РИМБ Эпилог - Добрая девочка Аня

— Браво-16, вы, что, оглохли?! — раздалось из рации.

Я встрепенулась и подняла голову от блокнота. Нет ничего лучше, чем поспать или порисовать между сменами. Острый карандаш тихо скользит по тонкой бумаге, рождая до крайности успокаивающий звук. Сейчас я рисую девушку, бегущую по бордюрному камню. Я увидела её пару минут назад.

— Ответь за меня — кивнула я мужчине за рулём, натянувшему свою форменную кепку чуть ли не на нос. Тот проснулся и схватил рацию:

— Браво-16 на связи.

— Примите вызов. Кузнецова, 23 дробь 1, квартира 281, восьмой этаж. Мужчина 25 лет, ножевые ранения. Помощь вызвала соседка. Поторопитесь — он пока в сознании, но кровопотеря, по словам очевидицы, большая.

— Вас поняли, Центр. Выезжаем. — водитель завел мотор, утопил педаль газа в пол и врубил проблесковые маячки. Карета выскочила на оживлённую улицу. Я откинулась на спинку, наблюдая темное небо сквозь смеженные веки. Погода сошла с ума — дождь мгновенно начинается и тут же перестаёт.

— Ты укладку13) обновляла? — спросил меня водитель, не отрывая глаз от дороги.

— Не, опять забыла. Вчера, кстати, мешок лопнул окончательно, когда мы на авто;14) были. — я заворочалась, устраиваясь поудобнее. — И ещё кто-то опять лазил в аптечку и сторчал оттуда весь циклодол.

— Это не я!

— Конечно-конечно, это всегда не ты. — я с интересом наблюдала, как метнувшаяся у нас из-под колес белая «Волга» потеряла управление и въехала в столб. Проводила её взглядом — Да что за ****ское лето, а?! Одни авто; да авто;. Вот этого, похоже, приступ за рулём доконал.

— Жара жуткая — ответил водитель и свернул на нужную улицу. Проехав меньше четверти километра, машина остановилась. Я вздохнула и, отстегнув ремень, вылезла наружу.

— Вы скорая, да? — наперерез выскочила бойкая старушка в летнем халате — Давайте за мной, Алёшенька наш поранился!

Я ещё раз вздохнула и многозначительно поглядела на водителя. Мужчина улыбнулся и подмигнул. Не успела я войти в подьезд, как он уже снова прилип к планшету.

Откинув прядь волос, постоянно выбивающуюся из-под резинки, я подхватила тяжелую укладку и потащила ее вверх по лестнице. Летний вечер не был таким знойным, как полдень, но тело нещадно потело под плотной формой.

— Я Алёшеньку с детства знаю — тараторила бабуля, возбуждённо топчась на месте возле дверей лифта — Он всегда был хорошим мальчиком, хотя и досталось ему… Мать его, Ангелина Петровна, царствие ей небесное, душевнобольная была…

Пожилая дама шагнула в лифт, и я за ней следом. Лифт оказался маленький и тесный. Преодолевая брезгливость, я нажала на кнопку восьмого этажа.

— Она в окно выбросилась, когда ему 12 было — покачала головой соседка моего будущего пациента и всхлипнула — Даже отец его, Фома Игоревич, светлейший человек и Врач с большой буквы, ничего сделать не смог. Потом невеста Лёшина, Танечка, самоубилась, когда ребёночка под сердцем носила, а через год с лишним и Фому Игоревича застрелили террористы, будь они неладны.… Но он держался, он сильный у нас парень, настоящий мужчина, не то, что большинство нынешних…

Пульсирующая боль в висках нарастала с каждым этажом.

— Но вот в последнее время всё наладилось — продолжала женщина — Женился Лёшенька, дочурку родили. И всё так хорошо было, но жена у него — старушка скосила глаза и повертела пальцем у виска — Из этих. Сумасшедшая. Вот не знаю, что случилось, слышу я его крики сегодня, пока оделась — выхожу и вижу, он весь в крови, нож у него из глаза торчит… В общем, ужас!

Наконец пыточная кабина остановилась. Я вышла из неё и направилась к открытой двери, около которой виднелось несколько капель крови.

— Побудьте пока у себя — сказала я, обернувшись на соседку — Работа врача — не самое приятное зрелище для посторонних. Когда приедет полиция — они с вами обязательно поговорят.

