Музыка. Зависимость

               

«У всех у нас единый жребий:
лишь стоит ногу подвернуть,
и в тот же миг в Аддис – Абебе
от боли вскрикнет кто-нибудь»
- Николай Стефанович

«Мир изменчив. Меняют оттенки
краски, люди, растенья, сюжеты, -
и молочная снежная пенка,
подгорев, огорчает эстета.
 
Мир зависим. Всегда безупречна
лишь заветная древняя скиния.
Когда смотрит зеленый  кузнечик
в небеса, то глаза у него нежно синие»
- Петр Скорук


     Любопытная все-таки штука: связь всего со всем.  Я как-то даже пытался составить Карту Всеобщих Зависимостей и Аналогий. То, что все люди знакомы друг с другом максимум и всего лишь через пять человек, было для меня самым слабым  отправным импульсом.
     Небольшое ретарде по этому поводу. Не удержусь, напою фольклор, легенду, существующую в общественной памяти и неоднократно перепетую различными авторами, (я ее встречал у  Веллера, у Губермана, еще где-то).
     Во дворе общежития литературного института беседуют дворник и студент. Студент дворника слушает плохо, он влюблен в сокурсницу, пишет стихи и рассказы, ждет, когда предмет воздыхания смилостивится и выйдет во двор,   хочет произвести впечатление, и терзается мыслью, что не наделен талантом Ремарка.
 Между тем в Швейцарии  нервными шагами меряет свою виллу Эрих Мария Ремарк    и   тоскливо  мечтает писать так  же лаконично и  глубоко, как  это делает Хемингуэй. В то же время, ни ухом, ни рылом не ведающий, что где-то в Европе страдает, завидующий ему, прозаик Ремарк, папа Хэм тоже мучается душевной изжогой. Он только что прочитал какого-то российского бумагомараку Платонова и развел в завистливом изумлении руками, такие ему открылись глубины человеческого и мирового устройства. 
     И только Андрей Платонов не думает сейчас о литературе и творчестве. Он работает дворником в литературном институте, и, поговорив  только что с одним из влюбленных студентов во дворе общаги, опершись на метлу, горько смотрит ему вслед, восхищаясь юностью и завидуя избытку «вещества жизни», (любимое выражение Платонова).   
          
     Умберто Эко в «Маятнике Фуко» предлагает некий ассоциативный  круг,  цепочку  сопряжений  по  аналогии: картошка – яблоко – змей – бублик – спасательный круг – море – лоция – бумага – туалет – одеколон – спирт – алкоголь – наркотик – шприц – дырка – ямка – грядка – картошка. Причем круг этих связей я бы   сузил до минимума: картошка – яблоко – кальвадос – спирт – картошка. Или до экстремума: картошка – спирт – картошка.   
     Собственно отсюда и Герострат, который в своем  патологическом стремлении к паблисити породил Майка Чепмена, застрелившего Джона Леннона, который во многом породил и воспитал меня и мое поколение.


На концерте симфонической музыки
один интеллигент спрашивает другого:
 - Простите, это не вы сказали
«… твою мать!»? – Нет, что вы,
как можно! – Ну, значит, музыка навеяла.
– Анекдот?
               
             Бенджамен Вебстер: полное темной страсти южное дыхание сакса,    сладостное     подпукивание     перед    каждой нотой    и   в конце   фразы,  густеющая  на глазах патока  эфира,  хрипокашль, соскальзывающий в астматичное   пришептывание  на фоне призрачного журчания keyboard`а, тягучая  сексофония  жизни. А сопредельная с соседом стенка идет мурашками,  содрогается и коробится от «гоп-гоп-гоп-чита-гоп», сюси его и пуси во все трещинки. И это тоже жизнь.
        Но почему же все-таки истома сладко выламывает мои кости при звуках, извлекаемых из медной дудки негритосом, (понимаю, неполиткорректно), Вебстером, а молоко в холодильнике сбраживается под доносящуюся из-за стенки «музыку»,  вызревшую в среде pH5 – т. е. «весьма кисло»? Почему, черт  возьми,  мой  организм  чувствует  себя,  как дома, в «Hotel “California”» by “Eagles”,  тащится вслед за «Караваном» Дюка Эллингтона,  вибрирует в унисон с  «The good vibrations» by «The beach boys» и   плачет под «Аравийскую песню» Валерия Ободзинского? Почему моя душа до сих пор живет в «The hous of rising sun» by «The animals» и тает от истомы  в зное «Summertime» by George Gershvin?   Почему    для    меня    «Yesterday» - это genesis   revelation,   Откровение от   Пола    Маккартни?    И почему    соседская   тинэйдж;ртва   –  недоводоросль  – пидоросль  корчится в оргазмических  конвульсиях  под  «кислотный» монотон, наматывающий нервы на вилы метронома и  плющащий душу   бессмыслицей    аудиоряда?! Вместо того чтобы поднимать какого-нибудь африканского аборигена к цивилизации и культуре, мы, вырождаясь, опускаемся до примитивного каннибальского рэпа. Посмотрите на блистательное доказательство дарвиновской обезьяньей теории – танцы под поющие трусы. Именно – посмотрите, ибо слушать это нельзя, вредно. Нужно выключать звук.
     Почему никто сегодня не пишет песен, предназначенных для того, чтобы их пели люди? – Джон Леннон в 60 - х
      И это, увы, востребовано, т. е. приносит доход.   Следовательно, безнравственно и вредно втройне. Опускание до уровня общества вместо лифтинга на свой. Понятно, за эту «подтяжку» народ деньги отдавать не будет. Платят за опускание.
      
     Почему  я не могу оторваться, (отрываюсь), от дискотеки 80 – х?! Ведь попса попсой,  а у меня вся жизнь перед глазами, как перед смертью. Почему разным организмам  -  разные звуки?
        Объяснения можно начинать с психологии, физиологии, музыковедения, социологии. Далее естественные  науки -   физика    и    биология.  Социология
обязательно потянет нас в сторону истории, филологии, и, конечно же, философии. Музыковедение это еще и математика.  Только  на универсальном языке Вселенной, на языке музыки и математики можно будет объясниться с иным Разумом. Чтобы понять, как я чувствую, как устроены мои клетки, надо изучить не только биологию, но и происхождение жизни, ее историю  и эволюцию. Для этого надо влезать в геологию, геохимию и геофизику, в ботанику, наконец. То есть осваивать науки о Земле, которая является небесным телом, планетой. Ну и как тут обойтись без астрономии во всех ее ипостасях? Космос, опять же. 
       Выходит, для того, чтобы узнать, почему мой сосед драйвует от  сердючей попсни, надо решить проблему происхождения Вселенной?!   
               
  И действительно! Как знать, возможно, невесомый взмах крылышек амазонского махаона вздымает атомную пыль над Чернобылем и сдвигает земную кору в районе Фукусимы, а пепел взрывов народной боли, прежде чем будет спущен в сиятельный унитаз,  вдруг реквием постучит в собачьи сердца иных правителей!