которая, несмотря на резкие порывы ветра, упрямо ложилась на ветровое стекло. Солнце еще не село. Небо на Западе скрывалось за мутно-багровыми тучами. Ураган, с пронзительным воем швыряя тучи песка в пуленепробиваемые стекла и стальной корпус, словно пытался сбросить автомобиль с проезжей части. Не будь он достаточно тяжелым, произойти могло бы все, что угодно. В машине что-то дребезжало и поскрипывало. Вода плескалась в резервуаре душа под потолком. Создавая воистину драгоценную прохладу, мерно гудел кондиционер. Звуки эти нагоняли непреодолимую сонливость. Савл периодически нырял в мгновенный полусон. И огромных усилий стоило ему не заснуть окончательно.

…К полуночи ветер абсолютно внезапно затих. На фиолетовом бархате неба вскоре проявились неправдоподобно большие звезды. Месяц, в ущербе, делил свой неяркий свет с их фантастическим сиянием. И на темном горизонте отчетливо определилась горная гряда Отави. Где-то там, чуть выше, располагался маленький городок Хрутфонтейн, где можно заправить машину, отдохнуть при случае. И определиться с дальнейшей дорогой.
И там же, в трех кварталах от старого форта, основной достопримечательности этих мест, находилась маленькая столярная фирма. Пара рабочих, несколько деревообрабатывающих станков, небольшое, сложенное из обожженного кирпича старое, еще начала века, здание, приспособленное под мастерскую. Довольно скромный двор. Гараж на две-три машины. И гордая вывеска над центральными воротами: «Das Universum der Ruche!», что означало «Вселенная кухни!», приглашала желающих заказать все для кухни именно в этой фирме. К слову сказать, другой подобной организации в Хрутфонтейне не имелось. Поэтому, владелец ее Ламмерт Келер был практически вне конкуренции. Дела его процветали. И постоянные деловые разъезды лишь увеличивали количество клиентов, то бишь, заказчиков. Герр Келер и сам, при случае, брался за работу. Производство он знал хорошо. Когда этот коренастый, всегда взлохмаченный человек надевал фартук, цеплял на длинный нос большие круглые очки и вставал к станку, никто бы и подумать не мог, что этот добродушный увалень и есть господин Ламмерт Келер, один из богатейших уважаемых граждан Хрутфонтейна.

… «Папа Карло». Таков был оперативный псевдоним хозяина «Вселенной кухни». В свое время майор в отставке Генрих Ромменталь дал эту связь бизнесмену из Родезии Сергею Лащину. На случай самый крайний. Сергей Лащин, он же - Савл, контактом не воспользовался не разу. Но после потери вертолета случай этот наступил. И более двух месяцев капитан стремился выйти именно к Хрутфонтейну, рассчитывая с помощью «Папы Карло» просочиться на территорию Анголы. Но предварительно, а это являлось главной, основной его задачей, Савлу было необходимо вычислить всех виновных в провале и гибели группы «Баварца». Ликвидировать их. Информационно выпотрошить. Доставить факты в Луанду, предотвратив тем самым реальную вероятность дальнейших провалов товарищей, работающих в этом направлении. Достаточно времени миновало с момента гибели группы Ромменталя. Неизвестно, что произошло за это время с агентурной сетью Юга-Африки. Словесный портрет господина Келера, устный пароль и визуальное подтверждение кодовой фразы - гипсовая статуэтка канцлера Бисмарка на левом краю рабочего стола «Папы Карло» - этого было достаточно для успеха первого контакта с «объектом». Но, чувство вполне мотивированного беспокойства внезапно охватило Савла.
Отрешенно рассматривая звездную россыпь над далекой горной грядой, он размышлял, как не «засветиться» перед своими попутчиками в качестве «красного агента». Допустим, Фред давно подозревает нечто подобное. Но Фред не опасен. А вот, что касается Петера ван Брома..., Савл глядел на широкую спину ведущего машину голландца и не приходил к определенным выводам. Не факт, что Петер, прокачав ситуацию, станет помогать человеку из Москвы. А если он поймет, что Джекки-Нож - или как его там именуют на самом деле - вышел на советского резидента, не факт, что имея все козыри на руках, не начнет собственную игру .

Кондиционер выключили, потому что такой холод опустился на темную, вдруг замолчавшую пустыню, что оконные стекла салона покрылись изнутри туманной изморосью конденсата.
И верхом блаженства показался крепчайший черный кофе, ловко приготовленный Фредом на маленькой газовой горелке.
До наступления рассвета миновали еще около двадцати километров.