— Да-да, хорошо, доченька — старушка закивала как китайский болванчик — Только спасите Лёшеньку! Он такого не заслужил!

— Хорошо, бабуль — улыбнулась я.

Это так просто — глаза чуть прищурить, уголки рта вверх, немного оскалиться — а всё равно люди говорят, что улыбка у меня неприятная и фальшивая.

Я распахнула дверь и вошла в квартиру Алексея Назёмина.

В прихожей всё говорило о том, что приключилась нехилая заварушка — кровь на полу, на трюмо — красный отпечаток чьей-то маленькой ладошки, до боли знакомой. Я поставила укладку на пол и поглядела в зеркало. Доброе, какое-то народное лицо с умными глазами. Не слишком аристократическое, очень скуластое. Блондинистые с проседью волосы завязаны в хвост. Ну и рано же ты постарела, девочка Аня…

— Эй! — окрикнули меня из комнаты — С-скорая?! Сколько можно вас ж-ждать!

— Простите, пробки — ответила я на автомате и зашагала в гостиную. Увиденное меня поразило.

— Ну и кто же вас так?! — всплеснула я руками.

На диване сидел бледный, окровавленный мужчина. Левой рукой он держал полотенце возле торчащего из правой глазницы лезвия ножа, правая, перебинтованная обрывком рубашки, безвольно свисала. Похоже, тут кто-то поработал с нервами и сухожилиями… Повязки, изрядно пропитавшиеся кровью, я заметила ещё и на ноге.

— Да одна поехавшая грымза! — злобно прошипел мужчина и закашлялся — Из дома решила уйти. Я попытался её на место поставить, а она за нож схватилась! Вот же…

Алексей поморщился. Я скривилась, ощущая в кровотоке адреналин. Как и всегда, когда я делаю свою работу.

— Ну вы ещё поволнуйтесь! — строго сказала я — Вам только волноваться не хватало, Назёмин! Чему вас в меде учили?

— ДА КАК Я МОГУ НЕ ВОЛНОВАТЬСЯ?! — взревел мужчина и дёрнул рукой. Окровавленное полотенце отлетело в угол комнаты, перепачкав ковер — СУМАСШЕДШАЯ ТВАРЬ НА СВОБОДЕ! ОНА ОБЕЩАЛА УБИТЬ МЕНЯ!

— Назёмин — спокойно продолжила я — чем сильнее вы волнуетесь — тем выше артериальное давление. Выше давление — сильнее кровотечение. Давайте я вам укольчик сделаю, если вы сами успокоиться не можете.

Я распахнула укладку и вытащила оттуда заготовленную ампулу и шприц.

— Делайте, если надо! — уже тише продолжил Назёмин — Но какова тварь, а? Я столько всего для неё сделал! Я отмазал её от срока, я простил ей то, что она меня отвергла и даже закрывал глаза на то, что она выглядит, словно переодетый мальчишка, а не как нормальная девушка! Девушка должна быть… — Он запнулся — А я… а я тебя помню. Мы в одной бригаде были… Где фельдшер?

— Да нет у нас сегодня фельдшера — ответила я, выдавливая пузырь воздуха из шприца-двухкубовика — Ты же знаешь — террористы…

— Совсем уже! А кто меня до машины понесет?! Соседку в негры15) наймёте?!

Я вздохнула, склонилась над пациентом и ужалила его в ногу прямо сквозь штаны. Алексей смотрел на меня негодующе и тяжело дышал.

— Подожди. Сейчас я вызову помощь.

Я встала и зажала кнопку на гарнитуре в левом ухе.

— Эй, кончай там читать.

В ухе раздался обеспокоенный шелест.

— Что тебе ещё? Я сплю.

— Поговори с голосом16), вызови подкрепление. У нас тут код алый.17)

— Понял тебя. Удачи.

Водитель отрубился, напоследок издав короткий смешок.

— С кем ты говорила? — недоверчиво прищурившись, спросил Наземин.

— Водитель нашей кареты — я заложила руки за спину — Мой брат, кстати. Отличный человек, но иногда его заносит. Не возражаешь? — я достала из кармана сигарету и зажигалку.

