Секрет счастья или Не майся дурью, Фима

Помню, была у меня соседка, баб Сара. Выйдет с братом, таким же, как она, старичком, дед Ефимом, на улицу с болонкой - и гуляют. Она на лавочке сидит, он с собакой ходит-бродит по двору.
Баб Сара всегда в халатах, ярких, с цветами, или так сидит, когда тепло, или в пальто, а из-под пальто все равно цветы эти видно. Когда лето - то в тапках с открытыми пальцами, ногти на ногах всегда накрашены, в тон обоим халатам, то ли бордо, то ли фуксия по цвету. Интересная старушка.
Жизнь всегда любила - и замужем была несколько раз, и боевая была и оставалась, за словом в карман не лезла. Мороженое ела. Белое или клубничное - халатам и лаку для ногтей в тон. Губы тоже всегда накрашенные.
Сидит, полная, важная, с детишками, пробегающими мимо, беседует. Иногда собаку подзовет: "Жуля, Жуля!" И Жуля бежит, оставив дед Ефима в одиночестве. Тот сухонький был, молчаливый, тихий - сестрина противоположность. Бежит Жуля, ластится к нам, ребятишкам. Баб Сара каждому конфетку даст, стишки расскажет. Меня, кажется, особенно любила, Ларочкой звала.
Своих детей Бог не дал, ни от первого мужа, я, правда, его не знала, не родилась еще, ни от второго, дед Леши одноногого, который вскоре умер. Хороший дед был, типа дед Ефима, тоже молчун.
И вот счастлива она была, эта баб Сара - всю жизнь в двух халатах, одном пальто черном старом, за дед Лешей больным ухаживала, без детей, хотя и хотела. Без внуков. Но читалось на ее лице такое спокойствие - что днем с огнем в других, у кого, казалось бы, жизнь больше "удалась", не сыщешь.
Сидела баб Сара, мороженое ела, оно, бывало, капало прямо на ноги, но баб Саре было как-то все равно. Или Жуля подбежит - слижет, или потом салфеточкой оботрет и степенной своей плавной походкой домой - руки мыть и замывать те места, куда мороженое попало.
Всю жизнь почему-то эта баб Сара, которая потом тоже умерла, и дед Ефим умер, и Жуля, мне вспоминалась. И задумалась я, мол, а в чем же ее секрет. Поняла вот к своим тридцати годам только, слушайте, расскажу.
Собачке своей дед Ефим все время резиночкой "волосы" на голове в хвостик завязывал, чтобы не так в глаза лезли. И раз двадцать, если не тридцать, за прогулку, эту самую резиночку поправлял. То голубая была резиночка, то красная, и случайные прохожие, которых, правда, было в нашем дворе не много, все время интересовались - девочка собака или мальчик.
Так вот баб Сара каждый раз ему с лавочки кричала, улыбаясь: "Не майся дурью, Фима, не майся дурью". А в этом-то и смысл. По пустякам не беспокоиться, зазря себя не растрачивать. Тогда и счастье будет.
Спасибо, баб Сара, еще никто так вот одной фразой мне формулу счастья объяснить не мог. А всего-то надо было услышать: "Не майся дурью". Кто бы знал.

29 июня 2017