…Окруженные зеленью садов и плантаций, фермерские усадьбы прижимались к подножию окрестных гор. Несмотря на раннее утро, коровьи и овечьи стада заметны были повсюду. Черные пастухи верхом на буйволах в сопровождении огромных, таких же черных, как их хозяева, псов, сопровождали эти стада.
А прямо по курсу, почти в центре подковообразной долины, в резком свете утреннего солнца, четко проявились разноцветные черепичные крыши одно- и двухэтажных домиков Хрутфонтейна.
Чуть в стороне от города виднелся какой-то захудалый, словно безжизненный, аэродром с единственным самолетом, неподвижно застывшим на летном поле, да круглой тарелкой локатора, венчающего собой прямоугольную решетчатую конструкцию, и нацеленного на отдаленные горные вершины.
Щебенчатый грейдер резко перешел в широкое асфальтовое шоссе, продавленное местами широкими протекторами тяжелых грузовиков. Савл не помнил точно, но слышал, что здесь добывают малахит. Вроде бы, перерабатывают его в медь. Черные следы угля на дороге подтвердили такие выводы. Малахит пережигают с углем. Дальше, кажется, следует обработка кислотой.
Савл любил познавать новое. Был убежден абсолютно, что любые знания никогда не бывают лишними. И доверял словам Лао-Цзы, утверждающего, что «…каждый, дающий страннику в жизни даже самые малые, но благие знания, помогает сделать еще один шаг душе такого путника к совершенству».

…Когда до города осталось несколько километров, Савл сменил Петера за рулем. Саванна, расстилавшаяся вокруг, стала зеленой и свежей. Можно сказать, вполне цивилизованной. Лишь изредка аккуратные домики немецких фермеров соседствовали с жилищами коренных жителей. И очень убого на фоне этих домов выглядели обиталища гереро или нама, построенные в совершенно доисторическом стиле. Именно возле них сохранялись участки дикой саванны, изобилующей в этих местах кобрами и древесными мамба.
Миновали пригород. Вскоре квадратные башни старинного форта остались за спиной. Машина вышла к объекту.
По описанию «Баварца», Савл довольно точно представлял себе месторасположение столярной фирмы «Вселенная кухни» так же, как и внешний вид хозяина ее, герра Ламмерта Келера. Капитана не интересовало, кем на самом деле являлся местный резидент «Папа Карло». Русский агент или немец, из местных, по убеждениям служивший красным. Это не имело значения. Главное сейчас - войти в контакт с теми, кто организует окно на границе. И получить максимум информации об очень конфиденциальных событиях, произошедших за последнее время в этом регионе.

…Кирпичный забор. Зеленые металлические ворота. Надпись над ними готическим шрифтом на немецком, сложенная из кованных медных букв: «Das Universum der Kuche» - «Вселенная кухни».
«Действительно, амбициозно!», - вспомнив слова Ромменталя, усмехнулся Савл.
Ворота открыты. Охраны, естественно, нет. Охранять нечего. Типичная столярка. Во дворе никого нет. Лес сушится под навесом. Грузовик рядом. И легковушка с открытым верхом здесь же. Собака, лениво зевнув, развалилась возле будки. И не залаяла даже. Здоровая псина. И не на цепи! Вот про собаку «Баварец» не говорил. Видимо, позже завели. Не боится герр Келер клиентов распугать»…
Савл развернул машину прямо перед раскрытой дверью конторы. Окна по обеим сторонам проема также открыты. Тюлевые занавески развеваются, словно, пытаясь вырваться наружу. Значит, вентилятор мощный. Значит, на улице уже потеплело.
«Итак, мой выход», - Савл заглушил мотор и поправив обе плечевые кобуры, обернулся к товарищам:
- Петер, Вы со мной. Фред - на место водителя. Оружие с предохранителя снять. Пулемет - рядом. Контролировать все, что движется. Короткий гудок - сигнал тревоги. Все ясно?
Краем глаза Савл видел, как инженер, прихватив автомат и РПК, очень шустро сместился на переднее сидение, а Петер ван Бром, только что находившийся в салоне, чуть ли не мгновенно, словно материализовался, рядом.
Голландец остался снаружи. У входа. Равнодушно рассматривал двор, неопределенно топтался на месте, хлопая по карманам в поисках отсутствующих сигарет. Вообщем, вел себя, как всякий прибывший в незнакомое ему место.
Савл неспешно шагнул за порог.