— Возражаю! В моей квартире не курят! — заверещал пациент, но не предпринял попыток вскочить и выбить сигарету у меня из рук — Особенно женщины! Вы ведь будущие…

— Ты хочешь сказать, что мне ещё рожать? — я сделала затяжку и выдохнула горький дым. Ситуация показалась мне настолько забавной, что я улыбнулась. Почти натурально — Боюсь, поздновато мне уже… Выгляжу молодо, но сороковник еще два года назад стукнул. Кстати, это напомнило мне одну историю…

Я, не вытаскивая сигарету изо рта, снова полезла в укладку. Лотки, полные ампул, упаковки шприцев всех сортов и размеров, даже дырявый мешок Амбу, скомканный и засунутый в рыжую коробку. На самом дне, под мобильником, прикрученным изолентой к белому кирпичику, я нашла то, что искала.

— Какой красавец — сказала я с мечтательной ноткой, доставая из недр Рыжего Апа18) разводной хромированный ключ — Наконец-то брат его вымыл… Нельзя ему доверять собирать укладку. — Я обернулась к пациенту, который неотрывно следил за каждым моим действием — Знаешь, он постоянно ворует оттуда циклодол и почему-то называет его паркопаном. Так уже лет 60 никто не говорит. Я даже не знаю, что из этого злит меня сильнее.

— Я звоню в полицию — Алексей потянулся к лежащему на тумбочке мобильному телефону.

— Лёша-Лёша… — я покачала головой — Не надо. Мы её сами вызовем.

Назёмин практически дотянулся до мобильника, когда я подошла к тумбочке и взмахнула волшебным ключом. Первый удар обрушился на устройство, два последующих пришлись на кисть незадачливого пациента. Аппетитный хруст, переходящий в истошный крик.

— ААААААА!!!

— Что мне всегда нравилось в этом инструменте — это его баланс — я ласково погладила рабочую часть ключа — Точнее, его полное отсутствие. Весь вес в голове, контролировать очень сложно, но если приспособиться…

— ЗА ЧТО?! КТО ТЫ ВООБЩЕ ТАКАЯ?!

Алексей прекратил орать, услышав шуршание из соседней комнаты, а следом — мелкие шажки.

— Мама? Папа? — девочка лет 3-4 на вид вперевалочку вошла в гостиную, потирая кулачками заспанные и заплаканные глаза — Мне плохой сон приснился.

— Лиза, БЕГИ! Это… — затараторил Алексей. Я швырнула ключ ему в челюсть, и, судя по звуку, оставила пациента без резцов.

— Не ори. Ребёнка напугаешь.

Пациент послушно заткнулся. Он хрипел, кровь медленно капала из разбитого рта. Я подошла к девочке, наклонилась к ней, улыбнулась, и, клянусь, это была одна из лучших моих попыток.

— Привет, моя хорошая — проговорила я — Ты Лиза, да?

Девочка кивнула.

— А ты кто? — с детской непосредственностью спросила она. В голубых глазах можно было утонуть.

— Я Анна Кирилловна — сказала я и погладила Лизу по коротким волосам, таким же, как у меня в детстве. — Можно просто Аня.

— Где моя мама? — тревожные нотки.

Я улыбнулась ещё шире.

— Перед тобой, доченька.

Где-то сзади раздалось пронзительное мычание.

— У меня была другая мама — недоверие и взгляд исподлобья — Мама Лида.

— Ты нас перепутала, Лизонька — я рассмеялась. — Мы обязательно её увидим, но потом.

Я оглянулась на Назёмина.

— Лизонька, иди на кухню, выпей молочка. Мне нужно поговорить с этим поросёнком. Потом мы поедем домой. Я познакомлю тебя с дядей Ваней.

Девочка кивнула и направилась прочь по коридору. Я поднялась и развела руками.

— Педиатрия! До СМП я была педиатром. — я затянулась позабытой сигаретой — Врождённое умение находить общий язык с детьми.

Назёмин замычал громче. В этом звуке слышался закономерный вопрос.

— Кажется, я забыла представиться — я протянула руку — Анна Кирилловна Са;вотова.

Мычание стихло. Руку мне пожимать не спешили.

— Да-да — продолжила я — сестра того самого Ивана Са;вотова, который более известен в ваших кругах как злостный террорист по кличке Профессор. «Злостный террорист»! — я фыркнула — Как будто есть благонамеренные! Хотя, в нулевые, говорят, террористы работали по госзаказу… Но это уже совсем другая история. Хочешь? — я протянула пациенту мятую сигарету.

