Платок

Я решил сделать завтрак, как в комнату вошел политик. Господи, что за манера оставлять дверь открытой. Он был одеть в бархатистый пиджак со штеплевым ободком на рукавах. Вид его всегда выражал безразличие ко всему происходящему. Порой мне казалось, что он и на похоронах родной матери не выкажет ни унция эмоций.
Мне стало немного стыдно за то, что я не перезвонил ему прошлой ночью. Видать старина снова хотел втолдычить мне о том, чтобы я вступил в его партию.

- Старый брюзга, я вижу, что ты только проснулся. Только извращенные молодостью молодые сосунки могут спать столько.
- Прекрати эту ругань с раннего утра. Мне пришлось этой ночью продекламировать часть "Людей доброй воли" Р. Жюля.
- Ты совсем из ума выжил своей литературой.
- Я только лишь пишу работу диссертационную, - ответил я, покосившись на него. Меня поразила такая бестактность со стороны человека, который не может отличить романтизм от сентиментализма, а ямб от хорея.
- Плевать мне на твою работу. Пойдем выпьем в кафе у Дэниэлза. Он говорил, что по субботам у него скидки на пиво. - Политик вслед за этой репликой протер ладонью носогубную складку, слегка запотевшую и вытер ладонь об новые брюки. Он никогда не отличался чистоплюйством.

Прибравшись в своей лачуге, убрав пыль с полок книжного шкафа и собрав рюкзак, мы вышли на улицу Монмартра. Она была по-своему удивительна. Меня в ней прельщали юные сердца, ищущие вдохновение, надеющиеся на что-то ценное, на то, что перевернет их жизнь. Но для человека трезвого на этой площади не было ничего, кроме мистификаций голубей на монументе и жалких попрошаек.

Проходя мимо столика одной из кафешек мы заметили пару, обескураженную чем-то, судя по жестам и крикам. Видно парень изменил своей подружке. Что была, хочу заметить, дивною пташкой на фоне остальных дам этой улицы. Девчонка разводила руками и с беспокойным взглядом смотрела на своего кобеля. Мне было немного грустно за неё. Ведь как часто женщины глотают ошибки своих парней. Но по делу своей гендерной принадлежности я не мог этого высказать вслух и лишь сказал:"Люблю здешнее кофе. Зайдем?"

Атмосфера забегаловки была преисполнена лишним пафосом. Это яркое отличие дешевых заведений от дорогих. Мой друг уселся с важностью франта на стул ржавого цвета. Можете считать меня истеричной девушкой в период первых месячных, но именно в тот момент, когда я понял, что прогулка не даст мне ничего нового, а только отнимет свободное время, я бросился, словно лань, вон из кафе. Только слышал, как политик кричал мне что-то вроде:"Жалкий сыч! Куда ты?" Я точно кретин.

Как только я выбежал за переулок, обнимаясь с уличными скамьями и прелестными стенными дропировками старинных зданий, пошёл легкий дождь. Это было непередаваемо. Вам приходилось идти под дождем, когда вы решительно не знаете, как продолжить начатое дело, за какие нити потянуть? Только лишь стуки капель по моему изваянному из старых греческих камней лицу придавали мне надежду на счастливое завершение своей диссертации.

В далеко, уже пройдясь мимо башни Венеры, я увидел девушку.
Она стояла под дождем и читала "Астрея" Юрфе. Глупое божье создание. Глупое. Божье. Неужели она надеется на то, что поймет этот шедевр? Почему все девушки так наивны? Неужто Господь во время их воплощения был пьян?

Пройдя мимо неё я услышал крики.
- Мистер!
Однако шёл вперед. Не хватало мне того, чтобы ввязываться в спор с ней.
- Мистер! Да постойте же! Вы выронили платок!
- Что?
- Ваш платок... - она наклонилась, чтобы поднять его. Облегающеё легкое платье вовсе прилипло к её телу. Дева Мария, меня потряс этот разврат посреди дня. Но он не мог мне не нравиться, чтоб его.
- С.. спасиб...
- Да не за что. Но был ли смысл говорить вам об этом, если он уже намок в луже? - Её смех разнесся по всей улице. - Какая я глупышка!
Ну вот, она мне определенно нравится.