…В кабинете слегка сумрачно. Пахнет кофе и сигаретами. Сейф в углу. Этажерка с какими-то папками. Мощный вентилятор под потолком. На журнальном столике - кофейник и чашки. Стол почти у стены, прямо напротив входа. Аккуратно сложенные бумаги. Обычная конторская атрибутика. Между застекленным шкафом и столом плетенное кресло. Взлохмаченный, в роговых очках, просто одетый человек вопросительно смотрит на вошедшего. И маленький, сантиметров десяти в высоту, бюст «Железного канцлера», выкрашенный под бронзу, прижимает собой какой-то бланк. Парадная форма. Эполеты. Обвислые усы. И суровый взгляд из-под кепи с квадратным козырьком.
- Guten morgen! /Доброе утро! - вежливо обратился Савл.
- Guten /Доброе! - Односложно ответил хозяин.
- Mir empfahlen lhre Firma /Мне рекомендовали Вашу фирму, - добавил Савл, пытаясь не «расплескать» короткие фразы пароля.
- Wir haben gemeinsame Freunde? /У нас есть общие знакомые? - поинтересовался не вставая Ламмерт Келер. Слова прозвучали точно. Очевидно, это был именно «Папа Карло».
- Der beruhmte Meister fur Holz-Spielzeug /Известный мастер по деревянным игрушкам, - выдал Савл последнюю фразу. И даже вспотел от такого усилия.
- Но Вы не похожи на Буратино, - неожиданно, по-русски и почти без акцента, ответил Келер фразой, которую должен был произнести на немецком: Немецкий для Вас труден. Но я прекрасно говорю по-русски. Чем могу быть полезен?
За спиной Савла возникла темная тень. Стекло книжного шкафа отразило фигуру высокого человека в рабочей спецовке. Белого.
- Один из моих рабочих, - добродушно улыбнулся вошедшему Келер, - у нас маленькая фирма. И штат маленький. Хотите выпить? - Ламмерт Келер встал и, открыв сейф, извлек оттуда начатую бутылку виски и два квадратных стакана, - иногда пользуюсь. Чисто в лечебных целях. Не против?

«Вечно взлохмачен. Очки в роговой оправе. Одет просто. Почти неряшливо. Таков «Папа Карло», - вспомнились слова «Баварца», - «Коренастый. Ростом с тебя. Или чуть ниже…». А этот под метр восемьдесят! И куртка слева топорщится! А у того, что за спиной, левый локоть чуть отставлен в сторону!!!...:
- Не откажусь, - услышал Савл собственный, на удивление спокойный голос, - герр Бисмарк, кстати, тоже любил виски.
Савл взял в руку статуэтку и мгновенно все понял. Бюст был бронзовый! Весом в килограмм, не меньше. А тот, сигнальный, изготовлен из гипса. Также выкрашен под бронзу. Но, в случае провала, он просто ронялся на пол. И разбивался!
«Хозяин», наклонившись, разливал виски. Савл, ориентируясь на отражение в стекле книжного шкафа, наотмашь, в мгновенном развороте прицельно ударил тяжелым бюстом того, что находился за спиной. Характерный хруст сломанной решетчатой кости. Верзила еще не успел рухнуть на пол, а Келер удивленно поднять голову, как Савл, ткнув ему в лицо оба обнаженных ствола, произнес почти шепотом:
- Оружие на пол. Медленно... И в машину. Schneller!/Быстро!

От входа в контору до дверей трейлера шагов шесть. На втором шаге Келер, идущий под прицелом пистолета Савла, издал короткий, шипяще-свистящий звук. Пес, лежащий неподалеку рядом с будкой, темной молнией метнулся на этот свист. И уже в прыжке нарвался на пулю, выпущенную из этого пистолета.
Петер ван Бром, которому Савл передал пленника, кажется, даже не удивился. Молча подтолкнул того в машину, где Савл быстро стянул ему скотчем, взятым на столе в кабинете, руки в локтях за головой. Так, что подбородком лже-Келер уткнулся себе в грудную клетку.
Обыск в помещении и сейфе ничего не дал. Впрочем, Савл и не ожидал серьезного результата. А вот записная книжка оказалась интересней. Среди прочих цифр и имен там обнаружилось имя Герарта Дильса и его телефон. Но не телефон Сесфонтейна, где герр Дильс еще совсем недавно ходил в начальниках полиции, а другой, полу-годичной давности, когда вытаскивая с территории Намибии агента, провалившегося в Родезии, они с Димычем случайно пересеклись с бывшим шефом полиции Сесфонтейна в захудалом маленьком городишке. Именно тогда Савл узнал о полном провале явки, отменно законспирированной под крышей охотничьего клуба «Сафари», созданного им, Савлом, и непонятной гибели Генриха Ромменталя-«Баварца». Дал себе слово разобраться во всем. И сполна рассчитаться. За все. Очевидно, теперь пришло время «…разбрасывать камни и уклоняться от объятий».