Тот замотал головой. На столе я заметила пачку нейролептика нового поколения. Указала на неё пальцем.

— Ты Лиду этим препаратом кормил, да? Хороший выбор! Импортный, дорогой, его преимущественно против галлюцинаций используют… Эффективный, но вот беда — полтора месяца назад мы заменили всю партию на плацебо. Мы ведь не только взрывать умеем, так-то! Сигарета догорела до фильтра. Я швырнула окурок на пол и продолжила.

— Так вот, всё началось двадцать с лишним лет назад. Жила-была девочка… Добрая девочка Аня с большими красивыми глазами. Весёлая, свободная…

Ползущий к потолку дым напомнил мне кое о чём. Запах горящих книг…

— Тогда была весна… Как сейчас помню — я прикрыла глаза — Я познакомилась с одним человеком. Он казался мне самым замечательным из всех людей. Умный, красивый, исключительный. Первая влюблённость, молодость, ароматы разнотравья. По незнанию забеременела. Вышла замуж. И всё бы было хорошо, но этот человек… оказался с гнильцой.

Снова захотелось курить, пришлось снова лезть в пачку. Брат постоянно говорит мне, что это меня убьёт. Хотя, если подумать — умереть от рака лёгких с моим образом жизни — редкая удача.

— Не знаю, в чём было дело. Либо его мать на старости лет потеряла рассудок, либо это было связано с гибелью его брата, но интеллектуал в одночасье превратился в лицемера, религиозного психопата, да и просто в тирана. Я поздно заметила эти преобразования. Естественно, сказала, что ухожу, на что он неожиданно встал на колени и со слезами на глазах попросил, чтобы я оставила ему нашу дочку. Что он будет заботиться о ней. Я бы в жизни так не поступила, но…

Ещё вздох. Тяжелее прочих.

— И я ненавижу себя за это, но да, материнство тогда казалось мне чем-то второстепенным. Мы с братом разворачивали сетевую деятельность и мне было не до детей. Но я продолжала интересоваться её жизнью. Даже её фотографии, сделанные украдкой, собирала. Но связь с её отцом не поддерживала. Когда ей было 5 — меня обвинили в убийстве и объявили в розыск, так что, представь себе, я с ним даже не развелась. Так что я до сих пор числюсь как Крылова, а не Савотова.

Алексей вздрогнул.

— Ты могл… вшё поменятшь… — прошепелявил он.

— Ну и как ты себе это представляешь, Назёмин? Прийти и объявить — «Привет, Лидочка, я твоя мать-шлюха-террористка»? Нет. Время было упущено. Я и потом ей не сказала. Но годы шли, девочка быстро взрослела и даже стала одной из нас. Вот только она поторопилась с тактилом и визуализацией, а что было дальше — ты и сам знаешь. В одном ты точно ошибаешься — Лида не убивала своего отца.

Улыбка, обычно такая непослушная, сейчас непроизвольно блуждала по моим губам.

— Я перехватила вызов и сообщила о нем диспетчеру на час позже, приехала в одиночку на личном транспорте, увидела, что этот бурдюк попытался сделать с моей девочкой, а дальше… Зашла на кухню, где он пыхтел со своим пустячным приступом ИБС. Схватила его за шею и била затылком об угол до тех пор, пока эта сволочь не перестала визжать и хрипеть. Я долго не могла остановится. Я увлекающийся человек, особенно во время работы. Но греет меня даже не это… А то, что последним, что видел Аркадий — было моё лицо. Оставались пустяки — вернуться с бригадой, констатировать смерть, да замести следы. Вот только я не учла, что ты дежуришь на вызовах в тот день. Остальные — мои люди, но в твоём присутствии пришлось везти мою девочку в больницу и сдавать твоему папочке.

— Ты… будешь нак… — Алексей глядел со смесью страха и ненависти. Идеальное сочетание. Очень характерное.

— Не исключаю этого. Правда, сначала будешь наказан ты. — я захихикала и вновь подняла ключ — Кстати… Вряд ли ты знаешь, но мой брат очень плохой стрелок. Мажет в человека с десяти шагов. Неудивительно, учитывая его анамнез. Твоего отца-психиатра завалил не он. Фому Игоревича взяла на себя я. Было приятно, не скрою, но приоритетной целью он не являлся. Это же просто грач, один из стаи, хоть и матёрый — куратор федеральной программы Трезвость. Добавлю, что если бы ты не подкатывал к моей дочери и не лез в её личную жизнь — то я бы в него стрелять не стала.

