Туманы

Знаешь, однажды наступает такой момент, когда хочется покинуть человеческое тело, выйти из его границ и шагать бессмысленно, вперед, без какого-то конкретного направления. Просто подышать воздухом, раствориться с ним в одном отчаянии, исчезнуть на минутку, а может на час, а может - и навсегда.
Даже веруя в чудеса, такое кажется невозможным и невероятным. Все-таки голова стоит на месте и работает слаженно, фильтруя просто чудеса от чудес чудесных - тех, что находятся на границах психических заболеваний. Но и это в какой-то степени ложь: какие вообще могут быть чудеса?! Проснитесь, люди! Это просто обычное недоразумение, когда чувства, их импульсивная природа берут верх над разумом.
Так вот не о том разговор, но все по порядку.
                * * *
- Ещё чашечку чая, будьте добры, - донесся звонкий голос из-за соседнего столика.
А моя единственная чашечка и та ещё не закончилась: остывший, наполненный до краёв моей да своей горечью чай уже не надеялся быть испитым. Не чайный сегодня день у меня. Такой, когда ничего не хочется, а если и хочется чего-то, то и самому не известно чего. Это словно заблудился и не знаешь: искать выход или нет, как оно лучше?! А мысли в такое время невыносимо тяжёлые, что становится совсем не до них.
- Ваш чай, - сообщил официант.
- Нет, это не для меня, - улыбнулся парень за соседним столиком.
Официант растерялся от такого неожиданного ответа: он не знал, как на всё это реагировать. Если это шутка - то совсем неудачная.
Я не подслушивал, конечно, но зычный голос того парня притягивал мое внимание. Я словно вышел из ступора, в котором находился уже битый час, сидя на мягком диване, споенный тишиной и теплом этого уютного кафе.
Официант продолжал молчать и хлопать ресницами, как кукла, не понимая, что происходит. Для полноты картины не хватало разинутого рта, олицетворяющего удивление и недоумевание, как в данном случае.
- Это вон тому парню, - протянул незнакомец и окинул взглядом мой столик, - Его чай давно уже остыл.
Официанту стало полегче: хоть какая ясность была внесена на его счёт. А вот мне - наоборот. Показалось, что все присутствующие обратили своё внимание на меня. Неужели всех так заинтересовал этот чудесный звонкий голос, что все разом будто проснулись вдруг?!
Но еще хуже то, что мой взгляд все это время был направлен на соседний столик: будто сижу и смотрю фильм, на каком-то неосознанном уровне происходящего. Конечно, я сейчас же отвернулся, стыдливо опустил голову и стал колотить ложкой по стенкам фарфоровой чашечки, неубедительно изображая, что перемешиваю сахар. Глупее я себя еще не чувствовал ни-ког-да, но что теперь поделаешь?!
И вот он передо мной: горячий, дышащий легким, крылатым паром - ароматный чай в красивой фарфоровой чашке, точно такой же, что успела уже остыть в моей скучной компании.
- Это вам, - с облегчением выпалил официант и искренне улыбнулся, - Комплимент, от мужчины за соседним столиком, - неудачно добавил он.
- Спасибо, - выразив своё недовольство, отстранённо бросил в его сторону, не подымая глаз. С надеждой, что это поможет осознать неуместность его болтовни.
Тот все понял и, на мое счастье, исчез, но, по правде говоря, на мое счастье было бы, если исчезну отсюда я.
- Спасибо, - робко и почти не слышно, будто кокетливая девушка, кивнул в сторону того парня, что продолжал улыбаться, глядя на меня.
Кажется, я еще больше опустил голову, погружаясь носом в чашку. Хорошо хоть, что не имею привычки краснеть, что цветы по весне.
Не успел я опомниться и прийти в чувства, как этот парень уже сидел напротив, за моим столиком, не переставая улыбаться, словно гипнотизируя своим взглядом. А может, так оно и было: ведь и мой разум вновь поглотил туман мыслей ни о чем - я просто уставился в эти серо-голубые глаза. Нет, не голубые и не серые, именно эта смесь - ни больше, ни меньше.
- Ты что, меня гипнотизируешь? - снова разбудил меня парень с красивым, необычайно красивым голосом.
Если бы в конце тоннеля люди видели не яркий свет, а слышали этот чарующий голос во тьме – уверен, что никто бы не развернулся.
- Кто еще кого гипнотизирует, - слава богу, я только так подумал, а ответил лишь невнятное: - Не-е-ет .. нет, - и это прозвучало растерянно, словно промямлил.