…Хрутфонтейн проскочили быстро. Лишь остановились у колонки, где долили горючим запасной бак и запаслись консервами в маленьком магазинчике при этой же заправке.
- Я понял, кто Вы, - обращаясь к Савлу, мрачно пробубнил в пол немец, - но взяв меня, Вы совершили ошибку. Меня будут искать. И найдут.
- Мертвым, - криво усмехнулся Савл, - это вы совершили ошибку, взяв Ламмерта Келера и его людей. Но Вас я уже нашел. Поэтому, предлагаю сделку. Вы рассказываете мне все, что знаете о Герарте Дильсе и обо мне. Ведь, ждали Вы именно меня. Поэтому, так хорошо говорите по-русски. Кто Вы такой, меня не интересует. Фред! - обратился Савл к водителю, - машину отгоните в сторону. Примерно во-о-н за те скалы. Ну, так как насчет условий игры?
- Вы связали мне руки так, - ответил пленник, - что я не только говорить, но и дышать не могу. Подбородком гортань пережимаю. Но я, в силу специфики профессии, наслышан о Вас, господин Лащин. Так что, у меня есть, что рассказать. А Вам стоит меня услышать. Но не озвучены детали сделки. Да и руки у меня связаны по-прежнему. Условия, знаете ли, неравные.
- У меня также есть нечто, что я могу рассказать. У индейцев племени гуарани, это в Парагвае, существует прелестный обычай. Я бы сказал, традиция. Особенно опасным своим врагам-кровникам, так сформулирую, руки связываются в локтях. За головой. Точь в точь, как у Вас. Затем пленника укладывают на спину. На руки грузят тяжелый булыжник, бревно или кучу камней так, что руки невозможно высвободить. Даже перевернуться на бок невозможно. Так, что голова, прижатая к груди, затылком лежит на связанных локтях. Ноги вяжутся в щиколотках. А коленные чашечки разбиваются вдребезги. Кожа при этом не рвется. Крови нет. Поэтому, человек умирает долгой, чудовищной смертью. Это, если зверье не порвет. И, таким образом прекратит мучения. А сам объект, кстати, даже покончить с собой не может. Даже голову разбить о камни, так как собственные руки мешают.
- Это Ваши методы общения, господин Лащин? - немец пытался взглянуть на Савла. Но безрезультатно. Локти вжимались в затылок.
- Это методы индейцев племени гуарани. И методы вашей конторы. Иначе, вряд ли бы Вы правильно произнесли пароль для контакта. Но с гипсовым Бисмарком прокололись. Не «дожали» Ламмерта Келера. В качестве его потенциального двойника Вы участвовали в дознании. Это стандартная практика. Что он сказал?
- Вначале с ним работали по стандартной схеме. Безрезультатно. В фазе «устрашения» он два раза очень качественно симулировал потерю сознания. Но заговорил. Правда, ни о чем. Наш специалист определил по диалекту, что «пациент» - выходец из Восточной Германии. Затем Келер стал произносить какой-то ритмически выстроенный, непонятный, очень монотонный текст. Симулировал безумие. Или, что более вероятно, пытался блокировать сознание. Тогда ему ввели препарат. На второй минуте он назвал себя Келером Ламмертом - этническим немцем из Кейптауна. Скорее всего, солгал. Хотя, такое, в принципе, невозможно. Потом, нес разную нелепицу. Не озвучил ни одного имени. Не ответил вразумительно ни на один вопрос. После того, как вдвое увеличили дозу, назвал пароль. На восьмой минуте. Затем, резко замолчал. Через шестьдесят секунд умер. Совершенно здоровый человек. Просто остановилось сердце.
- После «фазы устрашения» Келер Ламмерт не мог оставаться «совершенно здоровым человеком», - мрачно заметил Савл, - но Вы дважды, в связи, как было Вами сказано, «со спецификой своей профессии», назвали одну русскую фамилию. Откуда исходит эта информация?
- У меня затекли руки, - ответил пленник, - трудно дышать и говорить. Но я сделал первый шаг - рассказал о последних минутах Вашего агента. Сейчас мы оговариваем условия игры, Вы сами недавно это предложили. Или я буду молчать. Поверьте, молчать я умею.
- В этой игре всего одно условие и два варианта, - Савл медленно прошелся по маленькому салону, - Вы отвечаете на мои вопросы. Я обещаю не касаться Вашей личности. Это мое условие. Если Вы хорошо делаете то, что умеете, то есть, молчите, начнет работать вариант Парагвайских гуарани. Картинку я уже нарисовал. Вы останетесь молчать. Навсегда. С перебитыми коленями, с заклеенным скотчем, ртом. Вас ожидает чудовищно-болезненное молчание. Servisio de la muerte-сухая смерть. Так называют подобное состояние гуарани.
Вариант второй. И последний. Я развязываю Вам руки. Вы приходите в себя. Отвечаете на мои вопросы. И умираете легкой солдатской смертью. От пули. Вы видели меня в лицо. Знаете прежнее имя. По вопросам не сложно вычислить мои дальнейшие шаги. Поэтому, третьего варианта - жить - для Вас, в принципе, не существует. Я сказал много слов. Для того, чтобы Вы могли заранее просчитать ситуацию. Но, Время - такая неуловимая субстанция… На размышление у Вас одна минута. И два варианта. Время пошло!