Мои слова задели за живое. Назёмин-младший взвизгнул, по его лицу потекли сопли. Он попытался встать, но рухнул на пол.

— ШТОООО…?! — простонал он

— Куркумин действует — отметила я — Модифицированный курареподобный миорелаксант, если тебе интересно. Сначала отказывают конечности. В отличии от настоящего кураре, этот красавец тебя не прикончит. Просто снизит подвижность. Потом действие пройдет, и ты опять побежишь по дорожке, как зайчик из детского стишка. Мог бы побежать.

— Ты… уб… меня? — выдохнул он и вцепился в мою лодыжку раздробленной кистью. Я высвободилась, схватила Назёмина за руку, усугубляя повреждения, и легко усадила его обратно на диван. Сигарета, догоревшая до фильтра, начала меня раздражать, и я отправила окурок в лицо пациенту.

— Я — нет.


Девочка сидела на кухне и пила молоко из пакетика. Молоко было с клубничным вкусом и розового цвета. Моё любимое. С самого детства.

— Анна Кирилловна, а зачем вы пришли? — Лиза ковырялась соломинкой в опустевшей пачке.

— Просто однажды я уже допустила ошибку — ответила я — И не хочу её повторить. Подожди меня у входной двери, сейчас тут будет плохо пахнуть.

Я подняла ключ, развела губки на нужное расстояние и подошла к газовой трубе. На ней стоял клапан нового образца, так что проблем с его откручиванием не было. С довольным свистом на кухню ворвался поток бесцветного газа. Закрыв форточку, я выбралась в прихожую, подхватила на руки Лизу и пошла прочь, плотно притворив дверь.

— Доченька, а ты куда? — из соседней двери вышла женщина — Да ещё и с дитятком. Что с Лёшенькой?!

— Боюсь, я ничего не смогла сделать — улыбнулась я — Он давно умер.

— Ах, ужас-то какой! — соседка притворно схватилась за сердце — Отмучался, бедный! А то эта его… Ну теперь её точно поймают и накажут.

Я улыбнулась. Я всё-таки умею улыбаться. Лиза мирно сопела у меня на плече, когда я обхватила ребёнка левой рукой, а правой привычно скользнула к потайным ножнам. Старая стерва успела только разинуть рот, когда я с силой вогнала охотничий нож в её ливер. Она выдохнула, когда я вытащила лезвие и ударила её ещё раз, не давая заорать. И ещё раз. И ещё. И ещё.

Тело в халате с увеличивающимся на глазах алым пятном сползло вдоль косяка. Обычно я предпочитаю работать с сонными артериями, но мне очень не хотелось, чтобы моя внучка перемазалась в крови. Успеет ещё.

— Ты там закончила? — голос в гарнитуре.

— Прогревай машину — сказала я — Мы уезжаем.

— Знакомься, Лизонька. Это дядя Ваня.

Девочка открыла глаза, зевнула и посмотрела на водителя. Савотов сбросил кепку и улыбнулся:

— Привет, лапа — он погладил Лизу по голове — Видишь меня?

— Да — после секундной паузы сказала она и нахмурилась — Я Лиза, а не лапа!

— А мне пох… — начал Профессор, но я двинула его кулаком в бочину — то есть, почему-то очень важно, Лиза — исправился он. — Хочешь я покажу тебе станцию?

Лиза не ответила. Закрыла глаза, засопела.

— Что это с ней?

— Да на неё за один день столько всего навалилось — ответила я, обнимая спящую девочку. — Сначала Лиду перемкнуло, потом… А, блин, совсем забыла… Сколько там времени прошло?

— Минут 15.

— Сойдёт. Давай сюда планшет. — я включила устройство, ввела пароль и активировала функции сотового. В записной книжке — контакт под кратким именем «Бабах». Кому ещё звонить в такой прекрасный летний вечер?