Удивительно, но вокруг уже никого не было: кафе опустело, даже официант куда-то пропал. Был только я, если смысл применения этого глагола синонимичен моему присутствию, и мой незнакомец.
- Павел.
Я заново двинулся с остановки, где навязчиво останавливали время мысли.
- Прости, что? - ничего не расслышав, и тем более ничего не поняв, переспросил я.
- Павел, - и незнакомец протянул свою ладонь.
- Кира, точнее Кирилл, - застенчиво поспешил исправить это недоразумение и пожал его сильную холодную руку.
Трудно такое представить, но от этой прохлады я не начал мёрзнуть и дрожать, а наоборот - бесконечный поток тепла протиснулся через мои тонкие костлявые пальцы и бережно окутал сначала ладони, затем руки и пошел выше. Однозначно к голове, которая сегодня постоянно какая-то одурманенная.
Распустил нюни, что девушка перед парнем, или перед другом, с которым знаком полжизни, с детства, или кумиром, что язык немеет и разум теряю. Главное, чтобы не сознание, конечно, - подумал я, возвращаясь сюда, на свой мягкий удобный диванчик.
Не знаю, рассказывал что-то Павел, или молча смотрел на меня, как на идиота, но я ничего не слышал и не видел. А самое удивительное то, что даже полегчало: испарилась печаль, равнодушие тоже. Словно в церкви помолился и  сразу помогло, не успев с колен подняться.
- А хочешь, ещё легче будет? - таинственно улыбнулся Павел и, не давая мне времени на раздумья, схватил меня за руку.
От него исходило тепло, что халявный "вай фай". И оно меня в космос домчит, если он сейчас же не остановится:это сильнее даже за гравитацию!
- Только есть одно условие, - уверенно, будто я уже согласился на все его предложения и таинственные приключения, говорил он, одновременно от чего-то предостерегая меня, - Не смотри назад, смотри только вперед, иначе ничего и не увидишь, - и Павел снова улыбнулся.
Эти улыбочки сегодня - я что, в цирке работать нанялся ?! Но не смотря на это, улыбка его была такой красивой и привлекательной, магнетической! Я не понимал, что это со мной происходит. Не-е-ет, он не человек, неведомое существо, фантом, призрак, то, что влечет и манит меня, как слепого котенка запах молока.
Я молчал, послушно шагая за ним и глядя вперёд.
                * * *
Мы вышли из кафе.
Погода уже была не зимняя: чувствовалось, что скоро весна, не смотря на сугробы и колкий ветерок, который стремился заглянуть за шиворот. Кажется, я снова в своих мыслях, хотя и чувствую сейчас себя здесь, именно на том же месте, где и стою.
- Так и есть, - отозвался Павел, улыбнулся и сразу же стал таким серьезным, как никогда за сегодняшний вечер, словно вот оно чудо, перед нами.
Так оно и случилось. Павел больше не обронил ни слова, только заворожено смотрел вперед.
А перед глазами таяли последние залежи снега, превращаясь в туман и теплым паром стремились к небу: зажигали яркие звезды на темных, почти черных, закопченных небесах.
- Твоя угасла, - чуть слышно пробормотал Павел и тут же исчез, как снег, превратившись в туман ...
Мне уже ничего не казалось странным: как будто так и должно быть, словно так и нужно, а главное - хорошо.
- Дыши, - тихий шёпот, раздался из-за спины.
- Дыши! – последовала более настойчивая попытка.
- Дыши же! - словно траурный крик, словно мольба доносилась ниоткуда.
И тогда я оглянулся, как всё вдруг исчезло: туман, звезды, легкость в груди. Зато вернулись прежние никчемные мысли, равнодушие и до сих пор отсутствующая вялость и горечь этого присутствия.
А  впереди стоял тот самый столик, за которым совсем недавно пил чай. Поверх него, словно тени, нависали незнакомые люди, доктор и официант, но какой-то другой, не тот, что раньше вежливо суетился от столика к столику. Выглядели они как белое полотно: их кожа была белее, чем халат доктора.
- Не дышит, - будто с облегчением констатировал доктор.
Только где оно, обещанное облегчение?!
Вот и все: равнодушие заново окутывало время. Все разошлись, так как этот спектакль уже закончился. Только чашка горячего чая все еще продолжала дышать и ослабленный пар всё ещё мчался вверх.
                * * *
Вот же страшная штука память: даже если захочешь, не отвяжешься. Ни стереть на раз-два, ни выбросить в окно, новую ни купить ...
Поэтому, теперь навсегда останемся здесь, в этом равнодушии, но с мыслями о звездах, небе и теплых туманах.

(Перевод с оригинала "У тумане")