…Серые, такие же, как в любой стране мира, воробьи в мелком кустарнике среди ближайших камней шумно выясняли свои, очевидно, очень сложные, отношения. Ветер посвистывал в скалах. Да Фред, занимающий место водителя, нервно барабанил пальцами по рулю.
Все слышали разговор. И все поняли его правильно.
Савл обернулся, почувствовав тяжелый немигающий взгляд Петера ван Брома. Казалось, голландец внезапно прозрел, осознав что не он все последнее время вел партию, а им играл тот, кто строил из себя недалекого, амбициозного поляка, и принимает решение. Но, времени на это всего шестьдесят секунд.
«Не ошибись, приятель…, - встретив этот взгляд, мысленно произнес Савл, - выбери свой окоп в этой войне, где всегда прав тот, кто стреляет первым. До этого мгновения я всегда был прав…».
- Минутта прошла, - внезапно нарушил тишину голландец, - фашше решение, госпоттин Келер?
Петер ван Бром уложился вовремя. Он выбрал свой «окоп».

…Пленнику развязали руки. Заварили крепкий кофе. Предложили сигарету.
- Последнее желание? - как-то обреченно пошутил он, - можете называть меня …Харви. Не сочтите это имя за комплимент для себя.
Савл не понял, при чем тут «комплимент для себя», но ему вполне определенно понравился этот человек. Неплохо, достойно держится. Такого бы в друзьях числить. Но Смерть - жестокий математик. У нее свои исчисления.
- Несколько месяцев назад, - сильно затянувшись сигаретой, начал Харви, - русские сорвали в Намибии серьезную операцию, которую в Ленгли готовили больше года и в которую были вложены миллионы баксов. По отдельным моментам стало ясно, что исполнитель не смог уйти к своим. Тема актуальна до сих пор. Я и моя группа работала только в этом направлении. И тут, подвернулась некая информация. Помощник начальника полиции Сесфонтейна, некий Мвумбе Галгала из местных, заложил своего шефа-Герарта Дильса. Дильса зацепили на алмазах. Чтобы спасти свою шкуру, он сдал советскую резидентуру в Сесфонтейне. Которую, кстати, именно Вы, как удалось нам выяснить, основали в Сесфонтейне несколько лет назад. Все были в шоке. Сесфонтейн - провинция. Какой там резидент? Но факты подтвердились. В «Конторе» Виндхука работали наши люди. Мы перехватили дело Герарта Дильса. Установили слежку за Генрихом Ромменталем. Заагентурили Мвумбе Галгала, который сумел войти в доверие к «Баварцу». И он стал активно «звенеть» для нас. Именно он сдал точку в Хрутфонтейне. Мы сопоставили факты. Поняли, что Вы, господин, точнее - товарищ Лащин - непременно явитесь к Ламмерту Келеру для того, чтобы затем уйти к своим. Тем более, что Галгала откуда-то узнал об этой связи.
Но, перед этим Вы вырвали своего «сгоревшего» агента из наших рук. Вы даже «Дуглас» перехватили в Опуво! Снимаю шляпу! Обыграли всех.
И никому не пришло бы в голову, что почти сразу Вы начнете новую партию. Дело сделали. Ваше счастье, что спецслужбы ЮАР, как и власти этой страны, скверно контачат с нашими парнями из Ленгли. На этом можно играть. Но Вам не уйти отсюда!