— Давай хоть отъедем, а? -Профессор недовольно взглянул на меня и тронулся. Я нажала на зелёную кнопку вызова. Сквозь звукоизоляцию автомобиля казалось, что на панельном здании почти беззвучно расцвели два огненно-рыжих цветка подряд. Затем посыпались осколки. Легковушка, стоявшая возле подъезда, замигала фарами — сработала сигнализация. В зеркале заднего вида часть огромного панельного дома медленно оседала, поднимая клубы пыли.

— Вот это бабах — всем бабахам бабах — Профессор самодовольно вытянулся на водительском сидении — Спорим, не меньше 50?

— Взрыв бытового газа из-за курения в постели. Пострадал целый подъезд. Неет, тут 100 минимум и ещё столько же с травмами — протянула я и засмеялась. Засмеялась про себя — ведь на моей груди спала внучка-дочка. Мне не хотелось её тревожить. Пусть отоспится.

— Зачем она тебе? — брат вытащил планшет из моих рук и начал что-то быстро надиктовывать. Я уловила всего несколько слов — письмо в полицию с прямым приказом считать этот взрыв следствием аварийного состояния системы газоснабжения.

— Гештальт закрываю. Раз уж не вышло воспитать дочку — может, хотя бы с ней получится. Я же не старая ещё. Как думаешь, смогу быть хорошей матерью?

Савотов улыбнулся и побарабанил пальцами по рулю. Нам навстречу хлынул поток пожарных нарядов. Быстро они. Сумерки сгущались.

— Никогда не хотел размножаться, знаешь. Всё это так странно… Не менее странно, чем-то, что Наземины могли меня видеть. — Профессор развёл руками — Как, спрашивается?

— Думаю, ты сам знаешь ответ — я расслабилась и пересела прямо на занятое братом водительское сиденье. Ощущение контакта и совмещения наших тел отозвалось привычной парэстезией — Лида и Лиза видят тебя посредством генетически-обусловленного селлер-эффекта19). Они мои прямые потомки, вообще-то. А мать Назёмина — сестра моего отца. Видимо, люди со схожим генотипом способны взаимодействовать с АВЛ друг друга.

— Выходит, что твоя внучка — продукт инцеста? — голос, раздававшийся слева, теперь звучал в моей голове.

— Выходит, что так — я кивнула — Хотя записи говорят, что со здоровьем у неё всё в порядке. Её ждёт великое будущее.


Мы продолжали движение. Я самостоятельно свернула на автостраду и помчалась в пригород, где и располагалась станция. В мутном небе, под прикрытием робкого перистого облака загорелась яркая звезда. Лиза безмятежно спала и, я могла поспорить, видела прекрасные сны.

Налюбовавшись на нее, я ввела в планшет заученный наизусть номер, до сих пор фигурирующий в адресной книге устройства как номер Аркадия Крылова.

Длинный гудок. Сердце бешено колотится в груди.

Я не сомневаюсь, что она ответит, но сомневаюсь, что она меня простит.


 13) Укладка - набор инструментов и медикаментов для бригады СМП, а также сам чемоданчик (обычно пластиковый сигнального цвета) для их транспортировки. Укладки различаются между типами бригад СМП.
14) Авто; (сленг СМП) - автоавария либо выезд на автоаварию.
15) Негр (сленг СМП) - человек, помогающий донести носилки с больным до машины. Чаще всего в негры нанимают соседей. Особенно весело выглядит наём негров в 3 часа ночи, если это ночь субботы.
16) Голос (сленг СМП) - рация в карете, иногда диспетчер или даже подстанция.
17) Система цветовых кодов используется в некоторых западных странах. В данном случае, по-видимому, код ничего не значит или является намёком на кровь или пламя.
18) Рыжий Ап (сленг СМП) - чемоданчик укладки
19) Селлер-эффект (seller-effect, он же Эффект продавца, Эффект гостя, Эффект Хермита-ЦиркусДиректора ) - гипотетический тульповодский феномен, заключающийся в способности одного тульповода видеть тульп другого, что, с точки зрения классического тульповодства явно невозможно и носит характер либо подтверждающего искажения, либо открытой фальсификации. Название, по-видимому, получил по причине того, что человек, увидевший тульпу первого описавшего феномен форсера, работал продавцом. Именное название дано по никам двух тульповодов начала 2010хх, описавших его в Рунете. Первый из них, кстати, позже доказал несостоятельность теории тульпопередачи, фальсифицировав пересылку тульпы и вызвав таким образом парадокс копирования тульпы