…Харви потянувшись за второй сигаретой, вновь попросил кофе. Американец держался достойно. Создавалось впечатление, что он даже вражды не испытывает к своим потенциальным убийцам. Что ж, проиграл… И такое бывает.
- Петер, - нарушил затянувшееся молчание Савл, - у Вас, кажется, «Беретта»?
- Та. Теффяносто фторайя, - ответил, чуть помедлив, голландец.
- У меня тоже «Девяносто вторая», - ответил капитан, извлекая из подплечной кобуры «Мамбу» и протягивая пистолет ван Брому, - предлагаю обмен. На «Беретту». Временно. Мне нужны одинаковые стволы. Ну что, мистер Харви, - обратился он к пленнику, - Ваш выход.
Савл шел впереди. За ним следовал американец. Фред и Петер замыкали группу.
- Это произойдет здесь, - Савл окинул взглядом пространство метров в полсотни, покрытое щебнем и небольшими камнями, - я не убийца. Предлагаю нечто вроде американской дуэли.
Он достал обе «Беретты». Отщелкал из магазинов патроны, оставив лишь по два - в каждом. Протянул оружие в направлении янки.
- Выбирайте, мистер Харви. Правый? Левый?
- Безразлично, - ответил, явно не ожидавший подобной ситуации, американец, - Вы желаете стреляться?
- Я не желаю стрелять в безоружного, - ответил Савл, сняв с предохранителей и положив пистолеты на грунт на расстоянии двадцати-двадцати пяти метров, - подходим к оружию. Ждем. Петер подает сигнал. Берем оружие. Стреляем. Два патрона. Достаточно вполне. Солнце почти в зените. Почти не слепит. Так что, условия одинаковы.
- Я хорошо стреляю, - заметил янки, останавливаясь возле своего пистолета, - Вы рискуете.
- Вы тоже, - ответил Савл, к общему недоумению остановившись чуть ли не в двух метрах за своим пистолетом. И смотрел он не на свое оружие, а на Петера ван Брома, держащего «Мамбу» стволом вверх и, было ясно, не понимающего, что происходит.
- Сигнал, Петер! - крикнул Савл. Голландец выстрелил. Харви быстро, очень быстро, нагнулся к «Беретте». И даже успел коснуться ее ладонью.
Савл просто упал на землю. В момент касания с грунтом пистолет оказался в его уже вытянутой руке. Один выстрел. Под углом. Из положения «лежа».
Американец, получив пулю в подбородок, молча ткнулся лицом в землю. Он просто не успел выстрелить.
В это же мгновение Савл, развернувшись на бок, взял на мушку голландца.
- Коттофф Харффи, - флегматично заметил ван Бром, протягивая рукоятью вперед «Мамбу» целящемуся в него напарнику, - таффай, рассменяемся вноффь, фокусник.
- Таффай, - ответил Савл, отряхиваясь и протягивая Петеру его «Беретту».
- Шуттить исфоллите? - усмехнувшись, поинтересовался Петер.

...Мертвое тело завалили камнями. Скрыли от птиц и хищников.
- Я обещал ему смерть солдата, - коротко произнес Савл.
Фред молчал. Он все еще не пришел в себя. Петер на ломанном английском произнес несколько слов. Савл вопросительно взглянул на него.
- Харви, - медленно перевел голландец, - вракк тля тостойных. Так перефотится это имя. А тты что, на самом теле перепил пы ему колени? - Петер ван Бром обратился к Савлу на ты. Таким образом, счел его равным себе.
И Савл оценил это:
- Харви, - ответил он Петеру, - враг для достойных. Ты так перевел. Палач не имеет достоинства.


http://www.proza.ru/2017/07/05/1744